«И ПЫЛЬ ВЕКОВ ОТ ХАРТИЙ ОТРЯХНУВ…»

            Какой документ в нижегородских архивах самый древний? На этот вопрос паспорт Центрального архива Нижегородской области совершенно категоричен: самым древним является хранящаяся здесь «Жалованная грамота князя Федора Ивановича Ярославича», датированная 20 сентября 1507 года. Небольшой лист пергамента (особым образом выделанной кожи), исписанный аккуратным древнерусским почерком-«полууставом», с круглой восковой печатью, привешенной на малиновом шнуре. «Князь Феодор Иванович Ярославич, со княгинею своею Оленою» извещал «сим нашим листом, хто на него посмотрит, а любо чтучи его въслышит», что пожаловал он своему боярину Михаилу Дмитриевичу по прозвищу «Шерап» вотчинную землю и крестьян в своем княжении Пинском, Слуцком и Клецком… Что же стоит за этими сухими строками?

            …Начиналась эта история на Куликовом поле в 1380 г. В битве против Мамая отличился молодой князь Владимир Андреевич (двоюродный брат Дмитрия Донского), возглавивший атаку засадного полка и получивший прозвание «Храбрый». В начале XV в. чума унесла почти всех его потомков; выжил лишь один сын Ярослав, от которого и пошел княжеский род Ярославичей. Храбрыми в битвах были эти князья, и во всех усобицах свято хранили они верность великому князю московскому. Но оговорил кто-то князя Василия Ярославича, и погиб он, захваченный внезапно, в застенке без вины. Сгинула и его семья, лишь первенец, княжич Иван, успел бежать за рубеж, в Белую Русь. Историки осторожно упоминали: «Кажется, у него там тоже родился сын». Документ именно этого сына, Федора Ивановича Ярославича, хранит Центральный архив Нижегородской области.

            Грамота поистине бесценна: из нее мы узнаем не только о Федоре, но и о том, что получил он в приданое за женой Александрой (Оленой) три белорусских города, и том, как организовано было управление этим удельным княжеством; да к тому же и написан документ рукой князя – это его самый ранний известный ныне автограф. А пожалованный им Михаил Шерап –личность тоже примечательная. Смелый и предприимчивый воин из боярского рода Нетшичей, он когда-то вместе с другими отчаянными дружинниками пытался освободить своего князя Василия Ярославича из темницы. Но заговор оказался раскрыт, верные слуги подверглись жестоким казням, а Михаил,, отбившись, сумел уйти от погони и тоже оказался в Белой Руси, где его и пожаловал вотчиной последний князь из рода Ярославичей, а пожалованье утвердил собственноручной подписью польский король: “Sigismundus rex”.

            Но как же оказалась древняя белорусская грамота на Нижегородской земле? Увы, на этот вопрос можно ответить лишь предположительно: попала она сюда то ли от антикваров XIX в. через Нижегородскую ярмарку, то ли во время эвакуации 1915 г. Пути документов порой тоже неисповедимы…

            Если спросить специалистов архивной службы, нет ли в хранилищах «чего-нибудь еще подревнее», они, пожалуй, загадочно усмехнутся. Рукописный фолиант – восемьсот с лишним листов большого формата, переплетенный в доски, обтянутые коричневой кожей и скрепленные двумя узорными металлическими застежками. В науке за этой древнерусской книгой закрепилось название «Нижегородский сборник»; мы порой восхищенно называем ее «жемчужиной архивной коллекции». На изготовление кодекса пошло четырнадцать сортов бумаги итальянского и французского производства; не менее десяти монахов-книжников трудилось, переписывая «слова» и «поучения» Златоуста и Торжественника, «жития святых» из четьих миней. Есть здесь и легенда о приходе на Русь апостола Андрея, и описание «пути из варяг в греки». А первый лист книги неизвестный художник-«изограф» украсил затейливой вязью, заставкой и заглавной буквицей, где переплелись две сказочные птицы… «Нижегородский сборник» – ровесник «Грамоты» 1507 г., но его скромные создатели не оставили записей ни о времени, ни о месте, ни о себе. Лишь специалисты архивной службы сумели установить палеографическими методами, что сборник написан в первое десятилетие XVI в. (между 1503-1510 гг.) и, вероятнее всего, в Нижнем Новгороде, так что, быть может, именно сейчас этой книге исполняется полтысячелетия.

            А какой самый ранний архивный документ нижегородского происхождения имеет точную дату? Здесь даже опытные профессионалы, наверное, начнут спорить друг с другом. Скорее всего, это писцовая грамота о поземельных спорах крестьян села Нагавицыно 1511 г. А может быть, это «Докладной судный список боярину Михаилу Яковлевичу Морозову о Тумадеевском бортном ухожее» 1509 г., причем в составе этого дела пересказана еще более древняя «Разъезжая грамота» 1470-ых гг. Жаль только, что эти документы дошли до нас не в оригиналах, а в копиях конца XVI-начала XVII веков.

            Разумеется, перечень уникальных документов Архивного фонда Нижегородской области не исчерпывается перечисленными памятниками. У нас есть, например, древнейший в мире «Синодик опальных» Ивана Грозного в составе рукописи, начатой в 1556 году. А еще мы храним экземпляр древнейшей русской печатной «книги книг» – «Острожскую Библию» Ивана Федорова 1580-1581 гг. А еще у нас есть латинская грамота литовского гетмана Яна Кароля Ходкевича – того самого, которого остановили в 1612 г. под Москвой ополченцы К.Минина  и Д.М.Пожарского. А еще…

            Впрочем, выявление уникальных документов в нижегородских архивах далеко не закончено, так что дополнения и уточнения вполне возможны. В том-то, наверное, и состоит особая, неповторимая прелесть нашей работы – «познание неизвестного доселе». Но уже первый перечень выявленных нами  документальных памятников был без замечаний внесен в Государственный реестр уникальных документов Российской Федерации. «Экстра-класс», – коротко сказал опытнейший московский ученый-эксперт, давая оценку древностям нижегородских архивов. И для нас это тоже самая высокая оценка.

Пудалов Б.М.

* Сокращенный вариант статьи опубл.: Губернский вестник. Нижний Новгород. Альманах. Вып.10. Нижний Новгород: Пресс-Контур. 2005.