Отто Николаевич родился 29 июня 1903 г. в селе Александровском Гадячского уезда Полтавской губернии. Отец О.Н. Бадера много лет был лесничим в Московской и Смоленской губерниях. Увлечение археологией началось у О.Н. Бадера еще в школьные годы. В 1922 – 1926 гг. Бадер учился на археологическом отделении факультета общественных наук I Московского государственного университета. О.Н. Бадер принадлежал к тому поколению российских археологов, которое пришло в науку в первое послереволюционное десятилетие [1]. Его учителями были известные ученые В.А. Городцов, Д.А. Анучин, Б.С. Жуков, В.В. Бунак, Б.А. Куфтин.

В 1922 г. его сокурсниками стали А.В. Арциховский, А.Я. Брюсов, Б.Н. Граков, П.А. Дмитриев, Л.А. Евтюхова, С.В. Киселев, Д.А. Крайнов, О.А. Кривцова, А.П. Смирнов, М.Е. Фосс и др. Увлеченные лекциями своего учителя В.А. Городцова студенты-археологи организовались в очень дружный, спаянный археологический кружок [2]. 

О.Н. Бадер посещал лекции по антропологии, палеоэтнологии и этнографии на физико-математическом факультете МГУ. Использование антропологии, этнографии, геологии и других естественных наук в археологических исследованиях стало характерной особенностью всей дальнейшей научной деятельности ученого. Это отразилось и в его научно-популяризаторской работе.

Городцовская школа привила О.Н. Бадеру навыки классификации и систематизации археологического материала, умение использовать типологический метод для реконструкции прошлого. Определяющую роль в его научной судьбе сыграли палеоэтнологическая школа Д.Н. Анучина, сложившаяся при кафедре антропологии 1 МГУ, и ее лидер – Борис Сергеевич Жуков. Лекции, практикумы, семинары Б.С. Жукова, В.В. Бунака и Б.А. Куфтина были направлены на то, чтобы сформировать у студентов комплексный – палеоэтнологический подход к изучению археологических, антропологических, этнографических и лингвистических источников для реконструкции облика древних культур [3].

Созданные Б.С. Жуковым палеоэтнологическая лаборатория при Институте антропологии и Антропологическая комплексная экспедиция (АКЭ) по Центрально-Промышленной области стали той научной школой, в которой произошло становление О.Н. Бадера как археолога. Он принимал участие в археологических полевых исследованиях под руководством В.А. Городцова, в экспедициях, возглавлявшихся Б.С. Жуковым. Так, в 1923 – 1925 гг. были проведены археологические исследования Льяловской стоянки, в 1926 г. – неолитических стоянок у села Большое Козино около г. Горький. В 1925 – 1929 гг. он работал в Антропологической комплексной экспедиции.

О.Н. Бадер достаточно рано, еще будучи студентом, “окунулся” в музейную работу – сначала в Музейном фонде Главнауки Наркомпроса, а с 1924 г. заведуя археологическим отделом Государственного музея Центрально-Промышленной области в Москве. Работая в Музее ЦПО, О.Н. Бадер в 1924 – 1930 гг. организует археологические отделы в Нижегородском, Вязниковском, Кимрском, Дмитровском, Загорском и других музеях [4].

В 1926 г., после окончания университета, Отто Николаевич был зачислен младшим научным сотрудником Института антропологии при МГУ. В 1927 – 1930 гг. он работал в должности ученого специалиста по археологии в Музейном отделе Главнауки НКП. В его обязанности входило планирование археологических исследований. С 1931 г. он становится ученым секретарем Института антропологии, а затем и Музея антропологии, и секретарем редакционной коллегии “Антропологического журнала”. Преподает на Высших музейных курсах Наркомпроса. Однако основным местом его работы в 30-е годы остается Московский университет. Он читает лекции и ведет занятия на кафедре антропологии, а в отдельные годы и на историческом факультете МГУ. Каждое лето он руководит практикой студентов.

Уже в 1920-е годы Отто Николаевич проявил себя как одержимый полевой исследователь, открывший десятки новых археологических памятников. В 1924 г. им ведутся работы  в Горьковской области по рекам Оке, Велетьме и Теше, в результате которых были по-новому осмыслены памятники окрестностей дер. Волосово и открыты стоянки Поздняковская, Велетьминская, Малый Бор, Ефановская. В 1926 – 1928 гг. были произведены разведки по р. Клязьме в Вязниковском районе, по Мещерским озерам и у с. Большое Козино на Волге. Были пройдены 750-километровый маршрут по реке Ветлуге (1925, 1926); 350-километровый маршрут по Унже (1926); 120-километровый маршрут по Проне (1928); маршрут по Верхней Волге между Калинином и Кимрами (1930, 1931); 600-километровый разведочный маршрут по Вятке и по Каме (1931). Нередко он завершал раскопки с первыми снежными метелями [5].

Много внимания О.Н. Бадер уделял методике археологических разведок: разработанная им инструкция еще в 20-х годах была опубликована в виде брошюры, прилагавшейся к открытым листам Главнауки на производство археологических разведок [6].

Грань 1920 – 1930-х годов – очень важная веха в биографии О.Н. Бадера. В 26 – 27 лет это уже состоявшийся ученый. Его обошли стороной репрессии и чистки, однако арест и смерть Б.С. Жукова в1933 г. в лагере на Алтае и высылка Б.А. Куфтина в Вологду не могли не вызвать психологического надлома. У Бадера, как и у многих его сверстников, были “подрезаны крылья”: угроза репрессий лишила их внутренней свободы и вселила в умы и сердца страх (в частности, в конце 1929 г. обрываются многообещающие в научном плане контакты с финским ученым А.М. Тальгреном) [7].

В 30-е годы под руководством О.Н. Бадера работали многолетние Окская и Чувашская экспедиции Института антропологии МГУ, собравшие большой материал по эпохе бронзы. Крупнейшими здесь были трехлетние (1934, 1936, 1937) раскопки Балановского могильника, который дал название выделенной впоследствии О.Н. Бадером культуре эпохи бронзы.

Важное место в научной биографии О.Н. Бадера занимают работы в Северном Причерноморье первоначально под руководством Б.С. Жукова, а потом самостоятельные. В 1927 – 1930 гг. он обследовал более 100 стоянок и местонахождений с каменными орудиями на центральных и восточных Яйлах первой гряды Крымских гор. Всего с 1935 по 1939 г. было обследовано около 600 гротов и навесов над скалами.

В 1936 – 1939 гг. Отто Николаевич руководил Азово-Черноморской экспедицией, целью которой было изучение памятников эпохи плейстоцена. Он исследовал тогда древние изображения Каменной могилы в Приазовье: исследования петроглифов дали прочную базу для изучения локальных форм древнего искусства и культов [8].

В области изучения неолита Волго-Окского междуречья широкие исследования О.Н. Бадера связаны с созданием и уточнением периодизации культур, выявлением новых культур, разработкой определения археологической культуры неолита, формированием представлений о локальных культурно-хозяйственных типах.

Среди работ по изучению бронзового века средней полосы европейской части России следует отметить выделение особой поздняковской культуры, исследование фатьяновской и дьяковской культур [9]. 

Внешне карьера О.Н. Бадера в 1930-е годы складывалась вполне благополучно. Следует отметить, что О.Н. Бадер – в отличие от ряда своих коллег и сокурсников (А.В. Арциховского, С.В. Киселева, А.П. Смирнова и А.Я. Брюсова) – был далек от теоретических “баталий” тех лет. Вероятно, благодаря этому дискуссии  1930-х годов миновали его стороной. Бадера гораздо в большей степени привлекали практическая работа с источниками и их публикация. В 1937 г. О.Н. Бадеру по совокупности работ была присвоена ученая степень кандидата исторических наук [10].

Годы Великой Отечественной войны стали тяжелым испытанием в судьбе О.Н. Бадера. Отто Николаевичу пришлось испытать долю, которая, казалось бы, миновала в 1929 г., – пройти лагерным путем своего учителя Б.С. Жукова. В первые же дни войны О.Н. Бадер ушел добровольцем в Московское ополчение. Но, будучи этническим немцем, он разделил участь многих из них, оказавшись в годы Великой Отечественной войны в трудармии на Урале [11].

Были в его жизни и тюрьма во Владимире, и лагеря в Магнитогорске и Свердловске, и спецотряд-“шарашка” под Нижним Тагилом, а после войны – невозможность в течение десяти лет вернуться в Москву, сломавшие не только привычный жизненный уклад, но и сложившуюся научную и педагогическую карьеру. Однако жизнестойкость и неудержимое стремление к археологической деятельности помогли Отто Николаевичу не только выжить, но и вновь обрести любимое дело [12].

