ЭТНОГРАФИЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ, отрасль музыкознания, занимающаяся изучением примитивной музыкальной культуры и ее пережитков путем ее непосредственного наблюдения и анализа. Этнография музыкальная выделилась как самостоятельная наука около полувека назад, хотя собирание материалов, явившихся объектом ее изучения, началось гораздо раньше. Фактическим стимулом собирания материалов для этнографии музыкальной в большинстве случаев являлась экономическая экспансия буржуазии во внеевропейские страны, колонизация их, сопровождавшаяся наряду с ограблением их усиленным собиранием всего «экзотического», привлекающего буржуа своей новизной и «пряностью». Первыми музыкальными этнографами часто были и миссионеры, использовавшие по старому методу католической церкви туземные мелодии для внедрения в туземные массы церковных песнопений. В буржуазных государствах интерес к этнографии музыкальной возникал также на почве националистических тенденций, из стремления создать свой «национальный» музыкальный стиль, путем обработки местных «народных» мелодий. За последние десятилетия [особенно с началом применения фонографа в конце 19 в.] буржуазная этнография музыкальная накопила огромное количество ценного фактического материала. Сюда надо отнести многочисленные записи примитивного песенного творчества и инструментальных наигрываний, описание и коллекционирование музыкальных инструментов отсталых народностей, описание форм музыкальной культуры у них же и т. д. Что касается теоретического изучения всего этого интереснейшего, но сырого материала, то здесь решающую роль сыграла формалистическая методология буржуазного музыкознания. Отдельные элементы исследуемого музыкального творчества либо совершенно игнорировались буржуазными этнографами (напр. мелодический рисунок, ладовая функциональность отдельных звуков) либо рассматривались вне их взаимной связи и не как определенные средства выразительности, а как формальные приемы. Данные, получаемые от такого изучения «приемов музыкального творчества» у разных народов, использовались для подтверждения «на музыкальном материале» тех же идеалистических теорий, которые процветали в общей этнографии. Эволюционное развитие музыкального творчества было «показано» на постепенном усложнении примитивных малозвучных звукорядов путем «заполнения» интервалов, наслоений друг на друга отдельных тетрахордов, трихордов и т. д. или на постепенном усложнении «ритмического рисунка» путем наслоения и объединения друг с другом разных «стоп».
Все это заставляет нас глубоко критически относиться к результатам теоретических исследований буржуазных музыковедов в собранных музыкальных этнографических материалах, несмотря на их огромную подчас эрудицию и кропотливую тщательность работ.
История этнографии музыкальной в дореволюционной России вскрывает все вышеуказанные недостатки буржуазной этнографии музыкальной с подчеркнутой яркостью. Собирание крестьянских песен в России началось в конце 18 в. (сборник Прача), в явной связи с великодержавной политикой Екатерины II. Из всего огромного количества национальностей, населявших Россию, собирания удостоились конечно только русские песни или к ним причисляемые («малороссийские», белорусские). Музыкальное творчество «инородцев» почти совсем игнорировалось. Запись народных песен была долгое время совершенно безграмотной: большинство мелодий уродовалось записывающими, бессознательно или даже сознательно «исправлявшими» песни, приспосабливая их ко вкусам публики, воспитанной на французской и итальянской опере. Варианты песен долгое время вовсе не отмечались, запись текста была настолько небрежной, что исполнить по записи всю песню часто не представляется возможным, и т. д. До 70-х гг. 19 в. от исследователей ускользала даже многогласность народного пения великоруссов и украинцев (впервые «открыл» это многогласие Мельгунов). Начиная с 60-х гг. и особенно в эпоху народничества наблюдается значительное повышение интереса к крестьянскому музыкальному творчеству, его собиранию и использованию в «художественной» музыкальной литературе (музыкально-этнографическая деятельность Балакирева, Римского-Корсакова и др.). Вплоть до последнего времени однако собирание музыкального этнографического материала сопровождалось почти всегда гармонизацией песен, подававшей их либо в стиле своеобразного романса либо в виде «переложения» для четырехголосного хора, очень часто с густым налетом церковного стиля. Теоретические музыкально-этнографические исследования 19 в. (работы Одоевского, Сокальского, Мельгунова, В. Петра) приводили неизменно к славянофильским выводам о «самобытности» русских крестьянских песен, их прямому происхождению (по звукорядам, ритмам) от древнегреческой музыки. Музыкально-этнографические исследования 20 века, среди которых можно отметить только одну серьезную работу Кастальского («Особенности народной русской музыкальной системы»), представляют формалистическую сводку характерных приемов народной полифонии, гармонии, отличающих ее от «западно-европейской», даже без всякой попытки осмыслить замеченные особенности. Ближайшим результатом Октябрьской революции явился бурный рост культурного самосознания народов СССР, их интереса к национальному художественному творчеству. В области этнографии музыкальной это привело в первую очередь к массовому собиранию музыкально-этнографических материалов по всей территории СССР. До настоящего времени в этом направлении уже проделана громадная работа, записано и издано музыкальное творчество народностей Союза, ранее либо вовсе не изучавшееся либо известное единичными мелодиями в качестве обработанной композиторами «экзотики». Так, изданы уже песни и инструментальные мелодии – казакские, татарские, башкирские, мордовские, удмуртские, коми, марийские, якутские, тюркские, азербайджанские, узбекские, донских болгар и др.
Развитие этнографии музыкальной в условиях построения социализма в СССР выдвигает перед нею ряд требований и заданий, выполнение которых музыкантами-этнографами в настоящее время лишь начинается. Сюда следует отнести прежде всего изучение музыкальной культуры народов СССР, изучение классового происхождения и бытования отдельных видов этой культуры. Узловой вопрос об использовании в деле строительства социалистического искусства музыкально-этнографического материала («народного» музыкального творчества) может быть разрешен лишь через серьезнейшее критическое преодоление всего этнографического наследства, учитывающее четкую классовую дифференциацию его, происходящую в условиях классовой борьбы в деревне.
Литература: О задачах этнографии музыкальной имеется литература только на иностранных языках, отражающая отношение к этнографии музыкальной буржуазного музыковедения – Нornbostel E. M., Die Probleme der vergleichenden Musikwissenschaft, «Zeitschrift der internationalen Musikgesellschaft», Lpz., 1905–06, VII Jahrg., H. 3, S. 85; Schünemann G., Über die Beziehungen der vergleichenden Musikwissenschaften…, «Archiv für Musikwissenschaft», Lpz., 1924, II Jahrg., S. 175; Tiersot J., Notes d’ethnographie musicale, 1 serie, P., 1905; Lach K., Die vergleichende Musikwissenschaft, ihre Methoden und Probleme, W., 1924.
Л. Кулаковский.
Большая советская энциклопедия / гл. ред. О. Ю. Шмидт. – М., 1934. – Т. 64. Электрофор – Эфедрин. – Стб. 787–789.
- Размещено: 20.03.2013
- Автор: Кулаковский Л.
- Ключевые слова: этнография музыкальная
- Размер: 7.75 Kb
- © Кулаковский Л.
- © Открытый текст (Нижегородское отделение Российского общества историков – архивистов)
Копирование материала – только с разрешения редакции