Давыдова А.А., Юрищев М.А. Кто и когда основал Воротынец? Документы и факты

Географическая справка. Поселок Воротынец является районным центром Нижегородской области. Он лежит в 154 км к востоку от Нижнего Новгорода на автотрассе федерального значения М7 («Волга»), идущей из Москвы в Казань, а затем к Уфе. Воротынский район расположен по обеим сторонам Волги и Суры. Площадь района составляет около 2 тыс. кв. км.

Столь обширный район вправе рассчитывать на разработку научной истории, а не ограничиваться все время лишь пересказами древних преданий и закостенелых легенд; краеведение — не догма, а развивающаяся наука.

В качестве даты образования Воротынца в настоящее время принят 1552 год [1]. Это зафиксировано на гербе района. На официальном сайте правительства Нижегородской области также можно найти, что «Воротынец был основан в 1552 году после третьего победоносного похода царя Ивана Грозного на Казань» [2].

Основателем поселения считается князь М. И. Воротынский. Об этом прямо написал известный нижегородский историк и краевед, профессор Н. Ф. Филатов: «За боевую службу Иван IV пожаловал ему (Воротынскому — Авт.) в Нижегородском уезде обширную вотчину, где Михаил Иванович учредил свои административно-хозяйственные центры: Воротынец, Княгинино, Бояринцево и другие» [3].

В учебниках по истории Нижегородского края [4,5] тоже находим сведения (правда, противоречивые) по обсуждаемой теме. Так, узнаем, что «Воротынец и Княгинин с окрестными селами» получены «полководцем (Воротынским — Авт.) в награду за ратные подвиги во время походов на Казань» [4]. Выходит, оба поселения были даны Михаилу Ивановичу как существующие населенные пункты, т.е. ему не понадобилось их основывать. С другой стороны, сообщается: «Во время похода Ивана Грозного и затем, после раздачи земель отличившимся, было основано немало новых селений…. На восточных землях близ Суры, отданных князю Михаилу Ивановичу Воротынскому, появилось, его стараниями, село Воротынец» [5].

Назовем также и хрестоматию [6]. В этом пособии по изучению истории Нижегородского края приведены цитаты с упоминанием калужского Воротынска, которые у читателя создают представление, что речь идет о нижегородском Воротынце.

Наконец, нельзя обойти молчанием получившие распространение романы Г.А.Ананьева [7,8]. (По-существу это одно произведение лишь с разными названиями.) На страницах этих исторических сочинений Воротынец существует задолго до 1552 г. Так, описывая бегство низложенного Шаха-Али и воеводы Карпова из Казани (Шах-Али был смещен с казанского трона в 1521 г.), литератор Ананьев пишет: «… самое разумное для Федора Карпова… поспешить в Воротынец, русскую крепость на границе Нижегородской земли, чтобы оттуда поскакать, меняя коней, через Нижний в Москву» [8],С.66.

Кроме данного Введения, предлагаемая работа включает следующий материал. Во втором разделе мы обсуждаем утверждение о имевшем якобы место земельном пожаловании М.И.Воротынского за поход 1552 года. В третьем разделе представлена общая картина эволюции землевладений князя, из которой следует, что земли в Поволжье (и около Мурома) он получил в действительности в 1569 г. Затем, в разделах 4 и 5, используя архивный материал, мы показываем, что Воротынец (под именем Воротынескъ) появился в первой четверти XVII столетия, т.е. в годы, когда хозяйственную деятельность в бывшей вотчине отца осуществлял боярин князь Иван Михайлович Воротынский, которого по этой причине и с учетом явно фамильного характера названия поселения можно причислить к учредителям Воротынца. В шестом разделе приведены доводы, показывающие, что «пустошь Воротынская», которая упомянута в царской жалованной грамоте 1617 года, отношения к Воротынцу не имеет. В Заключении кратко подведены итоги проведенного исследования.

Казань пала 2 октября 1552 г. Молодой царь (Иоанну тогда было 22 года) уже 11 октября покинул Казань [9], и его, по словам самого Ивана Грозного, «как пленника, посадив в судно, везли (Волгой — Авт.) с малым числом людей сквозь безбожную и невернейшую землю!» [10]. Основная же часть войска возвращалась берегом: «… полем шли воеводы по полкам от Казани к Нижнему Новугороду октября же месяца. В большом полку слуга и воевода Михайла Иванович Воротынский» [11]. Таким образом, царь и Воротынский возвращались из Казани разными путями, т.е. были порознь. (Порознь, разными сухопутными маршрутами они шли и к Казани.)

Попробуем совместить эти факты с утверждениями, приведенными в предыдущем разделе. Предположим, что Иван Грозный сразу после победы прямо в Казани «пожаловал» Воротынскому, который отличился во время штурма, новую «обширную вотчину». (Правда, князь и так являлся одним из крупнейших удельных землевладельцев; кроме того, земли до Суры и без Казани были уже в ведении Москвы: Курмыш существовал с 1372 г., Василь-город был основан в 1523 г., в 1552 году Иван Грозный повелел заложить на Суре еще одну крепость — Алатырь.) Если предположение все же верно, то тогда М. И. Воротынский при возвращении назад в принципе мог хотя бы указать, где поставить новые селения хозяйственного назначения — будущие Воротынец, Княгинино (создание последнего краеведы тоже относят к знаковому 1552 году).

Умозрительно такой поспешный ход развития событий возможен, но этому нет документальных подтверждений. Главное, отсутствуют какие-либо сведения в источниках о награждении Воротынского в 1552 году вотчиной.

Больше того, как засвидетельствовал участник похода и очевидец событий воевода кн. Андрей Курбский, царь после победы не только никак не поблагодарил воевод, а, наоборот, выразил свое негодование. Курбский пишет так: «А на третий день после славной этой победы вместо благодарности воеводам и всему своему воинству изрыгнул наш царь неблагодарность разгневался на всех до одного и такое слово произнес: “Теперь, дескать, защитил меня бог от вас!” Словно сказал: “Не мог я мучить вас, пока Казань стояла сама по себе, ведь очень нужны вы мне были, а теперь уж свобода мне проявить на вас свою злобу и жестокость”» [12]. В послании Ивана Грозного Курбскому тоже находим свидетельства недовольства монарха воеводами после взятия Казани: «Когда же город по Божьему милосердию был взят, вы вместо устроения занялись грабежом! Это ли покорение царства, которым ты так надменно хвалишься? Ни единой похвалы оно, по правде говоря, не стоит, ибо все это вы совершили не по желанию, а как рабы — по принуждению и даже с ропотом» [10]. Говорить в таких условиях о награждениях да к тому же землями, т.е. наделением дополнительной властью, не приходится.

Далее, по сообщению Пискаревского летописца, после возвращения из Казани в Москву «ноября в 8 день был стол у царя в большой палате, и тут дарил митропалита и жаловал бояр и всех служивых людей шубами и купками без числа, жаловал за службу по три дни, а роздано казны 48 тысяч» [9]. О раздачи же земель в 1552 году, как видим, в летописи нет упоминаний.

К неправомерным заключениям относительно времени и истории создания поселений в Поволжье современных краеведов подталкивают утверждения в некоторых «старинных» книгах XIX века наподобие [13,14]. (К сожалению, книги такого сорта нередко несут устаревшие взгляды; благодаря обнаружению новых документов историческая наука в своем развитии продвигается вперед.) Так, в очерке Николая Демидова [14], написанном через три с лишним века после событий 1552 г., читаем: «… известно, что Иоанн, весьма довольный подвигами своих полководцев, после взятия Казани роздал им по пути много земель. С этого времени появились вотчинные владения во всем этом краю. Есть предание, что в это время возник Воротынецъ, который будто бы был дан в вотчину Иоанном своему любимцу и сподвижнику князю Воротынскому». Здесь что ни утверждение, то вопрос г-ну Демидову.

Историки-профессионалы в своих выводах предпочитают исходить не из преданий и легенд, а из фактов, которые имеют подтверждения в источниках. Так, дату рождения того или иного населенного пункта принято устанавливать по первым упоминаниям в летописях, писцовых книгах, записях о постройке церквей и других документах.

В XVII веке у Воротынских были две большие вотчины: в Поволжье и около Мурома. И там и тут среди краеведов и региональных историков до сих пор в ходу легенды о их пожаловании М. И. Воротынскому будто бы еще в годы покорения Казани. В этом легко убедиться, обратившись к Интернету [15].

Напротив, исследования, проведенные учеными по проблеме землевладений Воротынских, ясно показывают, что все такого рода предания и сказания являются вымыслом.

Структура земельных угодий, которыми в разные годы располагал М. И. Воротынский, рассмотрена рядом историков; современное понимание вопроса достигнуто в работах Е. И. Колычевой и др. [16-18]. Обзор и ссылки на литературу по данному вопросу можно найти, например, в недавней диссертации [19] и в размещенном на сайте Интернета автореферате этой диссертации [20].

Документами по проблеме землевладений князя М. И. Воротынского являются следующие источники:

1) дополнения к Никоновской летописи [21];

2) наказ царя середины 1566 г. при ответах на вопросы иностранных посланников [22];

3) духовная грамота царя Ивана Грозного [23-25];

4) духовная грамота князя М. И. Воротынского (Приложение N 2 в статье [17], сборник [26]).

Свою долю в уделе отца Михаил Иванович Воротынский получил около 1541 года [27]. До 1560 г., пока здравствовала первая жена Ивана Грозного Анастасия Захарьина, которая приходилась близкой родственницей матери князей Воротынских, они были в фаворе у царя [18].

Однако уже в сентябре 1562 года братья Михаил и Александр Воротынские попали в опалу, были сосланы и лишены всего имущества и земельных владений. «Того же месяца в 15 день царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии положил свою опалу на князя Михаила да княза Олександра на Воротынских за их изменные дела и вотчину их Новосиль и Одоев и Перемышль и в Воротынску их доли велел взяти на себя, и повелел князя Михаила посадить в тюрму со княгинею на Белоозере, а князя Александра и со княгинею велел посадити в тыне в Галиче за сторожи», — записано в дополнениях к Никоновской летописи [21]. (Перечисленные земли лежат на территории нынешних Орловской, Тульской и Калужской областей. Некогда город, теперь село Воротынск расположено в 15 км к юго-западу от Калуги на реке Выссе, притоке Оки; сейчас село Воротынск входит в Перемышльский район Калужской области.) Обратим внимание, что в летописи и слова нет о землях в Поволжье. Их, значит, в 1562 г. у Воротынских еще не было.

Александр через полгода был освобожден, но в 1564 году умер. Михаил был прощен в апреле 1566 г. По возвращении из ссылки ему вернули часть бывшего родового удела — Одоев и Новосиль: «А нечто вспросят про князя Михайла Воротынского, про его опалу, и им молвити: Бог един без греха, а государю холопу без вины не живет; князь Михайло государю погрубил и государь на него опалу был положил, а ныне его государь пожаловал по старому и вотчину его старую город Одоев и город Новосиль ему совсем отдал» [22].

Сведения о дальнейшей судьбе вотчин М. И. Воротынского следуют из духовной грамоты царя Ивана Грозного (точнее, позднего списка ее черновика — все, чем располагает наука). Воротынский был одним из крупнейших удельных князей и поэтому неудивительно, что его земельные владения фигурируют в грамоте царя.

Сохранившийся список духовной Ивана Грозного не имеет датировок. Однако переписчик грамоты в своем примечании отметил, что «она писана… видится около 7080 (1572) году» [25]. Позднее историки, исходя из косвенных признаков, стали относить написание отдельных ее фрагментов к разным годам, отодвигая верхнюю границу выше 1572 г. (см. [28] и имеющиеся там ссылки).

В своем завещании царь коснулся владений князя М. И. Воротынского в Поволжье два раза:

а) «даю… сыну же моему Ивану… город Стародуб Ряполовский, да волость Мошок, село Княгинино, что было за Воротынским, в Нижегородском уезде, да Фокино сельцо»;

б) «а что есьми был пожалован князь Михаила княжь Иванова сына Воротынского старою его вотчиною, городом Одоевым, да городом Новасьию, да городом на Черни, и аз ту вотчину взял на себя, а князю Михаилу дал есьми в то место вотчину, город Стародуб Ряполовской, да в Муромском уезде, в Зовском стану, волость Мошок, да в Нижегородском уезде село Княгинино с деревнями, да на реке на Волге Фокино селище» [25]. Каких-либо упоминаний о Воротынце в царской грамоте нет.

Итак, после 1566 г. царь производит обмен родовых земель князя в Новосиле, Одоеве и Черни (острог в Одоевском уезде; сейчас Чернь — районный центр Тульской области) на разрозненные новые вотчины в Стародубе (что на Клязьме), в Муромском уезде (село Мошок; теперь это село входит в Судогодский район Владимирской области) и в Поволжье. Однако, очевидно, уже в 1573 г., когда Михаил Иванович попал в новую опалу (и вскоре умер от пыток), монарх конфисковал все его земли.

В результате документальные сведения об изменении угодий кн. Воротынского позволили историкам в 1971 г. констатировать в Большой советской энциклопедии: «В кон. 60 — нач. 70-х гг. вместо родовых земель получил удел в Стародубе-Ряполовском, Нижнем Новгороде и Муроме» [29].

Царь произвел этот обмен принудительно, из-за опасения «отъезда» князя со своим уделом в Литву. Тревоги Ивана Грозного были не беспочвенны: из истории известно, что в 1567 году Михаила Ивановича пытались втянуть в заговор.

Таким образом, земли в Нижегородском уезде (т.е. в Поволжье) перешли к Воротынскому не в 1552 году, а значительно позже. Это документально опровергает упомянутую выше легенду и не дает права считать, что Воротынец был основан М. И. Воротынским в 1552 г.

Определить более точно время получения М. И. Воротынским земель в Поволжье помогла не так давно обнаруженная его духовная грамота. Мы еще вернемся к ней в следующем разделе. Пока же отметим, что в этом документе первая припись, датированная февралем 1569 г., содержит отражение упомянутой акции царя: «Одоев с Чернью да Новосиль со всем уездом тех городов… государь царь и великий князь Иван Васильевич всеа Росии ту мою вотчину взял на себя, государя, а в то место пожаловал, дал мне Стародуб Ряполовский со всем уездом, как было за князем Володимиром Ондреевичем, опроче вотчинников, да в Муромском уезде село Мошок со всеми деревнями того села, да в Нижнем Новеграде село Княинино, да к тому же селу Княинину в Василегород[цком] уезде Фокино селище» [26]. Теперь в Большой российской энциклопедии факт этого обмена зафиксирован следующим образом: «В февр. 1569 взамен родовых земель царь дал ему Стародуб на Клязьме без родовых вотчин местных князей и обширные владения в Муромском и Нижегородском уездах» [30]. Вот, оказывается, когда были «пожалованы» М. И. Воротынскому земли в Поволжье — в 1569 году, т.е. 17 лет спустя после 1552 года!

Из духовной М. И. Воротынского получаем сведения еще об одном обмене, который произошел в конце 1572 г. и который не отражен в проекте царского завещания: «… государь царь и великий князь всеа Росии пожаловал меня, холопа своего, старою моею вотчиною Перемышлем, а Стародуб у меня взял на себя, государя» [26]. Стародуб, таким образом, пробыл в ведении Воротынского всего лишь около четырех лет.

Итак, картина эволюции земельных владений князя М.И.Воротынского выглядит следующим образом:

с 1539/41 по 1562 — доля в родовом уделе (Новосиль, Одоев, Перемышль и треть Воротынска);

1562, 15 сентября — опала, конфискация всех земель;

1566, апрель — снятие опалы, возвращение Новосиля и Одоева;

1569, февраль — обмен Новосиля и Одоева (с Чернью) на вотчины в Стародубе, Муромском уезде и Поволжье;

1572, декабрь — обмен Стародуба на Перемышль, вотчины в Муроме и Поволжье сохраняются;

1573 — опала, конфискация всех вотчин.

В дальнейшем бывшая вотчина кн. М.И.Воротынского в Поволжье пребывала, видимо, в казне; во всяком случае в 1588 году Княгинино было описано как дворцовое село [31]. Однако потом, начиная с первого десятилетия XVII в., поволжская вотчина отца находится в руках И.М.Воротынского, о чем свидетельствуют, например, платежницы 7116 и 7120 годов [32]. Отметим, что в этих документах 1608 и 1612 гг. село Княгинино упоминается, а Воротынец нет. Земли в Поволжье (и в районе Мурома) сохранялись за Воротынскими вплоть до 1680 г., когда скончался последний представитель рода по мужской линии и было начато дело о переводе вотчин в казну [17].

Списки «слово в слово» духовных грамот князей М.И. и И.М.Воротынских [33,34] были обнаружены В.Ю.Беликовым в Центральном (теперь Российском) государственном архиве древних актов. Впервые они опубликованы в 1992 г. в виде Приложений к статье [17]. В 2002 г. духовная М.И.Воротынского была переиздана вновь в сборнике [26].

Свою духовную грамоту М. И. Воротынский начал составлять после возвращения из ссылки в 1566 г. Затем, по мере изменения жизненных обстоятельств, грамота дополнялась приписями. Всего их шесть. Очень важно, что приписи снабжены датами. Это позволяет по ним восстанавливать хронологию событий.

В духовной грамоте М.И.Воротынского обращает на себя внимание следующий факт. Когда он пишет о Новосиле, Одоеве, Перемышле или Воротынске, то словами «наша вотчинка от прародителей наших», «что была за нами… изначальная [наш]а ж вотчина» и т.д. подчеркивает давнюю принадлежность этих земель ему и их роду. В то же время, фиксируя в своем завещании обмен 1569 года, Михаил Иванович никак не отмечает, что земли в Поволжье когда-либо прежде были за ним. Это обстоятельство свидетельствует о том, что поволжскую вотчину он получил в 1569 году впервые.

Далее, упоминая о конфискациях родовых уделов, М.И.Воротынский выражает надежду, что «государь царь и ве[ликий] князь пожалует, вотчину нашу старинную Перем[ышль] и Одоев с Чернью и Новосиль со всеми уезды т[ех] [го]родов отдати велит». Это говорит о том, что обмен 1569 года был насильственным, был совершен против воли и желания князя, а вовсе не наградой «за боевую службу». Из числа всех изменений вотчин Воротынского пожалованием за службу (сокрушительный разгром татаро-турецких орд под Москвой у селения Молоди летом 1572 года!) можно назвать, видимо, лишь дозволение монарха обменять в конце 1572 года Стародуб на родной Перемышль.

Последняя припись к духовной сделана Михаилом Ивановичем не раньше мая 1573 г., а вскоре его не стало. Показательно, что в духовной грамоте князя, включая все шесть приписей, нет никаких упоминаний о Воротынце. Выходит, его еще не было, иначе странно было бы не вспомнить о своем детище да к тому же с фамильным названием. Кроме того, как следует из духовной Михаила Ивановича, его не покидала надежда, что «милость государь покажет, город Перемышль да треть Воротынскую пожалует, отдаст», поэтому вряд ли было бы логично с его стороны хоронить раньше времени родовую вотчину близ Калуги и называть другое поселение в далеком Поволжье тем же или производным именем.

Пришло время, и в 1626/27 гг. духовную написал Иван Михайлович Воротынский [35]; скончался он 8 января 1627 г. В его завещании уже фигурирует Воротынец: «… в Муромском уезде село Мошок з деревнями да сельцо Замаричье да сельц[о] Дмитреевское и с пустошьми, в Нижегородцком уезде село Княинино з деревнями да сельцо Воротынескъ, да сельцо Троецкое Бармино то ж, да Фокино селище и Кременки с пустошьми» ([34] и [17], Приложение N 3). Воротинескъ, Воротынескъ — это старинные названия Воротынска, который в свое время был стольным градом Воротынского княжества и от названия которого произошла фамилия княжеского рода. Таким образом, Иван Михайлович назвал в духовной свое селение именем родового гнезда, которое к тому времени было уже давно и безвозвратно утрачено.

Анализ писцовых книг по Нижегородскому уезду был проведен в недавней диссертационной работе [36]. Здесь мы будем опираться на это исследование.

Владельческие поселения И.М.Воротынского были переписаны в писцовой книге Дмитрия Васильевича Лодыгина, Василия Ивановича Полтева и дьяка Дементия Образцова [37,38]. Они выполняли описание Нижегородского уезда в 1621-23 гг. Это время, когда писцовая комиссия была непосредственно в поле [39,40], и, следовательно, именно по этим годам следует брать датировку существования описанных в писцовой книге населенных мест. Датировка, к сожалению, получается размытой в пределах трех лет.

Названная писцовая книга по Закудемскому стану содержат важные для нашего анализа сведения: «… село Воротынескъ на ключе и на речке на Молд/в/яже поселилось ново на лесу, а в селе церковь Нерукотвореного Спасова образа да предел Алексея человека Божия да предел князя Михаила Черниговского (предок Воротынских, во имя его, как полагают, крестили Михаила Ивановича — Авт.) и болярина ево Федора (в 1246 г. в Орде у Батыя оба они приняли мученическую смерть за христианскую веру, позднее были причислены к лику святых — Авт.), а в церкве образы и свечи и ризы и сосуды церковные и книги и колокола строение вотчинника боярина князя Ивана Михайловича» ([37], Л.40; [38], Л.45 об.). Церковь в Воротынце и сейчас носит имя Нерукотворного образа Спасителя [41].

Дальше о Воротынце из писцовой книги Лодыгина узнаем следующее: «Да у церкви ж церковных причетников: поп Василей Юрьев, понамарь Тимошка Оверкеев, проскурница Настасья. Пашни церковные дано ныне вновь по государеву указу двадцать чети в поле, а в дву потому ж.

Да в селе ж крестьянских дворов: Созонко Куз[ь]мин, Дружинка Григорьев, Микитка Яковлев, Матюшка Яковлев, Полуехтко Григорьев, Петрушка Григорьев, Ивашко Степанов, Емел[ь]ка Юрьев, Ивашко Фролов, Семейка Васильев, Ивашко Федоров, Исачко Нефедьев, Ивашко Филимонов, Нефедко Иванов, Калинко Сергеев, Семейка Иванов, Богдашко Федоров, Наумка Ондреев, Семейка Денисов, Поздейко Дмитреев, Мишка Иванов, Офонка Иванов, Вас[ь]ка Дементьев.

Да бобыльских дворов: Устинка Григорьев, Ивашко Обросимов, Потешка Савельев. И всего двадцать три двора крестьянских да три двора бобыл[ь]ских, а людей в них тож.

Пашни паханые новолесные розчист[к]и тридцать чети да перелогу десять чети. И обоего пашни и перелогу сорок чети в поле, в дву потому ж. Земля добра, сена на полянах на Мокрой да на Круглой около Гремячего ключа да на Колоткине тысеча копен, лес бол[ь]шой вопче з деревнею с Семьяною».

Слово «ново» в выражении «село Воротынескъ… поселилось ново» однозначно свидетельствует о том, что этого населенного пункта не было по крайней мере во время проведения предыдущих переписей. Ссылка на предыдущие описания была для писцовой комиссии обязательной. В книге Д.В.Лодыгина при описании старых населенных пунктов всегда присутствуют те или иные сведения о поселении из предыдущих книг. О Воротынце таких дополнительных выписок нет ни из одной из предшествующих переписей или дозоров. Кроме того, в селе были живые люди, которые, естественно, могли подтвердить факт новизны своего поселения; были и управляющие вотчиной, с которыми писцовая комиссия имела дело в первую очередь. Поэтому из сказанного вполне логично заключить, что Воротынец возник между двумя переписями: переписью Лодыгина с товарищами и ближайшей к ней предыдущей переписью. Из текста писцовой книги Д.В.Лодыгина и товарищи узнаем, что приправочным материалом для их описания служил дозор Т.Салманова (Соймонова, в другом прочтении скорописи) и подьячего И.Гаврилова, проведенный в 1617 году (к сожалению, сама дозорная книга не сохранилась). В этом дозоре, очевидно, не было никаких данных о существовании Воротынца (Воротынеска), иначе они непременно попали бы в писцовую книгу Д.В.Лодыгина. В то же время о таком мелком объекте, как запустелая слободка Фокино, расположенном на расстоянии всего лишь 15 км от места нынешнего Воротынца, сведения присутствуют. Это служит подтверждением тщательной работы дозорщиков на данном участке территории.

В результате, на основании представленного документального материала, мы заключаем, что Воротынец наиболее вероятно появился между 1617 и 1623 гг.

Одним из самых тяжелых последствий Смутного времени стал, как известно, хаос, возникший в правах владений вотчинами. Одни и те же земли могли принадлежать сразу нескольким владельцам, другие лица фактически владели вотчиной, но должным образом оформленного права на это не имели. С началом царствования первого Романова эти вопросы стали получать урегулирование.

В писцовой книге Д.В.Лодыгина и товарищи приведен список списка государевой жалованной грамоты от 20 января 125 (1617) года, в которой сказано ([37], Лл. 42об. — 43): «Государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии пожаловал боярина князя Ивана Михайловича Воротынского старою отца ево вотчиною в Нижегородцком уезде в Закудемском стану село Княинино. Да к тому селу деревни…». Дальше идет обширный перечень населенных пунктов. В этом перечне встречаем следующую запись: «… да на берегу реки Волги Исады Злобинские, селище Кременки, селище Бармино, селище Фокино, пустошь Воротынская, пустошь Саламеино на речке на Имзе» ([37], Л.43).

Сразу же возникают вопросы: что это за «пустошь Воротынская»?, могла ли она находиться на месте образованного затем села Воротынескъ?

Мы придерживаемся отрицательного ответа на второй вопрос. Наши аргументы следующие. Исады, Кременки, Бармино, Фокино существуют до сих пор. Они, как и указано в жалованной грамоте, лежат на берегу Волги, в порядке следования вниз по течению реки. Исходя из приведенной записи в жалованной грамоте, «пустошь Воротынская» тоже должна была бы находиться на берегу Волги, после Фокина, т.е. где-то между этим селом и, очевидно, Лысой Горой — местом впадения Суры в Волгу. В настоящее время на данном участке реки нет никаких населенных пунктов, кроме, разве что, самой Лысой Горы, отсутствующей, между прочим, в списке в жалованной грамоте. (Не там ли была «пустошь Воротынская»? Из-за чрезвычайной низменности и поэтому постоянно заливаемого берега Волги на участке между Фокиным и Лысой Горой другого места, пригодного для расположения населенного пункта, просто нет.) Что же касается самого Воротынца, то он не лежит на Волге, он расположен на расстоянии 10-15 км от берега этой реки. Таким образом, «пустошь Воротынская» — это какой-то другой, ныне неизвестный, не имеющий, по нашему мнению, прямого отношения к Воротынцу населенный пункт, который располагался на берегу Волги.

Далее, в соответствии со стандартным формуляром писцовых книг, если новое поселение вставало на известной ранее пустоши, т.е. на ранее заселенном месте, а потом покинутом, то об этом писцами четко указывалось фразами типа «деревня, что была пустошь» или «село встало ново на пустоши». Писцы бы обязательно отметили, было ли место нового поселения освоено ранее и за каким владельцем оно числилось.

Ничего подобного про Воротынескъ в писцовой книге Лодыгина с товарищами не сказано. Наоборот, однозначно зафиксировано, что село «поселилось ново». Кроме того, ни село, ни сельцо Воротынескъ не фигурирует в обширном и очень подробном списке населенных мест, закрепленных царем за И.М.Воротынским в его поволжской вотчине; это еще один весомый аргумент в пользу того, что Воротынца в 1617 году не было. Поэтому вывод, сделанный в предыдущем разделе, о наиболее вероятном времени основания Воротынца мы оставляем в силе.

Подведем итоги работы.

Земли в Поволжье (и одновременно вблизи Мурома) перешли к князю М. И. Воротынскому не в 1552 году или вскоре после взятия Казани, а в 1569 г. При этом новые вотчины были даны ему не в награду за штурм Казани или воинскую службу, а в виде компенсации за отобранный родовой удел в Новосиле и Одоеве.

Первые письменные свидетельства о существовании Воротынца относятся к 1626/27 гг. (духовная грамота И.М.Воротынсого) и 1621/23 гг. (писцовая книга Д. Лодыгина и товарищи).

Архивные документы позволяют с большой вероятностью считать, что Воротынец был основан во временном интервале 1617 — 1623 гг. Таким образом, Воротынец возник много лет спустя после смерти М.И.Воротынского.

Исходя из документальных подтверждений в источниках, можно с уверенностью констатировать, что Воротынец известен с 1623 года.

Если государевы дворцовые села Княгинино и Фокино перешли в собственность к М.И.Воротынскому в 1569 г. в виде уже созданных поселений, то Воротынец появился в годы хозяйствования его сына, и по этой причине Ивана Михайловича Воротынского можно рассматривать как учредителя данного поселения с фамильным названием.

Историческим названием Воротынца является Воротынескъ. Наречен он так, очевидно, в память о фамильном Воротынске князей. Позднее «ск» трансформировалось в «ц», а затем, при реформе грамматики русского языка в советское время, был упразднен еще и твердый знак на конце слова.

Итак, вместо версии образования Воротынца, проистекающей из предания, которое на поверку оказалось ошибочным, мы представили документально обоснованную историю возникновения этого селения. Наше исследование отвечает на вопросы: кто основал?, когда основан?, почему так назван? А это три первоочередных вопроса при обращении к истории появления любого населенного пункта.

Выражаем благодарность всем участникам Краеведческих чтений N 367, состоявшихся 28 ноября 2007 года в НГОУНБ им. В.И.Ленина, за полезные обсуждения и критические замечания. Мы также очень признательны С.В.Сироткину за помощь в работе.

1. РГАДА — Российский государственный архив древних актов (г. Москва).

2. ПСРЛ — Полное собрание русских летописей.

3. БСЭ — Большая советская энциклопедия.

4. БРЭ — Большая российская энциклопедия.

5. НГОУНБ — Нижегородская государственная областная универсальная научная библиотека.

———————————

[1] Еремин М.И. Земля воротынская. – Нижний Новгород: Нижполиграф, 1998. – С.19.

[2] http://www.government.nnov.ru.

[3] Филатов Н.Ф. Полководец XVI века Воротынский Михаил Иванович // [«История Нижегородского края» – Сайт] http://www. hist.nnov.ru.

[4] Нижегородский край: Факты, события, люди / Ред. Н.Ф.Филатов и А.В.Седов. – Нижний Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 1994. – С.54.

[5] История Нижегородского края: Учебное пособие для школьников / Под ред. Н.Ф.Филатова. – Нижний Новгород, 1997. – С.27.

[6] Нижегородский край в документах, цифрах, рассказах, мнениях (Хрестоматия) / Отв. ред. Е.В.Кузнецов. – М.: ГПП-ГИУС, 1992.

[7] Ананьев Г.А. Князь Воротынский. – М.: Армада, 1998.

[8] Ананьев Г.А. Молодинская битва. Риск – М.: Астрель, 2004.

[9] Пискаревский летописец // ПСРЛ. Т.34. – М.: Наука, 1978. – С.189.

[10] Иван Грозный, Первое послание Курбскому (1564) // Послания Ивана Грозного / Подгот. текста Д.С.Лихачева, Я.С.Лурье. Пер. Я.С.Лурье. Ред. В.П.Адрианова-Перетц. – М., 1951, – С.283-328; Иван IV Грозный, Сочинения. – СПб: Азбука-классика, 2007, – С.33-94; В сб: Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI века / Вступ. статья Д.С.Лихачева; Сост. и общая ред. Л.А.Дмитриева и Д.С.Лихачева. – М.: Художественная литература, 1986.

[11] Разрядная книга 1475 — 1598 гг. – М.: Наука, 1966. – С.138.

[12] Курбский А.М. История о великом князе Московском // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XVI века / Вступ. статья Д.С.Лихачева; Сост. и общая ред. Л.А.Дмитриева и Д.С.Лихачева. – М.: Художественная литература, 1986. – С.258-261.

[13] Коробкин А.С. Очерк города Княгинина и его уезда // Нижегородский сборник. Т.6. / Под ред. А.С.Гациского. – Нижний Новгород, 1877. – С.209; http://www.nounb.sci-nnov.ru/fulltext/acg/nn-sbornik; http://www.trust.narod.ru; http://knyaginino.chipi.ru.

[14] Демидовъ Н. Историческiй очеркъ Василь-Сурскаго уезда Нижегородской губернiи. – Нижнiй Новгородъ: типографiя Ройскаго и Душина, 1884. – С.20.

[15] http://www.knyaginino.chipi.ru; http://knyaginino.ucoz.ru; http://vgv.avo.ru; http://www.sudogda.ru; http://www.sobory.ru.

[16] Колычева Е.И. К проблеме источниковедческого изучения завещания Ивана Грозного («Темные места» о землевладении служилого князя М. И. Воротынского в годы опричнины) // Спорные вопросы отечественной истории XI — XVIII веков. — Тезисы докладов и сообщений Первых чтений, посвященных памяти А. А. Зимина. Москва, 13-18 мая 1990 г. – М., 1990. – С.125 — 130.

[17] Беликов В.Ю., Колычева Е.И. Документы о землевладении князей Воротынских во второй половине XVI — начале XVII вв. // Архив Русской Истории. Вып.2. – 1992. – С.93 — 121.

[18] Колычева Е.И. «Служилые» князья и «слуги» в России конца XV — XVI вв. (на примере князей Воротынских) // Россия в IX — XX веках. Проблемы истории, историографии и источниковедения. – М.: Русский мир, 1999. – С.205 — 209.

[19] Ульянов В.П. Князь М.И.Воротынский — военный деятель России XVI в.: дисс. … канд. ист. наук. Нижневартовск: Нижневартовский государственный гуманитарный университет, 2006.

[20] Ульянов В.П. Князь М.И.Воротынский — военный деятель России XVI в.: автореферат дисс. … канд. ист. наук. Тюмень, 2006; http://www.tmnlib.ru.

[21] Дополнения к Никоновской летописи // ПСРЛ. Т.13. – М.: Наука, 1965.- С.344.

[22] Сборникъ Императорскаго русскаго историческаго общества. Т.71. – СПб., 1892. – С.345.

[23] Дополнения к актамъ историческимъ, собранныя и изданныя Археологическою комиссиею. Т.1. – СПб.: типография II Отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии, 1846. – С.371 — 389.

[24] Духовные и договорные грамоты князей великих и удельных / Под ред. С.В.Бахрушина. – М.: типография Вильде, 1909. – С.44 — 64.

[25] Духовные и договорные грамоты князей великих и удельных XIV — XVI вв. / Подг. к печ. Л.В.Черепнин. – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950. – N 104. – С.426 — 444.

[26] Акты служилых землевладельцев XV — начала XVII века. Т.III. / Сост. А.В.Антонов. – М.: Древлехранилище, 2002. –  С.72 — 77.

[27] Назаров В.Д. «Победоносец и оборонитель всея руские земли» (Князь Михаил Иванович Воротынский) // Подвижники России: Исторические очерки / А.Н.Сахаров, В.Д.Назаров и А.Н.Боханов. – М.: Русское слово, 1999. – С.184.

[28] Юрганов А.Л. О дате написания завещания Ивана Грозного // Вопросы истории. 1993. – №6. – С.125 — 141.

[29] Назаров В.Д. Воротынские // БСЭ, 3-е изд. – Т.5.- М.: Советская энциклопедия, 1971. – С.371.

[30] Назаров В.Д. Воротынский Михаил Иванович // БРЭ, Т.5. – М.: Большая российская энциклопедия, 2006. –  С.730-731.

[31] Анпилогов Г.Н. Нижегородские документы XVI века (1588 — 1600 гг.). – М.: МГУ, 1977. – С.57.

[32] Нижегородскiя платежницы 7116 и 7120 гг. / Приготовил к печ. и ред. С.Веселовскiй, – М.: Синодальная типографiя, 1910. – С.20, 151, 171.

[33] РГАДА, Ф.1209, Столбцы по Москве, N 269/32739, Ч.II, Лл.248 — 258.

[34] РГАДА, Ф.1209, Столбцы по Москве, N 269/32739, Ч.II, Лл.300 — 303.

[35] Назаров В.Д. Воротынский Иван Михайлович // БРЭ, Т.5. – М.: Большая российская энциклопедия, 2006. – С.730; Воротынский Иван Михайлович / Славянская энциклопедия. Киевская Русь – Московия, Т.1. – М.: Олма-пресс, 2002. – С.227 (есть неточности).

[36] Давыдова А.А. Пространственно-демографические изменения и особенности структуры расселения Нижегородского уезда в конце XVI — XVII вв.: дисс. … канд. ист. наук. Нижний Новгород: Нижегородский гос. ун-т им. Н.И.Лобачевского, 2005; http://opentextnn.ru.

[37] РГАДА, Ф.1209, Оп.1, Д.292, Ч.1, Лл.1 — 916.

[38] РГАДА, Ф.1209, Оп.1, Д.7481, Ч.2, Лл.1 — 588.

[39] РГАДА, Ф.1209, Оп.1, Д.293, Ч.1, Л.1а.

[40] Милов Л.В., Булгаков М.Б., Гарская И.М. Тенденции аграрного развития России первой половины XVII столетия. Историография, компьютер и методы исследования. – М.: МГУ, 1986. – С.109, 157.

[41] http://www.nne.ru.