1929. Малая советская энциклопедия. М. Т. 3. (11.61 Kb) 

   Корни исторической науки восходят к смутным преданиям первобытного общества, мифам, сказкам, песням. С возникновением письменности появляются записи событий (летописи, хроники). С возвышением торгового капитала нарождается слой профессиональных ученых историков. Уже в античном мире И. дала таких представителей, как Геродот, Фукидид, Ливий, Тацит, Полибий, Плутарх (см.). Наряду с художественно-литературными целями, античные историки уже стремились осмыслить исторический процесс, положить начало философии истории и уловить законы возникновения, развития и распада человеческих об-в, т. е. исторические законы. В большинстве случаев они не шли, однако, дальше идеи необходимости, направляемой роком. В средние вв. И., как и все другие науки, сделалась преимущественно орудием церкви. И. понималась как раскрытие «произволения божия» в судьбах народов и отдельных личностей (см. Августин). Светская И. являлась придворной, слугой короля или рыцаря, искажавшей историческую перспективу в угоду королю или феодалу.

   Новый подъем И. начинается с эпохи Возрождениями (см.), в период развития торгового капитализма, открытия новых стран и ломки средневекового миросозерцания [Макиавелли (см.) и др.]. Эпоха Реформации и век Просвещения были благоприятны для развития  исторической науки. Выраставшая на развалинах феодализма буржуазия вела борьбу против «старого режима». И. в руках буржуазии перестала доказывать незыблемость «установленного богом» порядка. Она стала доказывать, что ничто не стоит на месте, но все движется и изменяется. И. стала могучим орудием в борьбе между поднимавшейся буржуазией и отживавшим феодальным строем. Двигателем исторического процесса признавался разум, а не «божья воля», как учила церковь. Вико (см.) в нач. 18 века подчеркивает закономерность исторического процесса и кладет начало философии истории.  Наиболее  яркое выражение новые воззрения на исторический процесс нашли в сочинениях франц. «просветителей»  (см. Вольтер, Монтескье, Руссо, Кондорсе). Большое влияние на историков оказала философия Канта и Гегеля. Индивидуалистический характер мировоззрения буржуазии с ее стихией свободной конкуренции отразился в И. преувеличением роли «сильных личностей», «гениев» и т. д. за счет роли масс. Развитие пром. капитала, отмеченное необычайным ростом техники, специализацией и накоплением материалов, отразилось в области исторических знаний прогрессом в технике собирания, классификации и критического отбора исторического материала — исторической критике. Одним из первых ее представителей был Нибур (см.). Повсюду усиленно собирали исторические памятники, рукописи, грамоты, надписи и проч. Появляются крупнейшие исторические исследователи— Ранке, Моммсен (см.). Возникают  музеи и исторические ин-ты, занятые изданием исторических памятников. Вследствие чрезвычайного накопления материала, историческая наука стала специализироваться (по эпохам, странам и т. д.). От нее ответвился ряд  вспомогательных исторических  дисциплин [археология, эпиграфика (см.) и др.]. Количество сочинений по разным отраслям исторического знания увеличилось до такой степени, что потребовалась особая наука историография, дающая обзор исторической литературы. Разделение труда в И. явилось одним из выражений разделения труда во всех отраслях производства и науки.

   С середины 19 в. интерес к описательной И. слабеет и усиливается интерес к общим вопросам, касающимся принципов исторического процесса (закон причинности, прогресса, роль личности, и т. д.) и методов исторической науки. Эти последние вопросы выделяются в самостоятельную науку—методологию И., входящую в общую методологию (см.) наук. Выделяется в особую науку и социология, основоположником к-рой явился Конт (см.). Стремление к объединению научно-исторических знаний и методов наталкивается на индивидуализм буржуазного мировоззрения. Создавая множество конкурирующих друг с другом отдельных теорий, индивидуалистическая наука вообще мало способна к изучению общественных форм и процессов; ее обобщения страдают противоречивостью, отвлеченностью, идеализмом.

   Пересмотр основ всего научного знания не был случаен. Переоценка ценностей совпадала с глубоким социально-экономическим кризисом, к-рый наблюдался во всех странах и был отмечен обострением борьбы за мировые рынки между капиталистическими объединениями различных стран и выступлением против них выросшего пролетариата. В И. кризис бурж. науки выражался в том, что она утрачивала свое единство и философский смысл. Отсюда рождалось стремление вывести И. из того тупика, в к-ром она очутилась, путем приближения ее к жизни и приспособления ее к общим классовым интересам и задачам буржуазии. Но оживление исторической науки было невозможно потому, что буржуазия уже утратила свое значение носительницы исторического прогресса, и потому, что И. в ее нынешней фазе подписывает смертный приговор капиталистическому об-ву. Буржуазная наука в одном из своих течений (Риккерт-Виндельбанд) даже отказывается от понимания исторического процесса в целом, объявляя И. «индивидуализирующей» наукой, т. е. наукой о единичных явлениях, в противовес «генерализирующим» наукам, к каким это течение относит естественные науки. Задача историка, по Риккерту-Виндельбанду, ограничивается простым описанием событий и характеристикой лиц, расцениваемых при этом мерилом отвлеченной «культурной  ценности».

   Пролетариат, идущий на смену старым классам, несет свое историческое мировоззрение. В отличие от идеалистического характера буржуазного понимания И., с пролетарским движением тесно связаны успехи материалистического, марксистского понимания И. (см. Исторический материализм и Марксизм), основоположниками которого явились Маркс и Энгельс (см.). Материалистическое понимание И. диаметрально противоположно идеалистическому. Объяснение исторических судеб надо искать не в головах людей, а в их экономике—таков исходный пункт материалистического понимания И. В противоположность «чистым историкам», отрицающим исторические законы, признающим лишь случайность и сводящим задачу И. к воспроизведению неповторяющихся событий и лиц, материалистич. понимание И.признает существование социально-исторических законов, в открытии к-рых оно видит главный смысл общественных наук.   В. Сергеев.

   Социально-исторические законы, по Марксу, в основном, сводятся к следующему. Основой политической и умственной истории каждой эпохи является определенная ступень развития «материальных производительных сил»; этой ступени развития производительных сил соответствуют определенные, «от воли людей не зависящие производственные отношения»; совокупность их образует «экономическую структуру общества», на базе к-рой возвышается идеологическая «надстройка»—правовая, политическая, религиозная и т. д. Уже в родовой общине зарождаются такие производственные отношения, к-рые в своем завершении приводят к разложению общины и принимают форму классовых отношений. Вся И. с этого момента и до наших дней является И. борьбы классов (см. Классовая борьба). Последняя принимает характер насильственной революции, когда данные производственные отношения становятся «оковами» для развития производительных сил. Происходит «социальная революция», приводящая к окончательной победе нового способа производства и господству (диктатуре) нового класса, к-рый является владельцем производительных сил об-ва. Ход исторического развития современного об-ва с неизбежностью ведет к взрыву капиталистической системы, в недрах к-рой создаются предпосылки для обобществления орудий и средств производства и, следовательно, для диктатуры пролетариата (см.), к-рая подготовит полное уничтожение классов.

   Законы, установленные Марксом, не являются универсальными законами, приложимыми одинаково ко всем временам и ко всем народам. Полное свое развитие они получили в истории европейского об-ва. Другой вид они принимали в древности, т. к. условия эпохи, экономическая база, на которой держалось об-во, и способ производства были другие. Основные законы исторического развития, открытые Марксом, не являются, по его выражению, ни «отмычкой», годной для всех эпох, ни теорией, к-рой «формально должны подчиняться все народы». Поэтому материалистическое понимание И. обращает главнейшее внимание на своеобразные особенности каждой эпохи и каждой страны. Констатируя наличие общности тех или иных черт для разных эпох (характерным примером является развитие торгового капитала в античном мире и в европейской истории), Маркс и Энгельс переносили центр тяжести на выявление законов, действующих в определенных исторических эпохах и формациях. Всю И. они делят на 4 основные прогрессивные эпохи: древний Восток (в основе к-рого лежит так наз. «азиатский способ» производства), греко-римская  античность  (рабовладельческий способ производства), феодализм (ремесленный способ производства) и капитализм. Легший в основу этого деления признак — способ производства—дает стержень для осмысления особенностей отдельных эпох и представляет действительную научную ценность по сравнению с традиционным—сбивчивым и произвольным — хронологическим делением И. на древнюю, среднюю и новую.

   Материалистическое понимание И. развили Плеханов и Ленин. Плодотворное приложение марксистский метод нашел в исторических трудах М. Н. Покровского.

   Лит.: Маркс К., Капитал. Критика полит. экономии (введение), ряд изд., 4 изд., т. I, M.—Л., 1929; его же. Письмо в редакцию «Отечеств. Записок», 1877 («Письма К. Маркса и Фр. Энгельса», под ред. В. В. Адоратского, 3-е изд., М.—Л., 1928); Энгельс Фр., Анти-Дюринг, М.—Л., 1928; Бельтов Н. (Плеханов Г. В.), К вопросу о развитии монистического взгляда на историю, Л., 1925; Бухарин Н. И., Теория исторического материализма, 7 изд., М.—Л., 1929; Покровский М., Борьба классов и русская историческая наука, Ленинград, 1927.    Г. Зайдель