Кагаров Е.Г. Культ фетишей, растений и животных в древней Греции. Глава III (3) Основные формы культа фетишей в древней Греции (продолжение) (6.34 Kb)
[303]
Но особенно часто смешиваются с фетишами так называемые амулеты и талисманы. Характерною чертой этой группы объектов является то обстоятельство, что они, в противоположность фетишам, не окружаются никаким религиозным культом, так как не служат обителью для духов или вообще разумного активного начала; в глазах некультурного человека это – неодухотворённые, безличные вещи, и источник их сверхъестественных свойств таится не внутри них самих, но во внешней демонической силе. С другой стороны, фетиш резко отличается от амулетов и та-
[304]
лисманов своею более или менее индивидуальной окраской: фетиш, в большинстве случаев, тесно связан с определённой личностью или социальною группою, которая окружает его поклонением и культом. Наоборот, магические объекты, обладая волшебною силою an und für sich, сохраняют своё значение в руках и глазах каждого. Они заряжены, если так можно выразиться, извне вечною магической энергией, так что их можно отдавать взаймы или дарить другим. Религиозный фетишизм тождественен с фетишизмом психиатрическим: и для эротомана, ведь, имеет сокровенный смысл лишь данный платок, данная перчатка, принадлежащая определённой, любимой им особе (1*). Наконец, крупное различие между двумя рассматриваемыми категориями предметов заключается в том, что в функциях магических объектов существует известная дифференциация: каждый амулет или талисман имеет своё вполне определённое предназначение: есть обереги от порчи, сглаза, недугов, для людей, для жилища, для домашнего скота. Фетиш в состоянии ниспослать всё, о чём ни попросит его почитатель: нет такого чуда, которого этот, зачастую ничтожный на вид, предмет не мог бы совершить: дождь или вёдро, победу или урожай, гибель врага или исцеление от тяжкой болезни2.
[305]
Между амулетами и талисманами, в свою очередь, существует крупное различие в зависимости от их назначения: первые охраняют человека от несчастья, почему и называются оберегами (…); вторые обладают способностью произвольно изменять явления окружающей природы, оказывать активное воздействие на жизнь вещей и существ. Таким образом, амулеты носят пассивный, а талисманы – агрессивный характер (1*). В связи с этим различием их функций стоит и разница в способе их сохранения: амулеты носят открыто, например, на шее или выставляются напоказ в доме, в саду, на полях; талисманы, наоборот, тщательно прячутся от глаз посторонних.
Происхождение слов «амулет» и «талисман» до сих пор не выяснено ещё с точностью. Первое из них (лат. amuletum) производят либо от арабского hamail (ленточка для ношения), hamalet (брелок, ср. hamala – носить), либо от встречающегося в поздней латыни (2*) amoletum=amolimentum (от amoliri – отвращать [несчастье]). В настоящее время эта последняя этимология, ведущая своё начало ещё от латинских грамматиков (3*), по-видимому, начинает вытеснять все остальные: за производство термина amuletum от глагола amolior высказываются, например, O.Schrader (4*), A.Walde (5*), Ad. Abt (6*) и др. Действительно, семитические этимологии представляются слишком натянутыми как с точки зрения языка, так и в культурно-историческом отношении: уже I.Gildemeister (7*) показал, что римляне во времена Варрона не могли заимствовать этого слова
[306]
у арабов. Ещё фантастичнее сопоставление нашего термина с ассирийским Lulla-amelu, эпитетом одного из действующих лиц эпоса о Гильгамеше, сопоставление, сделанное одним из нынешних “панвавилонистов” (1*). Столь же неудачными нужно признать попытки объяснения этого термина Forcellini (2*) (от слова amula, собственно hamula – янтарный сосудик, вёдрышко), L. Ceci (3*) (из amoretum, превращённого народной этимологией в amuletum под влиянием глагола amoliri) и др. (4*). Наиболее приемлемым является, на мой взгляд, предположение, высказанное недавно R. Wünsch’eм; он возводит лат. amuletum к amulum (из греч. to amylon), обозначавшему “крахмал”, одно из излюбленных средств античной медицины (5*). К этой интерпретации присоединяется и F.Skutsch (6*). Действительно, хлеб, особенно пшеничный, играет в народном суеверии выдающуюся роль именно в качестве средства от порчи, сглаза и наваждения: его привешивают к шее, кладут в карман, держат во рту, прячут под подушку (7*).
Опубл.: Журнал министерства народного просвещения (ЖМНП). 1912. № 7. ОКФ.
размещено 26.01.2007
2 Указанные здесь черты различия между фетишами с одной стороны и амулетами и талисманами – с другой ярче всего выступают в изложении W. Wundt’a (…). Однако, он подчёркивает, главным образом, два характерных признака магических объектов: отсутствие культа в строгом смысле слова и дифференциацию функций. Третий признак, указываемый упомянутым учёным, а именно вторичный, регрессивный характер подобных предметов, зависимость от какого-нибудь самостоятельного культа, представляется мне не вполне верным: магия старше фетишизма, и вера в амулеты и талисманы гораздо первобытнее и грубее. Выше мы видели, что идея о духах или гениях («хозяевах» и т.п.), живущих внутри предметов, характеризует собою более позднюю стадию развития религиозных воззрений. С другой стороны, у Wundt’a остались в тени некоторые существенные черты фетишей, как, например, большая или меньшая индивидуальность их культа и (…) их «антропопатизм»; фетиш обладает личностью и волей, человеческими слабостями и страстями. Как глубоко заложена в душе человека вера в оживлённость камней и тому подобных предметов (…) видно из того, что недавно ещё у белорусов, французов и других культурных народов засвидетельствовано было поверье, будто камни и скалы способны чувствовать и плакать, расти и размножаться (…).
(0.2 печатных листов в этом тексте)
- Размещено: 01.01.2000