Здравствуйте!
Сегодня я хочу рассказать об одной редкой археологической находке.
Случилось это в 1985 году в Городце, во время раскопок. Однажды, когда на раскопе после сильного дождя нельзя было работать, а студенты-практиканты истфила ГГУ, участвовавшие в раскопках, уже маялись от безделья, я придумала им занятие. Я их отправила пройтись по улицам, расположенным на территории древнего города и опросить хозяев приусадебных участков, что им попадается во время копки огородов. Результат получился интересный. На основе этого опроса удалось уточнить места, где встречаются остатки захоронений, где ярко выражены следы пожара, а где и нет ничего. Собственно говоря, на это я и рассчитывала. Но двое ребят меня озадачили: «Мы шлем нашли». Сначала я решила, что меня разыгрывают. Они стоят на своем. Ну, тогда я подумала, что по неопытности они приняли какую-нибудь ржавую «железяку» за средневековый шлем. А они предлагают пойти вместе и посмотреть находку. Пошла я без энтузиазма. Мало ли чего могло показаться. Мы пришли к обладателям находки. Когда я ее увидела, то обомлела. Передо мной был действительно средневековый шлем. Покрытый ржавчиной, с большущей трещиной (это его лопатой на прочность пробовали), но без сомнений, настоящий древний шлем. Из разговора выяснилось, что шлем был найден на огороде другим жителем этой же улицы, который, уж не знаю для каких целей, отдал находку своим знакомым. Наверное, сегодня это может показаться невероятным, но нам легко удалось убедить собеседников, что таким предметам место в музее. Пошли к тому человеку, который этот шлем нашел. И он согласился передать шлем в музей. Причем не было никакого разговора о деньгах, о какой-то компенсации. Так, благодаря дождливой погоде, Городецкий музей стал обладателем уникального экспоната. При этом хочу отметить, что фамилия городчанина, сделавшего эту находку и передавшего ее в музей, никогда не замалчивалась. И во время экскурсий музейные работники всегда при рассказе о шлеме его упоминают. Да и в публикациях его фамилия фигурирует.
Можно было радоваться, что уникальная находка «не пошла по рукам», а оказалась в музее. Но к радости примешалась и тревога за ее сохранность. На воздухе могло начаться активное окисление металла, могла «активизироваться» покрывшая ее коррозия. Было ясно, что шлем нуждается как минимум в консервации. Но, учитывая уникальность находки, следовало думать о реставрации, о полноценной, профессиональной реставрации. Нужны были опытные реставраторы. Своих реставраторов в музее не было. Встал вопрос, где можно осуществить реставрацию шлема. Дело это затратное. У музея средств на это нет. Понятно было, что какое-то время шлем «поживет» и в таком состоянии. Время шло, но ничего не удавалось придумать. Правда, мы за шлемом наблюдали, «хуже» ему не становилось. И вот удачный случай подвернулся. К нам на раскопки попросился студент Суздальского художественно-реставрационного училища Олег Степанов. Он хотел поработать с археологами, побольше узнать о находках из металла. Мы его взяли и не пожалели. Работал он хорошо и с интересом. Через него мы познакомились с преподавателями училища. И совместно родилась вот какая идея. Музей временно передает шлем в училище, где Олег займется его реставрацией в качестве своей дипломной работы. При этом в училище ему будет гарантирована профессиональная помощь реставраторов. Музей на такое сотрудничество согласился. И мы стали ждать результата. Нас держали в курсе, как шла реставрация. Работа эта кропотливая, медленная, требующая не только навыков, но и незаурядного терпения. Тонкой иглой с поверхности шлема миллиметр за миллиметром снималась коррозия, да так, чтобы не повредить «здоровый» металл. После этой процедуры нужно было чистый металл «закреплять», чтобы он не разрушался на воздухе. И вот в 1993 году реставрация шлема была закончена. О.Степанов защитил диплом на «отлично», а шлем как результат его дипломной работы демонстрировался на выставке в Москве среди лучших реставрационных работ. После этого шлем занял свое место в экспозиции Городецкого музея. И в 1994 году на Вторых Городецких чтениях он был в центре внимания собравшихся на конференцию российских ученых.
После реставрации шлем выглядел совершенно по-иному. Оказалось, что он посеребрен, а поверх серебрения покрыт выполненным золотой наводкой орнаментом. На лобной части читались остатки надписи. К тому времени мы о шлеме и его владельце знали уже немало. Спереди на шлеме была вмятина округлой формы. Такая может остаться от удара кистенем или булавой. Значит, хозяин шлема не просто воевал, а храбро воевал, лицом к лицу с противником, если удар был нанесен спереди. На внутренней поверхности шлема следы удара не читались. Значит, шлем защитил своего хозяина и «принял» удар на себя. Наверху шлем имел специальный держатель, куда вставлялся знак воинского отличия. Следовательно, обладатель шлема был достаточно высокого социального статуса. Но когда после реставрации на его поверхности обнаружилось серебрение и позолота, стало понятно, что это непросто часть защитного доспеха, а очень дорогая вещь, которую мог себе позволить только представитель средневековой социальной элиты. Обладателем такого шлема мог быть и князь. Но кто именно?
Есть надежда, что пролить свет на этот вопрос может расшифровка надписи на лобной части шлема. Пытались это сделать не раз. Одни считали дело совершенно безнадежным, другие видели в ней остатки восточного эпиграфического орнамента или арабской надписи. И вот совсем недавно нижегородский исследователь И.В.Нестеров представил свою версию реставрации текста. Досконально и аргументировано разобрав остатки каждой буквы, он в статье «Надпись на шлеме из Городца» дал свой вариант прочтения надписи. Очень убедительный. Советую ознакомиться. Найти статью можно в ЭПИ «Открытый текст» по ссылке http://www.opentextnn.ru/history/epigraphy/.
Поиск ответа на вопрос о владельце шлема на этом не заканчивается. Его можно продолжать, ибо шлем хранится в музее и доступен как для обозрения, так и для изучения. Можно приехать в Городец, зайти в музей и внимательно рассмотреть выставленный в одном из музейных залов шлем. А окажись он в частной коллекции, можно было бы рассчитывать на такую доступность? Не уверена. А вы?
У шлема есть еще одна загадка. О нем самом. Как, когда и почему он оказался в земле на окраине средневекового города? Ведь это вещь статусная, а после смерти ее владельца должна была стать реликвией. Уж точно ей не пристало лежать в земле. Думаю, нет, уверена, если бы археологам удалось исследовать место находки, то появилась бы возможность ответить хотя бы на вопрос, когда шлем попал в землю. Увы! К тому времени, как ребятами был обнаружен шлем, место его находки было забетонировано. Поэтому осмотр, по сути, уже ничего не дал. Известна только примерная глубина, на которой шлем был найден (около 50 см) и то, что там была «просто земля». А для археолога «просто земля» могла бы рассказать многое.
На этом примере я хотела показать, что мы теряем, если находка попадает к археологам уже извлеченной из «места своего обитания». Интересная находка? Бесспорно. Хорошо, что она оказалась в музее? Конечно. Но вот то, что было упущено при ее извлечении из земли, уже не восстановить. Пропало бесследно.
Догадываетесь, к чему я клоню? Правильно. Найденный шлем не просто редкая находка, не просто ценный экспонат музейной экспозиции, он еще и хранитель информации, «извлечь» которую могут только специалисты. И место находки тоже содержит информацию, которая доступна только специалистам. И эта информация ценна не меньше, чем сама находка.
А что было бы, если шлем оказался трофеем поисковиков-копателей? Был бы он отреставрирован? Была бы из него и из места его находки извлечена необходимая информация? Сомневаюсь. А вы?
В следующей раз я расскажу еще об одной нашей редкой находке, для которой место обнаружения сыграло решающую роль в оценке ее исторической значимости.
До встречи, Т.В. Гусева
Таким шлем попал в Городецкий музей.
После реставрации шлем для обозрения и исследования доступен всем
Открытые уроки для поисковиков-копателей
распечатать
Смотри также:
