Исследователям, работающим с архивными документами, хорошо известна проблема «глухих» заголовков, например таких, как «Переписка по разным вопросам», «Наряд разным бумагам» и др. Решить проблему и облегчить поиск нужной информации архивисты могут разными путями. Во-первых, добавить в заголовок дела дополнительные сведения о содержащихся документах. Но это реально лишь для небольших по объему и сравнительно однородных дел. Во-вторых, попытаться расформировать объемное дело с включенными случайно документами разного времени и содержания и получить несколько самостоятельных архивных единиц хранения. Однако такое допустимо только для дел, сформированных недавно и еще не введенных в научный оборот. Но как быть, если дела заведены самими фондообразователями в стародавние времена, часто используются, а их документы уже вошли в научный оборот под присвоенными некогда шифрами? В таких случаях рекомендуется подокументное описание дела, содержащее заголовки, крайние даты и номера листов каждого документа.
Именно эту работу применительно к делам хранящегося в РГАДА фонда «Приказные дела старых лет» (Ф. 141) выполнил один из лучших специалистов по актовой археографии А.В. Антонов. Фонд включает в себя древнейшие акты московских приказов, датированные XVI–XVII вв., поэтому с делами работало не одно поколение историков. Попытки описания фонда предпринимались и раньше. До сего времени активно используются три выпуска, подготовленные Н.П. Воскобойниковой: в них описаны дела, содержащие акты за 1505–1626 гг., т. е. за период до «Великого пожара», уничтожившего документацию столичных приказов[1]. Видимо, следуя традиции, новое описание внешне оформлено по образу и подобию этих трех выпусков. Есть преемственность и в составе выпусков, сопровождаемых предисловием, именным и географическим указателями. Но содержательная сторона и сами принципы описания дел существенно различаются. Н.П. Воскобойникова считала допустимым описывать группы однородных актов как единое «дело» в составе архивной единицы хранения и ограничивалась одним заголовком[2]. А.В. Антонов, напротив, последовательно придерживается принципа подокументного описания каждой единицы хранения, т. е. приводит заглавие и дату каждого акта, даже если соседствующие в столбце акты связаны между собой по содержанию. К тому же он дает краткие характеристики самих архивных дел (единиц хранения), например: «1641 год. № 38. Ч. 1, 2. 1641 г. сентября 5 – 1642 г. сентября 30. – Сборник дел (столбцы) Устюжской четверти о сборе податей, пошлин и оброков, об отпуске доставивших деньги лиц, о выборе целовальников на кабацкие дворы, о решении разных тяжб, о даче владений на оброк, о записи в тягло новых посадских, о выдаче стрелецких денег, о принятии дел новыми воеводами (Л. 1–233, 234–459). В сборник входят следующие документы: …»[3]. Далее археографом приведены заголовки и даты каждого из 125 актов, номера листов, под которыми они учтены в единице хранения, оговорено, если акт представляет собой «отпуск», показаны связи между актами, например: «К отписке приложены следующие документы…»[4]. Несомненно, А.В. Антонов учитывал положительный опыт своей предшествующей работы над записными вотчинными книгами Поместного приказа, где роспись состава каждой «книги» сборника выполнена максимально подробно, так что поиск информации не составляет большого труда[5]. Итоги описания актов, содержащихся в архивных единицах хранения, впечатляют: в 78 делах, учтенных в описи под 1641 г., составлено около 3600 заголовков, а в 231 деле под 1642–1643 гг. – свыше 2000 заголовков. Несомненно, такая подробность описания, наряду с его тщательностью – основное достоинство нового справочника.
Рецензируемое издание охватывает столбцы, относящиеся к делопроизводству Новгородской и Устюжской четвертей, приказов Посольского и сбора ратных людей, а также (в меньшем количестве) Разбойного, Разрядного и Сыскного. По видам деятельности описываемые акты вслед за составителем можно отнести к управленческой, финансовой и судебной документации, в тематику которой входит широкий круг вопросов: назначение должностных лиц, росписи имущества и казны, расследование злоупотреблений, налогообложение, организация кабацкого дела, сыск беглых и многое другое. Несмотря на устойчивость и традиционность видов встречающихся актов (в большинстве своем это грамоты, памяти, челобитные), их адресаты весьма разнообразны. Все это потребовало при создании заголовков особой тщательности и высокого профессионализма.
О каждом акте в рассматриваемом описании сообщается, как правило, следующее: дата в обычном для приказного делопроизводства формате «года, месяца, дня»; вид акта, иногда с разновидностью (указная грамота, отписка, память, челобитная и т. п.); отправитель; адресат; суть вопроса и характер требуемых действий. Наличие приложений к акту оговаривается особо, например: «Отписка воеводы… о сборе податей и недоимок, с приложением росписи собранных денег». Также оговаривается наличие на оборотах листов отрывков из других дел[6]. Составитель с максимально возможной полнотой перечисляет упоминаемых в актах отправителей, адресатов и фигурантов, при этом именования соответствуют существовавшей традиции: бояре и окольничие – с «вичем» («воеводе окольничему Никифору Сергеевичу Собакину»), «служилые по отечеству» рангом ниже и податные – с отчеством в форме «сын» и фамилией в родительном падеже («недорослям Федору и Ивану Ивановым детям Трусова»). Если в акте речь идет о землевладении светского феодала, то сначала указывается он сам, а затем название владения (населенный пункт), например: «о правеже… денег… с закладной вотчины Якова Первого сына Федорова д. Шишкино в Тверском у.»[7]. Оптимальная структура заголовка, терминология для видов и разновидностей актов, правила именования лиц – все это, успешно применяемое А.В. Антоновым в описании, не только имеет практическое значение для поиска информации, но и служит методическим ориентиром для коллег-археографов.
Дискуссионным, по-видимому, может считаться лишь вопрос именования зависимых лиц. А.В. Антонов в заголовках приводит сначала локализацию или указание на владельца, а затем имя зависимого человека, например: «Челобитная крестьян д. Бохтинское в Введенском ст. Клима Семенова сына Кузнецова и Матвея Андреева сына Лоскутова…», «Отписка… о правеже на крестьянине боярина Никиты Ивановича Романова Матвее Дуракове…»[8]. Между тем возможен и другой вариант именования: сначала имя зависимого человека, затем указание на его владельца или место проживания. В этом случае приведенные примеры читались бы так: «Челобитная Клима Семенова сына Кузнецова и Матвея Андреева сына Лоскутова, крестьян д. Бохтинское в Введенском ст. …», «Отписка… о правеже на Матвее Дуракове, крестьянине боярина Никиты Ивановича Романова…» Кроме того, населенные пункты в вотчинах или поместьях допустимо для большей наглядности и удобства восприятия приводить в скобках, например: «о правеже… денег… с закладной вотчины Якова Первого сына Федорова (д. Шишкино, Тверского у.)». На наш взгляд, этот вопрос оформления одного из элементов заголовка уместно обсудить в профессиональной среде.
Как положительный факт необходимо отметить в работе А.В. Антонова наличие двух видов дополнительной информации в описании, строго говоря, необязательной, но очень полезной для исследователей. Во-первых, после заголовка акта, помещая в скобках номера листов, составитель приводит выделенные курсивом имена дьяков и подьячих, чьи автографы встречаются в данном акте. Это дает возможность в ряде случаев уточнить даты службы названных лиц в том или ином приказе, например: Богдан Литвинов в августе 1642 г. подьячий Казенного приказа (по справочнику С.Б. Веселовского – с 1644/45 г.); Бессон Парский в феврале 1648 г. подьячий в Приказе сбора ратных людей, а Михаил Неверов в мае 1648 г. дьяк там же (у С.Б. Веселовского первый не отмечен, а о втором сведения приведены только до октября 1647 г.)[9]. Во-вторых, составитель не ограничивается заголовками с их делопроизводственной терминологией, но цитирует здесь же в кавычках отдельные, наиболее примечательные фрагменты актов. Практически все они удачно передают живую речь того времени, вводят пользователя в повседневность XVII в.
Столь же высоко следует оценивать справочный аппарат к работе. В предисловиях к обоим выпускам перечислены приказы-фондообразователи, достаточно полно передана тематика документов, показана география описываемых актов, приведены краткие сведения об особенностях формирования дел. Именной указатель содержит не только фамилии (при наличии) и имена всех упоминаемых персоналий, но и информацию об их социальном статусе или роде занятий, если это сообщено в актах. Однако указание на социальный статус выполнено в именном указателе не всегда последовательно, например, оставлены без уточнений «Жданов Павел Игнатьев сын» (в соответствующем акте он назван крестьянином), «Зарубин Пуляй Пятого сын» (в акте – крестьянин), «Ковалев Исаак Гаврилов сын» (судя по акту, недоросль из детей боярских, помещик). Впрочем, иногда статус действительно трудно установить даже по актам, например у Михаила Иванова сына Карамышева, взявшего в 1641 г. на оброк рыбные ловли (вроде бы «служилый по отечеству»?)[10]. Корректно сделаны отсылки в случае двойных фамилий у знати (например, «Черкасский – см. Ахамашуков Черкасский, Егупов Черкасский»), а также при использовании дедичества наряду с фамилией (например, «Яковлев – см. Басарыгин, т. е. Гурий Первого сын Яковлева Басарыгин»)[11]. Столь же корректны отсылки и в географическом указателе при наличии у топонимов двойного названия, например: «Алясево, см. Новое Алясево», «Березовка, см. Новая Березовка», хотя теоретически возможен и другой принцип отсылок, например: «Новое Алясево, см. Алясево Новое» (т. е. за основу при формировании указателя берется существительное, а не прилагательное).
К сожалению, при формировании указателей не удалось избежать мелких недочетов. Так, в географическом указателе показаны как разные топонимы «Кужендеево» и «Куженди», но это одна и та же мордовская деревня в Арзамасском уезде: ее называли «Кужендеево», но чаще «Кужендеи» (так и в описываемых актах; «Куженди» – опечатка в указателе)[12]. Едва ли правомерно включать перечень столичных приказов в географический указатель под буквой «У», т. е. «учреждения»: здесь уместнее самостоятельный указатель. Есть и досадные опечатки, например, «Память Спасаского Андороникова московского м-ря…». Архангельский дьякон, убивший в 1642 г. попа в кабаке, именуется на одной и той же странице «Антон Мошкин» (акт 316 от 28 марта) и «Антон Мошнин» (акт 317 от 9 мая), а в именном указателе он же назван… «Мошкиных Антон»![13]
Есть замечание и к оформлению текста описания. На наш взгляд, следовало бы учесть положительный опыт публикации «Записных вотчинных книг» и шире использовать возможности членения текста на абзацы, применения разных шрифтов для выделения значимых фрагментов: названия дел печатать более крупным (или полужирным) шрифтом, а заголовки актов, из которых состоит дело, – шрифтом помельче. Например, 1641 год. № 20: «Дело Посольского приказа…» – шрифтом крупнее, а заголовки двух актов, из которых состоит дело, – шрифтом мельче[14]. Использование разных шрифтов облегчает восприятие текста, тогда как сплошной текст таит угрозу для пользователя не заметить что-то важное, пропустить необходимую информацию.
Разумеется, высказанные замечания ничуть не умаляют несомненные достоинства работы А.В. Антонова. Подобно всем крупным справочным изданиям, рецензируемое описание имеет практическое значение для поиска информации, важно для развития актовой археографии, а также заставляет задуматься над теоретическим вопросом. Так, новое издание РГАДА определено как «описание» и является частью научно-справочного аппарата к делам архива. При этом оно обладает сходством с внутренней описью, которая тоже раскрывает состав и содержание документов, включенных в дело, а потому может рассматриваться как элемент НСА. Однако архивоведение относит внутреннюю опись к учетным документам (причем почему-то для несброшюрованной НТД) и говорит о ней крайне скупо, а подчас противоречиво[15]. На наш взгляд, статус, определение и правила оформления внутренней описи заслуживают самостоятельного обсуждения.
Вышедшим в свет выпускам научного описания документов московских приказов в силу их высокого научного уровня суждены долгая жизнь и благодарная память исследователей. Искренне надеемся, что работа по описанию фонда «Приказные дела старых лет» будет продолжена.
[1] Описание древнейших документов архивов московских приказов XVI – начала XVII в.: (РГАДА. Ф. 141. Приказные дела старых лет) / подгот. Н.П. Воскобойникова. М., 1994. Вып. 1, 2; 1999. Вып. 3.
[2] Так, Н.П. Воскобойникова в составе д. 1 за 1611 г. выделяет «Дело по явочной челобитной Никифора Богданова Порывкина на гостей Андрея Котова…» на 11 листах (л. 10–18) и датирует его 1622 г., однако состав этого «Дела по челобитной» не расписан и остается непонятным, сохранилось ли оно полностью либо это отрывок из дела; представлены ли документы полностью или фрагментарно. (См.: Там же. Вып. 2. С. 256.) Приведенный пример типичен для данного справочника.
[3] Описание… 1641 год. С. 148.
[4] Там же. С. 149–163.
[5] Записные вотчинные книги Поместного приказа 1626–1657 гг. / под ред. А.В. Антонова, А. Береловича, В.Д. Назарова. М., 2010.
[6] Описание… 1641 год. С. 275; Описание… 1642, 1643 годы. С. 175–176.
[7] Описание… 1642, 1643 годы. С. 177, 183.
[8] Описание… 1641 год. С. 100; Описание… 1642, 1643 годы. С. 177.
[9] Описание… 1641 год. С. 329; Описание… 1642, 1643 годы. С. 176, 177. Ср.: Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV–XVII вв. М., 1975. С. 294, 357–358.
[10] Описание… 1641 год. С. 408, 409, 415, 413 (именной указатель); С. 76, 27, 394, 9 (соответственно акты).
[11] Там же. С. 392, 456, 462.
[12] Там же. С. 255, 295, 470.
[13] Описание… 1642, 1643 годы. С. 310; Описание… 1641 год. С. 289, 428. Даже если допустить, что в разных актах дьякон Антон назван по-разному («Мошкин» и «Мошнин»), все равно непонятно, откуда в именном указателе появился «Мошкиных».
[14] Описание… 1641 год. С. 28. Кстати, составитель использует выделение шрифтом (курсив для указания на состав дела, отпуск, автографы дьяков и подьячих), но ограниченно.
[15] См.: п. 23.3 Правил организации хранения, комплектования, учета и использования документов Архивного фонда Российской Федерации и других архивных документов в государственных и муниципальных архивах, музеях и библиотеках, научных организациях. М., 2020. В более ранних архивоведческих трудах, в том числе в Правилах 2007 г. (п. 3.4.1), сказано, что внутренняя опись составляется «для дел, в состав которых входят уникальные документы». В Правилах 2002 г. (п. 5.4.1.2) внутренняя опись только названа среди вспомогательных учетных документов, и больше о ней не говорится.
Опубл.: Отечественные архивы. 2022. № 2. С. 217-131.