Опубл.: LAUDAMUS, сборник статей. – М.: Композитор, 1992. – с. 252 – 258.
Свойственное ему осознание Искусства как высшей формы религии (то есть служения божеству и установления братских связей между людьми) само по себе было бы явлением глубочайшей нравственности. Разумеется, эта "религия искусства" не охватывала всего богатства духовной жизни Бетховена и не заменяла собственно религиозных исканий и пристрастий. Однако она служила стержнем всей системы его музыкально-эстетических взглядов и придавала этой системе особую глубину и осмысленность.
"Обычной практикой был выпуск в свет одновременно или почти одновременно как авторской версии произведения, так и целой серии переложений. Причины этого лежали в чисто практической (коммерческой) плоскости: так, оркестровые голоса или, хуже того партитуру крупного сочинения гравировали долго и трудно, а широкого сбыта эти ноты объективно иметь не могли... Аранжировки же продавались хорошо" Опубл.: Старинная музыка: практика, аранжировка, реконструкция. М., 1999.