Данная статья, посвященная строительной истории комплекса зданий бывшего Мариинского института благородных девиц в Нижнем Новгороде – объекта культурного наследия регионального значения (Верхневолжская набережная, 16 – улица Минина, 28), основана на нашей исторической записке, составленной еще в 1999 году для проекта реставрации памятника. За прошедшее время использованные тогда материалы пополнились новыми публикациями и введением в научный оборот недоступных ранее, в силу целого ряда причин, архивных документов, хранящихся в Российском государственном историческом архиве (РГИА)[1], что учтено нами.
Из ранних публикаций следует отметить изданную в 1902 году работу В. И. Снежневского «Нижегородский Мариинский институт благородных девиц. 1852–1902», в которой подробнейшим образом освещена история создания этого учебного заведения и его существования за 50 лет[2]. Необходимо также назвать «Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода» Н. И. Храмцовского, выпущенные в 1857–1859 годах и содержащие, помимо информации об институте, рисунок его здания, сделанный в середине XIX века Д. Я. Быстрицким. Книга эта была переиздана в 1998 году[3].
Вместе с тем, как архитектурное сооружение указанный комплекс до недавнего времени практически не привлекал внимания исследователей. Лишь в справочном издании Н. Ф. Филатова «Нижний Новгород. Архитектура ХIV–XX вв.» помещены краткие (и неточные!) сведения о его проектировании, а также дана историко-архитектурная характеристика памятника[4].
Что касается архивных изысканий, то они были проведены нами, в основном, в Центральном архиве Нижегородской области (ЦАНО). Эти исследования показали, что фонд Мариинского института (Ф. 565) не сохранил тех документов, на которые опирался В. И. Снежневский в своей работе. Выявленные же дела, находящиеся в фонде Нижегородской губернской строительной и дорожной комиссии (Ф. 669), хотя и посвящены выбору места под институт, его проектированию и возведению здания, не содержат упоминаемых в них графических материалов проекта[5]. Они хранятся в Российском государственном историческом архиве в Санкт-Петербурге среди другой документации, относящейся к Нижегородскому Мариинскому институту благородных девиц. Эти материалы использованы были О.В. Орельской и С.В. Петряевым в их справочном издании, посвященном архитектуре набережных города[6]. Вместе с тем, в ЦАНО находятся фиксационные чертежи исследуемого объекта, датируемых 1925 годом, когда в нем размещался химический факультет Нижегородского государственного университета[7]. Важное значение также имеют архивные фотографии, запечатлевшие облик памятника на рубеже ХIХ–ХХ веков.
Сведения, почерпнутые из названных источников и соотнесенные с данными натурных исследований, позволяют в целом проследить строительную историю Мариинского института.
В качестве приложения к статье даются выписки из некоторых литературных и архивных источников, использовавшихся в 1999 году для составления исторической записки.
* * *
Решение о создании в Нижнем Новгороде специального женского образовательного учреждения для дворянок было принято 11 декабря 1842 года. Тогда нижегородское дворянство на своем собрании постановило «сделать новое пожертвование из собственных своих доходов… на учреждение в Нижнем Новгороде особого института для воспитания девиц недостаточных дворян Нижегородской губернии, с наименованием сего заведения в честь цесаревны великой княгини Марии Александровны институтом Мариинским благородных девиц»[8]. Кроме того, средства на это в виде имений (в том числе села Андросова — родины предков В. И. Ленина) завещал скончавшийся незадолго перед тем помещик М. С. Брехов[9].
Однако с самого начала дело пошло медленно. Только в конце 1844 года «государь император [Николай I] соизволил повелеть постановление нижегородского дворянства представить к утверждению через Кабинет министров»[10]. При этом предлагалось при строительстве «сообразоваться» с подобным учебным заведением — Александринским институтом в городе Тамбове[11]. Известно, что его здание было выстроено в 1839 – 1843 годах по проекту архитектора А.П. Брюллова – старшего брата известного русского живописца[12].
Первоначально для строительства Мариинского института благородных девиц было выбрано место за городской чертой напротив Крестовоздвиженского монастыря (в районе современной площади Лядова), однако от него пришлось отказаться в силу действовавшего законодательства, запрещавшего застраивать выгонные земли города[13].
Начались поиски нового участка для института. Судя по архивным документам, в них принимал участие и сам Николай I, знакомый с Нижним Новгородом. В мае 1845 года речь шла о площадке на Нижневолжской набережной около Ильинского съезда[14], затем – о Верхневолжской, у Георгиевского съезда[15]. Наконец, после доклада нижегородского губернатора А. М. Урусова, царь лично дал указание «назначить для этого заведения Сенную площадь или далее за город к Печерской слободе, и возвести корпус лицом на Волжский откос»[16].
После осмотра территории инженером А. И. Дельвигом и архитектором А. А. Пахомовым (первый — председатель, второй — член Нижегородской губернской строительной и дорожной комиссии) более удобным для строительства института был признан район Сенной площади[17].
Здесь следует отметить, что речь тогда шла о площади, которую проектным генпланом города 1839 года[18] предполагалось разбить между набережной и Жуковской (ныне Минина) улицей. На ней планировалось строительство здания полицейской части[19].
17 февраля 1846 года Николай I одобрил выбор места и повелел:
«1. Составить проект на возведение здания института, таким образом, чтобы оно не было на линии улицы, но находилось во дворе, имея впереди чугунную решетку, и чтоб флигели служб были позади главного здания.
- Для полицейской части избрать другое удобное место»[20].
В результате этого Сенная площадь опять «сместилась» к югу на территорию между Жуковской и Большой Печерской улицами, как она предусматривалась более ранним генпланом 1824 года. После появления на ней церкви площадь была переименована в Троицкую. Сейчас площадь ликвидирована: здесь находятся корпуса Нижегородского государственного лингвистического университета[21].
В связи с принятым решением расположенные по северной стороне Жуковской улицы частные дома подлежали сносу. Что касается композиции институтского комплекса, то в ее основу была положена схема городской усадьбы, практиковавшаяся в то время[22]. Продолжало оставаться в силе и прежнее требование о строительстве института «по образцу» аналогичного учебного заведения в Тамбове. Поэтому оттуда в Нижний были затребованы соответствующие чертежи, переданные городовому архитектору Г. И. Кизеветтеру, которому было поручено составление проекта Мариинского института[23]. Однако 31 июля 1846 года последний был уволен со своей должности[24], и дело вновь застопорилось. Лишь в ноябре того же года проектом занялся новый городовой архитектор Л. В. Фостиков[25].
К весне 1847 года проект был готов и представлен главноуправляющему путями сообщения и публичными зданиями. Как сообщал Нижегородской губернской дорожной и строительной комиссии А. И. Дельвиг, «его сиятельство, одобряя избранное для института место, заметил, что необходимо иметь сведение, во что может обойтись скупка мест, отходящих под здание института, и что два проектированные флигеля, выходящие на Жуковую улицу, представляют весьма дурной вид и нисколько не соответствуют главному зданию, а потому приказал проект переделать»[26]. Процитированный документ свидетельствует, что речь шла именно о переделке, а не о «более тщательной проработке архитектуры флигелей», как пишет Н. Ф. Филатов[27]. Неверно и его сообщение, что проект Л. В. Фостикова был утвержден 10 января 1848 года[28]. Судя по архивным документам, в этот день чертежи были представлены в Нижегородскую губернскую строительную и дорожную комиссию, после чего, как и полагалось, вновь отправлены в Санкт-Петербург на рассмотрение. Там они были еще раз переделаны в Главном управлении путей сообщения и публичных зданий (ГУПС и ПЗ), причем предполагаемая территория института была уменьшена. После этого проект был возвращен в Нижний Новгород и передан губернатором М. А. Урусовым Л. В. Фостикову для составления сметы. Об этом, в частности, говориться в справке, помещенной в журнале (протоколе) заседания губернской строительной комиссии от 15 декабря 1850 года[29].
О.В. Орельская и С.В. Петряев, основываясь на архивных документах РГИА, сообщают, что переделкой проекта в ГУПС и ПЗ сначала занимался Н.Е. Ефимов, «кстати, получивший выговор за задержку»[30], а затем П.С. Плавов, являвшийся тогда главным архитектором Опекунского совета учреждений императрицы Марии. В итоге, последний «отредактировал» внутренние помещения здания, оставив фасад почти без изменений[31].
Именно П.С. Плавова Н.И. Храмцовский называл автором проекта Мариинского института в Нижнем Новгороде[32], вероятно потому, что окончательные чертежи, по которым возводился архитектурный комплекс, были составлены им. На самом же деле, как показано выше, все-таки, основную лепту в проектирование внес Л.В. Фостиков. Вместе с тем, в данном случае, поскольку за основу был взят аналогичный объект в Тамбове (точнее, его общая структура), мы можем констатировать факт так называемого повторного строительства, что в николаевское время было широко распространенным явлением[33].
Выбор места для Мариинского института и переделки его проекта отняли довольно много времени. Все это не давало возможности начать строительство. Даже последний вариант проекта здания института, как сообщает В. И. Снежневский, был одобрен царем лишь «предварительно, в общем виде», поскольку смета при нем отсутствовала[34]. Так как городовой архитектор Л. В. Фостиков был занят срочными казенными работами, ее составление затянулось почти на год. Наконец, 17 октября 1851 года смета, исчисленная в размере 192 455 рублей 4 копеек (включая расходы на отчуждение обывательских строений и земли под строительство), что более чем в три раза превышало первоначально предполагаемую сумму, была представлена в Главный совет женских учебных заведений Ведомства учреждений императрицы Марии[35].
Само же возведение комплекса зданий Нижегородского Мариинского института благородных девиц началось только с весны 1854 года. 21 мая состоялась торжественная закладка главного корпуса, в которой приняли участие губернатор М. А. Урусов, епископ Иеремия, начальница института Н. Л. Ренкевич и другие представители властей и общественности города[36].
Подрядчиком, ведшем строительство, являлся купец В. К. Мичурин, а надзор за производством работ осуществлял архитектор Л. В. Фостиков[37].
Из архивных документов видно, что при устройстве фундаментов главного корпуса института возникли сложности, связанные с наличием на выбранном для строительства месте засыпанного при благоустройстве волжского откоса оврага, двух колодцев, остатков хозяйственных построек от располагавшихся здесь ранее усадеб[38]. Поскольку, какие-либо чертежи, в том числе и на фундаменты, выполненные в процессе производства работ[39], в архивных делах Нижегородской губернской строительной и дорожной комиссии отсутствуют, точное местоположение всего вышеуказанного нам не известно. Судя же по тексту документов, можно установить следующее: овраг находился к северо-западу от института (он прослеживается также по архивным генпланам города), причем северо-западный угол здания попал на его вершину; один из колодцев находился под восточной боковой стеной здания или под его северо-восточным углом, второй (засыпанный еще до начала строительства) — где-то под средней внутренней стеной; остатки ледников и подвалов — также где-то под внутренними стенами; остатки хлева — под восточной частью здания.
В связи с этим, глубина фундаментных рвов варьировалась от 2,13 до 3,9 м. Сами фундаменты устроены были как из кирпича «железнякового вида» по правилам кладки кирпичных стен, так и путем забутовки нетесаным белым камнем. Решение об этом было принято Л. В. Фостиковым, а затем одобрено губернским архитектором А. Е. Турмышевым, который по поручению Нижегородской строительной и дорожной комиссии освидетельствовал произведенные работы[40]. Правильность такого подхода к делу подтвердил через пять лет, в августе 1859 года, инженер Р. Я. Килевейн, исполнявший тогда должность губернского архитектора. Не обнаружив неравномерности осадки здания, он также отметил отличное качество работ[41].
К январю 1855 года строительство главного институтского корпуса вчерне было окончено[42]. Предполагалось, что полностью все работы по возведению комплекса Мариинского института, как это и было обусловлено контрактом с В. К. Мичуриным, завершатся к 22 августа 1856 года, и сюда можно будет перевести воспитанниц из здания на Ильинской улице[43]. Однако этому не суждено было сбыться.
Как указывает В. И. Снежневский, «по осмотре дома Советом института, оказалось необходимым произвести в нем некоторые дополнительные работы (устроить образцовую кухню и сделать некоторые изменения во внутреннем расположении помещений)»[44]. Переделанные в связи с этим Л. В. Фостиковым планы этажей пришлось переутверждать в Санкт-Петербурге[45]. Последнее, окончательное их утверждение произошло лишь в августе 1858 года[46]. Кроме того, переделки требовали дополнительных расходов, непредусмотренных первоначально. Все это затягивало окончание строительства Мариинского института, за которым внимательно следили из столицы. Известно, что в том же 1858 году с инспекционной целью в Нижний Новгород был командирован П.С. Плавов[47].
Часть вины за медленный ход дела, по мнению В. И. Снежневского, лежала на самом Л. В. Фостикове из-за его «неаккуратности». По его сведениям, новый нижегородский губернатор А. Н. Муравьев даже наказал «производителя работ» арестом на гауптвахте. «Мера эта оказала свое действие, и Фостиковым в заключении выполнены были все работы, которые от него по нескольку месяцев нельзя было вытребовать»[48]. Правда это или легенда — судить не беремся. В делах Нижегородской губернской строительной и дорожной комиссии, посвященных Мариинскому институту, сей факт не отражен, а формуляр (послужной список) архитектора Л. В. Фостикова нам не известен…
Точная дата возведения двух флигелей, соединенных переходами с главным корпусом, в архивных документах не названа. Нет ее и в работах Н. И. Храмцовского и В. И. Снежневского. Можно полагать, что к 1857 году они уже существовали, так как переделки 1857–1858 годов касались и их. Один из флигелей предназначался для прачечной и бани, другой — для кухни[49].
Для снабжения водой комплекса институтских зданий был устроен водопровод: вода от водоразборного крана, находившегося в неподалеку расположенной Мартыновской больнице, по деревянным трубам, проложенным под Жуковской улицей, подавалась в институт. Она закачивалась в два резервуара емкостью 1 500 ведер (8 435 л) расположенной в подвале машиной[50].
Сток грязной использованной воды осуществлялся по деревянной трубе, соединявшейся с ливневой канализацией (также деревянная труба) на Казанском съезде[51]. Следует обратить внимание на то, что засоренность и неисправность этого стока из Мариинского института стали одной из основных причин оползня, происшедшего в августе — сентябре 1861 года на волжском откосе[52]. Акт освидетельствования сообщал, что «правая сторона набережной от угла институтской ограды до середины Провиантской улицы на протяжении 62 саж. [примерно 12 м – Авт.] имеет ветхую мостовую, которая осела, а над самой трубой мостовой вовсе нет»[53].
Перевод воспитанниц в выстроенный комплекс Мариинского института благородных девиц состоялся 5 октября 1858 года. «На всеподданейшем рапорте о переводе института в собственное здание государь [Александр II] написал: «Давно пора было»[54]. Нижегородскому дворянству это строительство, по сведениям Н. И. Храмцовского, обошлось более чем в 250 000 рублей[55].
Однако и после официального открытия института на набережной строительные работы в его зданиях и на территории продолжались. Касались они, в основном, устранения различных недоделок и общего благоустройства. Надзор за этим осуществлял исполняющий должность губернского архитектора Р. Я. Килевейн[56]. В частности, ему пришлось заключать контракт с подданным Великобритании механиком В. Джонсом на исправление и переделку не соответствовавших проекту, составленному архитектором Л. В. Фостиковым, частей чугунной ограды и устройство двух железных ворот «ковано-слесарной работы»[57]. К октябрю 1861 года они были полностью готовы[58].
Как уже отмечалось выше, архитектурно-планировочное решение институтского комплекса во многом схоже с планировкой городских усадеб эпохи классицизма. Главное трехэтажное здание, вытянутое вдоль набережной, обращено в сторону Волги. Позади, по его флангам, симметрично расположены два двухэтажных флигеля, образующие двор-курдонер. Они соединены с главным корпусом короткими криволинейными в плане переходами, также двухэтажными. Симметрия нарушена пристроем, примыкающим со двора к юго-восточному крылу основного институтского здания и переходу в восточный флигель. Он был устроен в 1901–1902 годах для размещения столовой, двух кухонь и прислуги[59].
Вся территория Мариинского института была обнесена оградой. Судить об ее устройстве можно по фотографиям рубежа XIX–XX веков, а также описаниям, содержащимся в архивных документах. Большая часть ограды представляла собой глухой кирпичный забор. Лишь напротив центральной части главного корпуса по красной линии набережной была поставлена «чугунная на каменном цоколе решетка с двумя двухстворными воротами». Она имела 18 чугунных колонн, украшенных сверху декоративными «топорами» (иначе «алебардами»). Среди других ее элементов и элементов ворот названы «вензеля», «кольца», «кресты», «полукресты», «двойные вензеля»[60]. Решетка была выкрашена в «дикий» (серый) цвет[61]. Ворота, служившие парадным въездом в институт, судя по описанию, находились в местах примыкания решетки к кирпичной стене. В связи с этим, следует отметить, что на рисунке общего вида института, выполненного Д. Я. Быстрицким для книги Н. И. Храмцовского, ворота вообще отсутствуют. Впрочем, сделан он был до окончательного устройства решетки. (Как известно, вторая часть книги, где помещен рисунок, вышла в 1859 году). Еще один въезд на территорию института находился со стороны Жуковской улицы, а точнее бывшей Сенной площади, напротив Троицкой церкви. Кирпичная ограда архитектурными достоинствами не обладала, а скорее диссонировала с художественно выполненной чугунной решеткой.
Что касается общего вида институтских зданий, то их скупой декор вполне соответствовал духу позднего («николаевского») классицизма[62]. Следует сказать, что в середине XIX века их облик не воспринимался как «казенный» (в негативном смысле этого слова). Наоборот, говоря о главном корпусе Мариинского института, Н. И. Храмцовский отмечал, что «это здание по наружной архитектуре есть лучшее во всем городе»[63]. Треугольный фронтон, с изображенным в тимпане двуглавым орлом в обрамлении венка (изображение не сохранилось), завершал его центральный ризалит, в котором находился парадный вход, обращенный в сторону Волги. Устройство при нем наружного тамбура относится к 1860–1861 годам[64]. Появление над фронтоном креста (уничтожен в советское время) объясняется тем, что на третьем этаже здания находилась институтская домовая церковь, освященная 22 октября 1858 года в честь св. Марии Магдалины[65]. Из других элементов декора фасадов можно отметить оформление окон второго этажа, имеющих полуциркульные завершения, обведенные архивольтами, опирающимися на пилястры в простенках (по типу аркатуры). Такое оформление акцентирует внимание на данном этаже и подчеркивает его значение в общей структуре здания.
Архивные источники не сообщают о первоначальной окраске корпусов института. Альбомы же «образцовых» фасадов начала XIX века давали следующие рекомендации по расколеровке и системе покраски зданий: «Цоколи окрашивались в серый (дикий) цвет, поле стены в светло-желтый, светло-зеленый, светло-серый или светло-синий цвета. Преобладающим цветом стен был желтый различных оттенков. Крыши делались зелеными или красными»[66].
Мы не будем здесь подробно останавливаться на характеристике и первоначальном назначении внутренних помещений института, поскольку об этом сказано в вышеупомянутой книге В. И. Снежневского. Интерьер же институтской церкви после переделки 1882–1883 годов[67] показан на фотографии М. П. Дмитриева. К сожалению, местонахождение фотоснимков, сделанных для выставок в Чикаго в 1893 году и Нижнем Новгороде в 1896 году, дававших представление о внутреннем виде других помещений института и его жизни[68], нам неизвестно.
В годы Первой мировой войны в институтском комплексе размещался военный госпиталь[69].
После Октябрьской революции, 20 июня 1918 года, постановлением Комиссариата по народному образованию Нижегородский Мариинский институт благородных девиц был закрыт. Его помещения были национализированы[70]. В том же 1918 году в них разместился химический факультет созданного тогда Нижегородского государственного университета, а с 1930-х годов — Нижегородский (Горьковский) государственный политехнический институт, ныне Нижегородский государственный технический университет им. Р.Е. Алексеева. Домовая церковь во имя св. Марии Магдалины – ликвидирована.
Заметим, что несмотря на ряд переделок, связанных с условиями учебного процесса в университете, а затем в политехническом институте, осуществленных в советское время, общая планировочная структура и старого корпуса (№ 3), и обоих флигелей в основном осталась неизменной. Такой вывод можно сделать из сравнения фиксационных чертежей, выполненных в начале 1925 года[71], с данными натурных исследований. Из сохранившихся в значительном количестве подлинных фрагментов интерьеров следует отметить высокохудожественную парадную чугунную лестницу в старом корпусе.
Вместе с тем, снаружи у бывших зданий Мариинского института появился ряд искажающих их исторический облик пристроев, входных тамбуров, сараев и т.п. Часть окон заложена, у других — устроены железные воздуховоды. На уровне вторых этажей флигелей, с их торцов, сделаны неоштукатуренные кирпичные переходы в новые учебные корпуса (№ 4 и № 5), расположенные по красной линии улицы Минина. Со стороны набережной вдоль северного фасада старого корпуса надземным способом проложены тепло- и газотрассы. Соответственно, произошла перепланировка институтской территории, часть которой находится в запущенном состоянии. Утраченная историческая ограда заменена новой, которая не представляет художественного интереса. Все это в определенной степени изменило не в лучшую сторону облик архитектурного комплекса бывшего Мариинского института. Вместе с тем, теперь он дополнен возведенной со стороны набережной в 2000-2004 годах по проекту Н.П. Кудряшова шатровой часовней в честь адмирала Федора Ушакова[72], к настоящему времени расширенной за счет объема, завершенного куполом.
В целом же, комплекс зданий Мариинского института дает не только представление об архитектуре учебных заведений «николаевского времени», но и имеет важное градостроительное значение как один из элементов панорамы набережной, формирующих речной фасад Нижнего Новгорода.
ВЫПИСКИ ИЗ ЛИТЕРАТУРНЫХ ИСТОЧНИКОВ
| Храмцовский Н. И. Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода. — Н. Новгород, 1998. С. 577. |
/…/ С 5 октября 1858 года (Нижегородский Мариинский) институт переведен в построенное для него нижегородским дворянством особое здание, находящееся в восточном конце города. Главный, или северный, фасад этого дома обращен на Волжскую набережную, задний или южный, на старую Сенную площадь. Это здание по наружной архитектуре есть лучшее во всем городе; внутренность его также превосходна во всех отношениях, особенно роскошна чугунная ажурная лестница. Вода проведена во все этажи здания из водопровода и поднимается в два резервуара, заключающих в себе 1500 ведер, особо устроенной в подвале машиной. Церковь в честь равноапостольной Марии Магдалины, устроенная в третьем этаже, отделана просто, но со вкусом. Проект этого здания составлен главным архитектором заведений императрицы Марии статским советником Плавовым, а выполнен под наблюдением производителя работ, впоследствии губернского архитектора, Л. В. Фостикова. Приобретение земли под здание института и самое здание стоят дворянству более 250000 рублей /…/
| ||
| Снежневский В. И. Нижегородский Мариинский институт благородных девиц. 1852–1902. — Н. Новгород, 1902. С. 86 – 88. | ||
/…/ Здания института расположены на Верхней набережной реки Волги; главный корпус фасадом обращен на Волгу; из окон его открывается обширнейший и красивый вид на Заволжье. Площадь институтской усадьбы занимает 7000 кв. саж., из них 4000 саж. находится под двумя садами и 3000 саж. заняты строениями, черными дворами и огородами. Главный корпус института — каменное трехэтажное здание линейной постройки с внутренними коридорами; с обеих сторон, под прямыми углами, к нему примыкают каменные же, двухэтажные, с наружными коридорами, флигеля, соединенные с главным корпусом теплыми галереями. В нижнем этаже корпуса находится квартира начальницы института, приемный зал, столовая, буфет и комнаты классных дам; второй этаж занят классами, физическим кабинетом и рекреационным залом; кроме того, в этом этаже также имеются две комнаты, занимаемые классными дамами; верхний этаж занят церковью, дортуарами и комнатами классных дам /…/ Верхний этаж восточного флигеля занят лазаретом с четырьмя палатами: двумя для инфекционных больных и двумя же для больных другими болезнями. Оба отделенных лазарета имеют особые входы и разобщены двумя ванными покоями. Здесь же находятся помещения для прислуги и гардероб для белья и платья. В нижнем этаже флигеля устроена кухня и квартира эконома. Верхний этаж западного флигеля занят хозяйственными помещениями, а нижний — банею и людскою /…/ | |
/…/ Мариинский институт — единственное здание в Нижнем Новгороде, обладающее сплавной канализациею. По обеим сторонам здания, начиная от дальних углов флигелей, проведены бетонные подземные трубы, прерывающиеся колодцами; выходя на набережную, они открываются в общую же бетонную трубу, по которой все жидкие массы спускаются в овраг на расстоянии 240 саж. от института; там они засыпаются землею и поглощаются ею, а в весенний разлив остатки смываются в Волгу. Твердые массы, осевшие в колодцах, по мере накопления, выгребаются и вывозятся на общие городские места свалки нечистот. До 1882 года институт не имел при своей домовой церкви церковного старосты; обязанности его исполнял эконом. С разрешения главноуправляющего ведомством учреждений императрицы Марии институт 22 марта 1882 года избрал на эту должность местного купца И. М. Мокеева. Вскоре после своего избрания новый староста заявил Совету института, что он принимает на себя все церковные расходы, достигавшие в то время 150 рублей в год, и самый храм желает украсить и привести в благолепный вид. Он просил только при этом освободить его от отчетности по церковным суммам. Так как церковный доход получался исключительно от продажи свечей и при том был настолько незначителен, что не покрывал расходов на их покупку, то институт охотно согласился исполнить просьбу старосты и исходатайствовал на это разрешение епархиального начальства. В том же году храм был обновлен. Стены его вместо обоев были отделаны под мрамор, отполированы; пол и потолок подновлены, клиросы расширены и окрашены; иконостас, имевший раньше очень пестрый вид, благодаря позолоте только отдельных его частей, весь позолочен был заново; все иконы также реставрированы преподавателем института К. П. Померанцевым; панель обнесена металлическими поручнями; посреди церкви повешено прекрасной работы бронзовое паникадило, а перед клиросами поставлены металлические хоругви. Храм совершенно преобразился и своим изяществом нисколько не напоминал своего прежнего вида. Институт 30 января 1883 года торжественно отпраздновал его обновление /…/ |
ВЫПИСКИ ИЗ АРХИВНЫХ ИСТОЧНИКОВ
| ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.2858. О строительстве здания Мариинского института благородных девиц в Нижнем Новгороде. Л. 8-9, 10-11, 9 об., 12-13 об., 14, 17-17 об., 23-23 об., 76, 85-85 об., 97-97 об. |
| /Рапорт архитектора Л. В. Фостикова нижегородскому губернатору кн. М. А. Урусову, 7 мая 1854 г./ | |
/…/ При определении направления стен главного здания Мариинского института благородных девиц оказалось на месте здания два колодца: один должен быть под восточною наружною поперечною стеною, а другой — под продольною внутреннею. Первый — на глубине 22 саж. 1 арш. (46,86 м), имеет воды 1 3/4 арш. (1,24 м), а другой колодезь, засыпанный землею назад тому около 15 лет, как удостоверяют обыватели, и насыпанная эта земля значительно осела, не получив, как видно, еще совершенной осадки. Оставить эти колодцы в этом виде невозможно. И если и сделать через них под стенами арки, то обдавленная земля внутрь колодца под пятами арок разрушит арки, а следовательно и стену. Поэтому я предлагаю первый колодезь засыпать песком; песок, как строительный материал, имеет то свойство, что заключенный в определенное пространство, он не сжимается и, следовательно, не будет иметь осадки, тем более здешний кварцевый песок; а во втором колодезе, уже засыпанном, осевшую землю осадить с помощью копра-бабы, переходя по степени осадки от деревянной бабы к чугунной, и, осадив землю, остальную часть колодца досыпать также песком, а потом уже перекинуть через них арки по особому чертежу, который будет составлен до приступа к работам, и эти двойные арки будут служить основанием стен. К описанным работам по уничтожению колодцев необходимо приступить заблаговременно, в противном случае производство работ по общей забутке фундамента будет замедленно, а потому имею честь почтительнейше просить Ваше сиятельство разрешить мне производство означенных работ /…/ | |
| /Рапорт архитектора Л. В. Фостикова нижегородскому губернатору кн. М. А.Урусову, 7 мая 1854 г./ | |
/…/ Подрядчик по постройке зданий для Мариинского института благородных девиц купец Мичурин на наряд мой о сколь возможно поспешном заготовлении материалов уведомил меня, что по случаю малого заготовления на местах выработки бутового камня, которого в настоящее время выставлено до пятидесяти куб. сажен (485,65 куб. м), и если в случае приобресть более будет невозможно, то в этой необходимости он просит меня исходатайствовать разрешение Совета Мариинского института производить кладку вместо бута кирпичом и вместе с тем присовокупляет, что хотя кладка кирпичом будет стоить ему несравненно больших издержек, но он от казны на эту передержку требовать никакой прибавки не будет. Изложенная просьба подрядчика Мичурина, по моему мнению, уважительна, и для казны весьма полезно заменить бутовый камень кирпичом, что будет способствовать прочности и более правильной осадке здания, но только при исполнении двух условий: 1) чтобы кирпич, заменяющий бут, был железнякового вида и 2) чтобы кладка его была не наподобие бутовой кладки, а производилась по общим правилам устройства кирпичных стен. На этих условиях я нахожу, что подрядчик может быть допущен к исполнению просьбы его при устройстве здания, а потому, донося Вашему сиятельству, имею честь почтительнейше испрашивать разрешения допустить подрядчика к заменению некоторой части бучения кирпичною кладкою /…/ | |
| /Резолюция Нижегородской губернской строительной и дорожной комиссии/ | |
Общее присутствие Комиссии по выслушанию рапортов архитектора Фостикова /…/ полагает: поручить губернскому архитектору Турмышеву произвести освидетельствование оказавшихся на месте работ двух колодцев и сообразить способ устранения их, а равно и способ устройства фундамента, изложенный архитектором Фостиковым /…/, о чем рекомендовать ему Комиссии донести, а г. Фостикову о сем дать знать /…/ | |
| /Рапорт архитектора Л. В. Фостикова нижегородскому губернатору кн. М. А. Урусову, 8 мая 1854 г./ | |
/…/ В утвержденной смете на построение здания для Мариинского института благородных девиц положена глубина рвов для забутки фундамента в 3 арш. (2,13 м). На этой глубине под направлением наружных стен везде оказывается весьма твердый материк, и при вырытии канав забутка в самом материке будет на 1 1/2 арш. (1,06 м) среднею глубиною, за исключением одного места в углу, обращенном на северо-запад набережной, где материк начался на глубине 4 арш. (2,84 м); предполагая и здесь забутку в материке не менее 1 1/2 арш. (1,06 м), глубина рва должна быть в 5 1/2 арш. (3,9 м). Для произведения к общей связи фундамента я должен буду сделать по 3 постепенных уступа, чтобы выйти из глубины 5 1/2 арш. (3,9 м) на 3 арш. (2,13 м) от угла в обе стороны по направлениям двух стен. Для равномерной и правильной осадки всех частей здания, имеющих фундамент различной глубины в 5 1/2 и в 3 арш., я нахожу необходимым произвести забутку по предполагаемым мною уступам нетесаным белым камнем, который в этом виде в кладке будет весьма незначительно превышать стойкость обыкновенной кирпичной кладки, и забутку этого рода продолжать до общей глубины 3 арш. (2,13 м), а с этой глубины производить однородную забутку как в этом углу, так и во всех продольных и поперечных стенах; то же самое я предполагаю сделать и в производстве забутки внутренних стен, там, где направление их пересечет прежде бывшие ледники и подвалы в бывшем там доме. При этом способе устройства фундамента осадка, несмотря на различную глубину забутки, будет равномерною и правильною. Изложив мое мнение, имею честь почтительнейше просить Ваше сиятельство разрешить мне привести в исполнение предположения мои о способе устройства фундамента, чертежи же и смета будут составлены мною при производстве работ /…/ | |
| /Рапорт нижегородского губернского архитектора А. Е. Турмышева в Нижегородскую губернскую строительную и дорожную комиссию, 8 июня 1854 г./ | |
/…/ Имею честь донести, что мною освидетельствованы вырытые канавы под стены вновь строющегося Мариинского института, и нашел: 1) слой твердого материка оказался на различной глубине, и по направлению стен пришлись два колодца, один из них — существующий, глубиною до 23 саж. (ок. 49 м), другой завален около 15 лет и 2) предположение г. Фостикова касательно способа устройства фундамента, засыпки сухим песком существующего и трамбовании прежде заваленного колодцев — основательными и полезными; при означенном осмотре канав замечено, что пласты (слои) земли от угла, обращенного на северо-запад по направлению наружной стены к набережной, обнаружилось начало некогда существовавшего оврага (так в тексте — А. Д.), какой же он имеет уклон и положение, т.е. покато-отлогое или обрывистое, того по ширине канав определить невозможно, но чтобы это обстоятельство не имело бы каких-либо последствий при осадке здания, то по общему совещанию с производителем работ признано необходимым устроить к фундаменту на протяжении от угла наружной стены около 5 саж. (10,65 м) контрфорс, шириной до 2 саж. (4,26 м). Благонадежность способа предполагаемого устройства фундамента очевидна, и можно за его прочность ручаться, а потому полагал бы его употребить во всех тех случаях, когда потребуется выемка земли и забутка ниже уровня, предположенного по утвержденной смете глубины канав 3 арш. (2,13 м), как-то на местах, где существовали погреба, ледники и хлева /…/ | |
| /Рапорт архитектора Л. В. Фостикова нижегородскому губернатору кн. М. А. Урусову, 1 июня 1854 г./ | |
/…/ Имею честь почтительнейше донести Вашему сиятельству, что в левом выступе главного здания Мариинского института, обращенном на восток, оказался слабый грунт, который разжижел от помещавшегося там хлева. При вырытии канав на сметную глубину одной сажени (2,13 м) грунт также оказался весьма неудовлетворительной плотности, и не может служить прочным основанием сооружению. По общему совещанию с г. губернским архитектором Турмышевым, мы нашли необходимым углубиться далее до твердого материка; но при этом слабом грунте удержать в равновесии земли между внутренней и наружной канавами невозможно, а потому земля вырывается сыром (так в тексте — А. Д.). По углублении до твердого материка я буду иметь честь особо донести Вашему сиятельству с определением размера канав; и в настоящее время осмеливаюсь почтительнейше просить Ваше сиятельство поставить заблаговременно в известность архитектора Турмышева, чтобы он, по уведомлению моему, мог немедленно освидетельствовать положение твердого материка /…/ | |
| /Рапорт архитектора Л. В. Фостикова нижегородскому губернатору кн. М. А. Урусову, 20 августа 1854 г./ | |
/…/ Для сокращения издержек на построение зданий для Мариинского института благородных девиц, составляя смету, я предположил равномерную забутку, и при этом, не находя особенно нужным положение железных связей под (?) окнами нижнего этажа, я в составленной смете назначил положение связей над окнами второго и третьего этажей. При производстве работ оказавшиеся под стенами главного здания два колодца, погреба, начало оврага заставили изменить устройство основания главного здания и при произведенных сооружениях, которые составляют по высоте вышину целого этажа, требуют непременного положения связей над (sic!) окнами нижнего этажа. Донося Вашему сиятельству, имею честь почтительнейше присовокупить, чтобы не остановить работ, я уже сделал распоряжение о заготовлении связей /…/ | |
| /Рапорт архитектора Л. В. Фостикова в Нижегородскую губернскую строительную и дорожную комиссию, 13 мая 1857 г./ | |
/…/ В здание Мариинского института благородных девиц будет доставляться ежедневно 1000 ведер (12290 л) воды, и потому ей необходимо будет дать сток в Волгу; чтобы не проводить особенной трубы, которая обойдется весьма дорого, не дозволит ли Комиссия провести от институтских зданий деревянную трубу по набережной, и соединить ее с трубою, идущею по Казанскому съезду? Я полагаю, что соединенный и постоянный поток воды из института по трубе Казанского съезда будет еще способствовать сохранению дерева, так как теперь только она служит для стока дождевых и снеговых вод. Представляя это обстоятельство на обсуждение Комиссии, имею честь покорнейше просить о заключении своем уведомить от себя Совет Мариинского института, от которого я уже буду ожидать окончательного решения /…/ | |
| . | /Отношение Совета Нижегородского Мариинского института благородных девиц в Нижегородскую губернскую строительную и дорожную комиссию, 25 июня 1857 г./ |
/…/ Комиссии уже известно, что здание Мариинского института благородных девиц предположено снабдить водою посредством водопровода от крана Мартыновской больницы в особо имеющий устроиться в институте резервуар. Ныне г. архитектор строитель зданий института доносит, что для водопровода вырыты канавы по Жуковой улице (ныне улица Минина — А.Д.), глубиною на 2 арш. (1,42 м); в канавы эти положено деревянных труб до 250 погонных саж. (532,5 м), трубы те по концам обтянуты кольцами из полуполосного железа и соединены железными трубками между собою, и что при произведенном опыте течи ни в соединениях, ни на трубах не оказалось; почему г. архитектор просит освидетельствовать водопроводные трубы и разрешить канавы засыпать, затем, что проходы к домам и по проулкам по Жуковой улице от вырытия канав перекрыты /…/ | |
| /Рапорт архитектора Л. В. Фостикова в Нижегородскую губернскую строительную и дорожную комиссию, 20 октября 1857 г./ | |
/…/ На плане нижнего этажа главного здания Мариинского института назначено образовать столовую из двух комнат и части коридора. Эти три отделения назначено соединить двумя арками в продольных капитальных стенах. Эти арки сделаны и были освидетельствованы вместе с каменными работами гг. членами по Искусственной части (Нижегородской губернской дорожной и строительной комиссии). Эти арки поддерживают стены двух верхних этажей и, кроме того, стены коридора на чердаке со сводом, то есть три яруса стен, покрытых сводами. Когда я должен был на другой год в перемычки над этими арками накидывать согласно утвержденному плану пяты коридорного свода, то, приняв во внимание весь огромнейший груз, который выдерживает каждая арка, неокрепший еще раствор в стенах, неполную осадку здания при неравномерной забутке, по причине оврагов, колодцев, погребов и проч., и убежденный в неминуемых самых вредных последствиях, которые могли быть причиной разрушения этой части здания, и в отвращение всего этого, должен был сделать из кирпича временные подмоги для этих арок, которые подрядчик согласился произвести бесплатно. В настоящее время в толстых стенах нижнего этажа раствор еще не мог совершенно окрепнуть, и потому вынутие этих временных подмог, по моему мнению, в настоящее время еще невозможно, а потому, доводя об этом до сведения Комиссии и представляя план нижнего этажа, имею честь покорнейше просить сделать об этом обстоятельстве свое заключение и не оставить меня своим уведомлением /…/ |
| ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.3342. О строительстве здания Мариинского института благородных девиц в Нижнем Новгороде. Л. 155 об. – 156. |
| /Мнение исполняющего должность нижегородского губернского архитектора Р. Я. Килевейна по итогам освидетельствования зданий Мариинского института 20 августа 1859 г./ | |
/…/ Общее заключение. Из утвержденных чертежей и сметы видно, что постройка главного трехэтажного здания произведена таким образом, что под одним наружным углом — колодезь более 23 саж. (ок. 50 м) глубины, под другим углом вершина засыпанного оврага, который шел во всю высоту волжского берега, в середине здания — второй засыпанный колодезь, а рядом с ним — бывшие ледники. При таких крайне невыгодных условиях для прочности этого массивного сооружения, где основание местами оущено на большую глубину, а в других, для сокращения расходов, — в несколько более трех аршин (2,13 м), по теоретическим и практическим выводам нельзя ожидать равномерной осадки. Но в какой степени было верно предусмотрено это обстоятельство, в какой мере устранены его вредные последствия при устройстве основания, и как тщательно и отлично произведена каменная кладка всех зданий, это неоспоримо доказывается тем, что при самом внимательном осмотре цоколей всех зданий, сделанных из белого камня, нигде не найдено ни только трещин, ни малейших седин, которые свидетельствовали (бы) о неравномерности осадки, и нет признаков их на внутренних и поперечных стенах /…/ Пробивка в 1857 году в каменных стенах проемов, в свою очередь, свидетельствует о прочности каменной кладки. Нельзя не убедиться, что результат настоящего свидетельства, произведенного через 5 лет со времени начатия постройки, не может быть ошибочным, потому что осадка такого рода массивных сооружений совершенно оканчивается в продолжении трех лет. Прочие части строений, а именно: колоды, двери, оконные рамы, паркетные и клееные щитовые полы, парадные и черневые лестницы — устроены отлично хорошо. В акте, составленном перед переходом воспитанниц, все г.г. техники Строительной и дорожной комиссии и г. архитектор (дворянских зданий) Зайцев засвидетельствовали, что внутренняя отделка зданий произведена отлично, и вообще здания построены по всем правилам строительного искусства, отчетливо и добросовестно. Свидетельствуя со своей стороны о беспристрастной справедливости этого заключения, для большего фактического доказательства добросовестности производства работ по постройке институтских зданий, я должен указать на следующие работы, исполненные, как видно из смет и отчета, без всякой платы из казны, а именно: 1) покрыт бесплатно кровельным железом флигель длиною 15 и шириною 6 саж. (соответственно, 21,85 и 12,78 м); 2) устроены в кухне и пекарне бесплатно три русские печи; 3) устроена бесплатно банная печь; 4) сделаны бесплатно унтермарковские печи; 5) на основании контракта и сметы, и по точному смыслу 1539 статьи Х тома Свода законов, могли быть поставлены на печи всех зданий изразцы полуторные и однополивные, но они поставлены все почти двойные и все двухполивные. Кроме этих произведены без всякой платы от казны и другие мелкие работы /…/ |
ИЛЛЮСТРАЦИИ
Виды Нижегородского Мариинского института благородных девиц
Вид с Верхневолжской набережной (с северо-запада). Рисунок Д.Я. Быстрицкого (из книги Н.И. Храмцовского «Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода». — Н. Новгород, 1857–1859 гг.).
Вид с Верхневолжской набережной (с северо-запада). Фото А.О. Карелина. Конец XIX в. (РГИА. Ф.1101. Оп.3. Д.126)
Вид с Верхневолжской набережной (с севера). Фотооткрытка М.П. Дмитриева. Конец XIX — начало XX в .
Вид с колокольни Троицкой Верхнепосадской церкви (с юга). Фото М.П. Дмитриева. До 1901 г.
Вид с колокольни Троицкой Верхнепосадской Церкви (с юго-востока). Фото М.П. Дмитриева. После 1903 г.
Вид с Верхневолжской набережной. Справа – часовня в честь адмирала Федора Ушакова. Фото А.И. Давыдова. Ноябрь 2021 г.
Вид с Верхневолжской набережной. Фото А.И. Давыдова. Ноябрь 2021 г.
Общий вид с улицы Минина. Фото А.И. Давыдова. Ноябрь 2021 г.
Вид с улицы Минина. Центральная часть здания института. Фото А.И. Давыдова. Ноябрь 2021 г.
Вид с улицы Минина. Юго-западная часть институтского комплекса. Фото А.И. Давыдова. Ноябрь 2021 г.
[1] Нижний Новгород. Иллюстрированный каталог объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) регионального значения, расположенных на территории Нижнего Новгорода, в трех частях. – Н. Новгород, 2019. Кн. 3. Ч. 2. С.262-263; Орельская О.В., Петряев С.В. Набережные Нижнего Новгорода. Правобережье. Верхние набережные. – Н. Новгород, 2016. С. 193-198.
[2] Снежневский В. И. Нижегородский Мариинский институт благородных девиц. 1852–1902. – Н. Новгород, 1902.
[3] Храмцовский Н. И. Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода. – Н. Новгород, 1998.
[4] Филатов Н. Ф. Нижний Новгород. Архитектура ХIV — начала ХХ вв. — Н. Новгород, 1994. С.169.
[5] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Дд.1197, 2858, 3342.
[6] Орельская О.В., Петряев С.В. Указ. соч. С. 194-198.
[7] ЦАНО. Ф.1679. Оп.1 (1924–1926 гг.). Д.31.
[8] Снежневский В. И. Указ. соч. С.7. Утверждение Н. Ф. Филатова, что инициатором создания института была сама великая княгиня Мария Александровна (Филатов Н. Ф. Указ. соч. С.169) ошибочно.
[9] Снежневский В. И. Указ. соч. С.7.
[10] Там же. С.13.
[11] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.1197. Л.5 об.
[12] Климкова М. Александринский институт // Аргументы и факты – Тамбов, 2014, 16 июл.
[13] Снежневский В. И. Указ. соч. С.14.
[14] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.1197. Л.16.
[15] Там же. Л.19 об.
[16] РГИА. Ф. 218. Оп.4. Д.81. Л. 13.
[17] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.1197. Л. 19 об; Снежневский В. И. Указ. соч. С.14.
[18] РГИА. Ф.1293. Оп. 167. Нижегородская губ. Д.7.
[19] См.: Давыдов А.И. Исследования по истории архитектуры и нижегородскому краеведению. – Н. Новгород, 2016. С.88-89.
[20] РГИА. Ф.446. Оп.15. Д.1. Л. 234; ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.1197. Л. 31 об.
[21] Давыдов А.И. Указ. соч. С.89-93.
[22] См.: История русской архитектуры. – СПб, 1994. С.387.
[23] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.1197. Л.33–33 об., 49 об.
[24] Там же. Л.59.
[25] Там же. Л.65.
[26] Там же. Л.78–78 об.
[27] Филатов Н. Ф. Указ. соч. С.169.
[28] Там же.
[29] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.1197. Л.93, 107 об., 108.
[30] Орельская О.В., Петряев С.В. Указ. соч. С. 197. Н.Е. Ефимов являлся братом первого нижегородского губернского архитектора И.Е. Ефимова.
[31] Там же.
[32] Храмцовский Н.И. Указ. соч. С. 577.
[33] См.: Ожегов С. С. Типовое и повторное строительство в России в XVIII–XIX веках. — М., 1984. С.79–108.
[34] Снежневский В. И. Указ. соч. С.21.
[35] Там же. С.23.
[36] Там же. С.40.
[37] Там же.
[38] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.2858. Л.8, 14, 17.
[39] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.3342. Л.144.
[40] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.2858. Л.10–11, 14.
[41] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.3342. Л.155 об., 156.
[42] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.2858. Л.25.
[43] Снежневский В. И. Указ. соч. С.40.
[44] Там же.
[45] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.3342. Л.141, 144, 157 об., 181.
[46] Там же. Л.181.
[47] Новицкий А. Плавов Петр Сергеевич // Русский биографический словарь. Т. 14. – СПб., 1905. С. 7. Местом командировки П.С. Плавова ошибочно указан Новгород.
[48] Снежневский В. И. Указ. соч. С.45.
[49] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.3342. Л.142.
[50] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.2858. Л.85–85 об.; Храмцовский Н. И. Указ. соч. С.577.
[51] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.2858. Л.76.
[52] ЦАНО. Ф.669. Оп. 318. Д.3843. Л.63–64 об.
[53] Там же. Л. 79.
[54] Снежневский В. И. Указ. соч. С.53–54.
[55] Храмцовский Н. И. Указ. соч. С.577.
[56] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.3342. Л.150.
[57] Там же. Л.298–299.
[58] Там же. Л.412–413.
[59] ЦАНО. Ф.565. Оп.461. Д.102. Л.14 об.
[60] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.3342. Л.412 об, 413 об.
[61] Там же. Л.35 об.
[62] О.В. Орельская, используя современную международную архитектурную терминологию, считает, что «здание Мариинского женского института было выполнено в стилизаторстве, а именно в неоклассицизме» (Орельская О.В., Петряев С.В. Указ. соч. С. 198).
[63] Храмцовский Н. И. Указ. соч. С.577.
[64] ЦАНО. Ф.669. Оп.318. Д.3342. Л.214, 275.
[65] Снежневский В. И. Указ. соч. С.53.
[66] Ожегов С. С. Указ. соч. С.92.
[67] Снежневский В. И. Указ. соч. С.88–89.
[68] Там же. С.91.
[69] Орельская О.В., Петряев С.В. Указ. соч. С. 198.
[70] Урлина Е. И. Нижегородский Мариинский институт благородных девиц // Город славы и верности России. — Н. Новгород,1996. С.70.
[71] ЦАНО. Ф.1679. Оп.1 (1924 –1925 гг.). Д.31.
[72] Орельская О.В., Петряев С.В. Указ. соч. С. 192 – 193.
Публикуется впервые