Из личного архива Т.В. Гусаровой
Подготовка текстов и публикация Е.В.Тихомировой.
Легенда о Марьиной дыре
Богат сказками, легендами наш Ветлужский край. Да и неудивительно, ведь, люди-то были неграмотные и объяснений научных они не искали, а верили больше в нечистую силу, чертей, водяных, леших и в бога, но его в легендах не упоминали, ну а леших-то и сейчас в разговорах упоминают. Года три тому назад мне рассказали одну легенду. Если ехать вверх по реке, то километрах в пяти есть там заводинка, где и рыба хорошо ловится, а на берегу хорошие рыжечные места. Место это называется «Марьина дыра» местными жителями. Вот что рассказала мне жительница деревни Нестерихи М.Д. Шухарева.
«Давно-давно жили в нашей деревне три девушки-подружки-красавицы, и всех Марьями звали. Коров из деревни пастись гоняли на пойменные луга за реку. Как-то несколько коров отстало от стада и не пришли домой и к ночи. Утром три подружки Марьи переехали реку искать коров. Искали-искали, коров не нашли. Уже время нА полдень. Вышли девушки к лодке (а она в заводинке стояла), подзакусили и решили выкупаться тут же, в заводи. Разделись, бултыхнулись в воду, да так и не выплыли, не вынырнули, утонули. Только на другой день пастухи нашли их одежду на берегу и лодку ихнюю в заводи. С тех пор это место и называется «Марьина дыра». Когда-то тут на берегу рос лес. А в заводи были подземные ключи с вертунами. То ли затянули они девушек на дно, то ли старые коряги на дне удержали их своими сучьями за шнурки-гайтаны, на которых кресты навязывали и носили на шее – неизвестно. Сколько не искали баграми, ныряли, но тел их так и не нашли. Так и погибли три Марьи, три красавицы. А в памяти сохранилась эта легенда».
Записано Крук З.Ф., жительницей Ветлужского р-она
Нижегородской области со слов жительницы д. Нестериха М.Д. Шухаревой
предположительно в 70е г.г. ХХ века.
Девушка из Медвежьего угла
«Город Ветлуга, как и все северные районы Горьковской области, лет 50 тому назад считался «Медвежьим углом». Это потому, что там были глухие леса, тянувшиеся на сотни километров, и в них, конечно, водились медведи. «Медвежьим углом» звали Ветлужский район ещё и потому, что народ там, особенно жители деревень были малоразвиты, т.к. не было поблизости железных дорог. Только Северная железная дорога со станциями Шарья и Мантурово проходила в 60-80ти километрах от уездного города Ветлуги. А до Уреня Горьковской железной дороги было километров 50, но шоссе ещё тогда не было. Селенья были редки, порой километров 30 надо проехать от деревни до деревни лесом. Так же были редки школы и больницы. В первые послереволюционные годы, когда начали открывать школы и медпункты, появилась потребность и в кадрах. Набирали девушек для работы медсёстрами даже из захолустных деревень, лишь были бы грамотные более или менее.
Так вот в году 1925м поехала в областной город группа девушек, человек 6, учиться в медицинское училище. Была среди них одна девушка, Маня Куранова звали её, из деревни. Она не только не видала поездов железной дороги, да и много чего другого не видала. Была она неначитанная, малоразвитая, а так, «простенькая», как говорят у нас об таких. Была и городская девушка Оля, развязная, бывалая. Едут они на лошадях к станции железной дороги. Едут и поездом и день, и два. Подъезжают наконец к Волге. Маня не отходила от окна, всё ей было ново, интересно. Увидела Волгу, удивилась: «Девочки, смотрите, мы опять к реке Ветлуге приехали». А Оля ей говорит: «Что ты, дурочка (это слово в их местах часто употребляется не в обидном смысле, а даже в ласкательном), это Волга». Переехали мост, едут в Канавинском районе, а Маня опять: «Смотрите, смотрите! Телега на колёсах, а без лошади едет!» Опять Оля ей отвечает: «Да это автомобиль, глупая». Дали им в общежитии комнату, на всех одну. Устроились, написали письма родным, так и так, мол, доехали благополучно. Распределили обязанности кому что делать: кому за хлебом идти, кому гладить. Мане поручили отнести письма, бросить их в почтовый ящик, который показали ей в окно: «Вон он, у соседнего дома». Подошла Маня к ящику, смотрит со всех сторон, и сверху, и снизу, понять не может, где дырка, куда письма бросать. Стоит в полной растерянности. Проходит мимо мужчина, она к нему с вопросом: «Господин хороший, где тут письма бросают?» Он показал ей на отверстие в ящике, открыл его: «Вот сюда и отпускают письма».
Прибрали всё к месту в комнате девушки и решили идти в баню. Разделись, взяли шайки, тазы, кому что досталось. Моются, намылили головы. А Маня всё ходит по бане со своей шайкой. Оля ей: «Манька, а ты что не моешься?» «А я не найду никак кадки с горячей водой». «Да вон краны, смотри, в одном горячая вода, в другом холодная, мойся поскорей!» Так её и приучали к жизни городской, натаскивали.
Все они кончили школу, работали медсёстрами, и Маня тоже. Она изменилась, уже не такая наивная. И родина её уже не «медвежий угол» стала. Да и неудивительно, ведь уже больше 50 лет Советской власти, и культура проходит во все глубинки. Леса привели в порядок: произвели санрубки, и многие делянки выработали, провели просеки. И медведям не стало удобств, и их стало мало, а охотников много – истребили медведей. Они теперь стали редкостным зверем в Ветлужских лесах».
Записано Крук З.Ф., жительницей Ветлужского р-она
Нижегородской области со слов одной из шести девушек-медсестёр Л.А. Овчинниковой
предположительно в 70е г.г. ХХ века.
Фольклор
распечатать
Смотри также:
