[311]

         Мне остаётся ещё сказать несколько слов о талисманах. По форме и материалу, из которого сделаны эти предметы, они могут быть бесконечно разнообразны; по своей сущности это – средства или орудия первобытной магии. Новейшие исследования различают две

 

[312]

основные формы примитивной магии: активную или позитивную (чародейство, колдовство) и пассивную или негативную («табу»). Каждая из этих основных форм в свою очередь подразделяется на три вида сообразно трём идеям, лежащим в основе магических приёмов: принципу сходства (симпатическая или гомеопатическая магия), закону непосредственного перенесения (контагиозная магия) и принципу противоположности (энантиопатическая магия), что наглядно можно представить в виде следующей схемы (1*):

 

         Вера во всемогущество магии и страстная жажда её воздействия коренится, прежде всего, в общем мировоззрении некультурного человека. Анимист, он представляет себе, например, смену времён года и связанную с нею жизнь растительного царства как результат периодического умирания и возрождения земледельческих божеств или демонов. Отсюда многочисленные весенние и осенние обряды, в большинстве случаев, на принципах симпа-

 

[313]

тической магии. Схожие действия вызывают и схожие явления. Оттого, чтобы воздействовать на эти божества в наиболее важные моменты, при посеве или во время жатвы, первобытный земледелец прибегает к тождественному символическому изображению гибели и возрождения Аттиса, Адониса, Осириса, Диониса и других земледельческих божеств и фаллических демонов, гениев плодородия. Это изображение, по «симпатии» или, по выражению Y. Hirn’a (1*), “гомеопатии”, должно было вызвать пробуждение и пышный расцвет всей природы, урожай хлеба, плодов, скота и т.д. (2*).

Ещё ярче обнаруживается идея гомеопатической магии в актах так называемой порчи или наваждения, состоящих в том, что над изображением врага проделывается всё то, что желательно причинить последнему, в полном убеждении, что символический акт оказывает неизбежное воздействие на душу пронзённого in effigie врага (3*). Особенно частою была манипуляция “связывания” души врага посредством волшебных узлов и петель (4*). Симпатическое колдовство применяется зачастую в обрядах призывания дождя: чтобы вызвать дождь, некультурный человек либо разводит костёр, искусственно воспроизводя в образе поднимающегося к небу дыма грозовую тучу, либо обливает себя водою, либо бросает особую фигуру или куклу в реку. В этом смысл сербской Додолицы, болгарской Пеперуги, украинской Тополи, грузинских Лазарэ, целого ряда античных обрядов и т.д. (5*). Наконец, различные приёмы симпатического чародейства нашли себе широкое применение в любовном волшебстве античного и современного мира (6*). Но ещё боль-

 

[314]

шего распространения достигла в эротической сфере другая форма – магия контагиозная, основанная на вере в чудодейственную силу талисмана, обнаруживающуюся при непосредственном соприкосновении его с объектом чародейства. Я лишён возможности останавливаться здесь на роли волос, слюны, одежды и тому подобных объектов, как могущественных талисманов, употреблявшихся в античном мире именно в обрядах этого вида первобытной магии (1*).

         На этом я позволю себе закончить первую часть своего исследования, анализ тех глубоких и многочисленных следов, которые оставил старинный фетишизм в народной религии древней Греции. Но фетишизмом, как мы знаем, не ограничивается вера наших предков в одухотворённость окружающей природы, в ожи-

 

[315]

влённость стихий. Та же жизнь, что в мёртвых камнях, разлита, по убеждению некультурного человека, и в мире растений (1*).

 

Опубл.: Журнал министерства народного просвещения (ЖМНП). 1912. № 7. ОКФ.
 
Материал подготовлен А.В. Рыбаковой