Краснов В.В. Село Старинское. Усадьба Приклонских. Исчезнувший мир на фотографиях начала ХХ века

В.В. Краснов (ООО «Асгард», г. Н. Новгород)

Тема русской провинциальной усадьбы объективно имеет существенный недостаток – скудный иллюстративный материал. В лучшем случае до нас дошли отдельные запечатленные моменты канувшей в небытие «усадебной повседневности». Поэтому сколько бы ни говорилось и сколько бы ни писалось об «особой атмосфере», о «ритме и течении» усадебной жизни, представить все это нашему современнику весьма непросто. Зачастую такие представления носят очень условный, шаблонный характер, отнюдь не способствуя настоящему пониманию этого феномена национальной культуры.

Уникальным наглядным отображением всего многообразия усадебной жизни на ее финальном этапе является сохранившийся альбом фотографий, выполненных в начале XX века в селе Старинском Сергачского уезда Нижегородской губернии.

Село это, ныне расположенное в Пильнинском районе Нижегородской области, принято считать одним из первых поселений в округе, о чем, якобы, говорит само его название. Не исключено, впрочем, что топоним связан с курмышским помещиком Иваном Старинским, чьи «насильства» и «обиды» стали причиной перехода в начале XVII века «мордовских людей» из деревни Старого Односова (Андосова) в мордовскую же деревню Акузову (Акузово) [1]. Смутные воспоминания об этом, возможно, первом владельце, охранялись очень долго. Еще не так давно от старожилов можно было услышать: «Приезжал сюда чиновник Старинский и от него и пошло название села» [2].

Но большую часть своей истории Старинское связано было с дворянским родом Приклонских, первые упоминания о которых встречаются в документах о Нижегородском крае с начала XVI века [3]. В наше время эта фамилия известна благодаря усадебному комплексу в Подвязье Богородского района. Однако «сергачские» Приклонские не были связаны с этим селом, да и считать их отраслью ранних Колупаевых-Приклонских следует с большой долей осторожности.

В качестве своего «пращура» владельцы Старинского неизменно называли некоего Андрея Ивановича [4]. Велик соблазн видеть в нем царского посланника Андрея Ивановича Приклонского, побывавшего в 1672-1674 годах с важной миссией в Сефевидской державе. Изображение его сохранилось на великолепной персидской миниатюре, хранящейся ныне в Метрополитен-музее (Нью-Йорк, США). Но никаких надежных данных для отождествления этих двух лиц в настоящее время не имеется.

Сын А.И. Приклонского – Юрий Андреевич Приклонский, стольник (1680 год), дворянин московский (1692 год), участвовал в русско-турецкой войне 1676-1681 годов, завершившейся Бахчисарайским перемирием «впредь на двадцать лет». Весть об этом огласил 3 мая 1681 года на Постельном крыльце царского дворца Московского Кремля думный дьяк Разрядного приказа В.Г. Семенов. В указе царя Федора Алексеевича «стольникам генералам и всяких чинов ратным людям» говорилось: «…И за те ваши многие <…> храбрыя и явныя и отменныя службы и крепкое и мужественное против тех Бусурманских ратей стояние и за усердные ваши над ними промыслы и поиски <…> пожаловал <…> жалованьем, велел вам дать в вотчину из поместей ваших, с окладов ваших со ста четвертей по 20 четвертей: и на те ваши вотчины дать вам Свои Великого Государя жалованныя грамоты, чтоб те ваши службы впредь детем и внучатом и сродником вашим были явны, и впредь будущим родом на память» [5].

Такая жалованная грамота была оформлена 1 февраля 1682 года на Старинское, Богородицкое тож, Подгородного стана Курмышкого уезда, «выменное» незадолго до того у «Мокея Еффимьева сына Маслова». Отныне оно становилось вотчинным владением Ю.А. Приклонского, переходя «и его детем и внучатом и правнучатом в роды их неподвижно» [6]. При нем, вероятно, появилась в селе и владельческая экономия.

Бурные события лета 1774 года в Присурье затронули и Старинское, где в ту пору находился отставной поручик лейб-гвардии Преображенского полка Николай Никифорович Приклонский. После захвата Курмыша отрядами Емельяна Пугачева, «собрались помещика ево выборной Тимофей Леонтьев с крестьяны и дворовые люди на сход то на том сходе был онаго села священник Борис Иванов где все единогласно согласились об отлучке того помещика Приклонскаго из села Старинскаго в Алаторской уезд в село Тарханово послать с объявлением в город Курмыш ко ставленной от злодея Пугачева казаку». Позднее заговорщиков подвергли жестокой расправе, а за священника вступился «Курмышской пятины села Старинского церкви Казанския пресвятыя Богородицы прихожанин <…> Николай Никифоров сын Приклонский», направив ходатайство на имя епископа Нижегородского и Алатырского Антония (Зыбелина). Просьбе его «не было дано никакого уважения», но в марте 1775 года Курмышская воеводская канцелярия уведомила консисторию о том, что еще в октябре года минувшего, крестьянин Иван Мелентьев, во время наказания его плетьми при полном сельском сходе в Старинском, сознался в своей клевете. Потом уже и священник Борис Иванов подал прошение архипастырю о его «разрешении» с объявлением прихожанам о его «невинности», на что и получил согласие [7]. Служил после того случая сельский пастырь еще долго, пережив своего заступника и успев совершить таинство крещения его внука Ивана [8].

К концу XVIII века потомки стольника умножились, поэтому село стало разнопоместным. В 1816 году Старинское с двумя деревянными церквами, «из которых одна была еще даже не достроена», сгорело в результате «истребительного пожара». В огне погибла и «дедовская» усадьба с семейным архивом [9]. Затем она отстроилась вновь и окончательно исчезла во второй половине XIX века.

В послепожарные годы, к западу от села, возникла вторая усадьба, о которой и пойдет речь ниже. Ее вероятным строителем являлся Иван Николаевич Приклонский (1756 – ок.1826). Прослужив «добропорядочно» несколько лет в лейб-гвардии Измайловском полку, он подал в отставку «за имеющимися в нем болезнями», и по указу Екатерины II от 24 марта 1779 года «от военной и статской службы отставлен вовсе на свое пропитание, а за службу пожалован <…> от армии порутчиком» [10]. Женившись, Иван Николаевич всецело сосредоточился на делах экономий, заложив в Старинском новый каменный Казанский храм, ставший усыпальницей отдельных представителей рода.

Дальнейшее обустройство усадьбы продолжил Иван Иванович Приклонский (ок.1792-1867) – многолетний Сергачский уездный предводитель дворянства, четырежды удостоенный «Высочайшего благоволения» на этом посту «за отлично ревностную службу и усердные труды». Его супруга, Александра Петровна, происходила из Новосильцовых, тех самых, которые находилась в приятельских отношениях с соседом-помещиком А.С. Пушкиным. Вероятно, она привезла с собой из родового Апраксина девичий рукописный альбом, ставший в наши дни бесценным свидетельством культурной жизни провинциального дворянства начала XIX столетия [11].

Центром усадебной жизни являлся большой деревянный дом, выстроенный в строгом соответствии с канонами позднего русского классицизма. Выделяясь на фоне помещичьих «сереньких некрашеных домиков», преобладавших в округе, облик дома в Старинском подчеркивал социальный и имущественный статус владельцев, в разное время занимавших ключевые должности в уездной администрации и пользовавшихся авторитетом как внутри своей корпорации, так и среди других сословий.

01. – Старинское. Вид на село со стороны пруда. Справа – Казанская и Скорбященская церкви. Фото ок. 1905 г. 

02. – Старинское. Общий вид на усадьбу Приклонских. Фото 1913 г.

03. – Старинское. Главный усадебный дом. Фото 1913 г. 

04. – Южный фасад главного усадебного дома. Фото 1915 г.

05. – Вид на хозяйственную зону вблизи усадебного дома. Фото 1914 г.

Одно из наиболее ранних упоминаний дома было связано с драматическими событиями: попытку поджечь его совершила 17-летняя дворовая девка Авдотья Захарова. Произошло это «минувшего 1829-го года ноября 14, в ночи часу в 10-и, когда начали господа ее ужинать, в то самое время она взяла огарок сальной свечи и зажегши оной, пошла наверх <…> то есть на чердак, нашла там дворовой девки Елены Петровой белую посконную с ситцевыми рукавами рубашку, поставила свечной огарок с огнем возле оной рубашки, а свечу обложила бумагами». Затем, сложив в сенях свой нехитрый скарб, Захарова села за прерванную работу – «шить в пяльцы», твердо решив, «коль скоро загорится дом <…> бежать и где-либо в таковом отчаянии утопиться». К счастью, вскоре кто-то заметил языки пламени «на чердаке, во франтоне над детскою комнатою», огонь удалось «при самом воспалении» потушить, поэтому «никакого дальнейшего вреда и убытка от зазжения <…> не последовало». На допросе виновница созналась, что «от господ своих никакого мстительного намерения не имела», решившись на отчаянный поступок, мучимая угрызениями совести из-за «непозволительной любовной связи» с «одновотчинным» дворовым, «за которою над нею в дворне надсмехались» [12].

В начале 1840-х годов усадьба в Старинском описывалась следующим образом: «Господского строения: деревянный дом одноэтажный и при нем разное надворное строение, две риги, хлебных анбаров восемь, скотный двор, сад с разными плодовитыми деревьями» [13]. Подробные сведения о делах экономии содержится в анкете, заполненной И.И. Приклонским и поданной в мае 1858 года в Нижегородский комитет по улучшению быта помещичьих крестьян [14].

Самым известным хозяином усадьбы в Старинском стал Николай Иванович Приклонский (1831-1900) – уездный и губернский предводитель дворянства, гофмейстер Императорского двора, земский деятель. Он сосредоточил в своих руках большую часть имения, выкупив доли родственников. Совладелицей оставалась старшая сестра – «девица» Наталия Ивановна (1823-1909), совместно с которой они построили вторую теплую деревянную Скорбященскую церковь, ставшую весьма популярной у окрестного населения [15].

К началу XX века имение представляло собой достаточно крепкое хозяйство. Основным направлением деятельности экономии являлось разведение племенного крупного рогатого скота. Некоторые экземпляры из «замечательного Старинского стада» получили известность по всей губернии. Сама господская усадьба с «прудом рыбным» и фруктовым садом занимала площадь в 15 десятин. К главным жилым строениям относились двухэтажный деревянный на каменном фундаменте дом под железной крышей, длиною в 35 аршин (ок. 25 м) и шириною в 18 аршин (ок. 13 м), а также два одноэтажных деревянных флигеля. В сохранившейся копии охранительной описи, составленной в марте 1900 года, перечислено назначение внутренних помещений дома. В нижнем этаже находились прихожая, зал, столовая, гостиная, «восточная гостиная», библиотека, «посудная», комната гувернантки, «девичья», «розовенькая», часть из которых соединялись коридором. В верхнем этаже отмечено шесть комнат и «кладовая с тремя вещевыми сундуками». Под домом имелся подвал для хранения разных сортов вина. Многочисленные деревянные хозяйственные и вспомогательные постройки были представлены «рабочими» и «людскими» избами, амбарами, сараями, ледниками, «выездной конюшней», несколькими скотными дворами, ветряной мукомольной мельницей и т д [16].

Сообщая о смерти Н.И. Приклонского, газеты писали: «Покойный стяжал себе добрую славу среди крестьянского населения в Сергачском уезде как сердечный, простой человек, доступный для каждого, ополчившийся против всякой неправды, готовый послужить своим влиянием и личным участием всякой нужде местного населения. Будучи крупным землевладельцем <…> располагавшим более чем 3000 десятин хороших земель в Нижегородском, Васильском и Сергачском уездах, Н.И. Приклонский шел навстречу некоторым нуждам крестьян в земле, которой они могли выгодно пользоваться для запашек, пастьбы скота и проч. Имения Н.И. Приклонского принадлежали к числу немногих <…> которых не коснулась болезнь нынешнего века – экономический упадок и задолженность» [17].

Вскоре, однако, открылось, что финансовые дела покойного были весьма запутаны и отнюдь не блестящи. Во многом причиной тому являлся тот образ жизни, которому следовал Н.И. Приклонский в силу своего положения. Один из приятелей его, А.П. Языков, сообщал в письме к А.Б. Нейдгарту: «Приклонский был человек богатый <…>. Жил он широко, не стесняясь средств, к чему побуждала занимаемая им <…> должность <…> предводителя» [18]. Начались судебные тяжбы по векселям, выданным в разные годы на внушительную общую сумму.

Положение усугубил конфликт с Авдотьей (Евдокией) Ивановной Добролюбовой (в девичестве – Жуковой) [19]. Дочь отставного солдата из местных крестьян, она прожила с Н.И. Приклонским несколько лет, а затем была выдана замуж за мелкого уездного чиновника. Дочери Александре, «прижитой» от Николая Ивановича, дали фамилию отчима, но отчество оставили отца. До конца своих дней Н.И. Приклонский относился к Добролюбовым «как к своим ближайшим родственникам, называя их «мои», говорил, что «ближе их у меня людей никого нет», «давал средства на воспитание дочери, присылал из имения разного рода продукты», «дарил деньги <…> и брал у нее деньги взаймы». Наведываясь в уездный город, Н.И. Приклонский останавливался в доме Е.И. Добролюбовой, «внизу <…> где был <…> его кабинет»; в этом же доме хранилось и его завещание. Возможно, он содействовал дочери в покупке остатка болдинского имения Пушкиных (Александра Николаевна вышла замуж за Льва Анатольевича, внучатого племянника великого поэта) [20]. Известный нижегородский доктор И.А. Кунцевич, бывший лечащий врач и приятель, вспоминал: «Я присутствовал при кончине Николая Ивановича [причиной смерти стала быстро развившаяся саркома – В.К.] и он, будучи не в силах говорить, написал на стене: «Ради Бога, не обижайте моих». Эти слова, конечно, относились к Добролюбовым» [21].

Уход из жизни близкого человека сильно подействовал на Е.И. Добролюбову. Находясь в подавленном состоянии, она заявляла, что «ей ничего не нужно, потому что родственники покойного <…> на нее сердятся и поэтому ей <…> не нужно отказанного по завещанию имущества и не нужно даже уплаты денег, которые брал и должен Николай Иванович Приклонский ее мужу» [22]. Но быстро взяв себя в руки, она подала несколько исков на крупные суммы. Надо полагать, эта перемена объяснялась стремлением обеспечить будущее дочери и своего непрактичного зятя.

Престарелая Наталия Ивановна Приклонская, ставшая хозяйкой всего родового имения, также не бездействовала, добиваясь частичного изменения «завещательных распоряжений» брата. Судебные разбирательства растянулись на годы, заканчиваясь то полюбовными соглашениями сторон, то вновь разгораясь. К этому добавились неприятности другого рода: в имении начались пожары, причинявшие значительные убытки. Для покрытия судебных издержек, уплаты долгов брата, погашения долга Александровскому дворянскому банку, различных текущих платежей требовались большие деньги. Часть владений пришлось продать, а вновь заложенные земли при Старинском позднее были распроданы Крестьянским банком местному населению [23].

06. – В одной из комнат дома. В центре – Наталия Ивановна Приклонская, предпоследняя хозяйка усадьбы. Фото 1905 г.

07. – «Ведут серьезные разговоры». Собеседник Н.И. Приклонской – присяжный поверенный Петр Александрович Рождественский. На стене – портрет Н.И. Приклонского в мундире Гродненского гусарского полка. Фото 1902 г. 

В разгар всех этих бедствий, 23 февраля 1902 года, сергачским нотариусом П.А. Терновским был заверен окончательный вариант духовного завещания Н.И. Приклонской. В нем говорилось: «Не имея ни детей, ни иных по прямой линии от меня нисходящих <…> все свои родовые недвижимые имения, находящиеся в Сергачском и Васильском уездах Нижегородской губернии и Курмышском уезде Симбирской губернии, а равно где бы таковые ни находились и в чем бы ни заключались, со всем живым и мертвым инвентарем при них, предоставляю в полную и исключительную собственность племяннику моему <…> Николаю Петровичу Приклонскому, происходящему от того же рода, из коего перешли ко мне все завещаемые мною недвижимые имения. Тому же племяннику моему <…> завещаю в полную его собственность и все благоприобретенные <…> имения» [24].

Когда в права наследства вступил крестник Николая Ивановича – поручик запаса армии Николай Петрович Приклонский (1871-1927), имение быстро клонилось к упадку. К чести нового владельца, еще при жизни Наталии Ивановны являвшегося доверенным лицом «тетушки», он приложил много усилий для сохранения остатков экономии при Старинском и Малом Андосове. Достойно он проявил себя и на общественном поприще, будучи избранным в 1908 году Сергачским уездным предводителем дворянства и переизбираясь на эту должность в дальнейшем.

К этому времени и относятся фотографии из старого семейного альбома, некоторые из которых сопровождают данную публикацию.

Более сотни снимков, выполненных в 1902-1916 годах, дают цельное представление о жизни усадьбы накануне коренной смены эпох. В них отразилась вся структура помещичьей экономии, жилые и хозяйственные постройки. Центром усадебной жизни оставался старинный главный дом, несколько потускневший, но сохранивший изящество деревянного ампира. В деталях показан не только его внешний облик, но и интерьеры, отдельные предметы обстановки. Отмечены участки вблизи дома (ухоженный партер, уголки сада). В непосредственной близости от жилой зоны располагался хозяйственный сектор с конюшнями – Н.П. Приклонский слыл страстным «лошадником». Некоторые образцы, представлявшие особую гордость владельца, также оказались на снимках. Важным элементом усадебного мира являлись старые копаные пруды, пользовавшиеся большой популярностью. На ближнем к усадьбе часто устраивались лодочные прогулки – уединенные и большими кампаниями. Здесь же имелась и купальня с мостками, на которых ловили рыбу.

20. – Конь «Ной». Фото 1915 г.

21. – Перед домом на коне. Фото 1915 г. 

22. – Конь «Ройяль Мэстн». Фото 1915 г. 

