Кровь водой не становится –
болгарская пословица
Самолёт летит в Софию… И нетерпение одолевает, и переживаю: как встретит нас Болгария? Закрыв глаза, пытаюсь представить своих родных, которых я никогда не видел… Да что я… ни отцу моему, ни даже деду не довелось побывать на земле предков…Жена моя сидит рядом и тоже волнуется. Только она одна знает, какие перипетии предшествовали этой поездке…
О болгарских корнях моей фамилии я знал с детства.
Прадед мой Крестю Цонев Попов – болгарин - в конце 19 века в поисках лучшей доли оказался на Украине в селе Верхняя-Крынка (сейчас это Донецкая область). Вместе с ним огородничал на украинской земле его младший брат Васил. После событий 1917 года Васил вернулся в Болгарию, а прадед мой, к тому времени уже заимевший семью, остался. Тринадцать детей родила ему Васса Макарьевна Колесник - прабабушка моя, выжили семеро, среди них и дед мой Александр.
Односельчане переиначили имя прадеда болгарское –Крестю на свой манер: Христофором стали величать, но прозвище Поповым дали - Кресты.
Трудились Кресты от зари до зари, хозяйство вели крепкое. Дети поднялись, к свадьбам дело пошло. Дед мой Александр на казачке Анастасии Григорьевне Капустиной - бабушке моей женился, а вскоре и отец мой Всеволод появился на свет. Да видно не всё ладно в стране советской было… Подал дед документы на выезд в Канаду, но родители воспротивились, пришлось остаться… Ну а факт этот, как я думаю, в зловещем 1937 году сыграл свою роковую роль…
Теперь из открытых источников известно, что приказом наркома Ежова предписывалось выявить и уничтожить по всей стране затаившихся врагов народа. На Донецкую область была выделена квота на ликвидацию в количестве одной тысячи человек. В кровавую эту мясорубку и попал мой дед…
Я уже взрослым был, когда бабушка мне с осторожностью поведала, что было извещение, мол, умер дед в 1949 году в лагере каком-то от воспаления лёгких. Совсем недавно после долгих поисков наткнулся я на изданную на Украине книгу памяти о репрессированных в Донецкой области («Реабилитированы историей», том 6, стр.387) . Надо ещё проверять, но, судя по всему, никакого лагеря не было, а приговорён был мой дед Александр скорой на расправу тройкой НКВД к расстрелу. Я думаю, что болгарина проще всего было определить в иностранные шпионы (в книге рядом с ним много значится и болгар, и греков - простых колхозников, рабочих, наверное, тоже шпионов).
Видимо, жестокий жизненный опыт вбил в подкорку животный страх (чего и добивались власти) и подавил на долгие годы всякое желание у Поповых даже упоминать о родне за границей.
Лишь в семидесятых годах прошлого столетия бабушка обмолвилась, что младший брат моего деда – Петр Христофорович через Красный Крест нашёл-таки своих двоюродных братьев и даже был у них в Софии. Подробности тогда выяснить не удалось, дед Пётр упорно хранил молчание.
В 1993 году, будучи на Украине у него в гостях, я прочитал ему своё стихотворение (я тогда уже понемногу печатался):
Иван, родства не помнящий… И это,
Быть может, кто-то скажет обо мне…
Не знал я рук, не слышал голос деда,
Но вышло так не по моей вине.
Так кто же он - убийца хладнокровный
С зазубренным кровавым топором,
Мои усердно корчевавший корни,
Чтоб я не смог и след найти потом?
Немало в моей памяти изъянов,
Терзали корни, видно, неспроста…
А сколько на Руси таких Иванов,
По воле злой не помнящих родства?..
И вдруг дед Пётр открыл, что мой дядя Васил Попов (увы, умерший в 1980 году) был известным болгарским писателем. Эта зацепочка и пригодилась мне в дальнейшем.
В 1996 году по рекомендации Мурманской писательской организации я был принят в Союз писателей России. Мы тогда очень гордились (и сейчас я горд) тем, что именно в Мурманске в 1986 году в рамках «Дней Баренцева моря» был фактически возрождён в России День славянской письменности. Огромная заслуга в организации и проведении первого и последующих праздников принадлежит мурманским писателям Виталию Семёновичу Маслову и Виктору Леонтьевичу Тимофееву.
В благодарность за возрождение в России Кирилло-Мефодиевской традиции Болгария решила передать в дар Мурманску памятник первоучителям словенским – точную копию монумента, установленного в Софии. Среди тех, кто поддержал эту идею, а потом и сопровождал памятник в 1990 году в Мурманск, была Калина Канева.
Хочу подробнее рассказать о ней, ведь именно она и помогла найти моих родных в Болгарии.
Писатель, журналист, с юности искренне влюблённая в Россию, она посвятила свою жизнь исследованию и описанию исторического переплетения судеб русского и болгарского народов. Чтобы оставить значительный след в истории и литературе, ей было бы достаточно написать только монографию «Н.П. Игнатьев – граф болгар». Этот многолетний труд Калины Каневой посвящён жизни и деятельности видного русского дипломата и государственника графа Николая Павловича Игнатьева. Именно его подпись стоит под восстановившим болгарскую государственность Сан-Стефанским мирным договором от 3 марта 1878 года. Яркая, неординарная личность, он и по сей день глубоко и искренне любим и уважаем в Болгарии.
Сегодня готовится к изданию не менее фундаментальный труд Калины Каневой об известном русском общественном деятеле академике Дмитрии Сергеевиче Лихачёве, сыгравшем огромную роль в укреплении корневых связей России и Болгарии.
Творчество болгарской писательницы - предмет отдельного исследования, его ещё предстоит оценить, но и сейчас очевидна значимость её подвижнического труда не только для России и Болгарии, но и для всего славянского мира.
Так вот, Калина стала большим другом мурманских писателей и при первой возможности старалась бывать в столице русского Заполярья. Мне повезло, в один из её приездов я имел счастье с ней познакомиться. Мы разговаривали, увы, недолго по причине её крайней занятости. Я как-то очень быстро проникся к Калине особенным нежным чувством, и не только потому, что она приехала с родины моих предков, а было что-то ещё в её голосе, взгляде…
Тогда я так и не решился просить её о помощи в поиске родных, видимо, не время было…
Но вот однажды попала мне в руки фотография, которую когда-то в Мурманск Калина привезла, а на ней седовласый высокий мужчина и подпись – Васил Попов. Ёкнуло сердце: дядя мой - писатель? Собрал я тогда всю информацию, какая была, и написал письмо Калине с просьбой прояснить: на фото мой родственник или однофамилец? Мысль о том, что в Болгарии, живут родные, которых я никогда не видел, не давала покоя.
Я знал, что Калина чрезвычайно занята и много работает над своей книгой, но, вооружившись терпением, с надеждой ожидал ответа. И он долгожданный пришёл…
Читаю:
«Уважаемый Александр!
Поиск дает результат.
Мой спутник журналист Васил Попов не имеет отношения к Вашему прадеду, но у покойного писателя Васила Попова есть живой брат, инженер Любен Стефанов Попов (р. 1935 г.) и множество родственников. У них был родственник Кръстьо Цонев Попов (Кресть), который проживал в Донецкой области».
Уже немало, но, чтобы исключить возможные совпадения, посылаю все имеемые фото… И скоро - телефонный звонок из Софии…Я впервые слышу голос моего дяди Любена Попова! Он говорит мне, что все сомнения развеялись, что на одной из посланных мной фотографий есть его отец Стефан! Ещё много-много радостных сумбурных восклицаний, соответствующих ситуации, и желание поскорее встретиться. А потом кажущееся бесконечно долгим ожидание…Загранпаспорт оформить, с работы пришлось уволиться и проч. и проч…Больше года заняли все подготовительные мероприятия. И, наконец-то, летим…
Третьего октября 2012 года около полудня мягко, очень мягко (понятно - земля предков нас принимала) приземляемся в аэропорту София…Быстро проходим послеполётные формальности и на выход…В толпе встречающих с моей фотографией в руках стоит невысокая стройная дама и, завидев меня, кричит: «С-а-ш-а!!!». Так вот оно какое – лицо Болгарии, и оно мне очень нравится…Дорогая моя тётушка (лёля по-болгарски) - Любовь Петрова Попова – Любовь Петровна, как я её сразу же назвал…Обнимая её, говорю, что обнимаю всю Болгарию (я действительно так и ощущал)…
Берём такси и мчимся в Софию…Октябрь, а в открытые окна автомобиля врывается по-летнему тёплый ветер, + 25 градусов по Цельсию…Улица «Патриарх Евтимий»…Небольшая, но очень уютная квартира ждёт нас… Вот здесь и проживают наши Поповы.
Утро 4 октября…Любовь Петровна запланировала для нас день знакомства со столицей Болгарии – Софией. Гуляя по городу, мы с женой просто наслаждались ощущением необычности происходящего. Я давно не испытывал такого душевного комфорта. С каким восторгом я пропитывался, насыщался звуками, красками, воздухом этого сразу ставшего восхитительно родным города. Какая музыка в названиях - Сердика, Средец – это всё прежние названия Софии.
Ведущиеся археологические раскопки позволяют сегодня видеть стены и храмы древнего города времён Римской империи.
Незабываем величественный Храм Александра Невского, и, конечно же, памятен благоговейный трепет от погружения вглубь веков при посещении Храма святой Софии.
Древняя ротонда Святого Великомученика Георгия Победоносца… В небольшом помещении храма группа немецких туристов ведёт себя довольно раскрепощённо. В уголке молодой священник и двое певчих готовятся к вечерней службе. Вдруг все замирают…Под сводом ротонды, как в русском православном храме, грянуло дружное, знакомое, родное: «Отче наш, иже еси на небеси!..» Притихли немцы, а я в восторге подхватываю в полный голос: «Да святится имя Твое!..» Вот это да! Мы здесь дома!!!
К вечеру казалось, что мы уже запредельно перегружены эмоциями и не в состоянии что-либо воспринимать, но нам был приготовлен сюрприз…
В Союзе болгарских журналистов нас ждала Калина Канева, с которой мы не виделись семь лет. Усталости как не бывало…Радость встречи, рукопожатия, объятия и нескончаемые слова благодарности Калине за всё добро, что она сделала для меня. Руководитель Союза болгарских журналистов Снежана Тодорова, как гостеприимная хозяйка, старалась, чтоб нам было комфортно. Труда ей это не составляло: она училась в Ленинграде и сегодня прекрасно говорит по-русски. Вспоминали времена СССР и дружно сожалели об утрате возможности общаться так часто, как бы нам всем хотелось.
На следующий день я собирался осуществить задуманную ещё до поездки идею: взять горсть болгарской земли у памятника Кириллу и Мефодию в Софии, чтобы положить её к подножию памятника Первоучителям в Мурманске, скрепив таким образом, хотя бы и одним стежком, на клочки разодранное наше прежде единое славянское пространство.
Каково же было моё удивление, когда я увидел группу болгарских писателей и журналистов, встречающих нас на подходе к Народной библиотеке, перед которой и находится памятник. Конечно, всех собрала Калина.
Илия Пехливанов, Петко Тотев, Васил Попов – это они приложили немало сил, чтобы дар Болгарии Мурманску, преодолев тысячи километров,твёрдо встал на Кольской земле, явственно обозначив северную границу славянского материка. Я обещал своим новым друзьям доставить взятую щепоть земли в Мурманск и, как просил Илия Пехливанов, «зажечь северное сияние в честь Кирилла и Мефодия, в честь нашей нерушимой дружбы». И подумалось мне тогда: как было бы здорово, как символично было бы осуществить задуманное 24 мая 2013 года, когда мы будем отмечать 1150 годовщину создания Славянской азбуки.
А утром следующего дня мы сидели в автобусе, который мчался из Софии в Велико Тырново, где нас должен был встретить дядя Любен Попов, чтобы сопроводить в родовое наше село Миндя.
Прибыли… Среди встречающих немолодой убелённый сединой мужчина, сердце безошибочно подсказывает – он… Нарочито не спеша выхожу из автобуса и, проходя мимо, неожиданно бросаюсь к нему с объятиями. После секундного замешательства раздаётся мощный восторженный бас: я узнан… Ну как описать переполняющие в тот момент тебя эмоции?..
Мы были разделены судьбой на многие десятилетия, и жили, ничего не зная друг о друге. Как много надо рассказать о жизни Поповых в России, как много надо узнать о жизни Поповых в Болгарии…
Болгарское село Миндя в предгорье Балкан. Мы стоим у дома, откуда прадед мой отправился в дальний путь длиною в целую жизнь…Благодарение Богу: мне посчастливилось припасть к истокам…
Над нами прозрачно-голубой октябрьский купол неба, которое прадед видел ещё мальчиком, чистейший пьянящий воздух– он им дышал…Так благостно на душе моей…
Дядя Любен ведёт нас знакомиться с Поповым Здравко. Тоже мой дядя, живёт поблизости. По пути слушаю рассказ о том, что Здравко – летописец рода Поповых. Он по крупицам собрал исторические сведения и составил наше генеалогическое древо.
Заходим во двор дома, которому, как выяснилось, около ста пятидесяти лет, и я попадаю в объятия дяди Здравко. Он подводит меня к большому листу ватмана, на котором отображены восемь поколений нашего рода. С замиранием сердца открываю для себя имена, неизвестных мне доселе, родных. Выслушав подробные комментарии дяди Здравко, я добавляю всё, что знаю о ветви Поповых в России. Впечатляющая сложилась мозаика…
Во главе рода – священник, а по-болгарски (да, впрочем, и по-русски) - поп (как я и предполагал, отсюда происхождение нашей фамилии) Андон 1800 года рождения, а замыкающий на настоящий момент – мой внук Дмитрий Попов, родившийся в 2007 году.
Дядя Здравко удовлетворённо покачивает головой, смотрит на меня и произносит: «Молодец, что нашёл нас и приехал»…
После раздумья добавляет: «Кровь водой не становится»…
Я буквально застываю от сказанного, эти слова преисполнены глубочайшего для меня смысла. Как будто в далёкое-далёкое прошлое я заглянул, явственно увидев пращуров моих, кто многие десятилетия и даже века тому назад жил, любил, растил детей, а те, в свою очередь предназначенное им свыше вершили…
И я не случайный гость здесь в Болгарии…
Я имею счастье быть малой частицей рода Поповых, одним из звеньев, нерушимо скрепленных кровными узами родства в единую цепь жизни.
А великий смысл бытия вдруг увиделся и в том, чтоб внуки навсегда уразумели и до своих детей и внуков довели простую истину – КРОВЬ ВОДОЙ НЕ СТАНОВИТСЯ…
Александр Попов,
член Союза писателей России
София – Нижний Новгород
октябрь 2012 - май 2013
Том 39 
распечатать
Смотри также:
