Пожалованное во времена Михаила Федоровича в конце XVI – начале XVII века роду Пушкиных за их заслуги во имя Отечества в Смутное время Болдино оставалось родовым пушкинским владением в течение трех столетий.
Село Болдино Нижегородской губернии А.С. Пушкин посетил трижды – в 1830, 1833 и 1834 годах. И каждый раз его приезд приходился на любимую им осеннюю пору.
Первое посещение поэтом Болдина связано с предстоящей женитьбой на Н.Н. Гончаровой. Его отец Сергей Львович, бывший в то время владельцем болдинского имения, выделил ему 200 душ крепостных в сельце Кистенево рядом с Болдином. Пушкину нужно было оформить ввод во владение и тут же заложить полученную собственность – выручить необходимые для свадьбы деньги. Выезжая из Москвы в Болдино в последний день августа, поэт предполагал провести в деревне около месяца. Но из-за вспыхнувшей эпидемии холеры ему пришлось задержаться в нижегородской глуши до конца ноября. На выставке представлены «верющие» письма (иначе – доверенности) на управление имением с подписью А.С. Пушкина на имя Петра Киреева. Заверять их Пушкину пришлось лично в уездном г. Сергаче, для чего он ездил туда дважды в уездный суд.
Эти документы случайно были найдены в госархиве в 1974 году. Дело в том, что село Болдино находилось в Лукояновском уезде на границе с Сергачским, а сельцо Кистенево, составлявшее с Болдином одно имение и располагавшееся от него в 9 верстах, входило в Сергачский уезд. Исследователи обращались к фондам учреждений только Лукояновского уезда. Вводные листы за подписью Пушкина были зашиты между вводными листами на владение на татарском языке. Первая доверенность написана 19 сентября 1830 года, вторая – 4 октября того же года. Эти даты ранее не были известны пушкинистам, найденные документы позволили ученым уточнить некоторые факты пребывания поэта в Болдине.
Во второй раз Пушкин посетил Болдино осенью 1833 года. Завершив поездку по пугачевским местам Урала и Поволжья, он работал над «Историей Пугачева» и собирался здесь завершить ее. В этот приезд, кроме работы над «Историей Пугачева», здесь были написаны поэмы «Медный всадник», «Анджело», «Сказка о рыбаке и рыбке», «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях» и др.
В последний раз Пушкин приезжал в с. Болдино в 1834 году. Этот год был одним из самых драматичных в его жизни. После пожалования поэту унизительного для возраста камер-юнкерского придворного чина он пытался уйти в отставку.
Ему хотелось оставить Петербург и поселиться в деревне. Однако намерению поэта не суждено было осуществиться. Осенью 1834 года Пушкин провел в Болдине лишь около трех недель. За это время он написал «Сказку о золотом петушке», работал над черновиками «Капитанской дочки».
Живя в Болдине, поэт должен был заниматься и хозяйственными делами, так как он принял во временное владение от отца разорявшееся болдинское имение. Новые заботы были слишком обременительными для поэта, и в 1835 году он отказался от управления отцовским имением.
В 1835 году по предложению А.С. Пушкина состоялось взаимное соглашение наследников относительно Болдина и Кистенева: пол-Кистенева было отдано брату Льву Сергеевичу, другая часть осталась за А.С. Пушкиным, а Болдино отошло к Сергею Львовичу (отцу поэта).
В 1848 году умер Сергей Львович Пушкин.
Владельцем половины Болдина стал его младший сын Лев Сергеевич. После его смерти в 1852 году имение по завещанию перешло во владение трем его малолетним детям, а их мать, Елизавета Александровна Пушкина (урожденная Загряжская, родственница со стороны Н.Н. Гончаровой), становится опекуншей и до их совершеннолетия управляет имением. С 1866 года в Болдине хозяйствовал племянник поэта Анатолий Львович, часть имения из его владения вскоре перешла к двум его сестрам.
В 1896 году имение было продано с торгов, но благодаря женитьбе сына Анатолия Львовича – Льва Анатольевича – стало числиться снова за Пушкиным как приданое за его женой Александрой Николаевной Добролюбовой. В начале века, после крестьянских волнений, Лев Анатольевич хлопочет о продаже болдинской усадьбы государству, ссылаясь на то, что усадьба будет снесена крестьянами, которые намереваются на месте барского дома устроить базарную площадь. 24 марта 1911 года состоялось решение Совета Министров «О приобретении в собственность государства за 30 тысяч рублей, принадлежащего дворянам Пушкиным родового имения при селе Болдине Лукояновского уезда Нижегородской губернии…». После революции с 1918 года в доме поэта открылась 4-классная школа, в крепостной конторе до 1945 года работал детский сад, парк становился запущенным, усадьба постепенно приходила в упадок.
Непосредственный быт болдинской жизни поэта чрезвычайно мало известен из-за отсутствия свидетельств и воспоминаний. В первую очередь, сказанное относится к самому месту обитания Пушкина – к болдинской усадьбе и дому, в котором он останавливался.
История болдинского жилища поэта привлекала внимание исследователей и не раз освещалась в литературе, но не была еще всесторонне изучена. Такое исследование требует объединенных усилий специалистов разных профессий (пушкинистов, историков, архитекторов, археологов и др.). В последние десятилетия начались активные поиски архивных материалов, в результате которых были выявлены различные документы, касающиеся болдинской усадьбы и ее истории. Большое Болдино как место, связанное с жизнью А.С. Пушкина, стало привлекать внимание исследователей лишь со второй половины XIX века. Первые описания села, его окрестностей и самой усадьбы принадлежат нижегородским историкам-краеведам.
Известный нижегородский историк А.С. Гациский, посетив Большое Болдино в 1870 году, сообщал: «В настоящее время … нет и следов пребывания в Болдине его бывшего владельца. Дом, в котором он жил, был впоследствии … подарен местному священнику, давно уже умершему, который его так переделал, что даже не все стены прежнего остались».
Почти дословно повторил эти сведения директор народных училищ Нижегородской губернии Н. Овсянников, приезжавший в село для осмотра земского училища 27 февраля 1876 года. Дважды, в 1892 и 1899 годах, был в пушкинской усадьбе А.П. Мельников и также оставил записи своих впечатлений и бесед: «Дом совершенно новый, ни во внешнем его виде, ни во внутренней обстановке нет никаких признаков старины …»
В 1899 году Нижегородская губернская ученая архивная комиссия, готовясь к празднованию 100-летия со дня рождения поэта, вынесла решение «собрать еще некоторые сведения об имениях Пушкиных от гг. дворян А.А. Пушкина, Зыбина и других лиц в их семейных архивах», навести справки в губернском архиве. Полученные сведения сообщались на заседаниях комиссии; 4 апреля, например, был прочитан ответ Анатолия Львовича Пушкина на письмо председателя комиссии А.А. Савельева, где племянник поэта извещал, что «в его руках не имеется никаких бумаг, писем и других предметов после А.С. Пушкина».
Весь текст этого письма, к сожалению, остается неизвестным, но часть его, касающаяся усадьбы, была опубликована: «Жительство дяди было на месте нынешней усадьбы, в маленьком доме, который впоследствии, в сороковых годах, управляющим имения Пеньковским отдан был в дар священнику. Зять этого священника, ныне умерший, передавал мне, что на стенах и косяках были надписи рукою Александра Сергеевича. Дом этот с тех пор несколько раз ремонтировался, переменились бревна, и, наконец, все стены были отштукатурены. Барский же дом и сад, находящиеся в Б. Болдине, имеют свое начало с 1846 года».
На тех же заседаниях Нижегородской ученой архивной комиссии два доклада о нижегородских вотчинах Пушкиных сделал А.И. Звездин, приехавший затем в Большое Болдино, «чтобы дополнить личными впечатлениями и расспросами ранее сообщенные … данные». Его работа была напечатана в местной газете, а впоследствии вышла отдельной брошюрой. «В прежнее время, по словам старожилов, – сообщал он, – на месте нынешней усадебной ограды близ церкви лепились крестьянские избушки, снесенные уже в конце тридцатых или сороковых годов управляющим имения … Старый барский дом, в котором жил Пушкин, по показаниям старожилов, находился на том же месте, где и теперь стоит господская усадьба … Он поселился … в дедовском доме. Это был, по словам старожилов, небольшой одноэтажный дом, с деревянной крышей, с черным двором и службами, обнесенный мелким дубовым частоколом. Кругом дома был пустырь».
Не расходятся с первоначально собранными сведениями и выводы, сделанные в 1908 году при обследовании усадьбы в связи с продажей ее государству. Нижегородский инспектор народных училищ И. Введенский, которому поручили произвести осмотр, написал в донесении: «Каких-либо памятников пребывания поэта Пушкина в усадьбе не сохранилось: барский дом со всеми службами и все насаждения в саду построены и выращены после смерти поэта». Наряду с домом, садом и рощей обследовался и флигель (здание вотчинной конторы), стоявший в то время на хуторе и продававшийся вместе с усадьбой: в нем, по словам Льва Анатольевича Пушкина, останавливался сам поэт. Составив план усадьбы и отдельно план флигеля, И. Введенский записал, что последний «прежде, по словам одного болдинского крестьянина, стоял на месте пожарного сарая, показанного на прилагаемом эскизом плане усадьбы … В Б. Болдине во флигеле жили управляющие». Здание это было приобретено государством и поставлено в северо-восточном углу сада.
Так впервые в 1900-е годы появилось упоминание о флигеле как о месте, где останавливался А.С. Пушкин. В последующие десятилетия, в 1920–1930-е годы, когда уже сменились поколения и умерли современники Пушкина, рассказы о барском доме и флигеле стали смешиваться. Эта путаница проникла и в печать, в частности, в работу Н.А. Савина. Два сохранившихся на усадьбе здания стали предметом споров и противопоставлений.
«У нас среди болдинских наших пушкинистов идут споры, в каком именно доме жил А.С. Пушкин … – писала 28 января 1935 года „Крестьянская газета“. – Один из здешних знатоков пушкинской старины Ив. Вас. Киреев категорически утверждает, что настоящий дом Пушкина – это и есть большой дом, где теперь помещается школа».
Интерес к этим пушкинским местам усилился в связи с юбилейными датами: 100-летием первого приезда поэта в Большое Болдино (1930 год) и 100-летием со дня его смерти (1937 год). Эти годы стали новым этапом в изучении истории болдинской усадьбы благодаря выходу ряда серьезных работ и публикаций документов болдинского вотчинного хозяйства, а также архива опеки. Стали известны такие материалы, как описание усадьбы конца XVIII века, письма управляющего о ремонте барского дома, опись 1849 года, некоторые планы села, упоминаемое выше письмо Анатолия Львовича Пушкина 1899 года.
Первое свидетельство о барской усадьбе в Болдине встречается в 1742 году в «отказной», устанавливающей право на владение Л.А. Пушкиным имением, где он получил после своего отца «двор помещиков со всяким дворовым и хоромным строениями». Упоминание о помещичьем доме встречается и в неопубликованном документе 1754 года о болдинском беглом человеке. Также известно, что в июле 1774 года болдинские крестьяне совместно с пугачевцами «побрали из господского дому сукны, полотны и холсты».
По данным генерального межевания 1785 года, в селе числится: «господский дом деревянный, при нем саду нет. При оном доме дворовые люди ткут холсты и полотна для господского обихода».
Описанию соответствовал и план 1785 года, где в северной части села, в центре на площади, изображены отдельные постройки, обозначающие, вероятно, барскую усадьбу.
Судя по документам, никто из владельцев не проживал в болдинском имении, а в господском доме находились приказчики. Отсутствие господ в Болдине подтверждают и различные «верющие» письма, выданные болдинским доверенным лицам на ведение необходимых хозяйственных дел. Правда, широко известно письмо самого А.С. Пушкина от 30 сентября 1830 года невесте, где, упоминая о своем болдинском «печальном замке», он замечает в скобках, что там его дед «повесил француза-учителя». Но, как теперь удалось установить, история с «французом-учителем» никакого отношения к Болдину не имела, а Лев Александрович постоянно жил в Москве.
Каков же был господский дом в этой глухой хозяйственной вотчине? Описание его отсутствует, но, учитывая его назначение, предполагается, что он был чрезвычайно простым и скромным. Это поддерживается и более поздними данными в описании усадьбы В.Л. Пушкина 1830-х годов, расположенной на этом же месте, на площади. Господским домом называли небольшой домик из двух комнат, крытый соломой, – «для приезду господ» и «жилья приказчика».
Следующее документальное свидетельство о барских постройках болдинского имения относится к 1813 году. В пояснениях к межевому плану этого времени, составленному уже при двух владельцах Болдина (отце и дяде поэта), упоминаются два помещичьих дома: «… в селе Болдине … за Васильем Львовым сыном Пушкиным … один господский дом … за братом его Сергеем Львовым сыном … дом господский …»
Раздел крепостных крестьян между братьями был утвержден в 1803 году; скорее всего, именно в это время и появились в селе две барские усадьбы со своими постройками и конторами, с отдельными старостами и управителями. Усадьба Василия Львовича Пушкина, как уже говорилось выше, располагалась на том же месте, где была усадьба в XVIII веке. Господским домом считался «…флигель … из соснового и елового леса… покрыт соломою, длиною на 8 саженях, шириною на 3½ саженях». Составленный из двух срубов, он имел «две через сени горницы». Кроме того, была «судная изба» «для збору крестьян по мирским делам приказ, близ коего загорожен для приказчика двор».
На дворе усадьбы находились конюшня, баня, погреб – все также «крыто соломою». Вероятно, эта усадьба по своему характеру и планировке мало отличалась от усадьбы дедовских времен. К 1834 году все строения находились «в ветхом положении».
Второй господский дом, принадлежавший Сергею Львовичу Пушкину, предположительно показан на плане 1813 года приблизительно в том же участке, где ныне находится заповедная пушкинская усадьба: невдалеке от церкви и небольшой речки с одним прудом изображены постройки, расположенные по склону холма. Размер дома, вероятно, был стандартным: в описи нижегородского имения дворян Остафьевых (деревни Погибелки Княгининского уезда) значился такой же «дом деревянный на одиннадцати саженях в длину, шести в ширину». По аналогии с другими можно представить его общую планировку и, исходя из размеров, рассчитать примерное количество комнат: по три или четыре в каждую сторону, по парадному и дворовому фасаду – всего от шести до восьми комнат, включая прихожую. Известно, что и в этом доме никто из господ постоянно не жил, но он был обитаем – там жили управляющие.
Так, из опубликованной «челобитной» конторщика Петра Александровича Киреева выясняется, что он вместе с другими приглашенными был в гостях у управляющего Михаила Ивановича Калашникова «в господском дому».
К моменту приезда А.С. Пушкина в с. Болдино барскому дому требовался ремонт. Весной 1834 года управляющий имением Пеньковский сообщал: «Я намерен в Болдинском Доме нонишнего Лета переменить пол, перебрать печки и покрыть новым тесом крышу». Но ремонт сделали лишь летом 1835 года. Подытоживая все документальные данные, следует отметить, что они не расходятся со сведениями, полученными от болдинских старожилов в конце XIX века. В усадьбе, где останавливался Пушкин, действительно, не было сада, дом был старым и небольшим (но не «дедовским»). Не противоречит этим данным и сообщение Л.А. Пушкина о флигеле как о месте пребывания поэта: можно предположить, что в последний свой приезд осенью 1834 года, когда наступили ранние заморозки, он располагался именно там, а не в обветшавшем холодном доме.
План Болдинской дачи. б/д
Главный дом Пушкинской усадьбы, 1-я половина XIX века. Фотографии с чертежей проекта реставрации. Фото Ф. Васильева. Июнь 1964 года
Расписка Анатолия Львовича Пушкина о получении «плана с книгою на полсела Болдина» (1872 г.)
Доношение в Московское губернское правление от Московского надворного суда о разделе имения Василия Львовича Пушкина, оставшегося ему после смерти родителей в Нижегородской губернии (1805 г.)
Описание имения Сергея Львовича Пушкина в Нижегородской губернии (1830 г.)
Прошение на Высочайшее Имя Великого государя императора сестры А.С. Пушкина О.С. Павлищевой о скорейшем перезалоге имения ее брата для обеспечения вдовы и детей поэта (1854 г.)
Прошение Александра Александровича и Григория Александровича Пушкиных о вводе во владение имением в Сергачском и Лукояновском уездах, принадлежавшем их деду Сергею Львовичу Пушкину (1895 г.)
Примерный штат для Пушкинского музея. 10 июля 1944 года
Протокол № 317 заседания бюро Горьковского обкома ВКП(б) о реставрации Пушкинского парка и организации музея в с. Большое Болдино (1944 г.)
Постановление бюро Горьковского обкома ВКП(б) о реставрации Пушкинского парка и организации музея в с. Большое Болдино. 20 июня 1944 года
Постановление бюро Горьковского обкома ВКП(б) о выполнении решения бюро обкома партии от 24.07.1944 г. «Об организации музея А.С. Пушкина и реставрации парка в Большом Болдине»
