Черненко Д.А. Структура служилого землевладения в Нижегородском уезде по писцовой книге 1621 – 1623 гг. (Березопольский стан)

Структура служилого землевладения в Нижегородском уезде по писцовой книге 1621 – 1623 гг.

(Березопольский стан)*.

Как известно, в XVII в. российское «дворянство» представляло собой достаточно сложный и неоднородный по составу социальный слой «служилых людей по отечеству» с дробной структурой «чинов». Численно в ее составе абсолютно преобладали «городовые чины» – в служилые люди российской провинции. Основной организационной ячейкой этого слоя была уездная корпорация – «служилый город». Поэтому наиболее продуктивным методом изучения этой сословной группы в настоящее время представляется анализ этих корпораций – так называемых «служилых городов»[1]. Одним из важных источников для их изучения, являются, несомненно, материалы валового описания 1620-х – 1630-х гг. Писцовые книги зафиксировали сведения о каждой даче (поместной или вотчинной), включающие в себя информацию о ее владельце (городовая принадлежность, чин, титул, фамилия, имя, отчество), правовом обеспечении (на каком основании данная поместная или вотчинная дача принадлежит служилому человеку), экономическом состоянии (наличие и количество пашенных угодий (в первую очередь, «четвертной пашни»: «пашни паханой», «пашни, паханной наездом», «пашни, перелогом и лесом поросшей»), зависимого населения (крестьянских, бобыльских, «людских» и «приказчиковых» дворов), наличие усадьбы). Структура описания поместной или вотчинной дачи достаточно стандартна для всех книг валового письма первой трети XVII в., а в рамках описания отдельного уезда она вообще не знает отклонений. Это делает очевидной возможность использования методов компьютерного анализа – создания и обработки электронной базы данных. Основной смысл данной публикации – представить первые полученные результаты такого подхода к изучению нижегородского «служилого города» на основе изучения писцовой книги Нижегородского уезда 1621 – 1632 гг.[2].

Представленный фрагмент характеризует персональную структуру служилого землевладения в центральном стане Нижегородского уезда – Березопольском, сопоставимом по территории и объему описания со многими уездами того времени. Таблица представляет собой фрагмент базы данных, включающей в себя следующие показатели.

1.      Номер записи в базе данных (универсальный ключ, позволяющий вернуться к исходному расположению информации в базе после сортировки данных);

2.      Номер листа книги, с которого начинается описание дачи (позволяет перепроверить информацию по первоисточнику);

3.      Фамилия, имя, отчество землевладельца;

4.      Тип владения (поместье или вотчина);

5.      Правовое основание владения (перечень предыдущих владельцев, указание на способ получения дачи владельцем, которому она принадлежала на момент описания);

6.      Совладение жребиев (перечень совладельцев поселений и пустошей, жребии которых входили в состав дачи данного владельца);

7.      Зависимое население: дворы крестьянские, бобыльские, «людские», «деловых людей», «приказчиковы»;

8.      Пустые дворы;

9.      Владельческий двор;

10.  «Пашня паханая» владельческая[3];

11.  «Пашя паханая» крестьянская

12.  «Пашни, паханной наездом»

13.  Перелог

14.  «Лесом поросшая пашня»

15.  Писцовый итог по всем видам «четвертной пашни»

На наш взгляд, такая организация базы данных позволяет дать максимально полную характеристику как владения, так и его владельца. Относительно сведений, представленных в ниже приведенной таблице, можно отметить следующее. С экономической точки зрения обращает на себя внимание широкое распространение мелкого землевладения в Березопольском стане – у половины из представленных служилых землевладельцев размер дачи не превышал 100 четей «в поле». Большинство владений вспахивалась лишь на четверть, основную часть земельных угодий составляли перелог и лесная поросль. Впрочем, надо отметить весьма заметную особенность нижегородской писцовой книги, фиксирующей большие массивы «пашни, паханной наездом», достигавшие, согласно описанию, 50-60 четей в «поле». Однако эти сведения следует считать сильно преувеличенными, поскольку участки нерегулярной «наезжей» распашки едва ли могли быть столь велики[4]. Сведения же о собственно «пашне паханой» в данной книге, видимо, достоверны, поскольку очень четко согласуются с количеством дворов зависимого населения во владении (коэффициент корреляции составил 0,90).

«Служилая география» землевладения в Березопольском стане Нижегородского уезда в этот период была достаточно широка. Кроме нижегородцев, здесь было испомещено значительное число представителей таких «городов», как Казань, Цивильск, Чебоксары, Свияжск, Муром и некоторых других. Кроме того, здесь располагались поместья разного рода служилых иноземцев, указанных в книге, как «служилый немчина нижегородский», «московский служилый немчина», «служилый литвин нижегородец», «немецкий прапорщик» и т.п.

К сожалению, в одной таблице чисто технически сложно совместить представленные показатели с еще двумя важнейшими характеристиками служилого землевладения: правовое обеспечение и совладение. В первом случае речь идет о предыстории владения, которая в большинстве случаев зафиксирована писцами и перенесена нами в базу данных. Особое внимание с этой точки зрения писцы уделяли вотчинным дачам. Предварительный анализ показывает, что все вотчины на данной территории относились к выслуженным и в подавляющем большинстве случаев были получены за службу «за царя Василия Ивановича». Самое распространенное основание пожалования вотчины описывалось следующей формулировкой: «что дано ему за московское осадное сидение в королевичев приход из его ж поместья».

Однако в ряде случаев писцы дали более подробное описание предыстории владения или службы владельца. Так, о вотчинном владении Микиты Тимофеева Кудрова сообщается, что оно дано ему «за московское осадное сидение в королевичев приход из ево же поместья, что прежде было за Михаилом Кудриным да за Иваном Желтухиным в поместье»[5]. Дьяк Никифор Шипулин также получил вотчину «за московское осадное сидение в королевичев приход и что он служил при царе Василии Ивановиче и сидел в осаде из ево ж Никифорова поместья, что Никифору дано было в поместье из вотчинной дачи Анучина, а после Василия было в вотчине ж за сыном Васильевым за Степаном»[6]. Ивану Борисову Доможирову вотчина была пожалована «за московское осадное сиденье в королевичев приход из ево ж Ивана поместья, а с Москвы из осады Иван послан на государеву службу в Нижний с боярином князем Борисом Михайловичем Лысковым»[7]. О выслуженной «за московское осадное сиденье» вотчине Василия Терентьева Жемчужникова сообщается, что это владение «было исстари в поместье за Петром Андреевым Преклонским»[8]. Встречаются случаи пожалования части поместья в вотчину «за балчиковскую службу» и за «нижегородское осадное сиденье».

Применительно к поместным дачам подобные сведения зачастую фиксировались кратко: «что было за отцом ево в поместье». Однако и здесь мы можем встретить достаточно развернутое описание предыстории владения. Так, про поместье 11-летнего Ивашки Осипова Веригина говорится, что оно прежде было «за дедом ево, за Чудином, а после за отцом ево за Осипом»[9]. О поместье князя жильца Кондратия Львова Бабичева говорится: «что князю Кондратию променил Ондрей Оникеев свой жеребий на ево, князя Кондратия, жеребий»[10]. Все эти сведения позволяют наметить контуры структуры землевладения в этом районе во второй половине – конце XVI в., проследить процесс движения земельной собственности и, возможно, выявить некую логику в перераспределении земельного фонда между служилыми землевладельцами. Кроме того, они помогают уточнить динамику состава корпорации в XVI – XVII вв.

Писцовая книга позволяет также проследить основные особенности структуры служилого землевладения в центральной части Нижегородского уезда. Совершенно очевидно преобладание здесь помеcтного землевладения. Предварительный анализ показывает, что число вотчин и поместий здесь соотносилось примерно в пропорции 1 к 10. Кроме того, землевладение на данной территории было крайне дробным по своей пространственной организации. Во владении служилых людей в подавляющем большинстве случаев были не целые поселения или пустоши, а только их части – «жеребии». Крайне высокая степень распространения таких жеребьевых совладений вынуждает уделять им особое внимание при составлении базы данных.

  Таковы основные подходы и предварительные результаты анализа служилого землевладения в центральной части Нижегородского уезда по писцовой книге 1621 – 1623 гг.