[91]
Настоящая работа основана на анализе нижегородских десятен. Десятни – разновидность делопроизводственной документации Московского государства XVI – XVII вв., именные военно-учетные списки служилых людей «по отечеству». Они являются основным источником изучения уездных корпораций дворян и детей боярских (служилых «городов»). Из дошедших до нас нижегородских десятен наиболее информативной является разборная десятня 1622 г., составленная вскоре после окончания Смутного времени[1]. Ей будет уделено основное внимание.
Исследование местного выборного дворянства, т.е. представителей высшего чина, было предпринято А.П. Пвловым [1]. В своей работе мы сосредоточили внимание не только на этом чине, но также на дворовых и верхушке городовых детей боярских[2]. Это позволило выделить несколько наиболее замет-
[92]
ных фамилий конца XVI – начала XVII в. Проведенный нами анализ показал, что к числу первостепенных родов должны быть отнесены Доможировы, Жедринские, Приклонские, Соловцовы и князья Болховские. К ним примыкали Болтины и Онучины [3]. Их представители, судя по десятне 1607 г., почти полностью составляли привилегированные группы дворян выборных, детей боярских дворовых, детей боярских городовых четвертчиков[3]. В десятне 1618 г. они формируют только первую из них. В 1622 г., не смотря на рост представителей этого чина, а также выпадение Болховских и Доможировых, они укомплектовали его более чем наполовину. Боярская книга 1627 г. показывает, что доминирование элиты начала века и далее продолжало размываться. Количественно в состав «выбора» в 1627 г. указанная группа семейств дала почти столько же человек, сколько и ранее (1607 и 1818 гг. – по 9 человек, 1622 г. – 7, 1627 г. – 8), но на фоне едва ли не двукратного увеличения представителей выборного чина, первые его обладатели терялись [4, с. 123].
Рассмотрим на примере десятни 1622 г., что собой представляли люди, пополнившие состав высших чинов служилого «города». Их можно условно разделить на две группы. К первой относим тех, чьи роды фиксируются в уезде, как минимум с середины XVI в. В основном, источники дают информацию о нескольких представителях их фамилий, связанных как ближайшими узами родства (отцы, сыновья, деды, внуки, братья, дядья, племянники), так и, что особенно важно, более дальними. Большинство лиц из этой группы известны по всем трем указанным десятням и прошли разные ступени службы в составе нижегородской корпорации. Эта группа больше второй, в ней десять человек, в основном дворовые дети боярские и лишь один выборный дворянин. Во вторую включаем тех, чьи фамилии в уезде ранее конца XVI в. не встречаются. Некоторые являлись единственными представителями своей фамилии. Другие имели немногочисленную родню. Четверо из них – выборные, трое – дворовые.
В первую группу входят следующие лица. Выборный дворянин Петр Андреев сын Глядков в 1622 г. на смотре не присутствовал, т.к. был «судьей в Казани», в 1618 г. был в дворовых, в 1607 г. – в новиках. Его отец Андрей Бардин сын в 1607 г. имел чин городового сына боярского и исполнял обязанности губного старосты. Брат Евдоким в то время носил тот же чин, что и отец, а в 1618 г. был отставлен. Существовал еще один брат Андрея Степан, о котором известно только то, что после него остался сын Петр, служивший в 1618 и 1622 гг. в новиках с поместья дяди Евдокима. Кроме того, десятня 1607 г. зафиксировала новиков Андрея и Логина Тимофеевых детей, дозорная книга 1613 г. и писцовая книга 1621 – 1623 гг. Нижегородского уезда – «чебоксарских жильцов» Федора и Лазаря Ивановых детей, «уродивого» Петра и малолетнего Степана Васильевых детей, «казанца» Тагаша Никитина сына Глядковых [5, т. VI, с.
[93]
160, т. VII, с. 623][4]. В алфавитах к несохранившимся десятням по Нижнему Новгороду фамилия Глятков встречается с самого раннего из них – 1581 г.[5] Первое известное нам упоминание фамилии в уезде – выпись с дозорных книг 1571/72 г. на поместье Игнатия Неклюдова сына Глядкова [6, с. 250 (№ 180)].
Иван Васильев сын Аникеев в 1622 и 1618 гг. был дворовым, а в 1607 г. – городовым сыном боярским. Десятня 1622 г. зафиксировала его братьев городового Андрея и новика Ефрема. Возможно, еще одним их братом был Павел – новик 1607 г. Их отец Василий Павлов сын, как нижегородский помещик, упоминался в дозорных 1687/88 и 1613 гг. Кроме того, в десятнях и писцовых материалах фигурирует Леонтий Алексеев сын Аникеев [5, т. VI, с. 173; 6, с. 235 (№ 108)][6]. В Алфавитах данную фамилию также видим с 1581 г. (первоначально, как Павловы Аникеевы). Самые ранние упоминания Аникеевых относятся к 1571/72 г., когда Филька Рюмин сын владел поместьем в Нижегородском уезде, а «нижегородец» Тимофей Григорьев сын пал в битве на Молодях 1572 г. [5, с. 235 (№ 106); 7, с. 211].
Павел Семенов сын Арбузов в 1622 и 1618 гг. был дворовым. В 1622 г. в новиках числился его сын Григорий, а в 1607 г. – новиком был сам Павел. Старший брат Владимир в 1607 г. имел чин городового сына боярского. Был и еще один брат Иван, упомянутый в выписи из дозорных книг Нижегородского уезда 1587/88 г., как совладелец поместья с братом Владимиром и дядей Никифором Ильиным. Сын Никифора Поздей зафиксирован десятней 1607 г. в городовых, а внук Семен – десятней 1622 г. в новиках [7, с. 257 (№ 206)][7]. В Алфавитах Арбузовых находим с 1581 г. по нескольку человек в каждом списке. Целый ряд носителей этой фамилии встречается в актах. Начинают они упоминаться с 1539 г., когда действовал Илья Семенов сын, по-видимому, отец Семена и Никифора, дед Павла [8, с. 220 – 236; 9, с. 80]. «Нижегородец» Иван Григорьев сын Арбузов пал в битве на Молодях [6, с. 235 (№ 106); 7, с. 212].
Дворовый Алексей Филиппов сын Бартенев в 1618 г. был городовым, а в 1607 г. – новиком. Его братья и совладельцы поместья Богдан и Роман в писцовой книге 1621 – 1623 гг. по Нижегородскому уезду названы «казанцами». Так же известен Путило Федоров сын Бартенев, имевший чин городового в 1607, 1618 и 1622 гг. В Алфавитах Бартненевы с 1581 г. Семен Злобин сын Бартенев погиб в битве на Молодях. В связи с уездом род начинает встречаться с 1498 г. [7, с. 211; 10, с. 334][8].
Дворовый Аталык Матвеев сын Беликов в десятне 1618 г. числился в городовых. Ратман Матвеев сын в 1607 г. был новиком. Их отец известен по вы-
[94]
писям из дозорных книг Нижегородского уезда 1575/76 и 1587/88 гг. [6, с. 259 (№ 213)][9]. В Алфавитах фамилию встречаем с 1597/98 г.
Иванис Хрисанфов сын Злобин согласно десятням 1622 и 1618 гг. был дворовым сыном боярским, а в соответствии с деятней 1607 г. – новиком. Его отец Хрисанф Черемисинов сын известен как нижегородский помещик с 1587/88 г. [6, с. 235 (№ 106), 260 (№ 216)][10]. В Алфавитах данная фамилия прослеживается с 1581 г., но долгое время она представлена одним человеком и лишь в списке 1605 г. – тремя (в Алфавитах указаны только фамилии без имен и отчеств).
Иван Постников сын Козлов – дворовый в 1622 и 1618 гг., новик в 1607 г. Кроме него во всех трех десятнях фигурирует городовой Роман Андреев сын, в десятне 1607 г. – городовой Андрей и новик Тимофей Ивановы дети. В дозорной книге 1613 г. дополнительно находим «нижегородца» Ивана Парфентьева сына [5, т. VI, с. 144, 145, 176, т. VII, с. 623][11]. Алфавиты фиксируют от двух до шести представителей этой фамилии в разных списках начиная с 1581 г. Первое упоминание в связи с уездом относится к 1554 г. [11, с. 17 – 18].
Василий Иванов сын Руженинов в 1622 и 1618 гг. носил чин дворового сына боярского. В 1607 г. служили его брат Семен в новиках и отец Иван Васильев сын в городовых. Писцовая книга 1621 – 1623 гг. дает сведения о малолетнем сыне Семена Иване и еще одном брате «нижегородце» Андрее[12]. С 1581 по 1597/98 г. в Алфавитах фигурирует один представитель фамилии, в 1600 – три, в 1605 – четыре. В битве на Молодях 1572 г. погибли Никифор и Василий Федоровы дети Ружениновы. Последний, вероятно, дед Семена, Василия и Андрея. Бывшее поместье Василия упоминалось в дозорных книгах Нижегородского уезда 1571/72 г. [7, с. 211 – 212; 6, 244 (№ 148)]. В нижегородских актах под 1550 и 1560 гг. встречается Василий Боров Игнатьев сын Руженинов [8, с. 221; 9, с. 27 – 28].
Борис Григорьев сын Теряев в десятнях 1622 и 1618 гг. записан как дворовый, а его брат и совладелец поместья Григорий, как городовой сын боярский. Их отец был местным помещиком. К 1599 г. его уже не было в живых. В Алфавитах Теряевы прослеживаются с 1581 г.[5, VI. С. 169; 6, с. 242 (№ 139); 12, с. 400 (№ 3199)][13].
Ко второй группе нами отнесены следующие персоны. Выборный дворянин Михаил Игнатьев сын Алфимов известен начиная лишь с десятни 1618 г., в которой за ним закреплен тот же чин[14].
[95]
Тимофей Протасьев сын Нармацкий – выборный в 1622 г., дворовый в 1618 г. Писцовые материалы по Нижегородскому уезду фиксируют имена «казанцев» Ивана Протасьева сына, Афанасия Степанова сына и Василия Афанасьева сына Нармацких. Известна указная грамота в Нижний Новгород 1596 г. об отделе поместной земли Протасию, Афанасию, Василию Нармацким и другим «казанским жильцам» [5, т. VI, С. 168][15]. Более ранние сведения об этой фамилии в связи с уездом не обнаружены. В Алфавитах до 1607 г. она не встречается.
Выборный Петр Александров сын Парфеньев известен также с 1618 г., когда был городовым сыном боярским, получавшим жалование из чети. В писцовой книге 1621 – 1623 гг. упоминается его поместье, ввозная грамота на которое, означавшая вступление во владение, была оформлена 1 апреля 1618 г. Также известна указная грамота 1599 г. об отделе поместья в Нижегородском уезде Одинцу Мелентьеву сыну Парфеньеву [6, с. 224 (№ 147)][16]. Более ранние сведения не найдены. В Алфавитах до 1607 г. фамилия не встречается.
Имя выборного Григория Денисова сына Рахманова в других десятнях отсутствует. Его отец Денис Семенов сын в 1607 г. носил чин городового сына боярского и служил стрелецким сотником. За службу и за рану поместный оклад был ему повышен с 350 до 400 чети[17]. В Алфавитах фамилия появляется с 1605 г. в единственном числе. Следовательно, ее носителем был Денис Рахманов.
Федор Семенов сын Мостинин в 1622 и 1618 гг. носил чин дворового сына боярского. Десятня 1607 г. его не упоминает, хотя в этом году была оформлена указная грамота, называющая его стрелецким сотником, на прожиточное поместье в Нижегородском уезде его жены – вдовы Посника Козлова, матери дворового сына боярского Ивана Козлова [6, с. 255 (№ 199)][18]. В Алфавитах фамилия не встречается.
Дворовый Мясоед Никитин сын Рокотов в 1618 и 1607 гг. был городовым. Его брат Посник владел поместьем в Нижегородском уезде, но до мая 1610 г. погиб и поместье досталось Мясоеду [6, с. 260 (№ 219)][19]. В Алфавитах фамилия прослеживается с 1591 г., встречаясь до трех раз в каждом списке.
Афанасий Петров сын Суровцев в 1622 и 1618 гг. – дворовый сын боярский, в 1607 г. – городовой. Его сын Григорий в 1622 г. был поверстан новичным окладом. Поместье отца Петра Иванова сына зафиксировано дозорной книгой 1587/88 г. Старший брат Иван в 1592 г. совместно с тогда еще недорослем Афанасием получил ввозную грамоту на поместье отца. До 1607 г. фамилия Суровцев встречается только в двух Алфавитах – за 1600 и 1605 гг. В обоих
[96]
случаях она упоминается один раз. Следовательно, ее носителем и был Афанасий [6, с. 225 (№ 59); 13, с. 342 – 343][20].
Промежуточное положение между двумя группами занимают Змеев и Карамзин. Иван Семенов сын Змеев в 1622 г. входил в «выбор», в 1618 г. числился дворовым, а в 1607 г., в отличие от многих других разобранных выше лиц, был не новиком, а городовым и четвертчиком. Новиком в это время был его брат Савелий. Их двоюродный брат Прокофий Иванов сын погиб между 1600 и 1610 гг., а его поместье в Нижегородском уезде досталось Савелию [6, с. 250 (№ 181), 259 (№ 214)][21]. По писцовым материалам выделяется еще одно крупное семейство нижегородских помещиков Змеевых. В дозорной книге 1587/88 г. упоминался Федор Семенов сын. У него были сыновья Юрий, Иван, Матвей и Девятый. Старшего из них к 1622 г. уже, видимо, не было в живых. Ему наследовали дети Иван и Матвей. Кроме того, совладельцем первоначально Матвея и Юрия Федоровых детей, а потом Матвея Федорова сына, Ивана и Матвея Юрьевых детей выступал Степан Иванов сын [5, т. V. с. 27, 28, т. VI. с. 165, 176, 186, т. VII. с. 631; 6, с. 224 (№ 54)][22]. Вероятно, это племянник Федора Семенова сына. Более ранних сведений о Змеевых в Нижегородском уезде пока не обнаружено. Несмотря на многочисленность, в Алфавитах эта фамилия встречается только с 1600 г. Это не удивительно, т.к. все указанные лица, кроме Ивана и Савелия Семеновых, являлись «казанскими жильцами». Для освоения поволжских земель служилых людей из центральных районов России отправляли туда «на житье» давая поместья, как на новой территории, так и в сопредельных старых уездах. К началу XVII в. Змеевы надежно закрепились в Нижегородском уезде как землевладельцы, но насколько они были «своими» в местной служилой среде – неясно.
Дмитрий Семенов сын Карамзин в десятнях 1622 и 1618 г. записан дворовым сыном боярским, в десятне 1607 г. – новиком. Его братья Курдюк и Томило к 1622 г. дослужились только до чина городовых. В том же чине служили Иван и Андрей Федоровы дети Карамзины[23]. С одной стороны, пятеро представителей одной фамилии, одновременно являвшиеся членами корпорации, на общем фоне составляют значительное число. Данное обстоятельство могло бы свидетельствовать в пользу ее давней истории в уезде. С другой стороны, никаких сведений о Карамзиных ранее 1605 г., когда фамилия встречается в Алфавите, пока не найдено.
Обзор лиц пополнивших во втором – начале третьего десятилетия XVII в. состав высших чинов позволяет сделать следующие наблюдения.
1) Большинство выборных дворян относились к недавно появившимся в уезде родам. Значительная часть дворовых детей боярских, наоборот, принадлежало к родам, более укоренившимся в регионе. Следовательно, сохранялось
[97]
положение, имевшееся еще в начале века, когда представление о худородстве местных служилых людей мешало их продвижению по чиновной лестнице, а чужаки оказывались в более выгодном положении и теснили местные роды [3]. Арбузовы, Бартеневы, Козловы, не смотря на свою относительную многочисленность и давность службы в составе корпорации, смогли к 1622 г. достичь только второго из городовых чинов.
2) Большинство тех, кто в 1622 г. числился в «выборе», четыре года назад били в дворовых или даже в городовых детях боярских. Большинство же дворовых 1622 года сохраняли прежний чин. Следовательно, пожалование высшим чином было делом последних лет, а значительное пополнение дворовых состоялось в более отдаленное время. Что же послужило для этого причиной?
3) Для продвижения в дворовые материальное положение рода не имело первостепенного значения. Так, двоюродный племянник дворового сына боярского Павла Арбузова Семен не имел поместья, на службе не был и «бродит меж двор». Дела родственника Алексея Бартенева Путилы в 1618 г. были настолько плохи, что окладчики в службе не могли за него поручиться. Зато личные успехи, по всей видимости, были очень важны. О целом ряде дворовых сохранились сведения, демонстрирующие их особые заслуги. Отличиться пред правительством (тогда еще Василия Шуйского) нижегородцы смогли в ходе военных действий в Поволжье в 1606 – 1610 гг. против многочисленных сторонников Лжедмитрия II. За это многие уже при Романовых были пожалованы переводом частью поместий в вотчины [14].
Таким образом, местные городовые дети боярские поощрялись за успехи на службе не только вотчинами, но и повышением чина. Однако получения выборного чина было для коренных нижегородцев все еще затруднено.
Библиографический список
- Павлов, А.П. Выборное нижегородское дворянство в первой половине XVII в. // Мининские чтения: Труды участников международной научной конференции. – Нижний Новгород, 2010. – С. 417 – 428.
- Чеченков, П.В. Власть и собственность в уездной дворянской корпорации XVII в. (современное состояние вопроса) // Актуальные проблемы социальной коммуникации: Материалы четвертой Всероссийской научно-практической конференции. Факультет коммуникативных технологий Нижегородского государственного технического университета им. Р.Е.Алексеева. – Нижний Новгород, 2013. – С. 141 – 144.
- Чеченков, П.В. Формирование нижегородской служилой элиты в XV – начале XVII века // Русское средневековье: Сб. статей в честь профессора Ю.Г. Алексеева. – М., 2012. – С. 407 – 421.
- Боярская книга 1627 г. / погот. М.П. Лукичев, Н.М. Рогожин. – М., 1986.
- Садовский, А.Я. Книга Нижегородскаго уезда боярских, дворянских, и детей боярских, и иноземцев дозору Силы Микитича Грекова и подъячаго Клементья Козодавлева лета 121 году // Действия Нижегородской губернской ученой архивной комиссии: Сб. статей, сообщений, описей и документов. – Нижний Новгород, 1903, 1905. Т. V – VII.
- Антонов, А.В. Нижегородские поместные акты конца XVI – начала XVII вв. // Русский дипломатарий. – М., 1999. Вып. 5. – С. 212 – 274.
[98]
- Памятники истории русского служилого сословия / сост. А. В. Антонов. – М., 2011.
- Лихачев, Н.П. Сборник актов, собранных в архивах и библиотеках. – СПб., 1895. Вып. 1–2.
- Материалы по истории Нижегородского края из столичных архивов. Вып. 3. Ч. 1 / под ред. А. К. Кабанова // Действия Нижегородской губернской ученой архивной комиссии. – Нижний Новгород, 1913. Т. XIV.
- Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV – начала XVI в. – М., 1964. Т. III / сост. И.А. Голубцов.
- Акты феодального землевладения и хозяйства. – М., 1961. Ч. 3 / сост. Л. В. Черепнин.
- Антонов, А.В. Частные архивы русских феодалов XV–XVII вв. // Русский дипломатарий. – М., 2002. Вып. 8.
- Акты служилых землевладельцев. – М., 2002. Т. III / сост. А. В. Антонов.
- Черненко, Д.А. Делопроизводственные документы о вотчинниках нижегородского служилого «города» начала XVII в. / Д.А. Черненко, П.В. Чеченков // Актуальные проблемы социальной коммуникации: Материалы Первой международной научно-практической конференции. – Нижний Новгород, 2010. – С. 388 – 389.
[1] Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 210. Оп. 4. Кн. 12.
[2] Вопрос о формировании чиновной структуры служилого сословия освещался в ходе наших выступлений на предыдущих конференциях НГТУ: [2].
[3] Четвертчики – служилые люди, получавшие жалование из четвертного приказа (четверти) т. е. из центрального органа управления, что означало выдачу денег ежегодно в соответствии с окладом. Остальные получали «с городом», а значит нерегулярно (раз в 3 – 5 лет или реже) с перспективой выплат не в полном объеме.
[4] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. Л. 11, 25 об., 28 об., 34 об., 42; Кн. 11. Л. 10 об., 51, 70, 90 об.; Ф. 1209. Кн. 293. Л. 759, 870.
[5] РГАДА. Ф. 210. Алфавитный указатель десятен. Кн. 8. Л. 6–23.
[6] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. Л. 38, 46 об., 50; Кн. 11. Л. 11 об., 24 об., 37 об.; Ф. 1209. Кн. 293. Л. 552.
[7] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. Л. 16., 51 об., 52; Кн. 11. Л. 12.
[8] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. Л. 35 об., 43 об.; Кн. 11. Л. 62 об., 85.
[9] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. Л. 26; Кн. 11. Л. 21 об., 52.
[10] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. 23 об.; Кн. 11. Л. Л. 15.
[11] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. Л. 16 об., 51, 52; Кн. 11. Л. 13 об., 29 об.
[12] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. Л. 32, 49 об.; Кн. 11. Л. 12 об.; Ф. 1209. Кн. 293. Л. 373 об., 374 об., 376, 376 об., 377, 377 об., 382 об. – 384 об.
[13] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. Л. 32 об.; Кн. 11. Л. 14 об, 80; Ф. 1209. Кн. 292. Л. 738 – 740 об.; Кн. 293. Л. 458 – 460.
[14] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 11. Л. 9.
[15] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. Л. 32 об.; Кн. 11. Л. 12 об.; Ф. 1209. Кн. 293. Л. 298 об., 300 об. – 302 об., 563 – 564 об.
[16] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 11. Л. 18; Ф. 1209. Кн. 293. Л. 666 об. – 668 об.
[17] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. Л. 42 об.
[18] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 11. Л. 13.
[19] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. Л. 50; Кн. 11. Л. 80.
[20] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. Л. 8; Кн. 11. Л. 10 об.
[21] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. Л. 46 об., 48 об.; Кн. 11. Л. 11 об.
[22] РГАДА. Ф. 1209. Кн. 292. Л. 735 – 738; Кн. 293. Л. 164 – 178, 542 – 543.
[23] РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Кн. 9. 36, 47; Кн. 11. Л. 13 об., 20, 26.
- Размещено: 03.12.2015
- Размер: 26.2 Kb