Имя Петра Алексеевича Овчинникова (1843—1912 гг.), волжского купца, видного деятеля старообрядчества, собирателя старины, члена Нижегородской ученой архивной комиссии, хорошо известно. В ряде работ были рассмотрены факты его биографии, а также история и состав его книжного собрания (более 800 рукописных книг) [5; 6, № 823; 10, 14; 15; 17; 19], ныне хранящегося в Научно-исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки [9]. Это дает нам возможность сосредоточить свое внимание на характеристике особенностей собирательской манеры П.А. Овчинникова. Каким образом формировалась его коллекция? Как антиквар использовал рукописные книги? Имел ли кто-либо еще доступ к этому личному собранию? Попытке ответа на эти вопросы и посвящена настоящая статья.
Собиратель
Согласно воспоминаниям известного писателя С.Я. Елпатьевского (1854—1933 гг.), лично общавшегося с П.А. Овчинниковым в 1887—1896 гг., помимо коммерческих дел у него было «еще другое, в которое он, по-видимому, больше вкладывал души, чем в свои пароходные операции. Он собирал старину — иконы, но главным образом старые рукописи и старинные книги». Касаясь вопроса о географии приобретений П.А. Овчинникова, мемуарист отмечал, что «он собирал их всюду: в Москве, по Архангельской и Вологодской губернии, и специально ездил разыскивать [их] в Поволжье, на Урал. Более всего [П.А. Овчинников] интересовался болгарскими рукописями, которые он добывал через проживавших в Болгарии и Румынии старообрядцев». П.А. Овчинников также посещал Нижегородскую ярмарку, был знаком со всеми перекупщиками антиквариата, ежегодно съезжавшимися на нее ([5, с. 217]; подробнее о книжной торговле на Нижегородской ярмарке в эти годы см.: [19, с. 138—144]).
По словам сына собирателя П.П. Овчинникова, отец «денег на книги не жалел. Покупал и присылал детям любые книги. Чтение поощрял, а “денег на одежду, курорты жалел”… К концу жизни почти забросил дела, все время отдавая своим коллекциям». Вероятно, вследствие этого его торговые дела расстроились и после смерти он смог завещать своей супруге Агриппине Сергеевне кроме коллекции только 40 тыс. руб. долга (рассказ П.П. Овчинникова записан И.В. Поздеевой, беседовавшей с ним в 1969 г.; запись (машинопись) храниться в деле фонда [8]) (Супруга П.А. Овчинникова сразу после смерти собирателя издала каталог его коллекции [12]). Впрочем, купеческая жилка П.А. Овчинникова, судя по всему, давала о себе знать. Так, как отмечал современник П.А. Овчинникова П.П. Шибанов (1864—1935 гг.), также собиравший рукописные книги, «покупал он рукописи с большим толком, но дорого платить не любил — продать ему что-либо было очень трудно» [19, с. 145].
Несмотря на прижимистость и стесненность в средствах, ощущавшуюся в конце жизни, П.А. Овчинникову удалось собрать весьма значительную коллекцию — более 800 книг. По своему объему она превосходила собрания большинства его современников-антикваров — например, коллекции П.П. Шибанова (содержит 761 единицу хранения), Г.М. Прянишникова (1845—1915 гг.) (209 единиц) и Н.С. Тихонравова (1832—1893 гг.) (746 единиц).
Основным источником для изучения истории приобретения П.А. Овчинниковым рукописных книг являются его записи на них, которые, как правило, выполнялись т.н. простой литореей (простейшей формой тайнописи). Известно более 400 таких записей (т.е. записи содержит около половины книг П.А. Овчинникова), которые датируются временем от 1883 до 1910 гг.; наибольшее число записей относится к периоду 1896—1903 гг. [17, с. 179]. Записи содержат в основном информацию о дате покупки, книготорговце, у которого рукопись была приобретена, а также сведения о цене, за нее заплаченной. Записи чаще всего выполнялись на защитных листах верхней крышки переплета или на первых листах рукописей. Приведем некоторые из них (обозначение числа и месяца П.А. Овчинников помещал внутрь даты):
«18 29/XI 97 [т.е. 29 ноября 1897 г.] у М.П. Вострякова триста рублей сереб[ром]» (Евангелие-тетр 1548 г. [9, № 3]),
«18 2/IX 99 [т.е. 2 сентября 1899 г.] у С.Т. Большакова двадцать пять рублей» (Евангелие-тетр 1558 г. [9, № 5]),
«у Е.И. Силина 18 28/VIII 95 [т.е. 28 августа 1895 г.]. 20 р[ублей]» (Евангелие-тетр рубежа XV—XVI вв. [9, № 6]),
«18 6/VIII 95 [т.е. 6 августа 1895 г.] у Е.И. Силина. 55 р[ублей]» (Евангелие-тетр XVI в. [9, № 18]),
«18 18/11 98 [т.е. 18 ноября 1898 г.] у Генадия Александровича Першина восемдесятъ рублей серебромъ» (Сборник похвальных слов и житий XVI в. [9, № 262]).
Судя по имеющимся записям, П.А. Овчинников приобретал рукописи более чем у 60 перекупщиков и коллекционеров: П.С. Кузнецова-Ворошина, С.С. Рассадина, М.П. Вострякова, Я.И. Пепелина, Г.А. Першина, С.Т. и Н.С. Большаковых, И.Л. и Е.И. Силиных, М.А. Косарева и др. [17, с. 179].
Важно отметить, что рукописи, содержащиеся в собрании П.А. Овчинникова, также имеют записи о прежних владельцах, которые обладали этими книгами до нашего коллекционера. Эти записи дают возможность составить представление о книжных собраниях, о которых либо ничего не известно, либо известно мало.
На л. II рукописного Евангелия-апракос (XVI в.) читается владельческая запись XIX в.: «Библиотеки Петра Алексеевича Щепочкина 1877 года, 5-го января» [9, № 2]. Последняя, как видим, сообщая имя малоизвестного коллекционера XIX в. (сведения о его книжном собрании отсутствуют в фундаментальном справочнике У.Г. Иваска [6]), является ценным источником для изучения истории рукописных собрания, формировавшихся в этом столетии.
Как показал В.И. Малышев, в собрании П.А. Овчинникова (наряду с коллекциями П.Н. Никифорова и Г.М. Прянишникова, также хранящимися в Научно-исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки) сосредоточена основная масса старообрядческих рукописей керженского происхождения [7, с. 52—53]. Последнее позволяет рассматривать керженскую часть собрания П.А. Овчинникова как важный источник для изучения книжной культуры этого региона.
Возможно, в собрании П.А. Овчинникова содержались и книги из коллекции известного собирателя и исследователя книг первой половины XIX в. вологодского, а затем санкт-петербургского купца И.П. Лаптева (1774—1838 гг.) (подробнее о нем см.: [1]) (основную часть книг И.П. Лаптева после его смерти купил М.П. Погодин, также ряд рукописей попал в собрания В.М. Ундольского, Е.Е. Егорова и ряда других собирателей; подробнее о книжном собрании И.П. Лаптева и его последующей судьбе см.: [1, с. 164—199; 6, № 631]). Так, рукописная Минея на сентябрь 1555/56 г. из собрания П.А. Овчинникова [9, № 257] содержит владельческую запись XIX в.: «изъ числа книгъ купца…» (запись выполнена по нижнему полю л. 1—15; на л. 22, очевидно, читалась фамилия (имя?) купца; соответствующее слово выскоблено) Любопытно отметить, что эта рукопись в XIX в., вероятно, находилась в одной коллекции с некоторыми другими рукописными книгами, ныне хранящимися в Российской государственной библиотеке и Российском государственном архиве древних актов. Судя по записям, а также оттискам печатей на этих книгах, общим для них, можно думать, что все эти книги принадлежали И.П. Лаптеву (подробнее см.: [18, с. 304—308]). Вероятно, результаты использования новых методов при работе с рукописными книгами, связанных с применением технических средств, позволяющих прочитать затертые или выскобленные буквы, дадут возможность уточнить это наше предположение, а также расширить представления о судьбе других книг из собрания П.А. Овчинникова.
Хранитель
Судя по всему, П.А. Овчинников, располагая соответствующими финансовыми возможностями (по крайней мере, в основной период своей жизни), заботился о сохранности своей коллекции, построив для нее специальное помещение. Как сообщает С.Я. Елпатьевский со слов самого собирателя, последний «выстроил на дворе [своего дома в Городце. — А. У.] каменное здание, отдельно от других построек, безопасное в пожарном отношении» [5, с. 217—218].
Для характеристики П.А. Овчинникова-хранителя важно отметить, что коллекционер допускал ряд исследователей к рукописям своего собрания. Так, как отмечает С.Я. Елпатьевский, П.А. Овчинников не только не скрывал своих книжных богатств, но и «с гордостью сказал мне, что его книгохранилище известно в ученых кругах Москвы и что к нему уже приезжали два молодых профессора» [5, c. 217]. О ком именно идет речь?
Вспоминая об отце, П.П. Овчинников среди прочего сообщал, что тот «очень близко был знаком с проф. Редькиным, которому посылал для изучения многие рукописи, в том числе Козьму Индикоплова. Редькин бывал в доме, живал по нескольку дней» [8].
Несомненно, с рукописями П.А. Овчинникова знакомился известный специалист по древнерусской книжности С.А. Белокуров (1862—1918 гг.). Этот исследователь по двум спискам XVI—XVII вв. из этого собрания [9, № 136, 289] издал важный памятник древнерусской литературы первой половины XVI в. — Житие Иосифа Волоцкого [4, с. 13—47]. Также С.А. Белокуров указывал, что в ходе работы со списками этого Жития он также познакомился с другим сборником XVII в. [9, № 291; 4, с. IX, прим. 1]. Известны были С.А. Белокурову и иные рукописи собрания: Сборник сочинений Максима Грека XVII в. [9, № 131; 2, с. CCLXXIX], а также изданный им список Послания инока Саввы «на жидов и на еретиков» [9, № 143; 3]. Вероятно, с рукописями П.А. Овчинникова работали и другие исследователи.
Важно отметить, что далеко не все коллекционеры — современники П.А. Овчинникова — давали возможность работать с рукописями своих собраний. Так, известный московский антиквар Е.Е. Егоров (1862—1917 гг.), как правило, отказывал, ссылаясь на то, что книги у него «далеко» либо «прибраны», либо «заложены» (вероятно, не без труда с рукописями его собрания удалось познакомиться лишь некоторым исследователям) [16, с. 75—76]. Ничего подобного о П.А. Овчинникове современники не сообщали.
(Рассматривая вопрос о коллекции П.А. Овчинникова, можно зафиксировать, что в XIX в. были известны и другие собиратели с фамилией Овчинниковы. Так, на листах рукописной книги XVI в. (Триодь цветная, 1550-е гг.), хранящейся в Архангельском собрании Отдела рукописей Библиотеки Российской академии наук (Арханг. Д. 21), есть владельческие записи XIX в. крестьян Кушерецкой Волости Онежского уезда Архангельской губернии — Михаила Гавриловича, Федора Гавриловича, Федора Михайловича Овчинниковых [13, с. 23]. Их родство с проживавшим в Городце П.А. Овчинниковым сомнительно).
Исследователь
П.А. Овчинников, судя по всему, не только покупал и хранил рукописные книги, предоставлял возможность исследователям работать с ними, но и сам занимался их изучением. Этому способствовали его широкий кругозор и эрудиция. Так, сравнивая П.А. Овчинникова с другим известным собирателем рукописных книг Г.М. Прянишниковым, П.П. Шибанов писал: «Оба были простые люди, из крестьян, старообрядцы. Петр Алексеевич Овчинников был несравненно культурнее, все время пополнял свое собрание, дружил с учеными. Нередко, будучи в Москве, ходил в Румянцевский музей за справками и для сравнения купленного им списка с тем, что находится в музее» [19, с. 145]. Со слов сына П.А. Овчинникова известно, что собиратель «был очень образован, имел справочную литературу, описания рукописей, альбомы филиграней» [8]. Если факты описания рукописей П.А. Овчинниковым и издания им содержащихся в них текстов уже отмечались нашими предшественниками [17, с. 180], то некоторые другие аспекты исследовательской деятельности собирателя до сих пор оставались в тени.
