Отечественная война 1812 г.1 – одно из главных событий российской и европейской истории XIX в. После побед в заграничных кампаниях 1813-1815 гг. Россия прочно вошла в орбиту европейской политики в качестве великой державы. События «священной памяти двенадцатого года» были отражены и воспеты в многочисленных произведениях поэтов, писателей, драматургов, композиторов, художников. И ныне, спустя 200 лет, события той эпохи волнуют нас и вызывают чувство восхищения и гордости нашими доблестными предками, отстоявшими свободу Отечества.

           Настоящая статья посвящена рассмотрению некоторых полотен живописцев, на которых запечатлена Вязьма в период 1812 г. Попытаемся рассмотреть на них черты исторической топографии города того времени.

        Начнём с соотечественников. Одним из первых исполнил серию из 12 рисунков (карандаш, бумага) на темы Отечественной войны 1812 г. Дементий Карлович (Доменико) Скотти (1780(1781 ?) – 1825). Он был выходцем из Италии, с 1800 г. жил и работал в России. Автор ряда картин на мифологические, религиозные и исторические сюжеты, а также портретов. Его батальные рисунки однообразны по композиции, позы и лица героев  в большинстве случаев статичны и маловыразительны, при этом, однако, не лишены торжественности и парадности, свойственных полотнам эпохи классицизма. Такова и картина «Взятие города Вязьмы 22 октября 1812 г. авангардом большой армии под началом генерала Милорадовича»2 (илл.1), гравированная в 1813-1814 гг. среди других рисунков Д.Скотти Сальватором Карделли и его русскими помощниками И.Беггровым и С.Фёдоровым (Глинка В.М., Помарнацкий А.В., 1963. С.57-64). Сальватор Карделли (даты жизни не известны), также выходец из Италии, жил и работал в России с 1796 г. и был весьма известным гравёром императорского двора. Серия из 12 гравюр, созданная им и его помощниками по рисункам Д.Скотти, как отмечают искусствоведы, довольно однообразна и суха. Большеформатные картины объединены в альбом «Коллекция 12 гравированных картин, представляющих следствия достопамятнейших побед, одержанных над неприятелем российской армиею в 1812 г.». Эти гравированные рисунки получили широкое распространение (Ровинский Д.А., 1895. № 7; Отечественная война… 2004. С.334).

На интересующей нас картине изображен момент вхождения в Вязьму со стороны Москвы русских войск под предводительством генерала М.А.Милорадовича. Как и все картины этого альбома, она выполнена по канонам академической батальной живописи: в центре – главный герой в статичной позе на вздыбленном, как бы зависшем в воздухе коне, лица генерала и других участников действия имеют застывшее выражение, рука с саблей простёрта в сторону Вязьмы, которая виднеется невдалеке. Справа от генерала в его свите мы различаем казака и башкира. Действие происходит на возвышении (действительно имеющемся в северо-восточном направлении от Вязьмы) и на низменном пространстве перед городом (вероятно, тут теперь проходят линии железной дороги, проложенные во второй половине XIX в.) – здесь идёт бой, стреляют пушки, небо заволокли клубы стелющегося дыма, которые и придают некоторую живость действию. Наше внимание привлекло изображение въезда в город. На втором плане картины при внимательном рассмотрении (особенно с увеличением этого участка картины) отчётливо виден частокол из брёвен, окружающий город, шлагбаум и ворота в виде двух вертикальных высоких столбов с фигурами двуглавых орлов наверху. К воротам устремляются преследуемые русскими неприятельские войска.  Это не что иное, как застава при выезде из Вязьмы на Москву по Старой Смоленской дороге. К сожалению, другие детали топографии города изображены очень мелко, видны лишь очертания колоколен и церквей, но ни одну из них невозможно точно идентифицировать. Многие здания в городе горят. Таким образом, обнаруживается, что в начале XIX в. город имел чётко обозначенную границу в виде бревенчатого тына, которая прерывалась выездными воротами со шлагбаумом. Надо думать, подобные ворота стояли и по другим направлениям выезда из Вязьмы – на Белый, на Смоленск и на Калугу.  

       Вязьма 1812 года оказалась запечатлённой и на полотнах иностранцев. Один из них – Альбрехт Адам (Adam) (1786-1862). Этот баварский художник-баталист был придворным художником итальянского вице-короля Евгения Богарне, командовавшего в 1812 г. IV корпусом армии Наполеона. В качестве рисовальщика типографического бюро IV корпуса, находясь при штабе Е.Богарне, А.Адам проследовал всеми путями армии. Во время русского похода сделал свыше 300 зарисовок с натуры. Из Москвы он выехал 12 сентября до начала отступления. Несмотря на тяготы военного времени, ему удалось сохранить и благополучно вывезти из России все свои зарисовки. В 1812-15 гг. для Е.Богарне выполнил альбом, содержащий 83 изображения событий 1812 г. (хранится  в Эрмитаже). В 1827-33 гг. вместе с сыном издал альбом «Живописная картина военного похода от Вилленберга в Пруссии до Москвы в 1812 г.», включающий 100 литографий. Для сына Е.Богарне герцога Максимиллиана Лейхтенбергского исполнил для его дворца в Санкт-Петербурге 12 больших картин о победах его отца в 1809-1812 гг. Художественное наследие А.Адама является важнейшим изобразительным источником о кампании 1812 г. Его батальные полотна, выполненные в реалистической манере, характеризуются выразительностью и строгим соблюдением исторических реалий. Часть его рисунков, хранящихся в Мюнхене, издана А.Пижаром (Отечественная война…2004. С.16-17; Pigeard A., 1997. Вилинбахов Г.В., Григорьев Р.Г., 1990). На приведённом нами рисунке А.Адама «По дороге на Вязьму. 20 августа 1812 г.» (илл.2) запечатлены наполеоновские войска, идущие по Старой Смоленской дороге на Вязьму со стороны Дорогобужа. Колонны всадников по три в ряд идут размеренным походным маршем, поднимая на пересохшей дороге клубы пыли. Вокруг расстилаются леса. Впереди изображена группа офицеров на породистых лошадях, сопровождаемая едущей верхом дамой. Дама везёт с собой объёмную, по-видимому, шляпную коробку и ведёт на поводе козу. Цивилизованная Европа в своей военизированной экскурсии по России не хочет расставаться со своими милыми привычками. Чем закончилась такая «экскурсия» - хорошо известно. Об этом бесславном конце «Великой армии» свидетельствует другой  рисунок А.Адама «Возвращение Наполеона из России. 1812 г.» (илл.3).          

     Христиан-Вильгельм Фабер дю Фор (1780-1857) – вюртембергский генерал-майор, художник-любитель. В кампанию 1812 г. служил в резервном парке 25-й пехотной дивизии наполеоновской армии. На Бородинском поле побывал после сражения. Был очевидцем действий отряда И.С.Дорохова на Можайском тракте. Продолжил службу и после русского похода, в 1849 г. получил звание генерал-майора. Он создал серию рисунков о русском походе, которая в 1827-30 гг. была гравирована и издана под названием «Листы из моего портфеля, зарисованные на месте во время кампании в России» («Blatter aus meinen Potefeuilleim Laufe des Feldzugs 1812… Stuttgart, 1831). Альбом выдержал несколько изданий. Подробные комментарии к гравюрам составили сослуживцы Фабера дю Фора. Наряду с серией рисунков А.Адама этот альбом – ценнейший изобразительный источник о войне 1812 г. Ныне все рисунки, отражающие поход в Россию, находятся в собрании Баварского музея армии (г.Ингольштадт, Германия). Мы воспроизводим два рисунка Фабера дю Фора, касающиеся Вязьмы. На первом из них («Бивак под Вязьмой») (илл.4) изображён привал французской армии перед городом. Город горит. Панорама его, зарисованная с возвышенного места в районе Ямской церкви, стоявшей в то время на границе города и видимой справа, полностью не просматривается из-за сильного огня и дыма. На видимой части панорамы слева узнаётся комплекс Иоанно-Предтечева монастыря (трехглавая церковь Одигитрии, пятиглавая Знаменская и одноглавая надвратная церковь Вознесения). Рисунок даёт нам представление о несохранившейся до наших дней Знаменской церкви – в начале XIX в. она была пятиглавая. В походе Х.-В. Фабер дю Фор вёл дневник, часть которого была опубликована в начале XX в. (Колюбакин В., 1905). Приведём выдержку из него, относящуюся к Вязьме: «16 августа армия двигалась по равнине у Вязьмы сосредоточенными массами, имея пехоту и кавалерию по сторонам дороги, занятой во всю ширину артиллерией, парками и обозами. Марш был форсированный и сосредоточенное движение к Вязьме было вызвано ожиданием здесь генерального сражения ввиду приезда к русской армии Кутузова. Войска двигались в  густых клубах пыли, и к вечеру 16 августа главные силы достигли Семлёва, а Мюрат и Даву подошли к Вязьме, зажжённой русским арьергардом, уведшим с собой большинство жителей. 17 августа Коленкур, перейдя вброд речку, вступил в Вязьму с 2 батальонами 25 полка, которым с большим трудом удалось потушить пожары и спасти 2/3 зданий; к вечеру 17 августа к Вязьме подошёл III корпус, а 18 августа он продефилировал наравне с прочими войсками мимо Императора, сидевшего на стуле в окружении свиты» (Колюбакин В., 1905. С.109-111). Далее помещён рисунок Фабера дю Фора, на котором запечатлён именно этот сюжет (илл.5). Наполеон сидит на стуле в своей любимой позе – закинув левую ногу на подставку. Рядом – свита из 6 офицеров, позади – караул из двух громадного роста гренадёров. Император ведёт беседу со стоящим перед ним в почтительной позе мещанином (судя по одежде), общаясь с русским посредством одного из офицеров свиты. По улице проходят войска – пехота, артиллерия, конница, лица солдат и офицеров повернуты к обожаемому императору. Действие происходит у значительного по размерам здания (или зданий – видна стена из бревен и стена каменная). Перспективу улицы, по которой идут войска, завершает большая пятиглавая церковь. По нашему мнению, эта сцена могла быть зарисована на Духовской улице, где стоял дом обширный Городжанкина, в котором, по преданиям, останавливался Наполеон (Клетнова Е.Н., 1911). Размеры этой улицы вполне подходили для марша войск. Если это предположение верно, то пятиглавой церковью должна быть Никольская церковь, стоящая на этой улице ближе к Старой Смоленской дороге. Знаменская пятиглавая церковь Иоанно-Предтечева монастыря никак не подходит для такого определения, так как на территории монастыря нет пространства для марша войск.

      Петер Хесс (Гесс, Hess) (1792-1871) – немецкий художник-баталист, член Академий художеств в Мюнхене, Берлине, Вене и Санкт-Петербурге. Участвовал в походах против Франции в 1813-15 гг. (при штабе фельдмаршала К.Вреде), запечатлел много военных сцен того времени. Позднее создал ряд жанровых сцен из военной эпохи 1812-14 гг.  В 1839 г. по приглашению императора Николая I посетил Россию, получил заказ написать для Зимнего  дворца цикл картин о важнейших сражениях 1812 г. Тогда же совершил продолжительную ознакомительную поездку по местам сражений, сделав много зарисовок для будущих картин (хранятся в Мюнхене, в Государственном графическом собрании). Был свидетелем торжеств 1839 г. на Бородинском поле. В 1840-57 гг. создал 12 картин, из которых 10 сохранились, в том числе «Сражение за Вязьму 22 октября 1812 г.» (хранятся в Эрмитаже). Огромные, яркие, скрупулёзные и точные по историческим деталям полотна были высоко оценены современниками (Асварищ Б.И., Вилинбахов Г.В., 1984). Награждён русскими орденами Св.Святослава 2-й степени (1839) и Св.Анны 2-й степени (1846).

      На хорошо известной вязьмичам картине (илл..6) изображён полный драматизма период боя за Вязьму 22 октября 1812 г. Колонна генерала П.Н.Чоглокова вступила на главную городскую площадь и штыками выбивает яростно сопротивляющегося неприятеля. В левой части композиции – момент наступления Перновского пехотного  полка, который можно узнать по Георгиевским знамёнам, полученным в 1807 г. за взятие 2-х французских знамён в сражениях при Гельсберге 29 мая и Фридлянде 21 июня. Чоглоков на коне со шпагой в руке ведёт перновцев в бой. Рядом с ним на белой лошади – адъютант и егеря 33 полка. В центре картины изображена рукопашная схватка солдат и офицеров Елецкого пехотного полка с французскими пехотинцами. В правой части – сгрудились обозные и лазаретные повозки неприятеля, через которые пытаются пробиться французские кавалеристы разных полков. Артиллеристы с трудом пытаются провести зарядные ящики. На площади перед церковью Рождества Богородицы части французской пехоты готовятся встретить штыками напирающих русских. Видна группа генералов и офицеров, стремящихся организовать оборону. По мосту через реку Вязьму стремительно уходят французские части, их же колоннами занято всё пространство улицы за рекой. На дальнем плане – панорама Вязьмы, видна крупная Никольская церковь, несохранившаяся до наших дней, левее её на возвышении – церковь Рождества Христова (Ямская), ещё левее – несохранившаяся Троицкая церковь. Город в огне, многие дома разрушены, улицы и площадь заполнены обломками зданий, перевернутых повозок, телами павших. Возможно, детальный искусствоведческий анализ этого произведения и выявит какие-то ошибки автора, но несомненно, что упорство и решимость русских, напряжённость, динамика того боя,  жестокость войны  переданы П.Хессом превосходно. 

           Совсем недавно был опубликован дневник 15-летнего сына П.Хесса Эугена (1824-1862), сопровождавшего отца в поездке по России в 1839 г. Эуген Хесс также стал художником, в основном изображал охотничьи и военные сцены, представляя уже третье поколение художников рода Хессов. Но для нас важен именно этот документ как возможность окунуться в уже давно прошедшую эпоху и зримо представить некоторые черты исчезнувшей Вязьмы. Приведём выдержку из дневника тонкого и наблюдательного юноши, касающуюся Вязьмы: «12 августа. Вязьма. Сегодня всё так же льёт дождь, местность однообразная – болота, заросшие хвойными деревьями (едут по Старой Смоленской дороге от Дорогобужа – Т.С.). Мы проехали несколько невзрачных деревень и к вечеру оказались в очень приятном городке Вязьме. Деревянных домов здесь видно совсем немного, много новых и красивых зданий. В городе несколько базаров. Вязьма  особенно знаменита благодаря своим пряникам. Как обычно, много церквей, и почти все они старые. Кроме того, здесь есть женский монастырь. Через протекающую здесь реку  с таким же названием – Вязьма, перекинуто несколько мостов. Но совсем недавно здесь был сильный пожар, и оставшиеся после него многочисленные развалины производят очень грустное впечатление. Почти во всех городах, через которые мы до сих пор проезжали, встречаются развалины, некоторые ещё со времени войны с французами, но большинство недавние. 13 августа. Вязьма. На следующее утро мы все вместе отправились искать место для панорамного обзора города, так как полем сражения на этот раз была сама Вязьма. Нас сопровождал полицейский комиссар в форме, без которого мы не могли бы ориентироваться в городе и который одновременно должен был устранять все могущие возникнуть в наших поисках непредвиденные препятствия. Сначала мы поднялись на две церковные башни. Потом пошли в дом полицмейстера, которого в этот момент не было. Однако все эти три пункта были не совсем подходящими. Затем мы попытались найти то, что нам нужно, на остатках какого-то сгоревшего здания. Тем временем к нам присоединился вяземский голова (der Golova), то есть бургомистр, который по нашей просьбе тут же распорядился принести лестницу, чтобы мы могли забраться на эти развалины. Но и здесь мы не нашли того, что искали. Тогда мы поднялись на холм за пределами города, на вершине которого была очаровательная древняя часовня. И вот здесь-то, наконец, и оказался нужный нам перспективный вид (предполагаю, что это место – то же самое, откуда вёл зарисовку панорамы Вязьмы Фабер дю Фор, т.е. в районе Ямской слободы при выезде из города на Дорогобуж – Т.С.). Когда мы спускались с холма, мы увидели несколько цыган. Мужчины были одеты совсем по-русски, и их можно было узнать только по чёрным волосам и глазам и смуглым лицам. Но на головах женщин были тюрбаны, и они были в длинных, тесных халатах, хотя на самом деле это были простые ярко-пёстрые платки, застёгнутые спереди булавкой. Впрочем, нам показалось, что они совершенно нищие. Несколько прекрасных, абсолютно ручных журавлей размеренно и торжественно разгуливали по рынку, разыскивая в мусоре своё пропитание. Таких же журавлей мы видели часто и раньше, даже в Петербурге. Потом мы купили здесь пряники, которым Вязьма обязана в России своей славой. Они совсем не похожи на наши пряники и действительно очень вкусные. После обеда отец занимался своими рисунками. 14 августа. Гжатск. Вязьменский голова пригласил нас всех на завтрак. Мы пришли к нему в одиннадцать часов. Он встретил нас уже перед воротами своего дома и через грязный двор проводил до крыльца. Комнаты были, правда, очень богатые, но в их убранстве не было даже малейшего намёка на изысканность. Большой, обрамлённый золотом и серебром, весь усыпанный драгоценными камнями и жемчугом святой образ и лампада перед ним сразу давали представление о богатстве владельца дома. Вместо клавира фигурировала шарманка в виде большого, полированного и, как и вся прочая мебель, богато позолоченного ящика. Завтрак был хороший, но выбор блюд почти совершенно соответствовал причудливому вкусу, который господствовал в этом доме. Сам хозяин из-за строго русского поста не позволил себе полакомиться ничем, кроме огурцов и нескольких икринок.  Это был дородный, крупный мужчина, средних лет, с полным и добродушным лицом. Его каштаново-коричневая борода и волосы подстрижены на русский манер. Из почтения к нам он облачился в свой мундир, воротник и обшлага которого были обшиты чёрным бархатом и серебром. Добавьте к этому круглую шляпу и жёлтую, волочащуюся по земле саблю на золотой портупее, и будет готово точное описание мундира, образцом для которого послужило старое московское платье. Явно гордясь этим, голова рассказал нам, что во время войны с французами у него жил губернатор Вязьмы (здесь юный автор явно перепутал: речь шла, скорее всего, о военном губернаторе Смоленской губернии французском генерале Луи Бараге д’Ильере, жившем в Вязьме с конца августа до начала октября 1812 г.- см.:Давыдов Д., 1940. С.180 – Т.С.), а однажды в его доме переночевал великий князь Павел. Он показал нам невзрачную складную кровать, на которой спал великий князь. После того, как мы с ним распростились, отец зарисовал место, на котором будет установлен монумент, и в два часа дня мы отправились дальше. По дороге мы снова заметили то, что уже отмечали и раньше, - на каждом доме в деревнях висела маленькая табличка с нарисованным на ней инструментом, необходимым во время пожара, таким, например, как ведро или багор. В случае пожара эта предупредительность очень уместна, так как каждый знает, чем ему следует заниматься при тушении пожара, что, конечно же, позволяет избежать ненужного беспорядка. Вечером мы приехали в Гжатск. Насколько мы разглядели в сумерках, это большой, весь застроенный внушительными каменными домами город – один из самых значительных из всех, которые мы до сих пор видели» (Эуген Хесс, 2007. С.63-66). 

      Таким образом, подводя итог нашего краткого и неполного  обращения к ряду изображений Вязьмы на полотнах баталистов XIX в., можно констатировать,  насколько интересным оказывается этот вид источников для воссоздания ушедшей эпохи 1812 г. и исторической топографии города.

Т.В. Сергина, к.и.н. (ИА РАН, г.Москва)

Илл.1. «Взятие города Вязьмы 22 октября 1812 г. авангардом большой армии под началом генерала Милорадовича». Гравюра И.Беггрова по рисунку Д.Скотти. 1814 г.

Илл.2. «По дороге на Вязьму. 20 августа 1812 г.» Литография П.Лакруа по рисунку А.Адама. 1828 г.

Илл.3. «Возвращение Наполеона из России . 1812 г.». Открытка по рисунку А.Адама. Начало XX в.

Илл.4. «Бивак под Вязьмой». Открытка по рисунку  Х.-В. Фабера дю Фора.   Начало XX в.

Илл.5. «Проход через Вязьму 18 августа 1812 г.». Рисунок Х.-В.Фабера дю Фора (цит.по: Колюбакин В., 1905).

Илл.6. «Сражение за Вязьму 22 октября 1812 г.» Картина П.Хесса . 1842 г. Литография XIX в.

Литература

Асварищ Б.И., Вилинбахов Г.В., 1984 – Отечественная война в картинах Петера Гесса. Л.

Вилинбахов Г.В., Григорьев Р.Г., 1990 – Русский альбом А.Адама. Каталог выставки. Л.  

Глинка В.М., Помарнацкий А.В., 1963 – Отечественная война 1812 г.в художественных и исторических памятниках из собрания Эрмитажа. Л.

Глинка Ф.Н., 1816 – Рассуждение о необходимости иметь историю Отечественной войны 1812 года //  Сын Отечества. № 4.

Давыдов Д., 1940 – Военные записки. М.

Клетнова Е.Н. , 1911 - Отзвуки Отечественной войны в преданьях и сказаньях Вяземского уезда. Вып.1. Смоленск.

Колюбакин В., 1905 – По 1812 году. Походный дневник офицера 25-й пехотной Виртембергской дивизии Фабер-дю-Фора. СПб.

Отечественная война…2004 – Отечественная война 1812 г. Энциклопедия. Рук.автор.коллектива  - В.М.Безотосный. М.

Ровинский Д.А., 1895 – Подробный словарь русских гравёров XVI-XIX вв. Т.2. СПб.

Эуген Хесс, 2007 – Русский дневник. СПб.

Pigeard A., 1997 – Pigeard A. La campague de Russie (1812) vue par A.Adam et Ch.W.von Faber du Faur // Tradition   magazine. Hors Serie. № 3