А.И. Давыдов (НИП «Этнос»)

АННОТАЦИЯ

Данная историческая записка касается территории бывшего Покровского мужского монастыря в городе Балахне Нижегородской области, архитектурный комплекс которого в составе Покровской и Никольской[1] церквей (проспект Революции, 17) взят на государственную охрану в качестве объекта культурного наследия (памятника истории и культуры) федерального значения. В ней рассматривается история формирования и развития застройки и планировочной структуры монастыря, определяется местоположение утраченных объектов историко-градостроительной среды (колокольни, ограды и других построек).

При составлении записки использованы генпланы города Балахны и архитектурного комплекса, хранящиеся в Центральном архиве Нижегородской области (ЦАНО) и фондах Балахнинского музейного историко-художественного комплекса, материалы, связанные с реставрацией Никольской церкви, проведенной Горьковской специальной научно-реставрационной производственной мастерской (ГСНРПМ) в 1960-е годы, находящиеся в Государственном архиве специальной документации Нижегородской области (ГАСДНО), другие архивные документы, литературные источники, а также документация ранее проведенных исследований, в том числе из архива Управления государственной охраны объектов культурного наследия Нижегородской области (УГО ОКН НО).

ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ ЗАСТРОЙКИ И ТЕРРИТОРИИ БАЛАХНИНСКОГО ПОКРОВСКОГО МОНАСТЫРЯ

         Территория бывшего Покровского мужского монастыря в городе Балахне Нижегородской области находится к юго-востоку от исторического и композиционного центра города в квартале, ограниченном улицами  Ленина – Пионерской – переулком Тюленина и  проспектом Революции. От Волги и от центральной площади города (площади Советской) исследуемый участок отделен жилой малоэтажной застройкой, представляющей сетку небольших, в основном прямоугольных, кварталов.

Время основания Покровского монастыря точно не установлено. Один из первых исследователей культового зодчества Нижегородского края – архимандрит Макарий (Миролюбов) полагал, что уже в XVI веке в монастыре существовало две церкви -  деревянная Покровская и каменная шатровая Никольская с приделом Сергия Радонежского, над алтарем которой была устроена каменная колокольня[2]. Однако неизвестно на каких исторических источниках основаны эти сведения. Имя первостроителя монастыря иеромонаха Пафнутия приводится им в традиционной для тех лет формулировке – «донесенное преданием».

В фундаментальной работе В.В. Зверинского, изданной в конце XIX века, также указано, что Покровский монастырь был основан иеромонахом Пафнутием в первой половине XVI столетия, «и в 1614 году в нем был игумен Антоний, которому была дана новая тарханная грамота»[3]. 

Не дают однозначного ответа и документы XVIII – XIX веков. Так, в описи монастыря 1701 года сообщается, что он основан в начале XVI века[4]. Однако в документах более позднего времени указывается, что Покровский монастырь «…построен неизвестно в котором году и кем»[5]. Наконец, в материалах переписки Особой временной комиссии при НГУАК, созданной для разбора древних актов Нижегородской губернии, отмечается, что «основатель оного монастыря был благовейного жития иеромонах Пафнутий, который погребен под церковью Николая Чудотворца»[6]. Впрочем, последнее утверждение основано, вероятно, на хорошо известной к тому времени работе архимандрита Макария, а для усиления «достоверности» добавлена трогательная подробность: «Над гробом лежит камень, креничка чугунная»[7].

В настоящее время самым ранним из сохранившихся документов, в котором упоминается обитель, является жалованная грамота царя Михаила Федоровича, датируемая 17 февраля 1614 года. Жалованная грамота подтверждала более раннюю тарханную грамоту 1605-1606 годов «на монастырскую вотчину да о денежной и о хлебной руге с прежних жалованных грамот… Федора Ивановича… И в прошлом де во 121-м году та у них жаловалная грамота на Балахне згорела, а остался де у них с тое грамоты список… А подписал государев царев… диак Патрекей Насонов» [8]. На протяжении последующего времени, жалованная грамота также неоднократно подтверждалась, о чем свидетельствуют пометы на ее оборотной стороне, выполненные 21 марта 1623 года, 6 января 1646 года,      7 июля 1677 года и 28 февраля 1683 года[9].

Следующим по хронологии документом является выпись «за печатью» писца Захария Васильевича Быкова и «скрепою» подьячего Пятаго Колобова  от 29 июля 1629 года с дела по разбирательству о владельческой принадлежности озер Пырского, Черемиского, Костичево и Боровского. В итоге, озера эти остались за Покровским монастырем: «…А челобитчиком Филе Никитину с товарыщи велели отказать, до тех им озер дела нет, потому что они били челом государю ложно, сказали, что те озера Жарские волости; а в сыску сказали, что те озера истари за Балахны Покровскаго монастыря, а не Жарские волости»[10]. 

Покровский монастырь располагался с южной стороны от деревоземляной крепости (южных Никольских ворот), на незастроенном участке, и сыграл важную роль в формировании пространственной организации Балахны раннего периода времени. Как показали исследования, проведенные Т.В. Гусевой, наличие монастыря стало определяющим в процессе возникновения и развития селитебной зоны к югу от крепости в ранний период истории города. Здесь не было ни приходских церквей, ни уличной застройки, а вокруг самой обители до середины XVII века концентрировались монастырские земли с возникшей еще в начале этого столетия, на месте Монастырского рыбного двора, монастырской «белой» слободкой[11].

Наивысший период развития монастырское хозяйство переживает в середине – второй половине XVII века. В этот период времени монастырь становится наиболее крупным местным феодалом[12]. Ряд документов свидетельствует о том, что одним из основных видов хозяйственной деятельности монастыря являлась добыча соли[13].

Не обходилось без конфликтных ситуаций и тяжб. Так, например, в 1679 году «власти» монастыря жаловались на некоего «николаевского попа» Илариона Иванова из дворцовой Заузольской волости «в покошенном сене, что покосил насилством он поп Иларион на острову Михалчикове подле Волги реке по бечеве две новоросчисные пожни и с тех пожен свез сена ценою на шесть рублев, да в убытках во шти рублех з гривною»[14].  

