«…Пневмония – в вашей душе растут эмоциональные раны
и им не дают залечиться…
Бронхит – это, по сути, отражение невысказанного…»
В.Синельников «Возлюби болезнь свою»
Эпизод 1. «Поверхностное залегание»
Я долго думала: что же такое я не высказала, что довело меня до пневмонии напополам с бронхитом? И, главное, кому не высказала? Вдруг пришло сравнение с геологией: не- высказанного у меня много, так много, что сразу и не измерить, и не окинуть взглядом. Оно залегает в моей душе пластами, на разной глубине. К одному невысказанному можно просто протянуть руки, чтобы коснуться, так близко это лежит, на поверхности. К другому надо бурить вниз долго и упорно; а третье, уже в виде окаменелостей, переродилось и гипертрофировалось в боли в пояснице….
Ну что ж, пожалуй, я начну с поверхностного залегания.
Сама не знаю – почему, но когда я вышла замуж в свои двадцать лет, меня посетило чувство Материнства.
Оно было так велико и пронзительно, что я начала оглядываться во след беременным женщинам – мне страстно хотелось такой же живот с ребёночком внутри. Я представляла, как я глажу себя по животу, разговариваю с тем, кто там растёт, шевелится и топает ножкой.
Прошло два года анализов, исследований, осмотров всяких «умных» докторов и вот в консультации « Семья и брак » областного центра мне сообщают: « - У вас неизлечимая форма бесплодия. И даже после 10 лет лечения мы не гарантируем положительный результат».
Сказать мне ТАКОЕ, когда ребёнок - смысл дальнейшей жизни? У меня выпали волосы.
Не «встали дыбом», как пишут в ужастиках про всякие страшные жизненные ситуации, а банально выпали. Совсем. На левой стороне головы от уха до затылка. Медицинский термин этому кошмару – «алопеция», то есть частичное (или очаговое) облысение, которое бывает в двух случаях: 1).нарушение обмена веществ, 2).нервное потрясение. Как говорится, без комментариев….
Ладонь покрывала эту лысину легко. На коже даже не было пор от волос, она горделиво поблёскивала, как застарелая плешь у стариков. (К слову скажу, что отрастить волосы мне стоило больших трудов, но когда они отрасли, то уже не были такими густыми, как раньше).
Ну и смысл супружеской жизни для меня потерялся.
-Я не буду с тобой жить без детей! – сказала я мужу.
Его это удивило и озадачило.
-Ну, нет детей – и не надо, - спокойно говорил он. – Живут же другие и нормально всё. В крайнем случае, возьмём из детского дома.
-А я не хочу чужого ребёнка, потому что вдруг я не смогу его полюбить и что тогда? – плакала я.
Но он был не склонен плакать вместе со мной.
И моя любовь к нему стала как-то съёживаться, становиться всё меньше и меньше. Пока не исчезла совсем. Поэтому, когда я поняла, что любовь моя ушла, помахав мне рукой на прощание, я быстренько собрала свои вещи и уехала к маме, в Казахстан.
Устроилась на работу, встретилась со старыми друзьями, как будто не было другого города, не было замужества и не было не оставляющего надежду диагноза. Жизнь пошла своим чередом. Я отстранилась от прошлого, но мечтать о ребёнке не перестала.
Наоборот. Желание материнства стало приобретать навязчивые черты. Даже молитва собственного сочинения у меня появилась: «Господи! Дай мне от столба столбёнка, от фонаря – фонарёнка! Пусть лучше у меня будет десять детей, чем ни одного». Эту молитву я повторяла день за днём. Без устали. Но и без особой веры в результат. Просто говорила её про себя или шёпотом вслух, когда никто не слышал...
Он был школьным товарищем. Мы учились в одной школе, только он на два года старше. После нескольких месяцев наших встреч я поняла – беременна! Сначала испугалась – ведь этого не может быть!!! У меня же диагноз: «бесплодие»! Я и карточку медицинскую могу показать!
Но себя то не обманешь. Я поняла, что в организме что-то включилось, буквально на следующий день. Как будто посмотрела на себя изнутри… Не могу этого объяснить, это наитие, седьмое чувство. И срок был ничтожно мал и никакой бы врач ещё ничего не смог бы определить, а я уже ЗНАЛА.
Ещё бы. Так была настроена на эту волну материнства, что понимание пришло само по себе.
- Ну, ладно, - думаю.- Надо же сказать главному герою этой пьесы, как есть – всю правду. Вдруг обрадуется?
Пришла…
Говорю…
Не обрадовался…
Очень даже наоборот – испугался. Даже белый весь стал: - И что ты от меня теперь хочешь? – и повторил фразу всех трусливых мужчин в этой ситуации: - А как я могу знать, что это от меня?
-Да ничего я не хочу,- говорю, - Спасибо сказать хочу, за то, что у тебя получилось то, на что надежды не было.
Но это было только начало моей «весёлой» беременности.
- Аборт! – орала мать не своим голосом.- Опозорила! Что люди скажут?
- Убирайся, твой дом в Ростове! – кричала бабушка, выбрасывая мои вещи на лестничную площадку.
- Проститутка! – ревел в бешенстве, напиваясь, отец. Правда, надо отдать ему должное, он единственный из семьи, кто молчал в другое время (в трезвом виде).
Так продолжалось примерно месяцев пять.
А мне было «до фонаря». То есть «фонарёнок» мой дорогой уже был во мне. И я ходила с гордо поднятой головой. Мне было абсолютно безразлично мнение окружающих по моему поводу. Я наслаждалась беременностью. Живот у меня был гигантских размеров – предполагаю, что ребёночек тоже наслаждался, вытянув ножки и лёжа по диагонали. У меня на этот период было красное платье, в котором я ходила чаще всего, и я называла себя «большая пожарная машина».
- Наташа, ты самая красивая беременная женщина нашего посёлка! – сказал мне местный гинеколог. И я с ним полностью согласилась.
Да! Я же продолжала быть замужем, так как мой муж, надеясь на моё возвращение, не давал мне развод. Поэтому я написала ему письмо, сообщая о радостном для меня событии, и прямо, в доступной форме, изложила ему суть вопроса: - я хочу получить развод до рождения ребёнка, чтобы дать ему свою фамилию. А если он вдруг опять будет против - я подам заявление в суд на взимание с него алиментов и он замучается рассказывать суду – кто же отец. По закону, все дети, рождённые в браке, автоматически становятся детьми мужа. И, поди – докажи обратное.
Он понял всё правильно. Даже поздравил меня в письме с тем, что я получила то, чего так желала. Но из-за того, что разводились люди, проживающие в разных городах (и разных республиках Советского Союза), развод я получила, когда ребёнку было уже три месяца от роду. Поэтому и фамилия у моего «фонарёнка» совершенно постороннего для неё человека.
А семья со временем смирилась с позором. Только, когда на свет появилась моя дочь, первый месяц к кроватке никто не подходил. И молоко у меня пропало тоже в первый месяц – от нервных перегрузок, потому что очень тяжело жить в окружении агрессивно настроенных против тебя людей, когда так хочется видеть от них тепло и поддержку….
Как мне позже рассказывали, на работе у моей матери, когда заходил разговор о внуках, все наперебой хвалились своими кровиночками, и только моя всегда молчала. Бедняжка! Как же иногда чьё-то мнение забивает в человеке его настоящие чувства и его собственное отношение к жизни.
А «бык-производитель» как-то, года через три, зашёл в гости, посмотрел равнодушно и ушёл. Ну и скатертью дорога.
«Чей бы бычок не прыгал, а телёночек наш!» - обожаю русские пословицы и поговорки, вот уж где кладезь ума и жизненного опыта.
Так что обострённое оно у меня, чувство материнства. Уж очень оно мне дорого досталось!
P.S. Почти 19 лет понадобилось мне, чтобы протянуть руку к этому невысказанному.
Сначала думала: «-Вот исполнится ей 14 лет – я всё расскажу…»
Промолчала.
Потом опять: «-Вот исполнится ей 18 лет – я всё расскажу…»
Опять промолчала. Трудно и тяжело говорить мне об этом.
Когда сильно заболела, прочитала книгу Синельникова, и поняла – как же много я держу в себе…
И когда я наконец-то решилась сейчас рассказать правду о рождении моему «фонарёнку», дочь мне ответила: «-Я это уже давно знаю. Мне бабушка рассказала. А ты ничего – хорошо пишешь».
Ноябрь 2007г.
размещено 6.09.2011
Человек и текст
распечатать
Смотри также:
