Очень русский литературный шедевр. Применительно к происхождению, фактура памятника могла бы географически трактоваться и пошире – в пределах Восточной Европы, например. Но главный лозунг произведения – «Семь бед – один ответ!», – настолько близок русской душе, что немеркнущий блеск его, ограненный Лесковым и Достоевским, и по сю пору сияет путеводной звездой чиновнику, берущему очередную взятку.
Герой «Повести…», несмотря на явку с повинной, пустяками не отделался. 300 изнасилований и 4 убийства потянули на 30-летний срок заключения в одиночной камере 6 на 2 метра.
Вороха написанных в тюрьме церковных канонов до такой степени впечатлили комиссию по помилованию, что на четвертый день после освобождения бывший зэк примерил облачение епископа. Дальше всё было в порядке, чему порукой 30 лет беспроблемного пребывания в должности. Жизнь Андрея оказалась весьма продолжительной, на что трудно было надеяться, судя по бурному её началу.
Сказка, апокрифическая в своей основе, содержала такое количество намеков и уроков, что читательский интерес к ней не ослабевал в течение минимум четырех столетий – известно более полусотни списков 16–19 вв. 20 век мог бы, наверное, тоже что-либо сюда добавить, не умри под копытами красных коней сама рукописная традиция.
Текст дан по изданию:
Повесть об Андрее Критском // Памятники литературы Древней Руси. XVII век. Книга первая. –– М., 1988. –– С. 270–274.
Месяца июня въ 4 день житие иже во святыхъ отца нашего
АНДРЕЯ КРИТЦЪКАГО
Бе град Крит, и в том граде бе некий купецъ именем Поуливач. Иде из ложьницы[1] своея и слыша той купецъ птицъ, зовомы голуби, два глаголюще между собою: «Будетъ у господина нашего радость: жена его ему родитъ сына, и нарекутъ имя ему Андрей. И той отроча убиетъ отца своего, а матерь свою себе в жену возметъ. И триста девицъ старицъ растлить блудомъ». (И той бе монастырь от града того 30 поприщь).
И слышавъ той купецъ и удивися о глаголании птицъ техъ. И той убо купецъ заповеда бабе[2] — повеле ево смерти предать. И какъ приспе время рождению его, баба же убояса суда божия и смерти, смерти отроча не предаде, заповеди господина своего. И матери отроча того сказа. Мати же ево повеле во святом крещении ввесть иерею, и нарекоша имя ему Андрей. И повеле мати его пререзати чрево ево поперехъ ножем и повеле на дщицу и привязати поясом и пустити ево на море. И баба сотвори тако, яко же повеле мати ево.
По повелению же божиею восташа волны морския и принесоша ево к монастырю девичью, зовомы Купина, от града того тридесять поприщь. И поставиша ево под монастырем девичьим, и ста дщица у брега противъ монастыря.
И выде ис того монастыря черница воды почерпнути и узре отрача лежаща на дщице мужескъ полъ, едва дышуще, мало гъласа ево слышать. Та же убо черница узревъ и скоро поведа игуменье. Игуменья же повеле ударить в било, и собрашася вси черноризицы, 300 их числом. И идоша досмотрити отрочати и видеша утробу ево разрезану. И рече игуменья ко старицамь своим: «О дивное чюдо, сестры! Откуды сеи отрочате море принесло к нашей обители?» Они же недомышляхуся[3], и вси богородицею (бяше же монастырь во имя богородицы Неопалимый Купины) и глаголюще ко игуменье: «Мы не вемы[4], госпоже, сего детища и не растлихомся[5]». И рече игуменья: «Богу изволившу, тако и будетъ».
И взя ево игуменья и велела зашити утробу ево и вскормиша ево от козлия млека и выкормиша ево до девяти летъ и даша ево к некоей старице в научение грамоте. И нача ево посылати с сестрами.
Отрокъ же бысть 15 летъ, и вложи на ум ево ветхи[6] зломысленный ненавистникъ рода християнскова дияволъ мысль злую. И нача отрокъ той едину по единой девице и старице оскверняти блудом, овогда[7] силно творяще блуд, овогда любовию втайне. Улучи время, что и со игуменьею блуд сотвори.
Игуменья же виде свое беззаконие и собра вся сестры своя 300 числом и нача пред ними каятися греха своего, яко золъ грех сотворила еси со отраком тем. И рекоша старицы: «Не ради мы тому греху». И поклонися игуменья до земли, и сестры рекли игуменье: «И нас отрокъ той всехъ растли овогда волею и неволею.» И начата плакатися.
