Важнейшим источником для древнейшего периода русской истории являются летописи. Они дошли до нас во множестве списков, древнейшие из которых относятся ко 2-й половине XIV столетия, а позднейшие даже к XVIII в. Списки эти могут быть сведены к нескольким редакциям или изводам. Сверх того, летописи делятся по местностям, где написаны. Уже в 20-х гг. П. М. Строев высказал мысль, что летописи в том виде, в каком дошли до нас, не представляют самостоятельного целого, а являются компиляциями из нескольких источников, часто не дошедших до нас в чистом виде. Дальнейшее изучение летописей подтвердило эту мысль. Далее в древнейшей летописи, так наз. «Повести временных лет», доведенной до начала XII столетия, по новейшим исследованиям (акад. Шахматова) может быть открыто по крайней мере пять последовательных наслоений. С XII в. является ряд областных летописных сводов (Киевский, Суздальский, Галицко-Волынский, Новгородские. Псковские и т. д.). В эти местные своды вошли известные из других местных же летописей и целые сказания и отрывки различных литературных произведений. В эпоху объединения северо-восточной Руси под властью московских великих князей являются своды, обнимающее материал, рассеянный в местных летописях. Самым древним из таких сводов был Софийский временник (XV в.) В XV и XVI вв. мы видим уже и попытки некоторой обработки и систематизации летописного материала. Результатом таких попыток были Степенная книга и Никоновская летопись. Разнообразие и, так сказать, пестрота материала, вошедшего в летописи, делает необходимым при пользовании летописью, подвергать ее известия исторической критике с целью определить как степень достоверности фактов, так и характер освещения, даваемого в летописи этим фактом. Уже в раннюю пору летописи приобретают иногда официальный характер. Так, в конце XIII ст. князь Мстислав Данилович, усмирив мятеж жителей Берестья и наложив на них «ловчее», пишет в своей грамоте: «а вопсалъ есмь въ летописець коромолу ихъ» (Ипатьевская летопись, изд. 1871. стр. 613). В XV в. в северо-восточной Руси официальный характер летописей становится еще явственнее. Юрий Дмитриевич, домогаясь великокняжеского стола, ссылается на летописи (Никоновская летопись, V, 110), а Иван III посылает в Новгород дьяка Брадатого обличать неправды новгородцев старыми летописцами (Летописец, изданный Львовым, III. 17). В XVI в. получают большое распространение хронографы, т. е. изложения всеобщей (или точнее библейской, византийской, славянской и русской) истории от сотворения мира. Более ранние хронографы составлены по хронографам византийским, которыми, впрочем, пользовались и древнейшие летописцы, и южнославянским; в хронографах позднейших (XVII в.) преобладает влияние польское (главным образом Март. Бельского). В иные хронографы входили и оригинальный статьи — сказания, часто с яркой тенденциозной окраской. Сказания, в виде вставок, встречаются часто и в древнейших летописях и могут быть легко выделены из летописного изложения. В XVI и особенно в XVII в. сказания являются в большом количестве и отдельно. В них выражаются известные общественные настроения и иногда они принимают характер памфлета, почему пользоваться ими можно только с большою осторожностью. К сказаниям примыкают, с одной стороны, жития святых, с другой — записки современников. В житиях можно найти немало данных, особенно для бытовой истории, но необходимо иметь в виду, что жития большею частью много раз подвергались переделкам и историческая основа в них часто затемнена измышлениями переделывателей. Записки современников начинаются с XVI в. и, увеличиваясь в числе с каждым последующим столетием, служат важным историческим материалом, освещая события и характеры исторических деятелей; таким же материалом являются и письма, часто вскрывающие интимные стороны прошлого. Само собою разумеется, что эти материалы также требуют приложения к ним критического исследования. Сказания и записки иностранцев о России, несмотря на массу недостоверных и часто нелепых сообщений, особенно важны для древнейшего периода русской истории, для которого мы располагаем скудными и отрывочными материалами.

Другую группу исторических материалов составляют акты. Хотя к актам, в силу их происхождения, не приходится применять столь тщательного критического анализа, как к источникам, рассмотренным выше, но за то акты требуют от исследователя кропотливой работы по их собиранию и обработке, тем более, что издана сравнительно незначительная часть актов, и исследователь чаще всего должен сам извлекать необходимый ему материал из архивов. Значительная часть актов, особенно древнейших, погибла. В большей сохранности находятся акты высших государственных учреждений, ими чаще всего пользовались исследователи и их чаще издавали; особенно это можно сказать об актах дипломатических. Гораздо менее изучены акты, касающиеся экономической жизни сословных отношений, и судебные. Документы областных учреждений представляют массу драгоценного материала, еще очень мало затронутого исследователями. Наконец, большое значение имеют документы, касающиеся частного гражданского быта, касающиеся личных и имущественных отношений частных лиц; документы этого рода, хотя в значительной части утрачены, сохраняются как в общественных учреждениях, так и в частных руках.

Не малым подспорьем для занимающихся историею являются и памятники вещественные: для древнейшего периода курганы и городища с находимыми в них предметами, для более позднего — остатки древних зданий, одежды, вооружение, монеты, печати и т. п. Обзор источников русской истории сделан К. Н. Бестужевым-Рюминым в I т. его Русской Истории (Спб., 1872), а 1891 проф. В. С. Иконников выпустил в 2-х книгах начало капитальнейшего труда «Опыта русской историографии», где даны как история собирания и издания материалов по русской истории, так и обзор учреждений, в которых хранятся эти материалы.