12. – На пруду. Фото 1915 г.

В окрестностях села, по-видимому, в сторону Малого Андосова, находилась вторая хозяйственная зона, т. н. хутор, состоявший из двух десятков построек различного назначения. Кроме того, в начале ХХ века появляется отдельная крупная постройка – «Охотничий домик», ставший центром нового периферийного участка для проведения досуга. В этом можно увидеть стремление владельца продолжить традицию развития модели «идеального мира» своих предшественников. И как столетием ранее, в основе ее «всегда лежало представление о личном счастье, которое стремились превратить в действительность и способами благоустройства хода жизни, и за счет создания идеального облика этой жизни, запечатленного в архитектуре, парке, картинах пейзажа» [25].

14. – «Хутор в Старинском». Фото 1914 г.

23. – Старинское. Охотничий домик. Фото 1914 г.

Небезынтересно увидеть фотографии местного крестьянского населения (одиночные, групповые, семейные), различные сельскохозяйственные работы в имении, а также виды самого Старинского. На нескольких снимках – большое здание земской школы имени императора Александра II, выстроенное в 1912 году на земельном участке, безвозмездно переданном Н.П. Приклонским.

15. – Старинское. Группа крестьян-работников. Фото 1913 г. 

16. – «Окопка сада». Фото 1915 г.

17. – «Заготовка городьбы». Фото 1915 г. 

18. – «Степан» (кузнец). Фото 1915 г. 

32. – «Сенокос в Болговском». Фото 1915 г. 

19. – «Уборка сена на усадьбе». Фото 1915 г. 

13. – Земская школа имени императора Александра II в Старинском. Фото 1915 г.

Заслуживают внимания снимки некоторых селений, связанных с Приклонскими. Прежде всего, это село Болховское в Курмышском уезде Симбирской губернии (ныне – Сеченовский район Нижегородской области), доставшееся Приклонским в XVII веке благодаря родству с князьями Болховскими. Здесь родился и был крещен в местной церкви Н.П. Приклонский. Его отец, отставной гвардии поручик Петр Васильевич Приклонский (1832-1900), был дружен с Николаем Ивановичем Приклонским с юных лет. Но, вероятно, особенно сблизила родственников совместная работа в Сергачской земской управе, председателем которой П.В. Приклонский состоял с 1874 по 1882 год. Они и умерли в один год – с разницей в две недели. Семья Н.П. Приклонского посещала родовую усадьбу ежегодно, на Петров день.

31. – «Болховская церковь». Фото 1913 г. Болховское (Васильевское) – едва ли не самое древнее из владений Приклонских в Присурском крае. В начале ХХ в. село являлось центром одноименной небольшой волости Курмышского уезда Симбирской губернии. В это время здесь действовали церковная и земская школы, почтово-телеграфное отделение, имелось волостное правление, ежегодно устраивались ярмарки (29 июня и 1 октября). Сохранялась и помещичья усадьба. Деревянная Васильевская церковь, построенная в XVIII в., несколько раз обновлялась владельцами.

Кроме того, сохранились снимки небольшой усадьбы Михайловых в Кремницком (Княгининский уезд) и усадьбы Приклонских при деревне Березовке (Сергачский уезд), куда регулярно совершались поездки из Старинского. Во время этих «путешествий» (с обстоятельной подготовкой к дороге, на двух экипажах, каждый из которых запрягался тройкой лошадей) фиксировались отдельные местности, через которые пролегал путь: «Акузовский мост», «в Юшкове лесу», «мост через Анду» и др.

28. – Сборы в дорогу. Фото 1913 г.

24. – На привале. Фото 1913 г.

29. – «Дом в Кремницком». Фото 1913 г.

30. – «Акузовский мост». Фото 1913 г.

33. – Снова в Старинском. «Проездом в Быковку. Нина и Ольга Николаевны Приклонские». Фото 1915 г. 

Особый интерес представляют фотографии владельцев и их родственников – последнего предводителя дворян Сергачского уезда, члена НГУАК Николая Петровича Приклонского, его супруги Марии Андреевны, ее отца – статского советника Андрея Петровича Михайлова, члена губернской земской управы и директора Александровского дворянского банка, их родственников Шебуевых, княгининских помещиков. Оказалась запечатленной в последние годы жизни и Н.И. Приклонская, «деревенский» облик которой совершенно не вяжется с представлениями о столбовом дворянстве – а именно к таковому относились Приклонские, неизменно вносившиеся в шестую часть ДРК Нижегородской губернии. На нескольких снимках ее собеседником мы видим Петра Александровича Рождественского, известного нижегородского присяжного поверенного, нанятого вести дела по тяжбам с Добролюбовой. Среди снимков друзей и знакомых фотографии семейства Званцевых, Марии Геркен – старшей дочери земского деятеля Николая Павловича Геркен и Надежды Федоровны (урожденной Соловьевой), содержавшей в Нижнем Новгороде частную женскую гимназию.

08. – Николай Петрович Приклонский – Сергачский уездный предводитель дворянства, последний владелец усадьбы в Старинском. Фото 1910 г.

11. – «Семья Званцевых в Старинском». Фото 1915 г.

Много фотографий детей. Стоит отметить, что в сельской Казанской церкви были крещены оба сына Н.П. Приклонского – Петр (род. 18 марта 1901 года) и Георгий (род. 12 ноября 1904 года). Некоторые снимки очень трогательны. Так, на одном мы видим младшего Георгия (Юрия), который во время дневного отдыха не может расстаться с любимой забавой – оловянными солдатиками: мальчик лежит на диване, а крошечные фигурки разбросаны по покрывалу… В 1928 году Георгий будет арестован и приговорен к ссылке в Сибирь. К нему отправится Ангелина Леонидовна Агафонова – дочь нижегородского архитектора Леонида Дмитриевича Агафонова. В дальнейшем они поженятся. Их сын Святослав Георгиевич Приклонский (1932-2016) станет выдающимся специалистом в области заповедного дела, доктором биологических наук, директором Окского государственного природного биосферного заповедника.

09. – «Юра отдыхает». Фото 1915 г. Младший сын Н.П. Приклонского – Георгий (Юрий) Николаевич Приклонский. 

27. – «Петя в зеркале». Фото 1915 г. В старинном зеркале псише – Петр Николаевич Приклонский, старший сын Н.П. Приклонского. Пройдет несколько лет, и он завоюет славу «победителя сердец барышень». Увлечена была им и юная Елена Горсткина. И хотя «романа» не вышло, много лет спустя профессор русского языка и литературы в университете штата Айова (США) Е.А. Скрябина с теплотой вспоминала о «прекрасном вечере», проведенном «с одним из самых интересных людей Нижнего Новгорода». Умер Петр Приклонский 18 декабря 1927 г. от туберкулеза. 

К сожалению, ряд лиц на снимках к настоящему времени остаются невыясненными.

34. – Местное общество. Фото 1910 г.

Фотографии хорошо передают те самые «ритм и течение усадебной жизни» – спокойное, раз и навсегда устоявшееся бытие. Взрослые занимались взрослыми делами, дети познавали окружающий их мир. В отличие от множества заброшенных или едва теплящихся усадеб, усадьба в Старинском была буквально наполнена жизнью, людьми, какими-то новыми деталями (вроде игры в крокет, граммофона или того же фотоаппарата), сохраняя при этом общую патриархальную обстановку канувшего в небытие времени. Это проявлялось во всем, во всех мелочах: колонны дома неизменно оштукатуривались и обмазывались известью, а обилие комнатных растений, охотницей до которых была Наталия Ивановна, сохранялось и после ее смерти.

10. – Игра в крокет перед домом. Фото 1914 г.

25. – Сценка перед домом. Фото 14 августа 1915 г. 

26. – «Газета». Фото 1915 г.

Вся эта жизнь мало была связана с реалиями «внешнего мира». Пожалуй, единственный раз они нарушают незримую усадебную завесу летом 1914 года – на одном из снимков несколько детей под руководством взрослого осваивают стрельбу из муляжей-ружей. Началась Великая Европейская война, и мальчики готовились стать солдатами…

…Накануне празднования 50-летия Октябрьской революции появились воспоминания одного из старожилов Старинского, в которых сообщалось: «Старинский помещик Николай Иванович [так в тексте – В.К.] Приклонский после революции уехал в Париж. Кулачье сельское провожало его, «отца родного», с почестями, проливая слезы и в пояс кланяясь. Восседал Приклонский в карете гордо, кому-то грозил кулаком и предвещал антихристам гибель неминуемую. В последний момент поманил пальцем в золотом перстне сельского старосту Михаила Федоровича Солдаткина. Тот подобострастно согнулся, как перед судьбой своей, даже рот раскрыл.

– Остаешься ты, Михаил Федорыч, как и прежде, в селе старостой. Поручаю тебе распродать по сходной цене оставшийся хлеб в амбарах, скот <…> ну, и инвентарь – на твое усмотрение. Вещи, какие поценнее, пусть идут в руки хозяевам самостоятельным <…>. Чтобы на пользу было. Гольтепу [голытьбу – В.К.] и близко к имению не подпускай.

Уехал. И пошла дележка помещичьей земли, коров, лошадей, мебели, сена, колес, подворья…» [26].

Про «дележку» – это верно. Но ни в какой Париж Н.П. Приклонский не эмигрировал. Со времени Февральской революции 1917 года он безвыездно проживал в Нижнем Новгороде, страдая от тяжелой болезни. В губернском городе его застали и октябрьские потрясения [27]. При новой власти жизнь последнего владельца усадьбы в Старинском сложилась относительно неплохо. В начале 1919 года он поступил на службу в архивное управление, а в 1922 году был назначен на освободившуюся после А.Я. Садовского (и по рекомендации этого известного нижегородского историка) должность руководителя архивной службы Нижегородской губернии. Впрочем, на этом посту Н.П. Приклонский задержался недолго: в марте 1924 года, под предлогом «реорганизации учреждения», его отправили в отставку [28].

Последним же днем пребывания Приклонских в Старинском стало 15 августа 1916 года. Эта дата проставлена под снимком из альбома, внизу подпись: «Отъезд в Нижний». Уезжали тихо, спокойно. Как и всегда. На одной из женских фигур – дорожное платье образца 1910 года. Моды в провинции запаздывали.

35. – «15 августа 1916 г. Отъезд в Нижний». Последний день в Старинском. 

Через несколько дней Н.П. Приклонский примет участие в торжественной закладке памятника павшим воинам-землякам в Сергаче, решение о сооружении которого было принято по его инициативе. Местом для сооружения памятника выбрали городской сад, открытый незадолго до того в честь «великого гражданина Минина» [29].  Стоит упомянуть и о том, что ранее, в июне того же года, в Старинском состоялась закладка приюта для детей погибших и увечных воинов, в устройстве которого Н.П. Приклонский принял активное участие – деньгами и землей, безвозмездно уступленной для строительства здания [30].

Конечно, на следующий год Приклонские вновь собирались в Старинское. Но судьба распорядилась так, что туда они больше никогда не вернулись.

«Рухнула всероссийская тюрьма. Русский народ строит себе Новый Дом», – вскоре зазвучало повсюду.

Новый дом построили. Старый, в Старинском, быстро исчез…

Публикуемый текст является авторским расширенным вариантом статьи, опубликованной: Краснов В.В. «Виденье вымершего мира…»: усадьба Приклонских в селе Старинском на фотографиях начала ХХ века // Экология культуры – экология нравственности. Русская усадьба: мир, миф и миг действительности. Сборник докладов Международной научной конференции «XLI Добролюбовские чтения» и Всероссийской (с международным участием) научно-практической конференции «Русская усадьба: мир, миф и миг действительности» / под ред. Г.А. Дмитриевской, В.М. Строгецкого. Нижний Новгород: Гладкова О.В., 2017. С.291-297.

_______________________________________

1. Нижегородский край в конце XVI – первой половине XVII в. (Акты приказного делопроизводства). Сборник документов /Сост. Б.М. Пудалов. Н. Новгород, 2009. № 83.

2. Пильне – 300 лет /Ред. – сост. В.И. Мельникова. Б. м., 1998. С.67.

3. Чеченков П.В. Дворяне Колупаевы-Приклонские из родословной росписи конца XVII века и их нижегородские родственники //Мининские чтения: Сборник научных трудов по истории Восточной Европы в XI – XVII вв. Н. Новгород, 2011. С.352-373; Акты служилых землевладельцев XV-начала XVII веков. Т.III /Сост. А.В. Антонов. М., 2002. №№ 343, 344, 345, 346, 347; Материалы по истории Нижегородского края конца XVI – первой четверти XVII века. Ч.1. Ч.2 /Сост. А.В. Антонов (отв.), А.А. Булычев, В.А. Кадик, С.В. Сироткин. М., 2015.

4. ЦАНО. Ф.639. Оп.125. Д.6501. Л.62. Там же. Оп.126. Д.9732. Л.5. Там же. Оп.126. Д.9720. Л.25-25 об. Там же. Оп.126. Д.9721. Л.36-36 об., 37-37 об. и след.

5. ПСЗРИ: Собрание первое. Том II. 1676-1688. СПб., 1830. С.304-306.

6. ЦАНО. Ф.639. Оп.126. Д.9722. Л.22; Дополнения к актам историческим, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Том девятый. СПб., 1875. С.200-201.

7. Цит. по: Вишневский И.И. Меры правительства к пресечению Пугачевского бунта в 1774 году //Действия НГУАК. Сборник статей, сообщений, описей и документов. Том.III. Н. Новгород, 1898. Отд.III. С.32-34; Крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева в Чувашии. Сборник документов. Сост. П.Г. Григорьев, В.А. Нестеров. Чебоксары, 1971. С.387.

8. ЦАНО. Ф.639. Оп.126. Д.9722. Л.3 об., 4.

9. ЦАНО. Ф.639. Оп.126. Д.9721. Л.1-1 об.; Можаровский А. Из истории прихода села Старинского Сергачского уезда Нижегородской епархии //НЕВ. 1893, №11. Ч. неоф. С.265.

10. ЦАНО. Ф.639. Оп.126. Д.9722. Л.3.

11. Левина Ю.И. Пушкинское Болдино. Экскурсионный очерк. Горький, 1979. С.73-75; Куприянова Н.И. К сему: Александр Пушкин. Горький, 1988. С.169-174, 196-197; Белоногова В.Ю. Альбом болдинской соседки Пушкина. (К вопросу об альбомной культуре пушкинского времени) //Болдинские чтения /Под ред. Н.М. Фортунатова. Н. Новгород, 1999. С.175-182; Липовецкий А. Альбом провинциальной барышни //Горьковский рабочий. 1979, 31 марта. №75.

12. ЦАНО. Ф.570. Оп.557, год 1830. Д.154. Л.1-33.

13. ЦАНО. Ф.177. Оп.766. Д.4558. Л.10 об.

14. ЦАНО. Ф.650. Оп.1923. Д.3. Л. Л.899 об., 900-903.

15. Подробнее см.: Краснов В.В. Одно из забытых имен: Николай Иванович Приклонский //Нижегородская старина. 2017. Выпуск 3-4 (53-54). С.72-79.

16. ЦАНО. Ф.178. Оп.95. Д.1669. Л.124-124 об., 125-125 об., 126-126 об., 127.

17. Н.И. Приклонский. [Некролог] //Волгарь. 1900, 4 янв. №3; Памяти Н.И. Приклонского //Волгарь. 1900, 7 янв. №6.

18. ЦАНО. Ф.178. Оп.95. Д.1684. Л. Л.223-223 об.

19. Так значится в удостоверении, выданном Больше-Андосовским волостным правлением 7 декабря 1900 г. (ЦАНО. Ф.178. Оп.95. Д.1669. Л.128). Между тем, в замечательной работе Н.И. Куприяновой приводится иная девичья фамилия А.И. Добролюбовой – «Жадкова». См.: Куприянова Н.И. К сему: Александр Пушкин… С.268.

20. ЦАНО. Ф.178. Оп.95. Д.1669. Л.52, 96-98 об., 108-108 об.,128-130; Куприянова Н.И. Указ. соч. С. 268-269, 288-289. См. также: Ниякий В.В. Потомки Л.С. Пушкина – болдинские помещики и дворянские деятели. (К истории болдинского имения) //Записки краеведов. Очерки. Воспоминания. Статьи. Документы. Хроника /Сост. Н.И. Куприянова. Горький, 1975. С.105.

21. ЦАНО. Ф.178. Оп.95. Д.1669 . Л.96-96 об., 97.

22. Там же. Л.51 об.

23. ЦАНО. Ф.406. Оп.680. Д.591. Там же. Д.592. Там же. Оп.679. Д.311-б. Л. 11 об., 12. Там же. Ф.682. Оп.751. Д.1332. Там же. Д.1342. Там же. Д.1370.

24. ЦАНО. Ф.682. Оп.751. Д.1506. Л.2-2 об.

25. Швидковский Д.О. Исторический путь русской архитектуры и его связи с мировым зодчеством. М, 2016. С.340.

26. Аполлонов П. За новый мир //Сельская трибуна. 1967, 29 июня. №77.

27. ЦАНО. Ф.1004. Оп.4. Д.520. Л.8-8 об., 9.

28. ЦАНО. Ф.1004. Оп.4. Дд.357, 512, 513. См. также: Пудалов Б.М. Первые руководители нижегородской архивной службы (1919-1935 гг.) //Записки краеведов. Очерки. Воспоминания. Статьи. Хроника /Сост. Л.И. Шиян, О.А. Рябов. Н. Новгород, 2004. С.137.

29. Нижегородский листок. 1916, 3 авг. №210; Жизнь в губернии //Нижегородская земская газета. 1916, 11 авг. №31. Стб. 1153; Памятник героям //Голос Волги. 1916, 23 авг. №107; Жизнь в губернии //Волгарь. 1916, 23 авг. №230; Там же, 1916, 24 авг. №231.

30. Нижегородский листок. 1916, 10 июня. №156; 22 июня, №168; 29 июня, №175; Волгарь. 1916, 13 дек. №342.