[Ч-Ш]

492-498. Чаковский А.Б. Это было в Ленинграде: Повесть. – Л.: Лениздат, 1945. – 212 с. – 2 000 экз.

Указ еще ряд различных изданий повести (с 1945 по 1948 гг.).

Чаковский Александр Борисович (1913-1994) – прозаик, драматург, публицист, критик. В 1955-1962 гг. – главный редактор журнала “Иностранная литература”, затем – “Литературной газеты”. В годы войны – военный корреспондент на Волховском и Ленинградском фронтах. Весной 1942 г., побывав в Ленинграде, начал работу над трилогией о судьбах людей блокадного города: первона-

[183]

чальное название – “Это было в Ленинграде”. Первая часть – “Военный корреспондент” – издана была в 1944 г., вторая под названием “Лида” в 1948-м, третья – повесть “Минувшие дни” – в 1947-м. Эти книги были использованы в дальнейшем для документально-художественного повествования, романа “Блокада”, вышедшего в 5 книгах (1968-1974).

Формальным мотивом изъятия послужила сцена встречи автора с Попковым, возглавлявшим тогда Ленинградскую партийную организацию (см. СРД), в Смольном, где он выступил с докладом. Рассказав о положении в городе, Попков сказал, в частности: “Сейчас главная задача доставить в город продукты и организовать борьбу с ворами и мародерами” (с.96). Однако, как во многих других случаях (см. например, ранее Берггольц О.Ф.), запрету подвергалось изображение страданий ленинградцев, повальных смертей, голода. Чаковский, посетив Ленинград, “…видит какие-то высохшие скелетообразные существа”, умирающих от стужи и голода людей. В книге публикуется один из самых страшных документов – дневник блокадницы.

499. Чарушин Е.И. Мохнатые ребята. – Л.: Мол. гвардия, 1933. – 16 ненум. с.

Чарушин Евгений Иванович (1901-1965) – детский писатель, художник. Иллюстрировал книги Пришвина, Маршака, Бианки и многих других писателей. Прозу для детей начал писать в 1931 г. (“Волчишко и другие”). Книга указана в “Бюллетене Главлита” № 3 за 1932 г. в “Списке литературы, изъятой и запрещенной к переизданию после выхода “Бюллетеня” № 2. Говоря о книгах для детей, выпускаемых ленинградским отделением издательства “Молодая гвардия”, цензоры постоянно подчеркивали их “формализм” и “нежизнерадостность”: “В области рисунка и оформления книги прорывы получили выражение в проникновении чуждых нашим установкам в изоискусстве всякого рода буржуазным проявлениям, которые некоторые художники пытаются выдать за передовое, пролетарское искусство” (ГАРФ. Ф.4851. Оп.1. Д.1385. Л.6). Книжка-картинка “Мохнатые ребята” первоначально появилась в виде вкладки в журнал “Чиж” (читателям предлагалось самим сделать книжку: разрезать, сшить, обрезать листы и т.д.). Признанный и непревзойденный мастер анималистической книжки-картинки, Евгений Чарушин выступил в ней и как автор факсимильно воспроизведенных его подписей под (или над) картинками (см. обстоятельную книгу Э.Кузнецова “Звери и птицы Евгения Чарушина. М.: Советский художник, 1983”). Отдельное издание “Мохнатых ребят” привлекло внимание самого начальника Главлита. Б.М.Волина: “Согласно телеграмме от 11 мая 1933 г. задержана книжка Е.Чарушина „Мохнатые ребята“ (“Молодая гвардия”. Леноблгорлит № 6793). Выход этой книги свидетельствует о том, что вопреки нашим указаниям, политредактура издательства работает неудовлетворительно. Книжку Чарушина необходимо конфисковать. Проверить все разрешенные к печати предварительным контролем издания „Молодой гвардии“. Снимите с работы политредактора, разрешившего книжку Чарушина и привлеките его, как и редактора издательства, к партийной ответственности… Детская литература в особен-

[184]

ности не может служить объектом „эстетических“ экспериментов, даже для крупных художников” (ЦГАЛИ СПб. Ф.281. Оп.1. Д.43. Л.135, 223).

500. Чаянов А.В. Все произведения.

Чаянов Александр Васильевич (1888-1937) – один из крупнейших экономистов-аграрников, автор многих капитальных трудов по проблемам кооперации сельского хозяйства. В июле 1930 г. вместе с другими крупнейшими экономистами, в частности, с Н.Д.Кондратьевым (1892-1938), был арестован по делу вымышленной “кулацко-эсеровской группы Кондратьева-Чаянова”, входившую в опять-таки сфабрикованную “Контрреволюционную вредительскую Трудовую крестьянскую партию”, обвиненную в намерении организовать кулацкие восстания. В январе 1932 г. Коллегией ОГПУ приговорен к 5 годам тюремного заключения, замененного затем высылкой в Казахстан. В 1937 г. арестован снова и расстрелян по приговору Военной коллеги Верховного суда СССР.

В указ выше “Списке лиц –1950” рядом с его фамилией пометка: “Экономика, сельскохозяйственная тематика”. Именно поэтому, возможно, вне поля зрения цензоров оказались художественные произведения Чаянова, тем более что выходили они под псевдонимом “Ботаник Х”. Чаянов – оригинальный писатель, автор ряда “романтических повестей”, своеобразных гофманиад, оказавших, как полагают, влияние на Булгакова в пору создания им романа “Мастер и Маргарита”. Под именем “Ботаника Х” им написаны и изданы в 1918-1924 гг. повести “Парикмахерская кукла”, “Венедиктов”, “Венецианское зеркало” и “Приключения Бутурлина”, которые всегда хранились в открытых фондах библиотек, тогда как все другие книги ученого, выходившие под его собственным именем, были запрещены. В 1927 г. автор, написав 5-ю повесть, – “Юлия, или Встречи под Новодевичем”, решил объединить все повести, издав их в книге “Романтические вечера”, однако издание сборника было запрещено Главлитом. Чаянов пытался обжаловать его решения, послав ряд протестов в Наркомпрос, но получил отказ. По мнению начальника Главлита Лебедева-Полянского, “…во всех повестях – чудеса, нечистая сила, волшебство, чертовщина и т.д.” (см. подробнее.: За кулисами “Министерства правды”. С.284-290).

Цензурными инстанциями был все-таки расшифрован другой псевдоним Чаянова – “Иван Кремнев”, под которым вышла повесть “Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии” (Ч. 1. М.: Гос. изд., 1920). Книга фигурирует в “Акте-списке” № 2 за 1935 г. с пометкой “…и все его книги по кооперации” (ЦГАЛИ СПб. Ф.281. Оп.1. Д.52. Л.15); тогда же она была помещена в спецхраны и возвращена только в 1961 г. Издание 1920 г. снабжено марксистским предисловием В.В.Воровского, возглавлявшего тогда Госиздат РСФСР, в котором он назвал “реакционными” “идеалы наших кооператоров”. Тем не менее, он полагал, что книгу нужно издать, поскольку она “…написана образованным, вдумчивым человеком”. В период травли Чаянова на книгу обратил внимание известный партийный публицист Ем. Ярославский, объявивший ее в “Правде” (1930, 18 окт.) “теоретической основой кулацкой контрреволюции в Советской стране”. В повести-утопии Чаянов изложил в художественной форме свою идею устройства процветающей крестьянской страны. Следует предположить,

[185]

что не только расшифрованное имя автора, но и самое содержание вызвало немало цензурных претензий, Так, например, герой книги Алексей узнает, что “7 сентября три армии германского Всевобуча, сопровождаемые тучами аэропланов, вторглись в пределы Российской крестьянской республики, и за сутки, не встречая никаких признаков не только сопротивления, но даже живого населения, углубились на 50, а местами и на 100 верст” (с.60): такое предвиденье, учитывая похожие события лета 1941 г., вряд ли могло быть встречено с одобрением. Правда, благодаря включению “силовых линий на циклоне малого радиуса” миллионные армии были “буквально сметены чудовищными смерчами”. Повесть, как и другие художественные произведения Чаянова, после 70-летнего перерыва републикована в кн.: Чаянов А.В. Венецианское зеркало. М., 1989.

501. Черный Саша. Все произведения, изданные после 1917 г.

Саша Черный – псевдоним Александра Михайловича Гликберга (1880-1932) – поэт, печататься начал с 1904 г. До революции – один из самых активных сотрудников “Сатирикона”. Эмигрировал в 1920 г. Жил во Франции.

В спецфондах, помимо книг поэта, изданных за рубежом, хранилась также одна из его книг для детей, вышедшая в “совместном” издании: Дневник фокса Микки. М.: Берлин, 1927. В отличие от большинства писателей Русского зарубежья, Саша Черный стал печататься в советских изданиях, начиная с 1960 г., когда в Большой серии “Библиотеки поэта” вышел том его “Стихотворений”. Произведения зарубежного периода, если не считать нескольких детских стихотворений, в нем практически не отражены.

502. ЧЕСС М.И. Ёлоп: Страницы из жизни Старова. – Л.: Прибой, 1925. – 267 с. – 7 000 экз.

Чесс Мих. И. – такие данные приведены на титульном листе книги; других сведений об авторе, так же, как и других его книг, обнаружить не удалось. Очевидно – псевдоним.

Книга, в духе времени, написана рублеными фразами и смонтирована как своего рода “кино-роман” – с перебивками, крупными документальными вставками (газетные объявления, копии документов и т.п.). Роман написан от лица Старова, за которым угадывается сам автор, – анархист, осужденный вместе с группой товарищей в начале 20-х годов. Подробно рассказывается об аресте, допросах в ГПУ, следственной тюрьме, высылке на Север, голодовке политических ссыльных. Приводится масса фотокопий подлинных, как можно понять, документов: ордеры на обыск, протоколы следствия, постановление о высылке и отмене ее. Роман вышел вполне легально, с разрешения Ленгублита, что представляется весьма необычным: особыми циркулярами неоднократно предписывалось не публиковать сведения о работе органов тайной политической полиции.

503. Четвериков Б.Д. Любань: Роман. – М.; Л.: Гос. изд., 1928. – 243 с. – 5 000 экз.

[186]

504. Матлёт: Избранные рассказы. – М.: Мысль, 1927. – 218 с. – 5 200 экз.

Приказ № 388(4).Л., 1950. Возвр.: Приказ № 197. 13.02.1958.:

Четвериков Борис Дмитриевич (1896-1981) – прозаик, поэт, драматург. Начал печататься в 1915 г. под псевдонимом Дм. Четвериков: обе указ. книги вышли под этим псевдонимом. В годы войны – корреспондент на Ленинградском фронте, в 1944-1945 г. работал на радио в Ленинграде. Арестован 12 апреля 1945 г., обвинялся по нескольким статьям, в частности 58-8 (террористический акт), постановлением ОСО МВД осужден на 10 лет лишения свободы. Дело прекращено “за отсутствием в его действиях состава преступления” 2 марта 1956 г. См: Распятые. Писатели – жертвы политических репрессий. Вып.3. СПб., 1998. С.205-210. В последние годы писатель работал над книгой воспоминаний “Стежки-дорожки”. Одна из ее частей, завершенных писателем, опубликована была по сохранившейся рукописи под названием “Всего бывало на веку” (СПб., 1991).

Помимо указ. выше, в спецхранах хранился также ряд книг писателя, изданных в 20-х годах в Берлине (см.: Объединенный список № 8. Рига, 1951). Главлит обратил внимание только на две книги (на самом деле их было гораздо больше) Четверикова, изданные в СССР. В романе “Любань” описывающем современную жизнь, автор сатирически изображает споры и дискуссии 20-х годов, примазавшихся к партии циников, известное российское двойничество, самозванство. Летописец города Ладный, называя в разговоре своих знакомых, доказывает, что “все притворяются”: “все ненастоящие, не я один, вся Россия – суррогат. Оглянитесь: все роли играют, не люди, а фальшивомонетчики. А сами „они“ (речь идет о коммунистах. – А.Б.)? Какой они пролетариат? Да если на то пошло, сам Ленин… (он охнул и замолчал, поняв, что в увлечении залез в опасные высоты)” (с.162). Встречаются опять-таки и нежелательные имена. Высмеивая проект памятника в городе Лысьеве, в котором происходит действие, Ладный говорит: “Вообразите себе каменное подножие, символ революционных масс. На подножьи толпятся вожди революции: тут и Маркс, и Ленин, и Троцкий, и Бухарин… Все они поддерживают руками земной шар…” (с.218). В сборнике рассказов “Матлёт” (так называется матросский танец) внимание мог привлечь рассказ, давший название всему сборнику, в частности, такой иронический пассаж: “Возле завалинки сидел телеграфист Маковкин и забавлял ее, показывая фокусы из спичек. Он вынул 15 спичек и составил сначала апокалипсическое число 666. Затем из того же числа спичек сложил имя антихриста: Л Е Н И Н. Наконец, построил знак антихриста, скомпановывая спички…” – под строкой изображена пятиконечная звезда.

Курсанты красной кавалерийской части, оказавшиеся в монастыре на постое, совершают кощунственные проделки над иконами (рассказ “Жестяной ангел”). Настоятельница монастыря в ужасе: кавалеристы устраивают спектакли “с танцами и мракобесием… на мольберте стоит портрет Троцкого, врага человеческого и божьего”. Жестяной ангел, украшавший колокольню, утром исчез: “Покинул ангел место оскверненное, выпустил крест и улетел через реки, леса и горы в синюю пустоту” (с.153).

[187]

505. ЧЕХОВ А.П. Собр. соч. Т.Х. – М.; Л.: Гос. изд., 1929. – 192 с. (Приложение к журналу “Огонек”). – 7 600 экз.

Собрание сочинений Чехова выходило под общей редакцией А.В.Луначарского и редколлегии в составе С.Д.Балухатого, Е.Д.Зозули, М.Е.Кольцова и Г.Б.Сандомирского. Согласно приказу № 833 приказано “удалить с.128-142”. На этих страницах помещалась статья М.Е.Кольцова “Чехов-фельетонист”; кроме того, его имя указано на титульном листе как члена редколлегии. На карт. РНБ помета: “Криминалы отпали (М.Кольцов)”. В связи с этим изданием возник в 1929 г. конфликт между А.В.Луначарским и подчинявшимся тогда Наркомпросу Главлитом. Луначарский 10 декабря 1929 г. писал начальнику Главлита Лебедеву-Полянскому: “У меня были редакторы по изданию Чехова и рассказывали мне вещи, в которые я отказываюсь верить”. Суть дела в том, что “Главлит решил „урезать“ объем собрания сочинений, издав распоряжение, согласно которому оказалось запрещенным к выходу более одной трети сочинений Чехова: рассказы, повести, все фельетоны, очерки, статьи, весь „Остров Сахалин“, „Записные книжки“ и неоконченные произведения… Устно это мотивируется „идеологическими“ соображениями начальника Главлита”. Луначарскому тогда удалось отстоять полноту собрания сочинений (см. об этой истории подробнее: “За кулисами „Министерства правды“”. С.183-185). Современный исследователь насчитал около 500 купюр в письмах Чехова, опубликованных в 20-томном “Собрании сочинений”, выходившем в 1948-1952 гг. (см.: Чудаков А. “Неприличные слова” и облик классика // Лит. обозрение. 1991. № 11. С.54-56). Удалялись строки о репрессированном и расстрелянном Вс.Мейерхольде, абзацы, где писатель хорошо отзывался о немцах и англичанах (немудрено -сочинения выходили в разгар борьбы с “космополитизмом”), или, напротив, нелестно о К.С.Станиславском, объявленном “священной коровой”, не говоря уже о массе слов, показавшихся цензорам и редакторам “непристойными”. См. также об этом: Глеб Струве. По поводу “Полного собрания сочинений и писем А.П.Чехова” // Новый журнал. 1954. Т.37. С.290.

506. “Мужики” и другие рассказы. – Л.: Academia, 1934. – 123 с.

На карт. РНБ помета: “Удалить статью И.Теодоровича на с.7-56”. См. о нем СРД.

507. Рассказы. – Л.: Гудок, 1926. – 62 с.

По Приказу Уполномоченного СНК и начальника Главлита СССР об исправлениях в тексте”, разосланном еще в 1941 г., велено “удалить предисловие Г.Лелевича на с. 3-6”. (ГАРФ. Ф.9425. Оп.2. Д.20. Л.239). В данном случае не имело значения, что стоявший на вполне ортодоксальных позициях критик, утверждал в предисловии, что “Чехов был слишком плотью от плоти, кровью от крови мелкобуржуазной интеллигенции эпохи реакции и не мог быть провозвестником нового класса”.

508. Чуковский К.И. От двух до пяти. 5 и 8-е издания. 1935, 1937 гг.

[188]

Чуковский Корней Иванович (наст. имя Николай Васильевич Корнейчуков, 1882-1969) – детский поэт, литературовед, литературный критик, переводчик, мемуарист. Писатель постоянно находился в поле зрения контролеров: его книги для детей, начиная еще с 20-х годов подвергались регулярным запретам, вплоть до совершенно анекдотических историй с “Мухой-Цокатухой”, “Крокодилом” и другими произведениями. В конце 20-х – начале 30-х разразилась возглавленная Н.К.Крупской кампания борьбы с “чуковщиной”; в книге “От двух до пяти” Чуковский упоминает “педагогических жаб, сидевших тогда в наркомпросе”. О своих цензурных мытарствах он сам поведал в своем “Дневнике”, вышедшем в двух томах (М., 1991-1994), особенно – в более откровенном 1-м томе, в который вошли записи 1901-1929 гг. См. также: “Министерство правды”. С.252-255. Советская цензура. Указатель имен.

Знаменитая книга “От двух до пяти”, впервые напечатанная в 1933 г. и выдержавшая по настоящее время свыше 30 изданий, также не избежала цензурных репрессий. В 1935 г. 5-е издание книги вызвало неудовольствие начальника Главлита Б.Волина, который, прочитав в газете “…о включении в книжку „Крокодила“ и, не видя книжки, распорядился ее задержать”. В результате этого от „Крокодила“ в 5-м издании книги остались лишь отрывки из первой части стихотворной сказки, написанной еще до революции, в 1916 г.” (Чуковский К. Дневник. 1930-1969. С.123, 483). В 1950 г. внимание Мособлгорлита (запрос № 59). вызвало 8-е издание книги Чуковского: “В книге приводится цитата из книги врага народа Корнилова. На с.236-238 положительно оценивается стихотворение Квитко, на с. 7 книга врага народа Затонского” (РГАСПИ. Ф.17. Оп.132. Д.319.  Л.171). В разделе “Как не следует писать стихи для детей” в качестве “положительного примера” подробно анализируется стихотворение Л.Квитко “Поросята” (“Анна Ванна, наш отряд хочет видеть поросят…” – см. ранее об изъятии за перевод этого же стихотворения книги стихов С.Михалкова): “Смотрите, как виртуозно, классически правильно построено знаменитое стихотворение еврейского детского поэта Л.Квитко, которое, к сожалению, принужден привести в переводе <на украинский язык> (приводится перевод Л.Кулика, с.237)”. В предисловии “От автора” Чуковский с уважением отзывается о “замечательной книге наркомпроса Украины В.П.Затонского „Завдання дитячоi лiтератури“”. (О Борисе Корнилове см. персоналию, о Квитко и Затонском – см. СРД). Начиная с 1939 г., в изданиях книги Чуковского исчезают имена – вначале Корнилова и Затонского, а после 1950 г. – Квитко. В последние издания, “исправленные и дополненные”, удалось, наконец, включить имена Хармса и Введенского, о детских стихах которых Чуковский отзывается очень высоко.

509. Собачье царство. – М.: Кооп. Т-во “Сотрудник”, 1946. – 16 с. – 50 000 экз.

Донос на сказку Чуковского поступил от секретаря ЦК ВЛКСМ В. Иванова 12 апреля 1946 г. Он просит секретаря ЦК ВКП(б) С.Н.Патоличева ознакомиться со сказкой К.Чуковского “Собачье царство”, изданной, как ни странно, каким-то чудом уцелевшим после ликвидации негосударственных издательств в 1929 г.

[189]

“кооперативным издательством „Сотрудник“” – “по заказу Центрального универмага Главособторга (!)”. По мнению комсомольского секретаря, “…это антихудожественное антипедагогическое произведение. К. Чуковский, как и в предыдущих своих сказках „Одолеем Бармалея“ и „Бибигон“, допускает серьезные ошибки”. Г.Александров в сопроводительной записке сообщил о том, что “антихудожественная книжка К.Чуковского „Собачье царство“ подвергнута критике в газете „Культура и жизнь“ (от 10.12. с.г.) в заметке „Пошлятина под флагом детской литературы“” (РГАСПИ. Ф.17. Оп.125. Д.472. Л.121-112). Начальник Главлита по своей линии выпустил приказ о работе Мособлгорлита, разрешившего “…политически вредную по содержанию книжку К.Чуковского „Собачье царство“”, которая была конфискована и изъята из продажи и фондов общественных библиотек. К делу приложен экземпляр небольшой (16-страничной) книжечки с иллюстрациями Сергея Чехонина, снабженный многочисленными подчеркиваниями. Содержание же сказки сводится к следующему: “злые” и “гадкие” (эти слова всюду подчеркнуты) мальчишки Шушка и Гулька издевались над добрым псом Полканом, не кормили, запрягали в тележку и ездили на нем, хлестали и т.д. Не выдержав издевательств, Полкан убежал в “Собачье царство”, в котором живут одни собаки, а царем всех собак является Уляляй ХVIII. Узнав о страданиях Полкана, он посылает пса Бабошку с приказом доставить мальчишек в “Собачье царство”. Здесь они испытывают те же муки, которым подвергали несчастного Полкана. Наконец, они взмолились, и добрый Полкан великодушно их прощает. Уляляй ХVIII сказал при этом: “Я верю, что они станут добрыми, потому что здесь, в нашем царстве, ты дал им хороший урок”. Благотворное влияние собачьего “царя” на советских мальчишек тоже не прошло незамеченным. Вся эта история рифмуется с нападками на “Приключения обезьяны” Зощенко, в которой тоже изображены злые люди, преследующее несчастное животное. Более того: как вполне серьезно писали Александров и Еголин в докладной записке Жданову об идеологических просчетах ленинградских журналов 7 августа, “…обезьяна, обученная и быстро привыкшая вытирать нос платком, чужих вещей не брать, кашу есть ложкой, может быть примером для людей” (Писатели и цензоры. С.123). Идеологическая кампания, развязанная в 1943-1944 гг., коснулась и детской литературы. “Правда” 1 марта 1944 г. публикует статью П.Юдина “Пошлая и вредная стряпня К.Чуковского”: так квалифицирована сказка “Одолеем Бармалея”, в которой писатель якобы пытался “сознательно опошлить великие задачи воспитания детей в духе социалистического патриотизма” (обратим внимание на двусмысленность этой фразы.)”. Протест писателя, посланный в газету, так и остался не опубликованным (“Литературный фронт”. С.123).

Сказка привлекла внимание верховного цензора – самого Сталина, увидевшего ее в сборнике “Русские советские писатели. Антология 1917-1942 гг.”, подготовленном и вышедшем в свет в январе 1943 г. в Гослитиздате. Антология по приказу Сталину пущена была под нож, сохранился единственный ее экземпляр в собрании литературоведа В.Я.Кирпотина с его пометой “Книга не вышла”. Вместо нее приказано было издать “Сборник стихов”. Он вышел спустя полгода с исключением напечатанных в антологии сказки Чуковского и некоторых стихотворений Сельвинского, Кирсанова, Яшина и других поэтов. Сама же сказка вызвала неудовольствие вождя, видимо, за “несерьезное” отношение автора к

[190]

событиям войны – как и критики 20-х годов, он не понял и не принял игрового начала поэзии для детей Чуковского. Раздражение вызвало описание грядущего дня Победы; в этот день свершатся самые чудесные превращения (“Куры станут павами, лысые – кудрявыми”. и т.п.). Как свидетельствует в своем дневнике В.Я.Кирпотин, писателя, говоря на современном жаргоне, “подставили” детская секция и Президиум ССП, выдвинувшие сказку “Одолеем Бармалея”, вышедшую отдельным изданием в 1943 г. в “Советском писателе”, на соискание Сталинской премии. Вождь читал всё, что входило в рекомендованный список, и лично утверждал каждую кандидатуру. Злосчастная сказка попалась ему на глаза: “Эта премия присуждалась в итоге лично Сталиным, – записывает Кирпотин. – Узнав, что Чуковский выдвинут, он рассердился – и дал соответствующий сигнал. Сказочника всенародно топтали, азарт и степень критики ошеломляли, переходящие в ругательства слова оставляли после себя чувство недоумения” (См.: Пашнев Э. Сталин-цензор, или Как из антологии советской поэзии получился сборник стихов // Лит. газета. 1997. № 47).

Травля продолжалась и даже усилилась после выхода августовского постановления 1946 г. В статье С.Крушинского “Серьезные недостатки детских журналов”, опубликованной в “Правде” (29 августа) разносу подверглись журнал “Мурзилка” и сказка Чуковского “Бибигон”.

Почти 15 лет (с 1965 по 1979 гг.) цензура не пропускала издание знаменитого рукописного альманаха “Чукоккала”, снабженного комментариями К.И.Чуковского и подготовленного внучкой писателя Е.Ц.Чуковской. В изданном, наконец, после долгих мытарств и проволочек, альманахе (М., Искусство 1979), – масса лакун и купюр, восстановленных через 20 лет в полном издании “Чукоккалы” (М., Премьера, 1999). В частности, из первого издания были вычеркнуты упоминания о Ходасевиче, Гумилеве, Солженицыне и других писателях, а также исключены их автографы; удалены десятки фотографий, над групповыми фотографиями произведена настоящая вивисекция: удалены опять-таки нежелательные лица. В шуточном стихотворении Е.Шварца “Серапионовы братья” снята концовка:

Вся семья Серапионова

Нынче служит у Ионова,

И от малого до старого

Уважает Г.Сафарова.

Такая операция вызвана именами поэта и книгоиздателя Ильи Ионова (в 20- годы он был заведующим Петроградским отд. Госиздата – см. о нем СРД) и публициста Георгия Ивановича Сафарова. Оба они были репрессированы; Г. Сафаров, редактор “Ленинградской правды”, был арестован в 1935 г. и расстрелян в 1942-м. В Списке-1950 он указан как автор книг по “политическим и социально-экономическим вопросам” с обычной для списка пометой: “Изъять все произведения”. Подробнее см. “Мемуар о Чукоккале” Е.Ц.Чуковской, помещенный в издании “Чукоккалы” 1999 г. (с.350-366).

О запрещенных литературно-критических книгах Чуковского см. № 1041, 1059.

[191]

510. ЧУКОВСКИЙ Н.К. Разноцветные моря. – М.; Л.: Гос. изд., 1928. – 68 с. – 10 000 экз.

Чуковский Николай Корнеевич (1904-1965) – прозаик, переводчик, автор многих книг на морские темы, историко-революционных романов и т.д.

Повесть для детей никаких крамольных имен не содержит. Очевидно, конфискована она за “непедагогическое” содержание. Мальчики, играя в “разноцветные моря”, похищают из магазина канцпринадлежностей бутылки с красными, черными и синими чернилами, разбивают их и забрызгивают стены в соответствующие тона. Их преследует милиция и страшные чудовища, оказавшиеся на поверку цирковыми персонажами.

511. Чумандрин М.Ф. Бывший герой: Повесть. – М.: Земля и фабрика, 1930. – 327 с. – 50 000 экз. (Указ. еще 4 изд. романа 1930-1931 гг.).

Чумандрин Михаил Федорович (1905-1940) – прозаик, драматург, очеркист. Работая на заводе в Ленинграде, начал печататься с 1925 г., в 1930-1931 гг. – главный редактор журнала “Ленинград”, один из руководителей ЛАПП (Ленинградсской ассоциации пролетарских писателей). Погиб в боях во время Финской кампании 1940 г.

Действие повести происходит на одном из заводов Ленинграда: на первом листе напечатано – “Посвящаю своему заводу „Красный гвоздильщик“”. Речь в ней идет о борьбе с “рабочей оппозицией”, “отошедшей от линии партии и находящейся под влиянием демагогов”. В анонимном предисловии отмечаются “ошибки автора”, которые заключаются в том, что он “преувеличил силы и значение оппозиции на примере одного завода, где сильны были антиленинцы”, сделав “неправильные выводы”: “временное вредное увлечение оппозицией одного небольшого рабочего коллектива не должно создавать иллюзию победы”.

512. Шагинян М.С. Билет по истории: Роман. Ч.1. Семья Ульяновых. – М.: ГИХЛ, 1938. – 127 с.

Шагинян Мариэтта Сергеевна (1888-1982) – поэт, прозаик, публицист, литературный критик. Печататься начала с 1903 г.

Цензурным камнем преткновения стали запутанные национальные корни вождя пролетариата по материнской линии. Первая часть романа-хроники “Семья Ульяновых”, который Шагинян писала несколько десятилетий, – повесть “Билет по истории” – впервые опубликована в журнале “Красная новь” (1938, № 1), что вызвало даже особое постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 августа 1938 г. Публикация названа “грубой политической ошибкой” журнала, допустившего на свои страницы “политически вредное и идеологически враждебное” произведение, книжку журнала предложено было изъять, а главного редактора, правоверного критика В.В.Ермилова – “снять с поста”. Подлинные мотивы репрессий против редакции и автора прояснены Президиумом ССП, тогда же

[192]

откликнувшегося на этот документ специальным постановлением “О повести М.С.Шагинян „Билет по истории“”. В нем объявлялось “суровое порицание” писательнице за попытку создания “искаженного представления о национальном лице Ленина” (См.: “Литературный фронт”. С.34). Эта история имела продолжение в 1966 г. В справке “Критические заметки о художественной литературе о В.И.Ленине”, подготовленной Госкомитетом по печати (ему тогда подчинялась цензура), указывалось: “Талантливая писательница даже при широком замысле создания многопланового романа об Ильиче, нецелесообразно растратила три десятилетия только на то, чтобы подвести своего читателя к рождению в семье Ульяновых мальчика, которому акушерка самостоятельно дала имя Владимир. Теперь, по неофициальным данным, Шагинян занята сбором материал, чтобы показать родословную В.И.Ленина по линии матери. А это уже похоже на создание генеалогического древа Ульянова-Бланка. Идея не нова. На западе уже существуют подобные книги. Буржуазные писаки стремятся доказать, что гений русского народа Ленин – результат смешения русско-монгольско-немецко-еврейско-шведских кровей” (ГАРФ. Ф.9604. Оп.2. Д.626. Л.3. Подробнее см.: Блюм А.В. Еврейский вопрос под советской цензурой. СПб., 1994, С.67-68, 134-135).