Есть основания полагать, что в ходе создания коллекции П.А. Овчинников приобрел достаточно высокую квалификацию археографа, использующего самые передовые для того времени методы работы с рукописными книгами. Судя по всему, эта квалификация постоянно повышалась. Так, по признанию самого П.А. Овчинникова, когда он начинал собирать свою коллекцию, предприимчивые книготорговцы продавали ему поздние рукописи, выдавая их за древние, которые ценились дороже. С течением времени он научился отличать древние рукописи от новых по водяным знакам и более не давал себя обманывать: как П.А. Овчинников сам сообщил С.Я. Елпатьевскому, он «вначале попадался на подделки… потом выучился по бумаге определять, к какому веку принадлежит та или иная болгарская рукопись» [5, с. 217]. В предисловии к своей публикации материалов из одной из своих рукописей 1908 г., П.А. Овчинников непосредственно ссылался на справочники К.Я. Тромонина (1844 г.) и Н.П. Лихачева (1891 г.) [11, с. 1].
В связи с этим важно обратить внимание на то, что на XIX — начало ХХ в. приходится лишь начальный этап становления отечественной филигранологии (например, см.: [1]) и знатоки рукописей этого времени в большинстве своем полагались на датировки рукописей по почеркам (например, современники П.А. Овчинникова — Т.Ф. Большаков и П.В. Шибанов [19, с. 138—140]). Как видим, П.А. Овчинников (как, впрочем, и некоторые другие собиратели книг этой поры, например, Е.Е. Егоров, в библиотеке которого также хранились альбомы филиграней [16, с. 67—68]), использовал метод датировки рукописей по водяным знакам еще до того, как он получил широкое распространение в российской науке.
Важно отметить, что П.А. Овчинников, датируя рукописи по водяным знакам, вносил соответствующие записи в книги. Эти записи, дающие общее представление об уровне филигранологических исследований в данный период, имеют большое значение для истории русской филигранологии. Так, на рукописи XVI в., содержащей Сборник житий с дополнительными статьями [9, № 269], на обороте верхней крышки переплета содержится запись, судя по всему, выполненная непосредственно П.А. Овчинниковым: «Зборникъ около 1561 [года]». Любопытно отметить, что эта датировка не так далеко отстоит от данных, полученных нами на основе использования доступных современному исследователю справочников, указывающих на вторую четверть XVI в. (рукопись имеет следующие водяные знаки: 1) «Рука» с шестиконечной звездой. Тип: Briquet, № 10784 (1538 г.), Briquet, № 10789 (1550 г.); 2) «Рука» с короной с литерами «I C». Тип близкий: Briquet, № 11063, Piccard, XVII, VI, № 1933 (1544 г.)).
* * *
Неизвестный составитель некролога П.А. Овчинникову, очевидно, зная о судьбе некоторых других книжных собраний, рассыпавшихся после смерти их владельцев, пессимистично заметил: «Печально будет, если это богатство, собиравшееся с большим усердием и с тонким пониманием книги, разойдется по рукам хищных антиквариев и букинистов» [10, с. 374]. Столетие спустя после смерти П.А. Овчинникова очевидно, что эти слова не оказались пророческими — несмотря на все невзгоды XX столетия его рукописные книги, находясь в стенах главной библиотеки России, по-прежнему хранят многовековую память нашего народа, воплощенную в десятках памятников оригинальной и переводной древнерусской книжности. И в этом заслуга всех тех, кто на протяжении десятилетий хранил, обрабатывал, описывал и изучал незаурядное собрание незаурядного собирателя. Вряд ли стоит сомневаться в том, что их усилия не пропали даром и коллекция П.А. Овчинникова, а также фигура ее создателя — собирателя, хранителя и исследователя — будут еще долгое время привлекать внимание книговедов, историков, филологов и искусствоведов.
Список использованной литературы
1. Андрюшайтите Ю.В. И.П. Лаптев: у истоков отечественного филиграноведения / Ю.В. Андрюшайтите. — М.: УРСС, 2001. — 272 с.
2. Белокуров С.А. О библиотеке московских государей в XVI столетии / С.А. Белокуров. — М.: Тип. Г. Лисснера и А. Гешеля, преемн. Э. Лисснера и Ю. Романа, 1899. — XVI, 336, DXXVIII с.
3. Белокуров С.А. Послание инока Саввы на жидов и на еретики / с предисл. С.А. Белокурова // ЧОИДР. — 1902. — Кн. 3. — С. I—X, 1—93.
4. Белокуров С.А. Житие преп. Иосифа Волоколамского, составленное неизвестным: по двум рукописям Собрания П.А. Овчинникова / с предисл. С.А. Белокурова. — М.: Имп. О-во истории и древностей рос. при Моск. ун-те, 1903. — 47 с.
5. Елпатьевский С.Я. Воспоминания за 50 лет / С.Я. Елпатьевский. — Л.: Прибой, 1929. — 399 с.
6. Иваск У.Г. Частные библиотеки в России: Опыт библиографического указателя. Ч. 1—2 / У.Г. Иваск. — СПб.: тип. «Сириус», 1912. — 2 ч.
7. Малышев В.И. Древнерусские рукописи Пушкинского дома (Обзор фондов) / сост. В.И. Малышев. — М.; Л.: Наука, 1965. — 230 с.
8. НИОР РГБ. Дело фонда № 209 (Собрание П.А. Овчинникова).
9. НИОР РГБ. Фонд № 209 (Собрание П.А. Овчинникова).
10. П.А. Овчинников: [Некролог] // Церковь. — 1912. — № 15 (апрель). — С. 373—374.
11. Овчинников П.А. Собрание святоотеческих правил Матфея Властаря, глаголемого правильника / издал П.А. Овчинников. — Балахна: тип. Ф.П. Волкова, 1908. — [1] с., 235, 11 л.
12. Описание рукописей, собранных Петром Алексеевичем Овчинниковым / П.А. Овчинников. — Балахна: тип. Ф.П. Волкова, 1912. — 37 с.
13. Описание рукописного отдела БАН СССР. Т. 8, вып. 1: Рукописи Архангельского собрания / Сост. А.А. Амосов [и др.]; [предисл. М.В. Кукушкиной]. — Л.: Наука, 1989. — 324 с.
14. Опись собрания рукописных книг П.А. Овчинникова: Фонд № 209 / Л.В. Тиганова, [О.С. Попова, Н.В. Трофимова, В.Г. Зимина]. — М., 1963[—1983]. — Машинопись. — 178 с.
15. Родзевич Г.И. Овчинников Петр Алексеевич: (Материалы для «Словаря библиофилов») / Г.И. Родзевич // Антиквар. — 1902. — № 8. — С. 264.
16. Рыков Ю.Д. Собрание Е.Е. Егорова (ф. 98) / Ю.Д. Рыков // Рукописные собрания Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина: Указатель. Т. 1, вып. 2: (1917—1947). — М.: [ГБЛ], 1986. — С. 61—84.
17. Тиганова Л.В., Червяков А.Д. Собрание П.А. Овчинникова (ф. 209) / Л.В. Тиганова, А.Д. Червяков // Рукописные собрания Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина: Указатель. Т. 1, вып. 2: (1917—1947). — М.: [ГБЛ], 1986. — С. 178—186.
18. Усачев А.С. Минея № 257 из собрания П.А. Овчинникова и значение ее водяных знаков для датировки ряда рукописных книг середины — третьей четверти XVI в. / А.С. Усачев // Очерки феодальной России. — М.; СПб.: Альянс-Архео, 2007. — Вып. 11. — С. 291—308.
19. Шибанов П.П. Полвека со старой книгой и ее друзьями / П.П. Шибанов; публ. И.М. Кауфмана и Е.П. Шибановой // Книга: Исследования и материалы. — М.: Книга, 1972. — Сб. 25. — С. 137—151.
С незначительными изменениями статья опубликована: Усачев А.С. П.А. Овчинников – собиратель рукописных книг // Библиотековедение. 2010. № 4. С. 70–74.
Нижегородские
распечатать
Смотри также:
