Юрищев М.А. Ранняя история Княгинина и Фокина в документах и фактах

Н.М.Карамзин

В середине XVI века село Кня[г]инино и селище (или сельцо) Фокино были доминантами на обширной территории в Поволжье от места впадения речки Княинки (Княгинки, Княгининки) в Имзу до устья Суры. В духовных грамотах царя Ивана Грозного и князя Михаила Ивановича Воротынского эти два селения в поволжском краю упоминаются вместе. Вместе мы рассмотрим их и в нашей работе.

1.1. Княгинино

Раннюю историю Княгинина (прежде села, потом уездного города, а теперь районного центра Нижегородской области) в литературе связывают с именем знаменитого князя Михаила Ивановича Воротынского.

Основанием для этого послужила духовная грамота Ивана Грозного, впервые опубликованная в 1846 году [1]. Используя ее, С.М.Соловьев в седьмом томе своей “Истории России с древнейших времен” (7-ой том увидел свет в 1857 г.) по ходу дела отмечает: “В духовной Иоанна … читаем … у князя Воротынского взята была его старая вотчина, город Одоев с двумя другими городами, и взамен дана вотчина на севере, город Стародуб Ряполовский, муромская волость Мошок, нижегородское село Княгинино и на Волге Фокино селище” [2].

В 1862 году в Новгороде Великом был торжественно открыт памятник “Тысячелетие России”. На горельефном фризе, который опоясывает подножие этого памятника, среди всего только 109 самых выдающихся личностей России за ее тысячелетнюю историю есть и Михаил Иванович Воротынский.

В 1863 году старший редактор Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел, член Императорского русского географического общества Е.К.Огородников, излагая свое видение истории заселения Нижегородской губернии, написал: “Заселение нижегородского края началось повсеместнее только со времен Иоанна Грозного, который после казанского похода начал раздавать земли нижегородские. Таким образом, боярин князь Михаил Иванович Воротынский, как участник “взятия Казанского”, получил здесь огромные поместья, которые после были ему уверстаны в вотчину. Князь Воротынский поставил на своих землях несколько селений, из коих одни назывались Князевыми, другие – Княгиниными и третьи – Княжными. К числу этих селений принадлежит и нынешний город Княгинин, в значении села Княгинина остававшийся за Воротынским до 1578 года, когда оно было отобрано от него и, в завещании Иоанна Грозного является в числе местностей, отданных в удел сыну его Андрею. Кроме Княгинина, из селений, построенных вероятно Воротынским, по нашему списку населенных местностей встречаются и другие: в Княгининском уезде деревня Княжиха, в 9 вер. от уезднаго города, с. Княж-Лукояново, в 38 вер., сц. Княж-Павлово, в 46 верстах от него же”” [3].

Внесем сразу два уточнения. Во-первых, Михаил Иванович скончался в 1573 году, о чем свидетельствует надпись на погребальной плите в усыпальнице князей Воротынских в Кирилло-Белозерском монастыре [4]. (Отметим, что время кончины и место захоронения останков князя названы Н.М.Карамзиным в “Истории государства Российского”, о чем Огородников должен был бы знать.) Поэтому село не могло оставаться за Михаилом Ивановичем до 1578 г. Во-вторых, Грозный завещал село не Андрею, а своему сыну Ивану.

Что же касается до “построения” участником взятия Казани селений, то это ниоткуда не следует. Наоборот, в приведенном С.М.Соловьевым фрагменте царского завещания четко сказано, что село Княгинино Воротынскому было дано. Однако этот факт Огородников почему-то не принял во внимание. А ведь из него уже следует, что, до того как попасть в руки Михаила Ивановича, селение существовало, имело название и в нем была церковь.

В результате Е.К. Огородников посеял ложные представления о возникновении Княгинина, которые до сих пор, вот уже без малого полтора столетия, живут и здравствуют не только в умах, но и делах людей.

По документам вообще не известно ни одного селения, которое было бы основано самим М.И.Воротынским или хотя бы по его указанию. Князь служил воеводой и непрерывно принимал участие в активных действиях; он был “”зело искусным полкоустроителем””, а не селостроителем.

Представления Евлампия Кирилловича Огородникова слепо использовал А.С.Коробкин, который в своем очерке 1877 года записал: “Исторические данные о г.Княгинине весьма скудны, а о первоначальном существовании этого поселения вовсе не имеется никаких сведений. Основателем его считается князь Михаил Иванович Воротынский, сподвижник царя Ивана Грозного в походе его на Казань. Село Княгинино оставалось за князем Воротынским до 1578 года, когда оно от этого владельца было отобрано, и в завещании Грозного является в числе местностей, отданных в удел сыну его Андрею” [5].

Слова Коробкина (с ошибками еще Огородникова) повторяются в статье о Княгинине в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона (1895 г.): “Княгининъ – у. г. Нижегородской губ. Основателем его считают кн. М.И.Воротынскаго, сподвижника Иоанна Грознаго. Село Княгино было за кн. Воротынским до 1578 г., когда оно было отобрано и в завещании Грознаго является в числе местностей, отданных в удел сыну его Андрею” [6]. Легенда о создании Княгинина якобы М.И.Воротынским приобрела широкое распространение.

В 1899 году вышел первый том обширного труда Семеновых-Тян-Шанских “Россия: полное географическое описание нашего отечества”. В этом томе кратко изложена версия ранней истории Княгинина: “Местность нынешнего города (Княгинина – М.Ю.) была пожалована Иваном Грозным в вотчину знаменитому герою казанской осады, кн. Мих. Ив. Воротынскому, раненному под Казанью. Князь поселил здесь русских крестьян, построил церковь и назвал село, в честь своей супруги, Княгининым” [7]. Жаль только, что географы не дали ссылок на документы. Впрочем, таких документов нет.

Обратимся теперь к летописи города Княгинина, составленной протоиереем В.А.Снегиревым и опубликованной в 1909 г. В своих записях этот автор повествует: “Вернувшись из Казани, Иоанн Грозный, как самодержавный царь, жаловал своих бояр различными наградами. В то время орденов и медалей не было на Руси, а жаловал царь землями и вотчинами. В 1552 году ноября 8, 9 и 10-го царь Иоанн Грозный жаловал своих славных сподвижников взятия Казани землями и вотчинами. В это время князь Воротынский получил огромные поместья в Нижегородской области, которые были уверстаны, т.е. укреплены за ним как вотчина, с правом перехода последующему потомству. Князь Воротынский основал на жалованных землях несколько русских селений, из которых одни назывались Князевыми (Князь-Лукьяново с. кн. у., Князь-Павлово д., Князево или Княжево с. (другия Княжными) д.Княжиха) и третьи Княгининскими. К числу последних принадлежит и теперешний гор. Княгинин” [8].

Батюшка из княгининского Богоявленского собора, таким образом, дальше развивает воззрения столичного статистика и при этом с поразительной точностью устанавливает время перехода М.И.Воротынскому новых поместий: 8-10 ноября 1552 г.

Но давайте обратимся к летописям историческим, т.е. к документам из “Полного собрания русских летописей” (ПСРЛ).

В “Царственной книге” сказано: “Ноября в 8 день, на Михайлов день, был стол у царя и великого князя Ивана Василиевича всеа Русии в болшой полате в Грановитой, что от Пречистые с площади; а ел у него митрополит Макарий со архиепископы и епископы, архимандриты и игумены, да ел у государя брат его князь Юрьи Василиевич да князь Володимер Андреевич и многие бояре и воеводы, которые с ним мужьствовали в бранех.- О дарех. И дарил царь и государь Макариа митрополита и владык всех, в то время прилучьшихся, что их святыми и всенародною молитвою даровал Бог неизреченную свою милость. А князя Владимира Андреевича жаловал государь шубами и великими фрязскими кубки и ковши златыми; также государь жаловал бояр своих и воевод и дворян и всех детей боярских и всех воинов по достоянию, шубами многоценными своих плеч, бархаты на золоте, на соболях, и кубки, иным же шубы и ковши, иным шубы, иным кони и доспехи, иным ис казны денги и платье. Сие же торжество у государя бысть по три дни в той полате, и в те три дни роздал казны своей, по смете казначеев за все денгами, платиа и судов, доспеху и коней и денег, оприч вотчин и поместей и кормлений, сорок тысящ и осмь тысящ рублев. А кормлении государь пожаловал всю землю” [9].

В одном из вариантов “Казанской истории”, которая тоже является источником XVI века, ноябрьские ликования в Москве по случаю взятия Казани 2 октября 1552 г. описаны следующим образом: “И тогда повеле царь князь великии пиршестъву велио по 40 дни сотворятися, посождая съ собою первого дни на пиру преосвященного отца своего Макария митрополита и весь съ нимъ соборъ святительскои, кои священницы и дякони со всего града Москвы, а въ протчая же дни вся опоясная воинествомъ князя, и воеводы, и боляре, и велможи; доволно царскимъ веселиемъ веселися, учрежая и одаряя князи, и воеводы, и вся благоверныя, и до меншихъ всехъ, овемъ грады въ кормление дал, овемъ въ вотчину селъ прибавляше, овемъ же злата и сребра и светлая портища и добрая коня подаяше, кои чего достоинъ” [10].

Как видим, здесь имеются лишь глухие упоминания о раздаче вотчин. При этом не названо, кому именно и что именно дано. В летописях нет никаких свидетельств, подтверждающих факт передачи новых земель М.И.Воротынскому.

Более поздний источник, Пискаревский летописец, вообще не упоминает о раздаче земель в 1552 году: “Ноября в 8 день был стол у царя в большой палате, и тут дарил митрополита и жаловал бояр и всех служивых людей шубами и купками без числа, жаловал за службу по три дни, а роздано казны 48 тысяч” [11].

Перейдем к обзору литературы наших дней. Кандидат географических наук Л.Л.Трубе в своей книге “Как возникли географические названия Горьковской области” (1962 г.) остается в рамках “наработок” авторов XIX века: “Княгинино (село в Правобережье на реке Имзе, районный центр; существует с середины XVI века) – названо так основателем князем М.И.Воротынским в честь жены-княгини” [12].

Известный нижегородский историк и краевед, профессор Н.Ф.Филатов считал (к сожалению, тоже без предъявления документальных свидетельств), что земли в Поволжье князь М.И.Воротынский получил “в награду за ратные подвиги во время походов на Казань”” и что на этих землях “”Михаил Иванович учредил свои административно-хозяйственные центры: Воротынец, Княгинино, Бояринцево и другие” [13,14].

В 1998 году вышла в свет книжка уроженца Княгинина С.А.Кортунова [15]. В ней автор повторяет как уже само собою разумеющееся: “Местность нынешнего Княгинина была пожалована царем Иваном Грозным в 1552 году в вотчину князю Михаилу Ивановичу Воротынскому, знаменитому герою казанской осады, раненому под Казанью. Князь поселил здесь русских крестьян, построил церковь и назвал село в честь своей супруги Княгинино” [15].

Стоит ли удивляться после этого, что в самом центре Княгинина на старинном здании была укреплена мемориальная доска со словами: “Князю Воротынскому Михаилу Ивановичу, основателю Княгинино. Земля княгининская отдана Иваном Грозным после взятия Казани в 1552 году” [16].

Как “устоявшиеся сведения”, так и очередную “подробность” неискушенные читатели могут почерпнуть в книгах доктора филологических наук, профессора Н.В.Морохина: “Княгинино … основано князем М.И.Воротынским на землях, пожалованных ему после похода на Казань, в котором он участвовал, Иваном Грозным. Названо село в честь жены Воротынского, которая распоряжалась этим с[елом]” [17,18].

В нашей статье мы покажем, что нижегородское село Княгинино не только не принадлежало княгине Воротынской, но даже никогда ей и не завещалось. Кроме того, нет никаких свидетельств, указывающих, что она хотя бы раз была в нем. Князь охранял южное от столицы направление, и княгиня с детьми жила, очевидно, где-нибудь рядом: в Москве, около Москвы, в Серпухове; мы не знаем точно. Помимо вотчин у Воротынских для проживания могли быть, конечно, дома в других местах.

Как уже давно доказано историками и для широкой общественности прописано еще в 1971 году в Большой советской энциклопедии, М.И.Воротынский не в 1552 году, а “в кон. 60 – нач. 70-х гг. вместо родовых земель получил удел в Стародубе-Ряполовском, Н. Новгороде и Муроме” [19]. Более того, не так давно найденная в архиве духовная грамота Михаила Ивановича (см. ниже) позволила уточнить время перехода к нему новых земель. В вышедшем в 2006 году пятом томе Большой российской энциклопедии сказано: “В февр. 1569 взамен родовых земель царь дал ему Стародуб на Клязьме без родовых вотчин местных князей и обширные владения в Муромском и Нижегородском уездах” [20]. (См. также [21] и [22].)

Итак, вовсе не в знаковом 1552 г., а спустя 17 лет – в 1569 году – Княгинино и земли до Фокина стали частной собственностью воеводы, боярина и князя Михаила Ивановича Воротынского.

В энциклопедическом словаре “Святая Русь” (2000 г.) встречаем утверждение, хотя теперь и устаревшее, но, к счастью, без преукрашиваний: “”Княгинино … впервые упоминается во 2-й пол. XVI в. В завещании Ивана Грозного как владение кн. Воротынского”” [23].

Наш обзор литературы будет однобоким, если не вспомнить о версии образования Княгинина, предложенной еще в 1969 году краеведом П.А.Михалевым [24]; его гипотезу недавно реанимировал собкор “Нижегородской правды” А.Е.Лысов [25]. Суть дела сводится к следующему. В первой духовной грамоте великого князя Василия I (грамота составлена в 1406-1407 гг.; она опубликована как в печатном виде, так и в Интернете) есть следующие слова: “… княгине моей … Курмышь со всеми селы, и с бортью, и с путми, и с пошлинами, и со всем, што к нему потягло”. Учитывая, что курмышские земли завещались княгине, что в начале XV века в этом краю уже существовали русские селения, Михалев и высказал смелое предположение, что Княгинино основано примерно в то же время и названо в честь княгини (Софьи Витовтовны, жены Василия I).

Что и говорить, идея заманчивая. Она отвергает прочно внедрившуюся в сознание региональных исследователей разных специальностей и званий навязчивую мысль о 1552 г. Уже давно пора уходить от этой заезженной даты при решения вопроса о времени образования Княгинина и Воротынца. Как показывают документы, нижегородский Воротынескъ (теперь Воротынец) возник в промежутке 1617-1623 гг., т.е. около 1620 года, и назван не в честь Воротынских, а в память о бывшем родовом гнезде князей, калужском Воротынске, от названия которого произошла их фамилия [22].

К сожалению, факт, содержащийся в приведенной цитате из завещания Василия I, совершенно не достаточен для  сколько-нибудь правомерного вывода о происхождении Княгинина. Кроме того, во второй духовной грамоте Василия I, относящейся к 1417 году (после чего первая грамота потеряла силу), упоминаний Курмыша нет. Теперь супруг завещает “Соколское село со всем ей же, да Кержанець со всем княгине же моей”.

В историко-краеведческих очерках В.Н.Улитина [26] встречаем хоть и путаные, но все-таки наиболее близкие к историческим данным утверждения. В этих очерках читаем: “… в 1562 году он (М.И.Воротынский – М.Ю.) был схвачен … и сослан … до конца 1565 года. Вот затем-то, очевидно, мнительный Иван Грозный, опасаясь измены возвращаемого из опалы князя, взамен отнятого родового Новосильцева-Одоевского удела на западных границах, дает ему г.Стародуб-Ряполовский и несколько крупных волостей в Нижегородском уезде. В их число вошли Княгининская дворцовая волость да слобода Фокино селище на Волге”. И далее: “По другой версии – Воротынский получает эти земли после взятия Казани, но не ранее 1563 года. Историк Н.Ф.Филатов утверждает, что нашел в центральных архивах документы, подтверждающие передачу царской мордовской волости князю. Однако пока он их не опубликовал в печати” [26].

Историками-профессионалами установлено и зафиксировано в Большой российской энциклопедии, что М.И.Воротынский действительно был “арестован 15.9.1562” и “вместе с семьей сослан в заточение на Белоозеро”, затем был “прощен в апр. 1566”, и при этом ему “были возвращены часть родовых земель (Одоев, Новосиль и острог на Черни) и статус служилого князя” [20].

Но через три года, в феврале 1569 г., Иван Грозный, опасаясь перехода Воротынского с землями в Литву, насильственно обменял его родовые вотчины у западных границ на перечисленные выше разрозненные земли в восточных районах государства [21,22].

С появлением Интернета возникли новые проблемы. Из печатный литературы без всякого критического переосмысления стали чисто механически копироваться и в массовом порядке попадать неверные сведения на многочисленные сайты, порталы, в интернет-энциклопедии.

Так, на официальном сайте правительства Нижегородской области, на странице, отведенной Княгининскому району, удалось найти следующее: “Княгининская земля имеет богатое историческое прошлое. Это бывшая вотчина князя Михаила Ивановича Воротынского, которому она в 1552 году была пожалована за доблесть, проявленную во время взятия Казани” [27].

Во всемирной интернет-энциклопедии “Википедия” [28] в разделах по истории Княгинина и Княгининского района обнаруживаем в дополнение к ошибкам правительственного сайта еще одну: “Село … названо в честь жены-княгини”.

Неофициальный сайт Княгинина [29] распространяет такую дезинформацию: “Годом основания нашего города считается первое упоминание о нем в летописях 1552-го года, когда местность нынешнего Княгинина была пожалована царем Иваном Грозным в вотчину князю Михаилу Ивановичу Воротынскому за осаду и взятие Казани”; “князь поселил здесь русских крестьян, построил церковь и назвал село в честь своей супруги Княгинино”. Увы, но упомянутые “летописи 1552-го года” историкам не известны.

На сайте народной энциклопедии “Мой город” [30] находим утверждение со ссылкой на документ: Княгинино “впервые упоминается во второй половине 16 века в завещании Ивана Грозного как владение, пожалованное князю М.И.Воротынскому”. Дальше идет, к сожалению, бездоказательное заявление о том, что якобы дано “название по принадлежности села княгине”. Также голословно утверждение, что Княгинино основано во второй половине XVI века.

1.2. Фокино

А.С.Пушкин, “История Пугачева”

Обратимся теперь к селу Фокино (Нижегородская область, Воротынский район).

Делая ссылку на статью в “Нижегородских губернских ведомостях” за 1860 год, А.Ф.Куклев в очерке “Фокино-на-Волге” [31] и М.И.Еремин в своей книге “Земля воротынская” [32] (с дополнительной ссылкой на краеведа А.И.Звездина) пишут: “… село Фокино, которое прозвалось так по имени атамана Фоки, что на Волге разбой держал”.

В упомянутой выше “настольной и дорожной книге для русских людей” Семеновых-Тян-Шанских по поводу возникновения названия Фокина приведена другая легенда: “Народное предание гласит о каком то жившем здесь богатыре Фоке, от котораго и произошло название села” [7].

Книга Л.Л.Трубе снабжает нас следующей информацией: “Фокино (приволжское село в Воротынском районе, известное своими яблоневыми садами; существует с XVII века) – название получило, согласно преданию, по имени неуловимого разбойника Фоки” [12].

Попытку уточнить возраст села предпринял в 1987 году учитель географии Фокинской средней школы В.М.Ильичев. На основании полученной из Центрального государственного архива древних актов (ЦГАДА, теперь это РГАДА – Государственный архив древних актов) справки, в которой сообщалось, что “первое упоминание о Фокине-селище относится к 1617 году, в книге за 1613 год его еще нет”, В.М.Ильичев выбрал в качестве времени образования Фокина 1617 год [33] (см. также [32]).

Такой вывод находится в согласии с тем принципом историков, в соответствии с которым возникновение населенных мест следует датировать по первым упоминаниям их в документах – летописях, писцовых книгах, записях о постройке церквей и т.д.

А.Ф.Куклев в названном выше очерке “Фокино-на-Волге” указывает: “Село Фокино возникло до 1617 года” [31]. Это тоже, конечно, верно.

Филолог Н.В.Морохин, очевидно, ничего не зная о достижениях краеведов, пишет в 1997 г.: “Фокино – с., Вор. Патроним. По имени знаменитого разбойника Фоки, который на этом месте собирал дань с проезжавших (Морохин, 1971). Известно с XVII в. ” [17].

В 2002 году краевед А.Абрамов опубликовал в газете “Нижегородские новости” заметку (перепечатанную затем в “”Воротынской газете””) [34], где было обращено внимание на то, что Фокино упоминается в духовной грамоте Ивана Грозного. Эту грамоту историки обычно датируют 1572 годом (хотя в ней есть некоторые факты, относящиеся к более позднему времени). В результате сделанного уточнения Фокино “постарело” на 45 лет [35].

Так выглядит представленная в литературе история раннего этапа Княгинина и Фокина. Мы начнем свой анализ с изложения уже известных фактов из завещания царя Ивана IV. Затем обратимся к относительно недавно обнаруженному в архиве завещанию князя М.И.Воротынского, что позволит нам извлечь дополнительные сведения по истории обсуждаемых населенных пунктов.

Завершая обзор, приведем для справок состав земельных владений, которыми князь М.И.Воротынский располагал в разные годы (см. [22] и имеющиеся там ссылки на литературу и источники):

● 1539/41-1562 – доля в родовом уделе, который включал Новосиль, Одоев, Перемышль и треть Воротынска

● 1562, 15 сентября – опала, конфискация всех земель

● 1566, апрель – снятие опалы, возвращение Новосиля и Одоева с острогом на Черни

● 1569, февраль – обмен Новосиля и Одоева (с Чернью) на Стародуб, с.Мошок в Муромском уезде и вотчину в Поволжье (с.Княгинино и селище Фокино)

● 1572, декабрь – обмен Стародуба на Перемышль, вотчины в Муроме и Поволжье сохраняются

● 1573 – опала, конфискация вотчин.

Воротынск, Перемышль, Одоев, Чернь, Новосиль – это населенные пункты, расположенные на территории нынешних Калужской, Тульской и Орловской областей.

Духовная (душевная) грамота Ивана Грозного (точнее, поздний список с ее чернового варианта “на 40 листах, писан дурною скорописью, весьма не исправно” – это все, чем располагает наука) хорошо известна историкам. Она издавалась, начиная с XIX века [1,36,37]. Сейчас ее легко найти в Интернете.

Сохранившийся список с духовной Ивана Грозного не имеет датировок. Однако переписчик грамоты в своем примечании отметил, что “она писана … видится около 7080 [1572] году” [37].

В завещании царь коснулся владений князя М.И.Воротынского в Поволжье два раза:

1) “даю … сыну же моему Ивану … город Стародуб Ряполовский, да волость Мошок, село Княгинино, что было за Воротынским, в Нижегородском уезде, да Фокино сельцо”;

2) “а что есьми был пожалован князь Михаила княжь Иванова сына Воротынскаго старою его вотчиною, городом Одоевым, да городом Новасьию, да городом на Черни, и аз ту вотчину взял на себя, а князю Михаилу дал есьми в то место вотчину, город Стародуб Ряполовской, да в Муромском уезде, в Зовском стану, волость Мошок, да в Нижегородском уезде село Княгинино с деревнями, да на реке на Волге Фокино селище, ведает ту вотчину князь Михаила по меновным грамотам” [37].

В черновом делопроизводительном варианте царской грамоты приведенные записи идут не по порядку. Сначала, конечно, Иван Грозный обменивает родовую Одоевско-Новосильскую вотчину (в прошлом удел) князя Воротынского на вотчины в Стародубе Ряполовском, в Муромском и Нижегородском уездах и на Фокино в Васильгородском уезде. А вот затем, когда в 1573 году М.И.Воротынский попал в новую опалу и вскоре скончался, забирает земли князя и записывает их на своего сына, царевича Ивана.

Отметим, что упомянутые в завещании Грозного меновые грамоты у историков, к сожалению, отсутствуют. Значительная доля архивов XVI века вообще безвозвратно утрачена (погибла во время вражеских нашествий, сгорела в пожарах и пр.).

Из фактов, содержащихся в духовном завещании царя Ивана Васильевича, уже следует вывод о том, что оба рассматриваемых нами населенных пункта существовали в 1572 году.

Р.Г.Скрынников

В конце 1980-х годов сотрудник ЦГАДА, историк и архивист Виктор Юрьевич Беликов (1947-2005) обнаружил в столбцах Поместного приказа, хранящихся в этом архиве, списки “слово в слово” с духовных грамот князей Михаила Ивановича и его сына Ивана Михайловича Воротынских [38,39]. Найденные списки были сделаны в 1680 году.

Публичное упоминание о новой архивной находке прозвучало в 1990 году в докладе историка Е.И.Колычевой [40]. Находка вызвала резонанс в кругах историков [41,42].

В 1992 году обе духовные грамоты князей Воротынских были опубликованы в Приложениях 2 и 3 в статье В.Ю.Беликова и Е.И.Колычевой [43]. Спустя десять лет духовная М.И.Воротынского была переиздана в сборнике “Акты служилых землевладельцев” [44]. Тем самым оба документа были введены в широкий научный оборот.

Мы не знаем, как на самом деле выглядел Михаил Иванович Воротынский. Полководец не оставил нам мемуаров. Тогда это не было принято. Но его духовная грамота, написанная от первого лица, позволяет нам сквозь века почти явно услышать его живой голос, из первых уст узнать о радостях и горестях в его личной жизни.

Исходное духовное завещание М.И.Воротынский составил в июле 1566 года, вскоре после возвращения из города Белоозера, где он отбывал наказание в Кирилло-Белозерском монастыре. Как сказано в самой грамоте, текст писал (очевидно, под диктовку) человек князя Яковец Котелкин. При этом в качестве душеприказчиков присутствовали князья И.Ф.Мстиславский (наряду с И.Д.Бельским он руководил земской Боярской думой) и Н.Р.Юрьев. Здесь же находился духовный отец Воротынского поп Тит. Кроме того, были князья А.Д. и Б.Д.Палецкие и И.П.Новосильцев. Торжественность обстановки, таким образом, подчеркивала значимость события.

Для хранения свернутого в столбец свитка грамоты у Воротынского был кожаный футляр или чехол. “А вверчена в коже духовная”, – упомянуто мимоходом в тексте документа.

В Кирилло-Белозерском монастыре покоился прах его брата Владимира. Там Михаил Иванович завещал похоронить и себя. “Тело мое грешное … меня положити в Кирилове монастыре”, – дает он в грамоте наказ своим душеприказчикам.

В течение семи лет (до конца жизни), по мере происходивших изменений в земельных владениях и в составе членов семьи (наследников), князь продолжал работу над завещанием. Он дополнял свою духовную грамоту приписями (приписками). Всего их шесть. (Исходную грамоту вместе с приписями мы будем называть тоже грамотой.) Все приписи, кроме последней, снабжены датами их написания. Это очень важно, поскольку указанные даты позволяют четко (в отличие от сохранившегося рабочего варианта царского завещания) восстанавливать хронологию событий. Духовная грамота, таким образом, представляет собой хронику последних семи лет частной жизни Михаила Ивановича.

Во избежание недоразумений отметим, что авторы заголовков перед текстом духовной М.И.Воротынского [43,44] допустили описку, пометив “июнем” написание самой грамоты (вместо июля 1566 г.) и третьей приписи (вместо 15 мая 1571 г.).

Для нас здесь прежде всего представляет интерес первая припись в духовной грамоте М.И.Воротынского. Она датирована февралем 1569 г.: “А сю припись писал человек мой Яковец Котелкин лета 7077-го, февраля”. Ее появление вызвано уже упомянутой в предыдущих разделах акцией царя по обмену земель: “… вотчину … Одоев с Чернью да Новосиль со всем уездом тех городов … государь царь и великий князь Иван Васильевич всеа Росии ту мою вотчину взял на себя, государя, а в то место пожаловал, дал мне Стародуб Ряполовский со всем уездом, как было за князем Володимером Ондреевичем, опроче вотчинников, да в Муромском уезде село Мошок со всеми деревнями того села, да в Нижнем Новеграде село Княинино, да к тому же селу Княинину в Василегород[цком] уезде Фокино селище со всеми угодьи того села К[ня]инина и з бортными лесы и до Волги, и Фокина сели[ща] деревни и починки, и слободы, и пустоши, и з бортными лесы, и со всеми угодьи, что к тому селу Княинину и к [Фо]кину селищу всяких угодий” [44].

Вот из этой-то документальной записи в духовной грамоте М.И.Воротынского как раз и следует, что Княгинино и Фокино существовали в 1569 году!

Из этой документальной записи также следует, что Княгинино ему основывать не понадобилось – царь передал его князю уже в созданном виде. Не потребовалось Михаилу Ивановичу и называть это селение ни в честь своей жены княгини Стефаниды, ни в честь еще кого-то: государственное поселение уже имело название – Княинино. (Название, скорее всего, возникло от речки Княинки.) Наконец, князю Воротынскому не надо было строить там церковь, она уже существовала – раз село.

Практически наверняка можно считать, что церковь была Рождественская. Действительно, в дошедшей до нашего времени писцовой (дозорной) книге 1588 года по Нижегородскому уезду – в книге “письма и дозору Василья Федоровича Борисова да подьячева Третьяка Аврамова [Абрамова] лета 7096 году” [45], изданной Г.Н.Анпилоговым [46], сказано: “Село Кня[г]ино на речке на Имзе, да на речке на Княинке, а в нем церковь Рожество пречистые богородицы древена клетцки, церковных дворов: во дв. поп Богдан, во дв. церковный диачек Панфил; во дв. проскурня, во дв. понамарь Иванко”, “и всего в селе в [К]ня[г]инине в живущем 13 дворов, а людей в них 14 человек”. Ниже читаем: “И всего село Княгинино да 9 деревень живущих, да 19 пустошей, что были деревни и починки” [46].

Дозирая в 1613-м году Нижегородский уезд, С.Н.Греков и К.Козодавлев зафиксировали: “В селе Княгинине храм Рождества Пречистой Богородицы, а того храма во дворе поп Семен, во дворе поп Михайло, во дворе дьячек Агейко Федоров, да 10 дворов нищих, питаются от церкви Божией. Пашни церковныя в селе Кягинине 20 четвертей в поле, а нъ дву потому ж, да в селе ж Княинне двор вотчинников Боярина Князя Ивана Михайловича, да двор прикащиков, да 40 дворов крестьянских, да 13 дворов бобыльских, да 8 дворов пустых крестьянских” [47,48].

Приведенные сведения из исторических документов опровергают следующее утверждение в “Летописи” Снегирева: “Приходских храмов было два: Богоявленский холодный и Богородице-Рождественский – теплый. В селе Княгинине первый храм был деревянный, построен основателем и помещиком его князем Михаилом Ивановичем Воротынским до 1572 года, когда оно отобрано было у него в казну” [8].

Поскольку Богоявленского храма еще не было ни в 1588, ни в 1613 гг., то он не мог быть построен М.И.Воротынским.

Историкам известно, что в 1562-1565 годах проводилось государственное обследование территории Нижегородского уезда. Оно было начато писцами Григорием Ивановичем Заболотским, Федором Григорьевичем Давыдовым и дьяком Иваном (Третьяком) Михайловичем Дубровиным, а завершено кн. Осипом Мосальским с товарищами [49,50]. К сожалению, сама писцовая (дозорная) книга не сохранилась.

Вернемся, однако, к уникальной архивной находке наших дней – духовной грамоте М.И.Воротынского. Вот уже второй десяток лет она дает исследователям пищу для размышлений и позволяет извлекать важные сведения, одно из которых вошло, как мы видели, даже в Большую российскую энциклопедию.

По духовной грамоте Михаил Иванович в случае своей кончины завещал жене Стефаниде “до е[е] живота в Одоеве же за рекою за Упою два селца з деревнями, селцо Красное да селцо Князищева, … да на Городцкой стороне селцо Жупан да селцо Крупец”. Однако потом, когда в 1569 году царь конфисковал родовые земли, супруг вносит поправку в завещание: “И яз даю жене своей Стефаниде в Стародубе Ряполовском село Ряполово да селище Южа, … , да селцо Травино со всеми дер[евнями]”.

Княгинино же Михаил Иванович завещал детям и прежде всего своему сыну Ивану: “И та моя вся вотчина Стародуб Ряполовской и село Мошок з дерев[ня]ми, и село Княинино, и Фокино селище со всеми угодьи, землями и с лесы по сей моей духовной сыну моему Ивану или детям моим”. Таким образом, село Княгинино Воротынский даже не планировал отдавать жене. Это еще один факт, противоречащий версии о причастности Стефаниды к Княгинину.

“Родился у меня сын Дмитрей”, – возвещает Михаил Иванович во второй приписи, сделанной в апреле 1569 г. Проявляя большую заботу о продлении и сохранении рода, князь в этой же приписке делает на всякий случай указание на будущее: “А будет зайдет на м[еня] смерть, а жена моя останетца беременна, а родит сына, и та вотчина моя и живот мой по сей моей духовной детем моим всем надел”. Отсюда следует вывод, что в 1569 году Стефанида находилась еще в детородном возрасте, т.е. ей вряд ли было больше сорока – пятидесяти лет.

Однако не суждено было княгине Воротынской ни дать жизнь еще одному ребенку, ни вступить в наследство. Как написано на ее могильной плите, она скончалась 16 сентября 7079 [1570] года, раньше Михаила Ивановича. Княгиня похоронена в Смоленском соборе Новодевичьего монастыря в Москве. Рядом покоится и дочь “княжна Агрепена” (? – 25.05.7079[1571]). (Возможно, она стала жертвой большого пожара в Москве, учиненного ворвавшимися в посады города крымскими татарами 24 мая 1571 г.)  Захоронение княгини и княжны Воротынских сохранилось и включено в “Материалы для свода надписей” [51].

Приписи к духовной М.И.Воротынского дают возможность провести независимую проверку датировок кончин его супруги и дочери.

“Жены моей не стало”, – записано в третьей приписи, сделанной 15 мая 1571 года в Серпухове. (Князь в это время готовился к отражению вторгшихся полчищ во главе с крымским ханом Девлет-Гиреем.) Предыдущая припись была написана, как уже сказано, в апреле 1569 года. Следовательно, смерть Стефаниды произошла в промежутке между апрелем 1569 г. и 15 мая 1571 г., что находится в согласии с тем, что указано на надгробной плите.

Вернемся еще раз к упорно распространяемому профессором Н.В.Морохиным утверждению о том, что княгиня Воротынская якобы “распоряжалась этим с[елом]” Княгининым [17,18]. Село муж получил в 1569 г. Ей оно не принадлежало и ей он его не завещал. У княгини на руках было трое малолетних детей (Дмитрий только родился и был грудным). Супруг нес службу на южных рубежах, постоянно бывал в Москве (после Бельского и Мстиславского, Михаил Иванович был третьим лицом в Боярской думе). Семья жила наверняка рядом с ним. Но разве могла княгиня Воротынская при таких обстоятельствах еще и управлять далеким селом? Тем более, если учесть, что на следующий год ее не стало. Управляли приказчики.

В третьей приписи о “княжне Огрофене” говорится как о здравствующей, и Михаил Иванович в случае своей кончины желает, “чтобы государь милость показал, велел ее выдать замуж, за кого он, государь, по своей милости пожалует”. Дочь, вероятно, приближалась к возрасту девицы на выданье, т.е. можно предположить, что в 1571 году Агриппине было около шестнадцати лет.

Но вот в четвертой приписи, сделанной в ноябре 1571 года, Михаил Иванович уже по-новому распределяет то, “что было написано в сей моей духовной сел и деревень дочери моей Агрофене”. Отсюда следует, что дочери не стало и не стало ее между 15 мая и ноябрем 1571 г. Это тоже согласуется с датой на надгробной плите.

Из четвертой приписи узнаем, что 30 сентября 1571 года Воротынский, которому было примерно шестьдесят лет, женился на дочери князя Федора Татева Елене: “А в восмъдесятом году, сентября в 30 день женился есми, а понел княж Федорову Татеву дочь Олену”.

В декабре 1572 года (пятая припись), после того как “государь царь и великий князь Иван Васильевич всеа Росии пожаловал меня, холопа своего, старою моею вотчиною Перемышлем, а Стародуб у меня взял на себя, государя”, Воротынский в очередной раз перераспределяет свое наследство: “А будет жена моя Олена останетца беременна, а родит сына, и та моя вотчина Перемышль и Мошок и Кнеинино з деревнями и с Фокиным детям моим трем – им, Ивану же да Дмитрею, и тому, которой будет родитца после меня”. Таким образом, Михаил Иванович и второй княгине Воротынской не завещал село Княгинино.

Новый брак продлился недолго, меньше двух лет. В последней, шестой приписи князь сообщает о постигшем его очередном несчастье: “И лета 7081-го [1573] мая месяца жены моей Олены в животе не стало”. Наследников у Михаила Ивановича осталось только двое. Он своей рукой отписывает им имущество: “И что было есми дал жене своей Олене всякие рухледи, и что тое рухледи осталося, и то детем же моим Ивану да Дмитрею”. Это последнее распоряжение в духовной грамоте овдовевшего князя М.И.Воротынского. Скоро не стало и его самого.

Таким образом, в документах истории мы не находим никаких признаков, дающих право ассоциировать какую-либо из княгинь Воротынских с Княгининым. Все эти попытки мы вынуждены причислить к незамысловатым выдумкам народных сказителей.

Выдумками овеяно и происхождение названия села Фокина. Стремления увязать название этого села c именами богатырей или прозвищами каких-то неведомых разбойников выглядят с научной точки зрения несостоятельными. Сначала нужно по архивным документам, например, Разбойного приказа (был и такой) установить существование до 1569 года предполагаемых темных личностей, и лишь только потом можно будет начинать вести предметный разговор. До тех же пор, пока нет документальных свидетельств, все россказни о Фоке, Барме и прочих уголовных элементах следует относить к разряду легенд и преданий, собираемых филологами-фольклористами [52]; пользоваться этим материалом нужно с большой осмотрительностью. Так, встречающееся утверждение, что Фока якобы сначала был в войске Лжедмитрия I, а потом бежал на Волгу, не соответствует действительности, поскольку Фокино заведомо существовало при Иване Грозном, т.е. задолго до Смутного времени [35].

Для научного подхода к решению вопроса о Фокине не лишним было бы обратиться и к материалу, показывающему, когда на Волге возникло более или менее регулярное торговое движение и когда появились беглые люди, промышлявшие разбоем на реке.

Ну и наконец такой аргумент “против””: трудно представить, чтобы населенным пунктам государя или боярина были официально присвоены клички преступных элементов.

Опираясь на изложенный фактический материал, мы делаем следующие выводы.

1. Время основания Княгинина и Фокина неизвестно. Самое раннее упоминание о них датировано февралем 1569 года и содержится в духовной грамоте князя Михаила Ивановича Воротынского.

2. Село Княгинино с деревнями относилось к Нижегородскому уезду, а селище Фокино входило в Васильгородский уезд. (Губерний в то время еще не было.)

3. До 1569 года оба селения были дворцовыми, т.е. находились в ведении государства и правительства.

4. В 1569 году князь М.И.Воротынский стал первым частным владельцем села Княгинина с деревнями и селища Фокина.

5. Поскольку уже тогда Княгинино было селом, то в нем была церковь (Рождественская) и поэтому князь ее не строил. В крохотном селе М.И.Воротынский не строил и второй храм – Богоявленский (он появился гораздо позднее смерти князя).

6. В духовной грамоте Ивана Грозного Фокино один раз названо сельцом, поэтому не исключено, что в Фокине имелась часовня. Кроме того, раньше суффикс –ище придавал слову уменьшительное или пренебрежительное значение, поэтому в те времена “селище” могло означать “маленькое село”, т.е. сельцо.

7. Кто основал и кто назвал Княгинино и Фокино, указать не представляется возможным. Нет оснований считать, что Воротынский, поскольку из документов однозначно следует, что царь дал ему уже созданные поселения и что они уже имели названия.

8. Происхождение названий Княгинина и Фокина неясно. Наиболее вероятно, что “Княинино” – это гидроним, возникший от названия речки Княинки (Княгинки, Княгининки). Фокино же имеет, возможно, именное название (антропоним, патроним), но с кем оно может быть связано в исторических документах свидетельств не обнаружено.

Представленное исследование, конечно, не ставит последнюю точку в затронутой теме. Нельзя исключить, что в будущем кому-нибудь еще посчастливится обнаружить документы или свидетельства, которые позволят пролить свет на историю Княгинина и Фокина до февраля 1569 года.

Благодарности

Автор благодарен С.В.Сироткину, просмотревшему рукопись и сделавшему ряд ценных уточнений. За обсуждение работы я признателен участникам Краеведческих чтений N 378, которые состоялись 25 февраля 2009 г. в Нижегородской государственной областной универсальной научной библиотеке им. В.И.Ленина.

Список принятых сокращений

1. ЦГАДА – Центральный государственный архив древних актов (г.Москва).

2. РГАДА – Российский государственный архив древних актов (г.Москва), бывший ЦГАДА.

3. ПСРЛ – Полное собрание русских летописей.

4. ЭПИ – электронное периодическое издание.

Список литературы

1. 1572-1578. Духовное завещание царя Иоанна Васильевича// Дополнения къ актамъ историческимъ, собранныя и изданныя Археографическою комиссиею. Т.1. Санктпетербургъ: Въ Типографии II Отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии, 1846. N 222, С.371-389.

2. Соловьев С.М. Сочинения. В 18 кн. Кн.IV. История России с древнейших времен. Т.7-8 / Отв. ред. Ковальченко И.Д., Дмитриев С.С. Москва: Мысль, 1989. С.12.

3. Огородниковъ Е. Общия сведения о Нижегородской губернии// Списки населенных мест Российской империи. Т.XXV. Нижегородская губерния. Списокъ населенныхъ местъ по сведениямъ 1859 года/ Обработанъ Огородниковымъ Е. Санктпетербургъ: Въ типографии Карла Вульфа, 1863. С.XXIII.

4. Папин И.В. Некрополь Кирилло-Белозерского монастыря// Русское средневековое надгробие, XIII – XVI века: материалы к своду. Вып.1/ [отв. ред. и сост. Беляев Л.А.]. Москва: Наука, 2006. С.195-256.

5. Коробкинъ А.С. Очеркъ города Княгинина и его уезда// Нижегородский сборник. Т.6/ Под ред. Гациского А.С. Нижний Новгород: Нижегородский статистический комитет, 1877. С.209;

http://www.nounb.sci-nnov.ru/fulltext/acg/nn-sbornik,

http://www.trust.narod.ru,

http://knyaginino.chipi.ru.

6. Книгининъ// Энциклопедический словарь Брокгауза Ф.А., Ефрона И.А. Т.XV. С.-Петербургъ: Типо-Литография И.А.Ефрона, 1895. С.189.

7. Россия: полное географическое описание нашего отечества. Настольная и дорожная книга для русскихъ людей, под ред. Семенова В.П. и подъ общимъ руководствомъ Семенова П.П. и проф. Ламанскаго В.И./ Т.1. Московская промышленная область и верхнее Поволжье. С.-Петербургъ: Издание А.Ф.Девриена, 1899. С.390,440.

8. Снегиревъ В.А. Изъ летописи г. Княгинина и Богоявленскаго собора// Нижегородская губернская ученая архивная комиссия. Сборникъ въ память Виктора Ивановича Снежневскаго. Т.VII. Нижний-Новгородъ: Типография И.К.Владимирскаго, 1909. С.184-233.

9. Патриаршая или Никоновская летопись. Такъ называемая Царственная книга// ПСРЛ. Т.13. Москва: Наука, 1965. С.522.

10. Казанское взятие. Сказание о начале царства Казанского и о взятии онаго// Интернет.

11. Пискаревский летописец// ПСРЛ. Т.34. Москва: Наука, 1978. С.189.

12. Трубе Л. Как возникли географические названия Горьковской области. Горький: Горьковское книжное изд-во, 1962. С.120,175.

13. Нижегородский край: Факты, события, люди/ Ред. Филатов Н.Ф., Седов А.В. Нижний Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 1994. С.54.

14. Филатов Н.Ф. Полководец XVI века Воротынский Михаил Иванович// Сайт “История Нижегородского края” http://www.hist.nnov.ru.

15. Кортунов С.А. Княгинино – родина моя. История г.Княгинина. Нижний Новгород: [без изд.], 1998. С.7.

16. Майоров В. Двести лет они не знали, что им четыреста сорок пять годиков// Газета “Нижегородские новости” от 26 августа 1997 г.

17. Морохин Н.В. Нижегородский топонимический словарь. Нижний Новгород: КиТиздат, 1997. С.107,194.

18. Морохин Н. Наши реки, города и села. Нижний Новгород: Книги, 2007. С.96.

19. Назаров В.Д. Воротынские// Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т.5. Москва: Советская энциклопедия, 1971. С.371.

20. Назаров В.Д. Воротынский Михаил Иванович// Большая российская энциклопедия. Т.5. Москва: Большая российская энциклопедия, 2006. С.730.

21. Ульянов В.П. Князь М.И.Воротынский – военный деятель России XVI в. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Нижневартовск: Нижневартовский государственный гуманитарный университет, 2006; Автореферат дисс. … канд. ист. наук. Тюмень, 2006, http://www.tmnlib.ru/.

22. Давыдова А.А., Юрищев М.А. Кто и когда основал Воротынец? (Документы и факты)// Записки краеведов. Вып.12. Нижний Новгород: Книги, 2008. С.162-177; ЭПИ “Открытый текст” http://www.opentextnn.ru/.

23. Княгинино// Святая Русь. Энциклопедический словарь русской цивилизации/ Сост. Платонов О.А. Москва: Энциклопедия русской цивилизации, 2000. С.410.

24. Михалев П. К истории села Княгинино// Газеты Княгининского района “Победа” от 9 и 11 января 1969 г.

25. Лысов А. Кто стоял у истоков Княгинина?// Газета “Нижегородская правда” от 20 октября 2005 г.

26. Улитин В.Н. Княгининская отчина (историко-краеведческие очерки). Часть I. Нижний Новгород: [без изд.], 1997. С.31.

27. http://www.government.nnov.ru.

28. http://ru.wikipedia.org.

29. http://knyaginino.chipi.ru.

30. http://www.mojgorod.ru/nizhegor\_obl/knyaginino/index.html.

31. Куклев А.Ф. Фокино-на-Волге. Исторический очерк. Нижний Новгород: [без изд.], 1998. С.39.

32. Еремин М.И. Земля воротынская. Нижний Новгород: ГИПП “Нижполиграф”, 1998. С.31.

33. Ильичев В. Фокину – 370 лет// Газета Воротынкого района Горьковской области “Ленинский путь” от 26 декабря 1987 г.

34. Абрамов А. Продлим историю села!// Газета “Нижегородские новости” от 2 февраля 2002 г.; “Воротынская газета” от 6 февраля 2002 г.

35. Ильиче В В. Фокино-село постарело на 45 лет…// “Воротынская газета” от 1 марта 2002 г.

36. Духовное завещание царя Иоанна Васильевича. 1572-1578 г.г.// Духовныя и договорныя грамоты князей великихъ и удельныхъ/ Подъ ред. Бахрушина С.В. Москва: Издание Клочкова Н.Н., Типография Вильде, 1909. XIII, С.44-64.

37. [1572 г. июня – августа] – Духовная грамота царя Ивана Васильевича IV// Духовные и договорные грамоты князей великих и удельных XIV – XVI вв.// Подготовил к печати Черепнин Л.В., отв. ред. Бахрушин С.В. Москва и Ленинград: Изд. АН СССР, 1950. N 104, С.426-444.

38. РГАДА. Ф.1209. Столбцы по Москве. N 269/32739. Ч.II. Лл.248-258.

39. РГАДА. Ф.1209. Столбцы по Москве. N 269/32739. Ч.II. Лл.300-303.

40. Колычева Е.И. К проблеме источникововедческого изучения завещания Ивана Грозного (“темные места” о землевладении служилого князя М.И.Воротынского в годы опричнины)// Спорные вопросы отечественной истории XI – XVIII веков: Тезисы докладов и сообщений Первых чтений, посвященных памяти А.А.Зимина. Москва, 13-18 мая 1990 г. Москва: Институт истории СССР АН СССР, Московский государственный историко-архивный институт, 1990. С.125-130.

41. Юрганов А.Л. О стародубском “уделе” М.И.Воротынского и стародубских вотчинах в завещании Ивана Грозного// Архив русской истории. Вып.2. Москва: В типографии п/о Роскомархива, 1992. С.34-70.

42. Скрынников Р.Г. Царство террора. Санкт-Петербург: Наука, С-Петербургское отделение, 1992. С.53-54. (Здесь Р.Г.Скрынников ошибочно указывает, что “Е.И.Колычева разыскала в архивах завещание Воротынского”. Подчеркнем, что на самом деле разыскал В.Ю.Беликов, а историк Е.И.Колычева начала использовать находку в научно-исследовательской работе.)

43. Беликов В.Ю., Колычева Е.И. Документы о землевладении князей Воротынских во второй половине XVI – начале XVII вв.// Архив русской истории. Вып.2. Москва: В типографии п/о Роскомархива, 1992. С.93-121.

44. Акты служилых землевладельцев XV – начала XVII века. Т.III/ Сборник. Сост. Антонов А.В. Москва: Древлехранилище, 2002. С.72-77.

45. РГАДА. Ф.1209. Оп.1. Ч.2. Д.7514. Лл.1-99.

46. Анпилогов Г.Н. Нижегородские документы XVI века (1588-1600 гг.). Москва: МГУ, 1977. С.57-58, 62.

47. РГАДА. Ф.1209. Оп.1. Ч.1. Д.291. Лл.1-262.

48. “Книга Нижегородскаго уезда боярскихъ дворянскихъ и детей боярскихъ и иноземцевъ дозору Силы Никитича Грекова, да подъячего Клементья Козодавлева лета 121 году” (окончание)/ Подг. Садовский А.Я.// Нижегородская губернская ученая комиссия. Сборникъ въ память Виктора Ивановича Снежневскаго. Т.VII. Нижний-Новгородъ: Типография И.К.Владимирскаго, 1909. С.618-641.

49. Веселовский С. Сошное письмо. Исследование по истории кадастра и посошного обложения Московского государства. Т.2. Москва: Типография Лисснера Г., Собко Д., 1916. С.611-612.

50. Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV – XVII вв. Москва: Наука, 1975. С.162-163.

51. Гиршберг В.Б. Материалы для свода надписей на каменных плитах Москвы и Подмосковья XIV – XVII вв. Ч.I. Надписи XIV – XVI вв.// Нумизматика и эпиграфика. Т.1/ Отв. ред. Шелов Д.Б. Москва: Изд. АН СССР, Институт археологии, 1960. N 68, С.37.

52. Легенды и предания Волги-реки/ Сборник. Сост. Морохин В.Н. 2-изд., испр. и доп. Нижний Новгород: Книги, 2002. С.398-399.