Белозеров А.А. Нижегородская печать и царская цензура (по документам и воспоминаниям)

Декабрьское восстание 1905 г. в Москве и Н. Новгороде (Сормово) при помощи царских пушек и штыков было подавлено. Введенная после этого «чрезвычайная охрана» давала широкий простор произволу романовских опричников. По городам и весям разъезжала специально созданная экспедиция генерала Ренненкампфа, оставлявшая всюду след расстрелов и виселиц. Тюрьмы и ссылки были переполнены «бунтовщиками» и «забастовщиками». Реакция торжествовала…

В этих условиях невыносимо тяжелый гнет административно-цензурного нажима испытывала вся более или менее прогрессивная русская печать. Как и рабочее движение, свободное слово подавлялось самым жестоким образом. Не избежала, конечно, этого и нижегородская печать, полицейско-цензурные репрессии по отношению к которой были особенно часты и злобны. Можно прямо сказать, что последующие за первой революцией годы реакции, на которых мы имеем в виду остановиться, являются для нижегородской прогрессивной печати сплошным мартирологом. Сохранившиеся редкие архивные и печатные документы свидетельствуют о том, что дикий произвол и насилие царской цензуры были направляемы в первую очередь и особенно остро против легальной партийной рабочей и профсоюзной печати, впервые появившейся в тот период.

С наступлением реакции буржуазная печать примолкла, а между тем, краткие «дни свободы» (октябрь – ноябрь 1905 г.) приучили трудящихся к свободному слову. Выпускавшиеся нижегородской организацией с.-д. партии (большевиков) прокламации – воззвания, листовки – не мог ли охватить всех событий. Остро чувствовал ась потребность в большой повседневной партийной газете. И партия решилась на этот шаг.

В. И. Ленин в статье «Что делать?» (1902 г.) писал, что «хорошо поставленная общерусская боевая газета должна быть не только коллективным агитатором, но и коллективным организатором». Организация учитывала это и стремилась создать газету, которая была бы организующим центром для Нижегородской губернии, сплачивающим рабочих вокруг партии и направляющим рабочее движение к определенной цели – к борьбе за освобождение трудящихся от ига царизма и капитализма. Это было в конце декабря 1905 г. Наскоро был подобран актив партийцев, владевших пером. В ряде секретных заседаний, происходивших в квартирах большевиков – врача В. В. Давыдова и Б. И. Моисеева, обсудили технические вопросы выпуска газеты и проредактировали основной материал.

Во главе организаторов дела, кроме названных, стояли большевики – Л. М. Лебедев, О. Давыдова, А. Н. Сысин и сочувствовавший большевикам молодой пом. присяжного поверенного А. А. Соболев. Последний согласился быть «ответственным» редактором (т. е. отвечать перед властью). Первый номер решено было выпустить 1 января 1906 г., а газету назвать «Утро». Рассчитывали выпускать ее регулярно, поэтому объявили годовую подписку и указали адрес редакции (Мартыновская ул., д. № 8, кв. Соболева). Договорились с владельцем типографии В. Н. Ройским, который, несмотря на свою реакционность, не мог отказаться от лишнего заработка и заключил договор на выпуск газеты. Внешние обстоятельства, казалось, благоприятствовали выпуску газеты: редактор не был на подозрении жандармов, Ройский – более чем благонадежный, губернский цензор Метнер был в отпуску, под заголовком газеты скромно значилось: «газета общественно-политическая и литературная». Никаких партийных лозунгов на первой странице решили не ставить.

Газета вышла утром 1 января 1906 г. полноценным текстом в 6 страниц. В ней были напечатаны политические статьи, обзоры, хроника, отдел рабочей и профессиональной жизни, рассказ, стихи и даже объявления. Коллектив редакции торжествовал. Но – увы! – это был первый и последний номер большевистской газеты «Утро». Губернская цензура и администрация расценили газету, как сплошную прокламацию, и, несмотря на праздничный день – новый год, приняли экстренные меры к ее конфискации. К полудню того же числа губернатор барон Фредерикс подписал такое постановление, врученное редактору-издателю А. А. Соболеву:

«В выпущенном сего числа в Н. Новгороде первом номере газеты «Утро» помещен ряд статей революционного содержания, призывающих и возбуждающих к неисполнению распоряжений законных властей и к беспорядкам. Усматривая в этом нарушение редактором-издателем названной газеты пом. присяжного поверенного Александром Соболевым и владельцем типографии, в которой напечатан означенный номер газеты, г.г. Ройским и Торсуевым, изданного мною 15 декабря 1905 г. для Н.-Новгорода «обязательного постановления», – постановил: 1) пом. прис. пов. А. Соболева, независимо от ответственности по суду, подвергнуть в административном порядке заключению в тюрьме сроком на три месяца; 2) владельцев типографии Ройского и Торсуева оштрафовать на 3000 руб. Кроме того, на основании п. 3 ст. 16 «Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» закрыть типографию Ройского и Торсуева сроком на семь дней, считая от сего числа, и на основании п. 8 ст. 26 того же «Положения» приостановить издание газеты «Утро».

Одновременно с этим полицеймейстеру было дано распоряжение немедленно конфисковать все номера газеты, обыскать и арестовать редактора А. А. Соболева. В тот же день вечером Соболев был арестован и посажен в тюрьму, все рукописи у него были отобраны. Типография Ройского (на Свердловской ул., ныне надстроенный дом № 15) была запечатана, а все уцелевшие номера газеты конфискованы. Впрочем, их было здесь ничтожное количество, так как, предвидя репрессии, организаторы предусмотрительно всю основную массу газет роздали газетчикам и отправили по районам города и губернии.

Но этим дело не кончилось. После административно-полицейских мер дело направилось и по жандармской, и по судебно-следственной линиям. Жандармы разыскивали сотрудников газеты, производили обыски. Все отобранные рукописи передавались в охранку и жандармское управление, а потом направлены были к «судебному следователю окружного суда по важнейшим делам». Было создано политическое дело редактора-издателя газеты «Утро» А. А. Соболева.

Дело это слушалось 3 марта 1906 г. в Н. Новгороде особым присутствием московской судебной палаты, с участием сословных представителей. В основу обвинения брались особенно две статьи: передовая – «Торжество победителей» и воззвание «К русской армии» (перепечатка из № 1 «Северного голоса»). Подсудимого Соболева защищали лучшие по тому времени адвокаты – В. Н. Серебренников, А. В. Яворовский и москвич – П. Н. Малянтович. Сам обвиняемый Соболев произнес на суде замечательную речь, изобличавшую самодержавный строй в удушении рабочей печати. Но все речи и защиты и обвиняемого оказались бисером перед свиньями…

Судебная палата, призванная защищать основы самодержавия, интересы помещиков, промышленной и торговой буржуазии, против которых направлялось большевистское «Утро», – полностью утвердила административные меры в части конфискации, закрытия газеты и оштрафования владельцев типографии, а редактора А. А. Соболева приговорила за выпуск одного номера газеты «Утро» к 11 месяцам заключения в крепости, независимо от его предварительного до суда тюремного заключения. Попытка А. А. Соболева обжаловать приговор суда в сенат окончилась безрезультатно.

Вторая попытка создать рабочую с.-д. газету была предпринята в конце 1906 г. Один из местных рабочих, происходивший из казанских мещан, – Вл. Мих. Максимов согласился быть ответственным редактором и возбудил перед губернатором ходатайство о разрешении издавать ежедневную газету «Отклики». 12 декабря разрешение было дано. Подготовка материала и поиски типографии заняли около двух недель. 30 декабря 1906 г. вышел первый номер «Откликов». Наученная опытом «Утра», редакция «Откликов» принимала все меры предосторожности.

Но и этой газете не пришлось долго существовать. Несмотря на недомолвки и нередко эзоповский язык газеты, губернская власть поняла ее направление, и, помнится, на шестом номере она была закрыта по представлению инспектора по делам печати. Местная газета “Нижегородский листок” в № 8 за 1907 г. отметила в хронике, что 10 января 1907 г. постановлением нижегородского губернатора, на основании п. 8 ст. 26 «Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия», дальнейшее издание газеты «Отклики» воспрещено окончательно. Напечатанные в первых номерах газеты статьи признаны «вредного направления, возбуждающими население против законных распоряжений правительства». Вместе с закрытием газеты была оштрафована и типография «Тружеников печатного дела», где газета печаталась. На этом попытки издания партийных легальных газет в 1906–1907 гг. закончились, так как цензура буквально не давала дышать таким газетам.

Как бы на смену общеполитическим партийным газетам, предпринимались попытки выпуска профессиональных органов печати – от профсоюзов, возникших в боевом 1905 году и руководимых с.-д. партией большевиков. Но, как увидим, судьба их была не краше предшественников.

Первым из нижегородских профсоюзов попытался создать свою газету профсоюз торговых служащих (продавцы, конторщики, складские рабочие и шляпницы, модистки). На одном из заседаний правления союза в сентябре 1906 г. была выделена редколлегия. Юридически ответственным редактором был назначен председатель союза А. Н. Нестеров (продавец мануфактурного магазина бр. Баженовых), как наиболее «благонадежный» в политическом отношении (неблагонадежным газеты правительство издавать не разрешало), а фактическим редактором, организатором и секретарем редакции выделили пишущего эти строки.

С большим трудом добились разрешения от губернатора на выпуск газеты, которую назвали «Вестник приказчика». Собрали около 100 рублей, договорились с либеральной владелицей типографии Проворовой о печатании, и 1 октября 1906 г. выпустили первый номер. Под заголовком значилось: «Еженедельная профессиональная общественно-политическая и литературная газета, посвященная интересам приказчиков, конторщиков и всего трудящегося класса рабочих».

Хотя газета стоила себе 10 коп. экземпляр (форма журнала-еженедельника в 12 страниц), назначили цену в 5 коп. Отпечатанные 1000 экз. разошлись очень быстро. В газете были помещены статьи, стихи и хроника всех нижегородских союзов. Сотрудничали почти исключительно большевики. Выпустив пять номеров, профсоюзные и партийные работники готовы были торжествовать победу. Но … на 6-м номере грянул гром: 8 ноября 1906 г. юридическому редактору-издателю Нестерову вручили такое постановление нижегородского губернатора:

«Усматривая из статьи «Лишение прав» (избирательных прав рабочих по выбора в государственную думу), помещенной в газете «Вестник приказчика» от 5 ноября, за 6, нарушение обязательных постановлений от 15 декабря 1905 г., постановил: оштрафовать редактора-издателя Нестерова на 300 р., с заменой, в случае неуплаты, арестом при тюрьме на 2 мес., предупреждая, что в случае повторения подобного нарушения, дальнейшее издание будет воспрещено».

Конечно, редактор и редакция оказались «несостоятельными»: денег не было. Нестерова арестовали на работе, в магазине Баженовых, и отправили в тюрьму. Однако газета не была закрыта, и мы решили выпустить очередной № 7. Выпустили его 12 ноября, а 15-го пишущему эти строки пом. пристава Сергунин предъявил новое постановление губернатора от 13 ноября 1906 года:

«В виду вредного направления статей: «Очередной вопрос» (передовая о выборах в государственную думу), «По законным статьям» (мой фельетон о штрафе и аресте Нестерова) и др., помещенных в № 7 газеты. а также и в предыдущих номерах «Вестника приказчика», возбуждающих против законных распоряжений правительства, и принимая во внимание неоднократные предупреждения по этому поводу редактора газеты, – постановил: на основании п. 8 ст. 26 «Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия», воспретить дальнейшее издание газеты».

Так закончилась первая попытка издания профсоюзной газеты. Но мы решили бороться дальше, используя все возможности. Наскребли еще небольшую сумму денег (кое-что пожертвовали союзы), назначили нового юридического редактора (член правления А. А. Старов – продавец мануфактурного магазина Сотникова) и снова добились разрешения на издание якобы новой газеты под названием «Вести приказчика». В остальном – состав редакции, типография, направление и даже формат газеты оставались прежние. 1 января 1907 г. вышел № 1 «новой газеты», в которой новым был только измененный подзаголовок, гласивший: «Профессиональная газета, посвященная защите экономических и правовых интересов торговых служащих и выяснению общности их интересов с интересами всего российского пролетариата».

Не успели еще полностью разослать издание, как через день, 3 января 1907 г., в редакцию опять явился полицейский чин и вручил «свежее» постановление губернатора об

«окончательном закрытии газеты за вредное направление, выразившееся в статьях – «Избирательная платформа приказчиков» (резолюция петербургского союза приказчиков), стихотворение «На баррикадах» (А. Белозерова) и рассказ «Костюшка» (В. Девяткова), кроме того, юридического редактора Старова подвергнуть денежному штрафу в 300 руб., с заменой при несостоятельности арестом при тюрьме на 2 мес.».

Штраф платить было нечем, и редактора постигла та же участь, как и его предшественника Нестерова. Одновременно от секретаря редакции и от типографии взяли подписку о непечатании и невыпуске газеты. Остаток ее в 300 экз., который не успели еще раздать по союзам, был конфискован.

На экстренном собрании правления союза, при обсуждении создавшегося положения, малодушные предлагали покончить с издательством: «все равно не дадут издавать, да и редакторов для тюрьмы нехватит» [в тексте]. Немалых трудов стоило большевикам уговорить правление продолжать борьбу за печать и предпринять попытку издания газеты в третий раз. Но вопрос упирался в подыскание редактора. «Благонадежных» в правлении не оказалось.

Целый месяц искали юридического редактора-издателя и, наконец, нашли: таковым согласился стать торговый агент «К^о Зингер» – С. И. Жотин, который и подал губернатору заявление о желании издавать профгазету «Жизнь приказчика». Для маскировки типографию Проворовой сменили на типографию Гец. В средине февраля 1907 г. разрешение было получено, и 25 февраля вышел снова № 1 профессиональной газеты. Однако на 3-м номере, в средине марта, напуганный своим хозяином, редактор сбежал. Правда, со службы его все же прогнали. Доверенный Зингера – Урлих вызвал Жотина к себе и предложил «немедленно сдать торговые марки и убираться к чорту!» На просьбу Жотина разрешить написать торговый отчет, получить расчет и собрать долги с товарищей по службе – Урлих наставил на Жотина револьвер и закричал: «Вон сию минуту! Никаких расчетов, никаких товарищей!» … Жотин оказался на улице… На этом и закончилось издание газеты.

На смену закрытых газет союза торговых служащих через полмесяца – 11 марта 1907 г. вышел первый номер еженедельного журнала, издаваемого союзом рабочих портных – «Слово ремесленника», который был назван «органом ремесленных и фабрично-заводских рабочих». Ответственным редактором был выдвинут старый производственник – большевик А. В. Мордвинкин, а фактическими редакторами являлись супруги с.-д. А. А. и А. К. Покровские. В передовой статье первого номера редакция говорила, что

«содержание (журнала) будет одно: защита нашего общего рабочего дела. Мы будем писать грубую неприкрашенную правду о притеснениях, обидах, гнете и бесправии, которые достаются на долю рабочего человека».

В журнале участвовали почти исключительно рабочие разных мастерских и заводов. Он был неплохим агитатором и пропагандистом среди рабочих.

«Слово ремесленника» быстро завоевало симпатии не только швейников, но и фабрично-заводских рабочих других профессий. За ним стали приходить из Канавина и Сормова (редакция помещалась при союзе, на Bapвapкe, ныне ул. Фигнер, д. № 36). Тираж журнала быстро достиг 2000 экземпляров. Размер его составлял 8–10 страниц формата обычных еженедельников, но продавался нарочито в убыток по 3 коп. за номер. Редакция совершенно не обращала внимания на материальную сторону дела, преследуя, главным образом, цели распространения журнала и установления связей с рабочими организациями. Это было отчасти и недостатком редакции, ибо она вообще не имела определенной материальной базы, что впоследствии и отозвалось на издании.

Журнал издавался на союзные гроши, помогали немного и спорадически другие союзы и отдельные рабочие – путем сбора небольших сумм, но все это было неустойчиво и крайне недостаточно. Вышло всего пять номеров журнала. В конце апреля 1907 г. «Слово ремесленника» принуждено было закрыться, так как полицейский разгром союзов к этому времени оборвал связи, приток средств прекратился. Вместе с этим и основной фактический издатель – союз портных – часто подвергался административным репрессиям – обыскам и арестам наиболее активных работников. Для издания журнала создались невозможные условия.

Условия для рабочей печати в рассматриваемый период, как уже сказано, были неимоверно тяжелы. Тем не менее, среди сочувствующих рабочему движению находились оптимисты, которые не теряли надежды на выпуск демократических изданий и делали в этом направлении новые попытки. К ним следует отнести задуманное сотрудником «Нижегородского листка» Ф. П. Хитровским издание газеты «Судоходец», «посвященной нуждам судорабочих и судоходных служащих Волжского бассейна». До этого многотысячная армия волжских судорабочих и служащих не имела своего печатного органа, и не существовало здесь легального органа печати вообще, который бы объективно и всесторонне освещал профессиональные и правовые нужды волжских тружеников.

Редакция «Судоходца» робко заявила, что

“современные условия экономической жизни волжской судоходной промышленности и представителей последней, хозяев и служащих, ясно и определенно указывают, что в этой жизни наступил момент более точного и определенного выяснения прав и обязанностей каждой из сторон и борьбы за осуществление этих прав».

Исходя из этого, «Судоходец» ставил своей первой задачей, –

«широкое объединение волжских судоходных служащих и судорабочих в целях достижения ими экономических улучшений. Помимо этого, – говорилось дальше, в программу своей деятельности редакция включает проведение в жизнь ряда вопросов, клонящихся к улучшению условий труда волжских тружеников, повышение заработной платы, сокращение рабочего времен·и и улучшение их правового и общественного положения».

Оптимистические надежды издателя на первых же порах столкнулись с царской цензурой: на первом же номере, вышедшем в половине апреля 1906 г., газета «Судоходец» на основании пресловутой «чрезвычайной охраны» была нижегородским губернатором приостановлена впредь до снятия охраны, на редактора-издателя наложен пятисотрублевый штраф с перспективой дальнейшего судебного преследования. Номер газеты был конфискован.

Издатель, однако, не растерялся: он начал готовить следующий номер газеты и одновременно хлопотать о снятии запрещения. После мытарств газету снова разрешили выпускать, но выход очередного номера задержался почти на две недели. Письмом в редакцию «Нижегородской газеты» от 11 мая (такая газета временно выходила вместо закрытого губернатором «Нижегородского листка») издатель объяснял странную причину задержки «Судоходца». Оказалось, что администрация губернской (казенной) типографии, где печатался «Судоходец», предприняла попытку самочинной цензуры. Редакция не могла допустить этого и вынуждена была срочно сменить типографию. Любопытно, что в ответном письме, напечатанном в № 25 «Нижегородской газеты», заведующий губ. типографией В. Барышев наивно утверждал, что «никакой предварительной цензуры типография не производила», а «только отказалась пропустить в № 2 «Судоходца» статью, резкую по своему содержанию». Только!..

Над редакцией «Судоходца» сгущались административные тучи, газету взяли под особый надзор полиции и охранки. Чувствуя это, редакция предусмотрительно решила запастись новым газетным заголовком. Еще 22 апреля служащий В. А. Викентьев заявил губернатору, что «он желает» издавать новую газету «Волжский судоходец», посвященную нуждам волжских судоходных служащих и рабочих, что газета будет выходить раз в неделю по субботам и программа ее будет тождественна с программой газеты «Судоходец». Пока данное ходатайство странствовало по канцелярии губернатора, издатель «Судоходца» мыкался в поисках новой типографии. Наконец, из губ. типографии, незаконно взявшей на себя роль дополнительного цензора, газета была перенесена в типографию Ройского и Торсуева. Но и здесь повторилась та же история. Накануне выпуска третьего номера «Судоходца» владелец С. Торсуев, испугавшись ответственности за содержание этого номера и «обжегшийся» на «Утре», – категорически отказался выпустить отпечатанную газету…

Редакция попала в затруднительное положение. Снова начались поиски типографии. После долгих мытарств редактору удалось, наконец, сговориться с типографией «Н. И. Волкова и К^о». Так в течение выпуска трех номеров газеты редакция вынуждена была сменить три типографии. Третья из них оказалась более устойчивой, и газета, правда, не всегда аккуратно, начала выходить. Однако, чтобы редактор Ф. П. Хитровский реально почувствовал впредь ответственность за выпуск газеты, московская судебная палата 3 ноября 1906 года учинила над ним «законный суд» в его… отсутствии. Палата признала, что «содержание № 1-го газеты «Судоходец» было рассчитано на возбуждение судовых рабочих против судовладельцев-хозяев» и что газета «допустила крайне резкое суждение и оценку современного положения рабочего класса». Кроме того, палата отметила: «в передовой статье указывалось, что «Судоходец», обслуживая интересы судорабочих, «будет содействовать их профессиональному движению в борьбе с судохозяевами». На основании этого и согласно 132 ст. уголовного уложения, преследующей за возбуждение одной части населения против другой, палата заочно приговорила Ф. П. Хитровского к заключению в крепости на две недели. В довершение, 26 января 1907 г., по доносу одного «судоходца», перешедшего на службу в одесскую охранку, последняя произвела в квартире Хитровского обыск, во время которого отобрала свыше 300 редакционных и личных рукописей.

«Судоходец» в 1906-1908 гг. являлся последним легальным органом печати, отражавшим наиболее полно нужды и задачи профессионального рабочего движения.

Разгулявшаяся реакция не щадила и общей умеренно-прогрессивной печати, к каковой следует отнести в первую очередь по времени и по значению ежедневную газету “Нижегородский листок”. Кстати, скажем несколько слов об истории этой газеты перед 1906–1907 годами. В августе 1899 г. главное управление по делам печати сообщило из Петербурга нижегородскому губернатору, что издатель “Нижегородского листка” Г. Н. Казачков возбудил ходатайство о разрешении передать право издания газеты горному инженеру, дворянину С. Д. Протопопову (брат царского министра Протопопова). Требовалось заключение губернатора. Барон Фредерикс не возражал, и газета перешла к Протопопову.

По тем временам С. Д. Протопопов слыл за человека «прогрессивного образа мыслей», но его экономическая расчетливость (газета была убыточна) и политическая неустойчивость (боязнь репрессии) уже через полгода склонили его к мысли – передать газету другому лицу. Кандидат нашелся очень скоро. Это был брат писателя В. Г. Короленко – Илларион Галактионович Короленко, находившийся после ссылки в Томске и служивший там в качестве инспектора «Северного страхового общества». Он сам искал случая приобрести «насиженную» газету. На запрос главного управления по делам печати томский губернатор в своем отзыве писал, что:

«Хотя по нравственным качествам и общественному положению Короленко и достоин предоставления ему права на издание газеты, но тем не менее он был подчинен негласному надзору полиции в 1864 г., как окончивший срок гласного надзора полиции, каковой в конце 1897 г. был прекращен».

Нижегородский губернатор и в этом случае не возражал, и газета с разрешения начальника главного управления по делам печати князя Шаховского в 1901 году перешла в ведение Ил. Гал. Короленко.

С тех пор «Нижегородский листок» делается вполне устойчивым и прогрессивным органом местной печати. Редактировал газету опытный редактор С. И. Гриневицкий, (двоюродный брат известного народовольца Игнатия Гриневицкого, убийцы Александра II; умер в 1926 г.). Радикальный тон газеты и связи с В. Г. Короленко привлекли к ней обширный и лучший по тогдашнему времени коллектив писателей-беллетристов и публицистов. Тут были: В. Г. Короленко, А. М. Горький, С. Г. Петров-Скиталец, С. Я. Елпатьевский, С. Н. Елеонский-Миловский, Е. Н. Чириков и др. В период 1904–1906 гг. в газете принимали участие виднейшие местные большевики, – Я. М. Свердлов, Н. А. Семашко, А. М. Лежава, Б. П. Позерн, П. М. Лебедев-Керженцев, А. Н. Сысин, А. И. Пискунов и др.

Газета по радикальному направлению и в данном составе сотрудников была для местной администрации «бельмом на глазу, а потому часто подвергалась штрафами и испытывала всяческие придирки как со стороны губернской администрации, так и цензуры. Ни одного номера не проходило без цензорского «красного карандаша». Как говорили тогда в литературных кругах, – «цензура вырезала душу и сердце газеты»… 12 апреля 1906 г. по распоряжению губернатора «Нижегородский листок» был закрыт на все время чрезвычайной охраны. Обессиленный репрессиями по отношению к газете, издатель И. Г. Короленко в конце концов отказался от нее. Издание перешло к группе местных либералов во главе с присяжным поверенным Ещиным. Редактор С. И. Гриневицкий покинул редакцию окончательно (перешел в «Судоходец»), его место занял А. А. Дробышевский. Вместо закрытого «Нижегородского листка» издатели некоторое время высылали подписчикам, несмотря на их протесты, «Листок партии народной свободы». С 19 апреля 1906 г. вышла ежедневная «Нижегородская газета» под редакцией быв. сотрудника «Нижегородского листка» С. А. Духовского. Она заменила закрытую газету, приняв на себя все ее обязательства.

Губернская власть не давала спокойно работать и редакции умеренной «Нижегородской газеты», придираясь по всяким случаям и грозя штрафом. Так, она грозила арестом и штрафом за то, что газета не вышла 2 мая (вторник) – по случаю традиционной рабочей маевки. Губернатор и слышать не хотел подобное объяснение. Но факт оставался фактом: рабочие 1 мая 1906 г. не работали и газета не вышла. Репрессивное отношение губернатора и цензуры к газете заставили издателей запастись «на всякий случай» разрешением для новой газеты. Один из сотрудников ее – фельетонист А. А. Васильев подал заявление о «желании издавать большую ежедневную газету, под названием «Нижегородский дневник». 12 мая 1906 г. разрешение было дано, но воспользоваться им не пришлось, так как после усиленных хлопот издателя и внесения штрафа сняли запрещение с «Нижегородского листка» и с 19 мая 1906 г. он начал выходить снова. «Нижегородская газета» на 29 номере механически закончила свое существование.

Здесь следует отметить особенно такой. любопытный факт административно-цензурного произвола. Уже спустя полмесяца после самозакрытия «Нижегородской газеты», инспектор по делам печати Воскресенский возбудил (в начале июня 1906 г.) перед прокурором вопрос о «привлечении быв. редактора «Нижегородской газеты» Духовского к уголовной ответственности за напечатание в «Нижегородской газете» нескольких статей, в которых указывалось на участие правительственных органов в еврейских и интеллигентских погромах. Эти статьи представляли собою выдержки из официальных «запросов государственной думы правительству о незаконных действиях властей при черносотенных погромах», прошедших тогда по всей России, из которых особенно ужасен был еврейский погром в Белостоке. На защиту С. А. Духовского встала лучшая часть местной адвокатуры, которая указала прокурору, что в истории уголовных процессов не было случая, чтобы редакторов судили за «покойника», т. е. за несуществующую уже газету и тем более – за перепечатку официального материала государственного органа. Прокурор «устыдился» и дело прекратил.

Сорвалось на «покойнике», – цензура решила возместить свои домогательства на «живом». Не прошло и недели, как и. д. губернатора Свечин 8 июня 1906 г. «усмотрел» в помещенных в №№ 115, 116 и 117 «Нижегородского листка» статьях («Официальное опровержение официальной лжи», «Белостокские ужасы», «В войсках» и др.) нарушение обязательных постановлений о чрезвычайной охране и постановил: «оштрафовать издателя Ещина на 500 руб. с заменой арестом на месяц». Конечно, штраф пришлось уплатить.

Трудно было писать о безобразиях царского правительства вообще, но еще труднее – о местном начальстве. Оно заблаговременно предупреждало, что всякая критика его действий будет караться со всей строгостью царских законов. Иллюстрацией служит следующий факт. В конце 1906 г. петербургская газета «Речь», поместившая ряд корреспонденций о мошеннических проделках нижегородского губернатора барона Фредерикса (история с казенной поставкой овса фирмой «Лидваль–Фредерикс») была привлечена последним к суду за «клевету». Однако по судебному следствию дело складывалось не в пользу барона. В столичной печати появились заметки о предстоящем судебном процессе, на котором должны были вскрыться губернаторские авантюристские проделки. Учитывая это, барон Фредерикс приказал вице-губернатору Бирюкову немедленно предупредить издателей местных газет следующим постановлением:

«На основании положения о государственной охране воспретить редакторам повременных нижегородских изданий помещать свои и перепечатывать из других органов печати статьи по делу привлечения редактора газеты «Речь» нижегородским губернатором за клевету впредь до помещения официального отчета судебного разбирательства по этому делу. В случае нарушения настоящего постановления, на виновных буду наложены взыскания, применяемые к местности, находящейся в положении чрезвычайной охраны. Декабря 31, дня, 1906 г. Вице-губернатор Бирюков».

Для вящего вразумления, по приказанию того же губернатора, это постановление печаталось в газетах дважды – 1 и.2 января 1907 г.

Припоминается еще случай грубого давления царской цензуры, связанного ос именем великого творца «Войны и мира» и «Анны Каренино» – Л. Н. Толстого. Как известно, он умер 7 (20) ноября 1910 г. Вышедший на другой день в черной траурной рамке № 306 «Нижегородского листка» со статьями и обширной информацией, посвященными гениальному писателю, по распоряжению и. д. инспектора по делам печати А. П. Мельникова (сын известного автора романов «В лесах» и «На горах» П. И. Мельникова-Печерского) был конфискован, при этом прокурору было передано постановление о привлечении редактора газеты А. А. Дробышевского к судебной ответственности по 93 ст. устава о цензуре. Постановление было опубликовано в печати. Этот факт вызвал большой общественный шум и создал для административной сатрапии «скандал во время толстовских дней», так как чествование памяти Толстого приняло грандиозные размеры по всей России, в частности и по всему Н. Новгороду. Учитывая это, окружной суд 9 ноября 1910 г. в распорядительном заседании наложенный арест на толстовский номер «Нижегородского листка» отменил, но газета осталась наполовину не распространенной.

До 1906 г. в Н. Новгороде, хотя и с перерывами, со штрафами и арестами редакторов, все же издавалось несколько газет, но ни одного художественно-публицистического журнала. Этот существенный пробел пытался восполнить известный тогда фельетонист и сотрудник газеты «Волгарь» Петр Оленин. На имя своей жены М. Э. Олениной он добился в апреле 1906 г. разрешения на издание еженедельного литературного журнала «Матушка-Волга», посвященного в публицистической части судоходству. В связи с чрезвычайной охраной выпуск журнала тормозился около трех месяцев (типографии не хотели печатать, боясь штрафов и тюрьмы). Наконец, в июле вышел № 1 журнала. Ha-радостях издательница пожертвовала 100 экз. молодому профсоюзу рабочих печатного дела. Радость редактора и сотрудников оказалась весьма кратковременной. 12 августа 1906 г. губернатор барон Фредерикс издал постановление о закрытии журнала без всякого предупреждения.

15 августа 1906 г. в № 185 «Нижегородского листка» было напечатано прощальное письмо М. Э. Олениной к своим сотрудникам и читателям, в котором она указывала на насильственный перерыв издания «по независящим обстоятельствам» и выражала слабую уверенность новой встречи с ними при более благоприятных для печати условиях. Однако этих условий ни редактор, ни сотрудники, ни читатели не дождались.: журнал более не выходил…

Свирепый разгул царской цензуры в период 1906–1907 гг. доходил до того, что прогрессивные газеты и журналы могли существовать не более двух-трех дней, а иногда кончали свою жизнь на первом же номере, уподобляясь бабочкам-однодневкам. Так было с рабочей газетой «Утро», так кончила свое существование газета «Приволжское крестьянство», выпущенная в марте 1907 г. коллективом писателей-журналистов (Н. И. Новиков, А. А. Белозеров, В. А. Мартовский, В. И. Девятков и Сем. Тихий–Клоков); такая же участь постигла газету «Народная мысль» (ред.-изд. И. Г. Шрамвассер), библиографический журнал «За книжкой» Н. Ф. Тархова, «Календарь крестьянина» книгоиздательства «Сеятель» и др. По цензурным условиям чрезвычайной охраны совсем не могли появиться на свет, хотя и были разрешены к изданию в 1907 г., газеты: И. А. Новикова – «Приволжская деревня», Н. Н. Образцова – «Волга», М. И. Обухова –«Крестьянин и рабочий», Ф. М. Морозова – «Окский вестник» (в Богородске), газета «Труд» и др.

В эти черные годы реакции могли свободно существовать только правительственные и черносотенные газетки, как «Минин» – орган «союза русского народа», «Волжское эхо» – газета октябристов и «Вечерняя газета» консерватора Н. И. Драницына с перепечатками из мракобесного «Нового времени» и «Петербургских ведомостей». Впрочем, и они быстро закончили свое смрадное существование, но по другой, более естественной причине, – за отсутствием читателей.

Кроме газет и журналов, подвергались цензурной конфискации и штра­фам обычные книжные издания и магазины.

«Печать … самое острое и самое сильное орудие нашей партии», – говорил на XII съезде партии мудрый вождь народов товарищ Сталин.

Эту великую роль печати понимал не только рабочий класс, но учитывали и враги его – царские чиновники и буржуазия. Поэтому-то за свободную рабочую печать так упорно и долго происходила борьба между классом угнетаемых и классом угнетателей.

Октябрьская социалистическая революция 1917 г. закончилась блестящей победой рабочего класса. В числе других исторических завоеваний наша страна имеет теперь свою подлинно-революционную большевистскую печать. Огромное значение последней состоит в том, что она «…единственное орудие, при помощи которого партия ежедневно, ежечасно говорит с рабочим классом на своем, нужном ей языке. Других средств протянуть духовные нити между партией и классом, другого такого гибкого аппарата в природе не имеется…» (Сталин).

При перепечатке сохранен стиль и орфография документа.

Подготовила И. Г. Горностаева.