От редакции
«100-летний дом – это не памятник», – заявил недавно новый глава Нижнего Новгорода Олег Сорокин. Однако, по нашему мнению, каждый такой дом имеет свою историю – столетнюю, и это уже ценно. Мы продолжаем рассказывать о домах, составляющих историческую застройку города. Надеемся, что наши публикации в какой-то мере помогут определить ее судьбу в процессе грядущих градостроительных преобразований…
* * *
Данная работа посвящена двум домовладениям – № 117 и № 119 по современной улице Ильинской в Нижнем Новгороде (в советское время – улица Краснофлотская; в дореволюционное время эта ее часть именовалась Большой Ямской улицей). Она основана на материалах, выявленных в результате историко-архивных изысканий, проведенных в Центральном архиве Нижегородской области (ЦАНО). Привлечены также сведения, почерпнутые из литературных источников – публикаций различных авторов по истории архитектуры и градостроительства Нижнего Новгорода.
Формирование планировочной структуры и застройки района
Территория, на которой расположены исследуемые домовладения, исторически находилась за пределами средневековых дерево-земляных укреплений Нижнего Новгорода – Большого острога. Она непосредственно примыкала к издавна заселенному району Ильинской улицы, основное население которой составляли ямщики. В частности, в 1699 году сюда было переселено около 100 ямщиков, состоявших на государевой службе[1].
Освоение указанной территории началось в конце XVIII столетия, после Генерального размежевания города 1784 – 1787 годов. Тогда ранее нетяглые ямские дворы, находившиеся на Ильинской горе, предписывалось обложить государственными податями. Не желавшим платить подати предписывалось селиться на бывших выгонных землях[2]. Таким образом, возникла Ямская слобода, в регулярную структуру которой вошла и Большая Ямская улица, сложившаяся вдоль Муромско-Московского тракта и ставшая продолжением Ильинки.
План Нижнего Новгорода 1799 года[3] показывает Большую Ямскую как прямую, вытянутую в юго-западном направлении улицу, со сформировавшейся жилой застройкой и выходящими на нее канатными заводами (находились в районе современной площади Горького). На интересующей нас стороне этой улицы усадьбы ямщиков представляли собой узкие длинные участки, вытянутые в сторону Больших оврагов (район высокого берега реки Оки). При этом все усадебные постройки показаны непосредственно вдоль улицы. Далее за ними располагались огороды.
Проектный генеральный план Нижнего Новгорода, составленный в 1824 году[4], вносил еще большую упорядоченность в застройку Ямской слободы. Параллельно Большой Ямской улице предполагалось пробить еще две – будущие Малую и Третью Ямские улицы. Перпендикулярно им прокладывалось также три улицы, которые вели от канатных заводов к окскому берегу. При этом одна из них должна была пройти в непосредственной близости от интересующего нас участка застройки. План предусматривал также сокращение усадеб по Большой Ямской улице: часть их огородов переходила к формирующимся домовладениям по Малой Ямской.
Следующий генеральный план Нижнего Новгорода, «высочайше» утвержденный 8 апреля 1839 года и формально действовавший до 1881 года[5], предполагал радикальные изменения в исследуемом районе. Канатные заводы ликвидировались. На их месте появлялись жилые кварталы и площадь (Ново-Базарная, ныне – площадь Горького). Еще одну площадь с церковью посредине и расходящимися в разные стороны лучами-улицами предполагалось разбить несколько южнее интересующих нас домовладений. При этом новые улицы проектировались частью по территориям уже существовавших усадеб. Этот факт сыграл определяющую роль в том, что до конца проект так и не был выполнен. Не удалось пробить отрезок улицы Арзамасской от Большой Ямской до места соединения Малой Ямской и Прядильной (ныне – Маслякова) улиц. Не был пробито и продолжение Архангельской улицы (ныне улица Воровского). Причиной всему этому послужило отсутствие у городских властей достаточных средств на выкуп земли у частных владельцев.
Проезд, соединивший Полевую улицу с Посадской (ныне – единая улица Горького) и носивший официальное название Широкого переулка[6], появился уже после утверждения нового генерального плана 1881 года.
Красные линии улиц, намеченные в 1839 году, наносились на ситуационные схемы и генпланы усадеб в формулярах проектов на новое строительство, которые первоначально подлежали «высочайшему» утверждению в Санкт-Петербурге. Затем эта прерогатива перешла к губернским властям, а после реформ Александра II – к городским.
Вплоть до 1858 года жилое строительство в Нижнем Новгороде, как и в других губернских городах, велось на основе периодически издаваемых альбомов рисунков «образцовых» фасадов. Несмотря на их относительное разнообразие и адаптацию к строительным возможностям представителей различных сословий, все они базировались на архитектурных принципах классицизма. Для Большой Ямской, как окраинной улицы, в первой половине XIX века характерны были деревянные одноэтажные трехоконные дома со скатными крышами, образующими треугольный фронтон и крыльцом сбоку. Уличный фасад таких домов был весьма скупо декорирован накладными лопатками по флангам и рамочными наличниками окон. Со временем, в результате всевозможных переделок в соответствии со вкусами своих хозяев, они приобретали, практически, внешний вид сельских домов. В такой трансформации облика жилищ ярко отразился маргинальный характер населения: на смену «государевым ямщикам» пришли выходцы из низших социальных слоев (разночинцы, отставные солдаты, ремесленники, переселившиеся в город крестьяне и т.п.). Соответственно, маргинальность приобретала и сама эта окраинная территория: вроде бы (официально) уже не слобода и не село, но и городом ее назвать трудно.
Застройка носила усадебный характер с расположением жилых домов по улицам и постройками различного назначения садами и огородами позади них. Отличительной особенностью здесь являлось то, что домовладения были нарезаны длинными узкими полосами, тянувшимися от Большой Ямской улицы в сторону Малой Ямской или овражных отвершков, пересекавших последнюю.
Красные линии улиц здесь окончательно сформировались с претворением в жизнь проектного генплана города 1881 года в последние два десятилетия XIX столетия. При этом городским властям приходилось компенсировать домовладельцев за отходящую под проезжую часть улиц землю. Известно несколько архивных планов исследуемой части города, фиксировавших планировочные изменения[7].
Первый историк Нижнего Новгорода Н.И. Храмцовский в середине XIX века следующим образом описывал интересующий нас район: «Большая Ямская оканчивается у Крестовоздвиженского монастыря, или Арзамасской заставы. Она вымощена частично камнем, частично железной рудой; строение на ней незамечательное, деревянное, выключая несколько каменных домов, находящихся в конце, ближайшем к Ильинке… В Большой Ямской находится много мелочных лавок и ренсковый погреб»[8].
Весьма нелестная характеристика бывшей Ямской слободы содержится в справочном издании 1895 года: «Большая Ямская и параллельно ей идущая ближе к окскому берегу Малая Ямская – самые захолустные улицы в Нижнем…»[9].
В дальнейшем часть деревянных домов здесь была заменена на каменные или полукаменные разбогатевшими потомками ямщиков, записавшимися в купеческое или мещанское сословия. Этим был сделан определенный намек на «представительность». Однако общий усадебный характер застройки, по-прежнему состоящей в большинстве своем из домов «полусельского» типа, не изменился.
В 1918 году, после окончательного установления советской власти в Нижнем Новгороде, вся частная недвижимость была национализирована (муниципализирована).
Исторический облик рассматриваемой части улицы, ныне объединенной с Ильинкой и получившей единую нумерацию домовладений, в целом до сих пор сохраняется несмотря на начавшееся вторжение новой застройки и нарушение прежней парцелляции внутри квартала. Улица входит в состав исторической территории «Старый Нижний Новгород» с особым режимом градорегулирования.
Улица Ильинская, 117
Как уже говорилось выше, интересующая нас сторона Большой Ямской улицы, включая место современного домовладения № 117, была застроена еще в конце XVIII века с созданием Ямской слободы. Фиксационный план Нижнего Новгорода 1848 – 1849 года показывает здесь деревянную жилую и хозяйственную застройку усадеб. Исходя из архитектурного облика дома № 117, представляющего собой небольшое деревянное здание с треугольным фронтоном и тремя осями света по уличному фасаду, можно отнести его появление к первой половине XIX века. Подобные жилища были достаточно широко распространены в то время на окраинах Нижнего Новгорода среди небогатой части населения.
Архивных чертежей, относящихся непосредственно к домовладению, не обнаружено. По окладным книгам и оценочным ведомостям установлено, что в 1870-е годы оно принадлежало коллежскому секретарю Николаю Петровичу Языкову. В 1871 – 1872 годах за ним числились деревянный дом и флигель с общей оценкой в 400 рублей[10]. (Гражданский чин коллежского секретаря относился по действовавшей в царской России Табели о рангах к IX классу и соответствовал армейскому званию штабс-капитана, а с 1884 года – поручика. Низшим являлся XIV класс).
При проведении общегородской оценки «недвижимых имений» частных лиц в мае 1874 года дом Н.П. Языкова был описан как «одноэтажный деревянный, в три окна, на трех саженях» (1 саж. =2,13 м). Кроме него в домовладение под № 37 по Большой Ямской улице входили два флигеля: первый – «деревянный одноэтажный, в два окна, на двух саженях», второй – «деревянный одноэтажный, в итальянское окно, на двух саженях», а также службы. Было отмечено, что дом находится в ветхом, а флигели в хорошем состоянии. Вероятно, ветхость дома послужила основанием для снижения оценки имущества с целью налогообложения до 317 рублей 40 копеек[11].
10 августа 1896 года домовладение перешло Ефиму Никитичу Никитину. В окладной книге на текущее трехлетие (1896 – 1899 годы) за ним были записаны «деревянный двухэтажный на каменном полуэтаже дом, три деревянных одноэтажных флигеля, одна деревянная одноэтажная лавка, дровяники и погреба деревянные» с общей оценкой в 1728 рублей[12].
Поскольку в записи речь явно идет о существующем доме № 117 по современной нумерации, можно сделать вывод, что он описан неточно. Судя по всему, под старый одноэтажный деревянный дом был подведен каменный полуэтаж. Именно в таком виде он сохраняется до сих пор. Что касается других вышеназванных построек, то часть их также сохранилась.
Так, одноэтажное деревянное строение (№ 117-а) в одну световую ось по уличному фасаду, перекрытое односкатной крышей, может быть идентифицировано как бывшая лавка. Она примыкает к брандмауэрной стенке, разделяющей домовладения №№ 117 и 115.
Расположенное в глубине усадьбы и вытянутое вдоль ее южной границы также одноэтажное жилое строение (№ 117-в) исторически является флигелем.
Упомянутые в окладной книге дровяники и погреба соотносятся с показанными на архивном чертеже 1914 года, относящемуся к соседнему домовладению, службами[13]. Они располагались вдоль южной границы исследуемой усадьбы (на их месте находится сейчас металлический гараж). В то время владельцем усадьбы являлся уже Ефрем Алексеевич Лысяков, к которому она перешла после 1907 года. (В окладной книге на этот год значится еще прежний хозяин – Е.Н. Никитин)[14].
Сложившаяся к началу ХХ века планировочная структура усадьбы была характерна для этой части Большой Ямской улицы. Домовладение представляло собой узкий вытянутый вглубь квартала участок с постройками вдоль его боковых границ.
В существующем ныне виде главный дом, выходящий на красную линию улицы, как и прежде, примыкает с юга к брандмауэрной стенке соседнего здания. Он обшит тесом. Каменный полуэтаж, скрытый на довольно значительную высоту асфальтом тротуара, оштукатурен. Построение уличного и заднего фасадов основного объема дома идентичное: они имеют по три световые оси, фланкированы накладными филенчатыми лопатками. Разница заключается в более нарядных профилированных наличниках окон на главном фасаде, имеющих развитый сандрик (полочка, «поддерживаемая» капителями). Заполнения оконных проемов уличного фасада заменены на современные, со стороны двора – прежние. Вход в дом осуществляется через примыкающий к жилой части с юга современный дощатый тамбур с металлической дверью. В целом, дом является примером добротной рядовой исторической жилой постройки, характерной для окраин Нижнего Новгорода середины – второй половины XIX века. Таких всё меньше и меньше остается в городе.
Дворовый жилой флигель (№ 117-в) состоит из двух частей. Одна из них обшита тесом, имеет накладные наличники на окнах, другая – плитами утеплителя. Архитектурно-художественной ценности данное строение не представляет.
Исторические границы усадьбы в натуре прослеживаются в основном за счет сохранившихся брандмауэрных стен, ограничивающих ее с юга и севера. Сама ее территория деградировала и требует реконструкционного вмешательства.
Улица Ильинская, 119
История домовладения документально прослеживается с 1867 года. 28 апреля этого года Строительное отделение Нижегородского губернского правления утвердило проект «на постройку на каменном полуэтаже деревянного дома и деревянных служб», выполненный по заказу титулярного советника Алексея Николаева Лебединского[15]. На чертежах была сделана соответствующая надпись, что Строительное отделение, «рассмотрев сей проект, находит его правильным, а потому полагает постройку по оному дозволить». 30 апреля 1867 года, как тогда требовалось, чертежи были утверждены нижегородским губернатором генерал-лейтенантом А.А. Одинцовым, о чем в формуляре также была сделана надпись. Надзор за строительством принял на себя архитектор И. Отмар-Штейн.
Хотя старые строения усадьбы и не отражены на проектном чертеже, дом строился явно не на пустом месте: как уже говорилось выше, генплан Нижнего Новгорода съемки 1848 – 1849 годов зафиксировал сплошную застройку Большой Ямской улицы в этом районе. Можно предположить, что по каким-то соображениям (из-за ветхости или малой вместимости) старые строения перестали устраивать хозяев.
По сути, новый двухэтажный полукаменный дом (ныне № 119 по улице Ильинской) решался в духе академической эклектики: с линейным рустом по первому этажу, штукатурными деталями по второму, заимствованными у классицизма (профилированные карнизы, пилястры и т.п.), но своеобразным образом интерпретированными. Этот декор призван был скрыть материал стен – дерево и создать представление, что дом полностью каменный. Слева к жилой части дома со значительным отступлением от линии уличного фасада пристраивались сени – также полукаменные и двухэтажные. Под двускатной крышей основного объема размещались дополнительные жилые помещения. Они зафиксированы в окладных книгах под наименованием мезонина[16]. В целом, здание, принадлежавшее чиновнику не очень высокого IX класса (чин титулярного советника соответствовал армейскому званию капитана, а с 1884 года – штабс-капитана), выглядело достаточно представительным на фоне окружавшей его со всех сторон деревянной застройки.
Деревянный служебный корпус возводился за жилым домом по северной границе усадьбы вытянутым в ее глубину.
Интересно отметить, что на приведенной в формуляре указанного проекта ситуационной схеме усадьба показана выходящей не на Большую Ямскую, а на Арзамасскую улицу, в том месте, где эти улицы пересекаются между собой. Такой ситуации в действительности не существовало. Она была «заимствована» со все еще действовавшего проектного генерального плана Нижнего Новгорода 1839 года. Как уже говорилось выше, в натуре Арзамасская улица так и не была пробита далее Большой Ямской.
В оценочной ведомости «недвижимого имения титулярного советника Алексея Николаевича Лебединского», составленной в мае 1874 года, интересующий нас дом описан как «деревянный, на каменном полуэтаже, в три окна, на трех саженях». Кроме него отмечены деревянный флигель в два окна, длиной в две сажени, в котором размещалась кухня, и деревянные же службы. Все строения городской усадьбы находились в хорошем состоянии. Они были оценены с целью взимания налога в пользу города в 816 рублей[17]. Следует отметить, что данная оценка домовладения возросла по сравнению с предшествующей более чем в два раза – прежняя составляла 400 рублей.[18] Такое увеличение оценки имущества можно объяснить появлением между 1872 и 1874 годами флигеля для размещения кухни – ранее в окладных книгах она не упоминалась.
С введением в Нижнем Новгороде в 1871 году уличной полицейской нумерации домовладений усадьба А.Н. Лебединского числилась под № 39 по Большой Ямской улице и относилась к 3 кварталу I Кремлевской части. Эта нумерация не менялась до советского времени.
Увеличение оценки данного домовладения до 1056 рублей в окладной книге на 1884 – 1887 годы связано, судя по ее тексту, с возведением еще одного флигеля[19]. 2 октября 1891 года оно перешло Дмитрию Павловичу Шмелькову[20].
С августа 1897 года по 19 мая 1898 года владелицей усадьбы являлась Прасковья Григорьевна Сусленникова, от которой домовладение перешло к мещанке из города Моршанска Тамбовской губернии Марии Дмитриевне Ипполитовой[21]. Неизменность его оценки до перехода к последней свидетельствует, что каких-либо крупных строительных работ здесь не производилось.
30 октября 1899 года Нижегородская городская управа по представленным ей чертежам разрешила М.Д. Ипполитовой в следующем строительном сезоне «подведение каменного полуэтажа под существующий одноэтажный флигель… с полукаменною к нему пристройкою и постройку деревянных одноэтажных служб…»[22]. Эта перестройка касалась расположенных вдоль южной границы усадьбы строений. По чертежам видно, что флигель являлся жилым. Судя по всему, его расширение призвано было увеличить доходность – практика сдачи внаем подобных строений была в то время повсеместной. Новый служебный корпус в глубине усадьбы должен был отделить двор от сада. Старые службы, располагавшиеся вдоль северной границы домовладения подлежали сломке: их наличие делало проезд по двору слишком узким.
Анализ архивных чертежей показывает, что проект был осуществлен частично и с отступлениями. У флигеля появился пристрой, но несколько уже проектного (видимо, из-за малой ширины двора), а каменный полуэтаж под его старую часть подведен не был, поскольку в мае 1904 года городская управа рассмотрела и утвердила новый проект на указанные работы[23]. Из него также явствует, что служебный корпус в задней части двора предназначался под погреба.
Именно с М.Д. Ипполитовой связана перестройка главного жилого дома. Разрешение на эти работы было дано 2 июля 1904 года, а завершение их датируется началом 1906 года[24]. Велись они одновременно с подведением каменного полуэтажа под деревянный флигель и заключались в возведении «каменной двухэтажной пристройки к существующему дому»[25]. Архивных чертежей, связанных непосредственно с этой перестройкой, не обнаружено. По ведомости переоценки имущества М.Д. Ипполитовой, составленной в апреле 1906 года, перестроенное здание описано следующим образом: «Дом полукаменный, двухэтажный, крытый железом, по лицу в первом этаже 4 окна, 1 дверь и 1 ворота и во втором этаже 6 окон…». Общая оценка усадьбы составила 2694 рубля[26].
Новая конфигурация исследуемого объекта, возникшая в результате перестройки, зафиксирована на генплане усадьбы 1914 года. Он был составлен в связи с разработкой проекта деревянного служебного корпуса и дворницкой после произошедшего пожара. Домовладение в это время принадлежало уже крестьянину Василию Ивановичу Клюеву[27].
Из вышеприведенного описания и указанного чертежа можно сделать вывод, что главный дом исследуемой усадьбы к этому времени получил современные габариты. Он, как и сейчас, состоял из двух частей: старой (первоначальной) полукаменной, отстоящей от красной линии улицы, и новой (пристроенной с юга) полностью каменной, выходящей на нее. В южной части пристроенного объема по первому этажу находился проезд во двор. Декоративное убранство новой части дома, как и старой, было решено в духе академической эклектики. Тем самым достигалось единообразие в оформлении уличного фасада здания. К дому через брандмауэры примыкали постройки соседних усадеб: с севера – жилой дом Лысякова (ныне № 117), с юга – лавка Колыбановой (не сохранилась).
Служебный корпус ставился на месте своего предшественника во всю ширину двора. В нем устраивался проезд, ведущий на садовую территорию в задней части усадьбы. Между службами и жилым флигелем располагался небольшой объем дворницкой. То есть, все дворовые строения соединялись вместе и получали Г-образную конфигурацию.
Таким образом, развитие исследуемой усадьбы, как и соседних, шло в общем русле с тенденцией уплотнения застройки домовладений, с целью максимального использования их территорий.
К настоящему времени все постройки, входившие в домовладение, кроме главного дома, утрачены. Из прежних границ усадьбы в натуре прослеживается лишь северная, отделяющая ее от соседнего домовладения № 117.
Сам дом № 119 претерпел перепланировку. В частности, ликвидирован проезд во двор по первому этажу. Вместо него устроено жилье. Изменена и внутренняя планировка второго этажа.
Прежнее убранство уличного фасада до наших дней дошло с определенными утратами и изменениями. Особенно это касается второго этажа старой части здания: его детали (рустованные лопатки по флангам, прямые полочки-сандрики над окнами) не соответствуют показанному на проекте 1867 года более нарядному декору. К тому же, наличники окон здесь вообще отсутствуют. Вместо проездных ворот по первому этажу устроено окно, относительно недавно фланкированное лопатками из кирпича типа «бессер».
В целом же, исследуемый объект является интересным примером городского жилого дома. Его облик отражает вкусы жителей бывшей Ямской слободы рубежа XIX – XX веков, имевших относительный достаток. Наличие архивных данных позволяет провести реставрацию уличного фасада здания при его реконструкции.
Проект на постройку каменного дома титулярному советнику Алексею Николаеву Лебединскому, 1867 г. (ЦАНО. Ф. 30. Оп. 36. Д. 659)
Улица Ильинская, 117. Фото И.С. Агафоновой, март 2005 г.
Улица Ильинская, 119. Фото И.С. Агафоновой, март 2005 г.
[1] Филатов Н.Ф. Города и посады Нижегородского Поволжья. – Н.Новгород, 1989. С.31
[2] Филатов Н.Ф. Нижний Новгород. Архитектура XIV – начала ХХ в. – Н.Новгород, 1994. С.100.
[3] НГИАМЗ. Шифр ГОМ 3571.
[4] РГИА. Ф.1293. Оп.167. Нижегородская губ. Д.5.
[5] Филатов Н.Ф. Нижний Новгород. Архитектура… С.70, 75.
[6] На некоторых генпланах города Широкий переулок, как и Посадская улица, не выделялся, а обозначался как часть Полевой улицы.
[7] ЦАНО. Ф.30. Оп.37. Д.3886; Оп.39-а. Д.261.
[8] Храмцовский Н. И. Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода. – Н.Новгород, 1998. С.213-215.
[9] Памятная книжка Нижегородской губернии на 1895 г. – Н.Новгород, 1895. С.118-119.
[10] ЦАНО. Ф.30. Оп.35. Д.523. Л.470-471.
[11] ЦАНО. Ф.27. Оп.638. Д.3887. Л.1170-1171 об.
[12] ЦАНО. Ф.30. Оп.35. Д.5489. Л.658-659.
[13] ЦАНО. Ф.30. Оп.36. Д.639.
[14]ЦАНО. Ф.30. Оп.35-а. Д.8887. Л.775.
[15] ЦАНО. Ф.30. Оп.36. Д.659.
[16] ЦАНО. Ф.30. Оп.35. Д.315. Л.111-112.
[17] ЦАНО. Ф.27. Оп.638. Д.3887. Л.1172-1173 об.
[18] ЦАНО. Ф.27. Оп.638. Д.3891. Л.70; Ф.30. Оп.35. Д.523. Л.471-472.
[19] ЦАНО. Ф.30. Оп.35. Д.3043. Л.74-75.
[20] ЦАНО. Ф.30. Оп.35. Д.3879. Л.73-74.
[21] ЦАНО. Ф.30. Оп.35. Д.5482. Л.659-660.
[22] ЦАНО. Ф.30. Оп.36. Д.604.
[23] ЦАНО. Ф.30. Оп.36. Д.605.
[24]ЦАНО. Ф.30. Оп.35-а. Д.8512. Л.134.
[25] Там же. Л.134 об.
[26] Там же.
[27] ЦАНО. Ф.30. Оп.36. Д.639.
Публикуется впервые