[245]

 

Итак, запись закончена — как теперь хранить пленки? И как их можно использовать для создания научного труда? Рассмотрим сначала проблемы, связанные с хранением и индексированием материала, а затем — основные стадии написания и представления работы с помощью устных свидетельств[1].

За последние двадцать лет произошел целый ряд радикальных сдвигов в технике звукозаписи, что привело и к параллельному изменению во взглядах архивистов. Поскольку сама технология магнитной записи на пленке появилась относительно недавно, остается неясным, как долго она может сохраняться и каковы идеальные условия для ее хранения, а в отношении цифровой записи неопределенность только возрастает. До середины 1980-х гг. предпочтение отдавалось оборудованию для высококачественной записи и хранения материалов, основанному на катушках с пленкой. Качество кассетной записи с тех пор значительно улучшилось, поэтому архивисты больше не рекомендуют ее перенос на катушки для долгосрочного хранения. Изменились и основные рекомендации по условиям хранения. Хорошие современные пленки уже не имеют быстро разлагающегося покрытия. Главная проблема сейчас состоит в том, чтобы избежать наложения записей, или звукового эха, которое может возникнуть во время хранения. Некоторые специалисты рекомендуют различные способы уменьшения риска наложения записей, например проигрывание пленки на магнитофоне раз в год, чтобы она перемоталась, но не сов-

 

[246]

 

сем понятно, насколько эта мера эффективна. Вполне вероятно, что она может привести к более серьезным повреждениям. На сегодня есть только два непреложных правила.

Первое — следует внимательно относиться к качеству пленки, предназначенной для хранения. Никогда не используйте долгоиграющих кассет, там пленка тоньше и при проигрывании имеет тенденцию растягиваться или рваться. Если вы используете цифровую запись, обратитесь за советом относительно последних технических достижений к независимым экспертам, например в Национальный архив звукозаписей при Британской библиотеке.

Второе — нужно обдумать, в каком помещении вы собираетесь хранить записи. Пленка может пострадать от пыли, избытка влажности или жары. Пленка не должна подвергаться воздействию температур, намного превосходящих нормальную комнатную, так что ее нельзя хранить, например, около отопительной трубы. Современные пленки не требуют искусственно поддерживаемого уровня температуры или влажности, но оптимальными условиями для хранения считается температура в 15-20° выше нуля и относительная влажность 40- 50%. Запись на пленке может быть повреждена или даже полностью стерта под действием мощного магнитного излучения. Этот риск надо учитывать в отношении некоторых зданий или если вы берете пленки с собой в путешествие. Но на практике для большинства специалистов по устной истории достаточно хранить пленки (в коробках или в завернутом виде) в шкафу, подальше от солнца, камина или отопительных труб в любой комнате, удобной для работы. И не надо курить или есть рядом с пленками.

Каждая пленка или диск нуждается в хорошем, типографским способом изготовленном ярлыке, а не надписи шариковой ручкой или фломастером. Лучше всего поместить ярлык не только на пленке или диске, но и на коробке. Оптимальный способ — оставить оригинал для постоянного хранения, а при использовании делать с него копии. В государственных архивах такие предосторожности просто необходимы.(…).

 

[247]

 

По мере разрастания коллекции, и особенно с увеличением числа людей, участвующих в ее формировании и использовании, усиливается и необходимость в системе базы данных для компьютерного указателя и в более детальной систематизации за счет добавления новых сведений. К имени информанта желательно, во-первых, добавить, когда и где была сделана запись, кто проводил интервью и какое оборудование было использовано.

Во-вторых, можно извлечь из интервью некоторые базовые сведения об информанте, важные для оценки интервью. Они, конечно, будут немного различаться в зависимости от темы проекта. Например, если речь идет о собрании интервью с политиками, должны быть включены конкретные упоминания о выборах, в которых участвовал информант, или постах, которые он занимал. Имперский военный музей отметит в своем перечне такие пункты, как «военная служба», «род войск», «звание», «награды», неуместные в другом контексте. Но большинству историков надо по крайней мере знать, когда информант родился, какую профессию имели его отец и мать, где они жили, были ли у него братья и сестры, а также иметь сведения о его образовании, профессиональной карьере, религиозных и политических предпочтениях, семейном положении и наличии детей.

Если информации слишком много, ее можно представить в сжатой, частично зашифрованной форме. В конце своей книги «Говори за всю Англию» Мелвин Брэгг поместил очень полезный указатель «Люди», систематизированный следующим образом:

160 Джозеф Уильям Паркин Лайтфут, р. Болтон-Лоу-Хаусиз 13 декабря 1908. Бр[атья] — два, с[естры] — две. М[еста] жительства] — Флетчертаун 1938,

 

[248]

 

Киркланд 1942, Уигтон 1954. Специальность] — шахтер. В наст[оящее] вр[емя] — пенсионер. Раб[ота] — шахтер 1922, сельскохозяйственный рабочий 1924, рабочий на трубопроводе, садовник неполный рабочий день 1930-е водитель «Камберленд мотор сервисес» 1942-68, владелец магазина 1950-е. Обр[азование] — школа в Болтон-Лоу-Хаусиздо 14 лет. Р[елигия) — методист. Партийность] — лейборист. Жен[ат], д[ети] — двое.

В-третьих, можно составить краткое содержание интервью — аннотацию. Для некоторых проектов, в которых интервью проводятся по четкому плану, это не нужно; все необходимые факты будут в основных сведениях об информанте. Но чем больше и разнообразнее коллекция, тем важнее для каталога станут аннотации интервью. Одним из наиболее удачных примеров аннотированного каталога является система, разработанная в Архиве звукозаписей Би-би-си. Там в аннотациях представлено полное содержание каждой единицы хранения, но начинаются они с короткого заголовка. Сама аннотация, в зависимости от того, сколько времени на нее отводится, может быть полной или краткой. Но она как минимум должна содержать основные сведения о местах проживания, социальном статусе, профессии или занятости, политических или других убеждениях, семейном положении информанта, а также (более четко, чем на представленных ниже карточках) о периоде времени, охваченном в ходе интервью.

 

 

[249]

 

 

 

В заключение необходимо создать общую систему индексации, особенно для большого собрания материалов в государственном архиве, связывающую данную коллекцию с другими фондами. Сегодня, когда в Должным образом оборудованных архивах указатели компьютеризированы, существует хороший выбор систем индексации. Возьмите первую попавшуюся программу, гибкую и легкую в использовании: величайшей ошибкой будет выбор специализированной, сделанной по заказу системы, специально разработанной для конкретной коллекции, потому что в отсутствие разработчика вам некому будет помочь.(…).

[250]

 

 

[255]

 

У любого информанта всегда нужно постараться получить разрешение на использование материала и в другой форме, чем первоначально предполагалось. Например, вместо исторической монографии — в биографическом сборнике или радиопередаче. Кроме того, если информантам причитается гонорар, например за радиопередачу или биографический сборник, следует обеспечить его получение. И, конечно, нужно предупредить о времени радиопередачи заранее, чтобы они могли сообщить об этом своим друзьям. Если же их часто цитируют в книге, проследите, чтобы они получили бесплатный ее экземпляр, можно также привлечь внимание информантов — хотя, надо признать, для некоторых вполне приемлемых форм научной публикации это может сыграть контрпродуктивную роль — к тому, каким именно разом был использован их материал. Вообще, специалист по устной тории, который не хочет делить с информантом удовольствие и гордость от напечатанной работы, должен серьезно задуматься, происходит и связано ли это с какими-то «социальными» причинами. Может быть, есть смысл, наряду с научной работой, опубликовать собранный материал в более популярной форме, например в виде малотиражной

 

[256]

 

брошюры. Понятно, что только выдающийся исследователь может достичь уровня популярности Стадса Тёркела, напечатав только одну книгу. Но в любом случае историк несет огромную этическую ответственность за использование устных свидетельств, потому что призван возвратить историю людям, чьи слова способствовали ее созданию.

Следует добавить, что вопрос о месте и способе хранения записей нужно рассматривать с этой же точки зрения. Материалы могут оказаться интересными и полезными для многих людей, а не только для самого историка, сделавшего запись. Слишком много записей оседает у секретаря местного исторического общества или в личном кабинете ученого и недоступны более широким слоям населения. Это вполне оправданно, пока записи активно используются для личных исследований, но нередко они и дальше остаются у самого ученого, отчасти потому, что общенациональные и местные архивы слишком неповоротливы в организации хранения и прослушивания звукозаписей. Но ваше предложение о передаче оригинальных записей или копий в местный архив, университетскую или публичную библиотеку, желательное само по себе, может к тому же побудить эти организации к созданию соответствующих условий и положить начало значительной коллекции устных материалов, которые найдут применение во многих областях жизни сообщества.

По той же причине первым этапом подготовки научного исследования должна стать полная расшифровка записей, независимо от того, каким образом вы намерены их использовать в данный момент. Расшифровка, конечно, отнимает много времени и требует высокой квалификации. Понадобится не менее пяти часов, а если информант говорит невнятно или на диалекте, то, возможно, и вдвое больше, чтобы расшифровать час записи. Современное оборудование для распознавания голосов позволяет значительно ускорить этот процесс. Но без полной расшифровки пленки или диска любой человек, кроме самого автора записи, хорошо знающего ее содержание, будет испытывать огромные трудности при ее использовании. Аннотация в лучшем случае может служить приблизительной ориентировкой для исследователя, работающего в архиве. А чтобы прослушать несколько интервью, потребуется не один час, тогда как просмотреть расшифровку можно за несколько минут. Но именно сам автор записи может наилучшим образом обеспечить точность расшифровки. Поскольку задача эта требует времени, к тому же новые записи всегда кажутся более срочным делом, расшифровка, как правило, откладывается на потом. В рамках исследовательского проекта, финансируемого за счет гранта, этого можно избежать только одним способом — с самого начала точно указать время и оборудование, необходимые для расшифровки. Надо пре-

 

[257]

 

дусмотреть расходы на приобретение компьютерных дискет и наушников, чтобы человека, делающего расшифровку, не отвлекали фоновые щумы, а также записывающего устройства с разными скоростями или магнитофона с ножной педалью для обратного прокручивания пленки. Все это необходимо для достаточно быстрой расшифровки.

Не менее важно понять, что расшифровка должна проводиться только человеком, обладающим специальными навыками и работающим на постоянной основе. Вызванная из агентства временно работающая машинистка, которая печатает, слушая запись через наушники, гарантирует вам непосильные затраты или нечитабельный текст. Тот, кто выполняет эту работу, должен интересоваться содержанием записей, быть достаточно знающим, чтобы их понять, искусным в превращении пауз между словами в соответствующие знаки препинания, человеком грамотным и обладающим тонким слухом. Кроме того, работа эта требует уединения. Хороший секретарь далеко не всегда обладает этими качествами и возможностями. Единственный путь определить, может ли человек хорошо расшифровать текст, — это дать ему пленку, и пусть попробует.

Большинство проектов по устной истории не имеют средств для оплаты расшифровки и вынуждены обходиться своими силами. Если речь идет о маленькой группе или собственных записях исследователя, процесс расшифровки можно, в принципе, значительно ускорить, хотя и в ущерб полноте текста. Лучшая форма «сокращенной записи» — это что-то среднее между аннотацией и полной расшифровкой. По большей части содержание при этом раскрывается во всех подробностях, но полностью приводятся лишь самые яркие и хорошо сформулированные высказывания, пригодные для полного или частичного цитирования в научном труде.(…).

 

[258]

 

Даже полная расшифровка — это только интерпретация записи. И вариант, предложенный здесь, лучше всего рассматривать как практический компромисс между двумя другими способами. Первый — это гораздо более «прилизанная», «выжатая» расшифровка, где ради читабельности текста удалены паузы, отвлекающие поиски слова, фальстарты; такая форма чаще всего применяется для публикации. Второй вариант — более изощренная попытка передать все особенности речи на бумаге при помощи сложной системы знаков, отмечающих интонации, эмфазы, паузы и т.д., в принципе выросшей из антропологических исследований по устной истории вроде «этнопоэтики» Денниса Тедлока. К сожалению, не только возникновение, но и результаты такого подхода свидетельствуют о невозможности адекватно передать устную речь в письменной форме. Сама изощренность используемой системы знаков приводит к созданию текстов, которые чрезвычайно трудно читать. Как заметил Майкл Фриш, «чем больше мы стараемся, чтобы голос был максимально «услышан» на печатной странице, тем больше рискуем получить нечитабельный текст»[2].

Но при любом подходе расшифровка неизбежно остается литературной формой записи, и проблемы, которые возникают в этой связи, неотделимы от проблем последующего цитирования[3]. Устную речь очень легко изуродовать, перенося ее на бумагу, а потом на печатную страницу. Уже на этом этапе неизбежно теряются жестикуляция, тональность, темп речи. Более сильное искажение происходит, когда устную речь пытаются приспособить к законам письменной прозы путем навязывания стандартных грамматических форм и логической последовательности пунктуации. Ритмы и тоны речи очень явно отличаются от ритмов и тонов прозы. Не менее важно и то, что живая речь «извилиста», пестрит ненужными отступлениями, фразы обрываются на полдороге ради возвращения к предыдущей теме. Проза же, напротив, систематична, лаконична, определенна. Поэтому для исследова-

 

[259]

 

теля, стремящегося лучше пояснить свою точку зрения, существует большой соблазн «раздеть» цитату из устного рассказа, перекроить ее и затем, чтобы придать ей логики, втиснуть какие-то слова-связки, которых не было в оригинале. Может случиться, что оригинальное высказывание исказится до неузнаваемости. Это, конечно, крайний случай, но любой автор, стоит ему на время забыть о такой опасности, может иногда опуститься до подобного «цитирования».(…).

 

[260]

 

Таким образом, чтобы перевести устную речь в печатную форму, историку необходимо выработать совершенно новые литературные навыки, которые помогут максимально сохранить особенности и значение оригинала. При работе с документами такого умения, как правило, не требуется. Но в остальном аналогия с цитированием документов позволяет установить необходимые стандарты. К сожалению, в социологических исследованиях при цитировании интервью обычно не указываются сокращения и другие изменения. Но историки должны придержи-

 

[261]

 

ваться тщательности, свойственной их науке, обозначая пропуски точками, вставки — скобками и т.д. Перекройка текста неприемлема, если она придает ему иной смысл, чем имел в виду сам говорящий. А создание «полувыдуманных» информантов, приписывание одному высказывания другого, разделение одной цитаты или, наоборот, объединение двух разных абсолютно недопустимо с точки зрения научных стандартов. Труд, основанный на устных документах, при этом может стать более эффектным, но это уже будет художественная литература — совсем другой вид исторического свидетельства.(…).

Одновременно с расшифровкой следует начать и отбор материалов для использования. Сейчас существует много компьютерных программ, которые вам в этом помогут[4]. Хранить материалы нужно по Крайней мере в двух вариантах. Первым должна быть расшифровка в виде полного интервью в той последовательности, как оно было записано, соответствующей самой серии пленок или дисков. Если вы уже создали систему индексации, полные тексты интервью могут быть перегруппированы, например, по географическому принципу, по при-

 

[262]

 

надлежности к той или иной социальной группе или профессии. Второй вариант — это интервью, уже рассортированные по различным предметным или тематическим файлам в зависимости от того, как вы планируете их использовать. Если вы в основном придерживались первоначального плана исследования, эти компьютерные файлы скорее всего, будут повторять последовательность первоначального плана вопросов. Если же ваши замыслы менялись, лучше сортировать материал по разделам соответственно тому, как вы собираетесь анализировать результаты ваших исследований. В любом случае, если вопрос был задан (например, о посещении церкви или о том, как люди познакомились с будущими своими мужьями или женами) и данная тема вас интересует, вы должны поместить всю подборку относящихся к ней материалов в один файл, чтобы вам, когда начнете писать, легко было бы найти их все вместе. Причем очень важно, чтобы выбор метода при пересортировке материалов отражал выбранную вами форму их анализа и изложения. Вот теперь мы и перейдем к этому важнейшему заключительному вопросу.