Работа выполнена на кафедре древней и средневековой истории Отечества Рязанского государственного педагогического Университета имени С.А. Есенина

Официальные оппоненты:     доктор исторических наук, профессор С.А.Мезин, кандилдат исторических наук Д.Ю.Филиппов

Защита состоится « » ноября 2003 года, в часов на заседании диссертационного Совета Д.212.243.03 в Саратовском государственном университете имени Н.Г. Чернышевсковго по адресу: 410026, г. Саратов, Университетская, д. 59, исторический факультет. С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского, читальный зал № 3. Автореферат разослан « 15 »   октября    2003 г.

Рубеж XIX - XX вв. стал временем корпоративной организации процесса научного творчества, пришедшим на смену эпохе талантливых самородков-одиночек. В изучаемый нами период страсть к «древлеве-дению» отмечается как характерная черта времени, проникшая в созна­ние большинства сословных групп общества. Рязанская ученая архивная комиссия (далее - РУАК) представляет большой интерес для изучения как одно из характерных, но в то же время выдающихся российских на­учно-просветительских обществ, сумевших успешно организовать дли­тельную деятельность по изучению истории своей губернии, собиранию вещественных и письменных источников, историческому просвещению сограждан. Комиссия заложила культурный пласт в развитии своего ре­гиона. РУАК стала основателем трех учреждений, которые сконцентри­ровали в себе результаты ее собирательской деятельности и по времени своего существования надолго пережили саму комиссию, упраздненную в 1918 году. Ими были исторический архив, историко-археологический музей и научная библиотека, которые служат основой нынешних Госу­дарственного архива Рязанской области, Рязанского историко-архитектурного музея-заповедника, научно-справочных библиотек при них.

Актуальность исследования. Рязанская губернская ученая ар­хивная комиссия была в числе первых четырех комиссий России, учре­жденных высочайшим указом Александра III от 13 апреля 1884 г. Соз­дававшиеся на протяжении последующих трех с половиной десятилетий губернские ученые архивные комиссии апеллировали к опыту своих предшественников. РУАК прямо или косвенно своим примером оказала влияние на практику становления подобных комиссий в других регио­нах, создававшихся позже рязанской. Фонд РУАК в Государственном архиве Рязанской области содержит многочисленные письменные об­ращения от более чем тридцати комиссий с просьбами поделиться опы­том создания архива, музея, библиотеки и т.д., поскольку министерские документы не давали ответа на вопрос, чем же, помимо просмотра предназначенных к утилизации дел ведомственных архивов, должны заниматься губернские ученые архивные комиссии. Отсюда очевидна актуальность изучения деятельности Рязанской ученой архивной комис­сии, служившей наряду с Тамбовской, Тверской и Орловской ГУАК своего рода примером для появления других комиссий России. Вместе с тем история этой комиссии не может быть признана детально изучен­ной. Выходом из создавшейся ситуации стало привлечение в настоящем исследовании широкого комплекса источников, позволивших прояснить многие малоизученные проблемы ее научной деятельности. Воссозда­нию целостной истории мощного движения ГУАК, которым была охва­чена российская провинция в конце XIX - начале XX вв., должны пред­шествовать, по моему убеждению, исследования по отдельным комис-

[4]

сиям. Еще недавно остававшееся в тени российское регионоведение сделало крупный шаг вперед в изучении истории и культуры отдельных краев и областей. Через изучение истории регионов открывается путь к углубленному познанию общерусского исторического процесса. Переживаемый ныне период концептуальных исканий в исторической науке обусловливает актуальность обращения к опыту предшественников, их эмпирическим и теоретическим наработкам по истории России и ее регионов.

Объектом исследования в данной диссертации выступает деятельность Рязанской губернской ученой архивной комиссии. Предме­том рассмотрения являются история зарождения и успешного функционирования Рязанской губернской ученой архивной комиссии в условиях провинциальной культурной среды, результаты ее деятельности по собиранию исторических источников и изучению проблем отечест­венной и краевой истории.

Хронологические рамки исследования диктуются периодом времени, когда действовала Рязанская губернская ученая архивная ко­миссия (1884 - 1918 гг.). Поскольку открытию комиссии предшествовал длительный процесс подготовительной работы, представилось важным осветить предисторию зарождения в кругах местной интеллигенции мысли о необходимости создания научного общества по изучению ме­стного края. Поэтому, нижней хронологической границей данного дис­сертационного исследования является 1876 год. Именно тогда А.В. Се­ливановым, будущим руководителем РУАК, была впервые в печати вы­сказана мысль о необходимости создания местного музея и научного общества при нем. Верхняя хронологическая граница датируется 1918 годом и совпадает с моментом упразднения комиссии.

Историография темы. В истории изучения деятельности ГУАК четко прослеживаются две основные традиции. Первая, дававшая по­ложительную оценку роли ГУАК, ведет начало от Н.В. Калачова[1]. В ее русле написано большинство работ о ГУАК дореволюционного пе­риода, - причем, авторами, выражавшими, самые разные обществен­но-политические взгляды: правомонархические (Д.В. Цветаев), либе­ральные (В.Н. Сторожев), народнические (С.А. Харизоменов), мар­ксистские (Н.А. Рожков)[2]. Эти историки делали акцент на тех сторо­нах деятельности ГУАК, которые отвечали их идейным убеждениям:

[5]

представители народнической историографии (И.И. Игнатович, В.А. Мякотин, СП. Мельгунов, А.К. Дживелегов) — на разработке истории крестьянства, историки монархических убеждений (Д.И. Иловайский, Д.В. Цветаев, У.Л. Иваск, Л.М. Савелов) - на вкладе ГУАК в изучение генеалогии дворянских родов, истории княжеств.

Вторая традиция была заложена Д.Я. Самоквасовым, оценивав­шим результаты работы ГУАК исключительно в негативном ракурсе, предлагая заменить их чиновничьими централизованными архивными канцеляриями. Прав на исследовательскую и просветительскую дея­тельность за ними не предусматривалось[3]. Многих видных ученых то­го времени (В.О. Ключевского, А.С. Лаппо-Данилевского, С.Ф. Пла­тонова, В.С. Иконникова, Н.В. Покровского, М.В. Довнар-Запольского и многих других) насторожила тенденция свести к нулю значение ГУАК, как центров науки и культуры в провинции[4]. В ре­зультате многочисленных дискуссий идеи Самоквасова не нашли поддержки.

В советское время ГУАК были упразднены. Разработчики архив­ной реформы 1918 г., отмечал историк Ю.В. Готье, «не пошли дальше старого доброго Самоквасова». В историографии точка зрения Д.Я. Са­моквасова была реанимирована в 1929-30 гг., что совпало с разгромом краеведческих организаций в стране. В развернувшейся критике идеоло­гический момент первенствовал над научным. Партией была поставлена задача преодоления «локального» подхода к изучению истории. В рабо­тах 1930 - 1950-х годов развивались идеи, что создание ГУАК не было потребностью областного саморазвития, их искусственно насаждало самодержавие; ГУАК внедряли в сознание народа под видом историче­ского просвещения монархические догмы, отвлекая его от классовой борьбы[5].

Период «политической оттепели» подготовил предпосылки для крупного переосмысления вклада ГУАК в отечественную науку и куль­туру[6], которое произошло в конце 1970-х - начале 1980-х гг. Стремле­ние к объективности в оценке роли ГУАК нашло отражение в работах 1980-х гг. СО. Шмидта, обозначившего этапы в истории краеведения[7],

[6]

В.Н. Самошенко, изучавшего архивную деятельность ГУАК[8], НЛ. Зу­бовой, рассматривавшей их просветительскую деятельность[9], Л.Ф., Писарьковой, изучавшей материальное положение этих учреждений[10]. За­кономерным для этого этапа итогом изучения истории ученых архив­ных комиссий стало появление в 1991 г. монографии В.П. Макарихина[11]. В тот же период активно начала вестись разработка истории отдельных ГУАК.

В истории изучения деятельности собственно Рязанской комис­сии прослеживаются те же тенденции, что и в разработке темы ГУАК в целом. В дореволюционный период историки народнических взгля­дов (И.И. Игнатович, В.А. Мякотин, СП. Мельгунов) отмечали осо­бую плодотворность РУАК в сравнении с другими комиссиями в изу­чении крестьянской тематики[12]. Научный лидер киевской школы в русской историографии М.В. Довнар-Запольский большое значение придавал изданию писцовых книг Рязанского края ХVI-ХVII вв.[13] Не­которые из теоретиков так называемого «областнического направле­ния» - Д.И. Иловайский, К.Н. Бестужев-Рюмин, И.Е. Забелин, Д.А. Корсаков находили в изданиях РУАК отзвук своим давним областни­ческим изысканиям[14]. Представители московской исторической шко­лы А.А. Кизеветтер, Ю.В. Готье в рецензиях 1914-15 гг. писали, что издания РУАК о войне 1812 г. опровергают официально-монархическую концепцию о единении общества вокруг престола в период внешней опасности. В годы первой мировой войны подобные выводы таили в себе важный политический подтекст[15].

В советское время порубежными событиями, знаменовавшими определенные вехи в истории нашей темы, стали опыты 1920-х гг. монографического изучения РУАК: 2-томный труд  об общественных и

[7]

частных коллекциях источников в Рязанской губернии (в котором вто­рой том посвящался РУАК) писал С.Д. Яхонтов, монографию о жизни и трудах председателя РУАК А.И. Черепнина писал И.И. Проходцов[16].

После разгрома краеведения и длительного периода «табу» на изучение темы, историографическим рубежом стали диссертация (1947) и статьи В.Н. Елисеевой, в которых развивался тезис о «вредительской деятельности» РУАК в области архивного дела[17].

Следующим важным рубежом, почва для которого была подго­товлена публикациями конца 1950-х - 1970-х гг., стал выход в свет в на­чале 1980-х гг. работ Л.В. Чекурина. Автор не претендовал на «ниспро­вержение авторитетов», но добротно собранный им материал объектив­но представил картину научного и культурного подъема в данном ре­гионе, вызванный деятельностью РУАК[18]. С этих работ идет нынешняя традиция изучения РУАК.

Предметом рассмотрения в статье Т.П. Синельниковой стала роль РУАК в создании архива, в работах А.Н. Мельника - научное наследие председателя РУАК С.Д. Яхонтова, в статьях В.В. Судакова и В.П. Челяпова - археологическая деятельность РУАК, в публикациях Е.Н. Крупина - вклад РУАК в разработку проблем генеалогии[19].

Для изучения темы в 1990-е гг. характерны различные методологические подходы. Отдельные исследователи предпочли обратиться к традиционному для позитивистской методологии фактографическо­му подходу, где описательность первенствует над анализом фактов. В русле этого подхода написана статья З.А. Халявиной о музейной дея­тельности РУАК. Феноменологический подход избрали Е.В. Сафро-нова и Г.К. Гольцева при написании историко-психологических порт­ретов деятелей РУАК С.Д. Яхонтова и И.И. Проходцова. Прием исто­рических параллелей с элементами герменевтического анализа текста

[8]

был применен А.А. Севастьяновой при изучении записок С.Д. Яхон­това мемуарного характера[20].

В историографической литературе русской эмиграции были сохранены дореволюционные оценки роли этих научных учреждений, которые признавались «в большинстве своем... деятельными и полезными для исторической науки» (Г.В. Вернадский, США)[21]. Ряд историографи­ческих оценок, касающихся РУАК и отдельных ее деятелей, содержится в мемуарах П.Н. Милюкова, изданных во Франции, анализ которых по­казывает, что по истечении сорока с лишним лет, прошедших со време­ни написания им историографического очерка о А.И. Черепнине (1896), он не изменил своих взглядов в отношении научных заслуг этого деяте­ля и вклада РУАК в археологическое изучение своего края[22]. П.Б.Струве и С.В.Троицкий в статьях историографического характера об А.П.Доброклонском, изданных в Югославии, уделили должное внима­ние раннему этапу творчества историка связанному с его деятельностью на посту председателя исторического отделения РУАК[23].

25

В зарубежной историографии темы ГУАК касались профессор Гарвардского университета П.К. Гримстед (Patricia K.Grimsted), пред­ставившая краткий обзор деятельности ГУАК в целом, и аспирантка Калифорнийского университета (филиала в Беркли) Л.К. Уокер (Lisa К.Walker), изучавшая проблему на региональном уровне: на примере Нижегородской комиссии[24]. В истории деятельности РУАК англий­ского историка Т.Риху (Tomas Riha) и американскую исследователь­ницу М.К. Стокдейл (Melissa K.Stockdale) привлек сюжет, связанный с сотрудничеством П.Н. Милюкова с этой комиссией в период его ря-

занской ссылки[25].

[9]

Историографическая ситуация, сложившаяся на настоящий мо­мент, явственно обнаружила, что изучать губернские ученые архив­ные комиссии только под знаком восхваления, как это делалось на ру­беже 1980 - 1990-х гг., или только безудержной критики, как это де­лалось в 1930-е - 1960-е годы, не имеет более научных перспектив.

Цель данного исследования состоит в том, чтобы изучить деятельность Рязанской ученой архивной комиссии, что подразумевает решение ряда конкретных задач:

-       проследить процесс создания РУАК как пример двух встречных
инициатив: с одной стороны столичных ученых, с другой - местных любителей древностей;

-       выяснить, какие идеи были заложены авторами проекта создания
ГУАК, и какое преломление эти идеи нашли в практике работы организаторов местной ученой архивной комиссии;

-       проследить динамику изменения социального состава комиссии,
роль научных лидеров комиссии как пример влияния личностного
фактора на деятельность научного общества;

-       исследовать внутреннюю структуру РУАК через выявление микроколлективов научных единомышленников, служивших одним из
формирующих факторов культурной среды города;

-       проанализировать комплекс научных публикаций в «Трудах Рязанской ученой архивной комиссии» и дать оценку вкладу, который
внесли деятели комиссии в историческое изучение проблем отечественной и местной истории;

-       реконструировать по отдельным дошедшим до нас свидетельст­вам перечень источников, входивших в состав отдела рукописей
РУАК и дать оценку методам и результатам собирательской деятель­ности комиссии.

Методологической базой исследования являются принципы системности, историзма и научной объективности. Сравнительно-исторический метод был использован при сопоставлении различных то­чек зрения деятелей РУАК на проблемы истории России и края, полу­чившие разработку в «Трудах» РУАК. Метод классификации дал воз­можность рассмотреть научные публикации в «Трудах» комиссии по однородным группам: научные, научно-популярные, историко-публицистические работы.

Источниковая база работы. Источниками для написания данной диссертации послужили как опубликованные материалы, так и доку­менты трех архивов: Государственного архива Рязанской области, на­учного архива Рязанского историко-архитектурного музея заповедника, Государственного архива Российской Федерации. Особенностью ГАРО является многочисленность личных фондов деятелей РУАК: это фонды С.Д. Яхонтова, рода Селивановых, А.Д. Повалишина, А.И. Черепнина, И.В. Добролюбова, П.П. Стаханова. Из Государственного архива Рос­сийской Федерации были использованы материалы фонда П.Н. Милю-

[10]

кова, в течение двух лет находившегося в рязанской ссылке и участвовавшего в работе комиссии. Из материалов Рязанского историко-архитектурного музея- заповедника были использованы исторические описания малых населенных пунктов губернии, составлявшиеся под эгидой РУАК, а также коллекции материалов личного происхождения деятелей этой комиссии.

Первая группа источников, использованных в диссертации, - законодательные акты. Это прежде всего «Положение о губернских исторических архивах и губернских ученых архивных комиссиях», утвержденное императором 13 апреля 1884 г., где определялись состав, функции и обязанности ученых архивных комиссий. В диссертации рас­смотрены также проекты этого положения, обсуждавшиеся и допол­нявшиеся на заседаниях Комитета Министров. Проанализирован цирку­ляр министерства внутренних дел от 6 мая 1884 г., адресованный губер­наторам Российской империи об учреждении «в виде опыта» четырех первых губернских ученых архивных комиссий.

Вторая группа источников, проработанных мною, - делопроизводственная документация. Сюда относятся документы официального характера, связанные с деятельностью РУАК. Это прежде всего протоко­лы ее заседаний, ежегодные отчеты о деятельности комиссии, рапорты на имя губернатора и других должностных лиц, официальные запросы в ГУАК и ответы на них. Это самая многочисленная группа источников, привлеченных к исследованию.

Третья группа источников, использованных в диссертации, - ма­териалы периодической печати. В местных газетах - это преимущест­венно информационные заметки и репортажи о мероприятиях комиссии (выставках, публичных лекциях и т.д.). В центральной прессе - главным образом, рецензии на отдельные издания рязанской комиссии.

Четвертая группа источников, в обилии представленных в диссер­тации, - это источники личного происхождения эпистолярного и мему­арного характера. Из мемуарных источников особую ценность пред­ставляют рукописные тома «Воспоминаний» С.Д. Яхонтова. В них за­трагиваются такие аспекты взаимоотношений между деятелями комис­сии, которые не получили отражения в опубликованных источниках. Они дают богатый материал, незаменимый с точки зрения историко-антропологического подхода, для изучения неформальных дружеских связей внутри коллектива РУАК, быта ученых. Большую ценность представляют «Воспоминания» организатора РУАК А.В. Селиванова, опубликованные в 1911 г. В них меньше фактов об «изнаночной» сто­роне деятельности комиссии, но достаточно полно представлена пре­дыстория организации комиссии и картина начального этапа ее дея­тельности. Нельзя не отметить наличия в Государственном архиве Рязанской области огромного количества эпистолярных источников, хранящихся, главным образом, в личных фондах деятелей комиссии. Толь­ко в одном фонде Селивановых до нас дошли письма к А.В. Селиванову

[11]

от более чем 2 тысяч адресатов. Почти целиком из писем состоит фонд другого известного деятеля комиссии А.И. Черепнина, материалы кото­рого также были использованы в диссертации. Среди них подшивки пи­сем от А.А. Спицина, А.В. Орешникова, других известных археологов и нумизматов. Привлечены были к исследованию письма из фондов С.Д. Яхонтова, А.Д. Повалишина, И.В. Добролюбова.

Рассмотрение источников по теме показывает, что обращение к изучению намеченных в диссертации проблем вполне целесообразно.

Научная новизна исследования состоит в том, что в работе впер­вые детально рассмотрены вопросы создания и функционирования од­ной из старейших и продуктивных губернских ученых архивных комис­сий России - Рязанской. Впервые подробно исследованы результаты ее деятельности в области собирания памятников письменности и изуче­ния проблем истории России и местного края. В диссертации сделана попытка комплексного многопланового анализа «Трудов» РУАК и ре­конструкции состава отдела рукописей данной комиссии. Благодаря достоинствам локального подхода на материалах рязанского региона был поднят ряд вопросов истории губернских ученых архивных комис­сий, которые не получили разработки ни на общероссийском, ни на ре­гиональном уровнях. В частности, в работе предложены новые крите­рии для рассмотрения публикаций ГУАК, а именно, - как плодов дея­тельности отдельных кружков и микроколлективов, составлявших внут­реннюю структуру комиссий. Значительный объем исследования был выполнен на основе обширного фактического материала, извлеченного из источников, впервые вводимых в научный оборот.

Практическая значимость. Материалы диссертации могут быть использованы в научных трудах по отечественной истории, истории культуры, историографии, археографии, истории архивного дела. Дан­ная диссертация может послужить для разработки темы ГУАК России в целом и сравнительного анализа деятельности Рязанской комиссии с гу­бернскими учеными архивными комиссиями в других регионах России. На основе работы могут строиться вузовские курсы и спецкурсы по ис­тории отечественной культуры, исторической науки и краеведения, осуществляться разработка учебников и учебных пособий по данным дисциплинам.

-       ученая архивная комиссия в губернии не была учреждением искус­ственным, навязанным провинциальному обществу «сверху», ее откры­тие вполне отвечало потребностям областного саморазвития и являлось результатом слияния двух встречных инициатив: с одной стороны - столичных деятелей исторической науки и архивного дела, с другой стороны - провинциальных любителей родной старины;

-       продуктивной моделью для изучения научного наследия Рязанской ученой архивной комиссии, которая может быть применена при анализе трудов других ГУАК России, является рассмотрение плодов ее деятель-

[12]

ности как результата работы отдельных микроколлективов, существовавших внутри комиссии и имевших каждый научного лидера, про­грамму научного поиска, определенные идейно-теоретические установ­ки;

- Рязанская ученая архивная комиссия переросла узкие рамки, предписанные законодательством, ограничивавшим сферу деятельности ГУАК архивным делом, и сумела наладить систематичную целенаправ­ленную работу по исследованию исторического прошлого своего ре­гиона, заняв стержневое положение в структуре рязанского культурного гнезда.                                           

Апробация результатов работы. Основные положения исследования изложены в тринадцати статьях и десяти тезисах конференций раз­личного уровня в 1995-2003 гг. (Москва, Иваново, Ярославль, Рязань), выступлениях на заседаниях кафедры древней и средневековой истории Отечества РГПУ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

Во введении обосновывается актуальность и научная новизна ра­боты, определяются ее цели и задачи, методологические основы, дается характеристика состояния научной разработки проблемы и источников исследования.

Первая глава «Создание Рязанской ученой архивной комиссии: от зарождения идеи до ее реализации» посвящена истории подготовки проекта о ГУАК и усилиям местных энтузиастов по созданию предпо­сылок для организации ученой архивной комиссии в Рязани.

В первом параграфе изучается вопрос о прохождении в столич­ных общественных, научных и правительственных кругах предложений по упорядочению архивного дела в стране и созданию местных истори­ческих обществ. Материалы данного параграфа позволили ответить, в частности, на вопрос о том, почему Рязанская губернская ученая архив­ная комиссия была открыта одной из первых в ряду подобных учрежде­ний в России. Дело в том, что в указанных губерниях созрели предпо­сылки в виде наличия устойчивых традиций историописания и круга лиц, заинтересованных в собирании и изучении местного исторического материала. Несмотря на готовность местных научных сил к серьезной работе на ниве «древлеведения», в указанных губерниях не бь1ло уни­верситетов и научных обществ, поэтому, надеялся автор проекта о ГУАК Н.В. Калачов, идея создания комиссий вполне могла заинтересо­вать представителей местных культурных сообществ. В работав по ис­тории исторической науки и архивного дела в России весьма однобокое освещение получил процесс создания ГУАК. Рассмотрения была удо­стоена лишь деятельность столичных деятелей науки, ратовавших за спасение провинциальных архивных богатств. Невольно создалось

[13]

впечатление, что губернские ученые архивные комиссии были учреждениями искусственными, насаждавшимися сверху. В отдельных работах 1930-х - 1950-х годов прямо говорилось о том, что подобные комиссии насаждаю самодержавие, чтобы отвлечь народные массы от злободневных вопросов современности и от классовой борьбы. Вместе с тем (что, в частности, рассматривалось на страницах данного диссертацион­ного исследования), делом спасения исторических памятников были озадачены не только столичные деятели, но и их коллеги из провинции.

Второй параграф диссертации посвящен «инициативе снизу», шедшей навстречу предложениям столичных разработчиков проекта о губернских ученых архивных комиссиях, и во многом опережавшей их. До настоящего времени эта «инициатива снизу» не была предметом специального изучения. И это несмотря на большое количество литера­туры, посвященной ГУАК, которая была выпущена в последние полтора десятилетия. Стандартным началом большинства исследований об от­дельных ГУАК является сцена приезда директора Петербургского Ар­хеологического института Н.В. Калачова (а после его смерти в 1885 г. -его преемника на этом посту И.Е. Андреевского) в выбранный ими гу­бернский город, и дело создания комиссии считалось делом состояв­шимся. Преобладание подобного упрощенного подхода и вызвало спе­циальное обращение к рассмотрению деятельности местных историков по созданию предпосылок для учреждения в их губернии ученой архив­ной комиссии. Как было выяснено в рамках проведенного исследова­ния, процесс складывания этого историко-архивного общества был дли­тельным. Он опирался не только на силу директивных указаний из цен­тра, но и на мощную культурную инициативу «снизу», со стороны про­винциальных любителей древностей, без которой проект Н.В. Калачова не имел бы поддержки на местах. В данном параграфе было показано, что предложения рязанских любителей местной истории по созданию научного общества, со своим печатным органом, музеем, были высказа­ны еще в середине 1870-х годов совершенно независимо от проекта Ка­лачова.

Третий параграф раскрывает процесс слияния двух инициатив: с одной стороны столичных ученых, с другой - местных любителей древ­ностей, успешно завершившийся открытием в Рязани ученой архивной комиссии. В параграфе показано, что идея создания губернских ученых архивных комиссий упала на подготовленную почву. Местные любите­ли старины восприняли идею организации научного общества с энтузи­азмом. РУАК в числе первых стала создавать историко-археологический музей, научную библиотеку, выпускать периодические издания, проводить археологические раскопки, читать просветительские лекции для горожан, организовывать выставки и юбилейные мероприя­тия. Все эти перечисленные сферы деятельности не были вменяемы ко­миссии в обязанность, не существовало регламентации функций этих учреждений, зафиксированной в официальных документах, за исключе-

[14]

нием рекомендаций по просмотру архивных дел. Деятели ГУАК сочли возможным не ограничиваться архивным делом, а расширили свои за­дачи до уровня всестороннего исследования исторического прошлого своих регионов. Самим фактом своей деятельности по изучению края и пропаганде исторических знаний эти научно-просветительские общест­ва облагораживали то место и тот регион, где они функционировали.

Итог, к которому позволили придти материалы главы заключается во том, что представления о процессе создания губернских ученых ар­хивных комиссий будут более полными лишь при условии выявления предпосылок на местах к созданию подобных учреждений, изучения местной культурной инициативы, шедшей навстречу столичным куль­турным веяния, что с успехом удалось показать на материалах Рязан­ской ученой архивной комиссии .

Вторая глава «Рязанская ученая архивная комиссия в культур­ной среде города» посвящена выявлению неформальных научных и творческих объединений внутри комиссии, под влияние которых под­падал целый слой провинциальных деятелей науки и культуры. По­добный анализ обогащает представления о культурной среде провин­циального города, переводя понятие «культурная среда» из разряда абстрактных схем к наполненному живым фактическим содержанием явлению, нуждающемуся в самом пристальном конкретно-историческом и культурологическом анализе. Участвуя в деле фор­мирования культурной среды города и став составной её частью, эти кружки позволили самореализоваться многим талантливым деятелям из провинции на ниве изучения местной истории и собирания пись­менных и археологических источников. В главе делается попытка рассмотреть деятельность комиссии через призму личностного начала.

В первом параграфе внимание фокусируется на выявлении фи­гур научных лидеров комиссии, а также дается общая картина соци­ального состава РУАК. В параграфе показано, что РУАК на первом этапе ее становления представляла собой не более, как кружок из 15 человек любителей местной истории, объединенных вокруг А.В. Се­ливанова — признанного лидера местных исторических разысканий. Комиссия выросла из кружка; и в последующее время по мере выдви­жения новых авторитетных деятелей, обладавших креативным потен­циалом и организаторскими способностями, внутри комиссии появля­лись новые кружки. Наиболее значимыми фигурами культурного при­тяжения, под влияние которых подпадали многие деятели, увлечен­ные стариной, были А.И. Черепнин и С.Д. Яхонтов.

Во втором параграфе рассматривается история функционирова­ния в рамках РУАК кружка под руководством А.И. Черепнина. Как бы­ло выяснено, этот кружок действовал с середины 1890-х годов по 1905 год. Все раскопки, ежегодно проводившиеся А.И. Черепниным в содру­жестве со своими учениками, и все статьи на археологическую темати­ку, публиковавшиеся по результатам этих раскопок в «Трудах» РУАК,

[15]

представляли собой пункты реализации программы А.И. Черепнина по археологическому изучению Рязанской губернии. Своим становлением как археологов А.И. Черепнину были обязаны И.И. Проходцов, В.Н. Крейтон, А.Ф. Федоров, П.Н. Милюков, А.В. Раевский, П.А. Кожевни­ков, отчасти В.А. Городцов. Работы его учеников И.И. Проходцова, В.Н. Крейтона, А.Ф. Федорова об отдельных могильниках, опуб­ликованные в «Трудах» РУАК, сохранили концептуальные положения (по вопросам датировки, отнесению могильников и городищ к памят­никам определенных племенных групп и т.д.), выдвинутые в труде Че­репнина «Очерк доисторического прошлого Рязанского края». А.И. Че­репнин был также автором программы археологических раскопок на де­сятилетия вперед, благодаря чему раскопки были подчинены единой системе. В основу ее был положен хронологический принцип. Про­грамма ежегодно выполнялась: с 1892 по 1905 гг. изучались финские грунтовые могильники, с 1895 по 1905 гг. - славянские курганные мо­гильники, с 1900 по 1905 гг. - древности Рязанского княжества. При подготовке молодых кадров особое внимание в РУАК обращалось на усвоение методов археологических исследований, для чего А.И. Череп­нин читал начинающим исследователям курс лекций по методике ар­хеологии. К А.И. Черепнину обращались из других ГУАК России с просьбой поставить в их губерниях дело археологических раскопок на научный уровень. Усовершенствованная методика проведения археоло­гических раскопок, выработанная в РУАК и изложенная на XIV Археологическом съезде, была издана решением съезда в виде методического руководства для проведения археологических исследований на терри­тории всей Российской империи. Так называемая «рязанская археологи­ческая школа» оказала влияние через своих представителей на станов­ление практики археологических исследований во многих регионах России: переехавший в Ярославль В.А. Городцов передавал навыки, ус­военные в рязанской комиссии, начинающим археологам из Ярослав­ской ГУАК, переселившийся в Псков В.Н. Крейтон передавал опыт, приобретенный под руководством А.И. Черепнина, своим ученикам из числа членов Псковского общества естествознания и древностей. Ос­тавшиеся в Рязанской губернии ученики Черепнина И.И. Проходцов и А.Ф. Федоров продолжили после смерти своего учителя археологиче­скую деятельность и также готовили учеников. Под руководством Про­ходцова делали свои первые шаги в археологии В.П. Фролов, В.И, Зуб­ков, М.В. Сусов, Г.И. Дроздов. В свою очередь, за долгие годы работы В.И. Зубкова в краеведческом музее, В.П, Фролова - в педагогическом институте, ими также были подготовлены кадры археологов, которые до настоящего времени продолжают вести исследования на территории Ря­занской области. Таким образом, цепь научной преемственности, тяну­щаяся от А.И. Черепнина, связывала несколько поколений рязанских ар­хеологов.

[16]

Третий параграф диссертации посвящен истории деятельности в. рамках РУАК кружка С.Д.Яхонтова- с 1904-05 годов по 1916 год. Было выяснено, что проводившиеся в рамках работы комиссии описания цер­ковной старины рязанских сел, были этапами по реализации программы С.Д. Яхонтова по изучению хранившихся в сельских церквях и мона­стырях Рязанской губернии рукописей, икон и других исторических па­мятников. В параграфе подчеркиваются черты общности между круж­ками А.И, Черепнина и С.Д. Яхонтова. Оба микроколлектива состояли из совсем молодых людей, которые делали свои первые шаги в науке под непосредственным руководством двух вышеуказанных деятелей. Во главе со своими научными лидерами они разрабатывали одну общую тему так, что работа каждого в отдельности являлась составной частью магистрального направления работы всей группы. Эти группы характе­ризовалась, во-первых, постоянством внутренней коммуникации членов группы между собой, во-вторых, наличием исследовательской програм­мы и единой методики ее реализации, в-третьих, общностью идейных позиций. Наличие у А.И, Черепнина и С.Д. Яхонтова долгосрочной ис­следовательской программы было основным объединяющим началом, способствовавшим консолидации начинающих историков вокруг этих деятелей, Из кружка С.Д. Яхонтова вышли историки В.К. Черкасов, преподаватель Рязанской духовной семинарии, Н.П. Милонов, профес­сор Рязанского государственного педагогического института, Н.П. Гра­цианский, один из ведущих советских медиевистов, и другие. Всего около 90 преподавателей вузов в прошлом были его учениками. Однако, несмотря на огромный труд, затраченный С.Д. Яхонтовым на подготов­ку преемников в области источниковедения церковной истории, судьба этого направления научного поиска печальна: оно было искусственно пресечено в 1917 году. Ученикам С.Д. Яхонтова, тем, кто в советское время продолжил научно-исследовательскую деятельность (Н,П. Граци­анский, Н.П. Милонов и др.), пришлось срочно менять область научных поисков с церковной истории на другие. (В этом отношении им повезло меньше, чем выходцам из так называемой «школы Черепнина», которые продолжали готовить учеников.) В официальных беседах они предпочи­тали не упоминать о своем участии в «семинаре» С.Д. Яхонтова и сфере своих научных интересов в ранние годы. И только их первые научные работы, как молчаливые свидетели, хранимые в фондах местного музея и архива, служили напоминанием об их участии в большом проекте, за­теянном в свое время С,Д. Яхонтовым, но так и не нашедшем своего за­вершения по обстоятельствам внутриполитического характера. Вместе с тем, думается, приобретение ими навыков источниковедческого анализа в совсем ещё молодые годы, оказало определенную роль в их жизнен­ном самоопределении и сослужило свою службу в дальнейшем.

При подведении итогов второй главы делается вывод о том, что изучение материалов личного происхождения дало сведения о том, что в комиссии совершенно естественным образом сосуществовали кружки

[17]

научных единомышленников, группировавшиеся вокруг наиболее авторитетных деятелей. Таким способом была найдена модель, с помощью которой, без прибегания к искусственным способам классификации, возможно плодотворное изучение результатов деятельности ученой ар­хивной комиссии, отталкиваясь от действительно существовавшего в комиссии деления на микрогруппы, При таком подходе работа большо­го коллектива (включавшего в себя более 300 членов) приобретает в глазах историка черты системности, а научное наследие ученой архив­ной комиссии перестает быть собранием эклектичных материалов, а предстает перед нами, как плоды деятельности вполне определенных групп исследователей. Через изучение внутренней структуры ученых архивных комиссий, отношений по типу «учитель-ученик», «лидер-группа» открывается путь к более плодотворному анализу истории функционирования самих ГУАК и результатов их деятельности.

В третьей главе «"Труды" Рязанской ученой архивной комис­сии: опыт нового прочтения истории края» отображен вклад комиссии в разработку конкретных тем отечественной истории. Наиболее глу­бокую разработку в изданиях комиссии получили проблемы истории крепостного крестьянства губернии в дореформенную эпоху, истории церкви, генеалогии местного дворянства, бытовая сторона жизни гу­бернии в 1812 г. В параграфах данной главы было показано, что в РУАК имели место различные подходы к изучению вышеозначенной проблематики.

В первом параграфе дан анализ трудам деятелей РУАК по исто­рии церкви. Как было выяснено, при разработке темы церковной ис­тории выбор объектов исследования варьировался от ортодоксального православия до сектантства. Наибольшее число публикаций принад­лежало деятелям комиссии, связанным профессионально (преподава­тели духовной семинарии, священнослужители) с церковными учреж­дениями. Особенно значительный вклад внесли С.Д. Яхонтов и А.П. Доброклонский. С.Д. Яхонтова, кандидата богословия и человека ис­кренней и глубокой веры, и его единомышленников в комиссии инте­ресовала созидательная деятельность русской православной церкви на ниве взрыхления отечественной культуры. Публикации «вечного оппонента» С.Д. Яхонтова - А.И.Черепнина, придерживавшегося атеистических взглядов, сложившихся еще в 1860-е годы в кружке П.Г. Заичневского, шли в разрез с официально-церковной пропаган­дой. Наконец, А.В. Селиванова, теософа и деятеля масонского движе­ния, руководствовавшегося нетрадиционными взглядами на правосла­вие, интересовали темы, связанные с деятельностью и идеологией христианских сект духоборов и хлыстов.

Во втором параграфе дается оценка вкладу РУАК в разработку генеалогической тематики. По результатам проведенного исследова­ния трудов деятелей комиссии в этой области видно, что отношение деятелей комиссии к генеалогии отличалось не менее широким разно-

[18]

образием. Для одних был характерен взгляд на исторический процесс через взаимодействие родов, где личность воспринималась, как «оли­цетворение божественного начала» (А.В. Селиванов). Другие призна­вали генеалогию второстепенной научной дисциплиной. Наиболее глубокое проникновение в суть исторического родословия, как было выяснено, характерно для трудов А.В. Селиванова, сумевшего не только представить достойные образцы изучения отдельных дина­стий, но и подняться до уровня философского осмысления деятельно­сти по сохранению пласта культуры дворянства.

В центре третьего параграфа - различные подходы, обозначив­шиеся в РУАК, к изучению истории Отечественной войны 1812 года. Как было выяснено в ходе исследования, одни авторы представляли Отечественную войну, как единение правительства с народом и под­черкивали правильность и обоснованность действий тех и других. Другие деятели РУАК отмечали отдельные ошибки правительства, но не ставили под сомнение героизм народа. Третьи, делая акцент на ошибках правительства, в то же время указывали, что и народная мас­са не была монолитной в своем отношении к исполнению воинского долга. Что еще более примечательно, каждая из групп - начиная с продворянски настроенных деятелей комиссии и заканчивая сторон­никами леворадикальных взглядов, - смогла подойти к разработке этой темы на уровне не только статей и документальных публикаций, но и монографий.

Четвертый параграф посвящен отображению вклада РУАК в разработку проблем истории крепостного права в России. По числу публикаций эта проблематика занимала в «Трудах» РУАК одно из центральных мест (работы А.И. Черепнииа, С.Д, Яхонтова, Д.Д. Солодовникова и др). Наиболее крупными трудами по этой теме были в комиссии монографии А.Д. Повалишина и Н.С. Волконского. В ре­зультате исследования было выявлено влияние концепции истории крепостного права Волконского на труды Повалишина, вместе с тем, указано и на различия в подходах этих двух авторов к оценке таких явлений, как барщина и оброк, связь поместья с рынком. Рассмотрены многочисленные рецензии и отзывы на их труды. В параграфе делает­ся попытка подвести некоторые итоги многочисленным спорам исто­риков об идейной направленности данных трудов. В результате дела­ется вывод о том, что эти оценки во многом зависели от идеологиче­ских установок, продиктованных временем.

Итоги, к которым позволили придти материалы главы, заклю­чаются в том, что Рязанская ученая архивная комиссия внесла суще­ственный вклад в исследование многих проблем отечественной и краевой истории. Ее труды открыли собой новый этап в «прочтении» исторического прошлого данного региона и явились прочной основой для дальнейшего изучения местной исторической проблематики. Мо­нографии деятелей комиссии по истории крепостного права в Рязан-

[19]

ской губернии, участию рязанцев в Отечественной войне 1812 года и ряд других до настоящего времени являются (как по числу привле­ченных источников, так и по глубине разработки проблемы) самыми крупными работами в рязанском регионе по данным темам.

Четвертая глава «Деятельность РУАК по собиранию памятников письменности» посвящена вкладу комиссии в создание коллекций письменных источников.

Дискуссионным вопросом в истории изучения деятельности ГУАК России был и остается вклад этих учреждений в архивное дело. Здесь существуют две основные точки зрения. Первая, ведущая свое на­чало от работ Д.Я. Самоквасова 1899-1903 годов, и занимавшая господ­ствующее положение в советской исторической науке в 1930-е - 1960-е годы, признает деятельность ГУАК в этом направлении пагубной. Уси­лия комиссий расцениваются сторонниками этой точки зрения как при­чинение ущерба целостности архивных фондов ведомственных учреж­дений. При этом нередко забывается о том, что комиссии имели дело только с делами, предназначенными к утилизации. Вторая точка зрения, доминировавшая в дореволюционной историографии и завоевывающая с середины 1970-х годов все больше сторонников, сводится к призна­нию положительной роли ГУАК в сохранении отечественного докумен­тального наследия. Авторская позиция заключалась в отходе от абст­рактных декларативных заявлений о пользе или вреде комиссии в деле выявления и собирания исторических источников. В любом случае, без опоры на комплекс конкретных фактов, дискуссия может превратиться в спор ни о чем. Свою задачу я видел в первичном выявлении и систе­матизации фактов о письменных памятниках, бывших некогда достоя­нием отдела рукописей Рязанской ученой архивной комиссии. Истори­ческий архив РУАК был собранием чрезвычайно многочисленным, По данным архивного бюро Рязанской губернии первых лет советской вла­сти, в архиве РУАК было сосредоточено 200 тысяч архивных дел. Он явился базой для нынешнего Государственного архива Рязанской облас­ти. Наиболее интересной частью архива РУАК был так называемый «отдел рукописей». Если другие фонды состояли из дел делопроизвод­ственной документации, то в «отдел рукописей» поступали, как следует из протоколов, рукописные книги кириллической традиции, авторские черновики литературных и иных сочинений, дневники, воспоминания, письма другие материалы личного происхождения. Не претендуя на комплексное описание документов всего исторического архива РУАК, я сосредоточился на выявлении наименований и характера рукописных источников, входивших в состав отдела рукописей РУАК. Уже на этом островке исторического знания видно, с какой самоотдачей и преданно­стью своему делу деятели комиссии вели собирательскую деятельность.

В первом параграфе рассматриваются особенности деятельности комиссии по собиранию рукописных памятников, выясняются способы комплектования отдела рукописей РУАК: дарение, покупка, собирание

[20]

в ходе научных экспедиций, непосредственный заказ на написание ме­муаров. Как было выяснено в ходе диссертационного исследования, первый способ был наиболее продуктивным: таким путем комиссия приобрела наибольшее количество рукописей. В параграфе, кроме того, описывается деятельность комиссии по изучению и экспертной оценке рукописей, находившихся в иных ведомственных и частных хранили­щах. В параграфе также очерчен вклад отдельных деятелей комиссии (А.В. Селиванов, С.Д. Яхонтов), работа которых на поприще собирания рукописей отличалась наибольшей активностью.

Второй, третий и четвертый параграфы посвящены истории ком­плектования отдельных коллекций отдела рукописей РУАК - коллекции рукописей кириллической традиции XVI - начала XIX вв., коллекции рукописей произведений художественной литературы конца XVIII - на­чала XX вв., коллекции материалов личного происхождения. В ходе проведенной работы были выяснены обстоятельства и даты поступле­ния того или иного исторического источника в отдел рукописей, имена лиц, передававших эти документы. Многие из памятников, которые удалось собрать РУАК, нельзя назвать иначе, как уникальными.

Таким образом, подход, основанный на реконструкции состава отдела рукописей РУАК через «коллекции», показал, что значение того или иного рукописного памятника рельефнее проявляется именно при рассмотрении в совокупности с другими частями коллекции и зачастую утрачивается после изъятия из неё.

В заключении диссертации подводятся основные итоги прове­денного исследования, делается вывод о том, что Рязанская ученая ар­хивная комиссия сыграла большую положительную роль в деле консо­лидации сил местной интеллигенции и направлении творческой ини­циативы в русло благородного дела познания родной старины. Своим бескорыстием, научным подвижничеством, творческой самоотдачей деятели комиссии создавали в губернии атмосферу уважительного от­ношения к своему прошлому. Эти люди создавшие вокруг себя некий микроклимат, ауру постоянного научного поиска и неуспокоенности, воздействовали на характер деятельности общества и его тонус. Это были люди, преисполненные достоинства, сознававшие в своем про­винциальном существовании необходимую среду для творчества. Этот тонкий слой интеллигенции, всерьез занятый разработкой вопросов оте­чественной и краевой истории, определял не только научное лицо ко­миссии, но и оказывал большое нравственное влияние на общество. Ра­бота комиссии объективно способствовала созданию культурной среды в провинции. Проявлению творческой инициативы местных любителей истории способствовал и характер учреждения, каковым являлась Ря­занская ученая архивная комиссия. Здесь не просто поддерживалась личная инициатива, но она была и единственным двигателем в работе комиссии. Директива МВД 1884 г. формулировала сферы деятельности ГУАК более чем расплывчато. Члены комиссии сами намечали поле

[21]

применения своих способностей, сами ставили цели, сами изыскивали средства для их реализации, сами разрабатывали программы и сами же стремились к их выполнению. Никакого шаблона не было. Тут были причины для всевозможных тревог: материальная необеспеченность, законодательная незащищенность. Но тут была и свобода: создать ар­хив, разработать местную историю, привить любовь к родному краю в среде простого люда. Рязанская ученая архивная комиссия позволила самореализоваться многим талантливым местным деятелям на ниве «древлеведения»: изучения областной истории и собирания памятников письменности.

Основные положения диссертации отражены в следующих работах автора:

1)        Толстое В.А. Рязанская ученая архивная комиссия и этнографи­ческое изучение края // Этнографическое обозрение. 1998. № 3. (в соавторстве с П.А. Трибунским). С. 150 - 155. 0,4 п.л.

2)   Толстое В.А, Рязанский период деятельности П.Н. Милюкова // Исторические, социально-экономические и педагогические проблемы
культуры. Материалы юбилейных чтений, посвященных 900-летию г. Рязани, 31 октября - 1 ноября 1995 г. / Отв. редактор ЕВ, Литовкин, Ря­зань: Издательство Рязанского заочного института Московского государственного университета культуры и искусств, 1998. С. 161 - 165. 0,3 п. л.

3)   Толстое В.А. П.Н. Милюков в Рязани: «открытие» провинции //  Труды Рязанского исторического общества / Рязанское отделение рос­сийского фонда культуры; отв. редактор к.и.н., проф. Л.В. Чекурин, Вып. 2, Рязань: Русское слово, 1998. С. 102 - 133. 2 п,л.

4)   Толстое В.А. П.Н. Милюков в Рязани: сотрудничество с губерн­ской ученой архивной комиссией // Труды Рязанского исторического
общества / Рязанское отделение российского фонда культуры; отв. редактор к.и.н., доц. П.В. Акульшин. Вып. 3. Рязань: Узорочье, 1999. С. 160-178. 1,2 п.л.

5)        Толстое В.А. Коллекция рукописных нотных книг XVII - XVIII вв. Рязанской ученой архивной комиссии // Труды Рязанского института
управления и права. Выпуск 2. Современные проблемы гуманитарных и естественных наук / Отв. редактор проф. Н.А. Войлошникова, М. - Ря­зань: Горизонт-РИУП, 2000. С. 33 - 36. 0,2 п.л.

6)   Толстое В.А. Памятники древнерусской литературы в собрании Рязанской ученой архивной комиссии // 200 лет первому изданию «Сло­ва о полку Игореве». Материалы юбилейных чтений по истории и культуре древней и новой России 27 - 29 августа 2000 г., Ярославль- Рыбинск /  Отв. редакторы М.П. Мохначева, А.А. Севастьянова, Л.В. Смирнова. Ярославль: Александр Рутман, 2000, С, 304 - 308. 0,4 п.л.

7)   Толстое В.А. Материалы о декабристах в историческом архиве Рязанской ученой архивной комиссии // Движение декабристов: исто-

[22]

рия, историография, наследие. Тезисы докладов межвузовской научной конференции 5-6 декабря 2000 г. Рязань: Издательство Рязанского государственного педагогического университета, 2000. С. 112 - 117. 0,3 п.л.

8)        Толстое В.А  И.И. Проходцов - историк и архивист // Вестник архивиста / Гл. редактор д.и.н., проф. А.Д. Степанский. 2000. № 5 - 6. (в соавторстве с Г1.А. Трибунским). С. 217-219, 0,2 п.л.

9)   Толстое ВА. Проходцов Иван Иванович // Рязанская энциклопе­дия : в 3 томах / Гл. редактор В.Н. Федоткин. Том 2. Рязань: Пресса, 2000. (в соавторстве с П.А. Трибунским). С. 232 - 233, 0,2 п.л.

 10)        Толстое В.А, Селиванов Алексей Васильевич // Там же. (в  соавторстве с П.А. Трибунским). С. 366 - 368. 0,2 п.л.

11)        Толстое В.А. «Юрист в истории» А.Д. Повалишин // Россия в новое время: поиск формулы национальной истории. Тезисы межвузов­ской научной конференции 27 - 28 апреля 2001 г. / Отв. редактор д.и.н., проф. А,П. Логунов М.: Издательство Московского историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета, "2001. С. 54-57. 0,2 п.л.

12)        Толстое В.А. Деятельность С.Д. Яхонтова по вовлечению уча­щихся в краеведческий поиск // Первые Яхонтовские чтения. Материалы научно - практической конференции, Рязань, 21-22 декабря 2000 г, / Отв. редактор Т.В. Ерошина. Рязань: Издательство Рязанского историко-архитектурного музея-заповедника, 2001. С. 80 - 86, 0,5 п.л.

13)        Толстое В,А. «Воспитание историей»: Деятельность Рязанской ученой архивной комиссии в сфере народного образования // История дореволюционной России: мысль, события, люди. Сборник научных трудов кафедры Древней и средневековой истории Отечества. Вып.1 / Отв. редактор д.и.н., проф. Н.Н. Репин, Рязань: Издательство Рязанского
государственного педагогического университета, 2001. С. 76-93. 1,1 п.л,

14)        Толстое В.А. П.Н, Милюков в Рязани: апофеоз историка и  становление политика /У Труды Рязанского исторического общества / Рязанское отделение российского фонда культуры; отв. редактор к.и.н., доц. В.А. Горнов. Вып. 4. Рязань: Узорочье, 2002. С, 128-156. 1,8 п.л.

15)        Толстое В А. Из истории российско - чешских научных связей конца XIX — начала XX вв,: Сотрудничество Рязанской ученой архив­ной комиссии с научными учреждениями и историками Праги / Проблемы славяноведения. Сборник научных статей и материалов. Вып. 4 / Отв. редактор д.и.н., проф. СИ. Михальченко. Брянск: Издательство Брянского государственного университета им. акад. Г.И. Петровского, 2002. (в соавторстве с ПА. Трибунским). С. 96 - 99 0,2 п.л.

16)   Толстое В А. И.В, Добролюбов - историк, библиограф, деятель Рязанской ученой архивной комиссии // Рязанская книга в середине XIX —  начале XX вв.: Рязанская научная книговедческая конференция (20 марта 2003 г.): Сборник материалов конференции. / Рязанский заочный

[23]

институт ( филиал ) Московского государственного университета культуры и искусств; отв. редактор к.п.н., доц. И.Г. Хомякова, Рязань: Поверенный. 2003. С. 111 - 115. 0,3 п.л,

17)        Толстое В.А. Кружок С.Д. Яхонтова по изучению церковных древностей Рязанской губернии // Вторые Яхонтовские чтения. Мате­риалы научно - практической конференции, Рязань, 23 - 25 октября 2002 г. / Отв. редактор Т.В. Ерошина. Рязань: Издательство Рязанского историко-архитектурного музея-заповедника, 2003. С. 196 - 200. 0,4 п.л.

18)        Толстое В Л. Археологический кружок А.И. Черепнина в Рязан­ской ученой архивной комиссии // Рязанская область и Центральный регион в контексте российской истории (к 225-летию образования Рязан­ской губернии). Материалы межрегиональной научно – практической конференции. Рязань, 19-20 марта 2003 года / Отв. редактор Т.В. Ерошина, Рязань: Издательство Рязанского историко-архитектурного му­зея- заповедника, 2003. С. 99 - 105. 0,4 п.л.

19)        Толстое В.А. Кружки А.И. Черепнина и С.Д. Яхонтова в Рязан­ской ученой архивной комиссии .// История дореволюционной России: мысль, события, люди. Сборник научных трудов кафедры Древней и средневековой истории Отечества. Вып. 2. / Отв. редактор д.и.н., проф. Н.Н. Репин. Рязань: Издательство Рязанского государственного педагогического университета, 2003. С.216 - 229. 0,8 пл.

20)   Толстое В.А. Николай Сергеевич Волконский как деятель Ря­занской ученой архивной комиссии // Рязанская старина. Научный ис­торический альманах. № 2. 2003 г. / Отв. редактор к.и.н. П.А. Трибун­ский. М.:ЭПИцентр; Интеграл-Информ, 2003. С. 175-201. 1,1 п.л.

21)   Толстое В.А. В,О. Ключевский и Рязанская ученая архивная комиссия // В.О.Ключевский и проблемы российской провинциальной
культуры и историографии. Материалы Всероссийской научной конференции, Пенза, 25 -26 июня 2001 г. М.,2003 (в печати). 0,8 п.л.

22)   Толстое В А. Концептуальное влияние трудов Д.И. Иловайского на работы деятелей Рязанской ученой архивной комиссии по истории
Рязанского княжества // Битва на Воже - предтеча возрождения средне­вековой Руси. Материалы межрегиональной научно-практической кон­ференции, Рязань, 4-7 сентября 2003 г. / Отв. редактор д.и.н., проф. Н.Н.
Репин. Рязань, 2003 (в печати). 0,6 п.л.

23)   Толстое В А. Деньги на науку: Финансовая основа существова­ния Рязанской ученой архивной комиссии // Труды Рязанского истори­ческого общества / Рязанское отделение российского фонда культуры; отв. редактор А.А. Гомзин. Вып. 5. Рязань: Узорочье, 2003 (в печати).
1,9 п.л.

 

---