Д.А. Хитров, А.А. Голубинский, Д.А. Черненко
Нечерноземный Центр России в материалах Генерального межевания[1]
[255]
В концепции Л.В. Милова жизненный уклад крестьянства исследуется не как сумма этнографических наблюдений, а как важнейший из факторов русской истории, наложивший сильнейший отпечаток на все стороны жизни русского общества. Ученый подчеркивает уникальность этой сложнейшей хозяйственной традиции, которая создала, в конечном счете, саму возможность возникновения и развития очага земледельческой цивилизации в неблагоприятных условиях исторического центра России (мировая история не знает других примеров возникновения подобных очагов на столь высоких широтах). Описывая характерные черты этой традиции, Л.В. Милов обратил внимание на ее довольно сложную диалектику: с одной стороны, она «предстает перед каждым поколением крестьян-земледельцев в императивной форме традиции и обычая», что приводит к «удивительному однообразию в приемах ведения земледелия»[2]. С другой - этот традиционализм «сочетался с необыкновенным умением русского крестьянина приспособиться к тем или иным местным условиям и
[256]
даже превратить недостатки в своего рода достоинства»[3], что и позволило русскому крестьянству в исторически довольно краткие сроки освоить огромные пространства Северной Евразии. Эта мысль последовательно проведена исследователем, в частности в первой части «Пахаря»: выявляя то общее, что характерно для жизненного уклада крестьянства в целом, он в то же время приводит сотни примеров конкретной практики крестьян, причем каждый из них всегда четко привязан к конкретному уезду или даже селу.
Дальнейшее развитие созданного Л.В. Миловым направления нуждается в том, чтобы построенная им качественная модель получила количественное наполнение. Ключевым здесь является период XVII-XVIII вв., который был основной сферой интересов ученого. К сожалению, исследователи социально-экономической истории России эпохи раннего Нового времени постоянно сталкиваются с нехваткой обобщенных статистических данных, характеризующих состояние хозяйства. Это обусловлено состоянием источников. Если учет населения, связанный с потребностями налогообложения, был предметом постоянного внимания правительства, то хозяйственная деятельность сама по себе уже к середине XVII в. перестала быть объектом фиска. В результате, несмотря на изобилие материалов, получить данные, которые бы характеризовали состояние хозяйства в стране в целом, непросто.
Наиболее масштабные возможности в этом плане дает комплекс материалов Генерального межевания. В дореволюционной историографии (П.И. Иванов, И.Е. Герман, С.Д. Рудин, М.П. Кавелин) материалы кадастрового типа XVIII - XIX вв. в основном изучались в русле государственно-юридического направления, акцентировавшего свое внимание на законодательной стороне межевого процесса. Новые объекты изучения появились в труде В.И. Семевского, который в обобщенной форме рассмотрел проблемы ренты, землепользования и землевладения. В советской
[257]
литературе материалы Генерального межевания активно использовались в ряде обобщающих работ для характеристики уровня социально-экономического развития деревни в конце XVIII в. (Н.Л. Рубинштейн, И.Д. Ковальченко) или для изучения вопроса о развитии форм землевладения (Я.Е. Водарский); также появилось множество региональных исследований. Особое значение для данной области имели работы Л.В. Милова, выяснившего ряд принципиальных вопросов, связанных с источниковедением Экономических примечаний, и предложившего программу их систематического исследования.
В Генеральном межевании наиболее полно для своей эпохи воплотилась характерная для российского общества традиция научного изучения и описания страны. Проведенное по единой программе на большей части территории Российской империи, межевание, очевидно, должно было завершиться созданием обобщающего труда или атласа. Однако подобный кодекс так и не был создан, и наиболее обобщенными материалами, вышедшими из межевого ведомства, остались уездные и губернские табели. Цель проекта, в рамках которого выполнена настоящая работа - собрать и систематизировать их, создать унифицированную базу данных, картографировать на ее основании важнейшие показатели социально-экономического развития страны[4] (в формате ГИС).
Основным видом источников, использующимся в работе, являются табели Генерального межевания, в большом количестве сохранившиеся в делах Межевого архива в РГАДА. Они представляют собой сводные статистические данные по уездам и по губерниям. Составлялись они на основе Экономических примечаний Генерального межевания. Промежуточным звеном в цепи «Экономическое примечание - табель» была выборка, в которой умещались все численные данные по каждой даче, чтобы облегчить счет и устранить возможность ошибки, вызванной человеческим фактором.
[258]
Общее количество табелей, сохранившихся в коллекции Экономических примечаний межевого архива (РГАДА. Ф. 1355) - 520. Они охватывают все центральные губернии России, а также районы Урала, южную часть Западной Сибири, некоторые из южных губерний, часть западных. Наиболее удаленные районы Севера, например, Архангельская губерния, представлены в этом комплексе документов фрагментарно.
В предлагаемом докладе представлены результаты по Нечерноземному Центру страны - Московской, Тверской, Владимирской, Калужской, Ярославской, Костромской и Нижегородской губерниям. Анализ полученных данных и составленных карт позволяет прийти к следующим выводам:
1. Имеются основания говорить о Нечерноземном Центре как о ясно выделяемом по комплексу социально-экономических показателей регионе. Характеристики сети расселения и крестьянского хозяйства сравнительно стабильны внутри региона и существенно изменяются на его периферии.
2. Регион в целом достаточно сильно заселен, однако плотность населения остается неровной. Имеется несколько районов наибольшего сосредоточения населения, в частности, вокруг столицы и по верхнему течению Волги. Наряду с этим не только на периферии, но и в центральной части региона имеются обширные слабозаселенные территории. Напрямую, путем сравнения количества населения в уездах такой результат получить невозможно, так как, в соответствии с Губернской реформой 1775 г., уездные границы определялись не площадью, а по количеству населения, так, чтобы уезд населяло от 20 до 30 тысяч человек. Таким образом, именно сочетание точных данных о площади уезда (вычислялись в ходе Генерального межевания) с итоговыми материалами ревизий (а в некоторых случаях и с числом крестьян «налицо», определявшимся землемерами) позволяет составить подробную карту распределения населения.
[259]
3. Картина землевладения представляется несколько более сложной, чем это традиционно описывалось в литературе. Доминирующим является дворянское землевладение. Обширные экономические, государственные и дворцовые земли присутствуют не повсеместно, а сосредоточены в достаточно четко очерченных районах.
В ряде районов ясно рисуется исчерпанность возможностей земледельческого развития. Рост населения приводит к увеличению распаханности земель, которая в ряде уездов превысила 50 %. В то же время лишь в некоторых, как правило, удаленных от торговых путей и центров промышленного развития уездах кризис начинает приобретать характер системного: рост запашки сопровождается сокращением сенокосов, ростом среднего размера поселений и увеличением населенности двора. В других районах подобных явлений не наблюдается; более того, в ближайших к Москве уездах намечается тенденция к сокращению запашки и расширению сенокосов. Как увеличение земельной тесноты, так и последствия развития промыслового хозяйства, сильнее проявляются на дворцовых и экономических землях, чем на владельческих.
Опубл.: Русь, Россия: Средневековье и Новое время. Вторые чтения памяти академика РАН Л.В. Милова. Материалы международной научной конференции. Москва, 17-19 ноября 2011 г. / МГУ. – М., 2011.
[1] Работа выполнена в рамках Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России».
[2] Милое Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. 2 изд. М., 2006. С. 29.
[4] Подробнее см.: Голубинский А.А., Хитрое Д.А., Черненко Д.А. Итоговые материалы Генерального межевания: о возможностях обобщения и анализа // Вестник МГУ. Серия История. 2011. № 3.
Историческая география
распечатать
Смотри также:
