А.С. Усачев «Единое пострижение» и его роль в управлении Русской церковью в XVI в.: предварительные замечания (9.31 Kb)
Как отмечалось еще в XIX в., наибольшее влияние на управление Русской церковью в XVI в. оказывали т.н. «иосифляне»[1] – группа выходцев из Волоцкого монастыря и лиц, с ними связанных[2]. Очевидно, что к этой группе иерархов принадлежали митрополиты Даниил (1522–1539 гг.) и Макарий (1542–1563 гг.), а также ряд архиереев – Вассиан (Санин) (ростовская кафедра) Акакий (тверская), Феодосий (новгородская), Вассиан (Топорков) (коломенская) и др. Фиксируя очевидный факт значительного влияния этих и других лиц, историк Церкви неизбежно встает перед двумя вопросами, тесно связанными друг с другом: в какой именно период и почему эта группа приобрела такое влияние и, соответственно, когда и в связи с чем она его утратила? Попытке наметить некоторые возможные пути поиска ответов на эти вопросы и посвящена данная работа.
Прежде всего, необходимо выяснить, в какой степени общее – в данном случае волоцкое – духовное происхождение (пострижение и/или длительное проживание) сказывалось на последующей деятельности соответствующих лиц. Представляется, что наибольшие перспективы для решения этого вопроса таит изучение внутреннего устройства этой обители (в значительной мере определяемое монастырским уставом Иосифа), прежде всего, отношений между учителями и учениками. Как уже отмечалось в литературе, в Волоцком монастыре им придавалось большое значение. Источники сохранили сведения о том, кто из наиболее заметных выходцев этой обители чьим учеником являлся – известны упоминания об учениках самого Иосифа Волоцкого, а также Кассиана Босого, старца Фотия, новгородского архиепископа Феодосия и др.[3] Очевидно, что отношения учеников и учителей дополнительными узами сплачивали братию этой обители. Не менее очевидно и то, что реконструкция «генеалогии» тех или иных персонажей, игравших заметную роль в управлении Русской церковью в XVI в., в перспективе даст возможность выявить сеть «неформальных» контактов, которые связывали выходцев из этого монастыре не только с его игуменами, но и с «рядовыми» старцами. Для изучения этих связей немалый материал дает уже частично проведенный в историографии[4] анализ вкладов в Волоцкий монастырь соответствующих лиц, находящихся за его пределами, а также их судьбы после ухода их с кафедр.
Вряд ли стоит сомневаться в том, что наиболее явным показателем возрастания влияния группы волоцких (или каких-то еще) иноков на управление Русской церковью является персональный состав архиереев – выходцев из тех или иных обителей. Именно поэтому главным направлением в реконструкции динамики влияния «иосифлян» должен стать тотальный анализ хиротоний, имевших место в Русской церкви в XVI в.[5] По самым приблизительным и предварительным подсчетам на сегодняшний день можно говорить о более чем 100 случаях поставления архиереев в России в это столетие (включая и земли, присоединенные уже в XVI в., – Смоленская еп., а также временно входящие в состав России – Полоцкая и Юрьевская еп.). Изучение этого вопроса, однако, сталкивается с рядом сложностей.
Главной среди них является недостаточная подробность большинства подобных сообщений (как правило, летописных): очень часто, они содержат сведения о поставлении того или иного лица, но не сообщают о месте его пострижения (а в некоторых случаях и о месте его проживания до занятия соответствующей кафедры)[6]. Иногда источники содержат лишь отдельные упоминания имен тех или иных владык без указания на сроки занятия ими соответствующих кафедр. Это побуждает привлекать косвенные данные иных источников, которые, вероятно, позволят, по крайней мере, отчасти заполнить эту информационную лакуну.
Другой сложностью является очевидная необходимость выработки методики разбора соответствующего источникового материала, которая бы позволила на основе анализа сочетания совокупных данных о происхождении тех или иных иерархов (место пострижения/длительного проживания, духовные наставники) и их деятельности наметить хронологические рубежи периода наибольшей/наименьшей степени влияния «иосифлян» на управление Русской церковью. Одним из возможных путей решения этой проблемы может стать выстроенный в хронологическом порядке перечень хиротоний, имевших место в XVI в., с приведением иных необходимых данных о соответствующих персонажах.
Таким образом, для того чтобы определить временные рамки периода наивысшего влияния «иосифлян» (точнее, иерархов, близких к Волоцкому монастырю и его постриженикам) и по возможности связать их с событиями церковно-политической истории XVI в., необходимо поставить ряд достаточно трудоемких исследовательских задач. Попытке их решения будут посвящены последующие работы автора данной заметки.
С незначительными изменениями данный текст опубликован, см.: Усачев А.С. «Единое пострижение» и его роль в управлении Русской церковью в XVI в.: предварительные замечания // Современные проблемы изучения истории Церкви. Международная научная конференция: тезисы докладов. М., 2011. С. 240–242.
[1] Данный термин условен: несмотря на свою небесспорность, он широко распространен в научной литературе. Первоначально он обозначал идейных сторонников «стяжателей» в их полемике с «нестяжателями», позднее стал употребляться применительно ко всем лицам, так или иначе связанным с Волоцким монастырем и его иноками.
[2] Например, см.: Нектарий, иером. Историческое описание Иосифова Волоколамского второклассного монастыря, Московской губернии, составленное онаго же монастыря иеромонахом Нектарием, в 1886 году. М., 1887. С. 12.
[3] Об этом, например, см.: Зимин А.А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV – XVI в.). М., 1977. С. 112–119; Dykstra T.E. Russian Monastic Culture: «Josephism» and the Iosifo-Volokolamsk Monastery, 1479–1607. Munchen, 2006. P. 139–143.
[4] О них см.: Вкладные и записные книги Иосифова Волоколамского монастыря XVI века и упраздненные монастыри и пустыни в Ярославской епархии // Титов А.А. Рукописи славянские и русские, принадлежащие действительному члену Императорского Русского Археологического общества И.А. Вахромееву. Т. 5. М., 1906; Зимин А.А. Крупная феодальная вотчина... С. 105–111, 122–153; Он же. Вкладные и записные книги Волоколамского монастыря XVI в. // Из истории феодальной России: статьи и очерки: к 70-летию со дня рождения проф. В.В. Мавродина. Л., 1978. С. 77–84.
[5] Недавно А.Е. Тарасов рассмотрел хиротонии, совершенные в периоды правления Ивана III и Василия III, обратив особое внимание на дни недели этих событий (см.: Тарасов А.Е. О некоторых закономерностях формирования епископата Русской православной церкви во второй половине XV – первой трети XVI в. // Макарьевские чтения. Вып. 12: Иерархия в Древней Руси. Можайск, 2005. С. 64–72).
[6] Эти данные приведены в справочнике П.М. Строева, который, несмотря на явную неполноту и отдельные неточности, существенно облегчает изучение данного вопроса (см.: Строев П.М. Списки иерархов и настоятелей монастырей российской церкви. СПб., 1877). К глубочайшему сожалению историка Церкви, при подготовке уточненной и дополненной версии соответствующего справочника данные о происхождении архиереев (указания на место пострижения и игуменства до занятия кафедры) были опущены (см.: История иерархии Русской православной церкви: комментированные списки иерархов по епископским кафедрам с 862 г. М., 2006).
(0.2 печатных листов в этом тексте)
| 
История государственного управления до 1917 г. 
распечатать
Смотри также:
