Сегодня 13 августа мы приглашаем всех желающих на Третий Круглый стол с острыми углами, посвященный теме охранной археологии как виду деятельности. Думаю, нет ничего удивительного в том, что мы его «накрываем» в древнейшем русском городе Среднего Поволжья, Городце на Волге.

         Ну, во-первых, именно здесь, в начале 90-х мы закладывали фундамент нижегородской охранной археологии как системы, встроенной в социокультурное пространство исторического города. «Археологической Службой» совместно с городской администрацией, был разработан и внедрен механизм археологического надзора не за отдельными земляными работами, а за объектом археологического наследия (культурным слоем средневекового Городца) в целом. Здесь апробировались новые приемы и методики. Здесь была, наверное, первая в России общественная инспекцию из школьников. Эти школьники выросли, стали мамами и папами, и учат своих чад любить свою землю, свою историю. А мы здесь учились выстраивать отношения с администрацией, с жителями (по-нынешнему – пользователями). Здесь мы познавали премудрости средневекового культурного слоя (на языке нормативных документов «объекта археологического наследия, подлежащего сохранению»). Городчане с тех пор помнят, что в границах культурного слоя можно копать без археологов только огороды. И следуют этой заповеди до сих пор. И удивляются, и негодуют на новую администрацию и на «новых городчан», которым эта земля безразлична, которые готовы принести ее в жертву сиюминутным интересам, амбициям или бизнесу.

              Во-вторых, на стол сегодня накрывает участник Круглого стола Елена Эдуардовна Лебедева, научный сотрудник «Археологической Службы». Именно она  в этом году несет «сторожевую службу» по Городцу. И накрывать на стол ей приходится, как говорится, не отходя от плиты, то есть от объекта охраны. А по-другому-то в полевой сезон и не получится.

                  Представьте себе запущенный сад на одной из по-деревенски уютных  городецких улочек, остатки дома в виде кирпичных фундаментов стен, зияющих ям подвала, торчащего остова печи. Казалось бы, нечего здесь археологам делать. Может и так. Но только не охранным археологам. Как в сказке, печь оказалась волшебницей. Она «закрыла собой» не просто древние слои, а своих предшественниц - остатки нескольких печей древних построек. Пока археологи расшифровывают тайны городецкой стратиграфии, мы поставим стол под старой яблоней, усядемся поудобнее. И начнем. Гость у нас сегодня один. А жаль. Слышали мы, что в Городце копают московские археологи. Говорят, даже приезжал к ним сам директор Института археологии. Да видно, не сочли нужным повидаться с нами. А какое бы интересное обсуждение темы получилось. Ну да, что есть, то есть. Зато гость у нас знатный. Это Волков Игорь Викторович, зав. сектором Института культурного и природного наследия им. Д.С.Лихачева (г. Москва), канд.ист.наук. Его в Городце знают и любят. Не раз на Городецкой земле он потчевал участников научных конференций своими интересными докладами. Ему слово.

Сохранение и изучение археологического наследия – явление более сложное, чем просто наука.

Во-первых – это действительно стремление просто получить информацию о прошлом, т.е. изучить в бытовом значении слова.

Во-вторых – это естественное неосознанное стремление сохранить то, количество чего ограничено и чего, следовательно, всегда будет становиться меньше, чем есть.

В третьих – это также неосознанное стремление человека увидеть материальные свидетельства жизни в прошлом. Даже в тех случаях, когда письменных источники дают очень полное представление о жизни, это стремление действует все равно.

Две последних цели неизбежно будут отодвигать верхнюю хронологическую границу археологии все выше и выше, приближая ее к современности. И тут археологи-исследователи оказываются далеко не первыми в освоении нового времени. В конце 20 века в точности повторяются события развития археологии в 18-19 вв. Первыми на поздние памятники набрасываются любопытные чудаки, влекомые неосознанным стремлением прикоснуться к предметам Великой Отечественной, увидеть корабли, лежащие под водой и т.п. Им на смену идут торговцы с целью наживы на том, что еще не стало признанным археологическим наследием. И только за ними, может быть, последуют сверхновые археологи, придерживающиеся правил точной фиксации найденного.

Что касается способов сохранения археологического наследия, отмечу, что это очень сложные и многоплановые явления, к которым невозможно применять всегда единые мерки. Поэтому здесь уместно вспомнить фразу из «Науки побеждать» А.В.Суворова. Сочинение великого полководца – это не совсем книга, как обычно считают, а 3 правила стратегии, 3 правила тактики и 7 законов войны (по одному предложению), к каждому из которых прилагаются собственноручные иллюстрации автора и пословицы. «Четвертый закон войне: безметодный верный взгляд военный. Которым ухом вепрь ко псу повернется, за то ухо и поймать доведется»  

Применительно к археологическому наследию этот принцип будет звучать приблизительно так: любую форму трансформации наследия можно использовать для его сохранения. Надо только четко понимать кому и для чего это наследие нужно, и как его можно использовать в существующих в настоящее время формах. При этом любая форма трансформации наследия может быть обращена и во благо, и во зло.

 

 -Ну, что ж. Коротко и ясно. Спасибо, Игорь Викторович. Вот Вам ковер-самолет, чтобы в первопрестольную быстро, без пробок, добраться. Да возьмите-ка наших городецких яблочек молодильных. И живой водицы на посошок выпейте. Чтобы защищать наше археологическое наследие, силушка-та, ой как нужна!  

А мы продолжим.

 

          Я хочу развить мысль Игоря Викторовича. Применительно к охранной археологии как виду деятельности, также следует сказать, что она больше, чем научно-исследовательская деятельность. Это вид социальной деятельности, направленной на сохранение нашего культурного наследия и формирование исторического самосознания. Занимаясь выявлением новых археологических объектов или исследованием уже известных, подвергаемых губительному воздействию современной хозяйственной деятельности, охранные археологи работают не в корпоративно замкнутом пространстве научного сообщества, а в социальной среде в широком смысле этого слова. Охранные археологические полевые работы вовлекают в диалог носителей разных субкультур. В исторических городах, там, где они ведутся постоянно, эти работы становятся неотъемлемой частью городской жизни. При этом не только интересные находки способствуют укреплению уважительного отношения к прошлому. Наше поведение, наша принципиальность или, наоборот , мягкотелость в коллизиях как с застройщиками, так и с чиновниками - это объект пристального внимания тех, кто далек от археологии, но бок о бок с нами работает. Рабочие на стройках, ИТР, проектировщики, застройщики, жители исторических городов, в которых мы работаем, наконец, наши временные рабочие, и даже хозяева строек – все эти люди через нашу работу, через наше отношение к ней, формируют свое отношение к прошлому. Именно в охранной археологии велика социальная ответственность. Перед обществом, перед прошлым, перед будущим.

       Чтобы охранная археология работала без сбоя, нужен слаженный механизм взаимодействия и взаимопонимания всех участников процесса. Однако, как ни парадоксально это звучит, чем выше ранг чиновника, занимающегося сохранением археологического наследия и чем толще кошелек застройщика, которому проще потратиться на охранные работы, чем малоимущему пенсионеру, тем меньше шансов найти это самое взаимопонимание. Увы, похоже, это правило.

               Еще один вопрос, на котором хотелось бы заострить внимание. Не могу согласиться с уважаемыми мною московскими коллегами, увидевшими в «охранной археологии» опасность для археологической науки (см. статью Л.А.Беляева, Н.А.Макарова, Р.М.Мунчаева. «Нам 50 или от «Советской археологии» - к «Российской археологии» в журнале «Российская археология» за 2007 год -№1). Симбиоз строительного и «археологического бизнеса», о котором они пишут, возникает не сам по себе, а благодаря определенной категории археологов, для которых охранная археология превратилась в способ делать деньги. И происходит это не только «под зонтиком строительных фирм и государственных систем охраны наследия», но и в крупных научно-исследовательских организациях ,существующих на бюджетные деньги и при этом не упускающих случая пополнить свой «внебюджет» подчас очень сомнительными по своему научному целомудрию проектами. Разве не так?

              Смутно-мутные 90-е годы, как модно их теперь называть, нашли «слабое звено» в самом научном археологическом сообществе. То самое звено, которое вместо служения науки выбрало прислуживание бизнесу или власти, или и тому, и другому сразу. И которое, заметьте, никто за все эти годы не осудил.Доставалось озхранной археологии,а не ее субъектам. Какая разница в источниках финансирования и организационно- правовой форме археологической организации (учреждения)? Ни власть (бюджетные деньги), ни бизнес (средства частных застройщиков) не хотят тратиться на сохранение и изучение того, что мы называем археологическим наследием. И тех, и других сегодня устраивает видимость охранительной деятельности и совершенно не интересует ее содержание.

 Смешно сказать, но охранная археология сегодня одинаково близка как подвигу (гражданскому и научному), так и к преступлению. Выбор делаем мы сами. И охранная археология в наших руках становится тем, что мы из нее делаем. Сама по себе, она не опасна. Ни для науки. Ни для общества.

 

 -Ну, а сейчас я схожу за Еленой Эдуардовной. Специально к нашей сегодняшней встрече она проанализировала данные анкетирования, проведенного «Археологической Службой» по вопросам современного состояния охранной археологии, и оценила их результаты. По этому поводу объявим перекур на стройплощадке. Кстати, если вам интересно, что там происходит, загляните к нам в ЭПИ в рубрику «Репортажи с раскопок»

15 августа. Попотчуем Городецкими тайнами.

 

В 2008 – 2009 гг. “Археологической Службой” была разработана анкета, в которой был сформулирован ряд вопросов, неизбежно возникающих перед теми, кто в современных условиях связан с деятельностью в сфере охраны историко-культурного (археологического) наследия (Приложение 1). Вопросы были нацелены на то, чтобы проследить некий аналитический срез, дающий представление о ситуации в российской охранной археологии: кто в ней участвует, в чем эти участники видят наиболее важные, краеугольные проблемы охранной археологии, как представляют пути их решения в современных условиях.

Цель разработанного анкетирования – выяснить, отношение к актуальным проблемам охранной археологии как непосредственно археологов, так и представителей других сфер, близко знакомых с проблемами охраны памятников археологии в современной действительности.

Анкетирование проводилось среди участников II (XVIII) Всероссийского археологического съезда в г. Суздале в октябре 2008 г. и в ходе работы Круглого стола “Археологическое наследие в современной России” в рамках конференции “Четвертые Черниковские чтения”, проходившей в апреле 2009 г. в Нижнем Новгороде.

Всего в опросе посредством заполнения анкет приняли участие 27 человек.            Анкетирование было анонимным, однако, участники должны были указать город, который они представляют, а также некоторые персональные данные (пол, возраст, образование, сферу своих научных интересов и степень повышения своей профессиональной квалификации). Эти данные были необходимы для общей характеристики круга респондентов, проявивших интерес к данному опросу. Так, выяснилось, что из 27 респондентов 7 человек являются кандидатами наук со специализацией по археологии. Однако, большая часть респондентов (15 человек) при наличии высшего исторического образования специализации по археологии не имеют. Но еще 4 респондента после получения высшего образования проходят обучение в аспирантуре. Кроме того, в опросе участвовали респонденты с высшим образованием по специальности музеология и юриспруденция (как второе высшее).

При разработке вопросов анкетирования был сделан акцент на нескольких принципиально важных аспектах:

 - место охранных археологических работ в профессиональной (научной) деятельности конкретного специалиста (респондента);

 - отношение к нормативной регламентации охранных археологических работ;

 - основные проблемы в современной охранной археологии и пути их решения (в т. ч. отношение к совместным дискуссиям и мероприятиям).

Предложенные вопросы были составлены в четкой, лаконичной, максимально передающей их суть форме. Всего респондентам было предложено 12 вопросов с несколькими вариантами ответов (при отсутствии подходящего варианта можно было использовать пункт “Ваш вариант” для собственного мнения).

В анкетировании принимали участие специалисты, связанные с деятельностью в сфере охранной археологии, из Москвы, С.-Петербурга, Н. Новгорода, Владимира, Костромы, Тулы, Йошкар-Олы, Калининграда, Саратова, Перми, Челябинска.

1. На вопрос “Я считаю, что охранная археология – это…” выбранные варианты ответов распределились следующим образом:

– вид научной археологической деятельности – 16 ответов (59,2%).

– вид производственной деятельности по подготовке площадок для строителей археологическими методами – 2 ответа.

– способ заработать деньги – 0.

В ответах респондентов достаточно распространенным является выбор не одного конкретного ответа, а сочетание нескольких вариантов:

 - со всеми тремя предложенными вариантами определения охранной археологии согласились 3 респондента. Согласно комментарию в одной из анкет, подобная позиция основана на том, что “в реальной жизни присутствуют все три определения охранной археологии в различном процентном соотношении”.

 - часто встречается понимание под охранной археологией сочетания научного и производственного вида деятельности (4 ответа).

 - есть позиция, когда охранная археология понимается как сочетание научной деятельности (1ответ) или вида производственной деятельности (1 ответ) и способа заработать деньги. Исключительно как способ “зарабатывания” денег охранную археологию ни один из респондентов не рассматривает.

2. При ответе на вопрос “Охранная археология для меня – это…” выяснилось, что для большинства опрошенных этот вид археологических работ является основным (55,6%), т. е. их непосредственные профессиональные, научные и материальные интересы должны концентрироваться в данной сфере. Вместе с тем значительное число респондентов (33,3 %) совмещают участие в охранных археологических исследованиях со своей основной деятельностью (руководствуясь, можно полагать, не в последнюю очередь, материальной заинтересованностью):

– основная работа – 15 человек

– по совместительству – 9 человек

– от случая к случаю– 0

– не занимаюсь – 3 человека.

3. Ответы на вопрос “Охранной археологией я занимаюсь в рамках…” распределились следующим образом:

– академического НИИ – 3 человека

– вуза – 2 человека

– музея – 2 человека

– самостоятельной археологической организации – 14 человек

– не занимаюсь – 3 человека

Несмотря на то, что ряд анкетируемых заявили о занятии охранной археологией по совместительству, только в двух анкетах обозначено это совмещение: вуз – музей (1 человек) и музей и самостоятельная археологическая организация (1 человек). Большинство опрошенных (51,8%) позиционируют себя как сотрудники самостоятельных археологических организаций. Кроме того, для некоторых респондентов охранная археология входит в сферу их должностных обязанностей по сохранению объектов культурного наследия (3 человека).

4. Результаты ответа на вопрос, касающийся наличия научного подхода к оценке результатов охранных археологических работ, выявили два существенных момента. Так, “Занимаясь охранной археологией…”, 55,5% респондентов ответили:

– я сочетаю эту деятельность со своей научной темой – 15 человек;

Однако, достаточно большое число участников охранных археологических работ (33,3 %) не ограничивают свою деятельность выбранной научной проблематикой, соглашаясь 

– я выполняю любые работы, независимо от круга моих научных интересов – 9 человек.

Таким образом, с одной стороны, научная составляющая в современных охранных археологических работах присутствует и поддерживается за счет заинтересованности большей части археологов проводить именно исследования, развивая выбранную научную тему. Однако, с другой стороны, большой процент “ варягов”, готовых браться за любые (по масштабам и направлению) виды археологических  работ, настораживает. Такой подход не может не подрывать само определение “охранной” археологии как вида научной деятельности. Сложно выбрать разумный подход к изучению того памятника, с которым ранее не сталкивался (и не собираешься делать этого в дальнейшем), а тем более, максимально сохранять его информационный научный потенциал.

5. Оценивая, “нужен ли Свод правил охранных археологических работ, аналогично Своду реставрационных правил (СРП-2007)?”

– Да, нужен – 24 человека;

– Нет, не нужен. Достаточно раздела в Своде реставрационных правил СРП-2007 – ответил только 1 респондент;

– Затрудняюсь ответить – 2 человека.

Практически все опрошенные считают, что необходим специальный Свод правил охранных археологических работ (88,9%), который бы касался именно этого вида деятельности, на практике далеко не всегда непосредственно соприкасающегося с реставрационными работами, имеющего свою специфику – наличие научно-исследовательской составляющей, требующей принципиально иного подхода и оценки. Единственный отрицательный ответ содержит комментарий о том, что существующий СРП – 2007 должен быть изменен с учетом мнения специалистов-археологов.

6. Достаточно сложный вопрос о том, “кто должен разработать Свод правил охранных археологических работ?”

– Росохранкультура как головной госорган по сохранению объектов культурного наследия – 3 респондента.

– Институт археологии РАН – 5 респондентов.

– Коллегиальная рабочая группа из специалистов, занимающихся охранной археологией – 12 человек.

– Затрудняюсь ответить – 1 респондент.

Однако, относительно того, чтобы перекладывать дополнительные функции на аппарат Росохранкультуры, возразил ее руководитель А.В. Кибовский, подчеркнув на II (XVIII) Всероссийском археологическом съезде в г. Суздале в октябре 2008 г., что “сегодня охрана памятников как государственная функция не возможна без участия археологов”.

Часть респондентов склоняются к тому, что в основе разработки Свода правил охранных археологических работ должна лежать совместная деятельность Росохранкультуры, Института археологии РАН и коллегии практикующих археологов – 4 человека. Как сделать подобную совместную деятельность эффективной на практике – это отдельный вопрос.

Таким образом, большинство респондентов считают, что разработкой Свода правил охранных археологических работ должна заниматься коллегиальная рабочая группа из специалистов-археологов (44,4%). Действительно, многие производственные нюансы и принципиальные моменты могут быть правильно оценены и коллегиально сформулированы непосредственно практикующими специалистами на основе имеющегося опыта.

Однако, многие респонденты все-таки возлагают надежды на авторитет Института археологии РАН, рассматривая его либо как основного разработчика данного документа (5 человек), либо как руководителя такого проекта (2 человека), что в общей сложности прозвучало в 25,9 % ответов.

7. Отвечая на вопрос “какие, на Ваш взгляд, главные проблемы в охранной археологии?”, респонденты оценили ситуацию следующим образом:

– Взаимоотношение с органами государственной охраны субъектов РФ – 15 респондентов;

– Нежелание застройщиков сотрудничать – 4 респондента;

– Отсутствие контроля над научным качеством охранных археологических работ – 4 респондента;

– Затрудняюсь ответить – 2 респондента;

– Ваш вариант– предложили 4 респондента.

Несмотря, что подавляющее число респондентов (55,5%) одной из современных проблем охранной археологии назвали взаимоотношения с органами госохраны, как правило, все они отмечают еще и другие актуальные проблемы в разных сочетаниях. Так, наболевшими для многих являются сложности во взаимоотношениях с застройщиком (правда, некоторые опрошенные именно к этой проблеме сводят всю сложность современной ситуации в охранной археологии – 14,8%). Несколько на задний план уходит понимание важности контроля над качеством научной составляющей охранных археологических исследований (только 11,1%). Также к серьезным проблемам респонденты относят незаконную деятельность “черных копателей” и недостаточное количество квалифицированных профессиональных археологов.

Вместе с тем, среди предложенных собственных вариантов ответов достаточно настойчиво звучит мнение о слабости и непроработанности законодательной базы, о некомпетентности органов власти в этой сфере в следующих формулировках: “отсутствие или недоработанность законодательных актов, утвержденных Правительством РФ и субъектами Федерации”, “отсутствие законодательной базы на уровне РФ” и “отсутствие официальной кодификации охранной археологической деятельности”. Отмечается также отсутствие четких регламентов, отработанного механизма контроля за исполнением уже действующих законов, условиями согласования охранной документации, вплоть до “равнодушия государства к своей функции”.

В целом, следует отметить, что вопрос о проблемах охранной археологии вызвал живой интерес и отклик респондентов, что проявилось в желании дать свои варианты видения и оценки современной ситуации участниками охранной археологической деятельности.

8. По вопросу о том “Кто должен решать проблемы охранных археологических работ?” опрашиваемые высказались следующим образом:

– Государство – 8 человек;

– Научное археологическое сообщество – 4 человека;

– Те, кто занимается охранной археологией, и зарабатывают на ней деньги – 4 человека;

– Затрудняюсь ответить– 0;

– Меня это не интересует– 0;

– Ваш вариант – 1 человек.

Как функцию государства решение проблем охранных археологических работ рассматривают 29,9% респондентов. Преимущества единства действий государства и научного сообщества в решении проблем охранных археологических работ видят 10 респондентов (37%) . Однако, ряд опрошенных считают возможным привлечь к решению охранной проблематики и собственно археологов, которым охранные работы приносят непосредственный доход (14,8%).

Один из собственных вариантов ответов на этот вопрос прозвучал идеально: “общество в целом”. Действительно, если бы современное общество серьезно относилось к решению всех актуальных проблем (в том числе и охраны археологического наследия) многих социально острых, кризисных ситуаций удалось бы избежать.

9. Относительно идеи ООО «Археологическая Служба» проведения коллегиального мероприятия (Круглого стола) по проблемам охранной археологии вместе с Управлением Росохранкультуры по ПФО подавляющее большинство респондентов высказались с одобрением, как о полезной идее (25 респондентов – 92,6%). Следовательно, интерес и желание совместного обсуждения актуальных вопросов охранной археологии есть у археологов различных регионов, как есть и наболевшие проблемы, которые понятны всему археологическому сообществу и требуют совместного решения.

В целом, проведенное анкетирование, охватившее представителей археологического сообщества – участников двух крупных научных археологических мероприятий (всероссийского и регионального уровня), – можно считать вполне репрезентативным с точки зрения полученных результатов. Выявленный срез характеризует ситуацию внутри археологического сообщества и отношение к происходящему самих археологов. Можно констатировать осознание профессиональными археологами наличия ряда острых проблем, с которыми приходится сталкиваться в реальной практике охранных археологических работ – проблем, которые не способствуют эффективности охраны культурного наследия России в целом. Также налицо понимание многими участниками опроса необходимости базовых, комплексных изменений в сфере организации и регламентации охранной археологической деятельности. Прослеживаются наличие собственного мнения, четкой позиции респондентов, желание общаться, обмениваться информацией и коллегиально принимать решения. Возможно, именно общая заинтересованность, плотное научное общение и попытки совместного решения наболевших проблем позволят выработать эффективные пути выхода охранной археологии из современного достаточно беспомощного состояния.

          Если Вас заинтересовал данный опыт “Археологической Службы” и Вы хотите ознакомиться с составленной нами анкетой, или сами хотели бы стать участником анкетирования – можете использовать предложенный бланк: высказывать свое мнение, задавать вопросы, или, заполнив его, стать еще одним респондентом.

 

 

- Елена Эдуардовна, спасибо. Вам я не буду предлагать молодильных яблок. Рано еще. Но если понадобятся, у Вас-то они всегда под рукой. Что ж. Конец перекура! За работу. А вы все куда? Тоже работать? Или посмотреть, что у нас там под печкой обнаружилось? А может, хотите взглянуть, что там интересного на территории бывшей Городецкой нефтебазы? Все-все покажем. Я же сказала. 15-го августа. Только далеко не расходитесь. Ведь День археолога на носу. Мы и стол не будем убирать.

 До встречи в День археолога.

Ваша Татьяна Владимировна Гусева.