Вознесенская сорока – это сложный головной убор, состоящий из нескольких элементов: нижней кички («лопатка», «волосник»), собственно «сороки» - мягкой шапочки со златошвейным очельем, «хвостом» и боковыми завязками-«крыльями», и «позатыльника» с бисерной сеткой.

Кичка под сороку отличается от кички под кокошник сарафанного комплекса. Если в первом случае – это неширокая полоса льняной ткани, которая крепится ото лба до затылка, то в другом – круглая шапочка из полосы ткани, которая укладывается вокруг головы, стягиваясь сверху и сзади на вздержку. Передняя часть из простёганного холста, картона, обструганной «дощечки» или вырезанных «рогов» сходна, но во втором случае несколько шире. Кичку под кокошник в деревне Новосёлки называют «волосником». Так же названа кичка под сороку с «рожками» из «Криуш» у С.А. Глебушкина (4; с.127). Нам её назвали «лопаткой»: «Это от бабушки – от её бабушки. Это «лопатка» - в сороку вставляцца. Тут – кардоночка, тут – из холста. Раньше ткали холсты… Сами сшили. Да-да, она у сороки форму держит. Дощечка. Ему поди сто пятьдесят годов…» (Анна Андреевна Васина 1934 г. р., с. Криуша).

 

 

Лопатка сшита из полосы холста с простёганной передней частью, в которую вшита небольшая прямоугольная обструганная дощечка (приблизительно 12 см х 6 см). Эта часть выступает вперёд и вверх надо лбом, от неё отходит небольшая часть (около 3 см), которая накладывается на лоб. По краям здесь пришиты нитяные петли. С другой стороны на темени «рога» продолжаются полосой ткани, которая заканчивается на затылке кулиской. В неё и в петли  продеваются длинные льняные нити, которые обматываются вокруг головы, закрепляя кичку. (На фото отчётливо видно, каким образом крепится «лопатка», но нити её должны быть спрятаны под позатыльник.)

Позатыльник имеет форму трапециевидной ленты со скошенными сверху углами и завязками из ткани, пришитыми к нижним концам. Его располагают на затылке так, чтобы концы сошлись на лбу поверх лопатки. Здесь завязывается узел, затем, обвязав голову, шнур снова завязывается на затылке поверх позатыльника над украшенной его нижней частью. Концы завязок заправляются сверху.

Позатыльник с. Криуша сшит из того же малинового материала, что и запон, продублирован холстом. Украшен он двумя вертикальными букетными лентами, выделяющими прямоугольник задней части, а также вдоль нижнего края: букетной лентой, двумя рядами узких белых ленточек с блёстками и бисером, и рядом плоских пуговиц между ними. Каждая пуговица тоже украшена блёсткой и закреплена прозрачной бисеринкой. (В вариантах может использоваться полоса неширокого галуна, жёлтая атласная лента, тесьма «вьюнчик» зелёного или голубого цвета). С боков добавлены узкие жёлтые полоски тесьмы с блёстками и прозрачным бисером. Снизу пришита чёрная тесьма, украшенная рядом очень мелких блёсток – одного размера с последующими рядами бисера в центральной части. Далее на висках расположены украшения из вертикальных связок блестящих разноцветных бус розового, жёлтого, синего, зелёного цвета. От ушей до лба размеры и количество бусин уменьшается (с шести до трёх). Вместо них могут быть имитирующие связки из нескольких бусин посеребрённые стеклянные звенья от бус, больше известные как ёлочные украшения (в варианте, принадлежащем  НГИАМЗ). В д. Новосёлки  мы видели ожерелье из нескольких нитей таких бус. Оказывается, промысел Круговских стеклодувов (на границе между Московской и Тверской губернией) около двухсот лет назад был ориентирован на женские украшения (7; с. 239).

В другом варианте использован бисер, над которым нашиты крупные плоские пуговицы с синей и зелёной серединой (4; с. 133). Височные бисерные связки могут быть дополнены кисточками из разноцветных нитей. Чёрные кисточки имитируют «косицы» – чёрные пёрышки селезня. Подвески из бус и бисера, кисточки, а также плетёная бисерная сетка не закрывают уши – здесь должны быть серебряные серьги с «пушками» из гусиного пуха.

