Теперь друзья говорят, что эти песни не нужны,

Что они далеки от чаяний нашей страны,

И нужно петь песни про нефть.

Я устарел, мне не понять эту радость.

(Б. Гребенщиков «Голова Альфредо Гарсии»)

 

          На страницах электронного периодического издания «Открытый текст» мы рассказывали о небольшом районе в центре Нижнего Новгорода, долго сохранявшем в почти нетронутом виде пространственно-архитектурную среду второй половины XIX – начала XX в. (См.: П.В. Чеченков. Городская окраина сто лет назад: экскурсия по уходящему Нижнему Новгороду (район церкви Трех Святителей). Часть первая. Часть вторая). До недавнего времени деревянная застройка в Нижнем Новгороде не была редкостью. Зачем же было отвлекать внимание современного читателя болтовней про никчемные гнилушки, уж не Бог весть какой древности?  

          Во-первых, древность уже почтенная. Нам порой все еще кажется, что внимание заслуживают лишь остатки достаточно давнего прошлого, в приложении к нашей истории – восходящие, по крайней мере, к временам Екатерины II. Здесь, как и во многом другом, мы не мелочимся. Сто – двести лет для нас не история. Мы же не Америка какая-нибудь – культивировать «недавнее» прошлое, собирать и лелеять его свидетельства. Им и помнить-то больше нечего, а мы и семнадцатый век можем «в расход пустить» - нам не жалко, не обеднеем. Однако бесконечно разбрасываться прошлым невозможно, ни семнадцатым веком, ни восемнадцатым, ни девятнадцатым, ни даже двадцатым. Потому что материальные его свидетельства все-таки ресурс исчерпаемый, может быть, даже более исчерпаемый, чем (как ни покажется это кощунственным) нефть и газ. Уже пора брать под защиту двадцатый век, а мы все еще не научились беречь девятнадцатый. Причина здесь не только в невежестве (хотя и не без этого). Время постоянно ускоряет свой бег, окружающая действительность меняется настолько стремительно, что наше сознание не успевает этого зафиксировать. И если мы считаем себя людьми культурными, то, конечно, согласны с тем, что нужно потомкам оставить прошлого следов хоть чуть-чуть, но остановиться и увидеть, как  быстро исчезает что-то привычное для нас с детства, мы не можем. Вот с деревянным Нижним происходит примерно так. Мы привыкли, что этого у нас много и, если  сковырнуть еще пару, тройку, пяток домиков, то абсолютно ничего дурного в этом нет. Ведь на их месте «в высь этажей десятки вознесутся» и будет все так «современно», «респектабельно», а кто-то даже скажет «красиво». Но давайте оглянемся, мы отстали от жизни. От того старого малоэтажного городского центра уже остались разрозненные крохи.

          Во-вторых, в массовом сознании господствует представление о том, что сохранять нужно только уникальные памятники старины. Однако именно такие произведения в силу своей неповторимости, непохожести на окружающую действительность часто не могут адекватно представить нам свою эпоху. Например, известное нижегородцам здание Государственного банка на Большой Покровской улице – очень интересное, яркое произведение архитектуры. Представим – от периода начала ХХ века не сохранилось других зданий. Сможем ли мы понять, имея перед глазами только пример Госбанка, как жили  обычные люди, богатые и бедные, в то время? Конечно, нет! Поэтому в исторических городах необходимо сохранять участки рядовой застройки. Такие цельные фрагменты ярко характеризуют развитие города, демонстрируют его динамику, укорененность городских традиций, т. е., в конечном итоге, возвышают его современный статус. В этом отношении в сохранении своего лица должен быть заинтересован сам город, его жители.

         Ценность рядовой застройки не в отдельных памятниках, хотя они тоже могут присутствовать, а в том особом архитектурном пространстве, которое она создает. Последнее очень легко разрушается при вторжении новостроек. Даже при условии небольшой этажности, за счет своего стиля и современных строительных материалов, они вступают в диссонанс с исторической застройкой. В результате историческая ценность такой улицы или квартала снижается, что создает повод для дальнейшей строительной экспансии.