В этот же период времени застройка территории монастыря складывается в единый комплекс периодически подновляемых построек.

Наиболее раннее и достаточно подробное описание монастыря содержится в Писцовой книге Балахны 1674-1676 годов: «…На Балахне ж, на посаде монастырь ружной Покрова Пресвятыя Богородицы да придел Иоанна Златоустаго, каменные с трапезою, а в церкви Божия Милосердия местные образы и двери царские, и Деисус, и паникадило, и поставные свечи, и лампады, и всякое церковное строение мирское. Да под тою ж церковью и трапезою хлебня и хлебодарня да церковь Чудотворца Николы каменная, вверх шатром с папертью деревянною да придел Чудотворца Сергия. В церкви двери царские, резные, а в приделе царские ж двери на краске, а в той церкви местные образы окладные, а иные и на краске, а перед местными образы и перед деисусы свечи поставные с красками и деревянные писаны, и паникадило, и лампада. Да книг Евангелиев и Апостолов, и уставов, и миней, общих и месячных, и охтоев и четь их прологов, и всяких церковных – пятьдесят восемь книг печатных, и риз, и стихарей, и потрахилей, и поручей, и поясов, и сосудов церковных. Да над алтарем колокольница, а на ней одиннадцать колоколов больших и малых да звонных да часы железные боевые приведены к тем же колоколам, а в церквах всякое строение мирское…»[15].

Из этой Писцовой книги была сделана выписка – сотная грамота. При характеристике Покровского монастыря она практически полностью повторяет текст предыдущего документа[16].

В приведенных документах не упоминается кладбище – обязательный сегмент средневековых приходских и монастырских комплексов. Локализация некрополя была частично установлена в ходе исследований, проведенных в 1994 году (руководитель – Н.Н. Грибов) Обнаруженный фрагмент кладбища располагался на участке вблизи западного фасада Никольской церкви, к северу от ее крыльца. По стилю орнамента на фрагментах белокаменных могильных плит, найденных на раскопках, а также вскрытиям нескольких погребений, обследованный участок датируется в пределах XVI – начала XVII веков. Там же обнаружен фрагмент плиты с высеченной на нем датой – 1544 год[17]. Последнее обстоятельство может служить косвенным свидетельством в пользу более раннего времени возникновения обители. 

Самым значимым монастырским сооружением являлся каменный шатровый одноглавый на высоком подклете Никольский храм, выстроенный по типу «восьмерик на четверике». Наряду с Михаило-Архангельским собором в Нижегородском кремле, он считается наиболее древним среди сохранившихся к настоящему времени культовых сооружений на территории Нижегородского Поволжья[18].

Впервые Никольская церковь  кратко упомянута в сотной грамоте 1620 года, сделанной с писцовой книги Балахны писца Искальского, описавшего Балахну и уезд в 1618 году. В ней сказано: «Церковь Николы Чудотворца в Покровском монастыре на посаде. Дани 11 алтын 2 деньги»[19].

Документальные свидетельства о времени закладки храма также отсутствуют. В клировых ведомостях храма вплоть до конца XIX века неизменно указывалось следующее: «Когда и кем построена оная церковь, не известно…»[20]. В дальнейшем появляется более конкретная датировка – начало XVII века[21], а незадолго до революции значится, что храм был возведен «в конце XVI века тщанием монастырской братии»[22].

В настоящее время существуют две точки зрения о датировке храма. Известный исследователь древнерусского зодчества П.А. Раппопорт связывал сооружение Никольской церкви с зодчим Лаврентием Возоулиным и принимал за наиболее вероятную дату время около 1600 года[23]. Частично его выводы основывались на исследовании Н.Н. Воронина, установившего, что зодчий происходил из Заузольской волости и принадлежал к местным каменщикам или кирпичникам[24]. Этой же точки зрения П.А. Раппопорт придерживался и в своих более поздних работах[25].

Предположения П.А. Раппопорта вызвали решительные возражения архитектора С.Л. Агафонова. Произведенная им реконструкция первоначального вида Никольской церкви, отмеченное сходство ее композиции с Никитским храмом в селе Елизарове под Переславлем-Залесским (1552 год) и Козьмодемьянской церковью в Муроме (1565 год) и совершенно различный характер стиля церкви и Михаило-Архангельского собора Нижегородского кремля, дали основание отнести строительство храма в Балахне к концу XVI века[26].

Находка  каменного блока (надгробной плиты) с надписью «лета 7060» (1552 год), в котором закреплялся один из подставов южного портала храма, дала возможность С.Л. Агафонову утверждать, что «храм был построен или во всяком случае начат строительством» в этот год. Исследователь также предположил не только культовый, но и мемориальный характер данной постройки, высказав мнение, что строительством этой церкви балахнинцы отметили в 1552 году взятие Казани войсками Ивана Грозного[27].

Это обстоятельство стало решающим аргументом С.Л. Агафонова против предположения П.А. Раппопорта о том, что автором храма являлся Лаврентий Возоулин: «Если раньше мы отвергали это по стилистическим различиям обоих сооружений, то теперь такое предположение отпадает само собой, так как время постройки балахнинского храма и Архангельского собора, для которого авторство Л. Возоулина является бесспорным, отделяет промежуток времени почти в 80 лет»[28].

В дальнейшем, С.Л. Агафонов попытался дополнительно обосновать выдвинутую им датировку храма: «В памяти жителей Балахны еще не изгладилась страшная резня 1536 г., поэтому естественными были их радость и чувство облегчения при встрече победоносных войск Ивана Грозного, возвращавшихся осенью 1552 г. по Волге после взятия Казани ... Событие это было отмечено... постройкой памятника: в Покровском монастыре возвели шатровую Никольскую церковь. Выбор именно Покровского монастыря для мемориального сооружения, как и посвящение главного престола московского храма Василия Блаженного празднику Покрова, был обусловлен тем, что в этот день произошел штурм Казани»[29].

Точка зрения С.Л. Агафонова на время и мотивы возведения Никольской церкви стала общепризнанной[30]. Более того, в последние годы она была «развита» любителями местной истории, в работах которых уже заявляется о том, что Никольскую церковь «заложил» сам Иван Грозный, «заехавший» в Балахну после взятия Казани[31].

Сравнительно недавно вопрос о датировке Никольского храма был рассмотрен А.Л. Баталовым, отметившим, что «архитектура церкви не имеет прямых аналогов в зодчестве ни середины – второй половины, ни конца XVI столетия». Однако некоторые элементы ее убранства (плоские кокошники на гранях восьмерика) находят определенные архитектурные параллели в постройках этого времени, поэтому версия о строительстве храма при Иване Грозном «заслуживает внимания» - в контексте царской «обетной программы»[32].

Вместе с тем, известняковая плита в кладке стены храма, на которую ссылается С.Л. Агафонов, не является аргументом в вопросе о его датировке. Прежде всего, как указывает А.Л. Баталов, по наблюдениям московского археолога Л.А. Беляева, известны и другие могильные плиты с эпитафией, заключающей в себе только обозначение года, поэтому «факт существования такой надписи говорит единственно о строительстве церкви Николы после 1552 г.»[33].

Сама же «обетная программа» реализовывалась на протяжении длительного времени – с этой крупнейшей военной победой было связано наибольшее число из известных ныне храмов второй половины XVI века. Следует учитывать и тот факт, что храмоздательству XVI – начала XVII столетий был присущ более широкий ассоциативный ряд, связанный со знаковыми событиями той эпохи, что также ставит под сомнение предложенную С.Л. Агафоновым датировку памятника.

Сама «холодная» Никольская церковь по северному и южному фасадам имела деревянную галерею-гульбище и придел преп. Сергия Радонежского. Обследование 1946 года, проведенное П.А. Раппопортом, никаких следов этого придела не выявило. Вероятно, он находился внутри храма (выгорожен) и с внешней стороны архитектурно не был выражен. Над алтарем находилась каменная «колокольница» с башенными часами.

О первоначальном покрытии шатра и главки церкви в источниках не сказано ничего определенного. П.А. Раппопорт считал, что сохранявшаяся на них до конца ХХ века поливная черепица и являлось таковым, поскольку керамическое производство в Балахне было известно еще с первой половины XVI века[34]. Однако как показали исследования С.Л. Агафонова, первоначальный шатер не имел черепичного покрытия[35].

В 1648 году к северо-западу от Никольской церкви «миром» было построено каменное здание бесстолпной Покровской церкви на подклете, перекрытое сомкнутым сводом, с трапезою и с приделом св. Иоанна Златоуста. Позднее в церкви был устроен «теплый» придел во имя преп. Сергия Радонежского. Возможно, время устройства придела пришлось на время около 1680 года. Во всяком случае, в позднейших документах делалась ссылка на «предание», согласно которому «в настоящем виде» Покровский храм был построен в это время[36].

Кроме двух каменных храмов в обители существовали 10 деревянных келий и строения подсобно-хозяйственного назначения. Тип ограды, которой была обнесена монастырская территория, не установлен.

Монастырь не раз подвергался опустошительным пожарам. После одного из них, случившихся в 1680 году, обрушился сомкнутый свод Покровского храма, замененный в дальнейшем плоским деревянным перекрытием. На крыше появились пять  декоративных глав, обшитых кровельным железом. Нельзя исключить, что разрушения имели более масштабный характер: возможно, этим и объясняется иная датировка каменного здания церкви, указанная В.В. Зверинским – 1682 год[37]. По мнению С.Л. Агафонова, тем же пожаром «были вызваны значительные повреждения восточной стены Никольской церкви, о которых можно судить по заметным на ней перекладкам»[38]. Видимо, тогда же сгорела первоначальная деревянная галерея-гульбище.

Еще один огромный пожар случился в Балахне в июне 1690 года, когда, по сообщению воеводы Прокофия Козинского, «… и городское всякое строение… и церкви… и воеводской и тюремной дворы, и за городом на посаде 13 церквей… да на усолье 43 варницы с анбары… да 250 дворов гостиной сотни и лутчих посадцких… и Покровский монастырь и монастырския подворья, все погорело в два часа без остатку»[39].

         В начале XVIII века в Покровском монастыре проживало всего тринадцать монахов, а его площадь, огороженная деревянным забором, составляла 100 х 70 м. Из описи монастыря 1701 года следовало, что вплотную к Никольскому храму были пристроены деревянные игуменские кельи с сенями и чердаком (для проживания в летнее время). Особо подчеркивалось, что все окна у этой постройки были «красные, со слюдяными окончиками»[40]. Церковь окружали деревянные паперти, под которыми располагались две каменные палаты, использовавшиеся в хозяйственных целях. По мнению П.А. Раппопорта, имелась ввиду паперть у западного входа в церковь – именно под ней могли быть размещены хозяйственные помещения[41]. При характеристике внутреннего убранства храма сказано, что царские врата вызолочены по полименту, а образы имеют серебряные или позолоченные оклады.

С юго-запада, на незначительном удалении от Никольского храма, была выстроена каменная шатровая колокольня, связанная с основным объемом кирпичным крытым переходом. Анализ фотографий рубежа XIX – XX веков позволил П.А. Раппопорту отнести ее постройку ко второй половине XVII столетия[42]. С.Л. Агафонов склонялся к более позднему периоду – около 1719-1720 годов[43]. Датировка монеты из непотревоженного слоя заполнения фундамента траншеи, найденной в ходе археологических исследований 1994 года, позволила говорить о том, что строительство колокольни велось в промежуток времени с 1731-го по 1771-й год (первое упоминание колокольни в письменных источниках)[44].

         Очевидно, к моменту строительства колокольни кладбище на этом участке было заброшено и забыто: строители использовали часть белокаменных надгробий (могильных плит) в качестве фундаментных камней[45].

         Несколько ранее, в 1719-1720 годах, производятся большие работы по переустройству Никольской церкви: «По-видимому, к этому времени относится покрытие шатра зеленой трапециевидной черепицей «римского» типа…. Судя по упрощенному характеру архитектурных профилей на тягах и карнизах западной паперти, она была сооружена также в это время. Тогда же, очевидно, были заделаны окна в западной стене церкви и взамен пробиты большие оконные проемы над порталами южного и северного фасадов. Возведение над западной папертью высокой и крутой в два ската кровли вызвало желание повысить стены четверика, для чего над карнизами его были выведены по три полукруглых кокошника с каждого фасада. Переделка окон в алтаре и устройство высокой куполообразной кровли над апсидами окончательно придали Никольской церкви облик сооружения XVIII века»[46].

          Из монастырских владений в самом городе имеются сведения об участке «порожней земли»  «на улице Быковке… на посаде», оформленной дарственной «вознесенского священника» Прова Анисимова от 13 июня 1710 года[47].

Хозяйственная деятельность монастыря в первой половине XVIII века оставалась достаточно интенсивной[48].

После реформы 1764 года Покровский монастырь был «выведен за штат» и оставлен «на своем пропитании». В 1783 году «за неимением порядочного содержания» и отказом местных жителей взять на себя расходы по содержанию монастыря, он был «обращен» в приход[49], получивший наименование Покровского. Монастырские вотчины передаются в ведомство Государственной коллегии экономии, а прежняя монастырская территория становится церковной землею.

Известен фиксационный генплан города  Балахны, датируемый промежутком времени между 1770 и 1784 годами[50]. На нем в качестве опорной застройки под № 15 показан «монастырь мужеской Покрова Богородицы». По изображению на чертеже можно установить, что с севера и востока территория монастыря ограничивалась каменной оградой, оставаясь открытой в сторону городской застройки с южной и западной сторон.

В соответствии с первым проектным планом, утвержденным Екатериной II 6 марта 1781 года[51], предусматривавшим урегулирование планировки Балахны, предполагалось включение бывшей монастырской территории в большой трапециевидный квартал, выходящий к пойме Волги с протекавшей по ней речкой Нетечей. При этом уничтожалась старая улица, начинавшаяся от бывшей крепости, шедшая затем вдоль закругленной восточной ограды и затем выводившая за город. С севера между указанным кварталом и крепостью планировалось организовать огромную по своим размерам площадь. Ее юго-восточную границу должна была закреплять каменная монастырская ограда.

Проектный план Балахны 1798 года[52], сокращая площадь между бывшими крепостью и монастырем, включал территорию последнего в планировочную структуру в качестве отдельного самостоятельного квартала, правда, с несколько обособленным положением. Однако вскоре город получил новую проектную сетку кварталов с окончательной ликвидацией предполагавшейся ранее площади и пробивкой одной из улиц прямо через бывший монастырь с восточной стороны храмов (современная улица Пионерская).  Таким образом, восточный фрагмент церковного погоста попадал в соседний квартал, выходивший к берегу речки Нетечи. Еще одна проектируемая  улица (будущая Покровская, ныне проспект Революции) ограничивала квартал, занятый Покровской и Никольской церквами с запада, другая (будущая Никольская или Николаевская, ныне  Ленина) -  с севера. С юга  также пробивалась улица (Ниловская, сейчас переулок Тюленина). Такая ситуация отмечена на проектном чертеже 1806 года[53]. Стоит отметить, что на этом же чертеже показан в качестве опорного крупный объем (вероятно, каменный), располагавшийся по красной линии проектируемой Покровской улицы. Назначение здания неясно.

В итоге, реализация всего намеченного была выполнена лишь частично: в дореволюционное время улица к востоку от храмов так и не была проложена.

Межевание внутригородских земель Балахны было проведено еще в 1784 году. Тогда причту Покровской церкви были выданы план и межевая книга. По ним, как сообщал позже местный священник Спиридон Михайловский, «церковной земли под церквами Покровской и Николаевской, под оградою, священноцерковнослужительскими домами, дворами и прочим» значилось 1 десятина 796 кв. сажен (14548,792 кв. м).

А далее произошло следующее: «В 1819 году от означенного числа земли отошло 44 сажени длиннику и 10 поперешнику в пользу города для Большой дороги, пролегающей по тракту на Нижегородскую ярмарку»[54]       (то есть 1996,236 кв. м). Указание на направление дороги позволяет нам утверждать, что речь идет о пробивке Покровской улицы (современного проспекта Революции). Из-за этого церковный приход потерял часть земли к югу от ограды, не получив за это никакой компенсации. Более того, на него было возложено содержание участка деревянной мостовой, длина которого к 1832 году составила 22 сажени[55] (46,86 м), поскольку улица шла по земле, всё еще формально (по межеванию 1784 года) числившейся церковной. Чтобы понудить к этому приход, балахнинский городничий Щирский, неоднократно тративший «свою собственность» на приведение проложенной по топкому месту мостовой в надлежащее состояние, в 1836 году даже направил на постой к церковному старосте Афиногену Заплатину двух солдат «на собственное его содержание»[56].

Для разрешения конфликта о принадлежности земли под дорогой Нижегородское губернское правление приказало в 1838 семеновскому уездному землемеру Жилевичу (своего землемера в Балахне не было) снять ее на план, исключив ее, тем самым, из церковного владения. 25 апреля 1840 года губернский землемер Боков рапортовал губернскому правлению, что план Жилевичем снят и препровожден в Балахнинскую градскую полицию[57].

Однако и после проведения съемки приход так и не получил какой-либо компенсации. В связи с этим, в сентябре 1845 года дело было возобновлено, но оказалось, что у полиции «нет сведений», когда ей был предоставлен план, снятый Жилевичем[58]. Куда он делся, так и осталось невыясненным.

Новая топографическая съемка плана на землю Покровской церкви была выполнена балахнинским уездным землемером Мистровым, и, как он рапортовал 1 апреля 1846 года, план этот был представлен нижегородскому губернскому землемеру[59]. Была ли выплачена приходу какая-либо компенсация за отошедшую под дорогу землю из дела также не видно. К сожалению, ни чертежи Жилевича, ни чертежи Мистрова, столь важные для определения исторических границ церковного погоста, нами к настоящему времени не обнаружены.

Что же касается самих церковных зданий, то сведения о ремонтных работах в этот период времени, а также о переделках и «подновлениях», носят отрывочный характер и не дают полного представления об изменениях. Неизвестно, например, когда у Никольской церкви появляется чугунный пол, устраивается плоский деревянный оштукатуренный потолок, подвешенный к деревянным балкам, пол из белых, желтых и зеленых изразцов, выложенных крестообразно, в Покровской церкви и др.

В 1833 году был поднят вопрос об устройстве в подклете Никольской церкви «теплого» придела во имя преп. Пафнутия Боровского, причем указывалось, что устроен придел был еще «при построении церкви оной, Никольской. Как из жалованных грамот видится при царе и великом князе Иоанне Васильевиче, около 1555 года»[60]. Ссылки на источник отсутствуют.

Инициаторами «возобновления» придела стал Николай Яковлевич Латухин – «здешнего города военный советник», направивший ходатайство на имя епископа Нижегородского и Арзамасского Амвросия (Морева) «о дозволении по желанию балахнинского дворянства и граждан в оном Покровском приходе, где существовал Покровский монастырь мужеский». На прошение последовала резолюция: «Благословляю с пастырскою любовью и указом из Нижегородской духовной консистории августа 7 дня 1833 года за № 4949 велено мне объявить оной Покровской церкви священнослужителям и гражданам, о чем и объявлено мною священноцерковнослужителям с подпискою, а дворянству и гражданам чрез градскую полицию. И как подпись, равно и сообщение исполнительное градской полиции представлено мною в Духовную консисторию, а военным советником Латухиным внутрь оной церкви. И ко постам и прочие следует сделать благолепие, приличествующее храму Господню. Препоручено балахнинскому купцу Павлу Минину»[61].

Но устройство придела затянулось, и было осуществлено лишь в 1857 году[62].

Устройство придела неожиданно возымело положительный эффект: «По обращению в приходскую церковь оного монастыря, приходские люди не стали допускать поставки вина под Никольскую церковь. До зачатья оной церкви явленьев и чудес его не записывали, а как по предречению бывшего в Саровской пустыне благовейного схимника иеромонаха Серафима и по просьбе граждан позволено его Преосвященством Амвросием, епископом Нижегородским и Арзамасским и кавалером обратить сей нижний этаж в церковь во имя Пафнутия Боровского Чудотворца, то и народ стал стекаться со всех сторон для отслужения на гробе его панихид и умовения себя водою в колодце по преданию предков самим оным иеромонахом Пафнутием выкопанного и остатка онаго недавно под землей найденного. В том колодце найден медный крест и в дерево врезан»[63].

         В последующее время существенных ремонтных работ на зданиях храмов не производилось. Неизменно отмечалось, что церкви и колокольня «крепки», «тверды», «требующего исправления ничего не замечено»[64]. В 1892 году внутри Покровского храма стены и потолок были окрашены масляной краской и расписаны[65]. Кроме того, клировые ведомости конца XIX века сообщают о наличии с восточной стороны каменной церковной ограды часовни во имя святителя и чудотворца Николая[66].

В 1860-х – 1870-х годах вновь возник вопрос о границах церковной территории в связи с попытками соседей расширить свои домовладения. Вначале купец Исаков запросил в свою пользу у города 158 кв. сажен (719,216 кв. м.) земли, которая в конце-концов была признана церковной[67]. Затем, в июне 1868 года, заштатный нижегородский священник Иоанн Десницкий, решил занять под «надворные строения» участок земли, «находящийся в переулке между его домом и балахнинской Покровской церковью… против башни, что на Покровской ограде», и просил Балахнинскую градскую думу отдать это место ему «в вечное и потомственное владение»[68].

Дума, считая, что «просимая Десницким земля принадлежит обществу, так как в прежнее время на этом месте пролегала дорога», однако в день торгов, назначенных на 31 августа того же года, священник и староста Покровской церкви предъявили на нее свои права, заявив, что «означенаая земля… принадлежит вышепомянутой церкви и замежевана в одной окружной церковным землям меже по плану Генерального межевания» и вновь просили возобновить «межевые признаки»[69].

Дело по последнему вопросу тянулось с мая 1864 года: «в недрах» губернского правления, консистории и Балахнинской градской думы искали план Генерального межевания и межевую книгу на землю Покровской церкви, в межевой канцелярии - исполнителей. Из-за отсутствия документов землемеры, которым неоднократно поручалась работа по возобновлению межевых признаков (реперов), не могли ее осуществить. Даже после того как 16 ноября 1867 года план и межевая книга были доставлены губернскому землемеру капитану А.Н. Антюкову[70], дело долго не могло сдвинуться с мертвой точки. Наконец, после  многочисленных обращений городского головы Балахны и длительных проволочек, 24 апреля 1870 года оно было поручено арзамасскому уездному землемеру Матвееву[71], но и тот затянул исполнение дела на год.

27 июня 1871 года Матвеев рапортовал губернскому землемеру, что «при исполнении дела составлен журнал в том, что возобновление межевых признаков не возможно, потому что межевые признаки вокруг всей дачи писцовой церковной земли застроены обывательскими строениями так, что и к отысканию их ни посредством инструмента, согласуясь с генеральным планом, ни чрез разрытие местностей в предполагаемых пунктах, не представляется никакого удобства». На предложение священника Покровской церкви «устроить леса, а на них мостки, которые шли бы выше строений, и по мосткам этим действовать, то есть инструментально отыскивать согласно плана межевые признаки», Матвеев, «не имея на это поручения… начальства и не будучи посвящен в тайны межевания на воздухе», не согласился[72].

Правильность действий Матвеева была проверена в межевой канцелярии  лишь в январе 1873 года, когда помощник губернского землемера А. Дьяков «освидетельствовал» составленный при производстве работ журнал. Вывод его, изложенный в рапорте от 30 января 1873 года, был парадоксальным: «…По настоящему делу не может быть никакого возобновления признаков, потому что план генерального межевания с межевой книгою 1784 года, июля 10 дня, по которому причт Покровской церкви просил возобновить межевые признаки, ныне не имеет никакой силы и подлежит уничтожению чрез межевую канцелярию». При этом он ссылался на указ Сената от 31 июля 1835 года, «в силу которого на все дачи, находящиеся внутри городов, планы и книги недействительны и должны подлежать к уничтожению»[73].

В результате, судя по журналу Нижегородского губернского правления  от 6 июня 1873 года, было сделано заключение о том, чтобы «отослать план на Покровскую церковную землю в межевую канцелярию, и требование духовной консистории о возобновлении признаков означенной земли… оставить без последствий»[74]. На очередной запрос балахнинского городского головы Крылова о состоянии дела было отвечено, что оно «зачислено конченным»[75].

Из вышеизложенного можно сделать вывод, что земля, отмежеванная в 1784 году Покровской церкви, простиралась за пределы церковной ограды, однако установить ее очертания на данный момент не представляется возможным из-за отсутствия чертежей: 30 июля 1873 года духовное ведомство было уведомлено, что планы переданы губернским правлением в межевую канцелярию для уничтожения[76]. Скорее всего они действительно были  там уничтожены, хотя, вопреки утверждению А. Дьякова, упомянутый указ Сената не требовал этого. Обращение к его тексту свидетельствует, что планы на дворовые места внутри городов всего лишь признавались недействительными, и выдача копий с них запрещалась[77].

Из-за  отсутствия чертежей, не представляется возможным проверить и утверждение клировых ведомостей о том, что из принадлежавшей Покровской церкви по Генеральному межеванию земли  «отошло под дороги и переулки примерно с полдесятины»[78] (около 5462 кв. м).

В июне 1910 года, в связи со страхованием от пожара, была проведена оценка строений, принадлежавших приходу Покровской церкви. Составленная тогда опись дает о них следующее представление:

 «Покровская церковь – каменная, двухэтажная, но нижний этаж пустой и окна без рам, покрыта железом, окрашенным зеленою масляною краскою. Длина церкви с папертью - 15 саж., наибольшая ширина – 6 саж.       1 арш., высота до верху карниза - 6 саж; при церкви имеется 5 глав, больших окон - 10 шт., малых без рам – 8 шт., дверей наружных створчатых – 3 шт., внутренних – 1 дер[евянная]. Иконостаса два, один длиною 15 арш., высотою 6 арш. (оценен 300 р.), другой длиною 6 арш., высотою – 4 арш. (оценен в 50 р.); церковь отапливается одной изразцовой печью. Ближайшая к церкви чужая постройка на расстоянии 25 саж… Оценена с иконостасами в 350 рублей»[79].

Второй храм описывался таким образом:

«Никольская церковь каменная двухэтажная, покрыта черепицей. Длина церкви с папертью – 9 саж, наибольшая ширина - 6 саж 1 арш; высота до верху карниза - 6 саж; на церкви одна глава, больших окон в верхнем этаже  - 7 шт., малых - 2 шт, в нижнем  больших окон - 5 шт; дверей наружных створчатых 2 шт, внутренних - одна железная и 2 деревянных; иконостас в верхнем этаже длиною 13 ½ арш. и высотою 8 арш. (оценен в 600 р), в нижнем этаже иконостас длиною 13 ½ арш. и высотою 3 ½ арш. (оценен в 50 р. [зачеркнуто, карандашом написано 100]. Нижний этаж отапливается двумя простыми голландскими печами. Оценена с иконостасом в 650 [рублей]»[80].

Двухъярусная колокольня при Никольской церкви, оцененная в 2000 рублей, имела «общею высоту до верху карниза 6 саж., свод из кирпича». Ширина и длина здания имели по 3 саж.; под колокольней была устроена сторожка[81].

В церковной ограде была отмечена каменная часовня, оцененная в 100 рублей, «длинною и шириною 3 ½ сажени, высотою до карнизу 2 1/3 саж.», имевшая кирпичный свод без главы, 2 окна и 1 «маленькую» дверь»[82].

Среди строений, принадлежавших Покровскому приходу и описанных в 1910 году, числился и оцененный в 330 рублей старый жилой дом, неизвестно когда построенный. Приведем его описание:

«Церковный дом – одноэтажный деревянный, высотою 4 ½ арш., обшит тесом и покрыт тесом, длина дома - 6 саж. 2 арш., ширина - 3 саж         1 арш., под одной крышей через холодный коридор - кухня длиною и шириною 6 арш; всех окон – 13 шт, из них 6 окон вышиною 1 ½ арш и шириною 13 верш., одно  - вышиною 1 ½ арш. и шириною 2 арш. и 6 окон вышиною 1 арш. 3 верш. и шириною 9 верш. с двойными рамами, двери двустворчатые, печей русских  - 1, голландских - 2, при доме дощатый коридор высотою 1 саж, шириною 1 ½ арш. и длиною 6 саж 2 арш.»[83].

При доме находились старая деревянная бревенчатая баня (оценка - 20 рублей),  тесовый хлев, построенный в 1906 году (оценка – 20 рублей), и также тесовый ледник (оценка – 10 рублей)[84].

В июле 1912 года опись строений была дополнена сведениями еще об одном жилом доме, оцененном в 1000 рублей:

«Церковно-причтовый  деревянный одноэтажный дом высотою 4 ½ арш, обшит тесом и покрыт тесом, выкрашенным масляною краскою, длина дома 3 сажени, а ширина 2 саж 2 ½ арш, под одной крышей через холодные сени кухня длиною и шириною 1 саж 2 арш. Всех окон: 3 окна в дому и одно в кухне; высотою - 1 арш. 3 четв. и шириною 1 арш., и в них двойные рамы. Сени бревенчатые холодные. Дверей 3, и все одностворчатые. При доме холодный тесовый тамбур шириною 1 ¾ арш.,  длиною 4 саж 2 арш. и высотою 3 ½ арш. В коридоре  2 двери одностворчатые. Дом недавно перелатан и внутри за исключением кухни всюду обит рейкой, окрашенной масляной краской. Перелатан он в 1909 году и в настоящее время очень хороший»[85].

К этому дому относились новая бревенчатая крытая тесом баня (оценка – 100 рублей), новые же «ледник и дровяник под одной тесовой крышей… из протесу» (оценка – 80 рублей). Дом и хозяйственные постройки были обнесены забором. Отмечалось, что около дома находились «ворота, совершенно новые и крашеные»[86].

