К истории пакгаузов на Нижегородской Стрелке

В.В. Краснов, ООО «Асгард» (г. Нижний Новгород)

Обнаруженные в 2015 году ажурные металлические конструкции внутри двух крайне незамысловатых складских помещений на территории бывшего Нижегородского порта, прекратившего к тому времени свою работу, вызвали большой интерес у специалистов и общественности. Первым обратил внимание на несоответствие «формы» и «содержания» нижегородский архитектор Д.В. Плеханов. Проанализировав сохранившийся иллюстративный материал и проведя сравнительный анализ, он высказал предположение о том, что в район Стрелки, на бывшую Сибирскую пристань, некогда перенесли секции центрального здания XVI Всероссийской промышленной и художественной выставки 1896 года, которое, в свою очередь, досталось Нижнему Новгороду в наследство от предыдущей Московской выставки 1882 года. Предположение Д.В. Плеханова поддержали Т.П. Виноградова, И.С. Агафонова и другие авторитетные исследователи.

В ходе проведенных историко-архивных изысканий нами были выявлены ранее неизвестные материалы, убедительно свидетельствующие в пользу этой версии.

Прежде всего, стоит отметить, что после окончания выставки в Нижнем Новгороде, ее центральное здание не предполагалось снова перемещать на дальние расстояния. Отмечалось, что «перевозка… частей… и восстановление… обошлось бы слишком дорого, и потому, если нижегородское ярмарочное купечество не пожелает приобрести это здание для своих потребностей, оно будет продано на слом»[1]. 

В 1897 году городу был пожертвован небольшой Музыкальный павильон – он находился во внутреннем дворе центрального здания. Вскоре эту постройку продали на слом за 190 руб. частному лицу[2]. В марте 1899 года газеты писали: «Часть внутренней деревянной отделки центрального здания подарена местной артиллерийской бригаде, а часть – приобретена московским ресторатором Коссовым»[3]. Последним, очевидно, был М.П. Косов, которому принадлежал и знаменитый ресторан «Повар» на Нижегородской ярмарке, пользовавшийся бешеным успехом у публики.

Что же до претендентов на собственно огромное круглое металлическое здание, то их также хватало. Судьба павильона интересовала и городское общественное управление. Так, в январе 1900 года член управы Н.А. Белов докладывал: «Имею честь сообщить… что центральное здание на бывшей Всероссийской выставке… по объяснению смотрителя казенных зданий Прокоповича, продано Ивану Разумникову Анисимову, адрес которого С.-Петербург, Полуострово-Охтинская дорога, № 33, собственный дом, почему покорнейше прошу снестись с кем следует о доставлении сведения – действительно ли продано означенное здание и какой именно срок назначен на уборку онаго…»[4].

В январе 1900 года об этом же писали и газеты: «О центральном выставочном здании. Нам сообщают, что центральное выставочное здание продано петербургскому купцу Анисимову с рассрочкой платежа на несколько лет»[5]. Но информация не подтвердилась.  

Озабоченность управы можно понять. Помимо бремени охраны целого ряда выставочных построек, остававшихся на своих местах, центральное здание, занимавшее 5 десятин городской земли, мешало окончательной разбивке Выставочного сада (нынешний парк им. 1 Мая). Эта ситуация отмечена на его плане, составленном в 1899 году[6]. На нем Центральный павильон нанесен не целиком, показаны лишь пять его секций с главным входом, ориентированным на Выставочный пруд. Все дело в том, что более дальний участок павильона не относился к парковой зоне, поэтому не интересовал составителей плана, пунктиром обозначивших границу сада на этом месте.

В июле 1900 года в «Нижегородском листке» появилась краткая заметка: «Продажа выставочного здания. По словам петербургских газет, центральное здание продано за 115 тыс. руб. компании «Надежда» для устройства кладовых и складов по берегам Волги и Каспийского моря»[7]. Несколько иную информацию поместил на своих страницах «Волгарь»: «На Сибирской пристани в будущем году построены будут железные лабазы для склада товаров пароходного Общества А.А. быв. Зевеке. Для устройства этих лабазов приобретено огромное центральное здание бывшей Всероссийской выставки»[8].

На самом деле, речь шла об одном и том же: в это время пароходное дело компании А.А. Зевеке перешло к транспортной и страховой компании «Надежда» с правлением в Петербурге. (Полное наименование компании, основанной в 1847 году, звучало так: «Компания «Надежда» для морского, речного и сухопутного страхования, транспортирования кладей и страхования от огня имуществ»). Стоит отметить, что уполномоченным по всем делам Волжского пароходства компании был назначен один из владельцев разорившегося Общества – нижегородский 1-й гильдии купец Александр Альфонсович Зевеке[9].

Достались «Надежде» и два арендованных участка казенной ярмарочной земли на Сибирской пристани «со всеми на той земле строениями и сооружениями». К осени 1900 года процесс передачи имущества еще не завершился[10], поэтому в приведенных выше сообщениях о приобретении главного выставочного здания и произошла некая путаница.

В более поздних газетных заметках указывалось, что Центральный павильон ранее «приобрел г. Мездыховский», который затем перепродал его «Надежде», получив от этой сделки «очень хорошую прибыль»[11]. Вероятно, речь шла о Вячеславе Юлиановиче Медзыховском – делопроизводителе городской управы; известно, что позднее он являлся агентом Комитета Добровольного флота в г. Петропавловске (современный г. Петропавловск-Камчатский)[12]. Однако в выявленных нами документах факт покупки у частного лица не отражен – неизменно указывалось, что «Надежда» приобрела главное выставочное здание непосредственно у Министерства финансов, на балансе которого оно находилось. 

В конце июля 1900 года проект несгораемых лабазов был представлен компанией в ярмарочную контору. О самом проекте и реакции на него со стороны губернатора П.Ф. Унтербергера подробно сообщалось в заметке, опубликованной в газете «Нижегородская почта». Мы позволим себе процитировать полностью этот любопытный текст:

«Пароходная компания «Надежда», как известно, купила центральное здание бывшей в 1896 году Всероссийской выставки. Здание это, построенное из стекла и железа, компания купила специально для того, чтобы перевезти его на свой участок на Сибирской пристани и превратить его в грандиозные несгораемые товарные склады. Но так как директорам «Надежды» хотелось создать на своем сибирском участке нечто грандиозное, что говорило бы всей Волге о славе и силе компании – то они и задумали построить несколько гигантских галерей шириной в 23 сажени, не делая необходимых, согласно смыслу обязательных постановлений, интервалов, а предполагая проходы между павильонами покрыть железом, соединив, так сказать, все в одно величественное, и по размерам, и по форме, здание, увенчав его эффектным куполом непомерной вышины. Идея была очень недурна, но она не вязалась с Высочайше утвержденным планом новых несгораемых складов, требовавших известного распределения участка, шла вразрез с требованиями комиссии, установившей ширину склада не более десяти сажен, и не соответствовала обязательным постановлениям ярмарочного комитета, утвержденным г. губернатором – о необходимости интервалов между складами. Но представители компании «Надежда», вполне убежденные, что для их грандиозных замыслов будет сделано исключение, решили просить г. губернатора об отмене только для них и Высочайше утвержденного плана, и обязательных постановлений, и третьего дня [14 августа – Авт.] с этим, донельзя странным ходатайством, обратились к его превосходительству. Но, как и следовало ожидать, г. начальник губернии ответил на их ходатайство категорическим отказом, предоставив им право построить несгораемые склады хотя бы в виде дворцов, но не иначе, как согласно требованиям обязательных постановлений»[13].

Более кратко о ситуации сообщалось и в других газетах. Так, «Нижегородский листок» писал: «Отклоненное ходатайство. Пароходная контора О-ва «Надежда» ходатайствовала перед управляющим ярмаркой, нижегородским губернатором П.Ф. Унтербергером, о разрешении ей несколько изменить план складов: приобретя центральное здание бывшей всероссийской выставки в Нижнем Новгороде, О-во хотело бы приспособить его под один общий склад на Сибирской пристани, без соблюдения внешних интервалов. Нижегородский губернатор ходатайство это отклонил, указав, что план Сибирской пристани Высочайше утвержден и отступлений не должно быть»[14]. Несколько спустя, то же издание информировало читателей: «Поправка. По поводу сообщения об отклоненном ходатайстве компании «Надежда», уполномоченный компании нам пишет: «Представители компании ходатайствовали о разрешении разбить упомянутый выше участок на шесть кварталов, взамен четырех, показанных на плане, т. е. вместо одного семисаженной ширины интервала по направлению от ярмарки к реке Волге сделать два точно таких интервала. Это ходатайство и было отклонено г. начальником губернии на том основании, что план разбивки участков на Сибирской пристани получил Высочайшую санкцию»[15].

Здесь надо сделать небольшое отступление. К этому времени уже существовали правила о застройке участков на Сибирской и Петербургской пристанях. В соответствии с ними, все прежние склады заменялись на новые, выполненные из несгораемых материалов. Процесс этот планировалось завершить к 15 июля 1905 года. Пароходчики восприняли сперва правила «в штыки», долго кричали, писали «слезницы» и жалобы. Ничего не помогло –П.Ф. Унтербергер оставался непреклонным. И коммерсанты пошли на попятную – решили строить. В Центральном архиве Нижегородской области сохранилось достаточно много дел, связанных с этим эпизодом местной истории[16]. 

Уже в 1901 году та же «Нижегородская почта» писала: «Сибирская пристань стала неузнаваема. Как ни боролись гг. пароходчики против желания г. управляющего губернией обеспечить Сибирскую пристань в пожарном отношении постройкой каменных складов – им пришлось уступить. И теперь… вместо былых деревянных балаганов, готовых вспыхнуть от случайно зароненной искры, красуются каменные сараи, совершенно обезопашенные от пожара. Правда, не все еще… заменены каменными сараями, но начало положено, а начало, как известно – половина дела. Пройдет еще два-три года – и о деревянных стройках на Сибирской пристани останется одно воспоминание. Дело, созданное по инициативе генерал-лейтенанта П.Ф. Унтербергера, не заглохнет и останется ему вечным памятником»[17].

«Типы складов» предоставлялись на усмотрение самих владельцев пристанских участков. Но вот вести строительство надо было с соблюдением четких требований. Длина новых построек не должна была превышать 40 саж. (85,2 м), ширина 10 саж. (21,3 м), а высота 2 саж (4,26 м). Интервал между продольными стенами устанавливался не менее 2,6 саж. (чуть более 5,5 м), между поперечными и продольными или поперечными и поперечными стенами – 4 саж (около 8,5 м). Освещение самих складов и участков между ними допускалось только электрическое. Предъявлялись требования и к другим вспомогательным постройкам – вплоть до «самоварников»[18].

Получив категорический отказ губернатора, компании пришлось быстро переработать проект. Новый вариант, как и первоначальный, был выполнен под руководством инженер-технолога Александра Ивановича Венцковского – заведующего хозяйственно-техническим отделением «Надежды». Вскоре, а именно 5 сентября 1900 года, новый комплект чертежей в трех экземплярах А.А. Зевеке представил в ярмарочную контору[19].

В приложенной к чертежам пояснительной записке указывались причины, побудившие компанию остановить свой выбор именно на выставочном здании: «Для постройки… складов компания «Надежда» купила от казны центральное здание бывшей Всероссийской выставки 1896 года, рассчитывая при этом достигнуть некоторого сокращения затрат предстоящих ей на оборудование… участков согласно требованиям, указанным в ярмарочных правилах, во-первых, путем прямого сокращения расходов на материалы для постройки складов и, во-вторых, косвенным путем, в виду возможности произвести всю постройку в каких-нибудь полтора года, употребляя для нее готовые части от разборки металлического остова выставочного здания».

В соответствии с новым вариантом, теперь из «частей» Центрального выставочного павильона устраивались 14 складов «более и менее одинаковых по своей конструкции», разделявшихся на две категории. К первой относились 9 складов, относительно которых указывалось: «Главнейшие измерения их представляются в следующем виде: высота от пола до нижнего края крыши – 2, 40 саж., ширина, считаемая по осям фундаментов – 7,05 саж., длина, также считаемая по осям фундаментов – от 21 до 35 пог. саж.». Вторую категорию составляли 5 больших складов: «Измерения их следующие: высота боковых продольных стен – 2,40 саж., высота продольных стен серединной части над крышами боковых частей – 1 ½ саж., расстояние конька серединной части над уровнем пола – 7, 71 саж., ширина, считаемая по осям фундаментов – 23,4 саж., длина – от 21 до 35 саж.». Между линиями продольных стен тех и других складов оставались свободные промежутки шириною 3,3 саж., а между линиями поперечных стен – не менее 4 саж. Подчеркивалось, что «проектируемое расположение складов в точности соответствует непременным условиям, выраженным во второй части пункта 7-ого ярмарочных правил, определяющим безусловно обязательную ширину свободных промежутков между звеньями складов».

Относительно основных габаритов построек второй категории признавалось: «…Если не считать незначительной разницы в высоте всех зданий, в проекте… для пяти из них сделано довольно значительное отступление от установленной предельной ширины для складов. Отступление это вызвано исключительно… употреблением для постройки складов готовых частей от разборки выставочного здания. Представляясь с формальной стороны значительным уклонением от установленной… нормы, оно в действительности является несущественным с точки зрения тех целей и соображений, которые имелись в виду при установлении упомянутых правил. Проектируемые здания, в которых допущено это отступление, представляют собою, в сущности, 5-ть больших на железных столбах навесов, середина которых покрыта железной на железных же стропильных фермах крышею, на высоте почти 8 саж. от пола, при которой получается достаточный простор для свободного, но не стремительного, а потому и безопасного движения вверх дыма и горючих газов, в случае могущего возникнуть внизу пожара. Высота эта, значительно компенсируя увеличение ширины здания сверх нормы, позволяет в то же время весьма удобно расположить над бунтами товаров водопроводные трубы с самодействующими приспособлениями для тушения пожара, к устройству которых компания предполагает приступить сейчас же по возведении складов. Наконец, в видах удобства свалки и уборки товаров, при 23-саженной ширине склада [около 50 м. – Авт.], придется непременно оставить посредине здания и по всей длине его промежуток достаточной ширины для свободного пропуска телег или вагонов с товарами, а при ширине упомянутого промежутка в 8 или 9 аршин, части навеса по обеим сторонам такого промежутка будут находиться приблизительно в таких же условиях, как и отдельные склады 10-саженной ширины. В виду всего вышеизложенного, компания «Надежда» убеждена, что… отступление от предельной ширины, установленной, несомненно, для зданий совершенно другого типа, не будет признано недопустимым, и что, сохранив всю металлическую конструкцию проектируемых складов, компания не лишится также и многих весьма существенных для ее пристанского хозяйства удобств, которые имелись в виду при составлении… проекта»[20].

Чертеж складских помещений рассматривался в заседании Нижегородского ярмарочного комитета 7 сентября 1900 года, разрешившего построить только 9 складов. С остальными предложили повременить –смущала «неточность» в представленной выкопировке с утвержденного плана, которую следовало устранить. При этом были выдвинуты новые требования: устроить полы внутри лабазов из несгораемого материала, замостить проезды вокруг лабазов «на 5 саж. от стен» и внутри самого участка и др.[21]

Вскоре была произведена отбивка участков в натуре. Работы велись ярмарочным архитектором М.И. Кунцевичем в присутствии нижегородского агента компании И.П. Окунева, контролера по постройкам компании в Нижнем Новгороде инженер-механика М.И. Подольского и производителя работ по постройке железных пакгаузов, инженера путей сообщения К.И. Карася. Из акта, составленного по этому случаю 28 сентября 1900 года, следовало, что размер участков был несколько увеличен[22].

В это время многие пароходчики спешно возобновили сооружение своих несгораемых лабазов, т. к. очередной ярмарочный сезон завершился, а с ним и ежегодный запрет на любую строительную деятельность в период проведения торжища. Однако в случае с «Надеждой» возникло затруднение: ярмарочный комитет признал возможным строительство всех 14 лабазов, но вновь против выступил губернатор П.Ф. Унтербергер, утвердивший чертежи лишь на постройки «меньшего типа». Поэтому в разрешительном билете, выданном ярмарочной конторой 5 декабря 1900 года, компании дозволялось построить «железные только одинарные лабазы»[23]. Технический надзор за строительством возлагался на упоминавшегося выше инженера К.И. Карася и И.И. Буковского - одного из городских архитекторов. Через несколько месяцев компания уведомила ярмарочную контору о том, что надзор, вместо И.И. Буковского, отныне будет осуществлять академик архитектуры Владимир Петрович Цейдлер[24].

Арбитром в решении спорного дела должно было выступить Министерство внутренних дел. Кроме того, П.Ф. Унтербергер лично обратился за содействием к товарищу министра внутренних дел князю А.Д. Оболенскому и товарищу министра финансов В.И. Ковалевскому, объясняя свою позицию следующим образом: «…Причины, в силу которых я не счел возможным согласиться с мнением ярмарочного комитета, заключались, главным образом, в том, что разрешение проектируемых… построек создаст опасность в пожарном отношении для Сибирской пристани и ярмарки, и что отступление от правил застройки… без особо уважительных причин, может не только вызвать справедливые претензии со стороны других пароходовладельцев, но и послужит поводом к предъявлению таковыми новых ходатайств о разного рода отступлениях от раз уже нарушенных правил, что должно отзываться крайне неблагоприятно на всем деле благоустройства Сибирской пристани»[25].

Вопрос о соблюдении «правильной застройки» Сибирской пристани, стоивший П.Ф. Унтербергеру немало нервов, мог вновь застопориться, и это раздражало. Компания же, в свою очередь, в прошении, направленном в МВД, объясняла, что она «желает устроить лабазы из зданий, купленных ею у Министерства финансов после Всероссийской выставки… за значительную сумму, и… в ее цели не входит наполнение… лабазов товарами свыше установленной… правилами 2-х саженной высоты, а лишь сохранение зданий в их настоящем архитектурном виде [выделено нами – Авт.], во избежание порчи… и значительных расходов по их перестройке»[26].  

Пока велась переписка, «Надежда» не теряла времени даром – строила не только малые, но и больше лабазы (в переписке они именуются также «склады соединенного типа»). Исполнявший обязанности ярмарочного архитектора А.И. Шмаков 26 января 1901 года докладывал в ярмарочную контору: «При осмотре построек, производимых на Сибирской пристани пароходной компанией «Надежда», оказалось, что в настоящее время строители приступили к постройке малых боковых частей средних больших лабазов, на каковые принципиальные разрешения со стороны г. губернатора дано не было». В акте осмотра от 7 марта 1901 года также отмечалось, что «производится неразрешенная постройка лабазов»[27].

Через десять дней из столицы в Нижний Новгород был направлен документ, текст которого гласил: «Тысяча девятьсот первого года, марта семнадцатого дня, правление С.-Петербургской компании «Надежда»… дает сие обязательство в том, что по постановке на принадлежащем компании участке на Сибирской пристани в Нижнем Новгороде приобретенного от Министерства финансов центрального железного здания бывшей Нижегородской выставки, компания в нем не будет складывать грузов выше двух саженей, а равно не будет возводить в оном второго этажа»[28]. К этому времени, как следовало из рапорта М.И. Кунцевича, стоимость построек, возведенных «без надлежащего разрешения», оценивалась в сумму около 8000 руб.[29]

Ранее, 1 февраля 1901 года, чертежи «типов железных лабазов» рассматривались в заседании Техническо-строительного комитета МВД под председательством архитектора Эрнеста Ивановича Жибера. Как видно из сохранившейся копии журнала заседания, в обсуждении вопроса приняли участие не менее известные зодчие того времени -  И.С. Китнер, Л.И. Новиков, А.Н. Померанцев, А.Н. Векшинский. С технической стороны проект не вызвал нареканий у специалистов, но в пожарном отношении «большие» склады признавались весьма небезопасными. Поэтому вынесли такое решение: «…Для обезопашения от пожара… достаточно будет: в среднем большом пролете устроить свободный проезд, оградив от него и от боковых низких корпусов несгораемыми стенами склады товаров в средней высокой части и покрыв среднюю высокую ферму с боков и с верху крышею, в которой, в случае необходимости, может быть устроен фонарь или окна. Что же касается высоты, которая может быть допущена… то таковая должна быть ограничена 2 саженями»^[30].

Части разобранного Центрального павильона перевозили на новое место, видимо, не только по воде, но и по железнодорожному пути - на Сибирскую пристань вела ветка Московско-Нижегородской железной дороги, подводя как раз к участкам №№ 4 и 5, принадлежавшим «Надежде». Начальный этап зафиксирован на фотографии М.П. Дмитриева, выполненной во время весеннего разлива рек. Опубликована она была, вместе с пятью другими, несколько позднее – в первом (воскресном) номере за 15 июля 1901 года газеты «Нижегородская почта» (выходила только в период проведения ярмарки). Фотографии объединены заголовком «Половодье в Нижнем Новгороде: ярмарка и Нижний Базар под водою». На интересующем нас снимке показаны металлические конструкции в воде, одна – уже в виде собранного каркаса. Пейзаж дополняет лодка с гребцом на переднем плане. Эта же фотография недавно была обнаружена и опубликована Г. Филимоновой (в Нижегородском архиве аудиовизуальной документации, где хранится этот снимок, он неверно датирован 1899 годом).

Ожидания П.Ф. Унтербергера не оправдались – правительственные чиновники рекомендовали ему не чинить препятствий, признавая доводы «Надежды» вполне разумными. Кроме того, «Надежда» дала подписку, обязавшись перестроить в дальнейшем те из своих лабазов, размеры которых превышали установленные правилами^[31].

В мае 1901 года ярмарочная контора выдала, в дополнение к первому, еще один билет на производство работ, где значилось: «…Согласно телеграммы Министерства внутренних дел и по приказанию господина начальника губернии разрешается временная постановка на Сибирской пристани… проектированных… железных лабазов, которые своими размерами превышают… правила… но с тем обязательным условием, 1) чтобы эти временные лабазы в сроки, назначенные в п. 2… правил, были заменены лабазами согласно пункту 7 и 2) чтобы длина, ширина и высота для склада товаров в означенных временных лабазах была ограничена такими размерами, какие и в складах, допускаемых правилами»^[32].

П.Ф. Унтербергер попытался было обратить внимание на несоответствие фактических размеров участков компании с утвержденными по плану 1899 года. Но в октябре 1901 года Министерство внутренних дел уведомило его, что, посоветовавшись с Министерством финансов, оно «не встречает препятствий к допущению… незначительных отступлений от Высочайше утвержденного плана, вызываемых разбивкой… в натуре, без нарушения, однако, помянутого плана ни в общем его размере, ни в общем расположении зданий»[33].

Все строительство несгораемых лабазов компания «Надежда», надо полагать, завершила к ярмарке 1902 года.

Когда же ярмарочное управление вернулось к вопросу о замене «временно разрешенных лабазов», агент компании И.П. Окунев вежливо посоветовал ей обратиться в правление, а он-де «не считает себя компетентным», присовокупив, что в Петербург «вообще следует адресовать все запросы и требования… вытекающие из данного… обязательства»[34].

Точку в деле вновь поставил Хозяйственный департамент МВД, направив губернатору 7 декабря 1902 года следующее отношение: «По вопросу о разрешении С.-Петербургской компании «Надежда» установить на Сибирской пристани Нижегородской ярмарки железные лабазы, перестроенные названною компаниею из купленных у Министерства финансов центрального здания Нижегородской выставки, Министерство внутренних дел входило в сношение с Министерством финансов, которое, приняв во внимание, 1) что утвержденные… правила о застройке Сибирской пристани, устанавливающие предельные размеры высоты несгораемых складов, допускают от них отступления (§ 7), 2) что конструкция лабазов… по заключению Техническо-строительного комитета, вполне удовлетворяет строительным требованиям, и 3) что принятое… компанией обязательство не складывать товаров выше 2-х саженей и не возводить вторых этажей, наряду с устранением деревянных простенков и введением автоматического водопровода даст полную гарантию безопасности этих лабазов в пожарном отношении, настаивает на отсутствии основания предъявлять требование о постепенной перестройке этих лабазов [выделено нами – Авт.], не вызываемой практической необходимостью. Соглашаясь с приведенным мнением Министерства финансов, долгом считаю об этом уведомить Ваше Превосходительство…»[35].

В августе 1903 года доверенный компании И.П. Окунев обратился в ярмарочный комитет со следующим ходатайством: «Между 4 и 5 участками Сибирской пристани компании и железнодорожной линией находится участок, принадлежащий ярмарочному комитету. Участок этот в настоящее время представляет из себя болото, которое благодаря гниению воды издает сильнейшее зловоние, почему осушка или засыпка этого болота должна быть весьма желательна в гигиеническом и санитарном отношении. Так как участок этот никакой доходности ярмарочному комитету не приносит, засыпка же его должна потребовать значительных затрат, я в силу доверенности, данной мне компанией «Надежда», ходатайствовал бы пред ярмарочным комитетом не найдет ли он возможным сдать этот участок в пользу компании «Надежда» на десять лет, за что последняя возьмет на себя обязанность засыпать означенный участок»[36].

Задуманное осуществить не удалось – дела у компании пошли плохо. Настолько плохо, что 24 мая 1908 года, «Высочайше» утвержденным положением Совета министров, была создана ликвидационная комиссия, куда передавалось и все ее имущество. Падение фирмы широко освещалось в нижегородской прессе. А несгораемые товарные склады получили новых хозяев… 

001 – План Выставочного сада, 1899 г. (ЦАНО)

002 - Заявление правления Общества пароходства и торговли «А.А. Зевеке», 31 августа 1900 г. (ЦАНО)

003 - Заявление правления компании «Надежда», 1 сентября 1900 г. (ЦАНО)

004 - Ходатайство уполномоченного компании «Надежда» о строительстве несгораемых лабазов на Сибирской пристани, 5 сентября 1900 г. (ЦАНО)

005 – Пояснительная записки к проекту несгораемых товарных складов компании «Надежда». Фрагмент. (ЦАНО)

006 – Разрешительный билет, выданный компании «Надежда», 5 декабря 1900 г. (ЦАНО)

007 - Уведомление компании «Надежда» о надзирающем за строительством В.П. Цейдлере, 15 марта 1901 г. (ЦАНО)

008 – Газета «Нижегородская почта» с фотографиями М.П. Дмитриева (НГОУНБ им. В.И. Ленина, ОРК и Р. Фонды).

009 -  Одна из опубликованных фотографий М.П. Дмитриева.

010 - Обязательство правления компании «Надежда», 17 марта 1901 г. (ЦАНО)

011 – Центральное здание XVI Всероссийской вставки в г. Нижнем Новгороде. Одна из секций павильона. Фото 1896 г.

012 – Чертеж несгораемого склада компании «Надежда», построенного без соблюдений правил о застройке Сибирской пристани, 1901 г. (ЦАНО)

013 - План Сибирской пристани с показанием участков компании «Надежда» (ЦАНО)

Публикуется впервые 

• Размещено: 12.06.2017
• Автор: В.В.Краснов
• Ключевые слова: Нижегородская Стрелка, Выставка 1896 года, В.П. Цейдлер, А.А. Зевеке, пароходная компания «Надежда», инженерное искусство
• Размер: 39.3 Kb
• постоянный адрес:
• © В.В.Краснов
• © Открытый текст (Нижегородское отделение Российского общества историков – архивистов)
  Копирование материала – только с разрешения редакции