СОВЕТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ  АППАРАТ  1920-х гг.: ПРОБЛЕМЫ КАЧЕСТВЕННОГО СОСТАВА

Стратегия всегда реализуется конкретными людьми, и от их возможностей и желания в значительной степени зависит, в какой мере будут решены поставленные задачи. Поэтому качественные и количественные характеристики кадров, призванных реализовать стратегические задачи, являются важным элементом государственного механизма.

Формирование основ советской кадровой политики

Одной из основополагающих идей в создании системы государственного управления Советской власти было положение о необходимости слома старой государственной машины и создания новой, основанной на самоуправлении трудящихся. Но если ликвидация старых органов управления произошла достаточно быстро, то при выполнении второй задачи большевикам пришлось столкнуться с серьезными непредвиденными трудностями. Практика показала, что без использования специальных учреждений и ведомств, без специалистов, обладающих профессиональными знаниями в сфере промышленности, сельского хозяйства, финансов, почт и телеграфов, путей сообщения и т.д. обойтись было нельзя. Советы, как органы власти, не могли выполнить тех задач, которые на них возлагались.

В итоге, с первых месяцев своего правления большевики встали перед необходимостью использовать опыт старых государственных учреждений и, более того, старых специалистов. В первую очередь, это касалось центральных учреждений (наркоматов) и их ведомственных органов на местах[1]. Представительные органы власти (съезды Советов, исполкомы различных уровней, начиная с ВЦИКа) в меньшей степени были затронуты этим процессом.

По сути, данное сочетание, старые специалисты в органах управления и народные представители в органах власти, могло дать положительные результаты в управлении страной в переходный период. Но сложность заключалась в том, что первые в большинстве своем не хотели служить советской власти, а вторые не умели эту власть реализовать, т.к. не готовы были в основной своей части к управленческой деятельности, основой которой должны быть как минимум среднее образование, аналитические навыки и практический опыт управления.

В первые годы советской власти правовая база, регулирующая деятельность государственных органов власти и управления, была не стабильна, противоречива и имела много «правовых дыр», т.е. не охватывала всех необходимых вопросов. Таковым же было и положение с правовым регулированием деятельность государственных служащих. Существовали лишь разрозненные правовые акты, а критериальная база подбора кадров была достаточно размытой. Только в декабре 1922 г. были приняты Временные правила о службе в госучреждениях и на предприятиях, в которых определялись критерии приема на государственную службу. В значительной степени данные правила были заимствованы из дореволюционного законодательства о государственной службе. В частности, это касалось ограничений, которые включали в себя запрет на поступление на госслужбу лицам, лишенным такого права по судебному приговору или состоящим в родстве при возможности подчиненности одного лица другому; выступать в качестве третьих лиц по делам учреждений и предприятий, в которых они состояли на службе; вступать с учреждениями и предприятиями, функционирующими в системе их ведомств, в коммерческие отношения[2].

Во Временных правилах ничего не говорилось о партийной принадлежности государственного служащего. Но в процессе формирования управленческого корпуса партия играла значительную роль. Партийная санкция на занятие той или иной государственной должности проявилась в создании такого элемента кадровой политики большевиков, как номенклатура, т.е. определение круга должностных лиц, назначение и утверждение которых было прерогативой партийных органов. Сущность советской номенклатурной системы достаточно полно раскрыта в исторических исследованиях[3]. Следует только отметить, что критерии, которыми руководствовалась партия при подборе и назначении кадров управленцев, не всегда способствовали эффективной деятельности государственных учреждений, они были выработаны еще в начальный период правления большевиков и в значительной мере были определены однопартийным составом власти. Столкнувшись с саботажем дореволюционных чиновников, большевики пытались провести в жизнь свое программное положение о привлечении широких масс рабочих и крестьян в органы государственного управления. Ленин в тот период оптимистически заявлял: «У нас есть «чудесное средство» сразу, одним ударом, «удесятерить» наш государственный аппарат, средство, которым ни одно капиталистическое государство никогда не располагало и располагать не может. Это чудесное средство – привлечение трудящихся, привлечение бедноты к повседневной работе управления государством»[4].

На основании каких критериев партия собиралась формировать рабоче-крестьянский государственный аппарат, какие требования должны были предъявляться к выдвигаемым на «государственную» работу со стороны трудовых коллективов, партийных и профсоюзных организаций – правовые акты не дают ответа на эти вопросы. Но существует записка В.И.Ленина на имя Н.М.Книпович, которая определяет критерии, с которыми глава Советского правительства подходил к оценке кадров: а) с точки зрения добросовестности, б) с политической позиции, в) знания дела, г) администраторских способностей[5]. Эти критерии, как показывала практика, и были определяющими при выдвижении кадров на государственную службу. Приоритет нравственной и политической сторон в характеристике управленческих кадров, естественно, был необходим в условиях создания новых основ общественной жизни, но недостаточное внимание к профессионализму как специалиста и управленца скоро почувствовали и сами руководители советского государства. Так, Н.Осинский в письме к В.И.Ленину сетует: «…на ответственных местах у нас сидит масса в первую очередь надежных, но в то же время бездарных людей. Как организатор вполне сознаю необходимость закрепления за собой аппаратов с надежными людьми, хотя бы и серыми. Но их слишком много, они слишком серы»[6].

Скорый выход из пропасти непрофессионализма руководство страны видело в данный период только в возвращении на государственные должности старых специалистов. В первую очередь это коснулось центральных органов управления, и к осени 1918 г. удельный вес старых специалистов в наркоматах составил в среднем 50% общего числа служащих.

Новый подход к формированию кадров государственных служащих потребовал пересмотра вопроса об оплате труда чиновников. Если с первых месяце своего правления большевистское руководство страны реализовывало идею установления средней заработной платы чиновника на уровне зарплаты высококвалифицированного рабочего[7], что привело к положению, когда ведущие специалисты получали не намного больше курьера или машинистки, то уже с апреля 1918 г. Совнарком повысил зарплату ответственным советским работникам и продолжал это делать и далее. Без этого привлечь на государственную службу высококвалифицированных специалистов из числа бывших госслужащих, имеющих опыт управленческой деятельности и специальные знания, было невозможно.

Но старые специалисты, для большинства которых энтузиазм и бескорыстная ответственность были не свойственны, вместе с опытом принесли в кабинеты государственных учреждений и старые методы работы. К «советскому» бюрократизму добавился бюрократизм «буржуазный».

В итоге вместо слома старой государственной машины и создания нового рабоче-крестьянского демократического государства создалась громоздкая, с трудом управляема «сверху», пробуксовывающая на поворотах конструкция. Это вынуждено было признать и руководство страны, в том числе и Ленин. В 1923 г. он писал по этому поводу: «…наш госаппарат, за исключением Наркоминдела, в наибольшей степени представляет из себя пережиток старого, в наименьшей степени подвергнутого сколько-нибудь серьезным изменениям. Он только слегка подкрашен сверху, а в остальных отношениях является самым типичным из нашего старого госаппарата»[8].

Реальность поправила большевиков, показала утопичность их идей относительно возможностей управлять страной без опоры на предыдущий опыт, без серьезной подготовки кадров управленцев для учреждений всех уровней. Создалась система государственного управления противоположная той, которую хотели построить большевики.

Вместо всенародного управления государственными делами пришлось создавать постоянно действующий государственный аппарат.

Вместо дешевого аппарата создавался постоянно растущий, несмотря на периодические сокращения, и требующий все больших средств корпус советского чиновничества.

Вместо мобильной, гибкой, следующей за потребностями жизни, а при необходимости и опережающей ее, машины государственного управления создался громоздкий, обросший инструкциями и положениями по самым мельчайшим вопросам (а при некомпетентности низового аппарата без этого было невозможно управлять страной вообще), малоподвижный аппарат, содержащий в себе все признаки бюрократизма как негативного явления. Эти качества советского государственного аппарата не могли быть компенсированы ни энтузиазмом, ни ответственностью за порученное дело значительного числа государственных служащих. Бюрократизм стал не столько виной госаппарата, сколько его бедой. В большей степени данная беда проявилась на местах. Это было наиболее опасной для власти чертой советской системы государственного управления, т.к. именно на местах управленческий аппарат самым непосредственным образом сталкивался с населением.

Советское руководство, несомненно, было заинтересовано в квалифицированных кадрах, и его беспокоило их состояние. Но в отношении местных работников возможностей для систематического изучения их качественного состава долго не находилось. Только с середины 1920-х гг. в рамках реализации лозунгов «лицом к деревне» и «оживление Советов» эти работа получила развитие. наиболее масштабных статистических исследований 1920-х гг.: обследования, проводимого во второй половине 1925 г. Орграспредотделом ЦК в рамках подготовки к XIV съезду РКП(б)[9]; партийной переписи 1927 г.[10]; переписи состава государственного аппарата на 1 октября 1929 г., проводимой отделом статистики труда ЦСУ СССР совместно с Орграспредотделом ЦК[11] (Приложения 8–14).

Несмотря на отсутствие единой методики обследования результаты данных переписей представляют основные показатели, характеризующие кадры (образование, социальное происхождение, стаж, возраст, партийность), и позволяют выявить некоторые тенденции и проблемы, связанные с качественной характеристикой управленческих кадров, в том числе и в местных органах. В большей степени данные проблемы проявились при обследовании кадров, работающих в деревне. А это был самый многочисленный корпус управленцев, и от их работы зависели результаты решения важнейших задач новой экономической политики. В связи с этим анализ качественного состава управленческих кадров  в деревне может дать достаточно полную картину кадровых проблем местах. С этой целью ниже будет проведен анализ кадрового состава советских, земельных и кооперативных органов, специалистов системы Народного комиссариата земледелия (Наркомзема).

Кадры низового советского аппарата (Приложения 1,2)

Ключевым звеном в системе государственной власти на местах призваны были стать Советы, и в частности их низовое звено – сельское и волостное. Им приходится работать в каких сложных условиях, при недостатке полномочий и ресурсов. Большую роль в обеспечении их авторитетности среди крестьянства играл и уровень профессионализма местных советских работников. А это была большая армия руководителей, представляющих советскую власть на селе. По данным о результатах избирательной кампании в Советы РСФСР в 1924–1925 г., в РСФСР в сельсоветах насчитывалось около 700 тыс. чел., в каждом сельсовете в среднем 11–17 чел. В составе волисполкомов было около 25 тыс. чел, в среднем по 5 чел. в каждом ВИКе.[12] А по данным переписи населения СССР на 17 декабря 1927 г. только руководящий персонал сельсоветов и вол(рай)исполкомов составлял, соответственно, 21 263 и 15 146 чел., а в целом сельский административный аппарат составлял боле 49% общего числа административных учреждений по стране в целом[13].

По сравнению с 1923 г. произошло увеличение общего числа сельсоветов в связи с их «разукрупнением», проводившимся с целью приближения органов советской власти к населению. Расширился и состав сельсоветов, в том числе и за счет увеличения в их составе женщин, хотя среди председателей сельсоветов их число было еще незначительно, а среди председателей волисполкомов их насчитывалось только 6 человек.

Важным фактором, влияющим на эффективность работы управленческих структур на местах, являлся профессиональный уровень работников. В значительной степени он зависел от их образования и опыта работы. Статистические данные относительно низового звена советских органов по этому вопросу рисуют достаточно показательную картину (рис. 1, 2).

Рис. 1. Группировка членов сельсоветов по образовательному уровню[14]

Рис. 2. Группировка членов волисполкомов по образовательному уровню[15]

Приведенных данные свидетельствуют, что образовательный уровень работников советских органов на селе был очень низок: абсолютное большинство работников волисполкомов и сельсоветов имели низшее или домашнее образование. Нередко в деревне главным критерием, по которому избирали человека на руководящую должность, было умение читать и писать.

Ситуация осложнялась недостаточным опытом работы народных избранников и их помощников. Это было связано с тем, что промежуток между выборами в сельсоветы до 1924 г. составлял всего 3 месяца, и за этот срок члены сельсовета и его председатель не могли освоить всех «премудростей» управленческой деятельности, а положение с делопроизводством, как показывалось выше, заставляло каждого нового председателя все начинать почти с нуля. А повторно избиралось незначительное число членов сельсоветов и волисполкомов (рис. 3).

Рис . 3. Группировка членов волисполкома по стажу на советской работе[16]

Кроме этого, сложность для советской власти в деревне заключалась и в том, что работники органов власти на селе, принимая управленческие решения, в большей мере чувствовали себя крестьянами, чем «государственными людьми».

Социальный состав членов сельсоветов, волисполкомов и волсъездов показывает, что основную массу среди них составляли крестьяне (от 50,2% среди председателей волисполкомов до 94,9% среди предсельсоветов). В то же время в волостном звене доля крестьян уменьшалась за счет увеличения процента рабочих и служащих. В ВИКах, по сравнению с сельсоветами, повышается и процент бедноты (безлошадных и освобожденных от налога крестьян). Таким образом, на волостном уровне крестьяне, особенно середняки и зажиточные, представлены в меньшей степени, чем на сельском.

Кадры системы Наркомзема (Приложения 3, 4, 5)

Характеризуя управленческие структуры, подведомственные Наркомзему, и кооперативные органы на селе и сравнивая их с советскими, можно отметить некоторые отличия в профессиональном уровне их работников.

Так, в составе низового аппарата земельных органов, входивших в систему Наркомата земледелия РСФСР (участковый агроном, участковый землеустроитель с землемерами-исполнителями, ветеринарно-врачебный участковый с пунктовым персоналом, аппарат лесничего) наблюдается более высокий образовательный уровень. Более 90% работников агрономических, землеустроительных и ветеринарных служб, а также лесничих и их помощников имели специальное образование, от 45% до 60% среднее, от 5% до 30% – высшее (в основном в агрономии и ветеринарии)[17]. Причина столь высокого (по сравнению с Советами) образовательного уровня работников земорганов заключается в том, что их функциональные обязанности требовали специального образования, и без него работник не мог быть назначен на соответствующую должность. Кроме этого, содержание их деятельности сформировалось исходя из потребностей сельскохозяйственного производства задолго до советской власти, и изменения в нем определялись не столько политическими доктринами, сколько нуждами крестьянского хозяйства. И не случайно среди данной категории работников значительное место занимали специалисты с дореволюционным стажем работы (от 40% до 70%), хотя была и значительная группа молодых специалистов, накопивших серьезный опыт работы в советское время (от 40% до 65% из них имели стаж работы более 5 лет)[18]. Большинство из них были достаточно далеки от политики, о чем говорит, в частности, и уровень партийной прослойки среди них. Из всего низового аппарата земорганов наибольший процент членов и кандидатов в члены РКП(б) был сосредоточен в участковой агрономии, но и он составлял чуть больше 3%. А среди землеустроительного персонала от был менее 1%[19].

Кооперативные кадры на селе (Приложения 6,7)

Что касается кооперативных организаций на селе, то характеристика их управленческих структур (членов правления, членов ревизионных комиссий, членов Советов) в большей степени схожа с советскими органами. До 90% представителей выборных органов первичных сельскохозяйственных кооперативов имели низшее образование и только 1% – высшее. Более половины имели стаж работы до 1 года и около 70% – впервые были избраны в кооперативные органы управления[20].

Интересной является характеристика имущественного положения выборных членов низовой сети крестьянской кооперации, представленная в табл. 1.

Таблица .1

Имущественное положение выборных членов первичных сельскохозяйственных кооперативов

Из приведенных выше данных можно сделать вывод, что в середине 1920-х гг. в составе руководящих кооперативных органов на селе (как и в составе ее членов) преобладали бедняцкие и середняцкие элементы, главной целью которых в кооперации было развитие своего хозяйства для удовлетворения в большей степени собственных потребностей, а не для производства товарной продукции. Это опровергает обвинения в адрес крестьянской кооперации со стороны ярых противников индивидуального крестьянского хозяйства в том, что она являлась антисоциалистической и способствовала развитию буржуазных элементов в деревне. Состав руководящих кадров первичной сети кооперации на селе объясняет и то, что правления крестьянских кооперативов далеко не всегда поддерживали мероприятия советской власти, если они ослабляли возможности крестьянского хозяйства. Не мог оказать особого влияния в данном случае и фактор партийной дисциплины, т.к. более 85% членов выборных органов в крестьянской первичной кооперации были беспартийными[21]. Кооперация на селе была направлена на то, чтобы защищать интересы крестьянина. И на страже этих интересов стояла большая армия кооперативных лидеров (только в составе правления первичных кооперативов насчитывалось к 1925 г. до 100 тыс. чел.)[22].

Партийные кадры (Приложения 8, 9,10)

По мере развития общественных отношений в деревне для РКП(б) становился все более актуальным вопрос о том, кто руководит партийными организациями на местах. В материалах обследования партийных кадров, проводимых в 1925 г. к XIV съезду партии, он был назван первостепенным[23].

В изученных материалах, как правило, не было отдельных разделов, касающихся кадров, работающих с деревней. Но определенные данные можно найти в общих таблицах. Так, в частности в данных, характеризующих социальное положение членов пленумов губернских (областных, краевых) партийных организаций (табл. 2, 3) можно выявить долю крестьян в данных органах и ее динамику за 2 года.

Таблица 2

Социальное положение членов пленумов губкомов[24]

Приведенные данные свидетельствуют о преобладании в составе пленумов губкомов рабочих и служащих. Крестьянская прослойка была невелика, хотя имела тенденцию к росту (с 12,6% до 16,4%) причем в большей мере наблюдается рост крестьян, непосредственно связанных с сельскохозяйственным производством (с 6,4% до 11,8%). Среди секретарей, заворгов, завагитпропов губкомов, председателей губисполкомов и губсовпрофов крестьяне составляли менее 4% (3,2% в 1924 г. и 3,7 – в 1925 г.). А среди секретарей парткомов и завагитпропов доля крестьян еще ниже (1,2% и 1,5%), хотя среди заворгов губкомов крестьяне были представлены в большей мере (12,3%)[25].

Кроме этого, данные обследования показывают, что непосредственно с партийным руководством в с/х сфере связано менее 3% членов губкомов, почти половина из которых (43,4%) находилась на низовой работе, т.е. являлась секретарями сельских партячеек[26].

Что касается уездных организаций, то в обследовании приведены данные по социальному положению членов пленумов укомов (см. табл. 4.2.3), которые показывают, что доля крестьян за рассматриваемый период, практически не изменилась и составляла 18,3% и 18,9%, хотя доля крестьян, непосредственно связанных с сельскохозяйственным производством, увеличилась более, чем в 2 раза (с 4,3% до 8,8%).

Таблица 3

 Социальный состав членов пленумов укомов в 1924 и 1925 гг.[27]

Данные о численности секретарей укомов, которые показывают, что крестьяне составляли в их числе меньшую часть (10,9%, причем произошло сокращение по сравнению с 1924 г. почти на 3%), в то время как большинство представляли рабочие (56%) и служащие (31,5%). Правда, численность последних также сократилась более чем на 4,5%[28].

Анализ состава членов укомов по месту работы показывает, что только 2,8% их работает в земельной сфере, притом к этой группе отнесены и работники сферы финансов[29].

Более развернуто представлен в данных материалах партийный состав сельских выборных органов в 1924–1925 гг. (см. табл. 4).

Таблица 4.

Партийный состав сельских выборных органов в 1924–1925 гг.[30]

Приведенные данные показывают, что в составе сельсоветов партийная прослойка незначительна. Вместе с комсомольцами она не достигает 10%. Больше представительство коммунистов среди председателей сельсоветов (немногим более 20%). Существенной она является только на волостном уровне и только среди членов волисполкомов (вместе с членами ВЛКСМ – 52,8%) и председателей ВИКов (около 90%).

Все это свидетельствует о том, что коммунисты в деревне не имели желаемого авторитета, т.к. не всегда им доверяли право входить в органы власти даже на уровне сельсовета. С другой стороны, и численность коммунистов на селе была незначительна, поэтому их представительство в выборных органах и не могло быть большим. Обе эти причины взаимосвязаны и взаимообусловлены и в совокупности являются одним из свидетельств того, что большого доверия к большевистской партии в деревне в середине 1920-х гг. не было.

Таким образом, можно констатировать, что в середине 1920-х гг., в период расцвета новой экономической политики, положение советской власти в деревне не было прочным, устойчивым. И во многом это зависело от того, кто должен был проводить политику Центра на местах – работников местных органов власти и управления. А они, с одной стороны, не были готовы в достаточной степени выполнить возложенные на них функции, решить поставленные перед ними задачи в силу своей некомпетентности из-за низкого образовательного уровня, отсутствия опыта, с другой – их деятельность тормозилась противоречивостью правовой базы, недостатком материальных ресурсов.

Но самая большая проблема для государства в деревне, на наш взгляд, заключалась в том, что представители низовых органов управления в деревне в большинстве своем были крестьянами и, в первую очередь, выражали и по мере сил защищали интересы крестьян, своих односельчан. Они были далеки от большой политики и рассматривали ее с точки зрения «сельскохозяйственного календаря». И вот с этой проблемой власти справиться «мирными средствами» не удалось. Переделать психологию крестьянина на психологию промышленного рабочего за 10 лет оказалось невозможным. До тех пор, пока власть на местах находилась в руках представителей крестьянства, политика партии и государства поддерживалась только в том случае, если она давала положительные результаты для крестьянского хозяйства, и что особенно важно, результаты эти должны быть видны в ближайшем будущем, доступном крестьянскому пониманию. В противном случае крестьянство было противником «светлого будущего». Это необходимо было учитывать советской управленческой системе снизу доверху. Этого не произошло в период существования советской доколхозной деревни. Поэтому власть, проводя форсированное строительство социализма в конце 1920-х–1930-е гг., не имея времени для эволюционной перестройки крестьянства путем убеждения и поощрения за всякое приближение к социалистическому мировоззрению, повела его к общественному социалистическому сельскому хозяйству как быка на привязи в новый общественный хлев. Оно упиралось, но из страха наказания шло, а потом постепенно привыкло к новым условиям, но рецидивы крестьянской индивидуалистической психологии постоянно давали себя знать.

Приложение 1

СОСТАВ КАДРОВ НИЗОВЫХ СОВЕТСКИХ ОРГАНОВ[31]

Таблица 1. Уровень образования членов сельских выборных органов

в 1922-1925 годах.

Примечание: сведения об образовательном уровне председателей даны только по итогам выборов 1925 года.

Таблица 2. Социальный состав членов сельсоветов, волисполкомов и волсъездов в 1924–1925 гг.

Таблица 3. Средний стаж выборных работников низовых советов по итогам выборов 1923 и 1924-25 гг.

Таблица 4. Партийный состав сельских выборных органов в 1924-1925 гг.

(в % к общему числу)

Приложение 2

Таблица 5. Кадры общего управления по данным переписи государственных служащих на 1 октября 1929 года

Источник: Бинеман,Я, Хейнман, С. Кадры государственного и кооперативного аппарата СССР.– М., 1930. – С.8

Приложение 3.

КАДРЫ НАРКОМЗЕМА на 1925 год

Таблица 1. Образовательный уровень ответственных работников НКЗема

на 1 июля 1025 года (в % о общего числа)[32].

Примечание: В – всего работников; П – в том числе членов РКП(б) и кандидатов

Таблица 2. Состав местных земорганов по уровню образования

(в % от общего числа)[33]

Приложение 3 (продолжение)

Таблица 3. Стаж практической работы ответственных работников НКЗема

на 1 июля 1925 г (в % от общего числа)[34].

Таблица 4. Должностной стаж  работы ответственных работников НКЗема

на 1 июля 1925 г (в % от общего числа)[35]

Таблица 5. Состав местных земорганов по профессиональному стажу

(в % от общего числа)[36]

Приложение 3 (продолжение)

Таблица 6. Социальное происхождение ответственных работников НКЗема

на 1 июля 1925 г (в % от общего числа)[37]

Таблица 7. Состав местных земорганов по социальному положению до революции (в % от общего числа)[38]

Приложение 3 (продолжение)

Таблица 8. Качественный состав работников спецучреждений Наркомзема на 1 апреля 1925 года (в % от общего числа)[39]

Таблица 9. Качественный состав работников спецучреждений Наркомзема (в % от общего числа)[40]

Приложение 4

КАДРЫ ЗЕМОРГАНОВ на 1929 год

А. Республиканские органы НКЗема

_______________________________________________

Источник: Бинеман, Я, Хейнман, С. Кадры государственного и кооперативного аппарата СССР. – М., 1930. – С. 122-123.

Приложение  4 (продолжение)

А. Республиканские органы НКЗема

__________________________________

Источник: Бинеман, Я, Хейнман, С. Кадры государственного и кооперативного аппарата СССР. – М., 1930. – С. 124-125

Приложение 4 (продолжение)

Б. Областные органы НКЗема

Источник: Бинеман, Я, Хейнман, С. Кадры государственного и кооперативного аппарата СССР. – М., 1930. – С. 134-135

Приложение 4  (продолжение)

Б. Областные органы Наркомзема

_____________________________________

Источник: Бинеман Я, Хейнман, С. Кадры государственного и кооперативного аппарата СССР. – М., 1930. – С. 136-137

Приложение 4 (продолжение)

В. Окружные органы НКЗема

Источник: Бинеман,Я, Хейнман, С. Кадры государственного и кооперативного аппарата СССР. – М., 1930. – С. 146-147.

Приложение 4 (продолжение)

В. Окружные органы Наркомзема

___________________________________________

Источник: Бинеман, Я, Хейнман, С. Кадры государственного и кооперативного аппарата СССР. – М., 1930. – С. 146-147

Г. Зарплата работников земорганов

____________________________________________

Источник: Бинеман,Я, Хейнман, С. Кадры государственного и кооперативного аппарата СССР. – М., 1930. – С. 92-93, 100-101.

Приложение 4

КАДРЫ ЗЕМОРГАНОВ на 1929 год

А. Республиканские органы НКЗема

_______________________________________________

Источник: Бинеман, Я, Хейнман, С. Кадры государственного и кооперативного аппарата СССР. – М., 1930. – С. 122-123.

Приложение  4 (продолжение)

А. Республиканские органы НКЗема

__________________________________

Источник: Бинеман, Я, Хейнман, С. Кадры государственного и кооперативного аппарата СССР. – М., 1930. – С. 124-125

Приложение 4 (продолжение)

Б. Областные органы НКЗема

Источник: Бинеман, Я, Хейнман, С. Кадры государственного и кооперативного аппарата СССР. – М., 1930. – С. 134-135

Приложение 4  (продолжение)

Б. Областные органы Наркомзема

_____________________________________

Источник: Бинеман Я, Хейнман, С. Кадры государственного и кооперативного аппарата СССР. – М., 1930. – С. 136-137

Приложение 4 (продолжение)

В. Окружные органы НКЗема

Источник: Бинеман,Я, Хейнман, С. Кадры государственного и кооперативного аппарата СССР. – М., 1930. – С. 146-147.

Приложение 4 (продолжение)

В. Окружные органы Наркомзема

___________________________________________

Источник: Бинеман, Я, Хейнман, С. Кадры государственного и кооперативного аппарата СССР. – М., 1930. – С. 146-147

Г. Зарплата работников земорганов

____________________________________________

Источник: Бинеман,Я, Хейнман, С. Кадры государственного и кооперативного аппарата СССР. – М., 1930. – С. 92-93, 100-101.

Приложение 5.

КАДРЫ СЕЛЬХОЗСПЕЦИАЛИСТОВ В ДЕРЕВНЕ В 1923 и 1927 гг.[1]

Таблица 1. Распределение агрономических и сельскохозяйственных специалистов по специальностям и спецобразованию на начало 1923 года

Таблица 2. Распределение агрономических и сельскохозяйственных специалистов по специальностям и возрасту на начало 1923 года

Таблица3. Распределение агрономических и сельскохозяйственных специалистов по специальностям и стажу на начало 1923 года

Приложение 5 (продолжение)

Таблица 3. Распределение агрономических и сельскохозяйственных специалистов по специальностям и стажу на начало 1923 года

Приложение 5 (продолжение)

Таблица 4. Распределение агрономических и сельскохозяйственных специалистов по специальностям и районам в 1923 и 1927 гг.