Подъяпольская Е.П. Об истории и научном значении издания «Письма и бумаги императора Петра Великого»

События в России первой четверти XVIII в., особенно начиная с Полтавской победы, приковали к себе внимание Западной Европы, вызвали повышенный интерес в политических и дипломатических кругах, в европейском общественном мнении. Появляются сочинения о России, пишутся мемуары. России петровского времени посвящает цикл лекций профессор Грейфсвальдского университета А. Вестфаль в 1722-1726 гг., в которых рассказывает о Петре, его реформах, о Петербурге и Москве, о судьбе царевича Алексея и др.[1]

В самой России время преобразований еще при жизни его деятелей вызвало потребность осмыслить то, что происходило на их глазах и при их участии и привело к существенным переменам в развитии страны. Появилось желание записать для потомства, как бурно – то блистательно, то жестоко – развертывались события. Сохранились записные книжки, дневники, воспоминания, автобиографии современников, путевые заметки, журналы путешествий, рассказы о Петре I, записи его речей, записи о «стрелецком бунте», о Северной войне и отдельных эпизодах ее, а также исторические наброски и труды о времени Петра I. Среди авторов исторических работ назову дипломата Б. И. Куракина и видного государственного деятеля и ученого Ф. И. Соймонова. Отмечу попутно, что до сих пор нет специального исследования ни о том, ни о другом как историках[2].

Самый замечательный исторический труд первой четверти XVIII в. – «Гистория Свейской войны» – был приготовлен большим коллективом, в котором львиная доля труда принадлежала царю Петру и кабинет-секретарю А. В. Макарову. Петр I являлся не только редактором, но и автором «Гистории», многие листы ее зачастую исписаны его рукой, не говоря о многочисленных поправках в перебеленных писцами страницах[3].

Значителен и другой труд, издававшийся по частям (с 1713 г.) при жизни Петра I, – «Книга Марсова» – сборник материалов о победах русских войск в Северной войне: реляций, «юрналов», планов и гравюр сражений, планов крепостей[4].

Для «Гистории Свейской войны» были собраны многочисленные документы из государственных архивов, а также воспоминания участников событий, причем Петр I специально запросил дополнительные материалы и записки о разных военных и внутриполитических событиях от ряда лиц (Ф. М. Апраксин, А. И. Репнин, В. В. Долгорукий)[5], стимулируя тем самым современников к составлению памятных записок, а также к собиранию и хранению материалов прошлых лет. Сам Петр I не раз обращался к своей памяти, работая над «Историей» и даже над законодательными актами. Так, в текст Морского устава он вставил фрагмент о «дедушке русского флота» – воспоминание о легендарном ботике, найденном в 1688 г. в подмосковном селе Измайлове.

Напряженные годы строительства новой России, а затем – при преемниках Петра I – неустойчивая политика и частая смена, правителей не способствовали тому, чтобы завершать исторические труды или писать воспоминания. Поэтому не закончены или не обработаны труды историков времени Петра I, а воспоминания нередко беглы, отрывочны, касаются отдельных событий, эпизодов, чаще относятся к ранним годам петрова царствования.

Судьбы деятелей эпохи преобразований были неожиданны и сложны. Одних не миловал сам царь Петр, другие шли в ссылку, погибали при «ничтожных наследниках северного исполина»[6]. Немногие запечатлели на бумаге свои раздумья о прошлом, но все хранили в семейных архивах, как реликвию, полученные от Петра письма – память о своей деятельности, письма эти немые до поры до времени свидетели прошедшего. Можно назвать десятки имен тех, кто берег письма Петра I и другие, связанные с ним документы.

Существовали фамильные архивы таких крупных деятелей, как А. Д. Меншиков, Б. П. Шереметев, Б. И. Куракин, Ф. А. Головин, М. П. Гагарин, Ф. М. и П. М. Апраксины, Голицыны, Головкины, Долгорукие.

Владельцы имели возможность хранить свои архивы в образцовом порядке, содержать для этого специальный штат работников. Однако до наших времен дошли только фонды Куракиных и Шереметевых, причем далеко не полные. Многие собрания исчезли совсем, от других уцелели разрозненные бумаги.

Письма Петра I к фельдмаршалу Б. П. Шереметеву издал в 1774 г. Г.-Ф. Миллер по оригиналам (200 писем 1702-1718 гг.), но подлинники ныне исчезли[7]. Фамильные собрания распадались, их делили по наследству. Так, в ЛОИИ, в фонде Комиссии по изданию Писем и бумаг Петра Великого хранится сборник с копиями писем Петра I к Б. П. Шереметеву за 1707-1709 гг. Сборник составлен в Военной канцелярии Шереметева, в течение 1708-1709 гг. в него записывали письма и указы Петра, приходившие на имя Шереметева. Современный сборник копий с утраченных писем Петра I (124 письма) М. А. Мещерская получила по наследству из архива крупных государственных деятелей XVIII в. А. Н. и Н. П. Паниных[8].

Замечательный фамильный архив Куракиных, насчитывавший в начале XX столетия до 1400 фолиантов, также подвергался дележу между наследниками и даже продавался (80-е годы XIX в.)[9]. Последний владелец архива – Ф. А. Куракин – сумел купить часть проданных томов, привел архив в порядок и предпринял издание документов[10]. В 1920 г. архив Куракина поступил в Государственный исторический музей. До сих пор не сопоставлены описи бумаг архива, сделанные в XIX-XX вв., с описями Государственного исторического музея и, следовательно, не установлена степень сохранности этого собрания. Бумаги дипломата петровского времени Б. И. Куракина заключались в 80 томах собрания. Письма Петра I к Б. И. Куракину, собранные по годам, хранились переплетенными или сложенными для переплета. Не все письма сохранились в едином фонде. В ЛОИИ оказался сборник писем Петра I к Куракину за 1716-1725 гг. (со 110-ю письмами). В ЦГАДА мне попалась обложка (без документов) с надписью: «Письма Петра Великого к Б. И. Куракину за 1710-1724 гг.» Часть писем за разные годы была издана[11].

И. И. Голиков писал, что адмирал Ф. М. Апраксин получил свыше 400 царских писем[12]. В 1811 г. письма Петра I (210 писем) к Апраксиным (Федору и Петру Матвеевичам) были изданы[13]. Подлинники их исчезли, о чем еще в 1887 г. сообщила Комиссия по изданию Писем и бумаг Петра Великого в предисловии к первому тому[14].

Исчез архив другого крупного деятеля Ф. А. Головина (1650-1706), начальника Посольского приказа, дипломата и адмирала. В 1851 г. по «родовым бумагам» Головиных была опубликована его переписка с Б. П. Шереметевым, а в родословной Головиных напечатаны «Записки бедной и суетной жизни человеческой» В. В. Головина, охватывающие 1712-1721 гг.[15] Но из писем Петра I к Ф. А. Головину уцелели буквально единицы[16].

Немного дошло до нас писем (хранятся в ЦГАДА) к начальнику Преображенского приказа Ф. Ю. Ромодановскому. Письма за 1706-1711 гг. изданы в «Русском архиве»[17].

Грандиозный политический процесс 1718 г., который называли «делом» царевича, «суд над царевичем Алексеем», сопровождался арестами и ссылками тех, чьи имена так или иначе были названы во время следствия. Жертвами процесса оказались не только люди, но и их семейные собрания документов. Так пострадали архивы самого царевича, В. В. Долгорукого, А. В. Кикина. Письма царя, хранившиеся в руках его корреспондентов, попадали обычно при таких обстоятельствах в государственный архив. Однако письма Петра I к царевичу печатаются теперь по копиям[18]. Точно так же и письма царевича к отцу, изданные в 1849 г. по оригиналам[19], сейчас неизвестно, где находятся.

В. В. Долгорукий, гвардии майор и генерал-фельдмаршал, назначенный в 1708 г. начальником вооруженных сил против восстания на Дону, стяжавший славу жестокого карателя крестьянского восстания 1707-1709 гг., оказался замешанным по делу царевича Алексея, был сослан, но отобранные у него царские письма сохранились в государственном архиве[20].

Письма к адмиралтейскому советнику А. В. Кикину, которого Петр ласково называл «дедушка», а после суда над сыном царевичем Алексеем колесовал, находились в семейном архиве П. Д. Волконского[21] и, по-видимому, ушли за границу с эмигрировавшими туда владельцами.

В 1721 г. был повешен князь М. П. Гагарин, сибирский губернатор, за хищничество (казнокрадство), его имущество и бумаги конфисковали, в том числе составленный в канцелярии М. П. Гагарина сборник переплетенных царских указов на имя Гагарина за 1708-1718 гг. Этот сборник поступил в Сенат из Петропавловской крепости[22].

Директор Сенатского архива П. И. Баранов сообщил, что из Петропавловской крепости, кроме сборника указов на имя Гагарина, поступил еще один переплетенный сборник царских указов на имя Я. Н. Римского-Корсакова[23].

При Петре I были осуждены и другие видные деятели, которым были предъявлены обвинения в хищничестве и злоупотреблениях: генерал-майор Ф. В. Шидловский (1711), архангельский вице-губернатор А. А. Курбатов, обер-фискал А. Я. Нестеров (1722), братья Соловьевы – Дмитрий, обер-комиссар г. Архангельска, Осип и Федор Алексеевичи (1718), обер-прокурор Сената Г. Г. Скорняков-Писарев (1723-1724) и вице-президент Коллегии иностранных дел П. П. Шафиров (1723). У всех них архивы оказались в плачевном состоянии. Уцелели только остатки личных бумаг у Ф. В. Шидловского, так как он, осужденный на смерть, но помилованный царем, был отстранен от дел, имущество его перешло к племяннику, у которого и доживал свой век Шидловский[24]. Соловьевы были позже прощены, но архив их не дошел до нас: разрозненные письма Петра I к Осипу Соловьеву продаются за рубежом[25]. Письма Петра I к Скорнякову-Писареву остались в государственном архиве; вероятно, они были конфискованы в 1727 г., когда Скорняков-Писарев оказался замешан в деле царского адъютанта А. Э. Девиера[26]. Несколько писем к Скорнякову-Писареву 1715, 1718-1719 гг. оказались в коллекциях ЛОИИ.

После смерти Екатерины I престол занял внук Петра I – Петр II и сразу в ссылку пошел дипломат П. А. Толстой, который сыграл печальную роль в судьбе его отца Алексея: убедил его вернуться в Россию, после бегства за границу, и тем самым оказался пособником трагической и мучительной смерти царевича. Сохранились остатки семейного фонда дворян Толстых в с. Мурзихе Лаишевского у. Казанской губ.[27] В архиве находились письма Петра I к азовскому губернатору И. А. Толстому (брату П. А.) за 1703-1712 гг. Письма опубликовал П. С. Толстой в «Русской старине»[28]. Письма Петра I к П. А. Толстому не сохранились[29], хотя есть его письма к И. А. Толстому и переписка с Ф. М Апраксиным.

1727 год оказался роковым для всесильного Меншикова: опала, ссылка – сперва в Ранненбург, позже в Березов, – конфискация имений, сказочных богатств и наконец смерть (1729 г.). Меншиковский архив очень пострадал, как можно судить по остаткам его в ЛОИИ. Но царские письма сохранились (разумеется, не все), так как были переданы в государственный архив (ныне хранятся в ЦГАДА). Существует много списков с писем Петра I к Меншикову: в ЦГАДА (несколько фондов), в Государственной библиотеке им. В. И. Ленина[30]. Ни один корреспондент Петра I не мог конкурировать с Меншиковым по количеству получаемых писем. Петр I, посылая своему товарищу письма, нумеровал их, причем каждый год велась особая нумерация. Такой прием позволяет исследователю следить за степенью сохранности этой переписки[31].

Вплоть до 1740 г. жестокая судьба преследовала крупных представителей «гнезда петрова» и даже их ближайших потомков: пострадали Долгорукие, в том числе казнен дипломат В. Л. Долгорукий, кабинет-секретарь А. В. Макаров находился под следствием и арестом с 1732 до 1749 г., казнен в 1740 г. государственный деятель А. П. Волынский, в Соловецком монастыре умер П. И. Мусин-Пушкин, погиб младший представитель семьи канцлера Головкина – М. Г. Головкин и т. д. Превратности людских судеб неизменно влекли за собою жестокие удары на личные фонды их владельцев. Вероятно, с гибелью П. И. Мусина-Пушкина надо связать бесследное исчезновение архива его отца – И. А. Мусина-Пушкина[32], начальника Монастырского приказа, под верховным надзором которого находились Московская и Санкт-Петербургская типографии. Лишь реестры писем Петра I (числом 198) остались в материалах Тайной канцелярии по делу М. Г. Головкина[33].

О существовании личных или семейных архивов мы можем судить по остаткам их в рукописных коллекциях, публикациях XVIII и даже XIX в.

Большое собрание разрозненных бумаг деятелей петровского времени хранится в Рукописном отделе ЛОИИ. Сравнительно большая коллекция – письма гвардии капитана-поручика А. И. Ушакова, адъютанта Петра I и его доверенного лица, а с 1731 г. начальника Тайной розыскной канцелярии. Письма (1706-1724 гг.) находились в частном собрании дочери Ушакова – Екат. Андр. Чернышевой. В последней четверти XIX в. они были переданы в Комиссию по изданию Писем и бумаг Петра Великого. Судя по описям, приложенным к этой коллекции, писем было когда-то 92, но в ЛОИИ налицо оказалось только 66. Коллекция из 22 писем к архангелогородскому вице-губернатору Петру Ладыженскому (1714-1723 гг.) была приобретена ЛОИИ от торговцев и частных лиц[34]. Впервые письма к Ладыженскому (29 писем) были напечатаны в 1787 г.[35], затем в 1909 г. по подлинникам, хранившимся в Архангельском губернском правлении, – 30 указов 1710-1724 гг. на имя Ладыженского[36]. В ЛОИИ находится коллекция из 13 писем к А. А. Вейде (1711-1712, 1716-1718 гг.), переплетенный сборник с разными письмами к ландрихтеру Ингерманландской губ., позже петербургскому вице-губернатору Я. Н. Римскому-Корсакову[37]. Там же – единичные письма Ф. Н. Балку (4 письма, в том числе 3 из коллекции М. И. Семевского), письма Я. Ф. Долгорукому 1711, 1714-1715 гг., гетману Украины И. И. Скоропадскому (2 документа 1722 г.).

В Государственной библиотеке им. В. И. Ленина находится много писем Петра I к разным корреспондентам. Среди них «Письма Петра I к П. И. Яковлеву»[38], письмо (автограф) Петра 1718 г. к корабельному мастеру Филипу Пальчикову[39].

В Государственном историческом музее, в Отделе письменных источников, также собрано много указов и писем Петра I к разным лицам, среди них 5 писем из развеянного по белу свету личного фонда Ф. Н. Балка[40].

В Отделе рукописей Библиотеки МГУ тоже коллекционируются письма Петра I к различным корреспондентам. Туда с книгами и рукописями профессора К. В. Базилевича поступили письма Петра к майору Преображенского полка Ф. Н. Глебову. Они хранились в семейном архиве Глебовых-Стрешневых, их покупал К. В. Базилевич, успел приобрести всего 9 писем и унес с собою в могилу имя и адрес последнего владельца[41].

Письма Петра I к дерптскому, позже выборгскому, коменданту К. А. Нарышкину находились, по свидетельству И. И. Голикова, в библиотеке А. М. Нарышкина (их было свыше 80). Часть писем принадлежала в последней четверти XIX в. А. А. Нарышкину, т. е. находилась в фамильном архиве[42].

Письма Петра I к А. А. Виниусу (именно 78 писем за 1691-1714 гг.) были отобраны Тайной канцелярией у М. Г. Головкина при его аресте[43]. По-видимому, Головкин хранил не только семейный архив, но коллекционировал и письма Петра I (было составлено два реестра; конфискованных «подлинных писем государя»).

О некоторых личных фондах можно судить по ранним публикациям. Так, несомненно существовали собрания писем Петра I к патриарху Адриану[44], И. И. Бутурлину[45], В. И. Геннину[46], В. Я. Левашову[47], М. А. Матюшкину[48], Н. А. Синявину[49], С. А. Колычеву[50].

Почти не осталось писем Петра I к корабельному мастеру Филипу Пальчикову, лишь несколько указов по кораблестроению 1717-1724 гг., сообщенных А. В. Пальчиковым[51]. Погибли от огня письма Петра I к финансовому агенту, надворному советнику С. Л. Владиславичу-Рагузинскому[52], остался только реестр этих писем.

Огонь, как увидим ниже, нередко губил замечательные рукописные коллекции.

В середине XVIII в. начали складываться собрания документов: петровского времени, в том числе коллекции писем Петра I (в подлинниках и списках) и его корреспондентов.

П. Н. Крекшин (1684-1763) начал с 1719 г. собирать материалы о жизни и делах Петра I, но большая часть его рукописей сгорела вместе с драгоценным собранием А. И. Мусина-Пушкина, где находился памятник мировой литературы – «Слово о полку Игореве». После смерти Крекшина его бумаги оказались у В. С. Сопикова, а затем их приобрел Мусин-Пушкин.

Асессор Коллегии иностранных дел П. В. Курбатов (1672-1747), ровесник Петра I, также начал, по-видимому, рано собирать документы. В большом его собрании – И. И. Голиков говорил, что Курбатов передал ему 900 писем Петра I, – сохранилась тетрадь с письмами Петра I (в копиях) к думному дьяку А. И. Иванову; письма за 1702-1709 гг. переписаны с передачей особенностей собственноручного текста Петра I, его вставок, с указанием помет и т. д.; несомненно, мы имеем перед собою тщательно сделанную копию с оригиналов из семейного архива А. И. Иванова, местонахождение которого неизвестно. А. И. Иванов умер в ноябре 1709 г. – вероятно, уже тогда П. В. Курбатов получил (или сам скопировал) царские письма.

Адмирал А. И. Нагаев (1704-1781), вероятно, создавал свое собрание в течение всей жизни, но сам ничего не успел издать. Он работал целеустремленно, собирая письма Петра I (вместе с ответами корреспондентов) к лицам, находившимся в морской службе. Берх, узурпировавший научные труды и материалы Нагаева, издал «Собрание писем Петра I к разным лицам с ответами на оные», не назвав имени адмирала Нагаева. С. Л. Пештич разыскал фонд Нагаева в ЦГАВМФ и убедился, как Берх буквально портил то, что Нагаев готовил к печати. По-видимому, архив Нагаева сохранился далеко не полностью[53].

Собирали материалы петровского времени Г.-Ф. Миллер, М. В. Ломоносов, историк Ф. О. Туманский, вероятно – канцлер Г. И. Головкин. В собрании М. Г. Головкина-сына оказались в 1742 г. письма А. А. Виниуса, умершего в 1714 г. Как подсказывает эта дата, письма Виниуса приобрел Головкин-отец. Ф. О. Туманский опубликовал много важных исторических материалов времени Петра I, в том числе письма к адмиралу Ф. М. Апраксину и архангелогородскому губернатору Ладыженскому[54].

Историк М. М. Щербатов (1733-1790), И. И. Голиков (1735-1801), коллекционер П. П. Бекетов (1761-1836), археограф А. Ф. Малиновский (1762-1840) собирали коллекции документов. Щербатов развил блестящую публикаторскую деятельность, издавая документы времени Петра I, в том числе он напечатал его письма за 1706 г. по памятнику, который является своеобразной «исходящей» книгой, куда секретарь не только заносил даты царских писем и имена адресатов, но переписывал почти дословно каждое письмо Петра I[55].

Несмотря на ряд недостатков, труд Голикова «Деяния» «мудрого преобразителя России» остается рекордным по количеству и широте хронологического охвата писем Петра. С. Л. Пештич, называя «Письма и бумаги» «классическим в своем роде изданием», заметил не то ядовито, не то с грустью, что оно «доведено только до 1711 г.»[56] Печальная судьба выпала на долю коллекции П. П. Бекетова. Его собрание поступило уже после смерти владельца к другому коллекционеру. Пожар в Зимнем дворце уничтожил рукописи и гравюры из коллекции Бекетова, в том числе оригиналы писем Петра I к В. Я. Левашову, которые Бекетов успел напечатать[57].

Очень ценным было – да и остается – собрание археографа А. Ф. Малиновского. Он пытался создать полный каталог всех писем Петра I, но умер, не приведя в порядок собранного. Тетради незаконченного каталога стареют от времени, они увядают не только оттого, что желтеют и пылятся, но и потому, что письма Петра I, о которых автор хотел поведать русскому историку, одни – гибнут совсем, другие – меняют местожительство, и не легко и не всегда можно найти документ, если адресный стол устарел, а адресат погиб.

Вторая половина XVIII в., особенно последняя четверть, ознаменовалась изданием исторических трудов и источников времени Петра I.

В 1766 г. была издана «Книга Марсова». Прочие издания приходятся на 80-е годы и позже.

Так, историк М. М. Щербатов издал «Историю Свейской войны»[58]. Он же напечатал «Историю императора Петра Великого от рождения его до Полтавской баталии… и Переволочны включительно…»[59] – сочинение, приписывавшееся Феофану Прокоповичу. Ф. О. Туманский опубликовал «Историю», составленную Гюйссеном[60]. И. И. Голиков в течение 1788-1789 гг. издал 12 томов «Деяний» Петра Великого, а в 1790-1797 гг. – «Дополнения к Деяниям»[61]. Тогда же, в конце XVIII в., как мы видели выше, были изданы сборники писем Петра I к С. А. Колычеву, Н. А. Синявину, письма к вице-губернаторам А. А. Курбатову и Петру Ладыженскому, фельдмаршалу Б. П. Шереметеву и ответы Шереметева, письма Петра I к разным лицам за 1706 г.

Такова предыстория издания писем Петра I в XVIII в. Она, с одной стороны, показывает, что в XVIII в. осознали необходимость создания истории времени Петра I, необходимость собирания и издания таких источников для изучения времени преобразования, как воспоминания письменные и устные, письма и официальные документы. С другой стороны, печальная судьба не только семейных архивов и частных коллекций, но и документов государственных учреждений лишний раз убеждает в важности публикации источников.

Письма Петра I своеобразны. Только к очень близким лицам они носят интимный или дружеский характер. Большинство писем – это указы, выраженные в эпистолярной форме; тон их меняется от дружески-делового до сухого и резкого приказа, сурового выговора с угрозой жестокой расправы. Иногда в деловом письме к близкому соратнику Петр I делал приписки (постскриптумы) или вкладывал «цыдулки»-записочки личного характера.

В деловой обстановке, особенно военной или организационно-административной, корреспондент царя представлял ему доношение в пунктах или вопросах, написанное на одной половине листа, а тот на белой половине набрасывал краткие и точные резолюции, носившие форму приказа.

В XIX в. продолжали печатать уцелевшие в семейных, личных и ведомственных архивах письма, указы и резолюции Петра I. Они появлялись, как мы видели выше, в периодических изданиях 1821-1916 гг., в сборниках фамильных бумаг, в собраниях и коллекциях писем Петра Великого, в описаниях архивных документов. Так были опубликованы письма Петра I к генерал-майору и вице-губернатору Риги Ф. Н. Балку, к генерал-майору И. И. Бутурлину, архангельскому губернатору П. А. Голицыну[62], майору гвардии В. В. Долгорукому, советнику Адмиралтейства А. В. Кикину, корабельному мастеру Ф. П. Пальчикову, обер-коменданту Риги Я. В. Полонскому[63], генералу А. И. Репнину[64], начальнику Преображенского приказа Ф. Ю. Ромодановскому, генерал-цальмейстеру М. М. Самарину[65], украинскому гетману И. И. Скоропадскому[66], генерал-майору, инженеру, преподавателю Морской академии Г. Г. Скорнякову-Писареву, азовскому губернатору И. А. Толстому и его брату, дипломату П. А. Толстому, бригадиру П. И. Яковлеву.

В 1867 г. был опубликован реестр собственноручных писем и указов Петра I за 1710-1721 гг. к поручику, позже адмиралу Н. П. Вильбоа[67], до сих пор не разысканных, как и упоминавшиеся выше письма к С. Л. Владиславичу-Рагузинскому.

В сборниках фамильных бумаг появились письма Петра I к следующим лицам: крупному дипломату Б. И. Куракину, поручику морского флота И. К. Муханову[68], генерал-фельдмаршалу Б. П. Шереметеву, майору Преображенского полка Г. Д. Юсупову[69] и к генерал-майору Ф. В. Шидловскому[70].

Так велики были в XIX в. потребность и интерес к источникам времени преобразования – «Преображенной Россией» метко назвал прежнюю Московию внимательный современник[71] – что второе издание «Деяний» вместе с «Дополнениями»[72], предпринятое через сорок лет, имело не меньший успех, чем первое.

Появляются собрания документов, составленные в тематическом плане: договоры, трактаты, военные события, морские сражения и т. д.

Из собраний документов международного значения следует назвать книги Н. Н. Бантыша-Каменского и Ф. Ф. Мартенса[73]; документы о военных событиях на суше и на море находим в материалах и исследованиях военных историков (Д. Ф. Масловского[74] и А. З. Мышлаевского[75]) и историков русского флота (В. Н. Берха, Ф. Ф. Веселаго, С. И. Елагина)[76].

В 1872 г. предстоял двухсотлетний юбилей Петра Великого. Ученый мир готовился к этой дате. С. М. Соловьев, отдавший в «Истории России» щедрую дань преобразовательной деятельности Петра I, выступил с «Публичными лекциями о Петре Великом»[77]. Начиная с 1870 г. выходят книги по истории первой четверти XVIII в., издаются документы, монографии. Особенно богата историческая литература 1872 и последующих годов. Юбилейная литература собрана в специальном указателе В. И. Межова[78]. Отмечу, что выходят крупные публикации писем и указов в издании будущего первого редактора «Писем и бумаг» Петра Великого[79], а из потока журнальной продукции выделю издания «Русской старины». Этот журнал, неоднократно знакомивший читателей с письмами Петра I, не только выпустил очередной номер как юбилейный, но и особо издал книгу со сказаниями о Петре[80].

* * *

В конце декабря 1872 г. была создана Комиссия по изданию Писем и бумаг Петра I. Она состояла из ученых-историков Московского и Петербургского университетов и археографов, а именно: в нее вошли московские и петербургские профессора – С. М. Соловьев и Н. А. Попов, К. Н. Бестужев-Рюмин и Е. Е. Замысловский, директор Московского архива Министерства юстиции Н. В. Калачов, хранитель Отделения рукописей Румянцевского и Московского публичных музеев А. Е. Викторов и от Академии наук ординарный академик А. Ф. Бычков, которому было поручено вести все дела. Возглавил Комиссию министр народного просвещения Д. А. Толстой.

Таким образом, с самого начала издание было поручено Академии наук, но под верховным ведением Министерства народного просвещения и только в 1909 г. (22 апреля) было передано Постоянной комиссии при историко-филологическом отделении Академии.

Поручение, данное А. Ф. Бычкову, – сосредоточить в своих руках работу Комиссии по изданию писем и других документов, не было случайным. Уже с 1853 г. стали появляться при его участии и под его редакцией издания материалов петровского времени[81].

Работа Комиссии шла по разным направлениям: 1) выявление документов в государственных и фамильных архивах и частных коллекциях, как в России, так и за ее пределами; 2) собирание этих материалов в копиях, редко в иных репродукциях, еще реже – в оригиналах; 3) выявление в различных печатных изданиях писем, указов и других материалов, написанных или подписанных Петром I.

Комиссия постановила составить карточный каталог[82] этих изданных материалов и привести их в хронологический порядок.

Были отпущены специальные средства на переписку документов (суммы эти отпускались с 1873 до 1878 г. включительно), но их оказалось недостаточно, и энтузиасты Комиссии академик А. Ф. Бычков[83] и археограф А. Е. Викторов сами снимали копии.

Комиссия, в ряде заседаний, установила, какие именно документы войдут в состав издания «Письма и бумаги императора Петра Великого». Так, было решено исключить из издания именные указы, объявленные разным лицам от царского имени, но не имевшие подписи Петра I. В то же время решено было включать в издание документы международного значения (например, договоры), хотя бы под ними не оказалось подписи, но было несомненно, что соглашение или решение было продиктовано волею монарха.

Комиссия выработала правила для переписки документов Петра I, как собственноручных, так и несобственноручных. Одним из правил издания собственноручных писем Петра I было печатание курсивом надстрочных (выносных) букв подлинника. Этот прием давал возможность палеографически точно воспроизводить автографы. Любопытно, что исключение из этого правила было принято Комиссией на заседании 1876 г. в угоду особам царствующего дома, в специальных «подносных» экземплярах.

Было решено также печатать шифрованные письма с раскрытием шифров, помещая «ключи» в приложениях.

Ввиду того что из министерств и архивов разных учреждений поступали заявления о том, что отсутствуют квалифицированные кадры для снятия копий с документов петровского времени, особенно с собственноручных писем Петра, члены Комиссии распределили между собою работу по извлечению документов из архивов.

Частные лица – как в России, так и за границей – предоставили Комиссии оригиналы для снятия копий[84]. Эти копии снимал И. А. Бычков; и на нем же лежала сложная и ответственная переписка, связанная с получением и отправлением обратно этих документов.

В 1880 г. наступило затишье в деятельности Комиссии. Оно было вызвано тем, что отпущенные для издания средства были израсходованы. Затишье длилось до 1885 г. К этому времени было собрано до 15 тыс. документов. Однако Бычковы продолжали работу но подготовке издания.

В 1885 г. средства были отпущены, издание Писем и бумаг Петра I было возложено на академика А. Ф. Бычкова.

Первый том «Писем и бумаг» вышел в свет в 1887 г. Он охватил документацию 1688-1701 гг. Серия эта продолжается до настоящего времени. Подготовка томов и выход их в свет движется медленно, переживает разные, иногда длительные периоды затишья. В настоящее время группа сотрудников Института истории СССР АН СССР подготовила к изданию документы 1713 г., включив их в т. XIII.

Редакторами серии до 1918 г. являлись отец и сын Бычковы: в 1885-1899 гг. академик А. Ф. Бычков, а после его смерти – член-корреспондент И. А. Бычков – в 1899-1918 гг. За это время (1887-1918 гг.) было издано в Петербурге 7 томов в количестве 2460 писем и примечаний к 2349 письмам[85] на 350 печ. листах.

Советское издание серии «Письма и бумаги императора Петра Великого» было перенесено в Москву. В 1943 г. было признано необходимым возобновить издание при Институте истории АН СССР. Была образована специальная группа для продолжения издания – сперва под руководством академика Ю. В. Готье, потом, после его смерти (1943 г.), под руководством А. И. Андреева (до 1950 г.)[86].

В 1943-1946 гг. шла подготовка к изданию: формировались новые кадры составителей, приводились в порядок материалы Комиссии по изданию. Материалы эти частью хранились в Государственной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (б. Публичной библиотеке), директором которой являлся И. А. Бычков, частью находились в квартире И. А. Бычкова, продолжавшего работать над подготовкой к изданию 2-го выпуска т. VII и над материалами дальнейших томов. Второй выпуск т. VII советского издания вышел в 1946 г., в нем принимала участие, кроме редактора А. И. Андреева, группа советских историков: Н. А. Бакланова, А. П. Глаголева, Т. К. Крылова, Е. П. Подъяпольская и С. А. Фейгина.

Организационная работа по собиранию и приведению в порядок архива Комиссии продолжалась и позже при активном участии К. Н. Сербиной. Документы Комиссии поступали в ЛОИИ из ГПБ и от вдовы И. А. Бычкова – М. К. Бычковой, они были окончательно сосредоточены там в 1956 г. и в настоящее время разобраны и приведены в порядок.

В советском издании серии «Писем и бумаг» с 1946 по 1964 г. вышло 5 томов в 8 книгах, где опубликован 2541 документ и комментировано 2652 документа[87]; подготовлены тома XII и XIII (каждый в двух книгах), включающие 1600 документов (с примечаниями). С 1973 г. группа по изданию «Писем и бумаг» приступила к подготовке томов XIV и XV.

Редакторами советского издания «Писем и бумаг» были А. И. Андреев (1946-1950), Б. Б. Кафенгауз (1950-1969); с 1962 г. членом редколлегии стал и Л. А. Никифоров. В настоящее время редколлегия издания состоит из трех лиц: Л. А. Никифоров, Л. Г. Бескровный, Е. П. Подъяпольская.

* * *

Научное значение серии «Письма и бумаги императора Петра Великого» огромно. Петр I твердо держал в руках все нити управления государством, на всех постах – административных, военных, дипломатических, культурных – были расставлены люди, которых Петр знал лично, давал задания, следил за их исполнением, требовал отчета в сделанном. Многоликая переписка[88] времени Петра I отражает напряженный полнокровный жизненный пульс феодальной России – в этом ценность издаваемых документов.

Замысел издания, выразившийся в формулировке «Письма и бумаги императора Петра Великого», – оказался удачным и плодотворным. В документацию включались письма и другие материалы деятелей первой четверти XVIII в., начиная от главы государства и кончая народными повстанцами.

В письмах слышен голос и самодержавного феодала, и его соратников, захваченных творческой строительной лихорадкой во всех областях государственной жизни, а в «прелестных» письмах повстанцев, обращенных к царю и его «воеводам», слышится голос угнетенного, бесправного крепостного народа, придавленного гнетом налогов и повинностей, но пытающегося в той лихорадочной стройке новой России, которая шла, сказать свое слово – пусть неумело и расплывчато, – о каком государстве» мечтают бесправные крепостные низы. Серия принадлежит к публикациям международного значения. Важнейшие вопросы внешней и внутренней истории России базируются на документах этого издания, которое дает также богатый материал для истории других европейских стран.

Серия возникла в дореволюционное время, когда XVIII век был почти не изучен, и стояла насущная потребность в собирании и издании документов для его изучения. Издание было поставлено по последнему слову науки. В 1877 г. во Франции было закончено издание корреспонденции Наполеона. Издание «Писем и бумаг Петра Великого» отличалось от «Correspondance»[89] Наполеона I не только тем, что в русское издание были введены ответные письма корреспондентов Петра I и таким путем была смягчена персонификация царя-преобразователя, но и тщательной археографической обработкой документов с привлечением всех списков писем, особенно не сохранившихся в подлинниках. Продолжение серии «Письма и бумаги Петра» как советского издания имеет свои отличия сравнительно с дореволюционным. Его задача – воссоздать прошлое истории народа. Поэтому в «Письмах и бумагах» публикуются материалы о героической борьбе русского, украинского и белорусского народов против захватнической войны Швеции, о крестьянской войне, возглавленной К. Булавиным, и др.

Советское издание «Писем и бумаг» уделяет тщательное внимание разделу «примечаний»-комментариев, в которых печатаются ответы корреспондентов и другие материалы. Благодаря этому внешняя политика первой четверти XVIII в. представлена письмами и донесениями блестящей плеяды дипломатов, талантливых гражданских и военных деятелей – корреспондентов Петра I.

Советские историки широко используют материалы «Писем и бумаг», так же как и зарубежные, которые высоко ценят наше издание, как свидетельствуют и многочисленные рецензии (см. ниже), и частые ссылки на него в зарубежных монографиях и статьях.

В каждом выходящем томе серии (который совпадает хронологически с годом существования Русского государства) публикуются грамоты, договоры, письма, указы, записки и другие материалы, вышедшие из-под пера Петра I, причем далеко не все они были известны до того в печати. В среднем на том приходится 50-60% неизвестных документов Петра I, а сопутствующая переписка деятелей эпохи преобразования, раскрывающая жизнь страны, международную обстановку и военные события, целиком печатается впервые. В томах VIII и IX, отразивших яркие страницы военной истории России 1708-1709 гг., несмотря на изученность этого периода, оказалось много неизвестного, и эти тома дали в руки историков новый документальный материал по Северной войне в Полтавский период.

Том X, включающий документацию 1710 г., оказался своего рода откровением, как и последующие, XII и XIII, тома. Военная и дипломатическая история России первой четверти XVIII в. изучалась «пятнами» по таким вехам, как крупные сражения или важные международные договоры. Указанные тома восполняют пробел в изучении внешнеполитической и внутренней жизни страны. 1710 г. был не только годом крупных побед над шведскими крепостями, но и первым годом после Полтавской победы, явившейся рубежом для роста военных и дипломатических успехов России. В т. X публикуются прежде неизвестные ценные документы по военной истории России, о деятельности русской дипломатии в поисках новых союзников против Швеции и по укреплению связей с союзными государствами.

Деятельность русской дипломатии отразилась в документах, помещенных также в т. XI и особенно в томах XII и XIII.

1711 г. вызывает обычно ассоциацию с Прутским походом, известным в военно-исторической литературе. Но в т. XI, где собрана документация 1711 г., только первый выпуск посвящен этой теме (причем отыскано много новых, неизвестных документов). В 1711 г. продолжается и ширится дипломатическая переписка с союзниками России, с державами Великого Союза, со славянскими странами; международные связи крепнут благодаря поездке Петра I в Западную Европу, его личным встречам и переговорам с государственными деятелями и коронованными особами. Второй выпуск т. XI включает эти материалы.

Тома XII и XIII, еще не увидевшие свет, представляются особенно важными благодаря новым, неизвестным в исторической литературе, значительным документам 1712 и 1713 гг., которые они охватывают. Победы русских войск в Финляндии и Померании, успехи русской дипломатии в Западной Европе (союзный договор с Пруссией) и в Турции (Адрианопольский мир 1713 г.), создание мощного флота, рост международного престижа России – вот вкратце стержневые вехи этих двух томов. И не случайно Готфрид Лейбниц, великий философ XVII в., на склоне своих лет заинтересовался Россией, искал встречи с Петром I, предложил ему свои услуги в области политики и науки и с 1712 г. стал числиться в русской службе. Прозорливый мыслитель трезво оценил выход России на международную арену.

Многочисленные рецензии в советской печати и за рубежом на выходящие тома серии свидетельствуют также о ее научном значении.

Из рецензентов советской печати назову Б. Б. Кафенгауза, В. Д. Королюка, В. Е. Шутого, С. А. Фейгину, Л. А. Никифорова, Н. А. Смирнова[90] и др., а также отзывы С. Н. Валка и Л. В. Черепнина[91]. Из зарубежных рецензентов следует отметить И. Гировского, Эд. Винтера, И. Тетцнера, X. Яблоновского, К. Шербана, А. В. Флоровского[92].

Наряду с международным значением серии, отмечу научное значение ее по археографическим приемам. В инструкции по изданию документов в «Письмах и бумагах Петра Великого»[93] Т. С. Майкова подвела итог археографическому опыту научных сотрудников, участвовавших в издании серии.

Укажу еще одно важное практическое значение издания. Оно является своего рода школой для научных кадров советских историков.

• Размещено: 18.10.2015
• Автор: Подъяпольская Е.П.
• Размер: 77.65 Kb
• © Подъяпольская Е.П.