Центральные органы власти
[370]
К вопросу о столах Разрядного приказа
Изучение внутренней истории Разрядного приказа получило особенный интерес после статьи г. Голомбиевского «Столы Разрядного приказа в 1668—1670 годах»[1]. Г. Голомбиевский доказал произвольность архивного деления документов Разрядного приказа на 9 столов и поставил на очередь вопрос о времени существования каждого стола и о более точном определении круга деятельности столов. Настоящая статья имеет целью дать некоторые дальнейшие сведения по этому вопросу.
Самым обширным из столов был Московский стол; несомненно, он существовал при первом делении на столы. Деятельность Московского стола можно разделить на два отдела: дела придворные и военные. Последние представляют больший интерес, и потому к ним и обратимся.
Московский стол ведал военные силы городов: замосковных, украйных, рязанских, заоцких, Севского и Белгородского полков. Вновь построенные города на юге России входили в ведомство Московского стола. Таким образом, число городов не было постоянным, тем более, что Московский стол выделял из себя другие территориальные столы: Севский, Белгородский и др. Вместе с ратными людьми Московский стол должен был ведать городские укрепления и засечное дело. Так, отписка о капитане засечного дела Б. Апушкине отдана в Московский стол: «Такова отписка отдана подьячему Федору Посникову, потому что засечное дело у него»[2]. Однако этого нельзя принять общим правилом. То и другое относительно некоторых городов ведалось в Пушкарском приказе. Например, на отписке из Серпухова находим такую дьячью припись: «Городовое всякое строенье ведомо в Пушкарском приказе, а дворцовыя волости в Приказе Большого дворца»[3]. Точно так же на жалобе из Веневы на засечного
[371]
голову находится такая дьячья припись: «Отпуск ему (т. е. засечному голове) из Пушкарскаго приказа, а кружечных дворов головы ведомы в Приказе Большие казны»[4].
Московский стол разделялся на несколько повытий; число их изменялось. Распределение городов по повытьям можно проследить: 1) по списку подьячих Московского стола, помещенному в Записной книге Московского стола 1634 г.; 2) по такому же списку 1664 г., помещенному у Лихачева в его «Разрядных дьяках»; 3) по списку 1668 г. в книге Московского стола № 61; 4) по Башмаковской описи 1668 г.
В 1634 г. стол делился на 4 повытья[5]:
I. Ивана Северова; города: Владимир, Суздаль, Коломна, Кашира, Арзамас[6]. Северские с людьми: Брянск, Путивль, Рыльск, Севск.
II. Семена Мальцева: Рязань всех станов, Тула, Одоев, Алексин, Серпухов, Можайск, Звенигород, Верея. Северские с людьми: Новгородок, Стародуб, Рославль, Трубчевск.
III. Пятого Спиридонова: Калуга, Воротынск, Мещевск, Серпейск, Козельск, Лихвин, Перемышль, Белев, Карачев, Мценск, Орел, Новосиль, Чернь, Белгород, Курск, Воронеж, Оскол, Волуйка.
IV. Петра Обрамова: Нижний, Муром, Юрьев, Рязский, Лух, Лебедянь, Данков, Переславль-Залесский, Волок, Руза, Боровск, Ярославец Малый, Епифань, Ливны, Елец.
Трудно подметить принцип деления городов на повытья. Если принять территориальный принцип деления, то он весьма слабо выдержан. Например, в двух первых повытьях сочетание замосковных городов с северскими.
Число повытий постепенно увеличивалось и в 1664 г. достигло цифры 7[7]:
I. Повытье В. Семенова — то же, что и повытье Северова, кроме северских городов.
[372]
II. Семен Домашнев ведает города рязанские. Коломна, впрочем, осталась в первом повытье. Образование этого повытья, может быть, вызвало присоединение к ведомству Московского стола городов: Михайлова, Пронска, Ефремова, Сапожка, Зарайска, Гремячего, Печерников, Веневы. Следует, впрочем, оговориться, что в росписи 1634 г. под названием «Рязань всех станов», вероятно, подразумеваются некоторые из этих городов[8]. Кроме того, Епифань и Рязский взяты в это повытье из повытья Петра Обрамова. Таким образом повытье Домашнева представляет территориально объединный округ в пределах теперешней Рязанской и восточной части Тульской губернии. Оно впоследствии носило название Рязанского: «Отписать в Московский стол к Рязанскому повытью из Приказного стола»[9].
III. Иван Малышев[10] стал во главе нового повытья, выделенного из повытья Пятого Спиридонова; именно, выделены города: Белгород, Курск, Оскол и Волуйка. К ним присоединены 27 южных городов, не упомянутых в росписи 1634 г. Это повытье представляет из себя нечто цельное: оно обнимает собой весь юг России, кроме северских городов.
IV. Повытье Федора Посникова[11] соответствует повытью Петра Обрамова, кроме Рязского и Епифани; прибавлены города Шуя и Чернавский, не упомянутые в 1634 г.
V. Северские города Ивана Северова с новыми городами Недрыгайлов, Каменное, Сумин, Лебедин образовали отдельное повытье Федора Оловеникова. Западные северские города повытья Семена Мальцева не упоминаются в росписи 1663/64 г.
VI. Повытье Федора Бахтеярова составлено из северной части территории повытья Пятого Спиридонова; прибавлены не упоминавшиеся раньше города: Мосальск и Медынь. Образовалась сплоченная территория в пределах большей части теперешней Калужской губернии и северной части Орловской.
VII. Города Перфилия Аяпина те же, какие были в ведомстве Семена Мальцева, кроме Рязани и северских. Прибавлены новые, не упомянутые в росписи 1634 г.: Дедилов, Солова, Таруса, Кромы. Это повытье также представляет некоторую цельность; оно образует широкую полосу на юг от Звенигорода и Можайска. Города этого повытья по Башмаковской описи составляют «Тульский список».
Как видно из этого обзора, деление городов по повытьям составлено гораздо систематичнее. Тут уже намечены главные основания устроенных впоследствии территориальных столов.
[373]
По росписи 1667/68 г.[12] повытье Оловеникова уже носит название Хлебного стола, другие повытья остались при том же распределении городов, изменился несколько состав подьячих. Василий Семенов назначен дьяком[13], Иван Малышев переведен в его повытье[14], на место Малышева назначен Алексей Яцкой из молодых подьячих, получавший в 1663/64 году только 9 руб.[15] Эти перемещения показывают, что повытья имели свою градацию; одно считалось выше, другое ниже. Судя по росписи 1667/68 г., Московский стол лишился городов: Звенигорода, Вереи, Рузы, но вошли новые: Салтов, Мояцкой, Валки, Шацкой, Талецкой, Боровня.
В последней четверти века два последних повытья (VI и VII) потеряли много городов и, вероятно, слились с другими повытьями. Действительно, после уничтожения Хлебного стола (см. ниже) северские города не одни уже составляли повытье, как в 1663/64 г. К ним присоединились города Севского полка и заоцкие. В 1683/84 г. Судейкин вместе с городами северскими ведает Волхов, Орел, Белев, Карачев, Кромы, Воротынск[16]. Состав этого повытья указывается в сметных книгах 1677/78 г., где после смет северских городов находится такая припись: «Заоцкие семь городов да Севскаго полку шесть, северских с пригороды пять городов годовыя сметныя росписи справил Юшко Охотницкий»[17]. Действительно, в 1676/77 г. подьячий Юрий Охотницкий вместе с северскими городами ведает Волхов, Кромы, Калугу, Мосальск, Орел и пр.[18] Таким образом, надо признать, что повытье заоцких и Севского полка городов, которым по росписи 1663/64 г. управлял подьячий Федор Бахтеяров, покончило свое самостоятельное существование и слилось с повытьем северских городов.
С другой стороны, Тула и Мценск отошли к подьячему Ивану Паукову[19], бывшему у «Белгородских дел»[20]; Верея и Звенигород вышли из ведомства Разряда, как видели выше; Алексин находим в повытьи Ивана Максимова вместе с городами Белгородского полка[21]. Таким образом, главнейшие города вышли из повытья, ведавшего «Тульский список»; оно также не могло продолжать самостоятельного существования и, вероятно, слилось с Белгородским повытьем.
Значение Белгорода и Севска, как центров военных округов, достаточно уже выяснено. Интересно бы также определить сферу деятельности воронежского местного
[374]
управления. Воронежский воевода близко стоит к «донскому отпуску». В книге Московского стола № 130 читаем: «Великие государи указали послать грамоту к нему ж Василью (Лаговчину, воронежскому воеводе) за то струговое скорое дело с похвалою, а в городы к воеводам писать о том с великим подкрепленьем, и у кого что сделано, о том для ведома писать на Воронеж, потому что донской отпуск он ведает»[22].
Список городов Новгородского стола приведен у Загоскина в его брошюре «Столы Разрядного приказа». О некоторых городах надо заметить отдельно. В 1667/68 г. Белоозеро, Дмитров и Углич «ведомы в Приказе Большаго дворца»[23], но тем не менее упоминаются в общем списке городов Разряда. В том же приказе эти города в 1668/69 и 1673/74 гг.[24] Романов в 1668/69 г. в Посольском приказе: «На Романове воевода князь Гр. Вас. Пестриков, отпуск и смета в Посольском приказе»[25]. В 1673/74 г. Романов в Приказе Большого дворца[26]. В списке воевод 1686/87 г. оставлены пробелы для городов: Романова, Вологды, Белоозера, Дмитрова, Кашина, Углича, Бежицкого Верха[27] , вероятно, ведомых отпуском воевод не в Разряде. Кроме того в этом же году отпуск воеводы в Ярославль был из Костромской чети[28].
Новгородский стол пользовался полной самостоятельностью, мало входил в сношения с другими столами. Судя по описи дел Новгородской приказной избы[29], в столе сосредотачивались военные, судные и денежные дела городов Новгородского разряда. Их не касались ни Приказный, ни Денежный столы Разряда. Сочетание Новгородского стола с другими встречается очень редко. Но Московский стол составлял годовые сметные списки также городов Новгородского стола. Например, годовой сметный список, присланный из Торжка подьячим Новгородского стола передан в Московский стол[30]. Среди книг Московского стола находятся годовые сметные списки всех городов Разряда, включали Новгородские города[31]. Даже «книги отпискам» были свои у Новгородского стола: «Взято в Разряд к двум записным книгам отписок нынешняго 185 [1676/77] года сентябрьские и мартовские половин на переплет...»[32]. Интересно было
[375]
бы определить, что такое была «книга приходная и расходная и отпуск золотым Московскаго и Новгородскаго стола с 121 [1612/13] по 127 [1618/19] год», помещенная среди книг Приказного стола в описи 1626 г.[33], и насколько титул книги согласуется с мнением, что первыми столами были Московский и Новгородский, а прочие столы выделились из Московского[34].
Несмотря на разнохарактерность дел Новгородского стола, деление на повытья было территориальное и притом ни в одной известной росписи городов по подьячим не упоминается о специальных занятиях повытчиков. Стол делился на три повытья[35]:
I. Города Новгородского разряда. Сравнительно с описью 1663/64 г. в описи 1667/68 г. значатся лишние города: Луки, Невль, Порхов, Гдов, Опочка, Остров, Изборск, Печерский монастырь. Может быть, некоторые из этих городов в описи 1663/64 г. не упомянуты как пригороды.
II. Города Смоленского разряда и из замосковных: Ярославль, Кострома, Галич, Вязьма, Клин. В 1667/68 г. не упоминаются: Полоцк, Витебск, Велиж, Рославль.
III. Прочие замосковные города, ведомые Новгородскому столу.
Новгородские стрельцы подчинялись Новгородскому столу даже тогда, когда находились в городах других столов. Например, разрядный подьячий Ядин послан в Путивль по письму Новгородского стола[36]. Оказывается, что в Путивле стояли новгородские стрельцы[37]. На том же основании по письму Новгородского стола отправлен разрядный сын боярский в Тамбов[38].
Обратимся теперь к Хлебному столу. По Башмаковской описи дела Хлебного стола определяются таким образом[39]: «По указу великаго государя Алексея Михаиловича города и тех городов списки и всякия дела ведает подьячий Федор Оловеников: Брянск, Севск, Рыльск, Путивль, Недрыгайлов, Каменное, Сумино, Лебедин; донской отпуск и всех городов опричь Новгородскаго разряда хлебные запасы». Упомянутые города в списке городов 1663/64 г. (см. у г. Лихачева) составляют отдельное повытье Московского стола, которое трудно считать за выделившийся уже Хлебный
[376]
стол, так как в списке и до городов северских, и после них помещены повытья Московского стола. При этом не упомянуто о специальной деятельности Хлебного стола — заведовании хлебными запасами всех городов. Для более ранних годов мы имеем положительные указания, что Хлебного стола еще не существовало. Например, в Записной книге Московского стола 1661/62 г. записаны дела, которые согласно с определением Башмаковской описи должны бы принадлежать Хлебному столу. В упомянутой книге находим такие приказы: севским уездным людям везти в Севск хлебные запасы для осадного времени; стольнику Зиновьеву везти в Брянск из Белева собранный хлеб; дело об устройстве в Севске хлебных житниц и пр.[40] Первое, найденное мною, упоминание о Хлебном столе принадлежит 1664/65 г.[41] Принимая, что в 1663/64 г. северские города еще входили в состав Московского стола, можно с уверенностью сказать, что учреждение Хлебного стола относится к концу 1663/64 или к началу 1664/65 г.
Однако Хлебный стол просуществовал недолго. Его уже нет в книгах 1676/77 и 1677/78 гг. В 1676/77 г. по письму Московского стола выдавались прогонные деньги в Севск, Рыльск, Брянск[42]. В 1677/78 г. по письму Московского стола выданы прогонные разрядному подьячему, посланному по делу о сборе четверикового хлеба в заоцких городах и о посылке в Севск наличного хлеба городов Белгородского полка[43]. Таким образом можно сказать, что в 1676/77 и 1677/78 гг. дела северских городов и о хлебных запасах перешли в Московский стол.
Следующие документы наводят на мысль, что дела о хлебных запасах на время выходили из круга деятельности Разряда. Может быть, такое уменьшение сферы деятельности приказа и послужило причиной упразднения Хлебного стола. В Записной книге Московского стола 1673/74 г. находится «Запись о хлебных и винных запасах, которые по памяти из Приказа великого государя тайных дел велено выдать в Разряде»[44]. Память из Приказа тайных дел помещена при записи, но в некоторых местах от плесени разобрать совершенно невозможно. Память начинается так: «Лета 7182 [1674] марта в 20-й день по государеву и великого князя... указу запасы, которые по наряду из Приказа его государевых тайных дел строили в Севску и в Путивле стольник Федор Хрущев да Приказа его государевых тайных дел подьячий Перфилий Оловеников, ведать в Разряде, и дворян, и целовальников, которые ныне у тех запасов, переменить» и т. д. Подобную же память из Приказа тайных дел находим в 1675/76 г.[45]: «Велено при великом государе Алексее Михаиловиче для крымскаго промыслу отпустить в Белгород ратным людям на жалованье хлебных запасов из горо-
[377]
дов: Белева, Болохова, Орла, Кром, Карачева, Брянска, Севска, Рыльска, Путивля... и ныне великий государь Феодор Алексеевич указал отпуск тем хлебным запасам ведать в Разряде... роспись и выписки и всякия дела и отпуски в столпу посланы к тебе (разрядному дьяку Титову) с сею памятью. Помета на памяти дьяка Василия Семенова: Учинить по сему великаго государя указу, а столп принять осмотря и ведать то дело подьячему Ивану Максимову с своими товарищи». Иван Максимов в 1667/68 и 1676/77 гг. был в Московском столе и, судя по именам городов, принадлежал к Белгородскому повытью[46]. Хлеб, вероятно, как платежное средство, ведался также в Денежном столе. Например, в 1685/86 г. отписки об елецком и данковском хлебе отданы подьячему Замятнину[47], бывшему в Денежном столе[48]. В третьей книге Башмаковской описи есть указание, что при Хлебном столе существовало Киевское повытье, хотя оно и не имело особого подьячего: «Да подьячий же Федор Оловеников ведал городы: Киев, Переяславль, Нежин, Чернигов и тех городов книг и всяких дел». Ранние книги по Киеву относятся к 1653/54 г.
Одним из древнейших столов был стол Денежный. По Башмаковской описи в Денежном столе «городы ведомы таможенным и кабацким сбором и всякими доходы»[49]. Руководствуясь этим указанием, можно в описи 1626 г. выделить города Денежного стола. Оброки, таможенные и кабацкие сборы брались с «польских» городов: Воронежа (с 1595/96 г.), Курска (с 1611/12 г.), Волуек (с 1615/16 г.), Белгорода (с 1617/18 г.), Оскола (с 1614/15 г.), Ельца (с 1598/99 г.), Ливен (с 1613/14 г.). Лебедяни (с 1623/24 г.)[50]. В 1635 г. число городов Денежного стола увеличилось пятью, присоединились: Карачев, Кромы, Мосальск, Мещевск, Серпейск, но не упоминается Лебедянь[51]. В 1652 г. мы видим еще целый ряд городов, присоединенных к ведомству Разряда: Хотмышск, Козлов, Яблонов, Короча, Чернавск, Севск, Комарицкая волость, Ольшанск, Коротояк, Новый Царев Алексеев, Карпов, Сокольский, Доброе городище, Валки, Недрыгайлов, Крупецкая волость[52]. Далее, указом 1665 г. Разряду велено ведать доходы городов Белгородского и Севского полков[53]. Таким образом, число городов увеличилось до той значительной цифры, которую дает нам Башмаковская опись (около 70 городов).
Однако не все эти города в денежном отношении были вполне подчинены Разряду. Сборами с целого ряда городов он должен был поделиться с Приказом Большого прихода. Сохранилась «Роспись городов, которые ведомы в Приказе Большого при-
[378]
ходу всякими денежными доходы, а таможнями по указу великаго государя ведомы в Разряде»[54]. Города эти следующие: Мценск, Новосиль, Чернь, Лихвин, Белев, Орел, Волхов, Карачев, Брянск, Рыльск, Путивль, Мещевск, Мосальск.
Белгород и Севск были центрами, куда стекались денежные доходы из округов. Это неоднократно подтверждалось указами из Разряда. В 1676 г. было сделано распоряжение посылать в Белгород денежные доходы из подведомственных ему городов[55]. Точно так же видим, что севскому воеводе «велено Севскаго полку во все городы к воеводам и приказным людям, опричь Путивля и Брянска, от себя писать и для записи сбору таможенных пошлин и кабацкие и питейные прибыли послать тетрадь дьяку Борису Остолопову» и т. д.[56] Итак, Путивль и Брянск в финансовом отношении не подчинены Севску. Может быть, на Путивль также смотрели, как на финансовый центр. В приходо-расходных книгах по Путивлю за 1634 г., т. е. когда Путивль еще не был подчинен Разряду[57], читаем: «да в остатке от Рыльские присылки привозу новгородца Ф. Волкова 163 руб. 25 алт. 2 ден., да в остатке ж казацких откупных денег сбору нынешняго 142 [1633/34] года 65 руб. 29 алт. у2 ден.»[58]. Может быть, Рыльск был приписан к Путивлю, как в 1665 г. к Путивлю были приписаны Недрыгайлов и Каменное[59].
Города Разряда доставляли значительную сумму, но ее не доставало для покрытия обширных расходов на военное дело; дополнительные суммы доставлялись из других приказов, особенно из четвертей[60]. Однако и Разряд покрывал издержки некоторых приказов. В 1677 г. были отпущены суммы в приказы: в Каменный — на палатное строение, в Новгородский — на покупку бумаги, в Мастерскую палату, в Посольский — на окуп, в Большой дворец — на воск и свечи в дворцовую церковь[61].
Приказный стол имел ведомство не менее обширное, чем Денежный стол. Ему принадлежала судебная и полицейская власть в городах Разрядного приказа, кроме городов Новгородского разряда. Кроме того он заведует группой городов[62] по всем делам кроме денежных и хлебных. В этих городах Приказный стол помимо Московского стола назначал воевод и приказных людей. В 1666/67 г. в столе находились списки воевод городов: Козлова, Доброго, Сокольска, Чернавского, Белоколодского,
[379]
Бельского[63]. Почему в этом списке не упомянуты воеводы городов: Тамбова, Воронежа и Усмани, которые в этот год ведались в Приказном столе[64], определить трудно.
С течением времени Приказный стол, по-видимому, теряет свой специальный судебный и полицейский характер и становится территориальным. В Московский стол шли дела чисто судебного характера. Например, Иван Максимов взял такие отписки: из Лебедина — о людях на поимку воров; из Верхососенска — о разбойниках; из Коротояка — об изветном челобитьи; из Курска — о воровском письме и пр.[65] Иван Пауков берет отписки из Коротояка — о заплечном мастере, из Тулы — о колоднике, посланном в Мценск, и пр.[66] Таким образом Приказной стол отдал дань стремлению правительства провести территориальный принцип, стремлению, которое преобразовало повытья Московского стола и из Хлебного стола образовало Севский.
Приказный стол имел также некоторое финансовое значение для городов Разряда. В 1651 г. царским указом было предписано пошлины от судных дел из замосковных и украйных городов посылать в Разряд[67]. Поэтому в Приказном столе велись книги, в которых записывалось, сколько взято пошлин с челобитчиков[68].
Одним из позднейших столов был Белгородский. Первое упоминание об этом столе, найденное г. Голомбиевским, относится к 1688 г.[69] В 1687 г. Белгородское повытье, по-видимому, еще не выделилось из Московского стола. На памяти из Приказа Малой России о сторожах на почтовых дворах в Китай-городе и в Полтаве находится такая припись: «Подлинная память отдана к Белгородским делам подьячему Ивану Поукову»[70]. Из того обстоятельства, что память записана в книге Московского стола и что Паукову дело отдано не «в Белгородский стол», как наверное написали бы, если бы он существовал, а «к белгородским делам» (слово «повытье» употребляется редко), можно заключить, что эти белгородские дела ведались в Московском столе. Таким образом есть основание заключить, что Белгородский стол основан в 1687 или 1688 г. Обширная территория Белгородского стола побудила разделить новый стол на несколько повытий. В 1708 г. упоминается повытье Савостьяна Германова[71].
Опубл.: Богоявленский, С. К. Московский приказный аппарат и делопроизводство XVI–XVII веков / отв. ред. и авт. предисл. С. О. Шмидт; сост., авт. вступит. ст., коммент., подгот. А. В. Топычканов. – М.: Языки славянской культуры, 2006. – 608 с. – (Наследие москвоведения).
размещено 12.09.2011
[1] ЖМНП. 1890. № 7. Июль.
[2] РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 14; РИБ. Т. XI. С. 151 (1664/65 г.). О Посникове в Московском столе см.: Там же. С. 2.
[3] РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-д. Д. 122. Л. 112 (1683/84 г.): «книга отпискам». Могу дополнить список книг этого рода, составленный Голомбиевским, такими книгами: 1) РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-е. Д. 22 (1672 г.); 2) Там же. Оп. 6. Д. 130 (1686 г.); 3) Там же. Оп. 6-д. Д. 122 (1684 г.); 4) Там же. Оп. 8. Д. 6, 7 (1677 г.) (у Оглобина эта книга названа «записной книгой Московского стола», см.: Оглобин Н. Н. Обозрение историко-географических материалов XVII—XVIII вв., заключенных в книгах Разрядного приказа // ОДиБ. Т. IV. С. 415); 5) РГАДА. Ф. 210. Оп. 8. Д. 20, 52 (1697 г.).
[4] РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Д. 130. Л. 207 (1685/86 г.).
[6] Арзамас ведом и в Разряде, и в Новгородской чети. В книге Московского стола № 62 (РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Д. 62. Л. 26 (1668/69 г.)) читаем: «В Арзамасе жилец кн. Ст. Ст. Шелеспальский, отпуск ему из Новгородские чети. А каков город в Арзамасе и что людей и наряду и зелья и свинцу, и то все ведомо в Новгородской чети. А годовых сметных книг в Разряд не присылает». Арзамас в Новгородской чети в 1683/84 г.: РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 18. Л. 17; и в 1686/87 г.: Там же. Д. 23. Л. 20. См. также: Лаппо-Данилевский А. С. Организация прямого обложения в Московском государстве со времен смуты до эпохи преобразований. СПб., 1890. С. 543. Однако Арзамас всегда встречается в списке городов Московского стола. В каких же отношениях стол ведал Арзамас? Военное дело, вероятно, ведается в том приказе, куда посылается сметный список.
[7] Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI в. Опыт исторического исследования. СПб., 1888. Прил.
[8] См.: Лаппо-Данилевский А. С. Организация прямого обложения. С. 545.
[9] РГАДА. Ф. 210. Оп. 8. Д. 50. Л. 1 (1709 г.).
[10] Иван Малышев представляет случай временного перехода в другой стол. В книге отписок 1664/65 г., помещенной в XI томе «Русской Исторической библиотеки» (СПб., 1889), на с. 75 он — подьячий Московского стола; на с. 173 — Приказного; на с. 236 — снова Московского стола.
[11] Один из городов этого повытья Нижний впоследствии отпуском воеводы ведом Новгородскому приказу: в 1673/74 г. см.: РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 13. Л. 17; в 1686/87 г. см.: Там же. Д. 23. Л. 21.
[12] Там же. Оп. 6. Д. 61.
[14] РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Д. 61.
[15] Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI в. Прил. 4.
[16] РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-д. Д. 122. Л. 95,144,136, 226, 297,195 и пр.
[17] Там же. Оп. 6. Д. 93. Юрий Охотницкий в Московском столе см.: Там же. Оп. 6-е. Д. 22.
[18] Там же. Оп. 8. Вязка 6. Д. 7. Л. 166, 342, 392, 409 и пр.
[19] Там же. Оп. 6-д. Д. 122. Л. 94, 110.
[20] Там же. Оп. 6-а. Д. 23. Л. 212.
[21] Там же. Оп. 8. Вязка 6. Д. 7. Л. 373.
[22] Там же. Оп. 6. Д. 130. Л. 301.
[23] Там же. Д. 61. Л. 54, 57.
[24] Там же. Л. 62; Д. 53. Л. 54, 53; Оп. 6-а. Д. 18. Л. 19, 20.
[25] Там же. Оп. 6. Д. 62. Л. 46. См. также: Милюков П. Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII в. и реформа Петра Великого. М., 1892. С. 37.
[26] РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 18. Л. 19.
[29] РИБ. Т. X. С. 570 и след.
[30] Там же. Т. XI. С. 2.
[31] РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Д. 93 (1677/78 г.); Д. 103 (1678/79 г.); Д. 126 (1680/81 г.) и пр.
[32] Там же. Оп. 6-ж. Д. 130. Л. 168. Требуют объяснения такие сочетания столов, встречающиеся в этой книге. На л. 106 говорится, что по письму из Московского стола уплачено «за переплет и за приклад Новгородскаго полка смотреннаго списка184 [1657/76] года и нынешняго 185 [1676/77] года от починки подлинных списков Новгородскаго полка городов тверич, новоторжцев, старичан, лучан, торопчан, ржевич 16 алтын 4 деньги». По письму из Московского же стола платится «за переплет Рязанскаго разбойного подлиннаго списка» (Там же. Л. 105).
[33] Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI в. Прил. С. 46.
[34] Милюков П. Н. Государственное хозяйство России. С. 298. Прим.
[35] РГАДА. Ф. 210. Оп. 6. Д. 61; Оп. 20. Д. 223; Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI в. Прил. С. 6, 7.
[36] РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-ж. Д. 2. Л. 226.
[38] Там же. Л. 156, 169.
[39] Там же. Оп. 20. Д. 223. Л. 71.
[40] РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 12. Л. 52, 205, 232.
[42] РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-ж. Д. 130. Л. 93, 96,123,130 и пр.
[43] Там же. Д. 2. Л. 85.
[44] Там же. Оп. 6-а. Д. 18. Л. 361.
[45] Там же. Оп. 8. Вязка. 6. Д. 7. Л. 674.
[46] Там же. Оп. 6. Д. 130. Л. 88, 167.
[47] Там же. Оп. 6-е. Д. 19; Оп. 6. Д. 78.
[49] Там же. Оп. 20. Д. 224. Л. 357.
[50] Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI в. Прил. С. 63—67.
[51] Милюков П. Н. Государственное хозяйство России. С. 308.
[53] ПСЗ. Т. I. № 370. С. 608—698.
[54] Там же. Оп. 8. Вязка 3. Д. 2 (1667/68 г.).
[55] Там же. Вязка 6. Д. 7. Л. 177.
[56] Там же. Д. 6 (1676/77 г.).
[57] В 1645 г. Путивль в Владимирской четверти (Лаппо-Данилевский А. С. Организация прямого обложения. С. 545).
[58] РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-ж. Д. 90.
[59] Милюков П. Н. Государственное хозяйство России. С. 313. Прим. 2.
[60] Лаппо-Данилевский А. С. Организация прямого обложения. С. 461 и след.
[61] РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-ж. Д. 130. Л 210-217.
[62] Гоздаво-Голомбиевский А. А. Столы Разрядного приказа в 1668—1670 гг. // ЖМНП. 1890. № 7. С. 15.
[63] РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-е. Д. 30.
[64] Гоздаво-Голомбиевский А. А. Указ. соч. С. 15.
[65] РГАДА. Ф. 210. Оп. 8. Вязка 6. Д. 7. Л. 270, 273, 186, 251 (1675/76 г.).
[66] Там же. Оп. 6-д. Д. 122. Л. 78, 94 (1683/84 г.).
[67] ПСЗ. Т. I. № 66. С. 255.
[68] Образец такой книги — книга Приказного стола № 42 1700 г. (РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-е. Д. 42).
[69] Милюков П. Н. Государственное хозяйство России. С. 338. Прим.
[70] РГАДА. Ф. 210. Оп. 6-а. Д. 23. Л. 212.
[71] Там же. Оп. 6-ж. Д. 151. Л. 178.
С.К. Богоявленский. Московский приказный аппарат и делопроизводство XVI–XVII вв.
распечатать
Смотри также:
