Вершинина Е.А. Продовольственные комитеты Нижегородской губернии в 1917 году

Продовольственные комитеты Нижегородской губернии в 1917 году

Содержание

Введение ………………………………………………………………    2-12

Глава 1.Законодательство Временного правительства в

области продовольствия…………………………………………………13-29

§1. Продовольственная политика царского правительства накануне Февральской революции……………………………………………… 13-18

§ 2. Постановление Временного правительства «О передаче хлеба в

распоряжение государства»…………………………………………….18-21

§ 3. «Временное положение о местных продовольственных

органах»………………………………………………………….………22-29

Глава 2. Продовольственное положение   Нижегородской  губернии

в 1917 году………….……………………………………………………30-41

§ 1. Снабжение губернии продовольственными продуктами……      30-36

§ 2. Нормы потребления продовольственных продуктов и

цены на  них……………………………………………………………..36-41

Глава 3. Продовольственные комитеты Нижегородской губернии в 1917

году: организация и состав………………………………………….      42-56

§ 1.Организация продовольственных комитетов………………………. 42-47

§ 2. Состав и структура продовольственных комитетов…………      47-56

Глава 4. Основные формы  деятельности продовольственных комитетов

Нижегородской губернии в 1917 году………………………………   57-76

§ 1. Роль продовольственных комитетов в организации   сельскохозяйственного    производства………………………             57-63

§ 2. Провиантские функции продовольственных комитетов……       64-76

Заключение……………………………………………………………   77-79

Приложение. Руководящий состав продовольственных комитетов

Нижегородской губернии в июле-октябре 1917 года………               80-81

Источники и литература………………………………………………  82-92

Введение.

   Продовольственный вопрос в России в 1917 году представляет собой неотъемлемую часть проблемы исторической обусловленности Октябрьской революции. Неразрешенность проблем возникшей еще до февраля 1917 года  хозяйственной разрухи, следствием которой и стал продовольственный кризис, грозила России тяжелыми последствиями. Политика Временного правительства, его попытка найти выход из создавшегося положения потерпела крах. Она не только не смягчила хозяйственный кризис в целом, и продовольственный в частности, но расширила и углубила их. «Да, конечно, старый режим много напортил, но худо то, что новый ни его не поправил, даже расстройство при нем пошло еще дальше»[1], – писал современник в августе 1917 года.

   Характерные для рассматриваемого времени продовольственные затруднения выпали в числе прочих губерний и на долю Нижегородской, не производившей на своей территории хлеба в количестве, достаточном для населения. В этой связи интересным представляется вопрос о деятельности продовольственных органов, призванных на местах осуществлять политику правительства в этой области, способствовать делу организации продовольствия.

   Отметим, что таковых существовало немало. Учитывая ту особенность послефевральской политической системы, как двоевластие, и масштабы российского государства, становится понятным существование в 1917 году множества продовольственных органов. Имеются в виду продовольственные комиссии, создававшиеся при советах на всей территории России, и продовольственные комитеты, организация которых была проведена Временным правительством.

   Вопрос о деятельности последних на территории Нижегородской губернии в марте – октябре 1917 года представляет интерес, который объясняется рядом факторов. Во-первых, его актуальность обусловлена необходимостью более глубокого изучения в рамках отечественной исторической науки проблем региональной истории, развивавшейся  на фоне общероссийских событий. Во-вторых, события 1917 года занимают особое место в российской истории, и внимание к ним не ослабевает до сих пор. В-третьих, продовольственные комитеты, организация которых была проведена  Временным правительством, представляли собой важную составляющую хозяйственной системы России в период с марта по октябрь 1917 года. Важность эта определялась той особой остротой продовольственного вопроса, которая была достигнута к  указанному времени. И, наконец, в-четвертых, в период от рассматриваемых событий до наших дней вопрос о деятельности продовольственных комитетов, тем более местных, затрагивался исследователями не часто. Рассмотрение его в значительной степени связано с тем, что, несмотря на большое количество публикаций, посвященных продовольственному положению России в 1917 году, ряд вопросов остался вне поля зрения ученых или получил недостаточную разработку. Среди подобных  – вопрос об организации и деятельности продовольственных комитетов на местах.  До недавнего времени исследователи главным образом  интересовались  политическими составляющими жизни российского общества 1917 года. Вместе с тем существует немало работ, посвященных рассмотрению экономической политики Временного правительства в целом и продовольственной политики в частности, в рамках которых частично затрагивается вопрос о деятельности продовольственных комитетов в указанное время. Отметим, что рассмотрение данного вопроса в этих работах носит обобщенный характер и в основном сводится к освещению  вопроса организации продкомитетов и роли Временного правительства в этом процессе.  Описание же  деятельности местных  продовольственных органов есть заслуга краеведов. Но  и они зачастую до недавнего времени уделяли внимание в большей степени политической истории губернии интересующего нас времени.

    Хронологические рамки настоящей работы ограничены периодом с марта по октябрь 1917 года, в который со всей очевидностью обозначился продовольственный кризис в губернии, в условиях которого и пришлось работать комитетам. Кроме того, выбранные хронологические рамки обусловлены и временем деятельности продовольственных комитетов. Последние начинают организовываться с конца марта и осуществляют свою деятельность вплоть до конца октября, когда продовольственные дела были переданы местным земствам.

      Методологической  основой данной работы являются принципы историзма и исторической объективности. Первый из них предполагает изучение исторического явления в его развитии, конкретной исторической обусловленности и индивидуальности. Второй же из названных принципов подразумевает выявление сущности процесса, а также постоянное определение достоверности и объективности источников. Решение поставленных задач потребовало комплексного использования как общенаучных методов – анализа, синтеза, индукции, дедукции, системного подхода, сравнительно-статистического метода, структурно-функционального анализа, так и специально–исторических методов. Из последних в  качестве ведущих  в работе использовались следующие: 1) историко-системный метод, благодаря которому были изучены элементы продовольственной системы, созданной правительством после Февральской революции, среда, в которой эта система функционировала; 2) историко-генетический метод, использованный для последовательного раскрытия свойств, функций и развития изучаемой нами  реальности; 3) метод источникового анализа, посредством которого производился поиск и отбор архивных материалов, материалов печати, осуществлялась критика их содержания.

   При исследовании вопроса об организации и деятельности продовольственных комитетов Нижегородской губернии в марте-октябре 1917 года был использован ряд источников. Главным образом материалы фондов Государственного учреждения центрального архива Нижегородской области  и  периодической печати.

   В числе первых были использованы доступные для исследования фонды ряда продовольственных комитетов Нижегородской губернии, действовавшие на ее территории в 1917 году. Это фонд Нижегородского  губернского продовольственного комитета (Ф.53), Нижегородского городского продовольственного комитета (Ф.2419), Горбатовской уездной  продовольственной управы (Ф.2492), Хохломской волостной продуправы (Ф.2491) и Хахальского волостного продкомитета Семеновского уезда (Ф.2399), Красносельской волостной продуправы Арзамасского уезда (Ф.2744), фонды продовольственных управ Балахнинского уезда – Кубинцевской (Ф.2490), Андреевской (Ф.2743), Большепесошнинской (Ф.2505), Николо-Погостинской (Ф.908), Гордеевской (Ф.2488) и Балахнинской (Ф.2464). Были использованы также фонды Нижегородского губернского комиссара Временного правительства (Ф.1882), Нижегородского губернского статистического комитета (Ф.61),  Уполномоченного по продовольственному делу (Ф.841) и Нижегородского губернского исполнительного комитета Временного правительства (Ф.1887).

   Заметим, что большинство материалов фондов имеются в печатном виде, что облегчает их изучение. Состав же их в основном однороден. Главным образом указанные фонды имеют в составе законодательные, статистические, документальные материалы. При разработке темы использовались основополагающие законы продовольственной политики Временного правительства, инструкции и телеграммы вышестоящих органов власти продовольственным комитетам различного уровня, журналы заседаний последних, сметы и ведомости на выдачу жалования служащим продорганов. Указанные материалы дают возможность проследить процесс образования нижегородских продовольственных комитетов и управ в 1917 году, выявить состав некоторых из них, познакомиться с именами их участников. Изученные нами материалы позволяют также судить о деятельности продорганов, опираясь на уже упомянутые инструкции и постановления центральных и губернских продовольственных органов. Отметим также, что некоторые из перечисленных фондов, например, фонд Нижегородского губернского статистического комитета, имеют в своем составе статистический материал, позволяющий судить о продовольственном положении губернии в годы первой мировой войны.

   В качестве источника при рассмотрении указанной темы были  использованы номера газеты «Нижегородский листок», также содержащие сведения о положении продовольственных дел в Нижегородской губернии в марте-октябре 1917 года. Данное периодическое издание начало выходить в нашем городе в 1892 году. В интересующий нас период оно издавалось адвокатом Е.М.Ещиным, активистом кадетской партии, что не могло не отразиться на  характере его материала. Так, весной 1917 года «Нижегородский листок» относился к группе так называемых февралистских газет. То есть на страницах газеты Февральская революция была встречена с восторгом, Временное правительство активно поддерживалось, а пробольшевистские настроения  открыто осуждались. Но вопросами политики содержание «Нижегородского листка» не ограничивалось. Это было универсальное издание. Объем его не превышал 4-6 страниц. Но при этом газета была очень информативной. Постоянными ее рубриками  были «Война», «От городской управы», «Местная хроника», «Продовольственные дела», «Театр и музыка», «Случайные заметки». Кроме того, на ее страницах размещались афиши театров и различного рода объявления, под которые была отведена последняя страница. Все это в совокупности давало достаточно полноценные сведения о положении дел не только по России в целом, но и в Нижнем Новгороде в частности.

   Информация, помещавшаяся в «Нижегородском листке» в  марте – октябре 1917 года, дает ясную картину продовольственного положения в городе в этот период. Рубрики «От городской управы», «Продовольственные дела», «Местная хроника», конечно, в большей степени затрагивали это вопрос. В первой из них, как правило, помещалась информация о ценах на продукты питания, в остальных двух сведения об их поставках, распределении, о мероприятиях продовольственных  властей города, о действиях, предпринимаемых населением по обеспечению себя продовольствием и пр. Иногда вопрос о продовольственном кризисе не обходили стороной авторы и других рубрик, главным образом «Случайных заметок», в которых могла критиковаться деятельность властьпридержащих, рассматриваться общее положение дел, причины наблюдаемых авторами явлений.

   При изучении  «Нижегородского листка» мы столкнулись с такого рода сложностями, как довольно ограниченный характер информации по вопросам продовольственного положения города, размещавшейся на страницах газеты. В основном она  ограничена в издании сведениями о нормах потребления продуктов, ценах на них, их поставках в губернию. Из всех, существовавших продовольственных органов в Нижегородской губернии наиболее полно в «Нижегородском листке» освещена деятельность городского комитета и практически отсутствуют сведения об его связях с губернским, уездным комитетом и, что самое важное, с центральной властью. Очень незначительна имеющаяся в газете информация о членах продовольственных  управ, а о направлениях их деятельности приходиться судить по косвенным данным.

   Сходным с «Нижегородским листком» было и другое периодическое издание,  газета «Волгарь», номера которой  также были использованы в настоящей работе. Она тоже выходила в Нижнем Новгороде в интересующее нас время, и характер ее информации был похож на только что рассмотренный. Различия же с «Нижегородским листком» заключаются в названии рубрик, да в степени сохранности, из-за чего возможность  работы с «Волгарем» ограничена.

   Помимо отмеченных источников был использован и сборник «Документы Великой Октябрьской социалистической революции в Нижегородской губернии», изданный в 1945 году. Составлен он был на основе фондов Горьковского облпартархива, ныне Государственного общественно-политического архива Нижегородской области, и  областного госархива, ныне Центрального архива Нижегородской области.    Главным образом он содержит сведения о деятельности нижегородских большевиков с февраля 1917 года по октябрь 1918 года, однако в нем имеется и ряд документов, свидетельствовавших о продовольственном положении города во второй половине 1916 года – начале 1917 года, представляющих определенный интерес.

   В числе изданий, использованных при работе над заявленной в названии темой, хотелось бы выделить несколько и, прежде всего фундаментальное  исследование П.В.Волобуева «Экономическая политика Временного правительства», вышедшее в свет в 1962 году. Эта работа до сих пор сохраняет большое научное значение. В ней исследуются основные аспекты деятельности Временного правительства  в области экономики: регулирование промышленности и транспорта, финансов и продовольствия. Нас прежде всего будет интересовать та часть работы, которая посвящена рассмотрению продовольственной политики Временного правительства. В ней исследователь уделяет внимание не только состоянию продовольственных запасов страны весной-осенью 1917 года, введению хлебной монополии, реакции на нее основных слоев населения, но и  организации продовольственных комитетов. Целями их создания П.В.Волобуев называет практическое проведение хлебной монополии, решение о которой было принято Временным правительством, и организацию сельскохозяйственного производства. Однако, на деле, по мнению исследователя, создание продовольственных комитетов явилось «источником дезорганизации продовольственного дела и обострения политической борьбы».[2] Раскрывая формы, методы, практическое проведение и результаты продовольственной политики марта – октября 1917 года, П.В.Волобуев среди факторов, повлиявших на последнюю, отмечает условия войны и разрухи, нежелание правящей буржуазии поступиться своими интересами, из чего он выводит предопределенность Октябрьской революции: «В предоктябрьский период разруха была средоточением всех экономических проблем, стоявших перед страной, оселком, на котором проверялась способность правящего класса решать общенациональные задачи в экономике. Более того, именно порожденная войной хозяйственная разруха ребром поставила перед страной вопрос о выборе исторического пути».[3]

   Общий характер носит  работа А.Л.Сидорова «Экономическое положение России в годы первой мировой войны», изданная в 1973 году.  В центре внимания автора – организация экономики в военных условиях и ее кризис. Автор не затрагивает вопрос о продовольственных комитетах 1917 года, однако  не обходит стороной  вопрос о положении продовольственных дел в стране в 1914-1917 годах, о политике правительства в этой сфере, о наступлении продовольственного кризиса. Последний А.Л.Сидоров, как и П.В.Волобуев, считает объективной основой революционного кризиса, развитие которого имело следствием сначала Февральскую, а затем и Октябрьскую революции 1917 года.

