На ул. Ульянова (быв. Тихоновской), напротив моего дома, стоит старинный купеческий особняк. Его построили ещё в позапрошлом веке в центре города на самом почётном месте рядом с церковью Св. Тихона Амафунтского (1742 г.). А жил в этом доме уважаемый в Нижнем Новгороде человек – потомственный Почётный гражданин Иван Николаевич Топорков с женой Верой Ивановной и приёмной дочкой Марусей.
И.Н. Топорков
Много тайн хранит в себе этот дом. Проходят годы, стирая память о людях, которые здесь жили, были счастливы, любили, а порой и плакали, грустили, страдали…
Сейчас, пожалуй, только я одна, воскрешая в памяти воспоминания моей бабушки Варвары Ивановны Мельниковой, могу рассказать о семье Топорковых.
Иван Николаевич – известный в городе человек, член Городского общественного управления. В «Адрес-календаре Нижегородской губернии» за 1908 год читаем: «Четрёхклассное городское училище, ул. Тихоновская, 14. Почётный смотритель – потомственный Почётный гражданин И.Н. Топорков, проживающий на ул. Тихоновской, д. 11 (свой дом), учитель-инспектор Городского четырёхклассного училища, надворный советник Иван Константинович Мельников, проживающий на ул. Тихоновская, д. 14 (дом при училище). И.К. Мельников – это мой прадедушка.
Здание городского училища
Иван Константинович Мельников
Дом на ул. Тихоновской, 11 – «Топорковский» – как звали его местные жители, был первоначально двухэтажным, построен без особой помпезности, но прочно, основательно, «на века». В доме было электрическое освещение, водопровод, канализация, ванная комната. Во дворе стояли два флигеля, где жили помощники по хозяйству, повар и кучер – Иван Дмитриевич Проломов с женой Зиновией Александровной и большой семьёй.
Иван Дмитриевич, или просто Митрич, – высокий представительный мужчина с «гусарскими» усами сопровождал Топорковых в поездках по городу по служебным делам. У Топорковых был роскошный выезд, красивые породистые лошади.
В семье Топорковых царила атмосфера добра и уюта, вспоминала моя бабушка В.И. Мельникова. Красивая была пара – супруги Топорковы: солидный высокий Иван Николаевич и изящная, общительная, весёлая Вера Ивановна, тётя Вера, как звала её моя бабушка.
Вера Ивановна была душой этого дома, радушной хозяйкой, любящей, заботливой и доброй матерью. Супругов Топорковых объединяло общее дело – благотворительность. Они были попечителями не только четырёхклассного городского училища, но и 2-го Нижегородского приюта (находился на ул. Тихоновской, д. 10), участвовали в «Днях белой ромашки», которые проводились в Нижнем Новгороде, были членами Лиги борьбы с туберкулёзом, много пожертвований и добрых дел сделали для города и нижегородцев.
Это были глубоко верующие люди, прихожане церкви Св. Тихона и Благовещенского собора. Иван Николаевич был хоругвеносцем Благовещенского собора, постоянно участвовал в крестных ходах.
Иван Николаевич и мой прадед И.К. Мельников сотрудничали не только по работе в Городском училище, но и дружили по-соседски. Топорков и Мельников любили посидеть в кабинете у Ивана Николаевича, поговорить о наболевшем, а иногда и выпить по рюмочке наливки, своей фирменной «топорковки».
«И дни именин наши Иваны всегда праздновали вместе», – вспоминала моя бабушка.
Часто устраивали музыкальные вечера. Иван Николаевич играл на скрипке, а Вера Ивановна – на рояле. У Топорковых был прекрасный концертный рояль фирмы «Беккер». Исполнялись произведения Чайковского, Рахманинова, Глинки. Иван Николаевич и Вера Ивановна пели русские народные песни, романсы. Но особенно Иван Николаевич любил церковное пение и частенько пел на клиросе в Благовещенском соборе. Было у Ивана Николаевича и ещё одно любимое хобби – столярное дело и резьба по дереву.
В подвале дома у Топоркова была мастерская, где на досуге он с увлечением мастерил полочки, этажерки, шкафчики, рамочки для картин, выпиливал «деревянные кружева». Это был его отдых, его отрада. А Вера Ивановна увлекалась вышивкой бисером. Её картины украшали дом. Многому научила она и свою любимицу Марусю, свою доченьку, как она звала её.
Маруся Топоркова дружила с моей бабушкой, девочки учились в одном классе гимназии Е.Т. Хреновской. Много радостных воспоминаний было связано у моей бабушки с семьёй Топорковых. У Топорковых и Мельниковых была традиция – совместные путешествия по Волге. Так было и летом 1914 года. «Война застала нас в Костроме», – вспоминала бабушка. – Тяжело и грустно было на душе, а тем более, вдалеке от дома. Как-то особенно тревожно гудели гудки пароходов. Вспомнили о комете, которую видели недавно на ночном небе, а это ведь плохое предзнаменование – к войне, к несчастью. Вот и началась страшная мировая война».
Открытки Мельниковых в Нижний Новгород из путешествия по Волге
Вскоре несчастье обрушилось на семью Топорковых – тяжело заболела Вера Ивановна. Известные нижегородские врачи не смогли её спасти, она скончалась. Отпевали Веру Ивановну в Тихоновской церкви, хоронили торжественно, с факельщиками, с церковным пением. За гробом шли сотни горожан, помня добро Веры Ивановны. Похоронили её на Петропавловском кладбище, недалеко от церкви Св. апостолов Петра и Павла. Для Ивана Николаевича это был страшный удар, он не смог пережить этой потери и вскоре ушёл к своей Верочке на Петропавловское.
А в 1918 году от тифа умерла и подруга моей бабушки – красавица Маруся Топоркова, ей было всего 19 лет… Вот такая печальная судьба этой семьи. Горе и слёзы видели стены этого дома.
Рушилось государство – могучая Россия, уходили её благотворители – добрые, красивые русские люди. Октябрьская революция изменила судьбу и этого дома. Имущество Топорковых реквизировали, дом национализировали представители Советской власти, но многие вещи и мебель остались здесь для новых хозяев.
В начале 1920-х годов в этом доме поселился Василий Петрович Иванов с большой семьёй. Он приехал из Петрограда, был членом партии с 1905 года, бывшим рабочим Путиловского завода, а теперь служил в Губкоме партии в Нижнем.
Семья Ивановых занимала лучшие комнаты этого дома на втором этаже, окна выходили на ул. Тихоновскую. А на первом этаже теперь жили семьи Формозовых-Снарских – Маргарита Васильевна и Казимир Януарьевич, здесь же родится их сын Станислав. Маргарита Васильевна была родственницей известного ученого А.Н. Формозова.
По соседству с ними жила семья Главинских – Елизавета Петровна, учительница, и её муж Александр Антонович, бухгалтер. Здесь родятся их дочери – Галя, будущий врач и Тамара – профессор, преподаватель медицинского института, директор Нижегородского кожно-венерологического института.
Судьба привела в этот дом из Петрограда и молодого бухгалтера Александра Горохова. Вскоре он подружился с земляками – сыновьями В.П. Иванова Вениамином и Петром, часто бывал у них на втором этаже, пел и играл на старинном «топорковском» рояле, который стоял у Ивановых в качестве мебели. С приездом А. Горохова дом буквально ожил. Распахивалось окно на втором этаже и доносилось: «Ночь светла, над рекой тихо светит луна…» или «Слушайте, если хотите, песню я вам спою…». Напротив, в доме №14, тоже открывалось окно и тоже кто-то играл на рояле.
Вскоре соседей познакомили. А в январе 1924 года они обвенчались в Тихоновской церкви. Это были мои дорогие бабушка и дедушка – Варвара Ивановна и Александр Евгеньевич Гороховы. Так что «Топорковский» дом причастен и к моему появлению на свет.
В 1930-е годы в доме и во дворе, во флигелях горжилотдел поселил много народу, в основном, из других городов и деревень. «Понаехали!» – ворчали иногда местные «аборигены». А дом, точно резиновый, всё расширялся и уплотнялся. В больших комнатах ставились перегородки, заселялись даже подвалы. Во дворе вырубались кусты сирени и строились сараи, где теперь хранили дрова, а в углу, у забора, построили деревянный туалет.
Прорубались новые окна, замуровывались прежние, клались новые печи. А дом постепенно ветшал, входная парадная дверь на ночь не закрывалась, на стенах отслаивалась штукатурка, лестницу редко подметали. Но всё это никого их жильцов особо не беспокоило. «В тесноте, да не в обиде. Лишь бы не было войны», – часто слышали стены этого дома.
В кухнях на 6-7 семей стояли керосинки, примусы, керогазы, тут же на верёвках сушили бельё. Всё здесь было: и общие радости, и раздоры. Они быстро вспыхивали и быстро гасли… Здесь справляли свадьбы, рождались дети, здесь провожали сыновей в армию, а стариков – в последний путь. Здесь слышался детский радостный смех – подрастало молодое «красногалстучное племя» – ребятишки бегали во Дворец пионеров, который открылся напротив дома, на ул. Пискунова, 39.
Жизнь шла своим чередом. А из новенького репродуктора – круглой чёрной тарелки – доносилось: «Под счастливой советской звездою хорошо и работать, и жить!»
22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. В этот воскресный солнечный день пришла война и в «Топорковский». С первых дней Великой Отечественной ушли на фронт многие жители этого дома. А «Топорковский» теперь жил по-военному: светомаскировка, на оконных стёклах наклеена бумага, предохраняющая от взрывной волны, и часто бросающий в ужас голос из чёрной тарелки репродуктора: «Внимание! Граждане – воздушная тревога!» С волнением слушали жители и сообщения Совинформбюро о положении на фронтах осенью 1941-го, когда немцы приближались к Москве, всё трудоспособное население было направлено на строительство оборонительных сооружений, а проще – рытьё окопов.
Наши «топорковские» рыли окопы в Кстовском районе, в д. Ляписи. «Как могли» приближали День Победы. А на Ульяновской с тревогой ждали почтальона, ждали писем с фронта. Это сюда, на ул. Ульянова, 11 в 1942 году в семью Якушенко пришла скорбная весть: геройски погиб 35-летний Иван Якушенко – любимый муж и отец троих детей. Младшему Вовке тогда было 2 года. Ивану Федоровичу Якушенко было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Сколько слёз пролила тогда его молодая вдова и мать его осиротевших детей, одному только Богу известно!
Но были и слёзы радости в мае 1945 года! От счастья, что страшная война закончилась, что наш народ выстоял и победил – соседи целовались, пели, танцевали и… плакали о погибших на фронте друзьях и родных.
Тут же, на общей кухне, вскладчину отмечали великий праздник Победы. Играл патефон, а из открытого окна доносилось: «Синенький скромный платочек падал с опущенных плеч…».
Так было. Об этом мне рассказывала участница этого события Надежда Ивановна Проломова.
В послевоенные годы г. Горький строился и хорошел на глазах. Надстраивались и многие старинные здания города. Надстроили и дом на ул. Ульянова, 11. Помню, убрали строительные леса, и «Топорковский» преобразился: стал трёхэтажным с пристроем, новым подъездом, с балконами. Дом покрасили в жёлтый цвет, и он стал украшением улицы. На третьем этаже теперь разместилась областная организация «Лесстройглавснаб», а проще – «Контора», как говорили местные жители.
Улица Ульянова. 1951 год
Помню, особенно нарядным был этот дом в революционные праздники: в кумачовом убранстве с флагами и транспарантами, на которых было написано: «Слава Великому Октябрю!» или «С праздником 1 Мая!» В праздничное утро у дома собирались сотрудники «Конторы» – нарядные, с флагами, шарами и портретами членов правительства, и дружными рядами шли на демонстрацию. А в будни у дома стояла персональная машина начальника организации – маленький серый «Москвич», на нём он ездил по служебным делам. Начальника я не помню, а вот шофёр – высокий худой мужчина в военной фуражке и поношенном старом кителе запомнился, наверное, потому, что звали его Сидор Поликарпович.
По вечерам в «Конторе» долго горел свет. Это уборщица тётя Маша Угланова – высокая полная женщина, неторопливо и добросовестно убиралась, обычно ей помогала дочь Валя. Жила большая семья Углановых в подвале, где когда-то была столярная мастерская И.Н. Топоркова.
Прошло много лет, а я и сейчас помню фамилии жителей этого дома. В 1950-60-е годы здесь жили Ширшовы, Мыцковы, Сбитневы, Киселевы, Кузьмины, Якушенко, Дойниковы, Формозовы, Снарские, Главинские, Углановы, Проломова Н.И., Мараховы…
Я всех помню потому, что за каждым этим именем кроется целая человеческая жизнь…Эти люди учили детей, лечили больных или служили Отечеству, а в грозные годы храбро защищали его. Жили они по-соседски открыто, секретов не было, если нужно, приходили на помощь друг другу. Одни словом, наши, «ульяновские».
С особой теплотой вспоминаю дворника дядю Гришу Кузьмина – доброго улыбчивого старичка. Рассказывали, что он был участником Первой мировой и Гражданской войны, имел ордена. А жил он в подвале с женой тётей Машей – маленькой, худенькой, энергичной старушкой. Помню, она всегда куда-то спешила, кому-то помогала, была в курсе всего, что творится в доме, у соседей, да и на всей Ульяновской. Местные жители шутили: если хочешь, чтобы знала вся улица, скажи «по секрету» тёте Маше Кузьминой.
Дядя Гриша в образцовом порядке содержал двор и территорию возле дома. Зимой на радость соседской ребятне во дворе строил горку и лепил снеговика, а летом во дворе цвели и радовали глаз кусты сирени, шиповника, жасмина, осенью – мальва и золотые шары. И всё это – дело рук дяди Гриши. Он всегда помогал соседям, особенно одиноким женщинам – пили-колол дрова или что-нибудь чинил. Наша «палочка-выручалочка», звали его соседи.
Дочь Кузьминых Ася (Анастасия Григорьевна) была замужем за известным художником А.Д. Храмовым. За картину «Допрос пленного» он был награжден Сталинской премией. Его картины экспонировались в Горьковском художественном музее и клубе им. Ворошилова (ныне ул. Алексеевская, д. 3). Часто семья Храмовых приезжала из Москвы к родителям. Однажды я узнала, что Анастасия Григорьевна всю войну была фронтовым шофёром, имеет военные награды. Это невозможно было представить, не укладывалось в голове, что эта красивая интеллигентная дама прошла все ужасы фронтовых дорог…
По соседству с семьей Кузьминых жила Надежда Ивановна Проломова – дочь кучера Топорковых Ивана Дмитриевича Проломова.
Надежда Ивановна, или баба Надя, как я её звала, крепко дружила с нашей семьёй. Ведь это она познакомила моих бабушку и дедушку. Она часто бывала у нас, нянчила моего брата Сашу, стирала и гладила его пелёночки, рассказывала нам сказки. А по праздникам угощала нас своими «фирменными» пирожками с морковкой. Любимая баба Надя…
Она прожила долгую и трудную жизнь. Её единственный сын погиб, и она помогала снохе растить четверых внуков. В молодости она жила в Сормове, работала фельдшером в Сормовской заводской больнице. Помню, сколько интересного о старом Нижнем, о жизни Топорковых, Бурмистровых, о работе в сормовской больнице, о Петре Заломове рассказывала она. К сожалению, эти рассказы я сейчас помню смутно – была слишком мала, да и рассказывала-то она не мне, а кому-то из взрослых. По соседству с Надеждой Ивановной жила большая семья Сбитневых. Часто по утрам доносилось с улицы: «Катя, выходи гулять!» Это кричали мои закадычные подружки Лариса и Наташа Сбитневы. Я бежала к ним, и мы скакали в «классики».
Долго не гасли огни в окне на первом этаже. Это Тамара Александровна Главинская работала над докторской диссертацией. Она стала известным в городе профессором, директором Нижегородского кожно-венерологического института.
С улыбкой вспоминаю чудаковатого соседа со второго этажа по фамилии Марахов – высокого седого мужчину с усами. Он был директором магазина. Жил с женой и дочкой Леной, студенткой мединститута. Помню, он приходил с работы, облачался в шёлковую полосатую пижаму и выходил гулять с маленькой рыжей собачонкой по кличке Белка. Сбегались мы, ребятня, и играли с ней. Эта «мося» громко пискливо лаяла, а он улыбался, шутил с нами, иногда угощал конфетами. Я не знаю, как его звали, но думаю, что это был добрый и весёлый человек. Помню, летом он любил обедать на подоконнике, на свежем воздухе – открывал окно, ел и наслаждался видами Ульяновской.
Невозможно не вспомнить сына И.Ф. Якушенко Вовку – весёлого, общительного парнишку. Здесь, на Ульяновской, у него было много друзей, он всегда куда-то бежал, кому-то помогал. А старушки во дворе на лавочке, глядя ему вслед, вздыхали: «Сирота… Хороший парнишка, вежливый, пенсию получает… Ну, да разве ж деньги заменят отца! Рано ушел Иван-от, Царство ему небесное…».
Иногда наш Вовка кричал соседкам: «Тётеньки! На Больничной (ул. Нестерова) песок дают, вот купил, мать варенье варить будет! Может вам кому занять очередь?»
Вовка рано пошёл работать, помогать матери, он помогал и сестре Анне, рано овдовевшей, растить своих племянников Катю и Диму.
А ещё с Вовкой часто случались какие-нибудь истории – то залезет на высокое дерево спасать кота, а слезть не может, то застрянет в дыре забора и порвёт штаны. Одним словом, «двадцать два несчастья», да и только! – смеялись соседи, тащили лестницу и спасали бедолагу.
Вот так и жил наш «Топорковский» и его жители, люди с разными характерами, судьбами, но в большинстве добрые, а главное – неравнодушные люди.
И теперь, когда прошло много лет, я с теплотой вспоминаю о них. Это были Соседи, наши, «Ульяновские».
Публикуется впервые