Всего через несколько лет, в клировой ведомости Покровской церкви за 1917 год отмечались также два церковных дома, один из которых был выстроен «тщанием» старосты М.И. Богдарина, а второй «остался по завещанию отставного унтер-офицера М.И. Макарова». Время строительства и перехода домов не указано, отмечено состояние их на тот момент времени – «оба ветхие, требуют ремонта»[87].

Отметим, что в более ранних документах, например, клировых ведомостях за 1881 год, значились «деревянный церковный дом» настоятеля и собственные деревянные дома диакона и пономаря, выстроенные на церковной земле[88].

Наглядное представление об имевшихся строениях Покровского прихода в первые годы советской власти дает «план местности», составленный в декабре 1924 года в связи с проводившейся управлением губернского инженера инвентаризацией[89]. Показанные на нем жилые и хозяйственные строения во многом соотносятся с описанными в 1910 и 1912 годах.

Однозначно можно сделать вывод, что церковная усадьба, оцененная в 1912 году, занимала угловое положение на стыке Ниловской и Покровской улиц. На чертеже, в том числе, показан и забор, отделявший ее от основной территории с храмами. Но в отличие от описи в 1924 году здесь существовало уже два деревянных жилых дома: один по проспекту Революции (бывшей Покровской улице), второй по Ниловской улице.

Жилые и хозяйственные строения, описанные в 1910 году, располагались к северу и северо-западу от Покровского храма в пределах церковной ограды. Правда, жилой дом на плане 1924 года, в отличие от описи, обозначен как двухэтажный. Это можно объяснить его перестройкой.

Каменная ограда, имела четыре глухие круглые башни. В ограде же к востоку от храмов находилась и каменная часовня, упоминавшаяся в описи 1910 года. Судя по чертежу 1924 года, на углу Ленинской (бывшей Николаевской или Никольской) улицы и проспекта Революции  располагались каменные ворота с башней, ведшие на церковную территорию.

Неясным остается вопрос о замкнутости каменной ограды. Чертеж 1924 года доводит ее со стороны Ленинской улицы до  угловых каменных ворот, но не показывает ограду по проспекту Революции. «План Покровской ограды с нанесением в ней построек (существующих)», составленный в октябре 1928 года[90], проводит ее по проспекту в южную сторону от каменных ворот до бывшего деревянного церковного дома. Вместе с тем, на данном чертеже с севера ограда не доведена до угловых ворот. Что касается южной стороны (по Ниловской улице), в обоих случаях ограда показана существующей и доходящей до деревянного забора второй церковной усадьбы. Здесь же в ней напротив Никольского храма был устроен проезд.

При всем при этом, следует помнить об определенной условности и многочисленных неточностях обоих чертежей. Вместе с тем, они ясно рисуют градостроительную ситуацию, существовавшую в 1920-е годы. К этому времени улица, предполагавшаяся к пробивке по бывшей монастырской территории к востоку от храмов еще проектными планами начала XIX века (современная Пионерская), так и не была проложена: мешала частная собственность на землю. Осуществить ее прокладку удалось в более поздний советский период. Судя по упомянутым чертежам,  не была оформлена в 1920-е годы и красная линия Ленинской улицы со стороны церковной территории (южная).

В сентябре 1929 года богослужение в Никольской церкви было прекращено. Здание предполагалось использовать под клуб. Тогда же Главнаука разрешила снять кресты с храма. Еще в апреле того же года началась разборка ограды и ворот. В 1931 году было разобрано здание колокольни. Полученный от разборки материал предполагалось использовать для строительства школы[91]. Обследование места расположения колокольни показало, что были демонтированы не только стены, но и верхняя часть конструкции ее фундамента. Позднее, на этой площадке недолгое время стояла небольшая постройка, следы кирпичной кладки которой были обнаружены в ходе археологической разведки [92].

В дальнейшем здание Никольской церкви использовалось под различные хозяйственные нужды, в частности, здесь долгое время находился молочный завод. В связи с новым назначением здания, для выпуска сливной трубы в нижней части южной стены были пробиты отверстия, а в наружной стене северной апсиды сделан дверной проем. Около северо-западного угла к стене здания был пристроен деревянный сарай. В 1962 году после ликвидации молочного завода первый ярус храма был передан под склад пищевых продуктов. К этому времени состояние памятника требовало немедленных мер по его сохранению.

Покровская религиозная община просуществовала до 1937 года. В 1950 году здание бывшей церкви было передано Балахнинскому краеведческому музею.

В 1944 году архитекторами С.Л. Агафоновым и Л.В. Варзар по заданию Сектора фиксации и методики реставрации памятников архитектуры Института истории и теории архитектуры Академии архитектуры СССР были проведены натурные исследования Никольской церкви[93]. В 1946 году Никольская церковь была обследована П.А. Раппопортом, в связи с его работой по изучению шатровых храмов конца XVI века. В 1955 году производилась частичная вычинка старым большемерным кирпичом стен подклета, а также местами был починен профиль между подклетом и ярусом церкви, позднее С.Л. Агафоновым была выполнена схема основных габаритов здания, осуществлены предварительные работы по уточнению планов обоих ярусов (архитекторами В.В. Орельским и И.Б. Потаповым)[94].

Постановлением Совета Министров РСФСР № 1327 от 30 августа 1960 года, комплекс зданий бывшего Покровского монастыря в городе Балахне был взят на государственную охрану как памятник архитектуры республиканского (по современной терминологии – федерального) значения. Этот статус подтвержден Указом Президента РФ от 20.02.95 № 176 «Об утверждении Перечня объектов исторического и культурного наследия федерального (общероссийского) значения».

В 1963-1965 годах Горьковской специальной научно-реставрационной производственной мастерской (ГСНРПМ) были проведены укрепительно-реставрационные работы, предусматривавшие приведение облика здания Никольской церкви к наиболее возможно раннему, выполняется проект инженерных укреплений. Большая часть материалов произведенных работ хранятся в настоящее время в Государственном архиве специальной документации Нижегородской области[95].

В 1964 году выполняется проект охранной доски Никольской церкви, позднее установленной на здании[96].

         В ходе проведения реставрационных работ на Никольской церкви была разобрана  западная каменная паперть XVIII века, однако при этом сохранено крыльцо, ведущее к западному порталу. Окна над порталами были заложены, а их входные порталы проемов восстановлены; был восстановлен и первоначальный облик окон подклета. Объем четверика был понижен до венчающего карниза, что позволило раскрыть нижнюю часть восьмерика. По всему периметру четверика был восстановлен деревянный резной подзор. В интерьере верхнего яруса был разобран плоский потолок, отделявший шатер от внутреннего пространства церкви, а под шатер подведена тонкая железобетонная оболочка. Некоторые из запланированных мероприятий (например, восстановление деревянной галереи и наружных лестниц, первоначальной звонницы) не были осуществлены. Кроме того, было решено оставить в законсервированном виде участок в районе алтарной стены, что не дало возможности восстановления этой части сооружения.

После завершения реставрации здание Никольской церкви было передано Балахнинскому краеведческому музею под размещение фондов.

В 1994 году в связи с запланированными работами по благоустройству территории, прилегающей к зданию Покровской церкви, были проведены археологические исследования, позволившие, в частности, определить местоположение снесенной колокольни, а также выявить следы раннего монастырского кладбища.

С течением времени, под воздействием различных факторов (в частности, из-за неправильной эксплуатации), Никольский храм  опять пришел в аварийное состояние.                   

В 2002 году ЗАО ТИК «Старый Нижний Новгород» были выполнены проекты замены черепичного покрытия шатра и главы Никольской церкви и восстановления крыльца.  Осуществлен тогда был лишь первый проект, причем качество новой черепицы оказалось крайне низким.

Новый проект реставрации Никольского храма, разработанный НИП «Этнос»,  осуществлен в 2007 году. Это было связано также с возвращением памятника Нижегородской епархии Русской Православной Церкви.

Летом 2010 года епархии было передано также здание Покровской церкви. В настоящее время там начались реставрационные работы.

Значительные градостроительные изменения по сравнению с 1920-ми годами произошли и на бывшей монастырской территории. После разборки ограды и часовни был проложен отрезок улицы Пионерской между улицами Ленина и переулком Тюленина. Здесь, на противоположной стороне от храмов, появилась жилая застройка. Таким образом, не сохранилось даже следов принадлежности к монастырю, а затем к церковному погосту, его бывшего восточного сектора.

Уничтожена бывшая церковная усадьба на углу проспекта Революции и переулка Тюленина. От нее сохранился лишь одноэтажный жилой дом (вероятно, перестроенный) под современным № 3 по переулку. Другой церковный дом, выходивший на проспект (№ 19), снесен относительно недавно.  Угол проспекта и переулка закреплен полукаменным зданием автошколы (учебно-курсовой комбинат), которая использует под свои нужды (открытая автостоянка, гараж и т.п.) бывшую усадебную территорию. По переулку к нему примыкает утилитарное трехэтажное здание из силикатного кирпича, занимаемое централизованной бухгалтерией учреждений образования Балахнинского муниципального района. Вплотную к нему пристроено одноэтажное здание (также из силикатного кирпича), в котором располагается контора ООО «Нижегородгазсбыт». Угол переулка Тюленина и улицы Пионерской фиксирует одноэтажное складское сооружение заготовительного цеха. Все эти строения (за исключением здания автошколы) перекрывают точки восприятия архитектурного ансамбля Покровского монастыря и являются диссонирующими по отношению к нему.

На бывшей монастырской территории вдоль улицы Ленина (к северу от храмов) находятся два домовладения: № 15 по проспекту Революции и № 8 по улице Пионерской. При этом одноэтажный деревянный с каменными пристроями дом № 15 находится на месте двухэтажного деревянного здания, показанного на чертеже 1924 года. Данная территория, где помимо жилых домов находятся сараи, баня, сад и огороды, выглядит довольно запущенной и градостроительно неорганизованной.

Центральная часть ансамбля с Покровским и Никольским храмами обнесена металлической оградой на кирпичном цоколе с кирпичными же столбами. Она проходит по границе землеотвода под территорию, которую занимал  Балахнинский краеведческий музей до его выселения отсюда.

В целом, проведенные исследования показали, что первоначальная территория бывшего Покровского монастыря значительно сократилась, а от его исторических построек сохранилось лишь два церковных здания – Покровский и Никольский храмы.                  

Решением Нижегородского областного Совета народных депутатов от 31.08.1993 № 282-м квартал, в котором находится архитектурный ансамбль Покровского монастыря, включен в историко-архитектурную заповедную территорию города Балахны.

Постановлением Правительства Нижегородской области от 14 декабря 2009 года № 927 на основе ранее выполненной НИП «Этнос» научно-проектной документации утверждены границы территории объекта культурного наследия (памятника истории и культуры) федерального значения – комплекса зданий Покровского монастыря в городе Балахне, его охранной зоны, режимов использования земель и градостроительных регламентов в утвержденных границах. Этим постановлением территория памятника определена в границах современного сложившегося квартала.

Генеральный план города Балахны. Нач. ХIХ в (?).  (ЦАНО).

Фиксационные чертежи бывшего Покровского монастыря в Балахне, 1925 г. (ЦАНО).

Генплан территории бывшего Покровского монастыря в Балахне, 1928 г. (ГАНО-3).

Никольская церковь, нач. ХХ в. (ГНИМА)

Никольская церковь, нач. ХХ в. (ГНИМА). ХХ в. (ГНИМА).

Никольская церковь, на

Общий вид на Покровскую и Никольскую церкви бывшего Покровского монастыря в Балахне. Фото А.И. Давыдова. Сентябрь 2011 г.

• Размещено: 04.12.2013
• Автор: Давыдов А.И. (post@etnos-nn.ru)
• Размер: 81.98 Kb
• постоянный адрес:
• © Давыдов А.И.
• © Открытый текст (Нижегородское отделение Российского общества историков – архивистов)
  Копирование материала – только с разрешения редакции