          Район улиц Короленко и Славянской в Нижнем Новгороде, ограниченный улицами Горького и Белинского, парком Кулибина и улицей Костина, представлял собой до самого недавнего времени очень интересный образец компактно сохранившейся застройки рубежа XIX – ХХ веков. Начало формирования облика этого района относится к середине XIX в. Несколько улиц и перекрестков создавали своеобразную атмосферу прошлого. Этот тихий уголок долго оставался почти замкнутым миром со своими внутренними магистралями и расположенным на их пересечении духовным центром  (церковь Трех Святителей). Застройка района, хотя и не блистательно-богатая, но не такая уж рядовая. Здесь сосредоточено значительное число объектов ценной историко-архитектурной среды города и памятник архитектуры областного значения. В этом же месте находятся три памятника истории федерального значения, ведь оно связано с именами выдающихся деятелей отечественной культуры М. Горького, В.Г. Короленко, Ф. Шаляпина.

            Необходимо отметить, что часть района с 1997 года носит статус историко-культурной заповедной территории, который устанавливает особый режим содержания и использования (постановление Законодательного Собрания Нижегородской области № 281 от 18.11.1997). В том числе  предусматривается обязательное согласование всех строительных и инженерных работ со структурами администрации, в ведении которых находится охрана историко-культурного наследия, проведение комплексной реконструкции и регенерации исторической среды. Однако границы зоны слишком узки, чтобы сохранить целостность восприятия этого островка прошлого. Они ориентированны на церковь и три здания, где в разное время жили Горький и  Короленко. В тоже время многие дома, признанные специалистами ценными объектами, остаются вне охраняемой территории. В результате, даже если сам объект не уничтожается, он обстраивается новыми зданиями так, что порой теряется сам смысл его охраны. Кроме того, даже установленные границы нарушаются, режим содержания соблюдается не в полной мере, комплексная реконструкция исторической среды не велась и не ведется.

           Наше новое обращение к этой теме связано с тем, что в 2006 году была произведена новая серия разрушений в интересующем нас районе. Прежде всего, подвергаются размыванию его внешние границы. Историческая застройка по ул. М. Горького частично была снесена еще в советский период. Позднее начались новые разрушения. В результате последних крайне неприглядно смотрится участок от здания ГУВД до Диагностического центра. Конечно, это является сильным козырем в руках тех, кто хотел бы окончательно ликвидировать исторические здания на ул. Горького. В последнее время была уничтожена застройка по ул. Белинского. Остается лишь небольшой участок от. ул. Тверской до ул. Ашхабадской. Первоначально строительство здесь велось внутри кварталов, а красную  линию улицы формировали деревянные здания. Не ремонтировавшиеся десятилетиями, они курьезно смотрелись на фоне вырастающих ярких каменно-стеклянных глыб. Тем не менее, создавалось впечатление определенной градостроительной и памятнико-охранной политики властей. Однако оно оказалось обманчивым. Летом 2006 года пошел под слом протяженный участок от ул. Короленко до ул. Новой. Осенью ликвидированы остававшиеся здания на участке от ул. Студеной до Тверской и по прилегающей части последней.

            В результате город лишился своеобразного всеобщего экскурсионного маршрута, который по сути своей представлял путь следования трамвая № 2. Весь он проходит по исторической территории города XVII – начала ХХ века. Разные участки маршрута можно представить, как иллюстрации к различным эпохам: XVII век – Лыкова дамба, сооруженная на месте моста, построенного по приказу боярина Лыкова, церковь Жен-Мироносиц, древняя Ильинская улица; XVIII век – Большая Печерская, являющаяся частью реализованного плана развития города периода екатерининского генерального межевания. Улица Белинского, бывшая Напольная, знаменует собой границу города конца XIX века. Скоро об этом уже ничто не будет напоминать. Ценность улицы была в том, что до начала XXI века сохранялась не только сама трасса, но и ее обстройка, которая давала возможность почувствовать весь колорит городской окраины позапрошлого века с не самыми богатыми домами, пытавшимися подражать последним архитектурным модам, и даже с городским кладбищем (территория парка им. Кулибина). Теперь возможность оригинального «трамвайного» экскурса сквозь различные исторические, архитектурные, социальные слои дореволюционного Нижнего утрачена.

           Застройку по улице Белинского с архитектурной точки зрения нельзя назвать совершенно заурядной. Так дома № 40 и № 50 официально квалифицировались как объекты ценной историко-архитектурной среды города. Дом № 50 отмечен в известной книге Ю.Н. Бубнова «Архитектура Нижнего Новгорода XIX – начала ХХ века», где деревянной городской застройке посвящена специальная глава. Дом № 50 являлся отражением важных тенденций в развитии городской архитектуры. «Архитектура городских деревянных домов во второй половине XIX – начале ХХ в. была необыкновенно разнообразной. В ее развитии можно выделить два основных направления. Первое характеризуется адоптацией к городским условиям и совершенствованием крестьянского жилища, находящегося на окраинах горда и в окружающих его селах. Эволюция этого направления привела к тому, что двухэтажный городской доходный дом и до некоторой степени одноэтажный индивидуальный, утратив функциональную связь с сельским жилищем, сохранил присущий последнему резной декор, соответствующим образом преобразованный и модернизированный. Второе направление связано с чисто профессиональной архитектурной деятельностью, при которой в городских жилых домах разных типов воплощались в дереве различные формы каменных сооружений. (…) Одноэтажные дома типа «изба-сени», строившиеся наименее состоятельными домовладельцами, до сих пор встречаются в центральной части города. Хорошо сохранившийся фасад [выделено нами – П.Ч.] такого дома на цокольном этаже (ул. Белинского, 50), поставленного в 1890-х годах мещанином В. Гудиным. Он украшен моделированной пропильной резьбой. На широком наличнике слухового окна рисунок волютоообразной формы с розетками и гроздьями винограда, характерной для южных районов края»[1].  

           Определенный интерес представляли строения на перекрестке улиц Белинского и Тверской. Они демонстрировали внешний вид городской усадьбы конца XIX века В 1880-х годах крестьянин А.И. Перевезенцев построил двухэтажный дом (Белинского, 68/13 [строение 1]), который затем стал главной усадебной постройкой. Он являлся типичным образцом полукаменного жилого дома городской усадьбы конца XIX века. Окна второго этажа украшали резные наличники.  Здание было интересно сохранявшимся со стороны ул. Белинского козырьком лучковой формы на деревянных кронштейнах с гирьками. В свое время подобные козырьки не были редкостью, но в большинстве случаев не дожили до наших дней, и дом Перевезенцева в этом отношении являлся достопримечательностью района. В 1897 году участок перешел во владение крестьянина И.С. Белякова, построившего здесь еще два деревянных жилых флигеля (Белинского, 68; Тверская, 13), что отражает общую ситуацию уплотнения застройки на рубеже XIX – ХХ веков. Простое архитектурное решение и несложный декор двух новых зданий были типичны для деревянных жилых усадебных флигелей Нижнего Новгорода второй половины – конца XIX века, принадлежавших горожанам среднего достатка.

          По улице Тверской к усадьбе примыкал трехэтажный каменный дом в стиле академической эклектики. Он возник на рубеже XIX – XX веков, когда бурное торгово-промышленное развитие города и рост численности населения создали благоприятные условия для частного предпринимательства в жилищном строительстве (Тверская, 11). Все выдавало в этом доме горделивого представителя нарождающегося капитализма: и материал (большинство зданий района были деревянными), и высота (как правило, дома не превышали двух этажей), и назначение (владелец участка изначально планировал не строительство собственной усадьбы, а возведение дома для сдачи жилья в наем). Фасад был расчленен подоконными карнизами с фризовыми поясами, и все три этажа были оформлены по-разному. Современный, вновь народившийся капитализм, как ему и полагается, безжалостен к своим предшественникам.

          Активному разрушению подвергаются не только границы района, но и его внутреннее пространство, что особенно печально. Зимой 2005/06 года под очередное строительство были сломаны дома № 15, 17, 19 по ул. Славянской. Дома № 15 и 19 были включены в границы историко-культурной заповедной территории и определены как объекты ценной историко-архитектурной среды. Однако это не стало препятствием для их уничтожения. Если улица Короленко и часть улицы Славянской хотя бы формально защищены режимом содержания и использования указанной территории, то улиц Студеной и Новой это касается только в рамках перекрестков со Славянской и Короленко соответственно. Поэтому и утраты гораздо заметнее. Особенно мощному воздействию подверглась в 2005 – 2006 годах некогда весьма симпатичная и колоритная улица Новая. Совершенно ясно, что в самом ближайшем будущем она будет «зачищена» полностью.  Еще раньше отмеченного времени на отрезке от ул. Короленко до ул. Белинского появилось несколько современных строений, стилизацию которых под старину можно считать пародийной. Снос исторической застройки здесь продолжается. До осени 2005 года более интересно и целостно выглядел участок от пл. Горького до ул. Короленко. В ходе развернувшегося в этом месте строительства крупногабаритного дома был уничтожен целый ряд хорошо сохранившихся, разнообразных по своему архитектурному решению одно-, двухэтажных деревянных домов, причудливо сочетающих элементы разных стилей XIX – начала ХХ века. Мы имеем ввиду дома № 34, 30, 28, 26 а. Бросается в глаза хорошо различимая примета самых последних новостроек в исторической части города, ярко отличающая их от строений 1990-х годов. Это полный отказ даже от формальных попыток сохранения старой архитектурной среды, а именно от увязки с прежней застройкой по масштабу и этажности. Напрашивающиеся обвинения в адрес застройщиков и архитекторов были бы, конечно, не вполне оправданы, т. к. это вопрос не их, а контролирующих данный процесс структур.

           Один из снесенных домов – одноэтажное здание, отличающееся скромной архитектурой классицистического характера, обращало на себя внимание интересным решением деревянных кронштейнов, поддерживающих навес над входом (Новая, 30). Здесь в течение ряда лет останавливался у родственников известный ученый, исследователь Арктики и Антарктики П.А. Гордиенко. В 1948 году с тремя полярниками он достиг Северного полюса и замерил там глубину океана. Это были первые люди, неоспоримо добравшиеся до Северного полюса пешком по арктическому льду. О мемориальном характере здания красноречиво свидетельствовала мемориальная доска. Увы, но ни охранные режимы, ни мемориальные доски не способны обуздать разыгравшиеся аппетиты. Ликвидация исторической застройки продолжается. Вот уже и следующий, по направлению к ул. Короленко, дом № 24 окружен забором и приговорен. Это двухэтажное здание с изящно выполненным штукатурным и лепным декором в духе академической эклектики с элементами модерна расположено на границе заповедной территории и является вновь  выявленным памятником архитектуры. 

          У скептически настроенного читателя может возникнуть вопрос: к чему этот плач, если все уже сломано. Но, во-первых, сломано не все. Еще ломать и ломать. Поэтому сохраняется возможность если не спасти, то, по крайней мере, посмотреть собственными глазами, о чем идет речь. И более того, просто поднять глаза и посмотреть вокруг. Во-вторых, мы постарались зафиксировать то, что было и чего уже не вернуть и то, как это уничтожалось. Может быть, так удастся сохранить наше прошлое.

            Закончить хотелось бы строками из уже цитировавшейся книги недавно ушедшего из жизни Юрия Николаевича Бубнова – заслуженного архитектора, почетного члена Российской академии архитектуры и строительных наук. Она была издана в 1990 году и известна всем нижегородцам, интересующимся обликом своего города. «Нижегородская архитектура деревянных домов сохранила до нашего времени замечательные следы очень разнообразного самобытного искусства народных мастеров. В строительстве деревянных домов принимали участие известные, а большей частью забытые профессиональные архитекторы. Наша задача – сберегать наиболее ценные памятники нижегородского деревянного зодчества. (…) Независимо от общей оценки художественных качеств того или иного стиля или направления каждый из них представляет собой исторический этап развития архитектуры города и лучшие образцы, характеризующие их, должны быть сохранены для потомства. Но из-за длительного господства пренебрежительного отношения к архитектуре середины XIX – начала ХХ в., недостаточной ее изученности многие ценные здания на улицах Свердлова [Б. Печерской – П.Ч.], Ошарской, Фигнер [Варварской – П.Ч.], Печерском съезде бесследно исчезли, другие продолжают разрушаться или изменяются в процессе ремонта или реконструкции… деревянные дома, как правило, не ремонтированные последние семьдесят лет, находятся в критическом состоянии. В городе не решена проблема охраны ценного деревянного фонда. Длительное время считалось, что городской деревянный дом, не имеющий глухой резьбы или классического портика, не представляет собой художественной ценности … Общее изменение отношения к культурному наследию требует изменения отношения и к памятникам деревянного зодчества. Нужно расширить список охраняемых, в том числе и деревянных зданий, выделить участки для их музейного показа, решить вопросы их реставрации и переноса с территорий, подлежащих застройке»[2].

Отрадно думать, что сейчас у руля находятся люди, которые могут решать проблемы охраны историко-культурного наследия самым радикальным способом: ни проблем, ни наследия, ни культуры...

 

 

 

 

размещено 15.02.2007

---