Штокман Э. Исследование народных музыкальных инструментов Европы и их описание в многотомном справочнике (Handbuch)

[39]

Э. Штокман

(ГДР, Берлин)

Исследование народных музыкальных инструментов Европы и их описание в многотомном справочнике (Handbuch)

Академия наук Германской Демократической Республики в Берлине и Музыкально-исторический музей в Стокгольме начали выпуск «Справочника европейских народных музыкальных инструментов» под редакцией Эрнста Эмсхаймера и моей.

Этот труд, объем которого предположительно должен был составить шесть томов, по пятьсот страниц каждый, требует основательной подготовки. Поэтому в последние годы мы пытались наметить принципы построения справочника и обсудить основные его положения с возможно большим количеством специалистов. Мы воспользовались возможностью поговорить о справочнике и его проблемах на нескольких специальных международных конгрессах[1] и высказанные на них мнения и советы помогали улучшить и углубить нашу концепцию.

В «Предварительных замечаниях»[2] мы кратко изложили наши соображения по построению справочника. Кроме того, мы испытывали пригодность нашей методики в пробных статьях о различных типах народных музыкальных инструментов. Наконец, в 1962 году по инициативе Института немецкой фольклористики в Берлине состоялась Международная рабочая сессия по исследованию народных музыкальных инструментов Европы[3], которая объединила специалистов многих стран для совместного обсуждения справочника. Приводимые далее соображения послужили основой для дискуссии на этом совещании.

[40]

Однако во время работы над организацией материалов в справочнике перед нами стали возникать все новые и новые проблемы. Я хочу сказать, что наши намерения дают повод для постановки методических вопросов. Работа над справочником заставляет нас прежде всего задуматься о методах исследования народных музыкальных инструментов. Надо уяснить себе, какие вопросы следует поставить в связи с предметом нашего исследования и как мы сможем на них ответить. Кроме того, проверка рабочей методики покажет, насколько обоснованными и глубокими и, с другой стороны, насколько пока еще недостаточными и гипотетическими являются наши знания о народных инструментах. И в этом свете наши настоящие и будущие задачи предстают перед нами с большей ясностью. Обсуждение методических проблем, с одной стороны, и прояснение содержания и принципов построения сборника, с другой, служат удачным дополнением друг друга. Таким образом, наше исследование объединяет теоретические проблемы систематики с вопросами практического применения инструментов, исходя из их конкретных возможностей. Что касается обилия частных вопросов, то нам представляется необходимым уделить особое внимание некоторым самым существенным из них.

К определению понятия

К важнейшим вопросам безусловно относится возможно более ясное определение и четкая характеристика предмета нашего исследования. Что представляют собой народные музыкальные инструменты? Какими характерными качествами и признаками они обладают, чем они отличаются от других инструментов? Вряд ли мы уже сегодня сможем дать исчерпывающие ответы на эти вопросы. Как правило, отличительные признаки предмета сначала устанавливаются посредством его индуктивного исследования; позднее, в процессе дальнейшего изучения, они обретают большую ясность, а в какой-то относительно поздний момент исследования и полную определенность. Поэтому, если и следует предостеречь от введения преждевременных дефиниций, не опирающихся на проверенные и удовлетворительные результаты исследований, то все же мне представляется необходимым, в качестве предпосылки будущей осмысленной и целенаправленной работы, уже сейчас стремиться к предварительному определению понятия и сущности предмета исследования. Правда, то, что сделано в этой области до сих пор, не является прочной базой для начала работы. В то время как понятию «народная песня», выдвинутому гердеровским словотворчеством, исследователи, накапливая новые образцы, придавали все более глубокий смысл, понятийная сторона термина «народные музыкальные инструменты» представляется до сих пор, к сожалению, почти полностью не обработанной целиной^[4].

[41]

Отправной точкой в наших исследованиях, как мне кажется, можно считать то положение, что каждый музыкальный инструмент прежде всего представляет собой техническое орудие для извлечения звука. Человек использует его вне своего организма (в качестве проекции одного из своих органов) для реализации своих звуковых представлений в пределах определенных связей и намерений. Так, инструмент может служить средством государственного или сословного представительства, орудием культуры, народной музыки или профессионального творчества, просто детской игрушкой[5]. В зависимости от того, с какими намерениями и в какой из названных связей используется инструмент, он приобретает определенное качество и специфичность. Благодаря соответствующему употреблению он включается в систему соотносительных понятий и значений, действующую и развивающуюся по собственным законам. И именно в этой связи и следует рассматривать и расценивать тот или иной инструмент. Так, инструмент приобретает качество народного, когда он выполняет определенную функцию в жизненных или обрядовых связях народа. Применение его в этой сфере и является для нас решающим фактором.

Таким образом, главным признаком, определяющим принадлежность музыкального инструмента к народным, мы должны считать социологические связи, точно устанавливающие применение его в народной жизни. Если же мы будем рассматривать инструменты только с точки зрения техники звукоизвлечения, их конструкции и музыкальных возможностей, то мы не сможем распознать понятийную систему, к которой они относятся. Это народ создает инструменты, он же их и отбирает, заимствует, переделывает, чтобы приспособить для своих целей, для потребностей самовыражения. Поэтому мы должны прежде всего принимать во внимание отношение народа к своим музыкальным инструментам. Это и должно служить отправной точкой в нашей работе.

Если же мы признаем за применением народных музыкальных инструментов основополагающую роль в их создании и формировании, то сможем, отталкиваясь от этого признака, прийти к различительному критерию. А такой критерий необходим. Так, например, существуют инструменты, которые используются и в народной музыке, и в профессиональном творчестве, то есть имеют две сферы действия. Самый известный из них — скрипка. Однако таких инструментов гораздо больше, чем принято считать: назовем, например, кларнет, валторну, трубу. Если эти инструменты действительно выполняют какую-либо функцию в народной жизни, то их следует признать народными и рассматривать с соответствующей точки зрения. Все же в качестве рабочей версии представляется полезным отметить имеющиеся различия следующим образом: 1) народные музыкальные инструменты в узком смысле, то есть такие, на которых исполняют

[42]

только народную музыку, и 2) народные музыкальные инструменты в широком смысле, то есть такие, на которых, кроме народной, исполняют и профессиональную музыку. Само собой разумеется, что с этим не связан момент оценки.

Итак, отправной точкой нашей работы мы избрали применение инструментов в народной жизни. Такой подход оказывается полезным еще и потому, что он содействует более точному определению и характеристике предмета нашего исследования. Как известно, комплекс «народная музыка» охватывает большое количество видов, жанров, типов и стилей музыкального фольклора. Широкая арка связывает «прамузыкальный» (pramusikalisch) шум с высокоразвитыми инструментальными формами. Использование различных разновидностей инструментов в исполнительской практике связано с их музы- кально-акустическими возможностями, отвечающими той или иной цели, тем или иным потребностям народа. При рассмотрении применяемого в народной музыкальной практике инструментария мы различаем две большие группы. К первой мы относим такие инструменты, которые производят исключительно шумовые эффекты, ко второй — все инструменты, которые могут воспроизвести мелодию или гармоническое сопровождение, то есть те, которые и являются собственно музыкальными инструментами. Исследователи не всегда оказывали должное внимание инструментам первой группы, то есть шумовым. Отчасти эти инструменты вообще оставлялись без внимания, отчего о них самих и об их применении мы знаем гораздо меньше, чем о собственно музыкальных инструментах. Оценка музыкальных инструментов, исходя из возможности воспроизведения на них музыки, снижает значение инструментов первой группы в жизни народа, хотя для уяснения положения вещей такая оценка и представляется необходимой. Так, например, погремушка, производящая только шум, может играть в народной жизни такую же роль, как и собственно музыкальный инструмент. Поэтому нет причин принципиально исключать шумовые инструменты из сферы нашего исследования и таким образом суживать круг рассматриваемых инструментов. Наоборот, с этнографической точки зрения, заниматься этими инструментами представляется чрезвычайно важным, чтобы наверстать упущенное. Поэтому в нашем справочнике шумовые инструменты займут подобающее им место.

Следует еще коснуться вопроса, можно ли распространить на шумовые инструменты термин «народные музыкальные инструменты» (содержащийся и в названии справочника), или же это приведет к недопустимому и неприемлемому обобщению, которое может вызвать недоразумения и неясности. Мы придерживаемся того мнения, что можно, если рассматривать термин «народные музыкальные инструменты» исключительно как широкое (родовое) понятие, в том числе и в отношении самого понятия «музыкальные». Нечто подобное происходит с понятием «народная песня», тоже включающим в себя большое число образований, не представляющих собой собственно песенных форм.

В данной статье делается попытка раскрыть специфику народных

[43]

музыкальных инструментов, как бы выявить их функциональную сущность с целью подготовки к их основательному рассмотрению. Этнография и инструментоведение, которые в одинаковой степени должны принимать участие в исследовании народных музыкальных инструментов, до сих пор лишь робко и большей частью независимо друг от друга подходили к изучению европейских народных музыкальных инструментов. При этом в первом случае превалировала социологически-этнографическая точка зрения, во втором — музыковедческая. Лишь изредка имело место сочетание обоих направлений. Тем самым, однако, исследователи лишались возможности распознать особые разновидности народных музыкальных инструментов.

Я считаю, что в дальнейшем этнография и музыковедение не должны действовать раздельно. Они должны объединяться для того, чтобы найти методы, при помощи которых можно было бы раскрыть специфический характер народных музыкальных инструментов и выявить те особые признаки, которые свойственны лишь им одним. Однако, как уже говорилось, всегда при этом следует иметь в виду, что инструменты создаются или избираются народом и лишь в жизни народа они обретают свое значение.

Принципы и методы исследования

Область применения народных музыкальных инструментов в той или иной стране, так же как и их внешний вид, мы намерены описывать в справочнике в отдельных статьях. Таким образом, описание отдельных инструментов будет представлять собой в справочнике наименьшую единицу. По своему содержанию и построению каждая из этих статей должна быть составлена так, чтобы соответствующий инструмент получал в ней по возможности всестороннее освещение, исходя из самых различных аспектов — по типу монографии. Для этого мы применяем различные способы рассмотрения материала и рабочие методы исследования. Мы старались найти взаимосвязанную цепь вопросов[6] как синтезирующего, так и анализирующего характера, которые следует поставить по отношению к каждому народному музыкальному инструменту, если мы хотим дать его полную характеристику.

Ниже мы рассматриваем принципы, которые легли в основу нашей работы.

Терминология. Первый ряд вопросов касается терминологии, принятой в народном языке для обозначения народных музыкальных инструментов. Мы должны различать термины, которыми пользуется инструментоведение и возникновение которых связано с научными соображениями, и определения и названия инструментов, принятые в народе. Последние имеют большое значение, так как они часто раскрывают отношение народа к инструменту, указывают на то, что

[44]

в нем является важным и достойным упоминания, каково общее представление народа об этом инструменте. Поскольку обычно у народного музыкального инструмента есть несколько названий, надо выявить по возможности все обозначения, которые к нему относятся и характеризуют его в целом. По отношению к каждому наименованию надо установить, каково его географическое распространение в пределах страны, давно ли оно существует в языке народа. Кроме того, важно узнать, как часто употребляется соответствующее название, или, может быть, его употребление представляет собой лишь единичный случай. Заслуживает внимания также и то нередко .встречающееся обстоятельство, что одно и то же название относится к нескольким инструментам.

По возможности исчерпывающий ответ на эти вопросы, основанный на точной документации, и является одной из обязательных задач, стоящих перед нами. Однако это лишь преддверие терминологической работы. Недостаточно непосредственно ознакомиться с определениями и названиями инструментов — надо их истолковать. При этом и следует исходить в первую очередь из смысла слова. Мы хотим знать, что означает название инструмента и что конкретно, какие явления оно отражает. При этом мы должны учитывать, что связи и здесь могут быть самыми разнообразными. Они касаются формы и конструкции, материала, типа исполнения, звучности, социологического места инструмента, функции, которую он выполняет. К семантическому добавляется и этимологическое объяснение слова. Последнее, пожалуй, относится к труднейшим из поставленных перед нами задач. К этимологическим истокам в справочнике нужно поэтому обращаться только в тех случаях, когда они находят достаточно обоснованное лингвистическое подтверждение. Особенно предостерегаем от необоснованной этимологической аргументации, которая в инструментоведении нередко приводила к ошибочным умозаключениям. Не надо стремиться давать больше, чем мы действительно знаем. Можно считать, что мы многого достигли, даже если удалось установить, где встречается название инструмента и не является ли оно принадлежностью особого диалекта. Все же дальнейшие этимологические проблемы следует разрешать лишь в содружестве с языкознанием. Наши собственные средства здесь оказываются недостаточными, и приходится обращаться за помощью к смежной дисциплине.

Для разработки всего терминологического комплекса в нашем распоряжении находятся разнообразнейшие источники и вспомогательные средства. Первостепенное значение, разумеется, имеет собирание названий инструментов посредством прямого или косвенного опроса населения. К этому добавляются результаты исследований в языкознании, которые зафиксированы прежде всего в различного рода словарях. Среди них особого внимания заслуживают диалектологические словари. Ценный материал мы находим также в языковых и этнографических атласах. Из них можно, например, перенять этнотерминологические карты, к созданию которых, во всяком случае, надо стремиться. Известную пользу приносит просмотр литературно-

[45]

го наследия. Из поэтического творчества, записок путешественников и тому подобной литературы можно почерпнуть ценные лингвистические сведения, особенно для истории народных инструментов. Однако к историческим справкам приходится относиться осторожно и сдержанно. На основе критического подхода к источникам нужно выявить, из какого стилевого слоя происходят слова, относятся ли они к народной речи. Иногда очень трудно установить, к какому инструменту относилось найденное слово. Не всегда удается убедительно доказать связь между инструментом и его названием. Однако не следует пугаться существующих проблем. Тщательно произведенная оценка и обработка терминологических фактов, проделанная с полным сознанием ответственности, без сомнения, даст ценные сведения об отношении народа к своим инструментам, а также поможет» выявить культурно-географические и культурно-исторические связи.

Эргология и технология^[7]. Второй раздел рассматриваемых нами проблем касается эргологических и технологических вопросов. Под обозначением «эргология», которое, пожалуй, еще не стало общеупотребительным и общепринятым, мы здесь будем понимать науку об устройстве инструментов. В данном случае она рассматривает одну тему, а именно — народный музыкальный инструмент как техническое устройство.

Если мы собираемся исследовать какой-либо народный музыкальный инструмент под этим углом зрения, то мы прежде всего должны описать его. С тех пор как существует инструментоведческое исследование, ученые шли именно таким путем. При помощи словесного описания и графического изображения они пытались охарактеризовать весь мир музыкальных инструментов. Однако методика исследования была выработана не сразу. В зависимости от направленности интереса и установки ученого менялся и угол зрения, под которым велось исследование. Отличия, не существенные для характеристики инструмента как функционирующего устройства — например, его внешнее художественное оформление или отдельные технические детали,— выдвигались на передний план и приобретали преувеличенную ценность. Только с развитием научного инструментоведения более отчетливо определились цель и методы работы, чему в первую очередь способствовали исследования Курта Закса. Не случайно Курт Закс совместно с Хорнбостелем сосредоточили свое внимание прежде всего на конструкции инструмента. Они поняли, что ее изучение представляет собой предпосылку всякого серьезного исследования инструмента. Поэтому они стремились к созданию научной систематики, которая бы упорядочила все музыкальные инструменты, исходя из отличительных признаков их конструкции. Опыт систематики инструментов неизбежно должен был базироваться на их описании. По известной систематике музыкальных инстру-

[46]

ментов[8], разработанной совместно обоими учеными, мы можем судить, какими основными положениями они руководствовались. В качестве основы для исследования Хорнбостель и Закс избрали звучащий инструмент, то есть инструмент, на котором играют. Здесь имеется в виду такое его состояние, когда он функционирует и цель, для которой он предназначен, а именно — извлечение звука, оказывается достигнутой. Соответственно первая и важнейшая характеристика инструмента относилась к свойствам материала, который должен был быть приведен в состояние колебания. Как это до них уже сделал Маийон (Mahillon), они разделили инструменты на четыре класса: идиофоны, мембранофоны, хордофоны и аэрофоны. Тем самым они упорядочили систему классификации, действительную и по сегодняшний день.

В качестве следующих основных признаков Хорнбостель и Закс выдвинули внешнюю форму инструмента и способ игры на нем, которые они, однако, описывали только на основании визуальных наблюдений. Оба этих фактора, форма и способ игры, действительно представляют собой необходимое условие для характеристики инструмента. На них мы должны прежде всего остановить свое внимание, если хотим исследовать его технико-исполнительскую специфику. К сожалению, Хорнбостель и Закс изложили в своей систематике лишь сам принцип охвата совокупности музыкальных инструментов, не касаясь деталей. Они зафиксировали только результаты своих исследований, но не дали отдельных описаний инструментов.

Новые мысли по интересующим нас вопросам содержит исследование Ганса-Гейнца Дрегера (Hans-Heinz Drager) «Принципы систематики музыкальных инструментов»[9]. В отличие от Хорнбостеля и Закса Дрегер придерживается того мнения, что наряду с признаками, устанавливаемыми визуально, следует также дать музыкально-акустическую характеристику инструмента. Вопросы, которые, по его мнению, необходимо поставить при исчерпывающем исследовании музыкальных инструментов, касаются поэтому трех комплексов: 1) внешней характеристики, 2) звукоизвлечения и 3) характеристики музыкально-акустических возможностей. В этой связи нас интересует момент «внешней характеристики».

Для «внешней характеристики» Дрегер выработал такую логичную и подробную последовательность вопросов, что она, по моему мнению, может служить основой для описания каждого музыкального инструмента. Он дал нам в руки путеводную нить, при помощи которой мы можем уверенно достичь нашей цели. Особенно важным мне представляется то обстоятельство, что Дрегер строго придерживается связи технологического анализа с раскрытием целесообразности устройства инструмента. По его мнению, описание должно быть построено таким образом, чтобы сначала рассматривались функционально важные, а затем второстепенные части. «Внешняя характеристика» инструмента не должна, таким образом, быть сведена к пред-

[47]

метному описанию его составных частей в любом порядке. Наоборот, она должна выявить функциональное значение конструкции инструмента в целом, указать на смысл его технического устройства. Для достижения этой цели Дрегер создает целую систему вопросов, которая, правда, представляется несколько сложной, но именно поэтому в той или иной своей части может быть применима к любому музыкальному инструменту. Эта система вопросов охватывает все конструктивные признаки, которые могут характеризовать музыкальный инструмент как функционирующее устройство. Ими являются в первую очередь свойства того эластичного тела, которое изначально приводится в колебание, затем его форма и конструкция, материал, передатчики колебаний и резонаторы и, наконец, возбудитель колебаний. Таким образом и предопределяется путь описания. Однако на практике при описании определенного инструмента эта детальная последовательность вопросов вряд ли всегда полностью применима, так как, естественно, каждый из четырех классов инструментов обладает лишь своими конструктивными признаками.

Охватить народные музыкальные инструменты в единой объективной систематике, как мы ее наметили выше, удалось до сих пор лишь частично. Усовершенствование этой классификации является одной из важнейших задач справочника. Только на основе по возможности однозначного описания всех европейских народных инструментов, описания, различающего и упорядочивающего технические устройства по их эргологическим признакам, систематика народных музыкальных инструментов становится возможной. Однако именно она и образует основу для сравнительного исследования инструментов.

В отношении техники анализа следует отметить, что описание инструмента, как в целом, так и его отдельных частей, должно сопровождаться указанием точных размеров. При простой конструкции инструментов результаты измерений, всегда одинаково выраженные в миллиметрах, могут быть наглядно систематизированы в таблицах. Настоятельно рекомендуются схематические изображения инструментов или рисунки с натуры, причем всегда должен быть указан масштаб. По таким графическим изображениям можно лучше уяснить конструкцию инструмента, чем по фотографиям.

Внешняя характеристика, однако, не исчерпывает эргологических данных народного музыкального инструмента. Здесь следует также коснуться процесса изготовления инструмента, то есть технологии в узком смысле слова. При составлении пробных статей нам стало ясно, насколько органично сочетается описание процесса изготовления инструмента с описанием его внешней формы. Они прекрасно дополняют, более того, даже обуславливают друг друга. Прежде всего это относится к производственной стороне. Нас особенно интересует применяемый материал, его подготовка, обработка и употребляемые мастером в процессе работы инструменты. Однако здесь важен не только технический, но этнографический аспект. В отличие от музыкальных инструментов, предназначенных для исполнения профессиональной музыки, часть народных музыкальных инструментов изготавливается самими исполнителями — для себя. Кроме того, ин-

[48]

струменты изготовляются и различными ремесленниками — столярами, жестянщиками, слесарями, кузнецами и др., которые занимаются этим как побочным делом. Наконец, существуют мастера, специализирующиеся на изготовлении народных музыкальных инструментов и работающие большей частью в небольших кустарных мастерских. В некоторых странах, как, например, в Болгарии и Румынии, отдельные деревни даже стали центрами по изготовлению инструментов определенных типов. Все это заслуживает внимания. Мы стремимся выяснить, кто изготавливал народный музыкальный инструмент и где и когда это произошло, какая технология применялась при этом, каким опытом обладал мастер и от кого и каким образом он перенял его, каковы взгляды мастера на принципы изготовления соответствующего инструмента, каким, по его мнению, должен быть совершенный инструмент, каков срок его годности, как за ним надо ухаживать, чтобы держать его в сохранности. Ответы на эти и другие вопросы помогают нам разобраться в том, каким ремеслом надо владеть, чтобы сделать инструмент, каковы традиции народной практики и народного опыта в изготовлении инструментов и в обращении с ними. Следует также изучать связанную с этим народную обрядность, например: в какое время года разрешается изготавливать инструмент, какие обрядовые действия должны происходить при этом, каких правил надо придерживаться. Сюда надо добавить фольклорные источники — сказки, легенды, песни, поговорки, касающиеся изготовления инструментов. Они помогут раскрыть мир представлений народа. Так возникает большой круг вопросов, которыми стоит заняться исследователю.

Необходимо упомянуть еще об одном положении, последнем в ряду эргологических вопросов,— о внешнем оформлении инструментов, украшении их орнаментами, а иногда даже рисунками. Это свидетельствует о мастерстве и художественной одаренности народа и указывает на то, какое значение музыкальные инструменты имеют в его жизни. Разнообразнейшее орнаментирование достигается самыми различными средствами. Техника орнаментирования должна нас интересовать так же, как и художественные результаты и связанные с ними эстетические представления народа.

Исполнительская техника и музыкально-акустические возможности инструмента. Следующий комплекс вопросов связан со значительными трудностями. После описания внешней формы инструмента и процесса его изготовления мы переходим к характеристике его музыкально-акустических свойств и в связи с этим — способов игры на нем. В изложении этих вопросов нет какой-либо обязательной схемы. И все-таки мы вновь обращаемся к «Принципам систематики музыкальных инструментов» Дрегера, где содержатся общие указания по основополагающим моментам, которые могут быть полезными для наших целей.

Начинать надо с описания постановки исполнительского аппарата и процесса звукоизвлечения, а точнее — надо рассказать, как происходит извлечение звука на инструменте и как исполнитель может регулировать этот процесс. По Дрегеру, задача состоит в том, чтобы

[49]

установить, в какой форме и с какой интенсивностью исполнитель соприкасается с частями инструмента, на которых извлекается звук[10]. Говоря проще, следует выяснить, как исполнитель достигает извлечения звука, как он образует звук и влияет на него, как off воздействует на колеблющееся эластичное тело. Здесь нас ожидает целый ряд пока еще не разрешенных вопросов, относящихся прежде всего к области техники звукоизвлечения на духовых инструментах, изучение которой связано со значительными трудностями. Ведь до сих пор только в редких случаях удавалось с предельной точностью выявить физико-акустический процесс образования колебаний. Без действенной помощи физиков мы вряд ли сможем преуспеть в этом вопросе.

Если мы обратимся к физиологии исполнения на инструменте, то это не сможет быть сделано изолированно. Движения человека, необходимые для игры на инструменте, для извлечения звука и особенно для изменения высоты звука, могут быть объяснены только в соединении с музыкальными возможностями инструмента. Они состоят в причинно-следственной связи друг с другом. Ведь исполнитель выбирает определенный инструмент, так как считает, что исполнительские возможности последнего отвечают его творческим потребностям. Детального рассмотрения требуют собственно музыкальные инструменты, то есть такие, на которых можно воспроизвести мелодию и гармонию. Прежде всего надо выяснить, каковы мелодические возможности инструмента. При этом необходимо отличать весь звуковой состав инструмента, то есть так называемый звукоряд звукового состава (Materialleiter), от фактически употребляемого звукоряда (Gebrauchsleiter). Мы знаем, как велики различия в этом отношении именно у народных музыкальных инструментов. Вспомним, например, существующие, но не употребляемые отверстия у духовых инструментов. Эти отверстия, заливают воском или заклеивают бумагой. Далее, встречаются звукоряды инструментов, которые трудно воспроизвести целиком. Это касается, в частности, самых низких и самых высоких регистров, которые практически либо совсем не находят применения, либо употребляются редко. Во всяком случае, надо выяснить, какими причинами при теоретически возможном полном звукоряде был обусловлен выбор звукоряда, употребляемого в практике. Лишь тогда мы сможем узнать, чем руководствовался народ в своих музыкальных стремлениях. В этой связи иногда может оказаться полезным знакомство с техникой настройки инструмента. Она исходит из того, какой употребляемый на практике звукоряд желательно получить, где следует внести исправления и улучшения, какой результат можно считать удовлетворяющим и какой — необходимым. После изложения мелодических свойств инструмента следует описание движений исполнителя. Например, к описанию духовых инструментов следовало бы приложить наглядные схемы аппликатуры. Кроме того, этой цели служат фотографии, а также зарисовки с

[50]

натуры, особенно если на них показано положение рук или губ во время игры. Следует также выявить возможности воспроизведения на инструменте гармонии и кратко охарактеризовать свойственные ему ритмику, динамику, силу звука и тембр.

Наконец, внимания заслуживает вопрос, который до сих пор не поднимался: как изучается инструмент? Иными словами, как передается традиция игры на инструменте (репертуар, интонирование, техника игры) и какие правила передают из поколения в поколение мастера-исполнители.

Репертуар. В вопросник, которым мы пользуемся при описании каждого народного музыкального инструмента, следует включить и вопрос о репертуаре для данного инструмента. Если бы мы объединили все соответствующие разделы справочника в один, то под этим скромным названием могла бы предстать вся народная инструментальная музыка Европы. Мы бы увидели, каков состав инструментальной музыки во всем ее многообразии и как на ней отразились специфические особенности инструмента, с одной стороны, и характерные черты, свойственные музыке той или иной народности — с другой. Однако для характеристики музыкальных инструментов с точки зрения их репертуара у нас нет почти никаких данных, так как до сих пор исследователи относились к этому вопросу с преступной небрежностью[11]. В то время как музыкальной стороне народной песни уделялось большое внимание и возникали многочисленные исследования ее форм, жанров и стиля, в области инструментальной музыки до сих пор имеются лишь немногочисленные работы такого рода. Если же мы попытаемся выяснить причины такого положения, то в первую очередь придется указать на значительные трудности при собирании и, особенно, при научной подготовке исследовательского материала. Известно, например, какие проблемы связаны с транскрипцией народной музыки и как редко до сих пор удавалось их разрешить. По этой причине и отсутствует достаточное количество таких изданий, которые содержат обширный, достоверно зафиксированный материал, расположенный в соответствии с требованиями музыкального анализа, и которые могли бы служить фундаментом для обстоятельного исследования инструментальной музыки.

В свете всего сказанного представляется уместным не предъявлять слишком больших требований к анализу инструментальной музыки, однако из этого не следует, что в справочнике мы должны совсем от него отказаться. Правомерность и, более того, необходимость такого анализа не вызывает сомнений. Его надо только приветствовать, если он приводит к обоснованным и верным выводам. Поэтому можно было бы, по крайней мере, попытаться охарактеризовать репертуар для какого-либо инструмента, приведя несколько типичных образцов (желательно нотаций звукозаписи) и сопроводив их детальным музыковедческим анализом.

Само собой разумеется, что в этом разделе речь может идти

[51]

только о сольном репертуаре. Репертуар же ярко выраженных ансамблевых инструментов, приобретающих значение только во взаимодействии с другими инструментами, должен быть рассмотрен вместе с репертуаром соответствующего ансамбля. Поэтому вслед за статьями об отдельных музыкальных инструментах надо дать обзор ансамблей, встречающихся в данной стране, а также описать их репертуар и функцию с эстетической и этнографической точек зрения.

Цель применения. Музыкальное исследование требует также освещения вопросов, относящихся к области этнографии. Это прежде всего цель применения музыкальных инструментов, то есть их специфические функции в быту народа и его обрядах. А функции эти могут быть самыми разнообразными. Так, например, народный музыкальный инструмент может иметь культовое значение, играя в ритуале роль магического талисмана. В качестве реквизита обрядового действия важно не только звучание соответствующего инструмента, но и его внешний вид. Звучание и внешний образ инструмента сливаются в одно целое, олицетворяют одну идею. При этом инструмент почти полностью утрачивает свое первоначальное назначение.

Иные функции приобретают инструменты, когда их звучание используется в сфере трудовой деятельности человека. В таком случае обычно даже один и тот же инструмент выполняет несколько функций. Например, рог охотника служит также и предметом сословного представительства или же применяется как средство общения; пастух сзывает стадо своей свирелью, но играет также и для собственного удовольствия. Еще одной, весьма существенной сферой инструментализма является танцевальная музыка.

Все эти разнообразные функции слишком известны, чтобы их здесь перечислять. По ним можно судить, как тесно народные музыкальные инструменты связаны с жизнью народа и его традициями, какое участие они принимают в жизни, являясь ее неотъемлемой принадлежностью. Наша цель, однако, состоит в том, чтобы исследовать эти различные функции, объяснить их смысл и значение. Поистине нелегкая задача! Ведь фольклорная и социологическая сущность инструмента раскрывается только тогда, когда он функционирует. Поэтому мы должны изучать его именно во время игры. Только в этом случае мы сможем получить хотя бы приблизительное представление о том, что такое народный музыкальный инструмент.

Музыкальный инструмент, на котором играют в реальных жизненных обстоятельствах, является идеальной основой для исследования. Но, к сожалению, все это относится только к инструментам, употребляемым в настоящее время. Поэтому мы вынуждены дополнительно прибегать и к другим источникам. Среди них особое значение имеют народные предания, сказки, легенды, пословицы, народные песни, содержащие высказывания о народных музыкальных инструментах. Однако, несмотря на тесную связь с реальной жизнью, эти высказывания зависят от самых различных обстоятельств, и потому почерпнутыми из них сведениями приходится пользоваться с известными ограничениями. Ценность их состоит в том, что они исходят от самого народа, инструменты и их функции рассматриваются гла-

[52]

зами народа и описываются его языком. Подобные высказывания имеют значение источника даже тогда, когда не совпадают с реальными, объективными фактами. Поэтому народные предания такого рода следует собирать более интенсивно, чтобы максимально использовать их для раскрытия нашей темы.

История и распространение. В заключение мы должны заняться историей и распространением рассматриваемых инструментов как целостного явления. Не надо понимать это слишком широко. В данном случае не нужно говорить о происхождении и распространении того или иного инструмента вообще, включая сюда весь мир. Мы здесь должны коснуться исторического развития и географического распространения инструмента только в данной стране. Этих рамок и следует придерживаться при общей его характеристике.

Однако предпосылки для изучения истории народных музыкальных инструментов в большинстве случаев вряд ли можно назвать благоприятными. Едва ли можно ожидать, что мы сумеем проникнуть в глубокое прошлое. Лишь в редчайших случаях исследователю удается создать картину жизни инструмента: его возникновения, становления и исчезновения. Тем более мы обязаны собрать и старательно исследовать все доступные источники, представляющие с этой точки зрения исторический интерес. Кроме немногих хранящихся в музеях старинных инструментов, к таким источникам относятся в первую очередь иконографический материал и письменные памятники прошлого. При обращении к ним перед учеными возникают различные проблемы. Это касается прежде всего старинных изображений инструментов. Мы лишь тогда сможем ими воспользоваться, когда в нашем распоряжении окажется достаточно материала для сравнения и мы будем иметь возможность соотнести его с действительностью. То же относится и к древним письменным источникам. Если мы хотим получить удовлетворительные результаты, мы должны собрать все возможные их доказательства на основе критической оценки источников.

Не менее трудно установить, каково было географическое распространение инструмента в прежние эпохи. Поскольку об этом имеется мало сведений, в наших познаниях неизбежно останутся пробелы. Лучших результатов мы сможем добиться, лишь изучая ареалы распространения инструментов в настоящее время. Для наглядности рекомендуется приложить к тексту карты распространения инструментов.

Возможно, покажется странным, что мы лишь в конце статьи указываем на необходимость исторического подхода к предмету нашего исследования. Но это не означает, что исторический аспект не будет учтен в других разделах справочника — в эргологическом, музыкальном и этнографическом. С каждой из этих сторон инструмент претерпевает большие или меньшие изменения. Эти отдельные изменения следует описывать в соответствующих разделах, безотносительно к тому, касаются ли они его внешней формы или его музыкальных возможностей. Таким образом, во всех разделах будет так или иначе присутствовать исторический аспект. Заключительный же

[53]

раздел оставит за собой право осветить исторический путь развития инструмента в целом.

Мы надеемся, что наш вопросник охватит европейские народные музыкальные инструменты во всем их многообразии и будет способствовать выполнению основного требования, предъявляемого к справочнику: возможно более основательно и широко представить документацию для каждого отдельного народного музыкального инструмента.

Построение справочника. Важнейший вопрос, с которым мы сталкиваемся,— организация обширного материала внутри справочника. Мы избрали построение его по странам, согласно государственным границам. Можно, конечно, предложить и другой порядок, например по типам инструментов, по языковым группам и т. п. В каждом из них есть положительные и отрицательные стороны. Мы предпочли расположение материала по странам, как практически более удобное для осуществления нашей цели. Но это решение мы приняли не только по причинам, связанным с техникой работы. Мы, конечно, знаем, Что народные музыкальные инструменты большей частью не являются изобретением и исключительной собственностью отдельных народов или этнических групп. Как известно, многие типы инструментов бытуют одновременно в нескольких европейских странах. Однако у разных народов в каждом отдельном случае они приобретают свои особенности. Наше внимание должно быть направлено на специфические черты, внешнее оформление и условия применения инструментов у отдельных этнических групп Европы. Ведь предметом нашего исследования являются именно народные инструменты, и принципы построения справочника должны отвечать этой теме. Поэтому начало нашей работы связано с выявлением национального своеобразия народных музыкальных инструментов. До сих пор эта задача была выполнена лишь в небольшом числе стран. Прежде всего надо упомянуть работу Тибериу Александру о румынских народных музыкальных инструментах^[12]. В других государствах Европы исследования еще не достигли такого уровня. Мы надеемся, что создание справочника, и в связи с этим постановка определенных задач перед его авторами, будет стимулировать дальнейшее развитие науки о народных инструментах. В итоге наши усилия должны привести к включению в справочник монографических статей о различных видах народно-музыкального инструментария всех европейских народов.

Правда, проведение исследований инструментов по национальной принадлежности и их отражение в соответствующих статьях, относящихся к разным странам, имеет и свои отрицательные стороны. Так, некоторые наши коллеги опасаются, что типологически одинаковые инструменты будут рассматриваться в разных статьях и что таким образом появятся лишние, ненужные повторы. Конечно, верно, что, например, эргологическое описание открытой продольной флейты в статье «Болгария» будет похоже на ее описание в статье «Ру-

[54]

мыния». Однако появление такого рода пересечений, встречающихся почти исключительно в эргологической сфере, вряд ли нарушит пределы допустимого. По сравнению со значительными различиями, обусловленными этническими факторами, они представляются несущественными и вряд ли приведут к ощутимой перегрузке справочника.

Здесь следует коснуться еще и другой проблемы, а именно: какое место занимает справочник в истории исследований, каковы его возможности. Если важнейшей задачей справочника мы считаем описание национальных форм народных музыкальных инструментов, то это означает, что пока мы не можем уделить внимания межнациональным связям. К решению этих задач надо приступать не одновременно, а поочередно, и если мы хотим построить нашу работу осмысленно, то нам надо прежде всего сконцентрироваться на исследовании национальных форм. Такое ограничение цели исследования при современном положении вещей представляется необходимым. Сейчас надо систематизировать накопленный до сих пор обширный материал по национальному признаку и изложить его в едином, предложенном нами порядке. Эту задачу справочник должен выполнить в статьях, описывающих инструменты отдельных стран. Тем самым он создаст широкую основу для будущих исследований. Он подготовит материал для проведения сравнительных исследований в большем объеме. Таким образом, в нем будут заложены предпосылки для создания правдивой целостной картины возникновения народных музыкальных инструментов, их истории и распространения, а также их функционирования. Каждое из будущих исследований, ставящее своей целью вскрыть культурно-исторические или культурно- географические связи, будет построено на фундаменте, созданном справочником. В этом состоит его ценность и его значение.

Однако до того, как наш труд займет свое место в науке, нам предстоит еще проделать тяжелую, может быть даже самоотверженную работу. Целью моей статьи было еще раз обрисовать сферу нашей деятельности. При этом я отдаю себе отчет в том, что мои утверждения часто сводятся к постановке вопросов. Однако в связи с большим количеством неразрешенных проблем, пожалуй, и не могло быть иначе. Ведь наша наука только в последние годы начала консолидироваться и искать собственные рабочие методы. Этим отчасти и объясняются пробелы в моей статье. Одновременно они же могут дать повод для желательной дискуссии. Ведь только общими усилиями можно создать прочную основу для нашей работы и осуществить создание справочника. В то время как Курт Закс поставил перед собой огромные задачи и стремился разрешить их в одиночку, мы — представители другого поколения — придерживаемся того мнения, что столь грандиозное дело требует совместных усилий многих специалистов. Поэтому с самого начала мы предпочли коллективную форму работы. Если в естественных науках она стала уже обычным явлением, то в этномузыкологии она представляет собой новшество. Правда, и раньше ученые советовались друг с другом и обменивались опытом. Однако мне не известен в этномузыкологии такой пример,

[55]

чтобы идея столь большого и разностороннего исследования объединяла ученых всех европейских государств. Многочисленные отклики на наш призыв к международному творческому содружеству подтвердили, что мы пошли по правильному пути. Мы будем непоколебимо идти по этому пути, и он приведет нас к глубокому взаимопониманию. Лишь так наша работа сможет достичь подлинного преуспевания и принести пользу нашей науке.

Перевод Г. А. Балтер

Опубл.: Народные музыкальные инструменты и инструментальная музыка. Сб. статей и материалов в 2-х чч. М., 1987. Ч. 1.