В этом году наша страна готовится отметить 60-летие победы над фашистской Германией в Великой Отечественной войне. Кажется, что меня маленькую девочку, может связывать с этой датой?

Еще тогда нас не было на свете,

Когда гремел салют из края в край.

Солдаты, подарили вы планете

Великий Май, победный Май!

 

Военная тема красной нитью пронизывает историю моей семьи. Мой родной дед Ремизов Дмитрий Егорович – ветеран Великой Отечественной Войны, и в этом году ему, дай Бог, исполнится 80 лет. В родном доме деда на стене висит его портрет, где он еще совсем молодой в военной гимнастерке. Дед не любит вспоминать войну, ему не раз приходилось смотреть смерти в глаза, терять друзей, но 9 мая, я замечала, дед не остается равнодушным, и у моей бабушки, у моей мамы во время его рассказа нередко слезы наворачиваются на глаза.

Обстановка в этот день в доме деда особенная.

Майский праздник

День Победы

Отмечает вся страна

Надевают наши деды

Боевые ордена.

 

Дедушка обязательно надевает китель с медалями, становится сразу задумчивым и строгим. Мы, внуки, рассматриваем и трогаем медали, читаем надписи на них. Боевых медалей у деда 5:

1.                 За отвагу

2.                 За боевые заслуги

3.                 За освобождение Варшавы

4.                 За взятие Берлина

5.                 За победу над Германией в ВОВ 1941 – 1945 г.

 

М всегда поздравляем деда: мы с мамой мастерим поздравительные открытки, дарим ему алые тюльпаны, читаем стихи. Папа обязательно печет торт. А когда подрос мой брат Антон, папа помог ему сконструировать модель боевого танка, дед был танкистом и в прошлом году дед получил его в подарок. Он рассказал всем нам о том, как танк устроен, кто, где из бойцов находился во время боя, показал, как поворачивается башня с пушкой, как дуло пушки может подниматься и опускаться. Рассказал дед и о том, как в его танк попал немецкий снаряд, и танк загорелся, показал и место, куда именно он попал. Слава богу, что всему экипажу танка удалось спастись, хотя ранения разной степени тяжести и контузии были у всех. Дед до сих пор плоховато слышит. Я представила, как деду было страшно… Я очень не люблю, когда плачет моя мама. А она, когда читает нам, своим детям, стихи о войне, о победе, в этот день всегда плачет. Особенно, когда по радио или телевидению звучат песни военных лет.

Хотят ли русские войны?

Спросите вы у тишины

Над ширью пашен и полей,

И у берез и тополей.

Спросите вы у тех солдат,

Что под березами лежат,

И вам ответят их сыны –

Хотят ли русские войны?

 

Родился дед в сентябре 1925 года в деревне Мехово, провел там свое детство. После школы проработал три месяца счетоводом в колхозе «Лесной край», а там пришло время служить в армии. Это был январь 1943 года.

Служба началась в городе Моршанске Тамбовской области в стенах пулеметного училища. После училища дед был направлен в резервную бригаду. В конце апреля бригаду отправили на фронт в г. Сумы. Впоследствии она получила наименование 1-ой гвардейской ордена Ленина танковой бригады. Дед освобождал города Винницу, Тернополь, Варшаву и Познань. А финишный бой был за Берлин.

Окончание войны не явилось окончанием срока службы. Она продолжалась еще 5 лет, там же в Германии. Деревня Мехово встретила деда только в 1950 году. Необходимо было определиться на дальнейшую жизнь. Решить поступить в Горьковский двухгодичный учительский институт. В этом же институте училась и Лида Климова. Познакомились, полюбили друг друга и 8 ноября 1952 года расписались. А затем построили дом в деревне Лазарево. Работали в семилетней школе учителями русского языка и литературы.

Через год дед назначается директором Лазаревской школы. Одним из главных направлений в своей деятельности молодой директор считал развитие спорта.

Спортом он начал увлекаться еще в армии. Выступал на различных соревнованиях, в которых добивался хороших результатов, но любимым видом спорта был футбол. Под его руководством рядом со школой был создан прекрасный спортивный комплекс. Здесь были футбольное поле, баскетбольная площадка, гимнастический городок, стадион с беговыми дорожками, обозначенными разметкой. Это была первая спортивная площадка в районе при школе, построенная и благоустроенная в 1956 году.

За создание этих спортивных сооружений дед был приглашен на первую спартакиаду народов СССР в качестве зрителя.

Сам дед много раз принимал участие в соревнованиях на первенство района ДСО «Урожай».

Когда дед вышел на пенсию, школа прекратила свое существование. В лучшие годы в школе обучалось до 213 школьников, а в 1982 году – 4 человека. Очень жалеет дед школу и стадион. Из стен Лазаревской школы, которой он руководил 29 лет, вышло немало выпускников, которые в настоящее время трудятся во многих сферах народного хозяйства страны, но только единицы остались в родных краях. Не живет в деревне молодежь, а потому и детей не стало, некого учить в деревенской школе. Не зря живет жизнь мой дед Ремизов Дмитрий Егорович. Воевал, учил детей. Вместе с бабушкой Ремизовой Лидией Константиновной они воспитали 3-х сыновей и 2-х дочерей. Всем смогли дать образование. Внуков у них – 10 человек.

…Все в жизни связано невидимыми нитями. Откуда тянется иная из них и куда приведет, понять невозможно, распутать весь клубок нереально. Дернешь посильнее – либо окончательно затянешь узел, либо навсегда оборвешь связующую тебя с кем-то нить. Лишь единицам, скорее по наитию, чем по собственной воле, удается вытянуть именно ту – со счастливым продолжением – петельку. А потом судьба сама уже ведет человека по жизни. И на каждом повороте ждут его удивительные встречи и обстоятельства, словно кем-то заранее расставленные вехи.

Вернувшись с приписной комиссии из райцентра домой в свое Лазарево, Пашка Ремизов заявил с порога «Папа, я буду военным!». Сказал так, что отец-фронтовик только развел руками: «Давай, сынок!» И с чего это он – деревенский парнишка, сын сельских учителей и круглый отличник – вдруг так решил, Паша до сих пор понять не может. Старшие два брата и сестра, о младшей и говорить не стоит, никакого отношения к армии не имели, да и в роду до пятого колена военные никак не просматривались. Паша даже дерево генеалогическое потом рисовал – действительно нет никого. Остается лишь предположить, что свою загадочную и необъяснимую роль сыграл сам момент появления Павла на свет. А родился он 23февраля 1963 года, в день, когда вся страна праздновала 45-ю годовщину Красной армии. Так с ней на всю жизнь и породнился. Но в тот миг, в то славное время все новых и новых побед, разве могло кому даже в самом кошмарном бреду причудиться, что судьбой уготовлено Пашиному поколению пройти через жестокое испытание десятилетней афганской войны, а сам он вернется с нее инвалидом, с двумя орденами Красной Звезды и медалью «За отвагу», которую вручат ему от имени чужеземного государства.

После десятилетки уехал Павел за тысячу верст от дома, из родной своей Горьковской области в Тюмень поступать в высшее военно-инженерное командное училище.

Первым прошел мандатную комиссию, получив на экзаменах две четверки и две пятерки. Уже на первом курсе появился у него друг – сержант Женя Плотицын, прирожденный лидер и непосредственный командир. Обычно ближе к выпуску не бывает среди курсантов деления на командиров, подчиненных – все друзья. А вот Женю уважала и любила в обоих его качествах вся рота, особенно Паша. В семье Плотицыных его тоже принимали как сына. Иногда в шутку, иногда всерьез сватали Павла за одну из сестер Жени. Но у молодого курсанта, балагура и весельчака ветер в голове. Если и возникали мысли о женитьбе, то надолго не задерживались. Тем более, что еще в детстве, видя, каким трудом достались родителям одна за другой две свадьбы старших братьев, заявил: «За меня, мама не беспокойся. Я приведу в дом уже готовую жену». Откуда знал? Окончив училище с отличием, получив золотую медаль и по две сверкающие звездочки на погоны, новоиспеченный лейтенант Павел Ремизов был вправе выбрать для дальнейшего прохождения военной службы – любой уголок Советского Союза. Но, положившись на фортуну и доверившись судьбе, ничего предпринимать, не стал и получил назначение в Белоруссию, в зеленый городок Борисов, командиром взвода отдельного понтонно-мостового полка. Через год службы пришла в полк разнарядка о прямой замене отслуживших свое в Афганистане на еще не нюхавших пороха молодых офицеров. Друзья не хотели отпускать, рвали Пашины рапорты на замену, но это не помогало и не могло помочь – рано или поздно комвзвода Ремизов в Афганистан все равно бы попал. Но кто знает, когда бы конкретно это произошло, если бы не пришедшее известие о гибели Жени Плотицына. Никто, даже его родители, толком не знали, как и где это случилось, но в разговорах это звучало – Афганистан. И Павел понял: это и его судьба. Как делил, так и делит свою жизнь на «до» и «после» гибели друга. Этот день остался определенной точкой отсчета в жизни Павла. Потому и не удивляется особо тому, что его сын, унаследовавший имя друга, родился именно тогда, когда родился – ровно через четыре года после гибели Жени. Прощаясь с друзьями, Павел пошутил: «Ухожу командиром взвода и лейтенантом, вернусь капитаном, командиром роты и Героем Советского Союза». Как всегда в его жизни, в этом была только доля шутки. Многое оказалось затем голой правдой. Уже через три месяца командир инженерно-мостостроительного завода лейтенант Ремизов стал исполнять обязанности командира роты, а еще через три – командовал ею на полном основании. Он был всего на год старше своих солдат – 85 человек, четыре полнокровных взвода. В задачи его подразделения входило сопровождение колонн с боевой техникой и грузами по дорогам Афгана. Как поется в песне 45-го инженерно-саперного Чарикарского 1 полка:

«Афганистан мы вдоль и поперек

Прощупали, прошли и пропахали.

Без права на ошибку пропускали

Через себя огонь его дорог».

Дни операций Павел помечал красным карандашом в карманном календарике. Иногда чуть ли не по месяцу раскрашивались они в этот тревожный и кровавый цвет. Но тогда ему казалось, что служба идет, как и положено своим чередом. Применить на практике все то, чему учили. Родителям писал: «Устроился хорошо, ем сладкую ягоду, которой здесь в изобилии, иногда езжу в командировки». В «командировках» ему всегда везло, а вместе с ним и его роте. За год службы он не потерял ни одного человека из своего подразделения. Лишь на следующий день после того, как Павла ранят и на «вертушке» отправят в Кабул, подорвется на фугасе экипаж одной из машин, погибнет, сгорев заживо, его боец – Сережа Калинин. До сих пор жалеет Павел, что так и не смог написать его матери письмо, рассказать каким помнит он Сергея. Их батальон «духи» особо не беспокоили. Может быть, потому, что военные саперы помогали местным жителям то дорогу расчистить, то арык прокопать. Но во время операций бывало жарко. Впервые понял Павел, что значит быть на волосок от смерти, в марте 1986 года, когда случилась командировка к самой границе Пакистана. Требовалось провести сюда колонну с живой силой и техникой, чтобы очистить территорию от душманов и дать возможность закрепиться здесь «зеленым». Так называли союзников из правительственных войск ДРА. Год назад подобную операцию уже предпринимали, но безуспешно. Вопреки всем боевым наставлениям шли узкой змейкой без основательной разведки, без какого-либо прикрытия. Едва успев войти в ущелье, передовая группа из двух бронетранспортеров, самоходной установки «Шилка» и пяти БТР встала. Первая машина, за рычагами которой был друг Павла, уже имеющий орден Красной Звезды Сергей Солдаткин, напоролась сразу на две мины. И началось! Методично, словно на полигоне, с крыши дувала, спрятанного за раскидистым тутовником, «духи» стали расстреливать из гранатометов. Машина, где с Павлом было еще двое бойцов, получила два прямых попадания. Внутри задымились матрасы, это сбило душманов с толку. Им, видимо, показалось, что машина горит, и они оставили ее в покое. Третьей шла «Шилка». С нее не было видно, откуда гранатометчики расстреливают колонну. «Сабля, Сабля!» - кричал в шлемофон Павел, напрочь забыв настоящий позывной самоходки – «Шпага», - «Бей сквозь листья!». Изрешетив дерево в щепки, «Шилка» так ничего и не добилась. Очередной выстрел из гранатомета – и, покрутившись несколько раз, сник ее ствол. По связи Павел услышал, что у ребят двое убитых и раненый. За передовой группой шли на танках союзники, но они так отстали, что показалось Павлу в тот момент, будто еще мгновение, и вся их группа из восьми машин погибнет, сгорит. Начальнику ООД он передает по рации обстановку и предлагает развернуть колонну. «Ну, давайте разворачиваться», - прозвучало в ответ. Павлу некогда было удивляться той нерешительности, с которой действовал его командир. В тот момент надо было выручать Серегу. «Жив?» - спросил его по рации. «Жив», - ответил Сергей. Развернувшись на месте, подогнали свою БМР спиной к передней машине. Оставалось зацепить ее тросами. Но для этого надо было выйти наружу. «Мужики, кто?» - спросил Павел у своих бойцов – Жоры Байрамова и молодого солдата, всего лишь второй месяц в Афгане. «Товарищ лейтенант, давайте я», - ответил Жора. И почему-то, запомнил Павел, как-то по-отечески дотронулся до его плеча. «Давай вместе», - ответил Павел, и, рывком откинув десантные люки, они каждый со своей стороны, пригибаясь, раздирая в кровь колени, кинулись к машине Солдаткина. Зацепили. Все обошлось. И только через несколько часов, докладывая командиру обстоятельства боя, Павел почувствовал, впервые ощутил, как бьет его изнутри непроизвольная дрожь. Но вот что интересно. Когда потом он рассказывал дома об этой операции, вдруг сошлись две даты – этой смертельной опасности и сердечного приступа, с которым слегла его мать именно 12 марта 1986 года в д. Лазарево Горьковской области за тысячи километров от Джелалабада…

Перед последней операцией, в 4 утра забираясь в машину, Павел вдруг, ни с того, ни с сего, подумал: «Боюсь ли я погибнуть? Ведь здесь же рядом со мной, воюют майоры, подполковники, оставившие в Союзе свои семьи, жен, детей… Они не боятся, а я? Молодой лейтенант, холостой, детей нет, чего бояться?» Подумал так, и словно сглазил. Это будет его последняя операция в Афганистане. Через несколько часов машина Ремизова подорвется на мине, Павел получит серьезнейшие ранения: проникающее в правый глаз, контузию левого, осколочное лица, общую контузию.

Первой мыслью были воспоминания детства. С отцом они иногда ходили к слепому деревенскому скорняку. Из нескольких старых валенок тот мастерил пару новых. Подумалось Павлу, что теперь и ему придется валенки шить. На «вертушке» Пашу доставили в полевой медпункт, а затем в Кабул. Врачи вынули осколки из правого глаза, зашили лицо. 21 мая ему сняли повязку. Первое, что он увидел, как в палату вошла старшая медсестра. И Паша, опять же не осознавая всей серьезности своих слов, вдруг громко и внятно заявил соседям по больничным койкам: «Ребята, запомните, она будет моей женой». Через четыре дня он сделал ей предложение, через две недели первый раз поцеловал, а еще через две – 22 июня 1986 года – они с Ириной расписались в посольстве СССР в Афганистане. Все произошло настолько быстро, что ни его, ни ее родителям сообщить о свадьбе заранее не успели. Павел считает, что действовал по законам военного времени, когда день идет за три. А Ирина по сей день удивляется, как это сумел завладеть ее сердцем молодой одногодок – раненый лейтенант, когда к ней сватались целые полковники. Вот уж действительно – любовь с первого взгляда…Вскоре Павла отправили в Союз. Сначала в Ташкент, где у него вновь отслоилась сетчатка, потом в Одессу. Затем было еще несколько операций и заключение комиссии: к службе в армии в мирное время не годен, в военное время годен, 2-й степени. То есть, случись война, он бы оказался во втором эшелоне. Вернулась из Кабула в Союз и Ирина. Вместе поехали к ее родным в Липецк, в роддоме которого до Афганистана она работала. Справили еще одну свадьбу. Неугомонный на язык Павел умудрился напугать новую родню как раз за праздничным обедом. Дядя невесты полушутя сделал Ирине замечание: не так, мол, ты за мужем ухаживаешь. А Павел в ответ: да, дядя Коля, как раз из-за этого от меня ушла вторая жена. За столом повисла напряженная тишина. «Ирина, ну-ка выйдем на минутку, - прошептала мать и учинила на кухне допрос: он, что, многоженец?» «Шутит он, мама, - ответила Ирина. Привыкайте, с ним не соскучишься». Третью свадьбу сыграли в родном Лазареве. «Помнишь, мама, - сказал Паша при встрече, - что я тебе обещал? Так что встречай готовую жену». Свадьбу, по словам Павла, решено было сыграть скромно. Ирина лишний раз убедилась, что муж горазд на выдумки – пригласил 70 человек… Жить с таким человеком, считает Ирина, хлопотно, но интересно. Уже потом, когда служили на Украине, все время попадалась на его шутки. Своим новым сослуживцам Паша как-то брякнул, что жена у него француженка. «Не может быть, - удивились они. – Это как так получилась?» «Помните, начал импровизировать Павел, - отбили мы как-то во время операции душманский госпиталь. А кто там работает? Своих специалистов у них нет, вот и нанимают медсестер в Англии и Франции… Ну, захватили мы госпиталь, а куда их девать? Отправили к себе в Кабул. Так и познакомились». И для убедительности показывал паспорт с печатью консульства. Поверили. Весь день Ирина открывала двери на стук, якобы ошибившимся адресом офицерам, которым уж очень было любопытно взглянуть на «француженку». Ласково, бывало, при всех – звал Паша жену Машенькой. Прибегает как-то связной и спрашивает: «Маруся, а как Павла Дмитриевича найти?» или звонит Павел домой и предупреждает Ирину: «Я, Машенька, сейчас к тебе обедать приду». Приходит через пять минут, а жена ему рассказывает: «Только трубку положила, звонят с внутренней АТС и говорят вкрадчивым голосом: «Ирина Николаевна, ваш муж к какой-то Машеньке на обед пошел». Смех смехом, но связь проверили.

На Украину, в Ахтырку, Ремизовы попали после долгих хождений Павла по кабинетам Министерства обороны. Никто из военных чиновников не решался оставить в армии инвалида, признанного негодным к строевой. Но Павел, хотя и предлагали ему стать то директором совхоза в Тюменской области, то парторгом хозяйства в Горьковской, из армии уходить не хотел. Считал, что должны быть исключения. Писал письма министру обороны, беседовал не однажды с кадровиками – из управления инженерных войск и своего добился. Так и оказался в отдельной инженерно-саперной бригаде, и стал командовать ротой. Все делал наравне с бойцами, хотя совсем недавно врачи запрещали ему поднимать больше трех килограммов, в окно трамвая и автобуса смотреть. А тут строевая рота. Научился даже стрелять с левой руки, чтобы сподручней было уцелевшим глазом прицеливаться. Поначалу к «ограниченному сектору обзора» никак привыкнуть не мог. Чего греха таить, даже рюмку сам не мог налить – координация и ориентация подводили. Однажды в гардеробе ресторана, раздеваясь, наотмашь ударил по лицу жену какого-то полковника. Случайно оказалась она вне «сектора обзора». Дело чуть до драки ре дошло, но Ирина спокойно, как она это умеет, все людям растолковала – поняли, простили. На Украине догнали Павла еще несколько наград: второй орден Красной Звезды, знаки на разминирование, прочие медали. Что не торжественное построение, то Ремизову почет и уважение. Так и получилось, что заметили, оценили. И стал старший лейтенант начальником штаба батальона, хотя должность это майорская. Стал рассуждать: в виде исключения живу, в виде исключения служу, а нельзя ли опять же в виде исключения поступить в академию? Посетил как-то Ахтырскую бригаду командующий инженерными войсками генерал-полковник Кузнецов. Пробился к нему Павел и спросил, что есть ли у него, старшего лейтенанта, право поступить в академию. «Сколько тебе лет?» - спросил генерал. «Двадцать шесть». - «Генералом хочешь стать? Я в твои годы был командиром инженерно-позиционного взвода, а ты уже на майорской должности. Подождешь». Но в итоге через год-полтора разрешили. Закончил академию Павел уже капитаном. Предложили ехать в Челябинск  - согласились. Вот уже двенадцать лет в Челябинске. Город нравится, он подполковник, преподаватель кафедры тактики танкового института. Ирина – главная медсестра в гарнизонной поликлинике. Сын Женька, умница и скромник уже заканчивает девятый класс.

Есть садовый участок, где растут сладкие ягоды и стоит уникальный резиновый чан-бассейн, какие были у них в Афганистане. Не только он напоминает о самом лучшем, по мнению Павла, периоде его жизни. Ведь все самое дорогое, что есть у них в семье, связано с далекой и жаркой, повенчавшей их когда-то страной.

 

Дорогие мои родные мужчины, вечная вам благодарность, любовь и признательность за мир, за чистое небо над головой, за нашу свободу счастье.

Пусть будет небо голубым,

Пусть в небе не клубится дым,

Пусть пушки грозные молчат

И пулеметы не строчат,

Чтоб жили люди, города…

Мир нужен на земле всегда!