513. Дневники. 1917-1931. – Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1932. – 430 с. – 10 000 экз.

В записях 1921 г., повествующих о деятельности издательства “Всемирная литература” в Петрограде, встречаются имена Гумилева и Ходасевича. Под этим же годом – записи о волнениях рабочих на Васильевском острове: “Часть рабочих забастовала, вышли с плакатами „Долой правительство“, „Учредительное собрание“, „Свободу торговле“ и тому подобное. Тошно сидеть в Доме искусств… 3 марта, четверг. – Кронштадт восстал, объявлено чрезвычайно опасное положение. Ходить можно только до 9 вечера. Расклеены прокламации Зиновьева о том, что „черносотенно-эсеровская агитация…“ и т.д. Настроение у меня подавленное. Тошно… 11 марта. Дискуссия о профсоюзах. Столкнулись два течения: ленинское и троцкистское” (С.34-35).

514. Литературный дневник: Статьи 1921-1923 гг. – М.; Пб.: Круг, 1923. – 221 с. – 3 000 экз.

В рекламном листке издательства “Круг” фигурируют изданные им книги арестованных писателей – А.Аросева, О.Мандельштама, Бор.Пильняка. В сам сборник вошли статьи Шагинян на литературные темы, в частности о Ходасевиче, Пильняке и других “нежелательных” персонах.

515. Новый быт и искусство. – Тифлис: Заккнига, б.г. – 93 с. – 4 000 экз.

В сборник, вышедший в 1926 или 1927 гг., вошли статьи о современной литературе, кино и т.д. Открывается он статьей “Тревога” (см. ниже). Помимо того, в статье “Что нужно нашему кино” Шагинян снова ссылается на Бухарина.

[193]

516. Писатель болен? – М.; Л.: Гос. изд., 1927. – 71 с. – 3 000 экз.

На тит. листе указано два автора: М.Шагинян и Л.Авербах. Первой принадлежит статья “Тревога”, второму – нечто вроде послесловия к ней, названном “Тревога больного писателя”. В статье Шагинян затронута проблема свободы творчества – “мнимая” и “реальная”. Она ссылается при этом на полемику по этому вопросу академика И.П.Павлова и Н.И.Бухарина: “Академик Павлов в публичной речи сказал, что без свободы жить и творить нельзя, что наука должна быть свободной, а большевики лишают ее этой свободы. Тов. Бухарин блестяще разъяснил акад. Павлову, что он наивен, что свободы вообще не существует, и под творческими процессами ученого и художника лежат определенные классовые предпосылки, определенные экономические отношения … то, что кажется акад. Павлову свободой есть “свобода” в пределах буржуазной культуры. Освободиться от материальной зависимости нельзя. Таким образом, свобода акад. Павлова – мнимая”“ (с.17). Авербах же с ортодоксальных “напостовских” позиций “поправляет” Шагинян, которая, по его мнению, все-таки недостаточно четко расставила “классовые акценты” и обнаружила “отсутствие классового подхода”, понимая под “писателем” исключительно фигуру “писателя буржуазного”. Он полемизирует, кроме того, с Г.Лелевичем и Г.Горбачевым. Столь обширный набор нежелательных имен и привел к изъятию книги из обращения.

517. Советское Закавказье: Очерки. – Ереван: Армгиз, 1946. – 425 с. – 3 000 экз.

Основной мотив запрета – ссылка на Берия в цикле “Советская Грузия” (очерк “Наука в Грузии”) и панегирик его книге “К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье”. По словам автора, она “…сыграла поворотную роль в развитии общественных наук в Грузии… стала методологическою опорою для работников во всех областях культуры… Только сейчас в дни войны, раскрылась историческая роль этой маленькой книги, внесшей ясность в прошлое страны, показавшей шаг за шагом работу молодого Сталина в Закавказье” (с.367). Возможно также, что возражения вызвало утверждение автора в очерке “Нагорный Карабах” (цикл “Советский Азербайджан”), что “Нагорный Карабах” – страна армянская, с преобладающим армянским населением” (С.224).

518. ШВЕЦОВ С.А. Литературная сатира. – М.: Моск. товарищество писателей, 1934. – 83 с. – 3 100 экз.

Швецов Сергей Александрович (1903-1969) – писатель-сатирик.

Сборник пародий, шаржей и эпиграмм на литературные темы. В сатире “Литкружковцы” один из “пушкиноведов, цитатников и эрудитов …знает всех поэтов на зубок – от Тредьяковского до Третьякова”, в другой “Фейербах” рифмуется с “Авербах”.

519. Шилин Г.И. Прокаженные: Роман. “Все издания всех издательств”.

[194]

Шилин Георгий Иванович (1896-1941) – прозаик, в годы Гражданской войны – редактор ряда газет на Юге России. В 1928 г. переехал в Ленинград, выпустил здесь ряд романов.

Навестив заболевшего проказой товарища, писатель был потрясен судьбой заболевших. Жизнь лепрозория и стала темой его романа, выдержавшего три издания в 1930-1931 гг. В колонию прокаженных, заброшенную на край света, приезжает новый доктор, явно психически ненормальный. Он “зациклен” на утопической идее – создать “Республику Прокаженных”, собирает больных, произнося пространные речи. По его мнению, “… на земле нет иных классов, кроме двух: здоровых и прокаженных”. В связи с такой “расстановкой сил”, доктор предлагает совершить революцию против здоровых, “выбросить их из государства прокаженных… больные управятся и без них” (с.183). “В этом исключительном государстве, – развивает он свою идею, – не знающем себе примера, будет возведена своя культура, создано свое общество, выше которого нет и не будет никакого другого, существовавших и существующих в мире! Там не будет классовой борьбы! Долой здоровых! Прокаженные всех стран, соединяйтесь!” (с.184. Курсив наш. – А.Б.). В этих пассажах цензорами, по-видимому, была усмотрена едкая пародия на распространяемые большевиками идеи (например, создание “Пролеткульта”) и, особенно, “священные” лозунги.

520. Ревонтулет: Роман. – Л.: ГИХЛ, 1934. – 267 с. – 10 250 экз.

Роман посвящен К.А.Федину. Ревонтулет по-фински значит северное сияние. Автор рисует сложную политическую обстановку в Карелии начала 20-х годов, в частности – попытки некоторых волостей отделения от РСФСР и присоединения к Финляндии. Один раз встречается имя Каменева, но речь идет о Сергее Сергеевиче Каменеве (1881-1936), полковнике “царской” армии, перешедшем на сторону большевиков и сделавшем успешную военную карьеру. Возможно, цензоры спутали его с Л.Б.Каменевым. Но главная причина запрета может быть объяснена сценами “ударной” работы на лесоповалах и упоминанием об экспорте леса, вызвавшем демпинг на мировом лесном рынке. Автор приводит заголовки “буржуазных” газет: “Демпинг советского леса! Он сеет безработицу! Он угрожает всем устоям цивилизованных стран!”. Сообщает он и о “бойкоте советского леса”, поскольку стало известно, что он получен в результате “якобы” применения рабского труда политзаключенных (как известно, так оно и было): “Буржуазная пресса продолжала с прежней энергией писать о демпинге и принудительном труде. Советским лесорубам иногда попадались (!) газеты с описанием этого „принуждения“. Они читали, посмеивались и, в конце концов, принялись рассылать приглашения не только иностранным рабочим, но редакциям заграничных газет” – с тем, чтобы приехали и увидели – “…насколько отвечает действительности „принудительный труд“ в лесах страны большевизма” (с.159). Хотя автор и осуждает, естественно, такого рода “происки”, самое упоминание о них в романе не могло не вызвать цензурных претензий: лагерная тема в начале 30-х годов объявлена была запретной.

521. ШИЛОВ С.С. Варнак: Рассказ. – М.; Л.: Гос. изд., 1926. – 54 с. – “Новая детская б-ка. Средний и старший возраст). – 7 000 экз.

[195]

522. Закон тайги: Пьеса в 8 д., 5 карт. М.; Иркутск: Крайгиз, 1932. – 74 с. – 65 000 экз.

Шилов Степан Самойлович (1885-1954) – прозаик, жил и работал на Дальнем Востоке.

В рассказе “Варнак” – это прозвище получил в детстве деревенский мальчишка-хулиган Ерошка, ставший затем партизанским командиром Ерофеем Корнеевичем, – жестокие сцены Гражданской войны в Сибири. “Варнак” произносит речь перед партизанами: “Ура, товарищи, Ленину и Троцкому и другим командирам” (с.53). В информации о книгах, вышедших в серии “Новая детская библиотека”, указана, среди прочих, повесть Г.Никифорова “Андрейкино крещенье” (см. № 340).

В пьесе “Закон тайги” “нежелательных” имен нет, но изображены опять-таки сцены насилия и жестокости в годы Гражданской войны.

523. Шкапская М.М. Час вечерний: Стихи (1913-1917). – Пг.: Мысль, 1922. – 54 с. – 1 000 экз.

Шкапская Мария Михайловна (1891-1952) – поэт, журналист. В 1920 г. вошла в Петроградский союз поэтов (рекомендована Блоком и Кузминым). В середине 20-х годов Шкапская отошла от поэтического творчества, переключившись на оперативную журналистскую работу.

Проникнутые глубоким духовным смыслом стихи на тему “женской Голгофы”, полнейшее неприятие насилия и крови, независимо от цели, с которой она проливается, все это привело к тому, что ее поэзия полностью “выпала из эпохи”. Рапповцы (Лелевич, в частности), считали ее “эпигоном упадочничества”, говорили о “насквозь физиологичном и иррациональном” звучании ее стихов.

В спецхране РНБ хранились и три другие книги Шкапской, хотя они и не входили в официальные списки Главлита: Кровь-руда: Стихи. М.: ВСП <Всероссийский Союз Поэтов>, 1925; Явь: Поэма. М. – Пб.: Круг, 1923; Земные ремесла. М.: ВСП <Всероссийский Союз Поэтов>, 1925. Возможно, это произошло потому, что все они переплетены вместе с “Часом вечерним”, образуя таким образом конволют.

524. Шкловский В.Б. Гамбургский счет. – Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1928. – 247 с. – 4 000 экз.

Шкловский Виктор Борисович (1893-1984) – прозаик, эссеист, литературный критик, литературовед.

В сборник вошли очерк о Бабеле, рецензия на пьесу Адриана Пиотровского “Падение Елены Лэй”; в других очерках и статьях встречаются М.Герасимов, В.Киршон, С.Третьяков, М.Кольцов, Л.Сосновский, А.Зорич и другие арестованные писатели и критики. В рекламном листке продукции издательства фигурирует книга Павла Медведева “Драмы и поэмы Блока” (см. № 1059).

[196]

 525. О теории прозы (на переплете: Теория прозы). – М.; Л.: Круг, 1925. – 190 с. – 3 500 экз.

В книге часто встречается имя Бор.Пильняка. Статья “Литература вне „сюжета“” посвящена в основном разбору “Уединенного” и “Опавших листьев” В.В.Розанова.

526. Поденщина. – Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1930. – 228 с. – 4 000 экз.

В сборнике статей и очерков встречаются имена Вс.Мейерхольда, С.Третьякова, Ив.Вольнова. Анализируя в статье “Берегитесь музыки” один из рассказов Бабеля, приводит слова Эйзенштейна, что он – “это уже 75% нужного сценария” (с.137). В рецензии на книгу С.Третьякова “Чжунго” под названием “О 400 миллионах” есть ссылка на Карла Радека (с.204).

527. Пять человек знакомых: Андрей Белый. Евг.Замятин. Бор. Пильняк. Конст. Федин. Леонид Леонов. – Тифлис: Заккнига, 1927. – 100 с. – 3 000 экз.

Мотивация запрета: 1. Статьи о двух “знакомых” из пяти – Пильняке и Замятине. 2. В статье о Пильняке из цикла “Эпигоны Андрея Белого” цитируется Троцкий, упомянут М.Кольцов. 3. В этом же цикле – подробный разбор неопубликованного романа Замятина “Мы” (подробнее об истории его издания за рубежом см. персоналию Замятина), к которому Шкловский, надо сказать, относится резко критически. Вот что он сообщает, в частности: “У Замятина есть роман „Мы“, который, вероятно, скоро появится в английском переводе (он уже появился за 3 года до этого в США. Самому же Шкловскому, судя по его пересказу, известна была – очевидно, по рукописи – только первая часть романа. – А.Б.). Так как этот роман по случайным причинам (! – А.Б.) не напечатан всё еще по-русски, то я не буду его детально анализировать. Роман представляет собой социальную утопию. Как это ни странно, утопия эта весьма напоминает одну пародийную утопию Джером-Джерома. Дело доходит до мелочных совпадений, например, одежда людей будущего и у Замятина и у Джером-Джерома серого цвета. Фамилии у людей заменены номерами: четные мужчины, нечетные женщины и т.д. …Несмотря на присутствие в „Мы“ ряда удачных деталей, вся вещь неудачна и является ярким указанием того, что в своей старой манере Замятин достиг потолка” (С.66-67). О некоторых совпадениях в рассказе Джерома К.Джерома “Грядущий социализм” и романе “Мы” см. подробнее нашу статью: Играем Оруэлла: Цензурная судьба английского писателя в России // Всемирное слово, 2001. № 14. С.63-66. Добавим, что рукопись русского перевода рассказа Джерома не была дозволена к публикации в 1898 г. С.-Петербургским цензурным комитетом – в связи с тем, что “… рассказ может вредно влиять на малоразвитую часть публики и, во всяком случае, по своему материалистическому направлению, не может служить полезным чтением” (там же, с. 63).

[197]

528. Сентиментальное путешествие: Воспоминания 1917-1922 гг. – М.; Берлин: Геликон, 1923. – 391 с.

Список № 5 (Таллиннский список.1945 г.). Возвр.: Приказ № 197. 13.02.1958. ВП-1960.

Книга включает две части: “Революция и фронт” и “Письменный стол”. Цензурные претензии (помимо факта совместного советско-эмигрантского издания) вызвала первая часть: сцены расстрела рабочих в Петрограде, протестовавших против разгона Учредительного собрания в январе 1918 г., эксцессы “красного террора” (“каждого убивали на месте”), самосудов толпы и т.д.; помимо того, упомянут Федор Раскольников. Значительное внимание уделено издательству “Всемирная литература”, созданному в 1918 г. в Петрограде А.М.Горьким, и его сотрудникам, в частности, Блоку и Гумилеву. О расстреле Гумилева и смерти Блока, пришедшихся на август 1921 г., Шкловский пишет так: “Умер Гумилев спокойно (!-А.Б.). Блок умер тяжелей, чем Гумилев, он умер от отчаяния”, призывая затем: “Граждане, бросьте убивать! Уже люди не боятся смерти! Уже есть привычки и способы, как сообщать жене о смерти мужа” (с.336).

529. Ход коня: Сборник статей. – М.; Берлин, Геликон, 1923. – 206 с.

Список № 4. М., 1950. Св. список – 1961. Св. список – 73. Возвр. – ВП-1991.

Сборник эссе на различные темы литературы и искусства. Среди персонажей – Адриан Пиотровский, Вс.Мейерхольд, Сергей Радлов, Юрий Анненков.

530. Шкляр Н.Г. Свет: Повести и рассказы. – М.: Федерация, 1929. – 192 с. – 4000 экз.

Шкляр Николай Григорьевич (1876-1952) – прозаик, детский писатель.

В повестях и рассказах изображены сложные коллизии в городе и деревне накануне коллективизации. “Мужички распевают контрреволюционные частушки:

Не за Ленина, не за Троцкава,

А за мальчика, за Петровскава” (с.70).

Очевидно, “мальчиком” (!) назван Г.И.Петровский (1878-1958), старейший большевик (с 1897 г.), занимавший в советское время видные партийные и государственные должности, кандидат в члены Политбюро ЦК с 1921-1939 гг.

531. ШМЕЛЕВ И.С. Все произведения.

Шмелев Иван Сергеевич (1973-1950) – прозаик, в эмиграции с 1920 г. Жил в Италии, Германии и Франции.

Среди книг Шмелева, изредка печатавшихся в СССР в 20-е годы, внимание цезуры привлек сборник:

Забавные приключения: Рассказы. – М.; Л.: Гос. изд., 1927. – 267 с. На карт. спецхрана РНБ пометка: “Удалить вступительную статью на с.III-Х (Г.Е.Горбачев – см.). Криминалы отпали” (очевидно, после реабилитации Г.Е.Горбачева в 1956 г.).

532. Шпанов Н.Н. Дипломаты “Плаща и кинжала”. – М.: Мол. гвардия, 1952. – 84 с. -100 000 экз.

[198]

Шпанов Николай Николаевич (1896-1961) – прозаик, в 20-30-х годах выпустил ряд популярных книг и учебников по воздухоплаванию. С 1939 г. переключился на создание приключенческих произведений, пользовавшихся шумным успехов в массовой читательской аудитории. Начал он с повести “Первый удар” (1939 г.) – о том, как, отвечая на агрессию, советская авиация сразу же поразит врага в “его логове”.

Очерки запрещены за слишком откровенное изображение политических процессов, организованных советской госбезопасностью на рубеже 40-50-х годов против лидеров компартий в “странах народной демократии” и последовавшем затем физическом их уничтожении.

533. Заговорщики. Роман. “Все издания по 1954 г. включительно”.

“Заговорщики” (продолжение книги “Поджигатели”; оба романа отмечены Сталинскими премиями) трактуют послевоенные события как результат происков американских спецслужб и проникновения их в страны советского блока, особенно в Югославию. В романе под собственными именами выведены лидеры западных держав, кроме Трумэна, названного почему-то “Фрумэном”. Нападки на “банду Тито” и других деятелей социалистических стран привели к тому, что в 1956 г. обе книги переданы в спецхраны и, естественно, больше не переиздавались. С 1952 по 1954 гг. роман выдержал 7 изданий общим тиражом около полумиллиона экземпляров.

534. Шторм Г.П. Ломоносов. – М.: Журн.‑газ.объединение, 1933. – 143 с. (Серия “Жизнь замечательных людей”) – 50 000 экз.

Шторм Георгий Петрович (1898-1978) – прозаик, историк литературы, автор популярных книг для детей.

В самом тексте биографии Ломоносова “криминал” отсутствует, но в приложенной “Библиографии” есть ссылка на книгу Г.Горбачева; в списке “Книги серии „Жизнь замечательных людей“, вышедшие в 1933 г. и планируемые на 1934 г.” указаны книга А.Воронского “Желябов”, Г.Зиновьева “Карл Либкнехт”, Д.Горбова “Вольтер”, Л.Б.Каменева “Некрасов”.