Писцы и их работа

[25]

   Работа писцов   Процесс письма существенно отличался от современного. Миниатюры изображают писцов сидящими на низком табурете с тетрадью на коленях (см. приложение, док. 30). Рядом с писцом находился столик с чернильницей и прибором для письма — кисточкой, красками, может быть, линейкой. Писец одной рукой придерживал рукопись, а другой писал. Такой способ письма удерживался еще в XVI в. Г. Штаден рассказывает в своих записках, что «помощники дьяков или подьячие держали свои чернильницы с перьями и бумагой в левой руке и на коленке переписывали грамоту набело».

[26]

   Записи на книгах   Писцы иногда  указывали,  кем, когда и где была написана рукопись. Такие приписки, или  «записи», обычно делались в конце переписанного текста. Они имеют большую ценность, как точное указание на время создания рукописи. Иногда в записях содержатся сведения о заказчиках рукописи и некоторых исторических фактах.

Однако и записями приходится пользоваться с осторожностью, так как нередки случаи, когда писец повторял старую запись. Так, в списке Лествицы Иоанна Синайского, принадлежавшем одному из монастырей на Иргизе, в конце рукописи помещена запись: «О господи, совершихом в лето 6932 (1424) марта 15 в Святей горе, царьстей обители Ватопеди. О, ленивый Евсевие, непотребный Ефрем. А с сего списка преписах аз многогрешный презвитер Аттанасие в лето 6966 (1458), индикта 6, месяца декамврия 25 на Рожество Христово». Таким образом, рукопись 1424 г. была вновь переписана в 1458 г. и в таком виде дошла до нас.

В рукописях нередко встречаются приписки и другого характера, не имеющие прямого отношения к ремеслу писца, однако очень интересные в бытовом отношении. Особенно любопытны приписки Козьмы Поповича, писца Пролога начала XIV в. (ГИМ, Синодальное собрание, № 239). Сам Козьма характеризует себя гиперболическими образами: Он был человеком с «грабящима рукама, клеветливым языком, обидливыма очима». Многие из его приписок носят характер народных прибауток: «Не тычь же в бок, не лазь же в грех» и пр. Иногда писцы делали на полях рукописей даже приписки вольного содержания, ничем не связанные со строгим богослужебным текстом переписываемой ими рукописи: «Чрес тын пьют, а нас не зовут» (Шестоднев 1374 г.), «Како ли не объестися… исто поставять кисель с молоком». В «Уставце» XVII в. (БИЛ, Рукописный отдел, Собрание Ундольского, 118) находим такую приписку: «Тетрати Василья Степанова, а писаны были Василью Олферьеву, и он за них ничего не заплатил и (я) ему тетратей не дал». Подобные записи и приписки дают указания на то, кем были писцы и для кого они писали рукописи. Таким образом, приписки важны для изучения обстоятельств, времени и места написания рукописи.

Изучение почерка писцов рукописи имеет значение для установления подлинности даты написания рукописи, если дата обозначена, так как встречаются иногда подделки точных дат. Любопытный пример такой подделки мы имеем в редкой рукописи конца XIV — начала XV в. «Око церковное». Рукопись была написана «при державе великого князя Василия Дмитриевича сына, при архиепископе всея Руси митрополите Киприяне, в пречестней обители великого Спаса Образа нерукотвореного, в монастыре Андроникове, и при игуменьстве Савине, в час 9 дне, грешный Василий, малейший в единообразных». Дата написания рукописи выскоблена и в конце другими чернилами поставлено: 6898, т. е. 1390 г. Подделка сделана очень неискусно. От старой даты  осталась буква ц (900) под титлом. Это ука-

[27]

зывает, что рукопись была датирована не раньше 6900, т. е. 1392 года. Имя митрополита Киприяна позволяет считать рукопись созданной не позднее 16 сентября 1406 г., дня его смерти, а палеографические приметы также указывают на конец XIV—-начало XV в. В данном случае подлинная дата устанавливается сравнительно легко. Но есть подделки, которые обнаруживаются  с большим трудом и иногда  дезориентируют исследователя.

       Ошибки Особенности работы писца сказывались и на самом тексте переписываемых рукописей.  Рукописи почти всегда имеют ошибки. Эти ошибки происходили или от невнимательности писца, или от плохого оригинала, с которого он переписывал, иногда непонятного даже для самого писца. Наиболее распространены пропуски отдельных слов и целых строчек. Особенно часто встречаются ошибки в тех случаях, когда повторяется одно и то же слово в двух соседних строках. Писец, дописав до повторяющегося слова, иногда продолжает писать строкой ниже. Таким образом, в рукописи получается пропуск целой строчки. Другие ошибки происходили от плохой сохранности оригинала. В некоторых случаях писец не в состоянии был разобрать текст и пропускал отдельные слова. Так, некоторые неясные места Лаврентьевской летописи, несомненно, произошли вследствие того, что писец писал ее с ветхого оригинала,  на что он  сам  ссылается.

В других случаях ошибки в тексте рукописей повторяли ошибки подлинников, с которых списывалась рукопись. Указание на такую ошибку мы имеем в Московском летописце, в списке первой половины XVI в. Здесь под 1395 г. помещена статья под заголовком «Взятие Новагоро(да) Нижнего от Ентяка цесаревича». На полях против этой статьи писец написал киноварью: «Не туто зри». На полях внизу тоже киноварью сделана помета: «Зри, сия война была в лето 907 (т. е. 1399), а се написано зде с летописца) с нового харатьяного, и яз не усмотрих сего, что тамо же». Таким образом, приписка обнаруживает, что писец пользовался, по крайней мере, двумя летописными источниками (см. Полное собрание русских летописей, т. XXV и снимок 19).

В иных случаях ошибки происходили от того, что писец старался осмыслить непонятный ему текст. В Вологодско-Пермской летописи XVI в. встречаем ряд ошибочных написаний, сделанных составителем свода и вошедших и в другие списки этой летописи. Здесь читаем: «татары» вместо «товары», «Краков» вместо «Раковор», «Торопческ» вместо «Торческ» и т. д.

При чтении рукописей необходимо также обращать внимание на пометы переписчиков и редакторов, сделанные в тексте и на полях. Ясные следы правки рукописного текста встречаем, например, в Кормчей 1499 г. (ГИМ, Чудовское собрание, 167), написанной в Чудовом монастыре в Москве. Текст Кормчей был тщательно правлен тотчас после ее переписки, причем справщик зачеркивал старый текст киноварью, а над ним писал новый. Так, основной текст «Русской Правды» в Кормчей написан по одному изводу, а правлен по другому.