Бисерные сетки позатыльников сорок отличаются от сеток кокошников наличием широкой полосы характерного геометрического орнамента. Он практически один и тот же у разных сорок (в ромбах синий бисер может быть заменён голубым), различаться могут окантовки этого орнамента. Бисерная сетка имеет прямоугольную форму: длина соответствует длине центральной части позатыльника (около 20 см), ширина – 10 см и более. Она закрывает шею сзади и ложится на плечи. Из крупного непрозрачного бисера составляется узор: 4 чёрные ромба, соединённые между собой, имеют красную сердцевину с голубой и жёлтой окантовкой. Между чёрными ромбами расположены белые полуромбы с голубой и красной сердцевиной. В образце с. Криуша орнамент окантован жёлтой полосой и рядом зелёного бисера – сверху; снизу чередуются ряды жёлтого, голубого, красного, зелёного и далее в зеркальном порядке -  те же цвета, кроме последнего ряда – красного, а не жёлтого цвета. По периметру сетка окружена «крестиками» из непрозрачного белого бисера.

 

 

Такой отделки нет на сороке из Полховского Майдана (4; с.132), но её сетка значительно длиннее, дополнена снизу белой полосой зигзага по чёрному полю. Эта сорока отличается формой очелья, более узкого сверху за счёт того, что верхние углы согнуты к бокам. Кроме того, у неё имеется ещё одна деталь, характерная для убора с сорокой – это налобник в виде фаты из красного шёлка, сложенной в неширокий жгут. У С.А. Глебушкина эта сорока составляет комплект с китайкой, надетой на «рукава» с косыми поликами из красного шёлка. Скорее всего, у бывшей хозяйки этого наряда имелась и понёва, перешедшая в разряд будничной одежды.

Сороки с позатыльниками и другими предметами, образующими в совокупности этот головной убор, встречаются довольно редко. Соответствующие детали вознесенских кокошников настолько отличаются, что не могут заменять их.

Позатыльник сороки, в отличие от «позатыльня» кокошника, не имеет золотной вышивки, так как центральная его часть не видна сзади под свободно висящим «хвостом». Если бархатные кокошники с золотной вышивкой заказывали деревенским мастерицам, сороки – «сами делали».

 

 

Сорока представляет собой чехол на кичку-лопатку и повторяет её очертания, дополненная «крыльями» и «хвостом». Она шьётся из двух полос ткани: более широкая ложится ото лба до затылка сверху и немного свисает сзади. Вторая - сшита с ней кромками: вышитой золотом центральной частью (очельем) спереди надо лбом и боковыми (крыльями) по сторонам.

 

 

Завязки, пришитые к крыльям, закрепляются под задней частью – хвостом, который продолжается пришитыми длинными лентами или тканой тесьмой.

В коллекции С.А. Глебушкина три атласные ленты на жёстком прямоугольном основании крепятся к хвосту сзади при помощи подвески жёлтого металла (4; с.127). Обычно ленты пришиваются к украшенному заднему краю сороки. Это могут быть две широкие синие букетные ленты с вытканными цветами или три атласные однотонные ленты излюбленных цветов: жёлтого, розового, голубого или зелёного.

«Хвост» сороки из домотканой тесьмы может быть дополнен у основания металлическими подвесками или большими металлическими пуговицами. Такая полосатая тесьма может украшать подол китайки и называется «поясок». На подобных уточных поясах чередуются поперечные полосы красного и зелёного (голубого) цветов с более тёмными серединами и с белыми и жёлтыми рядами между ними. Тканый «на ниту» (на бердечке), общей длиной около полутора метров, «поясок» сложен пополам, прикреплён к заднику сороки посередине. Два его конца оканчиваются кистями-связками из крупного бисера длиной около 10 см.

Вознесенские сороки, как правило, сшиты из красного хлопчатобумажного материала или шёлка на подкладе из холста. В «Криушах» для пошива сороки использовали красный кашемировый платок с розово-красными и синими пионами и ярко-зелёными листьями – тот же или подобный тому, что пошёл на оборку сарафанчика.

Основное украшение сороки – золотная вышивка на очелье. Полосой цветной геометрической вышивки, букетной лентой или галуном с блёстками и бисером может быть декорирован задник. Ленты, блёстки и бисер иногда дополняют золотную вышивку на очелье. В некоторых, видимо, ранних вариантах контуры вышивки обводит плетёный «косой» шнур из жёлтых нитей. Из его концов снизу у висков образуются небольшие кисточки. На них нашиваются белые или жёлтые пуговицы – как в более поздних вариантах на жёлтые атласные «розочки».

Золотная вышивка сорок выполнена в технике «шитьё в прикреп по карте, по верёвочке». Нам известно два вида вышивок. Один из них (с. Криуша, экспозиция Музея истории художественных промыслов НГИАМЗ) – с бантообразными фигурами, между которыми расположены вертикальные цепочки ромбов. Этот вид орнамента встречается на очельях сорок, на позатыльниках женских кокошников и на девичьих лентах сарафанного комплекса. Известно, что они делались на заказ династиями сельских мастериц-вышивальщиц: «У нас на той улице были мать с дочерями. Они этим делом занимались – кокошники шили. Их нету – давно. Там заказывали. Пожалуй, они Пародеевы. Анюта Павлова…»   (Записано от Лапшиной Веры Михайловны 1933 г. р. в д. Новосёлки). Скорее всего, эти вышивки сравнительно недавно перешли на очелье сорок, заимствованные или заказанные у тех же мастериц, что вышивали ленты и позатыльники. В д. Новосёлки сохранился интересный вариант «затыльника», аналогичный которому хранится в коллекции Музея народного искусства (г. Москва). На нём вышит «растительный орнамент из стилизованных побегов с листьями и завитками» (8; с. 310). (Специалисты предполагают, что он был изготовлен в первой половине XIX века в Тамбовской губернии.) Две пары этих «листьев с завитками», напоминающих «огурцы» набойки на ткани, составляют «восьмёрку». Часть вертикальных «побегов» в нашем варианте упрощённо заменяют вертикальные полосы ромбов.

Композиции вышивок нижегородских сорок обоих видов – трёхчастные, они дополнены прямыми линиями «земли» (двумя – у первого, тремя – у второго вида вышивок) и волнистой линией «неба».

Вышивки первого вида повторяются практически без изменений, тогда как второго, более сложного и архаичного – варьируются с различной степенью мастерства. Последние могли изготавливать как профессиональные вышивальщицы, так и «сами» хозяйки сорок. Большинство вышивок старинных вознесенских сорок представляют собой композицию из трёх стилизованных крылатых антропоморфных фигур, совмещённых с изображениями «древ» или заменённых ими. «Ангелы» иногда имеют ромбовидную голову с завёрнутыми в спирали «солнечными кудерочками». Очертания изображений иногда отдалённо напоминают «восьмёрки», благодаря чему, вероятно, и стала возможной замена на «поточный» вариант.

Крайние фигуры восседают (изображены по пояс) или стоят в полукруглых стилизованных «ладьях» или «солнечных колесницах». Центральная фигура изображена «в рост». На экспонате Вознесенского историко-краеведческого музея крылья крайних фигур опущены, а центральной – подняты. Чаще крылья подняты у всех трёх антропоморфных фигур. Внутри этих изображений могут быть «ёлочки» – «древа» с опущенными ветвями.

В упрощённом варианте Полхов-Майдана из коллекции С.А. Глебушкина «ёлочки» в полукружьях расположены по сторонам (4; с. 133). В центре – Х-образная фигура с «крыльями», поднятыми вверх.

 

 

 «Подобные трёхчастные узоры, в которых все персонажи изображаются с воздетыми руками, могут быть осмыслены как «встреча весны», с руками опущенными – как «летний солнцеворот», – размышляет Г.П. Дурасов, автор многих работ по традиционному прикладному искусству в статье, посвящённой образам вышивки архаического типа (8; с. 17). На мой взгляд, центральный символ здесь может соответствовать событию весеннего равноденствия. В основе обрядности соответствующих праздников – чествование птиц, выпечка «крылатых» «сорок», «жаворонков» и др.

В посёлке Вознесенское нам также встретилась сорока с более разработанной, искусно выполненной вышивкой. В этом варианте центральная фигура напоминает «лягушку» в характерной распластанной позе, видна и новая «рождающаяся» ромбовидная голова со спиральными «рожками». Здесь центральное изображение может читаться как пара Рожаниц с атрибутами крылатого небесного, солнечного божества. Изображённый по краям, этот же образ может играть роль символов зимнего и летнего солнечных стояний.

СОРОКА с ПОЯСОМ

 

 

В названиях вознесенских женских головных уборов «сорока» и «кокошник» заложена идея птицы  - покровительницы женщины-матери и её потомства. Все головные уборы дополнены птичьими атрибутами – пухом и перьями.

Хозяйка понёвного комплекса,  А. А. Васина, рассказывала о гусиных пушках: «Серёжки были серебряные, пушки… Мы носили в ушах, на петелку не надевали. Серёжки, колечки, и на них – пушки надевали. Сами (делали). Низали на гребёнку: спецальная такая гребёнка и нитка. И потом стягивали туго-натуго. И их носили. Они как пышка и были раньше,  эти гусинаи…»

В.М. Лапшина, владелица сарафанного комплекса, уточняет, что пушки носили и на петлях, надевая их на уши: «Вот пушки – с ленточками, в кокошник-от. Вешают, когда не проткнут уши, просто на ниточки (петелька). А пушки вязали – нитки, и вязали пух на нитки, связываются пушинки у серёдки. Гусиный (пух)».

Чёрные косицы (перья домашних селезней), вставленные на уровне ресниц под девичью ленту, под  позатылень сороки или кокошника, придают особую выразительность взгляду женщины, подчёркивают красоту её лица. В мордовских деревнях Печи и Санки Лукояновского района косицы вставляли под обычный платок, завязанный концами назад. (Мордва-мокша здесь носили сороки, рубахи и запоны с рукавами древнего туникообразного покроя.) Эрзянка д. Преображенка Вознесенского района Беспалова Мария Кузьминична 1928 г. р. вспоминала о сороках с пушками: «…(Пушки) были, раньше носили, да у меня ничего нету. Это эрзянска… Пушки и такая корона была… Сорока – по-русскай-та, а по-мордовскай «сорка». (А пушки) – «пух». Котора вот так стоит – это сорка, а пух – тут висел. Бусы, ленты надевали – обряд красивый был».

            Дополнительные элементы головных уборов у русских и мордвы общие, но основа традиционного костюма – различна. Мордовские сороки не похожи на сороки понёвного комплекса: «Мордовская лопата – у нас такие не носют» (М.К. Сафронова 1920 г.р., д. Новосёлки). Южнорусскую понёву мордва Вознесенского района не переняла: «(Поньки) - юбка мы не носили – белые рубашки вышитый:  тут вот вышитый, тут вышитый, в общем, кругом вышитый. А здесь – всё белая она – из холста. Тогда ведь из холста носили. Нет, у нас не носили мордва фартук – никакого фартука не было.  Это не фартук. Теперь и не расскажешь» (М.К. Беспалова 1928 г.р., д. Преображенка).

Местные жители помнят, что русские не всегда жили на этих землях – пришли на обжитые мордвой территории. Т.Н. Назарова в д. Новосёлки рассказала, что «Новосёлки мордовские» были пожалованы Иваном Грозным мордвину Парадею за помощь войску во время похода на Казань: «он проводил тут лясам-то». Позже тут «мордвов-то осталась одна фамилия», но «от барщины они были свободные», и это сказалось на костюме.

По нашим наблюдениям, понёва дольше задержалась там, где жили «под барином». Например, село Нарышкино в ХVIII веке принадлежало А.Ф. Нарышкину: здесь, по словам Любви Викторовны Ляховой 1964 г. р., не только у её матери, но и у многих в семьях донашивались понёвы. Часто помещики переселяли своих крепостных в отдалённые районы, иногда крестьяне бежали сами. Так, по преданию, село Беговатово основано беглыми крестьянами. Именно у переселенцев долгое время неизменным сохраняется костюм, завещанный предками. Чем сильнее культурные, языковые различия окружения, тем крепче держатся переселенцы за традиционный уклад. Об этом косвенно говорят и топонимические предания. В ХVI веке Иваном Грозным земли здесь щедро дарились участникам похода на Казань – татарским мурзам. Село Бутаково принадлежали Исинею и Идивею Бутаковичам Мокшевым. «В Бутакове есть татары. В Княжеве – там полно татар, это сейчас все повымирали. А это – исконно русский костюм», - рассказывает уроженка д. Княжево Т.Н. Назарова. Деревня Княжево принадлежала князьям Мансыревым, как и Н. Мансырево – с ХVIII века известное как село Криуша – выселок из этой деревни. Починки (или Шигалёвы Починки) принадлежали татарскому мурзе Шигалею, служившему русским князьям (9; с. 159 и др.).

Нельзя отрицать фактор взаимовлияний культур различных народов. Некоторые местные жители, например, считают оригинальный кружевной вознесенский фартук не русским, а, возможно, татарским. Несмотря на общие элементы костюма, можно с уверенностью сказать, что местный костюм с понёвой – это костюм южнорусского населения. Эти земли, как и другие северные районы Тамбовщины, заселялись рязанцами и жителями «околомосковских областей» не ранее ХVI века (1; с. 221). Ф.М. Пармон отмечает пёструю картину заселения края – это и беглые крепостные, и свободные государственные крестьяне – потомки однодворцев, военнослужилых людей, оборонявших засечную полосу – южные границы Русского государства в ХV-ХVII вв. Свободные «однодворки» носили сарафаны и кокошники. М.Н. Мерцалова объясняет тот факт, что в одном селе могли бытовать разные виды костюма, и социальными различиями среди крепостных крестьян. Более привилегированная дворня одевалась в сарафаны, знаком немилости было возвращение девушке или женщине поньки (10; с.84). Понёва – это одежда пашенного крестьянства.

        В Вознесенском районе помнят, что понёва и сорока означали статус замужества. Иногда информанты уточняют, какой социальной категории женщин могли принадлежать те или иные детали костюмов, но сведения эти отрывочны и противоречивы. Не исключено, что различия в символике вышивок обусловлены возрастными или другими особенностями женщин, которые заказывали или изготавливали эти головные уборы.

Большинство информантов (д. Новосёлки, с. Полховский Майдан, д. Починки) сообщают, что сарафаны надевали на большой праздник – на свадьбу и для участия  в весенних хороводах и гуляниях незамужние девушки и молодые женщины - «до года, как женятся». «Взрослые женщины», девушки, что победнее – у кого не было «сряды» с сарафаном, гуляли отдельно. В 50-60 годы ХХ века так здесь ещё справляли праздники пасхального цикла – Благовещенье, период от Пасхи до Троицы.

Некоторые высказывания пока остаются без комментариев. Например, А.А. Нестерова рассказывала, что девушки в праздник надевали плиссированные «высшего качества китайники», «а на голову – сороку»: «Это девушка носила, а женщина носила накидку». (К сожалению, неизвестно, о какой одежде идёт речь.) Также девичьей одеждой назван сарафанчик или «кофта с рюшами» из Вознесенского музея.

«Обряду» с понёвой, в которую входила и сорока, и сарафанчик, носила А.А. Васина примерно в 50-60 гг. в «Криушах». Объяснила, что ходила в ней мало: «раз работала я при больнице, мне не миновать было ходить в платье». Сороку как атрибут замужества в свадебном обряде надевали на молодую жену даже там, где были китайки: «Сороку надевали на второй день, на третий – я не помню. Соседку выдавала – в Княжеве-та… Но знаю, что все в китайках были в наших» (Т.Н. Назарова 1937 г.р., д. Новосёлки).

Без понёвы в «этой обряде» «в поле ходили жать». В случае работы-праздника также реализовывалась древняя обрядовая функция понёвного комплекса. Сегодня «обряда», хранящаяся в семьях, нужна их  хозяевам для участия в обрядовом ряженье: на второй день свадьбы (когда женихова родня зовут невестину «в горны»), и в зимние святки.

 

 

Литература

1.                              Пармон Ф.М. Русский народный костюм как художественно-конструкторский источник творчества.: моногр. – М.: Легпромбытиздат, 1994.

2.                              Русский традиционный костюм: Иллюстрированная энциклопедия/Авт.-сост.: Н. Соснина, И. Шангина. – СПб.: Искусство – СПБ, 2001.

3.                              Климова Н.Т. Народная вышивка Горьковской области: Рассказы о народном искусстве. – Горький: Волго-Вятское кн. изд-во, 1983.

4.                              Глебушкин С. А. Традиционный русский костюм XIX-XX веков из коллекции Сергея Глебушкина. – М.: Северный паломник, 2008.

5.                              Чудесные мгновения: традиционный костюм/ Авт.-сост.: А. Белякова, Т. Валькова, Е. Артемьева. Выпуск 1 (5)/2005.

6.                              Муллер Н.: ст. Везде ты, сарафан, пригожаешься/ «Наука и жизнь» №12, 1986.

7.                              Некрасова М. А. Новогодняя рождественская ёлка – мифы и символы. Старинный Круговской промысел: в сб. Народные мастера. Традиции и школы. – М.: Academia, 2006.

8.                              Изобразительные мотивы в русской народной вышивке. Музей народного искусства: Альбом Авт.-сост.: Г. П. Дурасов, Г. А. Яковлева. - М.: Советская Россия, 1990.

9.                              Морохин Н.В. Нижегородский топонимический словарь. – Нижний Новгород: КиТиздат, 1997.

10.                          Мерцалова М.Н. Поэзия народного костюма. – М.: Молодая гвардия,1988.

11.                          Традиционный женский костюм Жуковского района Брянской области. – Санкт-Петербург, 2007.

12.                          Жарникова С. В. Обрядовые функции северорусского женского народного костюма. – Вологда, 1991.

13.                          Лысенко О.В., Комарова С. В. Ткань. Ритуал. Человек. Традиции ткачества славян Восточной Европы. – Санкт-Петербург, 1992.

14.                          Грановская Н.П. Русская традиционная одежда Нижегородской области. – Н. Новгород, 2003.

15.                          Кагаева М.А. Сокровища русского орнамента. Содержит альбом прорисовок. – М.: Белые альвы, 2008.