Издревле на Руси домашний очаг создавался женскими руками. Вспахать и засеять поле, построить избу, сложить печь, вытесать лавки, сколотить стол – это дело мужское, а вот организовывать быт, создавать в доме порядок и уют, растить детей, кормить, одевать всю семью – это дело жены, хозяйки, матери. У неё круглый год хватало забот в доме и во дворе, на огороде, в погребе, у печи. Это и работой-то не считалось, тем более что в летнее время на женские плечи ложился самый тяжкий труд – сенокос и жатва, страда, как называли ее в народе.
Наступала осень, и главной заботой каждой женщины становился лён. Вплоть до начала XX века вся деревенская Россия одевалась в самотканые холсты и полотна, в миткали, порть и пестрядь. Из них шили женские и мужские рубахи, сарафаны, порты, зипуны, кафтаны; полотно разной толщины и плотности шло на полотенца, головные платки, передники, портянки, детские свивальники, полога, занавески и многие другие вещи, необходимые в крестьянском быту.
На территории современной Нижегородской области, особенно в её северной, заволжской части, лен сеяли в каждом хозяйстве. Не то чтобы особенно много, но так, чтобы хватило на обеспечение потребностей семьи, чтобы отложить холстов девкам на приданое и чтобы немного продать; собственных денег у крестьянки не было, все, что добывалось от продажи хлеба или удавалось заработать каким-либо промыслом, было в руках главы семьи – мужа, отца, он был полновластным хозяином этих средств, и только деньгами от продажи пряжи или холста могла распоряжаться женщина, могла тратить их по своему усмотрению. Покупкой льна занимались скупщики и бродячие торговцы-офени, которые обычно предлагали вместо денег обмен крестьянской пряжи и холстов на модные городские товары. Этим нередко пользовались молодые девушки и женщины, приобретая себе отрез цветного ситца на незамысловатые наряды, платки фабричной выделки, ленты и украшения, на что отцы и мужья обычно были скуповаты, приберегая копейку для более важных дел.
Иное дело «льняные» деньги. Крестьянка добывала их ценой дополнительного труда, ценой отказа от отдыха в зимние вечера и даже в праздничные дни, потому и были они ее собственностью.
Лен мой зеленой
При горе при крутой.
Уж я сеяла, сеяла ленок,
Я сеяла, приговаривала,
Чеботами приколачивала:
«Ты удайся, удайся, ленок,
Ты удайся, наш белый лен».
Лен мой зеленой
При горе при крутой.
Уж полола, полола ленок,
Я полола, приговаривала, .
Чеботами приколачивала:
«Да ты удайся, удайся, ленок,
Да ты удайся, наш белый лен».
Лен мой зеленой
При горе при крутой.
Уж я дергала, дергала ленок,
Уж я дергала, приговаривала,
Чеботами приколачивала:
«Да ты удайся, удайся, ленок,
Ты удайся, наш белый лен».
Лен мой зеленой
При горе при крутой.
Уж я мяла, мяла ленок,
Уж я мяла, приговаривала,
Чеботами приколачивала:
«Ты удайся, удайся, ленок,
Ты удайся, наш белый лен».
Лен мой зеленой
При горе при крутой.
Уж я пряла, я пряла ленок,
Уж я пряла, приговаривала,
Чеботами приколачивала:
«Ты удайся, удайся, ленок,
Ты удайся, наш белый лен».
Лен мой зеленой
При горе при крутой.
Уж я ткала, я ткала ленок,
Уж я ткала, приговаривала,
Чеботами приколачивала:
«Ты удайся, удайся, ленок,
Ты удайся, наш белый лен».
Хороводная песня.
Записана от участниц фольклорного коллектива с. Курмыш Пильненского р-на 29.05.1971 г. Гусаровой Т.В.
Начиналась эта работа весной. На небольшой делянке рядом с огородом сеяли женщины льняное семя. Всходы льна до начала цветения два-три раза приходилось пропалывать.
В конце лета, когда созревало льняное семя, а стебли становились крепкими и волокнистыми, лен «дергали», «теребили», т.е. выдергивали из земли вместе с корнями и ставили небольшими снопиками для просушки.
Подсохший лен молотили: отделяли льняные коробочки с семенами, из которых потом выжимали масло. Отходы после отжима – жмых, жамки – считались у детворы лакомством.
Обмолоченный лен вымачивали. При этом технология вымачивания в южной, правобережной, части области отличалась от Заволжья: в Правобережье лен вымачивали «в бочагах», т.е. в прудах, иногда в ручьях или мелких речках, прижав снопики ко дну камнями; в заволжских деревнях лен «стлали», т.е. раскладывали стебли тонким слоем под открытым небом, под дождем и туманом, на сыром осеннем воздухе, заботясь лишь о том, чтобы не было заморозков: из подмороженного льна получалась непрочная, не поддающаяся отбеливанию пряжа.
После вымачивания начинался процесс освобождения волокна от наружного лубяного слоя. Сначала лен мяли, ломали лубяной слой на кусочки, для чего льняные снопики топтали ногами, били по ним специально приспособленными небольшими досками с рукоятью или пропускали через мялку, которая имела вид желоба, установленного на козлы. Мять лен нужно было так, чтобы не повредить, не разорвать волокно, от этого зависело качество будущей пряжи.
Затем лен трепали: держа на весу за один конец горсть стеблей, женщина била по ним трепалом – слегка выгнутой толстой короткой дощечкой с глубокими и широкими насечками. При этом кусочки луба отлетали, образуя в воздухе густую завесу пыли и мелких чешуек. Приходилось заматывать лицо платком так, что видны были одни глаза, иначе невозможно было дышать.
Последняя операция – чесание льна специальными деревянными гребнями и щетками с часто расположенными рядами деревянных или тупых металлических зубцов – завершала очистку волокна, после чего его свертывали в жгуты и вешали на крюк или укладывали в специальные лубяные коробки, которые называли мочесники (Б-Болдинский р-н), мыкальники (Первомайский р-н).
Подготовленный лен – мочку, куделю – пряли. Этой работой занимались все женщины в крестьянской семье, начиная с девочек лет 12 до седых старух. Пряли всю зиму, в каждую свободную от других дел минуту, днем, по вечерам при лучине или коптушке. Старшее поколение и подростки дома, девушки брали с собой прялки и кудель на посиделки. Матери, отпуская их по вечерам из дому, задавали им «урок» - спрясть определенное количество льна. Не выполнишь – другой раз и не пустят.
Ох, мочка клочется,
Мне прясть не хочется,
Что-то дело не спорится,
Вертено из рук валится.
Эх, прялочку взяла
Да во поседушку пошла,
Прялочку под лавычку,
Сама плясать пошла.
Плясовая песня.
Записана от Козловой А.С., 1886 г.р., с. Б.Болдино, 20.08.1967 г. Гусаровой Т.В.
И наконец начинался самый главный период – тканьё полотен. Ткацкие станы, кросны занимали в избе слишком много места, поэтому большую часть года они в разобранном виде лежали где-нибудь на чердаке, в клети, в холодной избе. Сразу после Масленицы, в начале Великого поста, их собирали и ставили в избе. Самым сложным прцессом была «заправка» стана, т.е. правильное расположение нитей основы, начало работы. Для этого нужна была сноровка и опыт. Тонкие полотна, узорные, многоремизные, браные ткани, которыми славилось Заволжье, были уделом старшего поколения; девушек и девочек-подростков обучали ткачеству матери и бабушки, начиная с холстов простого полотняного переплетения из толстых самопряденных ниток, постепенно усложняя задания, заставляя переделывать неудачные участки.
Часть холстов и полотен, предназначенных на шитье праздничной одежды, обрядовых полотенец и на продажу, уже зимой начинали белить, поскольку они имели сероватый или желтовато-бежевый оттенок. Отбеливали щелоком (настоем древесной золы), вымораживали - расстилали сбрызнутые водой холсты по снегу на два-три дня, позднее, с первыми весенними днями, расстилали холсты по зеленой травке, на солнышке.
Заканчивали тканьё перед Пасхой. Обычно в страстную неделю кросны разбирали, полотна скатывали в трубки, убирали в сундуки вместе с остатками пряжи. Весной и летом было не до льна.
И все-таки лён оставался с ней: в песне, в игре, в хороводе.
Эх, сею, вею, эх, сею, вею,
Сею, вею, рассеваю,
Сею, вею, рассеваю.
Эх, рассеваю, эх, рассеваю,
Рассеваю, сама баю,
Рассеваю, сама баю.
Эх, уродися, эх, уродися,
Уродися, бел леночек,
Уродися, бел леночек.
Эх, бел-тяглистый, эх, бел-тяглистый,
Бел-тяглистый, волокнистый,
Бел-тяглистый, волокнистый.
Эх, с кем я буду, эх, с кем я буду,
С кем я буду ленок брати,
С кем я буду ленок братии?
Эх, свёкор баит, эх, свёкор баит,
Свёкор баит: «Я с тобою».
Свёкор баит: «Я с тобою».
Эх, мне не радость, мне не радость,
Мне не радость, не веселье,
Мне не радость, не веселье.
Муж мой баит, муж мой баит
Муж мой баит: «Я с тобою».
Муж мой баит: «Я с тобою».
Эх, вот мне радость, вот мне радость,
Вот мне радость и веселье,
Вот мне радость и веселье.
Плясовая песня.
Записана от Пятановой Ю.М., 1925 г.р., в с. Вазьянка Спасского р-на в 1992 г. Грановской Н.П.
Мимо ярманки Аринушка ходила,
На три денежки куделюшки купила.
На три денежки куделюшки купила.
На алтынец веретенец прикупила.
На алтынец веретенец прикупила.
Пришла домой, положила.
Пришла домой, положила:
Ты лежи, лежи, куделька, три недельки.
Ты лежи, лежи, куделька, три недельки,
У хорошей у пряльни – четыре.
У хорошей у пряльни – четыре.
В понедельник я банюшку топила.
В понедельник я банюшку топила,
А во вторник я в банюшку ходила.
А во вторник я в банюшку ходила,
А во середу с угару пролежала.
Во середу с угару пролежала,
А в четверг буйну голову чесала.
А в четверг буйну голову чесала,
А во пятницу русу косу заплетала.
А во пятницу русу косу заплетала,
А в субботу ко родителям ходила.
А в субботу ко родителям ходила,
В воскресенье к красным девкам на весельё.
В воскресенье к красным девкам на весельё.
В понедельничек ранёхонько вставала.
В понедельничек ранёхонько вставала,
Три я ниточки скорехонько напряла.
Три я ниточки скорехонько напряла,
Три мозоли кровяные навертела.
Три мозоли кровяные навертела,
Пришёл милой домой – показала.
Пришёл милой домой – показала.
«Не пряди-ко, дорогая, не старайся.
Не пряди-ко, дорогая, не старайся,
На печи в углу проваляйся.
На печи в углу проваляйся:
Придёт тёплое летичко – оденет,
Придёт тёплое летичко – оденет:
Расцветут в поле широкие лопухи.
Расцветут в поле широкие лопухи,
Ты сошей-ка себе сарафанчик.
Ты сошей-ка себе сарафанчик,
Сарафанчик-раздуванчик, размахранчик.
Сарафанчик-раздуванчик, размахранчик
С оторочкой – со зеленою осочкой.
С оторочкой – со зеленою осочкой
Не ходи-ка ты, милая, мимо саду.
Не ходи-ка ты, милая, мимо саду –
Увидают поповые козы.
Увидают поповые козы,
Искусают сарафанчик-раздуванчик.
Искусают сарафанчик-раздуванчик,
Сарафанчик-раздуванчик, размахранчик.
Сарафанчик-раздуванчик, размахранчик
С оторочкой – со зеленою осочкой.
С оторочкой – со зеленою осочкой.
Я милому-ту на досаду,
Я милому-ту на досаду
Взяла да прошла мимо саду.
Взяла да прошла мимо саду.
Увидали поповые козы.
Увидали поповые козы,
Искусали сарафанчик-раздуванчик.
Искусали сарафанчик-раздуванчик,
Сарафанчик-раздуванчик, размахранчик,
Сарафанчик-раздуванчик, размахранчик
С оторочкой – со зеленою осочкой.
Плясовая «скоморошная» песня.
Записана от Подоплеловой З.И., 1912 г.р., в д. Танайка Шарангского р-на 9.01.1986 г. Морохиным Н.В.
Посеяли девки лён,
Посеяли девки лён,
размещено 8.03.2008
Фольклор
распечатать
Смотри также:
