Кулешов С.Г. Документ как исторический источник: свойство, состояние, статус

 [95]

В качестве фундаментальной теоретической проблемы предлагаемой к рассмотрению на данной конференции задекларирована проблема трансформации документа в исторический источник. Ее формулировка несколько неоднозначна, поскольку сразу возникает вопрос: приобретает ли в таком случае документ качество исторического источника, или же он полностью превращается в исторический источник, лишаясь своих характеристик документа. Вторая точка зрения несколько десятков лет назад была распространена в историческом источниковедении и архивоведении, однако материалы обсуждения данной проблемы на предыдущей конференции с аналогичным названием дают право утверждать, что предпочтение было отдано первой позиции. Основным дискуссионным ее аспектом являлось определение того момента, когда документ становится историческим источником. Большинство участников конференции было склонно рассматривать архивный документ как исторический источник, независимо от того, востребован он историком или нет, аргументируя это тем, что ретроспективная информация существует объективно, и в противном случае деятельность архивиста становится бессмысленной[1]. Контртезис, сформулированный в докладе В. П. Козлова, состоял в том, что “архивный документ становится историческим источником только тогда, когда он становится публичным, т. е. известным и равнодоступным”[2].

В специальной литературе 60-70-х годов можно найти суждения, высказанные (прямо или косвенно) по этому вопросу известными источниковедами и архивистами. Вот, что писал К. Г. Митяев: “Основную массу исторических источников обычно собирают и хранят архивы. Они же организуют источники для использования, создают необходимый аппарат розыскания и атрибутации документов. До того, как источники попадают в руки исследователей,

[96]

становятся объектом источниковедческого анализа (разрядка наша — С. К.), они проходят через руки, мозг архивиста. Архивист в силу своей специальности всегда историк, историк-источниковед, служащий и настоящему и будущему”[3]. Несмотря на то, что сам источниковедческий анализ архивного документа выделяется здесь как особая стадия его существования, постулируется положение, что до этой стадии он является источником. Этому способствовало также утверждение, распространенное в среде архивистов, что экспертиза ценности документальных материалов, их отбор на государственное хранение является начальной стадией источниковедческого исследования[4]. Иная точка зрения была высказана С. О. Шмидтом и заключалась в том, что исторический источник становится собственно историческим источником лишь тогда, когда делается объектом изучения. Для предшествующей этому фазы им используется понятие потенциального исторического источника или “предысточника”[5]. Эти мысли поддержал В. Н. Автократов, заметив также, что вне источниковедческого исследования документ — “мертвый” реликт, вещь ничего не говорящая об отраженных в нем событиях прошлого[6].

Архивный документ — “предысточник” и архивный документ — исторический источник являются состояниями одного и того же объекта с одинаковыми свойствами. Главным из них является свойство отражения в документе информации о прошлом. Архивный документ — “предысточник” имеет лишь свойства исторического источника, однако до реализации их исследователем таковым не является. Только в результате источниковедческого изучения архивного документа раскрываются его свойства как исторического источника и формулируется характеристика этих свойств. Само же архивное источниковедение, включающее, по мнению А. В. Елпатьевского, помимо проблем определения ценности документов также вопросы их научного описания и организации использования[7], нуждается в уточнении предмета и задач исследования, характера взаимосвязей с историческим источниковедением и отличий от него.

Собственно любой документ может стать источником информации о прошлом, учитывая неопределенность в разделении времени на “прошлое” и “настоящее”[8]. В этом контексте понятие “ретроспективная документная информация” является весьма условным. И все же для документальных систем есть критерий, который (возможно также с определенной долей условности) проводит такую границу. Это время, когда документ (имеется ввиду конкретный документ) перестает выполнять ту основную функцию, ради которой он был создан, что позволяет отделить “собственно документ от архивного документа как потенциального исторического

[97]

источника”[9], а по некоторым представлениям в результате он уже приобретает значение исторического источника[10].

Рассматривая эти ситуации в коммуникативном аспекте, В. Н. Автократов обозначает данные превращения документа как “вещи для нас” (фаза использования по целевому назначения) в “вещь в себе” (фаза архивного хранения) и снова в “вещь для нас” (фаза использования как исторического источника)[11]. Разделение документов на “динамические” и “статические” по состоянию выполнения целевого назначения создает две концепции документа как источника информации и соответственно две группы научных дисциплин, каждая из которых рассматривает документы с позиций соответствующей концепции. Так, “динамические” документы изучают информатика, документоведение, теория делопроизводства, журналистика, библиотековедение, библиографоведение, книговедение (кроме тех направлений, которые связаны с изучением истории объектов их исследования). “Статические” документы выступают как объекты исследования архивоведения, кодикологии, археографии, палеографии, дипломатики, текстологии и других специальных исторических дисциплин. В тоже время, в документ заложены оба свойства — быть источником оперативной и источником ретроспективной информации. В начальной стадии функционирования документа превалирует реализация первого свойства, а по мере старения документной информации все более возрастает потенциал второго. Завершение активного жизненного цикла документа характеризуется переводом его в состояние “предысточника”.

Как мы уже указывали, аргументом того, что архивный документ является историческим источником еще до его источниковедческого исследования историком, выступает утверждение об объективном существовании ретроспективной документной информации. Во-первых, эта информация при источниковедческом исследовании часто требует интерпретации, поскольку существует в “неявном”, “скрытом” виде и формулирование нового исторического факта есть следствие такой интерпретации. Информация же документа в целом включает не только документную (т. е. содержание, текст документа), но и внетекстовые элементы — резолюции, маргиналии, оттиски печатей, филиграни, индексы, реквизиты бланка и др. Эти элементы часто являются составляющей объекта источниковедческого анализа или выступают самостоятельным объектом изучения. Во-вторых, архивный документ в процессе своего хранения может быть так и не использован как исторический источник, но, с другой стороны, служить основанием для решения юридических вопросов (например, связанных с правонаследием, правами собственности, выплатами компенсаций, пенсий и т. д.), привлекаться при проведении патентных исследований на научную новизну (анализ аналогов в архивных фондах научно-технической документации) или для

[98]

анализа тенденции развития вопроса, составления научно-технических или управленческих прогнозов. Кстати, данные примеры показывают возможности кратковременного выполнения “статичным” документом функций “динамичного”. В-третьих, следует учесть, что документ — это материальный объект, основной социальной функцией которого в обществе является хранение и передача информации в пространстве и времени. Понятие источника этимологически определяется через процесс “взятия”, потребления информации, которое не мыслиться без читателя документа. Говоря об объективном существовании информации в документе, мы подразумеваем процесс ее хранения, т. е. реализацию первой составляющей основной социальной функции документа. Использование архивного документа как исторического источника — это реализация второй составляющей, т. е. процесса передачи информации (так и музейный экспонат становится таковым только в результате экспонирования, в запаснике он — музейный предмет — единица хранения).

Работа историка в архиве с документом фиксирует лишь первый этап источниковедческого исследования, на котором он выявляет информацию о прошлом, зафиксированную в источнике. Состояние информационной связи исследователя и источника фиксируется только в его записях и формально сам факт — в листке использования дела. Собственно на данном этапе, как и на остальных этапах исторического исследования, завершающегося научным описанием, все содержание работы с источником, характеристика документа как источника, содержание использованной информации остается скрытым, на уровне индивидуального знания историка. Поэтому кроме факта работы исследователя с архивным документом какие-либо данные, что он исторический источник, отсутствуют. Официально статус исторического источника архивный документ получает, когда информация о нем включается в каналы научной коммуникации (т. е. в публикацию научной статьи, монографии, материалов научной конференции, археографическую или же в текст доклада, сообщения на научной конференции). Однако, следует отметить, что при изложении результатов исторического исследования автор научной публикации, как правило, лишь раскрывает содержание документной информации и обязательно дает ссылку с указанием поисковых данных (архив — фонд — опись – дело — страница). Какие-либо иные данные о документе опускаются по различным причинам (в связи с отражением информации из большого количества документов, вследствие незначительности факта, “взятого” из документа, необходимости достижения компактности текста, красоты изложения и т. д.) Значительно повысило бы уровень информативности описания отсылочных данных введение в них таких сведений как название, вид, дата создания документа.

[99]

Статус исторического источника архивный документ получает при его публикации (вернее его текста, а при факсимильном издании — и всей информации документа), в археографическом предисловии к которой часто дается характеристика документа (преимущественно в совокупности с характеристикой других документов или их комплексов) как исторического источника. Возможно, что такой статус он также получает при включении его информации и сведений о нем в иные каналы социальных коммуникаций, в частности, массовые.

Таким образом, архивы хранят документы как “предысточники”, обладающие свойствами исторического источника. Архивный документ прибывает в состоянии исторического источника в процессе его изучения для решения задач исторического исследования. В фондах архивов также находятся документы, имеющие официальный статус исторического источника после отражения информации о них в каналах научных коммуникаций.