В годы войны О.Н. Бадер работает на Урале в Магнитогорске, Свердловске, Нижнем Тагиле. В окрестностях Нижнего Тагила он открывает ряд археологических памятников. В 1944 – 1946 гг. на базе Тагильского краеведческого музея, в штат которого был зачислен О.Н. Бадер, он организует краеведческое общество и развертывает раскопки в палеолитическом гроте на Медведь-Камне, неолитической стоянки на Полуденке и Ермакова городища. На основе этих работ им была составлена археологическая карта Тагильского края и открыт археологический отдел в экспозиции Тагильского музея. В 1945 – 1946 гг. О.Н. Бадер осуществляет раскопки Островской палеолитической стоянки (им. М.В. Талицкого) на р. Чусовой. В 1946 г. Отто Николаевич Бадер был награжден медалью “За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.” [13].

После окончания войны в 1946 г. О.Н. Бадер был приглашен в Пермский университет (ПГУ) на должность доцента для чтения курса археологии. Кроме общего курса археологии О.Н. Бадер читает историю первобытного общества и этнографию, вводит цикл специальных курсов, создает кабинет археологии, студенческий кружок и организует полевую и лабораторную методическую подготовку студентов. В 1947 г. им была написана книга “Археологические памятники Прикамья и их научное выявление”. В 1947 г. он организует I Уральское археологическое совещание – научное мероприятие, впоследствии ставшее традиционным. О.Н. Бадер всегда принимал в них активное участие в качестве организатора и докладчика [14].

В целом, следует отметить, что с 1946 г. начинается отсчет пермского периода его биографии. О.Н. Бадер волею судеб оказался оторванным от хода археологических исследований на Оке, где за 17 полевых сезонов (1924 – 1940 гг.) была создана серьезная источниковая база. Война лишила Отто Николаевича и университетской кафедры, и учеников. В Перми все пришлось начинать сначала.

В это трудное время деятельным помощником О.Н. Бадера была его жена Мария Александровна – человек большой энергии и редкого обаяния. “Маруся” – так ласково величают ее в письмах друзья и коллеги О.Н. Бадера, передавая ей “большой”, “горячий”, “сердечный” привет [15]. Светлую память о ней хранят все ученики и товарищи О.Н. Бадера.

Необходимо отметить, что Прикамье в археологическом отношении уже не было “белым пятном”: в1932 – 1937 гг. здесь были проведены новостроечные работы Камской экспедиции ГАИМК – ИИМК под рук. А.В. Шмидта и Н.А. Прокошева, при активном участии А.В. Збруевой и М.В. Талицкого [16]. После войны возобновилось строительство Камской ГЭС и угроза затопления огромного количества археологических памятников разных эпох стала реальной. О.Н. Бадер понимал, что проведение значительных по масштабу работ в зоне затопления Камской ГЭС невозможно без организации многолетней экспедиции. Решением 1-го Уральского археологического совещания в апреле 1947 г. была создана Камская археологическая экспедиция (КАЭ), включившая всех археологов, имеющих отношение к изучению Волго-Уралья, и объявленная восприемницей предвоенной экспедиции

 ГАИМК – ИИМК [17].

Летом 1947 г. под руководством О.Н. Бадера начинаются широкие многолетние работы Камской археологической экспедиции. Ее ядром стал студенческий научный кружок по археологии Урала, который обеспечил КАЭ квалифицированными кадрами. За первые 10 лет работы КАЭ были опубликованы три тома “Трудов КАЭ” и около 200 отдельных работ по всем эпохам ранней истории Прикамья.

В 1954 г. на материалах КАЭ был открыт при Пермском университете Музей археологии Прикамья с музейным хранилищем, насчитывавшим уже тогда около 1,5 млн. вещей. О.Н. Бадер был также одним из организаторов Уральской четвертичной комиссии и ее ученым секретарем [18].

О.Н. Бадер исследует палеолитическую стоянку имени Талицкого, мезолитические стоянки – Нижнеадищевскую на р. Чусовой, Огурдинскую и Кама-Жулановскую в Прикамье, неолитическую стоянку Боровое озеро I, древние изображения Писаного камня на Вишере и культурный слой под ним и другие памятники.

Итоги археологических исследований О.Н. Бадера на Урале и в Прикамье оказались очень значительными. Появление сибирских черт в материалах стоянки им. Талицкого удалось связать с палеографической обстановкой, сложившейся во второй половине плейстоцена, когда надвигавшиеся с севера материковые льды и трансгрессии Каспия на юге отделили Урал и часть Поволжья от Европы, оставив их открытыми со стороны Сибири [19].

О.Н. Бадер впервые ввел в научный оборот понятие уральского мезолита как своеобразной культуры, связанной по ряду признаков с Прикаспием и Кавказом. Впервые определил он и понятие камского неолита.

Интересовали исследователя и проблемы палеографии и заселения Урала и Северо-Восточной Европы. Он аргументировал гипотезу о существовании палеографического барьера между Уралом и Волгой, с одной стороны, и Русской равниной – с другой.

О.Н. Бадер создал школу археологов на Урале (В.А. Оборин, В.Ф. Генинг, В.П. Денисов, Ю.А. Поляков, А.Д. Вечтомов, Н.А. Мажитов, Г.И. Матвеева и др.). Его ученики работают в Перми, Екатеринбурге, Уфе и других городах, продолжая археологические исследования на Урале, в Западной Сибири и в Поволжье [20].

В Москву, в Институт истории материальной культуры, О.Н. Бадер вернулся только в 1955 г. Это событие внесло коррективы в его научные планы и занятия, открыв новый этап в жизни и творческой биографии ученого. Будут возобновлены надолго прерванные полевые исследования в Волго-Окском междуречье: Бадер начнет многолетние (с 1956 по 1977 г.) раскопки палеолитической стоянки Сунгирь, которые принесут ему мировую известность.

С 1955 г. О.Н. Бадер работает старшим научным сотрудником Института истории материальной культуры – Института археологии АН СССР. В 1956 – 1959 гг. заведует камеральной лабораторией Института, а в 1970 – 1973 гг. исполняет обязанности заведующего сектором неолита и бронзы. Одновременно с 1956 по 1969 г. О.Н. Бадер ведет преподавательскую работу на историческом факультете МГУ – читает курс по каменному веку и руководит специализацией студентов. Он организует студенческий кружок по каменному веку. Из этого кружка вышли археологи С.Н. Астахов, Н.О. Бадер, Л.В. Грехова, П.М. Кожин, Л.В. Кольцов, Н.В. Рындина, М.П. Зимина и др .

В Институте археологии О.Н. Бадер в основном разрабатывает темы по первобытной истории Урала и Поволжья. Вплоть до 1958 г. он продолжает руководить комплексной Камской археологической экспедицией, публикует выпуски “Трудов” экспедиции и ежегодные отчеты о ее работах. В 1959 – 1960 гг. он возглавляет новую большую новостроечную экспедицию на Каме – Воткинскую. Благодаря его энергии были опубликованы два тома иллюстрированных отчетов экспедиции. С 1968 г. О.Н. Бадер возглавляет новостроечную Нижнекамскую экспедицию [21].

В 1964 г. О.Н. Бадер защищает докторскую диссертацию “Древнейшая история Прикамья”. В этой работе обобщен огромный материал от заселения Урала человеком до начала железного века.

В 60 – 70-х годах О.Н. Бадер ведет трудные разведки пещер в глухих горных районах Среднего и Южного Урала и раскопки пещерных стоянок. Особый интерес представляют его исследования пещеры Шульган-Таш (Каповой) в Башкирии (1960 – 1974 гг.) с настенными палеолитическими росписями, выполненными красной охрой. Изображения Каповой пещеры, по количеству и качеству сравнимые с лучшими образцами пещерной живописи Западной Европы, дают неоценимый материал для изучения проблем первобытного искусства и творчества [22].

С 1956 г. О.Н. Бадер совместно с Геологическим институтом АН СССР и Владимиро-Суздальским музеем-заповедником ведет почти непрерывные  до 1977 г. исследования на стоянке Сунгирь близ г. Владимира. Исследование этого памятника обогатило нашу науку исключительно интересными данными по палеолитической культуре и палеоантропологии Русской равнины, а также уникальными сведениями о палеолитическом костюме, который реконструирован по находкам в двух обнаруженных на стоянке могилах. Этот палеолитический памятник получил мировую известность [23].

К крупным научным заслугам О.Н. Бадера следует отнести и его работы по фатьяновской культуре. Особого внимания заслуживает книга О.Н. Бадера о Балановском могильнике, в которой опубликован прекрасный материал могильника, рассмотрены вопросы хронологии и периодизации балановской культуры, выделенной исследователем, очерчен ее ареал и намечено место в группе культур боевых топоров [24].

В книге “Бассейн Оки в эпоху бронзы”, где освещены начатые в 1912 г. раскопки на Сейминской дюне, полностью опубликованы уникальные материалы Сейминского могильника, О.Н. Бадер отстаивает вывод о волго-камском происхождении волосовской культуры [25]. В ней же он развивает положения о самостоятельности балановской и фатьяновской культур, о южном происхождении поздняковской культуры и о роли местных волосовских элементов в абашевской культуре. Здесь же отводится значительное место и культуре с “текстильной керамикой”, которую О.Н. Бадер рассматривает как результат слияния разнородных культур бронзовой эпохи в Средней России и считает ранним этапом дьяковской культуры. Особое место О.Н. Бадер уделяет и проблеме этногенеза финно-угорских народов [26].

Научная деятельность Отто Николаевича Бадера многогранна. Его перу принадлежит множество специальных и популярных книг и статей [27]. Он активно участвовал в научно-организаторской и редакционной работе, организовал и составил серию научных сборников. Участвовал в организации конференций по четвертичной геологии и палеолиту.

О.Н. Бадер являлся членом ученого совета Института археологии, Четвертичной комиссии Отделения наук о земле, Уральской археологической комиссии, советской секции INQUA, председателем межсекторальной Урало-Сибирской группы Института археологии и пр. Он также был избран членом Итальянского института преистории и протоистории во Флоренции, Общества доисторической археологии в Арьеже (Южная Франция). О.Н. Бадер выступал с докладами на зарубежных археологических и спелеологических конференциях в Италии, Югославии, Венгрии, Чехословакии. Работы О.Н. Бадера опубликованы во многих зарубежных странах [28]. 

О.Н. Бадер занимался широкой научно-популяризаторской работой, о чем свидетельствуют его многочисленные статьи в научно-популярных журналах, популярные книги, многочисленные лекции и доклады. Всегда внимательный к краеведам, он помогал им и направлял их деятельность.

В 1966 – 1972 гг. он был заместителем председателя Научно-методического Совета по охране памятников истории и культуры при Министерстве культуры СССР и руководителем археологической секции. Им было проведено несколько всесоюзных и зональных конференций по охране памятников. Отто Николаевич разрабатывал вопросы охраны памятников археологии, их экспозиции под открытым небом.

Многогранная научная и общественная деятельность О.Н. Бадера может служить примером самоотверженного служения делу. Он – ученый и популяризатор науки, педагог, воспитатель плеяды учеников [29].

О.Н. Бадер принадлежит в отечественной археологии к когорте “последних из могикан” с присущей для них поистине бескрайней хронологической и тематической “всеядностью”. Безусловно, сказывалось и то, что он “работал в романтический период развития науки, во время ярких археологических открытий и бурного накопления археологического материала” [30]. Бадер как в юности, так и в зрелые годы оставался одержимым полевым исследователем. В этой “всеядности” и одержимости заключаются как плюсы, так и минусы его творческого наследия. Он раскопал за всю жизнь десятки, если не сотни памятников. Заметную часть из них он успел ввести в научный оборот, какую-то часть, не связанную непосредственно с его научными интересами, передал для исследования своим ученикам и коллегам, но весьма значительная часть полевых материалов, особенно окских, так и осталась неопубликованной [31].

К сожалению, монографии о Турбинском и Балановском могильниках – ключевых памятниках бронзового века Восточной Европы при наличии дневникового описания не дают представления о самих погребальных комплексах. Их новая полноценная публикация является одной из насущных задач волго-уральской археологии [32].

Ученый по праву признается основателем так называемой пермской школы археологов. Бадер как талантливый педагог сумел сплотить вокруг себя дееспособный коллектив студенческой молодежи, ориентированный на решение, прежде всего, масштабных новостроечных задач, наиболее актуальных в условиях того времени, а не на выполнение научной исследовательской программы. Возможно, поэтому с утратой лидера археология Перми долгие годы пребывала в стагнации. Положение выправилось только тогда, когда выросло новое поколение археологов – поколение бадеровских “внуков” (А.М. Белавин, А.Ф. Мельничук, С.Н. Коренюк и др.), приступившее к реализации собственных исследовательских программ [33].

Несмотря на это, огромная заслуга О.Н. Бадера заключается в том, что он был одним из первых, кто очень своевременно начал охранные раскопки в зонах строительства каналов, гидростанций и водохранилищ.

Отто Николаевич Бадер – фигура во многом знаковая в отечественной археологии XX в. Безусловно, он принадлежит к числу ее выдающихся представителей. В его личной судьбе и творческом пути переплелись все перипетии развития советской археологии 1920 – 1970-х годов с ее положительными и отрицательными чертами. Вклад О.Н. Бадера в развитие археологии каменного, медного и бронзового веков Восточной Европы поистине огромен. Многое из того, что он не успел довершить, реализуется ныне его учениками. Однако, не менее важно не только влияние идей, но и обаяние личности О.Н. Бадера, которое живет в памяти его учеников, учеников его учеников и последующих поколений российских археологов [34].

Подвижник и романтик – О.Н. Бадер всю свою жизнь посвятил археологии. Его жизнь и научная деятельность являют собой пример самоотверженного служения любимому делу.

 

 ПРИМЕЧАНИЯ

1.     С.В. Кузьминых. Отто Николаевич Бадер и отечественная археология эпохи раннего металла // Российская археология. 2004. № 4. С. 142.

2.     Д.А. Крайнов. К 70-летию Отто Николаевича Бадера // Памятники древнейшей истории Евразии. М. 1975. С. 5.

3.     С.В. Кузьминых. Отто Николаевич Бадер и отечественная археология эпохи раннего металла. С. 142.

4.     Д.А. Крайнов. К 70-летию Отто Николаевича Бадера. С. 5.

5.     С.В. Кузьминых. Отто Николаевич Бадер и отечественная археология эпохи раннего металла. С. 142.

6.     Д.А. Крайнов. К 70-летию Отто Николаевича Бадера. С. 6.

7.     С.В. Кузьминых. Отто Николаевич Бадер и отечественная археология эпохи раннего металла. С. 144.

8.     Д.А. Крайнов. К 70-летию Отто Николаевича Бадера. С. 8.

9.     Там же. С. 8 – 9.

10.  С.В. Кузьминых. Отто Николаевич Бадер и отечественная археология эпохи раннего металла. С. 144 – 145.

11.  О.М. Мельникова. Из истории переписки О.Н. Бадера с учеными Москвы и Ленинграда (1946 – 1954 гг.) // Российская археология. 2004. № 4. С. 151.

12.  С.В. Кузьминых. Отто Николаевич Бадер и отечественная археология эпохи раннего металла. С. 146.

13.  Д.А. Крайнов. К 70-летию Отто Николаевича Бадера. С. 9.

14.  Там же.

15.  О.М. Мельникова. Из истории переписки О.Н. Бадера с учеными Москвы и Ленинграда (1946 – 1954 гг.). С. 152 – 158.

16.  С.В. Кузьминых. Отто Николаевич Бадер и отечественная археология эпохи раннего металла. С. 146.

17.  Там же.

18.  Д.А. Крайнов. К 70-летию Отто Николаевича Бадера. С. 10.

19.  Там же.

20.  Там же. С. 10 – 11.

21.  Там же С. 11.

22.  О.Н. Бадер. Палеолитические рисунки Каповой пещеры (Шульган-Таш) на Урале //Советская археология. № 1. 1963 г. С. 125 – 134; Капова пещера (Каповая пещера, Шульган-Таш) // Большая Советская энциклопедия. Т. 11. 1973. С. 361; Тайны седого Урала // Сквозь века. Выпуск первый. М. 1986. С. 165 – 196 и др.

23.  О.Н. Бадер. Сунгирь. Верхнепалеолитическая стоянка. М. 1978.

24.  О.Н. Бадер. Балановский моггальник. М. 1963.

25.  О.Н. Бадер. Бассейн Оки в эпоху бронзы. М. 1970.

26.  Д.А. Крайнов. К 70-летию Отто Николаевича Бадера. С. 12.

27. См.: И.М. Зарецкая. Список печатных работ О.Н. Бадера // Памятники древнейшей истории Евразии. М. 1975. С. 14 – 26.

27.  Д.А. Крайнов. К 70-летию Отто Николаевича Бадера. С. 12.

28.  Там же. С. 13.

29.  Н.О. Бадер. Бадер Отто Николаевич (1903 – 1979) // Институт археологии: история и современность. М. 2000. С. 47.

30.  С.В. Кузьминых. Отто Николаевич Бадер и отечественная археология эпохи раннего металла. С. 149.

31.  С.В. Кузьминых. Отто Николаевич Бадер и отечественная археология эпохи раннего металла. С. 149.

32.  Там же.

33.  Там же.

34.  Там же. С. 149 – 150.