Представьте себе, что вам завязали глаза, куда-то привезли, повели по лестнице, а потом, когда сняли повязку, вы ахнули от красоты, открывшейся перед вами: огромный зеленый массив, центр которого занимает вишневый сад, но тут и яблони, и жасмин, и терновник, и сирень, а чуть дальше – липы, огромная елка, березы... Вы прислушались и услышали пение птиц: зорянок, горихвосток, зябликов, синиц, пенок, славок, соловьев…

Трудно поверить, но этот волшебный зеленый оазис находится почти в центре нашего города, а смотровая площадка – терраса двухэтажного деревянного дома, имеющего вполне городскую прописку: улица Ашхабадская, 15.

Если бы этому дому были даны чувства, то он никогда не мог бы ощутить себя отдельно и от этого зеленого массива, и от стоящих неподалеку похожих на него братьев-домов, таких же двухэтажных, деревянных, с четырьмя квартирами, крылечками, террасами…

Просто построены они были в одно время – в 1927–1928 годах –
и одним жилищным кооперативом «Красный просвещенец». Входили в него в основном представители интеллигенции: учителя, служащие и инженерные работники.

Времена нэпа уже заканчивались, и такой «специфический» состав целого массива советскую власть не радовал (было даже решение впоследствии «разбавить» проживающих рабочими где-то на 50 процентов), но Бог миловал.

И зажил этот район (улиц Белинского–Ашхабадской–Невзоровых–Тверской) совершенно замечательной, разумной жизнью: с цветами и деревьями, волейбольной и крокетной площадками, дворовым театром и прочими «интеллигентскими» радостями, которые не замедлили дать плоды.

Кажется, что процент кандидатов, докторов наук, профессоров и просто людей, внесших огромный вклад в развитие нашего города, в этом районе – один из самых высоких «на квадратный метр» площади (но это тема другого рассказа).

Этому же дому особенно повезло: уже во время войны поселился в нем на правах молодого мужа Святослав Леонидович Агафонов, присланный из Москвы из аспирантуры Академии архитектуры СССР для работы по маскировке стратегически важных объектов нашего города.

И суждено было ему полюбить этот дом, прожить в нем около шестидесяти лет, родить и воспитать сына и дочь, а еще проделать уникальную по объему работу по реставрации памятников архитектуры, венцом которой стало возрождение Нижегородского кремля. В 1949–1960-е годы под его непосредственным руководством были выведены из аварийного состояния и отреставрированы двенадцать (из тринадцати) башен и около двух тысяч(!) погонных метров крепостных стен.

В этом доме на первом этаже на простой чертежной доске, прикрепленной вначале к козлам, потом к креслу,  рождались чертежи, рисунки, здесь писались книги, одна из которых – «Нижегородский кремль. Архитектура, история, реставрация» – хорошо знакома нижегородцам. Здесь пришло к Святославу Леонидовичу признание. К многочисленным его научным званиям прибавилось звание почетного гражданина города.

Он ушел из жизни в начале лета 2002 года, в возрасте 90 лет. Казалось, еще недавно, весной, он подвязывал малину в саду, а в начале зимы выходил с лопатой откидывать снег от крылечка, подходил к роялю и играл Грига и любимый вальс «Елка» Ребикова…

В его квартире остались дочь Ирина Святославовна, тоже архитектор, и внучка. В других трех квартирах живут представители всех поколений жильцов этого дома.

Архив ученого огромен. И, кажется, дом только и ждет, что в его стенах откроют музей этого удивительного человека.

Состояние самого дома неважное. Единственный капитальный ремонт проводился в 1965 году. Теперь уже дом нуждается в реставрации.

Странным образом в судьбе этого дома преломился давний чеховский сюжет: за окнами ветки цветущего вишневого сада, а в душах людей, живущих тут (и в округе), тревога: что будет с домом? Что будет с садом? Придут ли новые лопахины и пощадят ли окружающую красоту?..