И рекла игуменья: «Азъ вам поведаю, какъ меня отрокъ изнасилилъ блудомь: прелстилъ мя святыми своими многими причами прежних человекъ падении во грехъ, мытарей и гонителей и блудницъ и блудниковъ и всехъ праведныхъ от века. Рекъ: «Покаянием и слезами и милостынею спасохомся». Азъ же слышахъ такое глаголание его, и разслабе тъло мое, и разгорись сердце мое, и умъ мой поколебася. И тако в поползновении и во грехъ велики впадохъ. Простите мя, сестры моя!» И падоша до земли на многъ часъ, лежаше на многъ часъ на земли. А они тако же от нея прощения прошаху и прощение межъ себя прияша со слезами. И тако стали иметь постъ и молитву и милостыню, а отрока из монастыря выслаша и закрепиша ворота монастырския твердо, чтобъ мужескъ полъ не ходилъ нихто в монастырь.
Отрок же той Андрей поиде во град Критъ и не познаше отца своего, ни матери. И наняся у отца своего винограда[8] стрещи. И даде ему заповедь: «Аще кого узриши идуща въ виноградъ мой во дни или в нощи, устрели ево до смерти». И тако отрокъ стреже у господина съвоего винограда и заповеди ево творяше.
И рече господин ево: «Пойду в виноград мой: искушу[9] сторожа своего». И пришедъ полунощию к виноградным вратам. И увидевъ отрокъ той и взя лукъ свой и устрелил отца своего до смерти, чая, яко тать[10] приде. И увиде отрокъ, что он господинъ ево есть, и убоялся и шед скры ево под яблонью и поведа госпоже своей. И госпожа мало плакавъ погребе ево.
И мало время минувъ, восхоте отрокъ той поняти госпожу свою в жену. И браку сочетавшуся веселяся. И возлегши на одре спати, и хвати жена его за чрево и на чьреве рубецъ. И рече госпожа ево: «Како сей у тебе рубецъ?» Он же сказа ей по ряду, госпоже, от детища сотворися над ним: и како его повелъ убити отецъ ево, и какъ мати ево повеле утробу прорезати ножемъ, и какъ по марю на дщице плавал, к монастырю девичью приплыл, и какъ игуменья и сестры вскормиша козлием млеком, и какъ грамоте научися, и какъ сотвори с ними грехъ, и какъ изгнаша ево из монастыря вон, и какъ приде во град Критъ. «И ныне понял тя, госпожу свою, в жену».
Она же возопи гласом великим с плачем: «Не жена твоя есть, но мати твоя азъ! Ты любимый мой сынь Андрей, отца своего устрели в винограде моем!» И вскочи Андрей вскоре со одра своего и рече: «О горе мне, окаянному, яко чрезъ законъ согрешихъ паче[11] всехъ человекъ!»
И посла мати ево во град Критъ искат отца своего духовнаго искусна исповедати ему вся съвоя согрешения по ряду. Иерей же не прости ево за ево многая согрешения. Он же Андрей уби того отца своего духовнаго налоемъ церковнымъ до смерти, изыде из церквы тайно единъ.
И приде ко иному отцу духовному, тако же вся исповеда ему своя согрешения, еже согрешихъ от юности своея и до днесь[12], и доиде слово о блуде и о кровопролитии. Иерей же не прости ево грехъ: «Андрею, не подобаетъ нам таких на духъ принята» И рече Анъдрей: «Глаголя Христос: «Приде в миръ призвати грешныхъ на покаяние». Ты же, иерей, не хощеши простити мя во гресех моих. Рече во Еваньели: «Аще свяжете на земли, будетъ связанъ на небеси, аще разрешите на земли, будетъ разрешенъ на небесехъ». Иерей же рече: «Не хощу азъ таковаго греха носити на себе, яко не иматъ таковаго прощения человеку сотворивы грехъ». Андрей же и того иерея уби и поясом своим извлече ево из церкви вонъ.
Так же прииде к третему иерею, исповеда ему вся своя согрешения. И тотъ иерей не прости ево за его многия грехи. Андрей же и третьяго иерея уби замком церковным до смерти. И рече Андрей себе: «Иду во град Критъ, да тамо есть епискупъ. Той мя прииметъ на покаяние, прозорливъ бо есть, да иметь мя простити, и богобоязнивъ. Аще не иметь мя простити, пойду в далную сътрану ко царю во Арду[13] и возъдвигну рать велию и град Крит зажгу, а людей в пленъ возму, а епискупа убью». Благъ же и человеколюбецъ богъ не хотя смерти грешником, ожидая их на покаяние. И прииде Андрей во град Критъ и поклонися епископу. Епискуп же приятъ ево и повеле сыскать мать Анъдрееву. И видевъ епискупъ Анъдрея украшена мужеством, яко хощетъ сосуд божи быти избранный, и начя вопрошати наедине. Андрей же исповеда епископу своя согръшения по ряду, еже сотъвори от юности своея и до старости. Епискуп же убояся суда божия и смерти и посла ево по матерь свою. И приде Андрей с матерью своею къ епископу. Епискуп же научивъ ихъ доволно и духовно и отпусти их.
И повелъ епискупъ погрепъ выкопать трехъсаженной, а в ширину пол сажени на две сътраны. Призва епискупъ Андрея с материю и посла ево по чернилы и по бумагу. И какъ Андрей въниде в погрепъ, епискупъ же повеле железною цкою[14] покрыти ево и запечатать во погребъ. И даде заповед 30 летъ: «И како наполнитца тотъ погребъ земли, и станеть земля наверху погреба, тогда прощенъ будетъ от греховъ своих». А матери ево епискупъ нозри прореза и замкнулъ замком, а кълючь того замка повеле ввергнуть в море. А богатство ихъ повеле епискупъ раздати злато и сребро нищимъ. И повеле епискупъ Андреевой матери по миру ходить и господа бога спаса нашего славити и милости просити о своем согрешении. И рече епискупъ: «Тогда прощена будешь, какъ того замка ключь из моря выдетъ».
Андрей же пребывъ в погребе, моляся богу о своем согрешении и приводя душу свою во многия притчи и каряше себе. И сложи канонъ, иже поетца Великий в постъ пятыя недели в четвертокъ. И достиже тридесятого лета.
И приидоша ко епископу гости[15] со многих стран во град Критъ. И прилучися жена та, еже бе у ней замок на нозряхъ. И вопросиша у нея гости: «Какой у тебя на нозряхъ замокъ сей, коею притчею сотворися тебе?» Она же поведа имъ всемъ. И в то время повеле епискупъ на трапезу купить рыбы на торгу. И купиша рыбу, и спороша чрево ей, и выпаде из рыбы той ключь. И показаша ключь той епископу. Епискуп же повеле призвати Анъдрееву мать и повеле приложити к замку тому. И отпряну замокъ от носу ея. И повеле епискупъ Андрееву мать пострищи во иноческий чинъ.
И прииде епискупъ ко Андрею со всем собором к погребу. Андрей же седяше наверху погреба, дописываетъ девятую песнь канона великаго. И тогда епискупъ Критский восхвали бога и господа нашего Иисуса Христа, яко сподобися Андрей прияти прощение греховъ своих. И постриже епискупъ Андрея во иноческий чинъ.
И принесе епискупъ канонъ той, что сложил Андрей, в церковь и прочьте ево всем людем вслухъ, на коеждом[16] тропари метания[17] и поклоновъ положить людем всемъ повеле. И тако епискупъ похвали бога вельми господа нашего Иисуса Христа.
И призва епископъ Андрея к себе и рече: «Чадо мое, прости мя в семъ веце и в будущемъ. Иди и пребуди, чадо мое и брате, в монастыре моем три дни, а в четвертый день прииди и погреби тело мое грешное». И разболеся епискупъ в третий день и отиде ко господу. Андрей же погребе епискупа в церкви Спасове.
Изволи богу быть во граде Крите Андрею во епискупахъ 30 летъ. Богоугодно поживе и праведно, постомъ и молитвами и милостынею и слезами, и бога умолив, и многия церкви воздвиже, и многия люди привлече ко спасению, и бысть ко всемъ людем милостивъ. И преставися в вечную жизнь о Христе Иисусе, господе нашемъ. Ему же слава ныне и присно и во веки вековъ. Аминь.
[13] Арда (Орда) – имеется в виду один из осколков бывшей единой монгольской державы, возможно – Золотая Орда, государство, в 13–15 вв. занимавшее территории к северу от Черного моря. – И. Н.
Круг чтения русского средневекового человека. Литература XIII-XV вв.
распечатать
Смотри также:
