Кузнецов А.А. О борьбе с космополитизмом в работах члена-корреспондента АН СССР С.И. Архангельского

В 1949 г. И.И. Любименко писала С.И. Архангельскому: «Относительно нападок на Вас старайтесь относиться философски; тут ведь, увы, много личного, зависти к успехам, к большому числу работ. У нас потрепали Предтеченского[1] и Валка. Последний… очень взбудоражен, а Предтеченский очень спокойно себя держит и это самое лучшее. Из медиевистов очень обрушились на Вайнштейна…», «Часто… критикуют люди сами не творческие… К сожалению, во всем этом еще очень много персональной зависти к наиболее преуспевшим» (Центральный архив Нижегородской области (ЦАНО). Ф. 6299. Оп. 1. Д. 215. Л. 66 об., 67). Эти строки были ответом на жалобы члена-корреспондента АН СССР С.И. Архангельского относительно нападок на него в ходе кампании против «космополитизма в исторической науке» в Горьком в 1949 г.

Материалы по этому вопросу обнаружены в фонде горьковского историка Н.М. Добротвора – дело «Борьба с космополитизмом в исторической науке» (ЦАНО. Ф. 907. Оп. 1. Д. 43): тезисы доклада Добротвора 22 апреля 1949 г. на объединенном заседании кафедр истории СССР и всеобщей истории Горьковского пединститута. Доклад делится на 4 части: I-ая  – картина засилья космополитизма в исторической науке СССР (ЦАНО. Ф. 907. Оп. 1. Д. 43. Л. 11–18), где по недоразумению борца за патриотизм в советской науке среди семитских фамилий советских историков помещена белорусская фамилия К.В. Базилевича; II-ая  – критика горьковского исследователя историографии палеолита В.Т. Илларионова (ЦАНО. Ф. 907. Оп.1. Д. 43. Л. 23–30), которому досталось за частое упоминание немецких археологов и пренебрежительное отношение к материальной культуре народов Севера и Сибири; III-я – критика Архангельского за один из первых советских учебников по истории средних веков и издание перевода книги Анри Пиренна «Средневековые города и возрождение торговли»; IV-я – плохо читаемые (почерк не Добротвора) отрывки стенограммы обсуждения доклада.

За учебник  (Архангельский С.И. История средних веков. Т. I. Горький, 1937) в 1949 г. его автору пеняли много за превознесение культурного вклада германцев в историю Западной Европы и умаление роли славян. Например: «У Архангельского: «Для борьбы со славянскими набегами были выстроены крепости и создана сильная военная власть маркграфства»… А ведь, наоборот, славяне создавали государство для борьбы с немцами. Не лучшего мнения Архангельский о восточных славянах». Следуют примеры, якобы, внушения студентам норманнской теории и принижения роли русских перед немцами до 1242 г. (ЦАНО. Ф. 907. Оп. 1. Д. 43. Л. 32, 33–34). В итоге, заявлено было, что учебник Архангельского «… содержит такие ошибки космополитического характера, что он не может служить учебной книгой для нашего студенчества» (ЦАНО. Ф. 907. Оп. 1. Д. 43. Л. 35). При этом не обращалось внимания, что учебное пособие было издано за 4 года до войны с фашистской Германией и за 12 лет до утверждения в советской исторической науке «патриотического начала».

Ошибки были найдены «и в работе Архангельского по переводу книги Пиренна», вышедшей в июле 1941 г.: не проведено должной критики научных воззрений Пиренна, в Предисловии, не комментируются идеи Пиренна (приход немцев не разрушал предшествующие культуры; норманны много дали для развития русской государственности; русские не знали важности государственной идеи и пр.), обусловленные преклонением перед иностранцем переводчика, осознававшего его космополитизм, и  классифицировались с точки зрения марксистской философии и постановлений ВКП(б) (ЦАНО. Ф. 907. Оп. 1. Д. 43. Л. 36–38, 40, 58–62).

Перевод этого труда Пиренна был сделан С.И. Архангельским в 1925/1926 гг.  (об подробнее см: Кузнецов А.А. С.И. Архангельский (1882–1952). Вехи научного пути // Пиренн Анри. Средневековые города и возрождение торговли / Пер. с английского С.И. Архангельского. Нижний Новгород, 2009. С. 160–161, 164; об особенностях перевода см. в этом же издании: Маслов А.Н. Смесь французского с … Переводы книги А. Пиренна о средневековых городах как историографическая и филологическая проблема… С. 169–190). Об этом свидетельствуют письма Н.И. Кареева и Д.М. Петрушевского, писавших, что издание Пиренна невозможно по рыночным причинам (Кареев), поскольку новая власть занимается «убиением книг по истории» (Петрушевский) (ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 183. Л. 6–7 об., 9; Д. 254. Л. 2). Книга вышла в 1941 г. (в 1942 г. Петрушевский из Казани,  в 1943 г. Р.Ю. Виппер из Ташкента благодарили своего бывшего студента за нее (ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 127. Л. 1; Д. 254. Л. 18)). Незадолго до издания Архангельский написал Введение к книге Пиренна. Время между переводом Пиренна и официальной оценкой, заполненное штудиями переводчика по Английской революции, промежуток между выходом книги и 1949 г.  – периоды, на которые пришлись тектонические сдвиги в отечественной историографии, обусловленные политическим заказом и сказавшиеся на критике труда ученого.

Она не касалась англоведческих работ Архангельского, за которые он был избран в члены-корреспонденты АН СССР (1946 г.). За месяц до критики в Москве прошла дискуссия, посвященная борьбе с космополитизмом в исторической науке, где Архангельский нейтрально упоминался как крупный советский медиевист (Стенограмма объединенного заседания сектора истории Средних веков института истории АН СССР и кафедры истории средних веков Московского государственного университета // Одиссей. Человек в истории. 2007. С. 271, 299). Добротвор, участник Гражданской войны, в основном боец политпропаганды (редактор армейской газеты, близкий к красному маршалу Блюхеру), закончивший Институт Красной профессуры в 1933 г., к тому времени был кандидатом исторических наук («Борьба за хлеб – борьба за социализм (Рабочие продотряды в годы гражданской войны)») (Чернобаев А.А. Историки России. Саратов, 2000. С. 151) и автором книги «История города Горького», написанной и изданной к 1947 г. по заказу областных партийных властей, считая себя специалистом в истории СССР, не мог найти ошибок в исследованиях Архангельским Английской революции и обнаружил их в книгах, лишь по касательной затрагивавших отечественную историю. Выявление «грехов» С.И. Архангельского зиждилось на выдергивании из контекста тех или иных фраз относительно общих исторических процессов в средние века, историографической оценки труда Пиренна, на отсечении ряда положений, свидетельствующих о верности марксистском учению.

Как же С.И. Архангельский ответил, насколько это позволяет судить обрывочная стенограмма обсуждения, на эти несправедливые нападки? Он выбрал среднее между стратегиями умиротворения и оспаривания опытного застрельщика борьбы с космополитизмом в горьковском масштабе (Зарецкий Ю. Актуальное прошлое: стенограмма собрания московских медиевистов 1949 года. Опыт медленного чтения // Неприкосновенный запас. 2009. № 1. С. 90–92). По поводу своего вузовского учебника по истории средних веков, одного из первого в СССР, С.И. Архангельский заявил, начав с сентенции «Книги имеют свою судьбу», что «с позиц[ий] марксизма-ленинизма того времени приоритет за моей книгой (словосочетание подчеркнуто в стенограмме двойной чертой- А.К.) прорубить первым в чаще леса наш путь», что «Революция рабов = эту идею я вложил в свою книгу». Затем следуют словосочетания «ошибся я проявил на счет недооценки борьбы славян» и «Вековая борьба славян была направлена в «Гор[ьковскую] Ком[муну]». Речь в данном случае идет о том, что ошибка 1937 г. в недооценке борьбы славян была исправлена газетной статьей С.И. Архангельского, точное название которой установить пока не удалось (известны на сегодняшний день: Архангельский С.И. Битва под Танненбергом и Грюнвальдом // Горьковская коммуна. 1941. 18 июля; Он же. Ополчение 1812 г. // Горьковская коммуна. 1941. 31 июля; Он же. Победа славянских народов в борьбе против немецких захватчиков и немецкой тирании // Горьковская коммуна. 1945. 1 сентября).  По поводу перевода книги Пиренна С.И. Архангельский не согласился с тем, что Пиренн был реакционером, приписав тому позиции позитивиста, неправильно понимавшего закономерности. Единственное с чем позволил согласиться Архангельский, так это с тем, что может надо было усилить критическую часть Вступления к переводу книги Пиренна. А, вообще, по мнению С.И. Архангельского, «другая направленность» его научного поиска – краеведение – никак «не согласуется с обвинением в космополитизме» (весь ответ С.И. Архангельского: ЦАНО. Ф. 907. Оп. 1. Д. 43. Л. 52).

Интрига зубодробительной критики со стороны Добротвора могла заключаться, именно, в судьбе очерка «История города Горького». Во-первых, в нем содержится масса ошибок, заметных нижегородскому архивисту с дореволюционным стажем, каким был С.И. Архангельский. Он являлся специалистом и в нижегородской истории (Кузнецов А.А. С.И. Архангельский (1882–1952). Вехи научного пути… С. 151–153, 155–159, 166–168), и появление на свет непрофессиональной книги Н.М. Добротвора подтолкнуло в 1947 г. Архангельского к замыслу написать полноценную с научной точки зрения историю г. Горького (Нижнего Новгорода) с XIII в. (Кузнецов А.А., Мельников А.В. Новые источники по научной биографии С.И. Архангельского // Нижегородские исследования по краеведению и археологии. Выпуск 9. Нижний Новгород, 2005. С. 174–177, 185–186, 191–194. По просьбе А.В. Мельникова, высказанной после публикации этой статьи, сообщаем, что его участие в работе над статьей заключалось в обнаружении, копировании писем А.С. Архангельского М.М. Богословскому и представлении копий А.А. Кузнецову. Изложенная в этой статье версия недавно нашла дополнительное подтверждение в связи с обнаружением плана книги по нижегородской истории, которую собирался писать Архангельский: ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 53. Л. 571–572). Кто знает, может быть И.И. Любименко была права, и Н.М. Добротвор, борясь с космополитизмом, еще убирал и возможного конкурента?

Профессиональную несостоятельность Добротвора почувствовал в конце 1930-х гг. С.Н. Чернов – ученик С.Ф. Платонова, после работы в Фергане устроившийся при содействии декана Историко-Филологического факультета Архангельского преподавать в Горьковский пединститут. Чернов, после того, как покинул Горький, в доверительном письме Архангельскому дал убийственную характеристику Добротвору: «при всех своих прочих высоких качествах, совершенно не обладает способностями и качествами вообще университетского и вообще вузовского (даже педвузовского) учителя» (ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 325. Л. 9). Неприятие человеческих и преподавательских качеств Добротвора стало важным фактором в отказе Чернова преподавать в Горьком и в упадке его душевных сил. (ЦАНО. Ф. 6299. Оп. 1. Д. 325. Л. 7об., 14 об., 17, 18 об., 20 об., 23–24 и др.). Эффект от непрямого воздействия Добротвора на Чернова[2] сравним с последствиями критики в биографии Архангельского: он, переживая, заболел, а в 1950 г. оставил должность декана Историко-Филологического факультета Горьковского госуниверситета. Книга по истории Горького С.И. Архангельским так и не была написана.

Критика значимых для Архангельского трудов поставила его в положение «между прошлым и будущим». Исторические работы 1920–1930-х гг. «аукнулись», восторженными откликами историков, сформировавшихся до 1917 г., серьезными политическими обвинениями 1949 г. со стороны представителя «красной исторической науки». Однако, и Н.М. Добротвору воздались, прямо-таки по-воландски, его инсинуации в адрес коллег, с которыми он проработал рядом достаточно долго. В 1949 г. его книга по истории города Горького была запрещена и начала изыматься из открытого доступа в магазинах, библиотеках, поскольку ее незадачливый автор, придумывавший ошибки несоответствия политико-идеологической ситуации профессиональных исторических сочинений, угодил точно в такую же ситуацию. В его книге восхвалялись руководители Горьковской областной организации, которые стали фигурантами «Ленинградского дела», начавшего набирать обороты именно в 1949 г. Возможно, здесь крылась еще одна причина, мягко выражаясь, нетоварищеского поведения Добротвора. Движимый инстинктом выживания в политико-аппаратных акциях он, набрасываясь на коллег, отводил удар от себя.

Бесцеремонная критика С.И. Архангельского – за 9 лет до его смерти – не могла остановить его исследовательскую деятельность или как-то изменить ее суть. Успокоение от обидной, незаслуженной и небезопасной критики историк нашел в своем ремесле. В 1950 г. вышел фундаментальный труд, посвященный формированию промышленного пролетариата Нижегородчины в XVII–XIX вв., высоко оцененный, как это ни странно, специалистами по западноевропейской истории, увидели свет новые англоведческие исследования (Кузнецов А.А. С.И. Архангельский (1882–1952). Вехи научного пути… С. 167–168).