Наверное, не будет большой ошибки, если сказать, что для большинства тех, кто знаком с древнегреческими мифами, кажется, что у них есть достаточно ясное представление об олимпийской мифологии, согласно которому в том мире царит красота и гармония, во всём господствует соразмерность и совершенство. Восседающие на Олимпе боги во главе с Зевсом, правящие миром, очень похожи на людей, но только более красивы, преисполнены мощи, в их жилах течёт бесцветная кровь (ихор), и они,  в отличие от людей, бессмертны. Герои совершают подвиги, неизменно побеждая зло, и в мире уже не остаётся сил, способных пошатнуть великий Олипм. Боги и герои имеют антропоморфный облик, а если у кого есть животные черты (например, козлоногий Пан, полулюди-полукони Кентавры), то это – редкое исключение.

Однако, такое представление является односторонним. Во-первых, мифоритуальная система существует не изолированно, а развивается вместе с обществом. Следовательно, известный нам взгляд на богов и героев древней Греции существовал не всегда, но сложился в определённый период развития греческой религиозной мысли и, будучи сформированным достаточно поздно, является, в определённом смысле, продуктом эволюции греческой культуры в целом. Во-вторых, подобные представления мы черпаем из произведений античной поэзии, художественной и философской литературы, памятников искусства и архитектуры. Их создателями были конкретные люди, наделённые творческими способностями, некоторые из них были выдающимися личностями со своими взглядами, отличными от взглядов большинства, и они, естественно, вносили коррективы в устоявшееся мнение, давали своё понимание мифов, сущности божественных образов (особенно философы) и т.д. Эту литературу читали и сохраняли для будущего преимущественно образованные люди, поэтому ставшие привычными для нас представления об олимпийской мифологии свойственны были лишь немногим – интеллектуальной элите античного общества. И, наконец, распространённый взгляд на олимпийскую мифологию никак не является взглядом только самих греков, так как дошёл до нас он через века, через восприятие античных памятников в эпохи Средневековья, Возрождения, Нового времени, которые неизбежно оставляли свои наслоения.

Религиозные представления, распространённые среди широких слоёв населения (так называемая народная религия), отличались от идейной жизни высшего общества; в них господствовала вера в духов, демонов, одушевлялись и почитались различные природные силы и объекты – камни, горы, реки, источники, деревья, звери и т.д. Эта религия и эти представления практически не известны современному неискушённому читателю. Между тем, именно они господствовали в массовом религиозном сознании древних греков. И именно этот аспект греческих верований детально освещает Е.Г. Кагаров в своей работе, что определяет основной интерес к ней. Ознакомившись с данным исследованием, многие персонажи греческих мифов станут восприниматься по-другому, а сама греческая мифология предстанет в совершенно ином виде: за красотой привычных античных образов откроются глубины архаического сознания, и невольно придёт мысль о том, сколь великий путь проделал человеческий дух – от первобытных начал, полных грубых полуживотных переживаний,  до высочайших вершин творчества.

Кроме того, нередко символика и «тайный смысл» растений, животных или предметов в мышлении современных людей связываются с астрологией, с традицией древних, с некими эзотерическими знаниями, истоки которых непостижимы и, может быть, восходят к сокровенным знаниям, пришедшим едва ли не от богов прошлого. Однако, как показывает исследование Е.Г. Кагарова, истоки этих идей вполне прозаичны и объяснимы; можно даже примерно установить время и обстоятельства их формирования и распространения. И оказывается, что некоторые ныне живущие поверья уже существовали или начали складываться в ту древнюю эпоху. Однако осознание этого факта не влечёт разочарования, а, напротив, заставляет переживать другое чувство – чувство глубокой связи с нашими предками, которых мы даже относим к чуждому народу, связи, которую не могут прервать тысячелетия.

Прежде чем речь пойдёт о названном исследовании, необходимо несколько слов сказать о его авторе. Евгений Георгиевич Кагаров (1882–1942) является видным отечественным филологом-классиком, этнографом, историком. Свою научную и преподавательскую деятельность он начал в 1912 г. в Харьковском университете, на историко-филологическом факультете. В 1925 г. он был приглашен в Ленинградский университет, где стал заведовать кафедрой этнографии; несколько позднее он также стал научным сотрудником Музея антропологии и этнографии (МАЭ), в дальнейшем – Института этнографии АН СССР, где руководил кабинетом Европы и Кавказа.

Е.Г. Кагаров внёс большой вклад в разработку многих проблем древнегреческой религии. Владея древними языками (как классическими – латинским и древнегреческим, так и семитическими), он был в состоянии проводить сравнения и аналогии из различных религий, что позволило ему сделать целый ряд интересных наблюдений и оригинальных выводов и объяснить некоторые непонятные элементы в греческой религии.

Работа Е.Г. Кагарова «Культ фетишей, растений и животных в древней Греции» представляет собой его магистерскую диссертацию, которую он успешно защитил в декабре 1912 г. в Московском университете[i]. Основным тезисом и главной целью работы было стремление доказать, что в религии древних греков существовали фетишизм, культы растений и животных, то есть ей были присущи элементы верований, характерные для первобытной эпохи. В поисках доказательств Е.Г. Кагаров опирался не только на письменные источники, но также привлекал эпиграфический материал и данные археологии, среди которых многие относились к микенскому времени. Именно это вызвало возражения одного из официальных оппонентов, проф. С.И. Соболевского, который, разделяя господствовавшее в то время в науке мнение о негреческом характере крито-микенской культуры, считал выводы диссертанта о наличии в религиозных представлениях греков пережитков древнейших первобытных верований ошибочными[ii]. Однако, как теперь известно, носителями микенской культуры были действительно греки, поэтому рассуждения Е.Г. Кагарова следует расценивать как полностью верные в этом направлении, а сам учёный оказался среди тех, кто, вопреки устоявшемуся мнению, приходил к другим выводам, нередко прямо противоположным, но которые естественно следовали из источников на основе их тщательного и всестороннего исследования. Как считает проф. В.И. Кадеев, если бы на выводы Е.Г. Кагарова о принадлежности археологических памятников микенского времени грекам было бы обращено достойное внимание, то линейное письмо Б было бы дешифровано на несколько десятилетий ранее[iii]. Это суждение, на наш взгляд, слишком категорично, поскольку мнение одного учёного, пусть самое верное, вряд ли сможет изменить сложившиеся взгляды, однако факт того, что исследование Е.Г. Кагарова внесло свою лепту в решении данного вопроса, неоспорим.

Работа «Культ фетишей, растений и животных…» состоит из трёх частей, в каждой из которых рассматривается сущность культа (фетишей, растений и животных соответственно), предлагается классификация объектов поклонения и исследуются основные формы каждого культа. Важное значение имеет работа, проведённая автором, по классификации собранного материала, особенно в первой части, где классифицируются сами фетиши (на основе критерия большего или меньшего их внешнего видоизменения, вносимого человеком) и культы фетишей (по признаку усложнения форм почитания – от простейших до сложных сакральных институтов). Во второй части столь же детальному рассмотрению подвергаются культы растений (деревья, кустарники, травы), в третьей – животные (хищники, копытные, пресмыкающиеся и др.). Безусловная ценность исследования также состоит в том, что автором привлекается огромный фактический материал – и античный, и сравнительный из других мифоритуальных систем, что, по меткому выражению Н.А. Кислякова, делает работу «своеобразной энциклопедией по вопросам культов»[iv]. Следует отметить и некоторые частные выводы, сделанные Е.Г. Кагаровым. Так, он предложил новую классификацию амулетов, иначе объяснил обряды афинского праздника Буфоний, дал отрицательный ответ на вопрос о существовании в древней Греции тотемизма[v].

Данное исследование, конечно, не было лишено недостатков. Официальными оппонентами отмечалась недостаточная стройность классификации, некритическое изложение взглядов ряда учёных, указывались некоторые ошибки филологического толкования терминов и отсюда – ненадёжность отдельных выводов[vi]. Рецензенты подчёркивали противоречивость и спорность в определении термина «фетишизм» и отдельных культов, некоторую неосторожность автора в обращении с древними текстами и поэтому недостаточную обоснованность ряда частных выводов[vii].

В методологическом плане необходимо указать, что Е.Г. Кагаров придерживался широко распространённой в те годы как за рубежом, так и в советской науке точки зрения о выделении магии из религии и о так называемом «аниматизме» как наиболее примитивной стадии верований[viii]. Сейчас такой подход считается упрощением реальной картины, и поэтому с данной позиции выводы учёного несколько устарели. Согласно современным представлениям, магия возникла в глубокой древности, параллельно с древнейшими формами религии и, в отличие от религии, основанной на иррациональной вере, она стремилась к рациональному истолкованию и практическому пониманию окружающего мира, к достижению реальных результатов во взаимодействии с ним[ix]. Таким образом, магия была порождена жизненно необходимыми потребностями общества воздействовать на природу в нужном для человека направлении, но она же и сыграла большую роль в процессе формирования религиозного сознания, поскольку по мере развития магического мышления человеку стало казаться очевидным, что нужный результат зависит не от целенаправленного действия, а от таинственных, окутанных магией внешних обстоятельств[x]. Аниматизм же сейчас не выделяется в самостоятельную стадию древнейших верований, а рассматривается как начальная фаза анимизма – веры в существование духов, одухотворение сил природы, животных, растений, неодушевлённых предметов, приписывание им разума, дееспособности и сверхъестественного могущества[xi]. Для анимизма характерно отделение идеи предмета от самого предмета, а на ранней стадии (на стадии аниматизма) вещь и её идея ещё слиты. Общим для них является способность к абстрактному мышлению[xii], поэтому в выделении аниматизма как самостоятельного этапа нет необходимости.

В целом, несмотря на это, работа Е.Г. Кагарова продолжает сохранять свою актуальность до настоящего времени как очень значимое исследование по истории древнегреческой религии, как единый свод огромного фактического материала по данному вопросу, а благодаря широкому кругу использованных источников (литературных, исторических, лингвистических, эпиграфических, этнографических, археологических, нумизматических, памятников античного художественного ремесла) является прекрасным образцом комплексного подхода к рассмотрению проблемы.

Исследование снабжено богатым справочным материалом, однако здесь следует сделать несколько замечаний. Когда писалась работа, не существовало строгого, единообразного стандарта на оформление справочно-библиографического аппарата, поэтому иногда сложно определить, используется ли монография или статья из сборника. О том, какая работа автора имеется в виду (если в исследовании используется несколько работ одного и того же автора), можно понять только из контекста исследования или обратившись к предыдущим ссылкам. Иногда наряду с общепринятыми сокращениями допускаются произвольные сокращения самим исследователем, которые не всегда оказывается возможным понять. Кроме того, значительная часть работ, использованная автором, в настоящее время является устаревшей и представляет интерес только для истории научной мысли. Учитывая эти обстоятельства, система сносок, выполненная Е.Г. Кагаровым, была почти полностью исключена, а сохранены только ссылки на источники; те места в тексте исследования, где автором были поставлены ссылки на литературу, в настоящем издании отмечаются (*). Кроме того, технические сложности заставили отказаться от написания семитских слов, индоевропейских реконструкций, и в том числе от использования греческого текста, который был заменён на латинскую транслитерацию, а в некоторых случаях (главным образом, цитаты из источников) исключён вовсе. В этих случаях пропуски в тексте отмечаются знаком (…). В конце исследования помещается список той использованной автором литературы, которая является доступной и ещё сохраняет научное значение, а также списки источников и сокращений.

Диссертация Е.Г. Кагарова сначала была опубликована в ряде номеров «Журнала Министерства народного просвещения» (ЖМНП) в 1912-1913 гг., в Отделе классической филологии (ОКФ)[xiii], а затем вышла отдельным монографическим изданием в 1913 г.[xiv] На неё появилось несколько рецензий, отмечавших крупный вклад учёного в изучение религии и первобытных культов у древних греков[xv], и вскоре работа принесла учёному известность в кругах российских специалистов и за рубежом[xvi]. С тех пор она больше не переиздавалась, хотя до сих пор не потеряла своей актуальности для исследования проблем истории древнегреческой религии. Поэтому публикация её представляется оправданной и важной как для специалистов, так и для всех интересующихся вопросами античной мифологии, религии и древних культов. Текст печатается по изданию в ЖМНП, с учётом правил современной орфографии и внесением незначительных изменений в текст, которые в первоначальном варианте были явными опечатками.

Опубликовано 12 мая 2006 г.

• Размещено: 01.01.2000
• Автор: Рыбакова А.А.
• Размер: 28.21 Kb
• постоянный адрес:
• © Рыбакова А.А.
• © Открытый текст (Нижегородское отделение Российского общества историков – архивистов)
  Копирование материала – только с разрешения редакции