   Глубокий и основательный анализ уже непосредственно продовольственного вопроса, в том числе и в интересующий нас период времени, представляет работа Т.М.Китаниной «Война, хлеб и революция: Продовольственный вопрос в России. 1914 – октябрь 1917 г.», вышедшая в 1985 году. Данное исследование посвящено изучению политики царского и Временного правительств в области государственного регулирования продовольственного положения в стране в годы первой мировой войны, в нем рассматривается ряд проблем, связанных с системой государственных закупок и распределения продовольствия.  Некоторое внимание Т.М. Китанина уделяет и созданию продовольственных комитетов, но в рассмотрении этого вопроса она следует в основном за П.В.Волобуевым. Целью их создания она считает стремление правительства «успокоить широкие круги населения, требовавших создания новых местных продовольственных учреждений взамен…разогнанных революцией» Февраля.[4]

   Все рассмотренные исследования носят обобщающий характер и не затрагивают непосредственно продовольственного вопроса в Нижегородской губернии в марте – октябре 1917 года и тем более деятельности продовольственных комитетов на ее территории.  Однако представленные в них сведения относительно продовольственной политики Временного правительства этого периода, ее проведения и результатов в рамках отдельной Нижегородской губернии, могут быть подтверждены материалами исследованных нами фондов центрального архива Нижегородской области и  периодических изданий, «Нижегородского листка» и «Волгаря».

  Что же касается краеведческой литературы, то здесь практически нет ни одной работы, посвященной непосредственно теме организации и деятельности продовольственных комитетов в Нижегородской губернии в 1917 году.  Однако стоит выделить исследование А.В.Седова «Крестьянские комитеты в 1917 году: идея, организация, статус». Эта монография посвящена созданию таких крестьянских организаций в 1917 году, как волостных исполнительных комитетов, низовых продовольственных и земельных комитетов. В ней  А.В.Седов рассматривает, прежде всего, процесс их организации по всей России и тенденции изменения их составов на протяжении весны – осени 1917 года. Вопрос о создании и деятельности продовольственных комитетов Нижегородской губернии в этой работе исследуется  только частично, а потому в целом остается открытым.

      Возвращаясь к настоящей работе, отметим, что объектом ее исследования являются продовольственные комитеты Нижегородской губернии 1917 года как составной элемент продовольственной организации Временного правительства, который использовался последним для осуществления продовольственных дел на местах. Предметом исследования является их состав, структура и деятельность в губернии в марте-октябре 1917 года.

   Рассмотрение процесса организации и деятельности продовольственных комитетов Нижегородской губернии как элемента продовольственной политики Временного правительства есть цель данного исследования.  Для решения поставленной цели необходимо решить следующий комплекс задач: 1) дать характеристику основополагающим документам продовольственной политики Временного правительства – «О передаче хлеба в распоряжение государства» и «Временному положению о местных продовольственных органах»; 2) рассмотреть причины и условия возникновения продовольственных комитетов в губернии, определить продовольственную ситуацию на ее территории в интересующее нас время; 3) выявить особенности организации и структуры продовольственных комитетов Нижегородской губернии; 4) рассмотреть основные направления их деятельности.  Решение этих задач реализуется в соответствующих главах, на которые разделена работа.

      В заключении заметим, что данное исследование не претендует на детальное рассмотрение заявленной темы и полный охват всех источников. Деятельность продовольственных комитетов в Нижегородской губернии в 1917 году представляла собой настолько насыщенный процесс, что рассмотреть его полностью не представляется возможным. Вместе с тем проблема организации и деятельности интересующих нас продовольственных органов имеет широкие возможности для дальнейшего изучения.

  Глава 1.  Законодательство Временного правительства в области продовольствия.

   Первая мировая война, или как ее уже тогда называли современники, Великая война, началась для Российской империи 19 июля 1914 года. Однако роковые для судьбы страны последствия войны отразились не сразу. Начавшаяся в условиях всеобщего патриотического подъема россиян, война вследствие своей продолжительности  увеличивала напряжение в обществе и способствовала его противостоянию с властью. Она со всей очевидностью обнаружила, что к ведению затяжной кампании Россия была не подготовлена. У царского правительства отсутствовала долгосрочная программа систематического пополнения боезапасов и вооружения, не было четкого плана перевода народного хозяйства на военные рельсы. Результатом подобного положения дел стал экономический кризис, наличие которого в стране стало очевидным в середине 1916 года. Следствием возникшего кризиса в числе прочего стало и обострение продовольственных  дел в стране.

   Общие экономические потрясения, оккупация значительной части территории, мобилизация населения, нехватка рабочей силы, конечно, способствовали сокращению посевных площадей в стране, уменьшению объемов производства основных продовольственных культур, однако катастрофического спада сельскохозяйственного производства в 1914-1916 годах не было. Крупные запасы хлеба, по общему признанию исследователей, имелись в стране не только к весне, но и к осени 1917 года. Так, по подсчетам П.В.Волобуева без урожая 1917 года они составляли около 669 миллионов пудов, причем это были главные продовольственные культуры – рожь и пшеница.[5] Учитывая данный факт, одними из главных причин ухудшения продовольственного положения Российской империи в 1914 – 1916 годах нам представляется   отсутствие детально проработанной программы продовольственного обеспечения населения и неорганизованность деятельности всего хозяйственного аппарата страны. Последний нередко давал сбои из-за значительно усложнившейся за годы войны бюрократической системы и разобщенности в деятельности составляющих эту систему органов власти.

   Условия военного времени не могли не повлиять на государственный аппарат Российской империи. Изменения коснулись и органов продовольственной власти. Первые полтора года войны с заготовками продовольствия справлялись прежние органы, а именно Министерство земледелия, Главное управление землеустройства и земледелия и местные власти в лице городских управ. Однако общего органа по снабжению всей империи не было.  По мере развития военных действий в России складывалась система чрезвычайных органов военно-экономического регулирования, основу которой составляли Особые совещания по обороне, топливу, перевозкам и продовольствию. Они начали свою деятельность в августе 1915 года. Формально они считались равноправными органами власти, фактически же руководящая роль принадлежала Особому совещанию по обороне. Во главе данных государственных органов стояли военный министр, министры торговли, промышленности, путей сообщения и главноуправляющий землеустройством и земледелием. К функциям интересующего нас Особого совещания по продовольствию относились заготовка продовольствия и фуража для армии, регулирование торговли и цен, общие и частные ревизии скота, продовольственных продуктов, семян, отмена постановлений местных властей о правилах торговли и снабжении городов. С момента создания данного совещания на местах появились его уполномоченные.

   С декабря 1915 года по постановлению Совета  министров для согласованности работы указанных четырех совещаний регулярными стали собрания их руководителей, участником этих заседаний стал и министр внутренних дел. Фактически это была специальная высшая правительственная комиссия, которая получила официальное название – «Совещание министров по обеспечению нуждающихся местностей империи продовольствием и топливом». Главой ее был назначен А.Ф.Трепов, министр путей сообщения. Функционировало это совещание недолго, до мая 1916 года, когда под натиском оппозиции прекратило свое существование. Тем не менее, столь недолговременное существование данного Совещания хоть и не ликвидировало «многовластие», ознаменовало собой попытку  внесения большего единства в управление тылом.

  Согласованность деятельности различных органов власти, имевших отношение к продовольствию, к моменту начала продовольственного кризиса осенью 1916 года так и не была достигнута. В правящих кругах в это время даже возникла мысль о назначении продовольственного диктатора, которому предполагалось передать руководство всем делом продовольствия армии и тыла. Существовали проекты введения должности верховного начальника по продовольственной части, назначаемого царем, назначения на пост министра земледелия военного генерала. Однако старая система организации продовольственного дела так и осталась до Февраля 1917 года.

   Следствием бюрократической неразберихи  и отсутствия единого регулирующего органа было то, что государственная власть нередко затруднялась выполнять свои собственные решения и становилась объектом критики.

   Что касается конкретных мероприятий царского правительства в области продовольствия, то здесь помимо попыток ликвидировать разобщенность в деятельности различного рода государственных учреждений, руководивших военной экономикой, можно назвать также частичное регулирование цен на сельскохозяйственные товары и заготовки продовольствия, главным образом, хлеба.

   Регулирование цен на сельскохозяйственные продукты проводилось путем местных такс, ограничения вывоза хлеба и других обязательных постановлений. В основу такс, как правило, принимались рыночные цены, действовавшие к моменту проведения таксировки. Однако к осени 1915 года выяснилась недостаточность этих мероприятий, и правительство установило твердые цены, обязательные для закупки правительственных и общественных организаций. Эти новые скорректированные цены просуществовали  до урожая 1916 года.

  В тесной связи с мероприятиями по установлению твердых цен на продовольственные продукты находилась и деятельность правительства по заготовкам продовольствия. Дело в том, что к осени 1916 года практика заготовительных работ показала, что установленные ранее твердые цены нужно увеличить, так как на рынке рост цен происходил очень быстро, и вскоре твердые цены оказались значительно меньше рыночных. Владельцы же хлебы, пользуясь этим, задерживали его, тем самым, срывая заготовку. В связи с этим осенью 1916 года Совет министров принял решение о повышении твердых цен. Однако это повышение не имело желаемого результата.

   В деле заготовок продовольственных продуктов царское правительство столкнулось и с другими трудностями. Помимо выше указанного сокрытия хлеба его владельцами, неблагоприятным образом на обеспечение армии и населения хлебом сказывались транспортные затруднения, зачастую срывавшие доставку хлеба в непроизводящие его губернии. Известно, что в ноябре 1916 года из-за недостатков вагонов не смогли выполнить нарядов на отгрузку хлеба Таврическая, Тамбовская, Воронежская и ряд других губерний, на сибирских железных дорогах в течение длительного времени ожидали отправки миллионы пудов продовольственных продуктов.[6]

   Стремясь как-то исправить создавшееся положение царское правительство в начале 1917 года предпринимает  одно из последних крупных действий в области продовольственной политики, а именно осуществляет переход от системы закупок продовольствия к разверстке необходимого количества хлеба. Инициатором этого мероприятия стал министр земледелия царского правительства Н.А.Риттих. Предполагалось, что должно было быть разверстано 772,1 миллионов пудов хлеба в течение тридцати пяти дней, до  6  января 1917 года.[7] В результате же окончание разверстки было отсрочено до 1 марта 1917 года, что уже само по себе означало наличие затруднений при проведении этого мероприятия. Заметим, что план Н.А.Риттиха предусматривал удовлетворение лишь потребностей армии путем разверстки. В этой связи тяжелым оказалось положение уполномоченных по заготовке на местах. С одной стороны, они были обязаны снабжать армию, а с другой, на местах они имели дело с местным населением, активно выражавшим свое недовольство проводимой правительством продовольственной политикой, а потому были вынуждены выделять и для него часть хлеба. Для проводимой в начале 1917 года разверстки была характерна  неразбериха в хлебопроизводящих губерниях, где скапливались уполномоченные по заготовкам не только для армии, но и различных организаций, земств, городов, все старания которых сводились на нет реквизициями, проводимыми правительственными уполномоченными. В целом, планируемых результатов продовольственная разверстка   не достигла. Провал ее был бесспорен: только 10% уездов Российской империи выполнили разверстку на 97%, а общие итоги разверстки среди крестьянских хозяйств не достигли и 100 миллионов пудов.[8]

   Характеризуя продовольственную политику царского правительства в 1914-начале 1917 годов, отметим, что завершилась она продовольственным кризисом, разразившимся в конце 1916 года. В это время особо обострилась транспортная разруха, было дезорганизовано правительство. Все его попытки вывести страну из кризиса успеха не имели, что свидетельствовало о глубоком расстройстве хозяйства страны. Проводимые царским правительством мероприятия в области продовольственной политики не встречали поддержки населения, когда же дело продовольственного снабжения обнаруживало предпосылки для улучшения, на пути этого процесса вставали другие затруднения. Итогом подобного положения дел стало перерастание целого ряда кризисов (продовольственного, транспортного, топливного и пр.) в кризис всей политической системы. Конечно, было бы неверно сводить причины подъема революционного движения в феврале 1917 года, приведшего к свержению царизма, исключительно к продовольственным затруднениям. Однако влияние их на этот процесс несомненно. Отметим, что и в послефевральский период продовольственный вопрос так и остался одной из насущных проблем, решать которую приходилось уже новому правительству, возникшему в результате революции.

    Временное правительство, сформированное 1 марта 1917 года, пришло к власти в условиях, для которых было характерно дальнейшее развитие экономических, хозяйственных трудностей в России, в том числе нарастание угрозы голода. А потому всеобщее ожидание эффективного разрешения продовольственных затруднений Временным правительством было вполне объяснимым. Заметим, что Временное правительство в своей продовольственной политике столкнулось с необходимостью решения проблем, заимствованных от царского правительства, а потому направления его деятельности в этой сфере в целом остались прежними. Главным являлось то, что необходимо было наладить дело обеспечения армии и гражданского населения продовольствием, а потому нужно было найти источники поступления продуктов  и определить механизм их дальнейшего распределения. Правда, прежними остались и трудности на пути решения этих проблем ими по-прежнему являлись  продолжавшаяся война и хозяйственная разруха.

   Ко времени появления Временного правительства, первенство в решении продовольственных дел было за Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов, при котором уже 27 февраля 1917 года была создана продовольственная комиссия. Однако с первых же дней своего существования Временное правительство выразило озабоченность тем, чтобы дело продовольственного снабжения целиком перешло в его руки. С этой целью 5 марта оно упразднило продовольственную комиссию Петроградского  Совета и передало ее функции Общегосударственному продовольственному комитету, созданному при Министре Земледелия 9 марта 1917 года и  заменившему собой Особое совещание по продовольствию. Так, вся полнота власти в области снабжения оказалась в руках Временного правительства.

    Одной из главных задач, которая встала перед последним, стало создание  подконтрольной ему продовольственной организации в стране. Дело касалось не только снабжения, но и  продовольственного аппарата, который был в значительной степени дезорганизован. Два этих вопроса, как казалось, должны были быть урегулированы принятыми Временным правительством 25 марта 1917 года двумя постановлениями – «О передаче хлеба в распоряжение государства» и «Временным положением о местных продовольственных органах».

  Принятие указанных постановлений означало введение на территории России  государственной хлебной монополии. Надо сказать, что решение о ней далось Временному правительству нелегко. Оно словно оказалось «меж двух огней»: с одной стороны, против принятия этого решения активно выступили представители торгово-промышленных, банковских, помещичьих кругов, а с другой стороны, за его принятие боролся Петроградский Совет, который и выступил с инициативой такого решения. В результате, Временное правительство, учитывая условия двоевластия и необходимость считаться с Советом, пошло на введение хлебной монополии, но при этом в качестве компенсации ее противникам повысило твердые цены на хлеб.

   Закон «О передаче хлеба в распоряжение государства» стал основой всей продовольственной политики Временного правительства.   Он состоял из двадцати двух статей, к одной из которых, а именно к статье девятой, касавшейся установления твердых цен на хлеб,  имелось несколько приложений. Главным же положением закона стала статья первая, которая провозглашала следующее: «Все количество хлеба, продовольственного и кормового, урожая прошлых лет, 1916 года и будущего урожая 1917 года, за вычетом запаса,.. необходимого для продовольствия и хозяйственных нужд владельца, поступает, со времени взятия хлеба на учет,.. в распоряжение государства и может быть отчуждаемо лишь при посредстве государственных продовольственных органов».[9]

   Третья статья закона нормировала потребление хлеба его производителями, сведя его до определенного минимума, необходимого для обсеменения полей, прокормления и хозяйственных надобностей. Этот минимум был зафиксирован в следующей статье, четвертой, которая устанавливала нормы наличного хлеба, освобождавшегося от отчуждения.

   Рассматриваемый закон установил и обязанность каждого владельца хлеба сообщить продовольственным органам сведения об имеющемся у него количестве хлеба (статья 5), которые должны были быть проверены местными продкомитетами (статья 7). Статьи 8, 9, и 10  требовали сдачи  хлебных излишков государству по твердым ценам по принципу франко станция – пристань, т.е. без всяких надбавок за доставку.

    Отчуждаемый в распоряжение государства хлеб подлежал равномерному распределению среди потребителей по особым продажным ценам, которые устанавливались в соответствии  с твердыми ценами в местах закупок с прибавлением необходимых накладных расходов (статья 11). Закон запрещал залог хлеба и другие подобные операции «свободной торговли» (статья 20).

   Учитывая особенности внутриполитической ситуации весной 1917 года, данное постановление « О передаче хлеба в распоряжение государства» можно считать вполне оправданным. В это время продовольственный кризис стал почти сверившимся фактом, и требовалось проведение достаточно радикальных мер для того, чтобы стабилизировать ситуацию. Такой мерой и стал закон о хлебной монополии. Однако, как показал дальнейший опыт, данный документ имел  декларативный характер. С его принятием в стране отнюдь не исчез свободный рынок и сопровождавшие его различного рода злоупотребления и спекуляция. В итоге цели своей, стабилизации продовольственной ситуации в стране,  закон  «О передаче хлеба в распоряжение государства» не достиг.

   § 3. «Временное положение о  местных продовольственных органах».

   Принятие постановления «О передаче хлеба в распоряжение государства», установившего хлебную монополию, явилось необходимой мерой в сложившихся на тот момент условиях. Но для того, чтобы этот закон начал работать, требовалась организация закупочно-распределительного аппарата на местах, на который и было бы возложено практическое проведение монополии. С этой целью вместе с указанным постановлением о хлебной монополии Временным правительством издается и «Временное положение о местных продовольственных органах».

   Необходимость этой меры обуславливалась еще и тем, что старый продовольственный аппарат – органы уполномоченных Министерства земледелия и «Хлебармии» были в ходе революции ликвидированы. Одновременно  с этим на местах стали в самочинном порядке возникать губернские, уездные, городские и иные продовольственные комитеты. Это имело следствием то, что перед новой властью стала необходимость ввести уже начавшийся на местах процесс в «законные» рамки. «Временное положение о местных продовольственных органах» было призвано осуществить  эту задачу.  Постановление это самым детальным образом устанавливало порядок организации и деятельности продовольственных органов Временного правительства на местах.

   Состоявшее из сорока шести статей «Временное положение о местных продовольственных органах» можно условно разделить на несколько частей. К первой части отнесем статьи с первой по одиннадцатую, в которых устанавливался порядок образования продовольственных комитетов различного уровня и их состав. Вторую часть обозначим как часть, посвященную функциям продкомитетов, это статьи с двенадцатой по семнадцатую. Порядок  их деятельности прописывался в статьях с двадцать первой по тридцатую, которые составили условно выделенную нами третью часть. И, наконец, последнюю четвертую часть составили следующие четырнадцать статей (статьи 31-44), которые  регламентировали деятельность продовольственных управ.

   Переходя к более детальному рассмотрению «Временного положения о местных продовольственных органах», отметим, что целью их создания, как было указано в статье первой данного постановления, явилось заведывание продовольственным делом и организация сельскохозяйственного производства на местах. Для этого должны были организовываться губернские, уездные, городские, волостные и районные продовольственные комитеты. Однако их организация имела временный характер, «до образования местных органов на правильных демократических основах (всеобщей, равной, прямой и тайной подачи голосов всего взрослого населения) и до принятия ими руководства продовольственным делом».[10]

   Если говорить о постоянном числе членов продовольственных комитетов различного уровня, то  самым многочисленным являлся губернский, число членов которого не должно было превышать тридцати пяти  человек (статья 2). В уездном продкомитете число членов должно было составлять не более двадцати трех человек (статья 4), в городском – не более двадцати одного (статья 5), а в волостном – не более восемнадцати (статья 6).    Организация комитетов должна была осуществляться на одинаковых основаниях.  Представительство различных организаций в продовольственных комитетах распределялось следующим образом:

   В таблице не нашел отражения  состав районных продовольственных комитетов, который в законе специально не оговаривался. Их состав должен был определяться губернскими продовольственными комитетами по типу уездных и волостных (статья 7).

   Отметим, что указанными выше постоянными членами составы продовольственных комитетов различного уровня не ограничивались.  Так, правом совещательного голоса на заседаниях губернского продовольственного комитета обладали председатели уездных комитетов, а на заседаниях последних – председатели волостных и районных продкомитетов. Тем же правом обладали представители ряда ведомств (военного, финансов, торговли и промышленности, путей сообщения и пр.).  А вот эмиссары Общегосударственного продовольственного комитета и уполномоченные по продовольственному делу той или иной губернии, принимавшие участие в заседаниях продовольственных комитетов всех уровней обладали   правом  решающего голоса.

   Столь многочисленный и «разношерстный» состав продкомитетов вполне объясним. Решение продовольственного вопроса в тех условиях было делом не простым и требовало максимальной скоординированности действий практически всех организаций и правительственных ведомств. Многостороннее освещение продовольственной проблемы, взаимный обмен информацией представителями различных учреждений, принятие общих решений должно было способствовать более эффективной деятельности продовольственного аппарата страны, однако в силу ряда причин добиться этого не удалось.

   В ряду продовольственных комитетов, образовавшихся по постановлению Временного правительства, основное руководство продовольственными делами в губерниях принял на себе губернский комитет. Как указывалось в статье 12,  предметами его ведения должны были быть «исполнение нарядов Министра Земледелия…для нужд армии и населения и представление сведений о положении продовольственного дела.., содействие организации сельскохозяйственного производства.., организация снабжения населения предметами первой необходимости…».[11] Для исполнения этих задач от губернского продовольственного комитета требовалось производить различного рода исследования, например, статистические, определять наличное в губернии количество продовольствия и фуража, устанавливать порядок и сроки сдачи хлебных  продуктов в распоряжение государства, производить учет и устанавливать контроль над всеми предприятиями, перерабатывающими зерно, производить реквизиции. К функциям его также относились следующие: регистрировать существующие цены на предметы продовольствия, фуража, первой необходимости, устанавливать их соответствие фиксированным твердым ценам, составлять сметы средств, необходимых для хлебных операций, выяснять нужду и организовывать доставку средств сельскохозяйственного производства, проверять действующие в губернии продкомитеты (статья 13).

   Выполнение части из указанных функций делегировалось губернским продовольственным комитетом комитетам уездным, городским и волостным. Так, от уездных комитетов требовалось определять наличное количество продовольственных продуктов в уездах, порядок их распределения между местным населением, исполнять поручения губернского продкомитета, сообщать ему о местных нуждах (статья 14). Городские продовольственные комитета в своей деятельности должны были руководствоваться постановлениями вышестоящих губернских комитетов, принимать их к исполнению на своей территории (статья 15).

   Важное место среди продовольственных комитетов всех уровней занимали волостные. Они являлись главным источником информации для уездных и губернских комитетов о положении продовольственных дел на местах. «Временное положение о местных продовольственных органах» установило для них следующие функции: определение наличного в волости количества продовольствия, фуража и предметов первой необходимости, их заготовка, организация сбора и приемка продуктов, выяснение количества населения, скота и потребного  для волости количества продуктов, распределение последних среди населения (статья 16).

   Здесь, однако, необходимо отметить, что отличие в исполнении комитетами  различного уровня одних и тех же функций имелось. В то время как волостные комитеты занимались непосредственно сбором информации по указанным вопроса, уездные и губернские комитеты  занимались главным образом ее обобщением и подготовкой ее рассмотрения в вышестоящих органах, соответственно в губернском и Общегосударственном продовольственных комитетах.

   Говоря о структуре продовольственных комитетов, заметим, что они состояли из двух структурных подразделений – собственно самого продовольственного комитета и продовольственной управы, действовавшей при этом комитете.

   Продовольственные комитеты на год избирали из своей среды председателя и одного или двух его товарищей (статья 18). Созываться они должны были  председателями по мере надобности не реже двух раз в месяц (статья 21). Для того, что бы их заседания были признаны законными, на них требовалось присутствие не менее ⅓ членов комитета (статья 21). Постановления на этих заседаниях принимались большинством голосов (статья 24). Правда, если председатель того или иного комитета признавал принятое постановление незаконным, не согласующимся с приказами и распоряжениями Министра Земледелия, то он имел право приостановить исполнение данного постановления (статья 25). Так же постановления комитетов могли быть отменены вышестоящими органами: постановления губернских продовольственных комитетов Общегосударственным продкомитетом, а уездных, городских и волостных комитетов – губернскою продовольственною управою (статья 27).

   Отметим, что деятельность всех продовольственных комитетов контролировалась вышестоящими продорганами. В последние, как было установлено в двадцать шестой статье  рассматриваемого постановления, каждые семь дней должны были предоставляться журналы и отчеты нижестоящих продкомитетов.

   В отличие от продовольственных комитетов продовольственные управы являлись постоянно действующими. И, как указывалось в статье тридцать первой  «Временного положения о местных продовольственных органах», они образовывались «для приведения в исполнение постановлений … продовольственных комитетов и заведывания текущими делами».[12] Таким образом, при каждом губернском, уездном, волостном продовольственном комитете действовала своя продовольственная управа.

   Председателями последней и его товарищами являлись председатель и товарищи соответствующего продкомитета (статья 32).  Кроме них в состав продовольственных управ должны были входить еще от двух до шести человек (статья 33). Заседания их, как устанавливалось в тридцать шестой статье постановления, должны были проводиться не менее одного раза в неделю по назначению председателя. Дела решались, как и в продкомитетах, большинством голосов (статья 38), отчеты о своей деятельности продовольственные управы должны были предоставлять избравшим их продовольственным комитетам каждые три месяца (1 января, 1 апреля, 1 июля и 1 октября).

   Как указывалось в рассматриваемом нами постановлении Временного правительства, денежные средства на содержание местных органов по продовольственному делу изыскивались из сумм, ассигнуемых Временным правительством на продовольственное дело (статья 43). При этом необходимое для деятельности продовольственных комитетов и управ содержание должно было определяться самими продорганами. В итоге создавались проекты расходных смет, представлявшихся на рассмотрение губернского продовольственного комитета, который в свою очередь отправлял их на утверждение Председателя Общегосударственного продовольственного комитета, бывшего одновременно и Министром Земледелия (статья 44).

   Таковы были основные положения постановления Временного правительства о местных продовольственных органах, регламентировавшие процесс их организации и деятельности. В дальнейшем это постановление было дополнено рядом документов, которыми в своей деятельности должны были руководствоваться продовольственные комитеты. Так, 11 апреля 1917 года было утверждено «Постановление Временного правительства об охране посевов», а  3 мая 1917 года председателем Общегосударственного продовольственного комитета А.Шингаревым были утверждены «Инструкция губернским продовольственным комитетам о  приведении в действие закона о хлебной монополии»,  «Инструкция о принудительном отчуждении хлеба». Все эти документы наряду с  постановлением «О передаче хлеба в распоряжение государства» и «Временным положением о местных продовольственных органах» стали основой деятельности продовольственного аппарата Временного правительства.

  Через год после начала первой мировой войны Российская империя вступила в полосу экономического кризиса, который постепенно нарастал и к середине 1916 года охватил все жизненно важные сферы экономики страны. Война поглощала практически все производственные, денежные и людские ресурсы, и к концу 1916 года хозяйственная разруха стала уже очевидным фактом.    Одним из проявлений возникшего в России экономического кризиса, как уже  было отмечено, стало обострение  продовольственного положения в стране. К началу 1917 года создалась напряженная ситуация с продовольственным снабжением армии и промышленных центров. Запасы хлеба, имевшиеся в распоряжении государственных органов, упали до критического минимума: на 1 марта 1917 года их оказалось всего 20 миллионов пудов при ежемесячном потреблении более 90 миллионов пудов.[13] И это притом, что в стране имелись крупные запасы хлеба, которыми можно было обеспечить не только армию, но и гражданское население. По подсчетам исследователей общий товарный фонд хлеба на 1917-1918 годы составлял не менее 1370 – 1400 миллионов пудов. Потребность же  в хлебе для фронта, для внутренних военных округов и населения исчислялась министерством продовольствия на этот же период в 1120 миллионов пудов.[14]

    Ухудшение состояния продовольственного снабжения армии  и населения России было следствием многих причин, среди которых отметим следующие. Во-первых,  к июню 1917 года неприятелем было занято 17 российских губерний,[15] территория которых была выведена из сельскохозяйственного оборота, а население перебралось в центральные

губернии. Во-вторых, в результате военных действий стране пришлось кормить около 3 миллионов военнопленных.[16] В-третьих, в самой России остро ощущалась нехватка рабочей силы, вызванная мобилизацией населения. Известно, что за годы                                       войны в армию было призвано около 15,8 миллионов трудоспособных мужчин, из которых 12,8 миллионов было мобилизовано из деревни.[17] И, наконец, в четвертых, порожденная войной хозяйственная разруха, в том числе на железных дорогах, способствовала нарушению связей между производящими и непроизводящими хлеб губерниями.

   Положение продовольственных дел непосредственно в Нижегородской губернии к началу 1917 года, как и во многих других, становится тяжелым.  При этом местная продовольственная ситуация в 1916 году в целом была не так плоха. Показателен тот факт, что на первое ноября 1916 года Нижегородская губерния по количеству торговых запасов хлеба входила в число наиболее благоприятных в данном отношении губерний Российской империи. Из общего количества наличных запасов всей страны в 174 185 573 пудов на ее территории находилось 8 197 119 пудов,[18] из которых 5 491 222 пудов составляли торговые запасы.[19] Это было одним из первых результатов для непроизводящих хлеб губерний.

   Однако уже в январе 1917 года товарищ прокурора Нижегородского Окружного суда А.Павлов, докладывая об экономическом состоянии Нижегородской губернии, сообщал: «Состояние рынков и продовольственного вопроса плачевное: длинные хвосты у продовольственных магазинов, отсутствие необходимых предметов потребления (муки, соли, дров), высокие цены, спекуляция. Сельскохозяйственное крестьянство переживает тяжелый кризис за отсутствием рабочих рук и зерна для посева…»[20]

   Вместе с тем, было бы неправильно говорить о возникновении продовольственного кризиса в Нижегородской губернии, как о внезапном явлении, не имевшем проявлений ранее. Уже в 1916 году на ее территории периодически возникали перебои со снабжением. Так, еще 10 мая 1916 года председатель Исполнительного комитета по покупке и продаже населению Нижнего Новгорода предметов первой необходимости констатировал существование на его территории  острого мясного кризиса.[21] Однако в 1916 году  подобные случаи были еще частными явлениями, с решением которых продовольственным властям губернии  удавалось справляться.

   Переломным моментом в деле обеспечения губернии продовольственными продуктами явилась зима 1917 года. Это осложнение ситуации на рубеже 1916 – 1917 годов на наш взгляд объясняется общим состоянием империи. К этому времени дезорганизация хозяйства, разруха достигли больших размеров.  С этого времени перебои в снабжении стали постоянными. Увеличиваются цены на хлеб и появляются сведения о нехватке на рынках Нижнего Новгорода ржаной муки, овса и гречневой крупы. К началу апреля  1917 года запасов пшеничной муки оставалось только на  месяц, ржаной – на два.[22] В телеграмме от 17 апреля в Москву Нижегородского горпродкома отмечалось: «В Нижегородской губернии картофеля не хватает даже для исполнения нарядов на армию».[23]

   Ситуацию удалось на время стабилизировать в результате получения Губернской продовольственной управой за время начала навигации, конец апреля – начало мая 1917 года, 1175 тысяч пудов пшеницы.[24] В дальнейшем  Нижегородская губерния не получала  и половины этого количества продовольствия вплоть до октябрьских событий.

   Действительность была такова, что за весь май Губернский продовольственный комитет получил  500 000 пудов муки, из которых 100 000 были отпущены в конце месяца.[25] Все это количество было распределено между уездами, причем Горбатовский уезд получил 117 000 пудов муки, больше всех остальных уездов.[26]  В итоге, на 7 июня 1917 года в распоряжении Нижегородского губернского продовольственного комитета имелось всего около 100 тысяч пудов хлеба.[27]

   Положение в губернии было настолько серьезным, что 13 июля в «Нижегородском листке» было опубликовано специальное обращение Нижегородской городской продовольственной управы, в котором признавалось тяжелое положение Нижегородской губернии в отношении снабжения хлебом и констатировалось наличие продовольственного кризиса.[28]

   На  июль Нижегородской губернии было назначено правительством  уже 400 000 пудов.[29] Однако прибывший в середине июня в Нижний товарищ министра продовольствия Д.С.Коробов отметил на заседании Губернского продовольственного комитета, что обычно план выполняется  на 60-70%.[30] Таким образом, реально Нижегородская губерния должна была получить 240 000 – 280 000 пудов. И это притом, что один только  Нижегородский уезд определил свои потребности в 400 000 пудов при норме в один пуд на человека в месяц, или в 200 000 пудов при норме в 25 фунтов,[31]  Арзамасский же уезд определил свою потребность до 1 августа 1917 года в 700 000 пудов.[32]

   Всего на июль 1917 года губернский продовольственный комитет имел на всю губернию 484 735 пудов хлеба, 15 300 пудов отрубей и 5 000 пудов жмыхов, которые начали использоваться в качестве заменителей хлеба.[33]

    А в следующем месяце из министерства продовольствия была получена телеграмма, в которой нижегородские продовольственные власти извещались о еще меньшем ввозе продовольственных продуктов, намеченном на сентябрь. Планировалось завезти только 250 000 пудов хлеба.[34]

   Что касается других продуктов, то дело их поставок и снабжения ими населения обстояло не лучше. Недостаток сахара определился еще весной 1917 года, когда в начале апреля  в запасах продовольственных властей практически  не осталось рафинада, а сахарного песка было только на текущий месяц.[35] С 1 января по 1 мая 1917 года Нижегородская губерния должна была получить от центральных властей 360 вагонов сахара, а к 18 апреля в ее распоряжении находилось только 178 вагонов.[36] Непосредственно Нижний Новгород в начале апреля получил 13 вагонов рафинада[37], а к середине этого месяца еще 7 вагонов рафинада и 3 вагона сахарного песка.[38]  До лета обеспечить население сахаром более или менее удалось. А вот назначенные для всей губернии на июнь 46 000 пудов сахара[39] стали запаздывать, что объяснялось двумя причинами, расстройством железных дорог и отдаленностью сахарных заводов от Нижегородской губернии. Правда, 5 июня в адрес губернского продовольственного комитета прибыло 8 вагонов[40], которые должны были быть распределены среди всех уездов и волостей. Однако дело это не поправило. В итоге имело место сокращение нормы потребления сахара в Нижегородской губернии и прекращение его выдачи в ресторанах, гостиницах, трактирах и пр.[41]

   Наряду с этим в городе назревает к весне, а затем и развивается мясной кризис. Заговорили о нем  на заседании продовольственного комитета еще в январе 1917 года, а к апрелю он был уже очевиден. Одной из его причин были  значительные поставки губернией мяса для армии, которые к 1917 году увеличиваются. И если в 1916 г. из губернии было вывезено 15 000 голов, то в 1917 г. – 57 000, что составило 20% наличности скота в ней.[42] Показателен  и такой пример:  в мае 1917 года  губернский продовольственный комитет  принял 642 головы коровы, 148 – свиней, 288 пудов соленого и парового мяса и 2741 пуд свинины, а поставлено им было на фронт – 431 головы крупного скота, 6352 пуда солонины и 1763 пуда свинины, гарнизону, лазаретам и оборонным предприятиям – 6510 пудов солонины, 1249 пудов свинины.[43] Другой причиной мясного кризиса в Нижнем было  сокращение привоза скота из других губерний. По записям городской скотобойни в 1911 году он составлял 36,3%, в 1914 г. – уже 17%, а в 1916 г.- 6%.[44]  Так, в результате сокращения ввоза мяса в губернию, с одной стороны, и увеличения его вывоза, с другой, мясной голод стал реальной угрозой населению.

   Принимая все вышеизложенное, можно с уверенностью говорить, что продовольственное оскудение губернии стало свершившимся фактом. Наметилось оно еще к середине июня. Еще 18 числа этого месяца было созвано экстренное заседание Хохломской волостной продовольственной управы Семеновского уезда, на котором обсуждался вопрос «о полном отсутствии хлеба у населения».[45] На заседании Балахнинской уездной продовольственной управы 26 июня 1917 года была констатирована «острая нужда в продовольствии населения»[46], а на заседании Балахнинской городской продовольственной управы 24 июля 1917 года  отмечено  отсутствие в наличности муки в городе.[47]   Арзамасская уездная продуправа 19 июля 1917 года приняла решение о запрете продажи хлеба на базарах и принятии его на учет.[48] И, наконец, на собрании Нижегородского губернского исполнительного комитета, состоявшемся 10 августа 1917 года, возможным был признан голод в губернии и было решено «поставить население в известность о трудном положении продовольственного дела».[49]

   Тяжелое положение Нижегородской губернии, связанное с чрезвычайными затруднениями в снабжении населения основными продуктами, имело  два главных следствия –  тенденции к сокращению норм их потребления и увеличению цен на них.

   25 марта 1917 года Временное правительство принимает постановление «О передаче хлеба в распоряжении государства», определившее всю его продовольственную политику. В нем,  помимо всего прочего, устанавливались нормы потребления хлеба населением до нового урожая  в следующем размере: семьям, не имеющим своих запасов продовольствия, назначалось по 1¼ пуда (50 фунтов) зерна (ржи) на каждую душу в месяц, а для взрослых рабочих одиночек 1½ пуда.[50] Эти же нормы были приняты и продовольственными властями Нижегородской губернии и установлены на ее территории. Например, на территории Хахальской волости Нижегородской губернии они были введены в начале мая 1917 года.[51]

   Однако уже в  июне 1917 года министерство продовольствия сократило месячную норму потребления муки и ржаной, и пшеничной вместе и установило ее в размере  25 фунтов на одного человека.[52] Эта цифра была явно заниженной и для Нижнего Новгорода имела последствием возмущение жителей. Так, 20 июня в городскую продовольственную управу пришли около ста пятидесяти человек, в большинстве своем женщины, с требованием хлеба, увеличения нормы только пшеничной муки до 20 фунтов в месяц.[53] Здесь стоит оговориться, что, начиная  с июня, подобные действия горожан становятся частым явлением.

   В июле Нижегородским городским продовольственным комитетом была установлена следующая месячная норма потребления хлеба: 30 фунтов муки или 45 фунтов печеного хлеба.[54] Но и она горожан не удовлетворила. Третьего августа в городскую продовольственную управу вновь пришли жители города. На этот раз это была депутация рабочих, которые работали на оборону. Они потребовали увеличения нормы печеного хлеба до 90 фунтов в месяц.[55] Десятого августа перед зданием продовольственного органа собралась толпа женщин из нескольких сот человек, которая «шумела, кричала, требовала».[56] Жительницы Нижнего Новгорода выражали свое недовольство недостатком продовольственных продуктов, требовали выдавать муку, а не хлеб и муку, как было установлено местной продовольственной управой.

   Но все эти выступления горожан никак не могли повлиять на разрешение продовольственного кризиса, он все более усугублялся, и 29 августа  Нижегородский городской продовольственный комитет уменьшил дневную норму хлеба  с 1,5 фунтов до 1 фунта, и только для лиц тяжелого физического труда была установлена полуторная норма.[57]

   Вместе с тем 6 сентября Министерство продовольствия утвердило новые нормы потребления зерна, сократив мартовские. По ним на одного едока в семье полагалось 40 фунтов (1 пуд) в месяц, а на одного взрослого рабочего – одиночку – 50 фунтов (1¼ пуда).[58]

   Однако на местах продовольственные власти не имели зерна в количестве, способном обеспечить всю полагавшуюся норму. Так, Балахнинский городской продовольственный комитет установил норму потребления ржаной муки за первую половину октября, равную 8 фунтам.[59] А  26 октября «Нижегородский листок» публикует вместе с сообщениями о восстании в Петрограде сведения о том, что хлебных запасов в городе имеется только до 1 ноября, и, что в виду этого продовольственная комиссия решила принять «героическую меру» – сократить хлебный паек до ¾ фунтов.[60]

   Что же  касается цен на основные продовольственные продукты, то и в этом отношении Временное правительство по приходу к власти принимает меры по их ограничению. В приложении к уже упомянутому постановлению Временного правительства от 25 марта, были установлены твердые цены. Для Нижегородской губернии они были установлены в следующем размере   ( за пуд): рожь – 260 копеек, пшено – 340 коп., ячмень – 240 коп., гречиха –320 коп, просо –  280 коп., картофель – 220 коп..[61]

   На деле же установленные правительством твердые цены на хлеб были ниже фактически существовавших в 3 -5 раз.[62] Правда,  вплоть до  августа они были более или менее стабильными. С редкими колебаниями ржаной хлеб до этого времени стоил 11 копеек за фунт[63], а пшеничная мука – 15 копеек.[64]

   Несоответствие установленных в марте 1917 года твердых цен реально существовавшим имело следствием их повышение 27 августа 1917 года Временным правительством в два раза. После этого ржаная мука в нижегородской губернии стала стоить 22 копейки за фунт, а пшеничная – 33 копейки.[65]

   А вот цены на сахар  с июля по октябрь фактически оставались прежними. Сахар рафинад стоил 37 копеек фунт, а сахарный песок – 32 – 35 копеек.[66] Норма его потребления была понижена в два раза: в июне до 1,5 фунтов на человека в месяц[67] и в июле до 1 фунта.[68] Последняя норма сохранялась до октября, и хотя официально она не была отменена,  реально ко времени начала развития октябрьских событий сахар в Нижнем Новгороде  отпускался в количестве 0,5 фунта на человека в месяц.[69]

   Продовольственное положение в городе складывалось таким образом, что в середине октября продовольственные власти констатировали отсутствие запасов муки.[70] Предпринятые ими попытки заготовки продовольственных продуктов собственными силами, о которых будет сказано ниже, не увенчались успехом. В итоге в губернии сложилась чрезвычайная продовольственная ситуация. Это вынуждало население искать собственные пути  обеспечения продуктами.

      Одним из результатом перебоев со снабжением стали «продовольственные беспорядки» в губернии, в том числе и в Нижнем Новгороде, которые начались с июня. О некоторых из них уже было сказано. А крупнейшее из подобных выступлений горожан  произошло 14 октября 1917 года на почве задержки выдачи хлеба жителям Нижнего. Все началось у городской продовольственной лавки на Старой Сенной,  где утром образовался «хвост», очередь их нескольких сот человек. Не получив муки и хлеба, вся эта толпа отправилась к зданию городской продовольственной управы, ворвалась в нее и произвела там разгром. Приехавшие  товарищ городского головы  С.И.Гриневицкий и член управы А.И.Иванов сумели успокоить нижегородцев, те покинули городскую продовольственную управу, но вопрос о хлебе дебатировался на улицах города до самого вечера.[71]

   Само по себе это выступление горожан  показательный факт. Он свидетельствует не только о росте недовольства населения тяжелым продовольственным положением в городе, но и о возложении ответственности за него на власти, и, прежде всего,  – продовольственный комитет. Последний свои обязанности по мере сил исполнял, но изменить продовольственную ситуацию в городе собственными силами, без поддержки центрального правительства не мог. Как бы ни старались нижегородские продовольственные власти облегчить положение губернии, их деятельность была обречена на провал вследствие неэффективности работы самого Временного правительства.

    Другим проявлением борьбы населения с угрозой голода стало явление, получившее название «мешочничества». До октября 1917 года преобладал его так называемый потребительский тип, когда население предпринимало поездки в хлебопроизводящие губернии за хлебом для удовлетворения собственных продовольственных нужд. Развиваться оно начало с лета 1917 года, когда появилась возможность добираться  до мест возможных закупок с помощью водного транспорта. Нижегородцы также принимали активное участие в подобных  «хождениях».

   Четвертого   октября в «Нижегородском листке» появилась заметка под названием «За хлебом», в которой автор приводит следующее свидетельство: « Нечто небывалое происходит в последние дни на волжских пассажирских пристанях и пароходах. Ежедневно буквально все пассажирские пароходы, следующие вниз отваливают совершенно переполненными… Заняты не только все законные и легальные места, но и все проходы и всякие углы и закоулки… У всех мешки. На мой вопрос по поводу такого паломничества в низовья Волги, собеседник…ответил: «Кому охота околевать с голоду? Раньше все думали, что продовольственные комитеты позаботятся, а теперь, как увидали, что комитеты эти одна лишь видимость, от которой никакой корысти нет, так все и повалили в хлебородные губернии за хлебом…, ежели голодовка наступит, деньги есть не станешь…».[72]

   Таким образом, Нижегородская губерния в полной мере ощутила на себе неспособность Временного правительства организовать эффективную продовольственную политику. Провозглашенная властью хлебная монополия оказалась фикцией. Результатом стало то, что в Нижегородской губернии, как и во многих других непроизводящих хлеб губерниях, с апреля 1917 года стала увеличиваться угроза голода. Вплоть до октября снабжение населения продовольственными продуктами только ухудшалось, а затем и практически прекратилось. В этих условиях и приходилось действовать продовольственным комитетам Нижегородской губернии, на которых фактически легла основная тяжесть решения продовольственных проблем. Более того, местные продовольственные комитеты стали объектом обвинений, критики и недоверия как неспособные справиться с трудностями органы власти.

    1917 год, как мы только что убедились, стал для Нижегородской губернии, как и для всей страны, годом испытаний. Дезорганизация торговли, развитие спекуляции, нарушение связей города и деревни, затруднение сношений с другими регионами, – эти и многие другие факторы имели своим следствием ухудшение ее продовольственного положения. Преодолевать возникшие трудности были призваны нижегородские власти.

   Известным является факт, что в ходе февральской революции некоторые старые институты власти были заменены на новые. На общегубернском уровне это нашло отражение в замене должности губернатора должностью губернского комиссара. В Нижегородской губернии ее  до июля 1917 года исполнял П.А.Демидов, член партии кадетов, руководивший также губернской земской управой, сведущий в делах губернии человек. Сменил его на этом посту эсер М.И.Сумгин. Он был избран на должность губернского комиссара в конце июля 1917 года  нижегородскими Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов в связи с недовольством последних деятельностью кадетов на крупных губернских постах и оставался губернским комиссаром  вплоть до октябрьских событий.

   В губернской столице после февральской революции появились два новых органа власти – сформированный городской думой первого марта Исполнительный комитет  и Совет рабочих депутатов.

    Представители центрального правительства, контролировавшие положение продовольственных дел в Нижегородской губернии, были представлены  А.С.Салазкиным, уполномоченным по распределению хлеба, и    К.П.Злинченко, старшим инструктором министерства продовольствия в губернии.

      Все перечисленные органы власти своей деятельностью в той или иной мерее были связанны с решением вопросов, касающихся продовольствия. Губернский комиссар был причастен к реквизиции хлеба, Исполком находился в постоянных сношениях с продовольственными управами губернии, при Совете  рабочих депутатов работала продовольственная комиссия.

   И все же главные обязанности в этом отношении лежали на учрежденных постановлением Временного правительства от 25 марта 1917 года продовольственных комитетах – губернских, уездных, городских и волостных.

    Отметим, что создание продовольственного аппарата на местах центральной властью началось еще до принятия указанного постановления. Второго марта 1917 года за подписью М.Родзянко, председателя Временного комитета Государственной Думы, на места была послана телеграмма, предлагавшая губернским земствам и городским думам начать организацию губернских продовольственных комитетов из представителей земского и городского самоуправлений, Советов рабочих депутатов, Советов крестьянских депутатов, кооперативов и других общественных организаций. В телеграмме также говорилось и об организации уездных, городских, волостных продовольственных комитетов, которым передавалось дело народного потребления.

   Руководствуясь полученной телеграммой, представители указанных в ней организаций приступили к созданию центрального продовольственного органа губернии – Нижегородского губернского продовольственного комитета. Его первое заседание состоялось 16 марта 1917 года.[73]

   Сформированный первым Нижегородский губернский продовольственный комитет приступил  к подготовке создания на местах уездных и волостных комитетов. А после издания «Временного положения о местных продовольственных органах» стал заниматься помимо прочего контролем и координацией деятельности по их организации.

   Необходимо отметить, что процесс организации продовольственных комитетов в Нижегородской губернии отражал общероссийские тенденции. Несмотря на то, что в одних уездах этот процесс шел более успешно, в других менее, все же в целом дело организации продовольственных комитетов и управ во всех одиннадцати уездах губернии имело трудности.

   Процесс создания уездных и волостных комитетов в Нижегородской губернии продвигался медленно. В первой половине июня, через два месяца после издания «Временного положения о местных продовольственных органах», ни в одном уезде губернии не было создано полноценного продовольственного аппарата, который бы мог всецело заняться продовольственными делами. Более того, в некоторых уездах, например, в Нижегородском, Горбатовском, Васильском, Макарьевском, продовольственные органы в это время еще только начали организовываться. Так, в Нижегородском уезде на 7 июня 1917 года продовольственные управы еще только организовывались. В Горбатовском уезде уездный продовольственный комитет собрался только 4 июня. В пяти волостях Васильского уезда в начале июня не было организовано ничего, хотя уездный продкомитет был сформирован еще 3 мая 1917 года.[74] В Макарьевском уезде, в его нагорной части не было волостных комитетов, а первое собрание уездной продуправы состоялось только в первых числах июня.

    Более успешными в деле организации продовольственных органов на своей территории были Ардатовский, Балахнинский, Лукояновский уезды, где продовольственные комитеты были организованы уже в апреле-мае 1917 года,[75] правда,  и здесь имелись свои трудности.

   Главной проблемой в деле организации продкомитетов на местах стала «незаконность» организованных продовольственных комитетов, т.е. несоответствие их составов установленному во «Временном положении о местных продовольственных органах». Так, несмотря на то, что в Ардатовском уезде к 28 мая 1917 года из двадцати девяти волостей продовольственные комитеты были организованы во всех, кроме Юсуповской, да и в той через три дня он был создан, состав этих органов был неполный (в них не вошли представители ряда общественных организаций).[76]  Отметим, что в ряде волостей Нижегородской губернии и не было общественных организаций, представительство которых требовалось в продовольственных комитетах, как, например, не было кооперативов в Ново-Александровской и Темяшевской волостях Лукояновского уезда.[77] Тем же образом, без соблюдения выборного порядка, были организованы и волостные продовольственные управы Арзамасского уезда. В Семеновском же уезде дело организации продовольственных комитетов осложнилось тем, что выборы в них были проведены без жеребьевки, по приговорам, в которых было сказано о новых членах комитетов и управ, что они «избраны единогласно». Приехавшие в уезд инструкторы Губернской продовольственной управы назвали эти выборы незаконными и потребовали переизбрания, вследствие чего некоторые избранные члены отказались в них работать.

   Помимо этого организация продовольственных комитетов и управ на местах встретила и другие препятствия. Дело их создания явилось новым для жителей уездов. Более того, специально посланным на места инструкторам губернской продовольственной управы приходилось объяснять смысл и значение хлебной монополии крестьянам, составлявшим большинство населения волостей.  По тем же причинам избрание комитетов и управ в волостях, которое должно было по закону проводиться на сходах, затруднялось. Недовольство крестьянского населения вызывал и сам порядок избрания членов волостных продорганов, в которых крестьянам не отводилось и половины мест. Так, большинство членов волостных управ Балахнинского уезда составили хлебные торговцы, что «в значительной степени отражалось неблагоприятно на деятельности» этих органов.[78] Вследствие этого крестьяне часто сменяли выборных.[79] При организации продовольственных комитетов и управ имелась и такая проблема, как кадровая. На местах элементарно не хватало грамотных людей и хороших секретарей.

  Все эти недоразумения можно было бы избежать при наличии грамотного инструкторского персонала при губернской продовольственной управе. Но такового на первых порах создания местных продовольственных органов не имелось, следствием чего явились  «кое-какие недоразумения, происходившие…вследствие недостаточной осведомленности с делом самих инструкторов», [80] как это случилось в Семеновском уезде, о чем было сказано выше.

   В числе причин, тормозивших формирование местных продкомитетов и продуправ,  стоит отметить и недостаток денежных средств, необходимых для их организации. В условиях ведения военных действий, требовавших значительным расходов, оказалось затруднительным найти достаточное  для организации и функционирования многочисленных продовольственных комитетов количество денег.

   Затяжка в создании местных продовольственных комитетов ставила под угрозу всю продовольственную политику Временного правительства. Это заставила его пойти на столь существенную меру в деле их организации, как использование вооруженной силы.   Некоторые продкомитеты летом 1917 года создавались воинскими отрядами во главе с офицерами, которые посылались на места для принудительного учета и реквизиции хлеба, а заодно и принимали участие в деле организации местных продорганов.

   На заседании Нижегородского губернского комитета 7 июня 1917 года офицер Птицын сообщал: «Я с командой солдат ездил в Княгининский уезд для разъяснения населению продовольственного закона и организации продовольственного комитета и учета запасов хлеба».[81] Тогда же выступил офицер Радченко: «Я с командой солдат был послан в Лукояновский уезд для организации продовольственных комитетов. Прибыли мы в Починки, и при нас начались выборы в местный волостной продовольственный комитет».[82]

   Однако даже применение силы не привело к созданию законченной системы продовольственных  органов и по России в целом, и в Нижегородской губернии в частности. Был создан Нижегородский губернский продовольственный комитет, во всех  одиннадцати уездах – уездные продовольственные комитеты, что же касается волостных продовольственных комитетов, то во многих местностях они не существовали вплоть до осени 1917 года.

   Как уже было отмечено выше, первым на территории Нижегородской губернии был создан губернский продовольственный комитет. Состав его соответствовал установленному в телеграмме М.Родзянко. В него вошли по двое представителей Губернского земства, городского управления, Совета рабочих депутатов, Совета солдатских депутатов, Биржевого комитета, Совета мукомолов, Всероссийского земского союза, Союза городов, Союза учреждений мелкого кредита, Торгово-промышленного товарищества кооперативов,  по одному представителю  Губернского кооперативного комитета, уездных земств, военно-промышленного комитета.[83] Участвовал в этом заседании и Уполномоченный министерства земледелия.

   К сожалению, имен участвовавших в первом заседании губернского продкомитета нами обнаружено не было. Однако, известно, что к 7 июня 1917 года, когда проводилось его очередное заседание, состав этого органа  уже вполне определился и выглядел следующим образом. Всероссийский Земский Союз был представлен Н.Н.Каргером, Союз городов – С.А.Ермолаевым, Совет рабочих депутатов – Е.А. Дунаевым, И.С.Забелиным и А.П.Свиридовым,  Крестьянский Союз – И.С.Мартыновым, Рымаковым, Афоньшиным, Товарищество кооперативов – Н.А.Мемешкиным и Д.М.Влалиславлевым. От учреждений Мелкого Кредита были избраны Ф.А.Анисимов, И.И.Мухин,  от Биржевого комитета – Н.М.Башкиров, от Городской статистическаой организации – А.М.Капралов, от Земская агрономическая организация – А.В.Португалов, От Совета солдатских депутатов –  И.И.Дмитриев, В.Г,Ганчель, Ташкин и В.И.Андреев.[84]    Конечно, нельзя говорить о постоянстве такого состава Нижегородского продовольственного комитета, но, несмотря на то, что периодически члены его менялись, это был один из самых устойчивых органов губернии, большинство членов которого работали в нем с марта по октябрь 1917 года.

   Что же касается председателей Нижегородского губернского продовольственного комитета, то до октября их было трое. Первоначально, на заседании 16 марта,  председателем был избран П.А.Демидов. Однако, перейдя к исполнению обязанностей губернского комиссара, он был вынужден отказаться от должности председателя губернского продкома. На этом посту его сменил  соратник по партии кадетов, бывший прежде его заместителем, Ф.А.Ермолаев, который являлся председателем  центрального продовольственного органа губернии вплоть до осени 1917 года. Заместителем Ф.А.Ермолаева и не менее значимой фигурой в губернском продовольственном комитете являлся В.Г.Ганчель. Последний в конце июля 1917 года  был избран городским головой Нижнего Новгорода, правда, в виду нахождения его на момент избрания на действительной военной службе он на время был отстранен от этой должности, а его обязанности были возложены на заместителей.

   Как  и при всех продовольственных комитетах, при губернском действовала управа. Сведений о ее составе обнаружено не было. Однако, учитывая установленный в законе о продовольственных органах порядок ее организации, можно утверждать, что членами ее являлись действующие на определенный момент председатель, его заместители и ряд избранных продкомитетом лиц. Кроме того, при губернской продовольственной управе числился штат инструкторов, которых насчитывалось 17 человек.[85] Как известно, продуправа заведовала текущими делами комитета и отвечала за исполнение принятых им решений.

   Помимо этих основных структурных подразделений губернского продовольственного комитета, собственно самого комитета и управы, при нем  могли создаваться необходимые для решения насущных задач различного рода комиссии, бюро. Так, для предварительной и подробной разработки продовольственных вопросов, подлежащих обсуждению и разрешению на собраниях губернского продкомитета, на первом его заседании 16 марта было создано Распорядительное Бюро в составе председателя комитета, его заместителя, представителей от рабочих депутатов, армии, Биржевого комитета, кооперативов, города, губернского земства и Крестьянского Союза. А 5 сентября 1917 года, когда губерния уже фактически была на грани голода  и требовалось срочно решать вопрос о снабжении губернии продовольствием, при губернском продкомитете была сформирована комиссия для закупок во главе с Н.М.Башкировым, о деятельности которой речь пойдет ниже.

   Подобного рода специальные комиссии создавались и на местах для выполнения насущных задач. При волостных комитетах могли существовать переписные, учетные комиссии, комиссии по охране посевов. А что касается структуры уездных, городских и волостных комитетов, то она  дублировала структуру губернского. На местах имелись собственно сами продовольственные комитеты и продовольственные управы при них, организованные по принципам, установленным законом.

   Так, Балахнинская уездная продовольственная управа на 17 июля 1917 года состояла их председателя П.А.Лебле, который сохранял за собой эту должность вплоть до октября, его заместителя А.В.Новоселова, а также С.Б.Прохорова, К.Н.Козлова и П.Н.Кузмичева.[86] В комитет же помимо указанных лиц входили С.А.Зубков (от земства), С.Г.Карцевский и И.П.Меньшиков (от Совета рабочих депутатов), А.Е.Рябинин и М.И.Комиссаров (от Крестьянского союза),  Е.С.Муравьев (от кооперации), В.Т.Соколов (от торгового класса), А.С.Харькин (от агрономической организации), А.И.Мысов (от земледельцев), М.Н.Рукавишников (от Балахнинского городского продкомитета).[87]

   А вот состав Семеновского уездного продовольственного комитета был меньшим. Количество членов его управы составляло четыре человека. Ими являлись председатель комитета Ф.Е.Лаптев, его товарищи – В.Е.Карпычев и М.С.Павельева и рядовой член управы Е.П.Горбунов. Кроме этих лиц в деятельности продкомитета участвовали А.Д.Груничев, Г.А.Григорьев, М.А.Сафонов, В.И.Александров, Д.А.Шляпников, В.П.Смуров и П.В.Иконников, В.И.Куликов.[88]

   Кроме того, обязательным на заседаниях уездных продовольственных комитетов было присутствие представителей волостей,  обычно председателей волостных продкомов. Например, на заседаниях Балахнинского уездного продкомитета таковых, как правило, было около семнадцати, [89] а на заседаниях Семеновского – четырнадцать.[90]

   На основе исследованных нами архивных материалов крайне затруднительно проследить составы большинства уездных и городских продовольственных комитетов Нижегородской губернии. Крайне скупы сведения даже о таких, казалось бы основных, продовольственных органах, как Нижегородский уездный и городской продовольственные комитеты.    О первом известно, что деятельностью  его первоначально руководил А.А.Остафьев, которого сменил на этом посту Д.В.Старцев.[91] Что же касается второго, то его состав за время с апреля по октябрь 1917 года менялся несколько раз (в начале июля и в середине августа),  как менялись и лица, исполнявшие обязанности его председателя. До десятого августа им, например, являлся С.М.Штерин,[92] меньшевик, видный деятель нижегородского Совета рабочих депутатов.

   При Нижегородском городском продкомитете действовало ряд комиссий, отвечавших за то или иное направление его деятельности. Существовали комиссия по борьбе со спекуляцией, реквизиционная комиссия, для распространения продовольственных карточек комитетом нанимался штат раздатчиков. Существование Нижегородского городского продовольственного комитета закончилось в конце сентября 1917 года, когда ее функции были переданы Нижегородской городской думе, сформировавшей в свою очередь Исполнительную продовольственную комиссию в составе пятнадцати человек.[93]

   Более полные сведения мы имеем о составах волостных продовольственных комитетов Нижегородской губернии, число которых было достаточно велико. Как уже было отмечено выше, их формирование началось в апреле 1917 года и продолжалось несколько месяцев. Проводилось оно в установленном законом порядке. Рассмотрим процесс из организации на примере Хохломского  волостного продовольственного комитета Семеновского уезда.

   Данный комитет начал организовываться 14 мая 1917 года, когда на общем собрании граждан Хохломской волости были избраны члены будущего комитета от крестьян. Таковых было избрано шесть человек: И.М.Рыбин, Г.А.Рыбин, П.Н.Красильников, К.Ф.Мишанов, Е.А.Лукьянычев и Е.А.Аверин.[94] В тот же день было проведено в волости и заседание земских служащих. На нем присутствовали десять человек, которые выбрали из своей среды следующих представителей в продовольственный комитет: С.В.Синицыну, Ф.И.Рушину и А.П.Михайлину.[95] 15 мая на собрании  рабочих волостной фабрики братьев Передуминых было решено делегировать в комитет П.Н.Григорьева и Г.Г.Масленникову.[96] На следующий день своих представителей избрали члены кооперативов и лица торгово-промышленного класса. Первая из указанных групп была представлена К.Д.Понамаревым, Е.П.Разборовым и Д.М.Щербаковым, а вторая – С.М.Пикуновым.[97] Из числа указанных лиц была избрана продовольственная управа,  состоявшая из председателя Е.А.Лукъянычева, его товарищей Е.А.Аверина и Д.М.Щербакова, С.В.Синицыной и секретаря А.П.Михайлиной. Отметим, что во вновь созданный комитет не вошли представители частного владения ввиду их отсутствия в волости. А в целом организация Хохломского волостного продкомитета  была проведена согласно закону.

   Представители абсолютно всех групп,  указанных во «Временном положении» о местных продорганах, вошли в состав Большепесошнинского волостного продовольственного комитета Балахнинского уезда. В его деятельности принимали участие трое представителей частных землевладельцев (Н.Д.Ремезов, И.Г.Соловьев, А.Г.Лукоянов), шесть представителей крестьян (С.А.Александров, С.И.Гуськов, И.Ф.Белораменский, М.М.Чернов, Е.И.Куминский, И.С.Сироткин), двое от земских служащих (В.Д.Диздерев, Е.В.Жихарева). Рабочие были представлены двумя лицами  (А.А.Калмин и М.И.Резанов), кооперативы тремя (М.Н.Макаров, Г.П.Коновалов, И.А.Новожилов).[98]    Но этот пример является чуть ли не единственным. Большинство местных продовольственных комитетов было сформировано все же с отклонениями от установленного  во «Временном положении» порядка.

   Так, при проверке образованного еще 16 апреля 1917 года Красносельского волостного продовольственного комитета Арзамасского уезда, оказалось, что в его заседаниях отказывались принимать участие представители торгово-промышленного класса и рабочих  союзов, мотивируя это недоверием к новым продовольственным  организациям.[99] Кроме того, в комитете не были представлены землевладельцы, отсутствовавшие в волости. В результате состав данного комитета был сформирован только из представителей крестьян, земских служащих и кооперативов. Первые имели большинство мест в комитете. Их было, как и предписывалось законом, шесть человек: И.И.Бородов, А.З.Молодцов, Г.Р.Живов, А.М.Суханов, Д.В.Зотов, С.М.Середнев и Г.И.Ушенин. Из их числа была сформирована  и продуправа. Председателем избран   И.И.Бородов, его товарищем – А.З.Молодцов. Земские служащие в Красносельском волостном продовольственном комитете были представлены учителем Б.А.Малицким и врачом Е.Е.Богоявленской, кооперативы – С.Д.Белкиным.[100]

   Свои правила действовали в губернии при организации  местных продовольственных управ. Их состав определялся по следующей градации. В  местности с населением до десяти тысяч человек должна была действовать управа в составе не более четырех членов и одного делопроизводителя; для  местности с населением до двадцати тысяч жителей полагалась управа в составе пяти ее членов, одного делопроизводителя и его помощника. При большем же населении в местности действовала управа, состоявшая из шести человек.[101]

   Состав продовольственных органов, надо отметить, не ограничивался собственно членами продовольственных комитетов и управ. Существовал при них штат  служащих, обеспечивавших их функционирование, или нанятый для исполнения тех или иных задач. Так, как было указано выше, при губернском продкомитете имелся штат инструкторов, Нижегородский городской продкомитет нанимал раздатчиков продовольственных карточек. Кроме того, почти каждая управа имела своего делопроизводителя, бухгалтера, заведующих складами, их помощников,  канцелярских служащих, курьеров, уборщиц.[102]

   Необходимо заметить, что деятельность продовольственных комитетов Нижегородской губернии в 1917 году была сопряжена с рядом трудностей, касавшихся их членов.  И если малограмотность и отсутствие опытных делопроизводителей было главным образом проблемой низовых  продовольственных комитетов, то неустойчивость, непостоянство составов было проблемой комитетов всех уровней. Последняя была вызвана рядом причин, среди которых были военная обязанность некоторых их членов и недоверие населения.

   Нужно помнить, что в 1917 году Россия находилась в состоянии войны, а потому проверка прохождения гражданами военной службы было делом обычным. Члены продовольственных комитетов не были исключением в этом отношении. Более того, проверку подотчетных ей комитетов взяла на себя Нижегородская губернская продовольственная управа. Так, с этой целью, 16 июля ею были командированы два депутата от солдат в Хохломскую волость Семеновского уезда.[103] В результате их визита из состава Хохломской волостной управы были удалены  ее председатель Е.А.Лукъянычев и члены Е.А.Аверин и К.Ф.Мишанов. Члены низовых волостных комитетов  не раз обращались к вышестоящим инстанциям с просьбами предоставлять отсрочки их коллегам, не отбывшим военную службу.[104] Однако они не были удовлетворены.

   Другой причиной постоянной смены составов продовольственных комитетов был отказ самих членов от исполнения обязанностей. Самой частой мотивировкой  при этом были недостаток продовольственных продуктов, вызывавший угрозы со стороны населения в адрес членов продорганов и несогласие граждан подчиняться их решениям. По этой причине 20 октября 1917 года с себя сложила полномочия Гордеевская продовольственная управа Балахнинского уезда.[105] Еще раньше, 11 сентября,  от своих обязанностей отказался ее председатель М.В.Баландин, писавший в заявлении: «Прошу … освободить меня от должности … ввиду угроз со стороны населения».[106] А выступивший на заседании Нижегородского губернского продкома 27 июня 1917 года его председатель Ф.А.Ермолаев в качестве причины, по которой он желал отказаться от должности, указал недоверие народных масс.[107]

   Подобная текучесть кадров не способствовала эффективной работе продовольственных комитетов и управ. Это создавало лишние трудности в их деятельности, которых и так было множество.

   Таким образом, дело организации продовольственного аппарата  Временного правительства на местах оказалось затруднительным.  Понятным является желание нового правительства, пришедшего к власти, организовать собственные, подконтрольные ему органы власти, в данном случае, продовольственные органы. Однако это намерение оказалось в итоге одним из источников дезорганизации и затруднения решения продовольственных дел, так как процесс организации продовольственных комитетов на местах растянулся на несколько месяцев и занял время с марта по июнь 1917 года. В итоге планируемый результат так и не был достигнут: ни в одном уезде Нижегородской губернии не было полноценного продовольственного аппарата. Это, как мы убедились, было следствием ряда причин, среди которых недоверие населения к новым органам власти, отсутствие достаточного количества грамотных людей, способных осуществлять возложенные на них обязанности, недостаток денежных средств, текучесть кадров и пр. По этим причинам на несколько месяцев было отсрочено решение продовольственных вопросов новой властью, да и после того, как вновь созданные продовольственные комитеты приступили к исполнению своих функций они столкнулись с другими  проблемами, также не способствовавшими налаживанию продовольственных дел в губернии.

   Главной целью создание продовольственных комитетов было практическое осуществление хлебной монополии, проведение на местах продовольственной политики Временного правительства. Установленные «Временным положением о местных продовольственных органах» задачи деятельности продовольственных комитетов в целом можно определить как общее руководство продовольственными делами губернии и содействие организации сельскохозяйственного производства на ее территории. Соответственно исполняемые комитетами на местах функции можно разделить на две группы, связанные с продовольственным обеспечением населения и земельными делами.

   Практически сразу после издания «Временного положения», 11 апреля 1917 года правительство приняло постановление «Об охране посевов», по которому все посевы в стране объявлялись общегосударственным достоянием, а их охрана поручалась губернским, уездным и волостным комитетам.[108] Необходимость этой меры была определена громадной потребностью армии и населения в хлебе. Поэтому продовольственные власти должны были приложить максимум усилий для того, чтобы было засеяно как можно большее количество земли, и чтобы произведенные засевы хлеба дали наилучшие результаты.

   Для достижения этой цели постановление предписывало продовольственным комитетам по согласованию с хозяевами посевов устанавливать контроль и наблюдение за ними. Этот контроль должен был заключаться «в установлении размеров посевной площади, в надзоре за использованием отпущенных из государственных источников рабочей силы … и орудий производства».[109] Кроме того, местные продовольственные органы ни в коем случае  не должны были допускать оставленные незасеянными земли. Последние поступали в распоряжение комитетов, и те в свою очередь обязаны были или передать эти земли в аренду землевладельцам, или же сами организовать производство посевов.[110]

   Получив данное постановление из Министерства земледелия, Нижегородский губернский продовольственный комитет отправил его копии уездным и волостным комитетам для исполнения. Правда, это было сделано значительно позже, только 25 июня 1917 года.[111] При этом уездным и волостным продовольственным комитетам предлагалось выделить из своего состава специальную комиссию из пяти человек и поручить ей наблюдение и организацию мер по охране посевов. Решения о создании подобных комиссий были, например, приняты в конце июня 1917 года на заседании Хохломского волостного продовольственного комитета Семеновского уезда,[112] Красносельского комитета Арзамасского уезда.[113]

   Созданные комиссии для охраны посевов должны были заниматься обследованием земель для их лучшего в будущем использования, устанавливать арендную плату для незасеянных земель, выяснять предположения относительно засева озимых осенью, возможности своевременной уборки урожая и его обмолота.[114]

   Уездные продовольственные комитеты брали на себя обязанность наблюдать за исполнением волостными комитетами данного постановления Временного правительства и докладывать о результатах губернскому.

   Вскоре после принятия постановления «Об охране посевов» Временное правительство издало обращение к населению с призывом не посягать на земли частных владельцев. 1 мая 1917 года публикуется следующее воззвание: «Министр земледелия обращается к Волостному Комитету и всем гражданам волости с … призывом предотвращать всякого рода насилия над личность и имуществом местных землевладельцев, хуторян и крестьян, выделившихся на отруба… Лишь Учредительное Собрание разрешит великий земельный вопрос, сейчас же надо сохранить все в полной неприкосновенности …»[115]

   Таким образом, Временное правительство не взяло на себя решение земельного вопроса в России. Тем не менее, оно потребовало от местных продовольственных комитетов наблюдать за неприкосновенностью частновладельческих земель.

   Учитывая  темпы создания продовольственных комитетов в Нижегородской губернии, да и в России в целом, отметим, что их деятельность пришлась главным образом на лето и осень 1917 года, т.е. во время самых активных сельскохозяйственных работ. Это, конечно, тоже определяло специфику деятельности продовольственных комитетов.

   Двадцать первого июня Арзамасский уездный продовольственный комитет послал подконтрольным ему волостным комитетам указание обследовать посевную площадь волостей и выяснить, все ли земли готовы к озимому посеву.[116] Предполагалось, что в случае наличия пустующих земель, волостные комитеты, руководствуясь постановлением правительства «Об охране посевов», должны принять меры по передаче этих земель в аренду и таким образом максимально использовать все земли волостей для получения урожая.

   Уездные продовольственные комитеты, руководя сельскохозяйственным производством на своей территории,  отвечали и за распределение семян между подведомственными волостями. Так, 16 августа 1917 года на заседании Семеновского уездного продовольственного комитета между волостями уезда распределили семена ржи.[117]

   Сельскохозяйственные работы требовали рабочих рук и инструментов. Их учет и восполнение недостатка в них также было обязанностью низовых продовольственных органов. Однако отметим, что решение о проведении ревизии в данном отношении исходило от вышестоящих комитетов – губернского и уездных. Так, 5 октября 1917 года Нижегородский губернский продовольственный комитет потребовал от всех уездов губернии произвести учет сельскохозяйственного инвентаря.[118] В свою очередь уездные комитеты обратились с этим требованием к волостным комитетам.

    Но потребностью в инвентаре дело организации сельскохозяйственного производства в волостях губернии не ограничивалось. Пожалуй, более остро стоял вопрос о недостатке рабочих рук.  Этот недостаток Министерство земледелия в условиях военного времени пыталось  ликвидировать за счет использования в сельскохозяйственных работах труда военнопленных. В конце 1916 года в его распоряжении находилось более  0,5 миллиона человек.[119] К июлю 1917 года более половины военнопленных, доставленных с фронта за все время войны, находились на сельскохозяйственных работах, а остальные были заняты работами по заготовке топлива, добыче и обработке металла, постройке и эксплуатации железных дорог.[120] Таким образом, часть всех военнопленных, находившихся на территории России, была распределена между продовольственными органами. Это накладывало на последние дополнительные обязанности по выявлению потребностей в  труде военнопленных, их учету, контролю над ними.

    Девятнадцатого августа 1917 года Министерство земледелия издало распоряжение,[121] копии которого были отправлены губернским продовольственным комитетам. Получивший текст распоряжения Нижегородский губернский продовольственный комитет принял меры по распространению его среди уездных и волостных комитетов губернии для исполнения.  В этом постановлении правительства от местных продовольственных органов требовалось  выяснить, сколько военнопленных было сосредоточено на сельскохозяйственных работах, сколько из них предполагалось возвратить за окончанием летней страды, а сколько оставить на зимнее и осеннее время.

   К началу октября 1917 года низовые продовольственные комитеты Нижегородской губернии требуемый подсчет выполнили. Оказалось, что к этому времени в Макарьевский уезд было командировано 152 военнопленных на сельскохозяйственные работы,[122] в Арзамасский уезд – 287 человек,[123] в распоряжении Балахнинской уездной продовольственной управы находилось 128 военнопленных[124], Васильской – 474[125], на полевых работах в Горбатовском уезде было 56 человек.[126] Всего в распоряжении продовольственных комитетов Нижегородской губернии в первой половине октября находилось около трех тысяч военнопленных. Все они находились на учете продкомитетов.

   В августе 1917 года последним было предписано определить ожидаемое количество урожая методом пробного умолота.[127] Распоряжение об этом исходило от губернской продовольственной управы. Волостные продовольственные комитеты должны были выбрать из своей среды одного члена, который посылался в то или иное селение.[128] По его прибытию в селении созывался сход, на котором крестьянам объяснялись причины и смысл пробного умолота. На том же сходе избирались из местного населения еще три человека для проведения работ.

   Сам же пробный умолот заключался в следующем. В начале определялась вся посевная площадь того или иного селения, производился ее осмотр с целью приблизительного разделения по степени урожайности – площадь с хорошим урожаем, со средним и с плохим. Размеры каждой площади записывались. После этого с каждой из выделенных площадей собиралось по 50 или 100 снопов, и производился их обмолот, отдельно друг от друга. Полученное в результате этого количество  зерна и соломы фиксировалось в актах о пробных умолотах, и соответственно давало возможность приблизительно установить количество будущего урожая, выявить приблизительно будущую потребность населения в хлебе.

   Ввиду крайне трудного продовольственного положения в стране рассматриваемые нами комитеты были обязаны следить и за правильной, без допущения потерь, уборкой хлебов. Местные продовольственные органы должны были еще до наступления времени уборки урожая выяснить, кто из посевщиков мог убрать и обмолотить хлеб собственными силами, а кому из них в этом отношении требовалась помощь. В последнем случае продовольственные комитеты должны были провести уборку собственными силами, организовать для этого специальные уборочные дружины, привлекая к участию в них свободное от полевых работ население уезда.[129]  Распоряжение об организации уборки хлебов было издано Министерством продовольствия 27 июня и послано во все губернские продкомитеты, в том числе и в Нижегородский.[130]

   Осенью 1917 года, в октябре месяце, по завершению страдной поры продовольственные комитеты губернии приступили к учету урожая. Учету подлежали не только хлеба, но и овощи. Так, еще в августе Балахнинскому городскому продовольственному комитету было предложено провести учет урожая капусты и огурцов. В результате выяснилось, что урожай огурцов вполне удовлетворительный, и был даже разрешен их вывоз из уезда.[131] В отношении капусты ее посадка была определена в 270 тысяч пудов.[132] А осенью был установлен урожай хлебов, который составил по ряду сельских обществ Балахнинского уезда 104 281 пудов озимых (рожь, пшеница) и яровых (пшеница, овес, горох и картошка).[133]

   Заметим, что вся вышеописанная деятельность не была характерна для городских продовольственных комитетов, в чье ведение не входили земельные вопросы. Занимались последними главным образом уездные и волостные продовольственные комитеты. Таким образом, они фактически были ответственны за организацию всего сельскохозяйственного производства. Они контролировали весь посевной процесс от начала и до конца. В их обязанности входило определение размеров посевной площади, распределение семян между земледельцами, выяснение потребностей в сельскохозяйственных орудиях, рабочей силе, определение ожидаемого урожая, организация озимого посева и уборки хлебов, учет урожая.

   Продовольственные комитеты всех уровней действовали строго в рамках закона о хлебной монополии. И первым делом они должны были создать своими действиями условия для его проведения на практике, обеспечить его удачное выполнение. Для этого продорганами должны были быть проведены ряд основополагающих мер, к выполнению которых они приступили сразу же по своему созданию.

   В одной из первых инструкций, посланной продовольственным комитетам, а именно «Инструкции губернским продовольственным комитетам о приведение в действие закона о хлебной монополии» от 3 мая 1917 года, главным требованием центральной власти стало немедленное проведение учета хлеба на местах. Под учетом хлеба  и продовольственных продуктов  подразумевалось «установление точного их количества и места нахождения».[134] Учету, как гласила инструкция, должно было быть подвергнуто все без исключения население, как имеющее, так и не имеющее посевы. Равным образом на местах должны были быть выяснены все торговые запасы хлеба, все хлебные продукты, находящиеся в запасе у частных лиц или учреждений. Все излишки, определявшиеся по закону «О передаче хлеба в распоряжение государства» должны были продовольственными органами изыматься. Сам сбор сведений о запасах предполагалось провести путем опроса населения.[135]  На деле же оказалось невозможным обойтись без осмотра и обыска, так как граждане не желали  сообщать точные сведения об имеющемся в их распоряжении  количестве хлеба.

   Проведение учета явилось главным образом делом волостных и городских продовольственных комитетов, которые по его окончанию полученные результаты предоставляли уездным комитетам, а те в свою очередь губернскому.

    Порядок проведения учета продовольственных продуктов на местах предполагал избрание волостными продовольственными управами из своей среды одного человека, которому это дело поручалось. Избранный представитель продуправы отправлялся в намеченное селение, где вызывал сельского старосту, представителя местной милиции и не менее двух понятых из местных жителей. После этого в присутствии указанных лиц член продовольственной управы начинал производить учет у домохозяев путем осмотра и проверки заявленных ими сведений. Обнаруженные излишки  подвергались отчуждению. По окончанию учета в селении составлялся особый акт, который подписывался лицами, участвовавшими в учете и представителями местного населения. Затем этот акт в целях проверки подлежал обсуждению на сельском сходе.[136]

    Проведение учета продовольственных продуктов начиналось разными  продкомитетами в разное время, по мере их организации. Но, как правило,  время начала  его проведения пришлось на конец мая – первую половину июня 1917 года. Тяжелое продовольственное положение в стране, недостаток хлеба явились ускорителями этого процесса. Так, Хохломская волостная продовольственная управа Семеновского уезда[137] и  Большепесошнинская волостная продуправа Балахнинского уезда[138] начали учет хлеба по волостям в конце мая 1917 года.   Известно, что от первой для проведения его были уполномочены А.П.Михайлин и П.Н.Красильников.[139]

    Первые результаты учета хлеба в Нижегородской губернии были оглашены на заседании губернского продовольственного комитета, проходившего 7 июня 1917 года при участии представителей волостей, которые  сообщили о количестве имевшегося и требовавшегося хлеба. Выяснилось, что имели место случаи неправильного определения количества хлеба, вследствие недобросовестного проведения учета низовыми продовольственными органами и недостоверности сведений, полученных от местных хозяев. Кто-то из представителей волостных продкомитетов  «очень тщательно искали хлеба», вплоть до обыска, «а некоторые просто подходили к окну и спрашивали сколько хлеба и эту цифру записывали».[140] Как бы то ни было, но полученные результаты были удручающие.

   Оказалось, что ни в одном уезде Нижегородской губернии нет достаточного количества хлеба, необходимого для обеспечения населения. В отдельных уездах картина выглядела следующим образом:

Что касается остальных уездов, то точных цифр в докладах их представителей не было. Однако было установлено, что в Ардатовском уезде к 15 мая 1917 года запасы хлеба практически отсутствовали,[148] в большинстве волостей Нижегородского уезда хлеба тоже не хватало, [149] крестьяне Лукояновского уезда потребовали 25 000 пудов хлеба,[150] а в Сергачском уезде запасы хлеба были определены на глаз, неправильно.[151]

   Отметим, что этот первый учет хлеба в губернии был обусловлен необходимостью знакомства нового центрального правительства с положением продовольственных дел на местах, для дальнейшего планирования своих действий в этой области. Вполне понятно, что ему требовались сведения о запасах, степени обеспеченности различных местностей страны продовольственными продуктами. Это майский учет призван был определить состояние хлебных запасов по стране до нового урожая 1917 года.    Впоследствии подобные учеты продовольственных продуктов, фуража должны были проводиться низовыми продовольственными комитетами ежемесячно, а полученные сведения предоставляться ко второму числу каждого месяца в вышестоящие инстанции для их дальнейшего препровождения в Центральный статистический комитет.[152] Дальнейшие учеты были призваны контролировать состояние хлебных ресурсов, обеспечивать осведомленность продорганов о положении продовольственных дел  в стране, о количестве требовавшегося хлеба. Однако на деле периодическое проведение волостными комитетами подобных учетов не способствовало стабилизации продовольственной ситуации. Снабжение губерний, в том числе и Нижегородской, продовольственными продуктами не зависело от своевременности предоставления продкомитетами сведений о запасах. Как уже было замечено, к октябрю 1917 года оно только ухудшалось и в итоге фактически прекратилось. А проводимые продорганами учеты лишь лишний раз констатировали отсутствие хлебных запасов на местах.

   Как бы то ни было, но проведенный в мае 1917 года учет хлеба в Нижегородской губернии стал отправной точкой для дальнейшей деятельности продовольственных комитетов. А она включала в себя распределение имевшихся и  в дальнейшем полученных продовольственных запасов, главным образом хлебных, проведение реквизиций  продовольственных излишков, организацию заготовки и закупки продуктов.

   Как уже неоднократно было замечено, закон Временного правительства «О передаче хлеба в распоряжение государства» устанавливал изъятие у населения излишков продовольствия в распоряжение продовольственных органов, выступавших от имени центральной власти. Дело изъятия этих излишков находилось в  ведении продовольственных комитетов. «Инструкция о принудительном отчуждении хлеба», утвержденная министром земледелия А.Шингаревым 3 мая 1917 года, устанавливала необходимость определения продовольственными управами человека из своей среды или же учреждения для проведения реквизиции.[153] Последняя как правило проводилась по ходу учета имеющегося в распоряжении населения хлеба, или же в рамках борьбы со спекуляцией.

   При некоторых продовольственных комитетах, как, например, при Нижегородском городском, действовали специальные комиссии по борьбе со спекуляцией и реквизиционные комиссии. В них поступали сведения от населения о местах нахождения того или иного товара, скрываемого со спекулятивной целью. Полученные сведения названные комиссии были обязаны проверить. Таким путем в Нижнем Новгороде в начале апреля 1917 года было обнаружено у хлебного торговца С.Бокова 4 300 пудов пшена,[154] о которых он не сообщил продорганам, а у купца Д.П.Яргомского было найдено 120 пудов.[155] Все обнаруженное зерно было изъято нижегородскими продовольственными властями. Член Балахнинского городского продовольственного комитета Н.М.Зеленихин 20 августа 1917 года, наблюдая на местном базаре за ценами, зафиксировал несоответствие цены на картофель, установленной одним их продавцов в 5 руб. за меру, принятой продовольственными органами в 3 руб. 50 коп.. Картофель у продавца был изъят по установленной твердой цене.[156]

   Отметим, что при реквизиции хозяевам скрываемых излишков полагалась компенсация в виде платы за изымавшееся зерно в рамках твердых цен, действовавших на территории Нижегородской губернии. Так, пуд ржи реквизировался по цене 2 руб. 60 коп., пуд муки по 3 руб.21 коп.[157]    Реквизированный таким образом  хлеб ссыпался на складах продовольственных комитетов и в дальнейшем подлежал отпуску за деньги нуждавшемуся населению.[158]

   Выяснение потребностей населения  в продовольствии также входило в обязанности продовольственных комитетов.  Как правило, это, как и реквизиции и определение количества едоков, осуществлялось по ходу производимого комитетами учета продовольственных продуктов.

   Требования об определении потребностей могли исходить от вышестоящих продовольственных комитетов, таких как уездный и губернский. Так, 9 августа 1917 года Арзамасская уездная продовольственная управа потребовала от подведомственных ей волостей представить сведения о количестве едоков в волостях, не имевших  хлебных посевов, а потому нуждавшихся в обеспечении продовольствием.[159]  Несколько раньше, в июне, в результате проведенного на территории Балахнинского уезда учета хлеба выяснилась «острая нужда в продовольствии населения».[160]

   Подобное положение дел, как уже было замечено, являлось характерным для всей Нижегородской губернии. Обращения местных продовольственных комитетов  к центральным органам власти с просьбами о продовольственном  обеспечении  губернии результатов не имели. Временному правительству и его министерствам не удавалось справляться с продовольственными трудностями в стране. А существовавшим на местах продовольственным комитетам, также ответственным за продовольственное обеспечение населения, приходилось искать пути выхода из создавшегося положения.

    Ситуация осложнялась и тем, что на продкомитеты легла обязанность заготовки продуктов на предстоящую зиму 1917 – 1918 гг. Рассчитывать на внутригубернские ресурсы, как и на помощь центральных продовольственных органов не приходилось. За все недолгое время существования Временного правительства и его продовольственных комитетов ситуация, связанная со снабжением только ухудшалась, о чем уже было сказано выше.

   Тем не менее, нижегородские продовольственные комитеты все же искали пути продовольственного обеспечения, и одним из них стала организация закупок продовольствия, прежде всего хлеба, в других губерниях. Сразу отметим, что эта мера не имела своим следствием улучшение продовольственного положения губернии. Более того, ее осуществление было связано с рядом трудностей.

   Еще в июне 1917 года Нижегородский губернский продовольственный комитет обратился к Временному правительству с просьбой разрешить ему самостоятельные закупки в губерниях, расположенных по рекам Каме и Белой, а также в Пензенской и Казанской губерниях, где по его сведениям хлеб был.[161] Разрешение было получено только 28 августа, но по нему предполагались закупки хлеба для Нижегородской губернии только в Казанской, Вятской и Симбирской губерниях.[162]

    К 5 сентября была сформирована при губернском продовольственном комитете  комиссия для закупок хлеба. Председателем ее был избран Н.М.Башкиров, а его товарищем А.А.Вяхирев. Н.М.Башкиров являлся крупным предпринимателем и общественным деятелем. Будучи членом одной из крупнейших предпринимательских династий Нижегородской губернии, он сам имел в собственности мукомольно-торговую фирму. Добавим к этому, что Н.М.Башкиров был видным общественным деятелем губернии, являлся членом нижегородской организации кадетов. Учитывая эти факты, становится понятным выбор Н.М.Башкирова на должность председателя закупочной комиссии. Однако в сложившихся обстоятельствах в деле снабжения губернии хлебом не помогли ни знания, ни опыт руководителя комиссии.

   При организации последней  планировалось, что  будет закуплено  3,5 млн. пудов хлеба. Результат же ее деятельности оказался таков:  к  24 октября было закуплено чуть больше 200 000 пудов, из которых  было 100 000 пудов овса, а остальные – льняное семя, гречиха и рожь.[163] Однако, и эти закупки были произведены со множеством сопровождавших их трудностей.

      Во – первых, крестьяне вплоть до повышения твердых цен на хлеб 27 августа 1917 года отказывались сдавать его по пониженной и несправедливой цене. Это не раз являлось причиной обращения различных продовольственных властей к Временному правительству с просьбой ввести справедливые цены на хлеб. Но даже после указанного повышение положение с закупками не улучшилось. Как докладывалось на заседании Балахнинского городского продовольственного комитета  9 октября 1917 года, крестьяне хлебопроизводящих губерний охотно продавали хлеб всем, покупающим его для себя, но отказывались продавать каким бы то ни было закупочным организациям.[164] Таким образом, закупить хлеб по твердым ценам, которых строго придерживались закупочные комиссии, не было никакой возможности.[165]

    Во – вторых, уже купленный представителями нижегородских властей хлеб мог задерживаться местными продовольственными организациями. Так случилось с зерном, приобретенным в Казанской и Рязанской губерниях. Вывозить его пришлось частью тайком, а частью  путем командировки туда особых уполномоченных с вооруженной воинской командой.[166] Симбирская губерния вовсе проигнорировала наряды, а Уфимская, выполнив наряд в сентябре, отказалась от  выполнения  октябрьского.

   В – третьих, сказывался и такой немаловажный фактор, как расстройство  железных дорог, по причине чего  из Таврической губернии к концу октября была получена небольшая часть выполненного наряда.[167]

   И, наконец, в-четвертых, мешал закупкам и наплыв в хлебопроизводящие губернии так называемых ходоков, о которых уже было сказано. В некоторых губерниях  наплыв ходоков принял размеры настоящего нашествия, с которым местные власти были не в состоянии справиться. Так, например, было в Тамбовской, Самарской, Казанской губерниях. В телеграмме от 26 сентября 1917 года из Казани Нижегородскому губернскому комиссару говорилось следующее: «Ходоки вашей губернии…целыми толпами направляются в Казанскую губернию покупать хлеб по бешеным ценам, сводят на нет заготовку всех губерний потребления, в том числе и вашей».[168] По этой причине были сорваны закупки нижегородских продовольственных властей в Казанской губернии. Там было закуплено 120 000 пудов ржаной муки по твердым повышенным ценам  – 4руб.80 коп. – 5 руб., но так как нахлынувшие ходоки стали приобретать хлеб по 10 -13 руб.[169], то в баржи нижегородской организации приток хлеба прекратился.

   Таким образом, деятельность нижегородской закупочной комиссии, действовавшей при губернском продкомитете, не смогла стабилизировать  дело продовольственного обеспечения. Итогом стала констатация на экстренном заседании губернского продовольственного комитета 23 октября 1917 года критического положения продовольственного дела в Нижегородской губернии.[170]

   Однако угроза голода, как известно, возникла в губернии еще в июне. Учитывая этот факт и руководствуясь постановлением Временного правительства об обязанностях продовольственных комитетов, последние вынуждены были с особой аккуратностью относиться к делу распределения между населением имевшихся запасов продуктов. Как указывалось в инструкции от 26 июня 1917 года, в целях нормирования, регулирования потребления хлебных продуктов продовольственные комитеты должны были действовать в трех следующих направлениях: 1) ограничивать размеры потребления хлебы, 2) равномерно распределять хлеб между отдельными потребительными районами и 3) равномерно распределять хлеб между различными группами населения.[171]

   Порядок распределения хлеба был достаточно незамысловат. Нижегородский губернский продовольственный комитет из своих запасов распределял его между уездными комитетами, которые в свою очередь полученное количество распределяли между волостными и городскими  комитетами. Распределением же полученного на волость количества хлеба ведали волостные продовольственные управы. Для этого они выдавали населению продовольственные карточки и следили за тем, чтобы распределение хлеба было в строгом соответствии с его запасами у семьи,[172] т.е. полученный хлеб не должен был создавать излишек. Так, в начале июня в Семеновкую продуправу от губернской поступила мука, из количества которой 463 пудов было назначено Хахальской волости, где они о должны были быть распределены между населением.[173]

   В городах  губернии распределение продовольствия, полученного также от Нижегородской губернской продовольственной управы,  осуществлялось между различными потребительскими обществами, лавками. Так было в случае с распределением Балахнинской городской продуправой между населением города 1 250 пудов ржаной муки, полученных от губернской в начале октября 1917 года.[174] Отметим, что распределение продовольственных продуктов осуществлялось  за плату, установленную в рамках твердых цен, действовавших на территории губернии.

   Говоря о нижегородских продовольственных комитетах в 1917 году и принимая во внимание подчиненность их деятельности закону о хлебной монополии, нельзя обойти вниманием и такую важную составляющую этой деятельности, как установление цен на продукты в губернии и контроль над их соблюдением.

    Известно, что закон «О передаче хлеба в распоряжение государства» установил на основные продукты твердые цены. Продовольственные комитеты Нижегородской губернии, как  правительственные органы власти, должны были следовать установленной Временным правительством продовольственной политике, в том числе и в отношении твердых цен. Несмотря на то, что не все члены продовольственных комитетов поддерживали введение последних, вес же общим требованием, предъявляемым Нижегородским губернским комитетом к уездным, городским и волостным было недопущение уклонений от установленных правительством цен.[175]

   Нами уже был приведен пример посещения членом Балахнинского городского продовольственного комитета местного базара для наблюдения за ценами, в ходе которого было установлено отклонение цены на картофель от установленной властями. Кроме того, губернский

продовольственный комитет регулярно требовал от подведомственных ему комитетов предоставлений сведений об имеющихся в той или иной местности ценах. Эти сведения по предписанию министра продовольствия должны были предоставляться «аккуратно два раза в месяц: к первому числу и пятнадцатому числу каждого месяца».[176] Главный губернский продовольственный орган мог также спрашивать у низовых продовольственных комитетов мнения о том, какую цену на тот или иной продукт  следовало бы установить в местности.[177]

   Все эти меры призваны были способствовать контролю над ценами со стороны продовольственных органов власти. На деле же эффективности они не имели. Спекуляция, как указывалось в «Нижегородском листке», являлась «одним из зол…времени»,[178] рассматриваемого нами, и никакой контроль со стороны продорганов не был способен остановить ее процветание.

   Итак, направления деятельности продовольственных комитетов Нижегородской губернии, как мы убедились, были достаточно разнообразны. Но результаты  в каждой из сфер деятельности интересующих нас продорганов практически отсутствовали. Фактически вся их деятельность свелась к сбору разного рода данных о состоянии сельскохозяйственных и продовольственных дел в губернии. Призванные осуществлять политику Временного правительства на местах, продовольственные комитеты Нижегородской губернии практически оказались лишены поддержки оного. В этих условиях местным продовольственным органам трудно было справляться с возложенными на них обязанностями.

     Процесс свертывания их деятельности начался в конце октября 1917 года.  В первом пункте четвертой статьи постановления  Временного правительства  «О передаче хлеба в распоряжение государства» от 25 марта 1917 года устанавливалось, что  продкомитеты учреждались до образования на демократических началах местных органов и до принятия ими руководства продовольственным делом. К концу октября 1917 года выборы в волостные земства и в городские думы в большинстве уездов губернии были завершены, и министерство продовольствия  поставило вопрос о передаче продовольственного дела вновь образованным органам местного самоуправления. Четвертого ноября 1917 года был издан циркуляр о передаче на местах продовольственных дел волостным земствам,[179] который в течение первой половины ноября был разослан Нижегородской губернской продовольственной управой в подведомственные ему волости. В связи с этим деятельность низовых продовольственных комитетов, созданных Временных правительством прекратилась.

    Свершившаяся  в феврале 1917 года революция повлекла за собой существенные перемены в жизни российского общества. Была ликвидирована монархия, сформировано Временное правительство. На деятельность последнего возлагались большие надежды. Страна находилась в столь затруднительном положении, что требовалось принимать решительные меры к выводу ее из кризиса.  Россияне ждали прекращения войны, преодоления хозяйственной разрухи. Однако возлагавшиеся на Временное правительство надежды не оправдались. Его бессилие явилось фактом почти неоспоримым. В дальнейшем это имело следствием возобновление революционной ситуации в стране, и появление новой советской власти. Одним из «катализаторов» нового массового выступления россиян в октябре стал продовольственный вопрос.

   Нижегородская губерния, в числе других губерний России, в полной мере ощутила на себе неспособность Временного правительства организовать эффективную продовольственную политику. Провозглашенная хлебная монополия по существу оказалась фикцией, она не смогла препятствовать развитию спекуляции и другого рода злоупотреблений в области продовольствия. Результатом же стало то, что в губернии, как и по всей России, с апреля 1917 года стала увеличиваться угроза голода.

   Вместе с тем, продовольственная политика Временного правительства была целиком основана на законе о хлебной монополии и постановлении об организации местных продовольственных комитетов для его исполнения. Эти меры, как оказалось, не смогли стабилизировать положение продовольственных дел в стране. Причина этого нам видится, прежде всего, в отношении самого Временного правительства к своей деятельности.

   Само название возникшего в результате революции Февраля кабинета министров отражает временный характер его власти. Следствием этого стала временность всех мер, предпринимавшихся им для стабилизации обстановки в стране. Это касалось и продовольственной политики, и той ее части, которая провозглашала организацию продовольственных комитетов. Последние, подчеркнем особо, мыслились правительством тоже как временные органы.

   Возникновение и деятельность продовольственных комитетов в Нижегородской губернии в марте-октябре 1917 года отражали всю сложность внутриполитической ситуации в России того периода. Принятие решения об их организации в условиях политической борьбы грозило перенесением этой борьбы в область их деятельности. Это в свою очередь создавало лишние препятствия для их эффективного функционирования.

   Первым сигналом фактического провала дела организации продкомитетов  в Нижегородской губернии стала длительность их формирования на местах, этот процесс занял несколько месяцев. В итоге, цели своей, создания эффективного аппарата снабжения и распределения продовольственных продуктов, Временное правительство «Временным положением о местных продовольственных органах» так не сумело достичь. Так, вместо стройной системы действенных продовольственных органов в стране возник конгломерат неоднородных и малоспособных комитетов, на которых вдобавок лежала ответственность за продовольственное снабжение населения.

   В целом организованные в установленном Временным правительством порядке продовольственные комитеты Нижегородской губернии столкнулись с целым рядом трудностей. Главная из них была связана с крайне тяжелым продовольственным положением губернии. В условиях практического прекращения снабжения населения продовольственными продуктами со стороны центральной власти новым продовольственным органам непроизводящей хлеб губернии пришлось самим изыскивать ресурсы для этого.  Но и здесь неспособность правительства грамотно организовать  продовольственную политику создало препятствия для деятельности комитетов. И, тем не менее, функции свои они по мере возможностей исполняли. А они, как мы убедились, были очень многообразны, включая в себя собственно исполнение провиантских обязанностей и организацию сельскохозяйственного производства губернии. Фактически продовольственные комитеты контролировали на местах весь комплекс мер по проведению в жизнь закона о хлебной монополии.

   Последний, как часть  продовольственной политики Временного правительства, а также деятельность продовольственных органов на местах были призваны уменьшить  существовавшее недовольство в обществе. На деле же продовольственная политика Временного правительства его только увеличила. В этих условиях выходом из создавшегося положения могла стать или радикальная перемена этой политики, или смена же смена ее носителя в лице Временного правительства другим, более действенным.

 Приложение. Руководящий состав продовольственных комитетов Нижегородской губернии  в июле – октябре 1917 года.

 Источники и литература

I.                   Источники

Документальные

Опубликованные

1.     Документы Великой Октябрьской Социалистической революции в Нижегородской губернии / Под редакцией: М.И.Бахтина, А.И.Парусова, Н.М.Разночуева. – Горьковское областное издательство.ОГИЗ, 1945. – 158 с.

Неопубликованные

Государственное учреждение центрального архива Нижегородской области (ГУ ЦАНО).

1.     Дело 1, Дело об использовании военнопленных на различных работах, 1917 г.

2.     Дело 3, Переписка с министерством продовольствия об эксплуатации земского и окуловского холодильников, 1917 г.

3.     Дело 4, Журнальные постановления управы по расходу денег и оправдательные документы к ним за июнь 1917 года. Требовательные ведомости на оплату уполномоченным отдела заготовок овощей и военнопленным, 1917 г.

4.     Дело 5, Ведомость на выдачу жалованья служащим управы, 1917 г.

5.     Дело 6, Протоколы заседаний Губернского продовольственного комитета по распределению хлебных запасов,1917 г.

6.     Дело 7, Копии циркуляров и инструкций министерств продовольствия, земледелия и финансов, 1917 г.

         7. Дело 927, Список станов и волостей Нижегородской губернии со

             справочными ценами на хлебные продукты, 1911 г.

8.     Дело 941, Статистические таблицы о народонаселении, скотоводстве Нижегородской губернии, 1913 г.

9.     Дело 1003, Сведения о посевной площади, урожае и запасах хлеба по Российской империи 1915-1916 гг.

10. Дело 1008, Сведения о состоянии и движении продовольственных запасов и капиталов по Нижегородской губернии, 1916 г.

        11.Дело 1, Циркуляры Председателя Особого Совещания по

             продовольственному делу, 1916 г.

        12.Дело 2, Правила о местных уполномоченных Председателем

     Особого Совещания для обсуждения и объединения

     мероприятий по продовольственному делу, 1915 г.

        13.Дело 3, Постановления министра земледелия, циркуляры

             Председателя Особого Совещания по продовольственному делу,

             1916 г.

14.Дело 6, Циркуляры и постановления Министерства земледелия и

     главноуполномоченного по закупке хлеба, 1916 г.

15.Дело 8, Циркуляр Особого Совещания для обсуждения и

     объединения мероприятий по продовольственному делу по

     вопросу   снабжения населения продовольствием и топливом,

    1916 г.

16.Дело 26, Удостоверения на отправку вне очереди

     продовольственных грузов потребительским обществам по

     Нижегородской губернии, 1916 г.

         17.Дело 1, Смета ведомости на выдачу зарплаты членам управы,

              акт   передачи дел продовольственной управы в волостную

              земскую управу и переписка по финансовым вопросам, 1917 г.

 18.Дело 2, Кассовая книга управы с указанием денежных выдач

      председателю и членам управы, 1917 г.

 19. Дело 3, Книга учетов расходов и выдачи зарплаты

      председателю и членам управы, 1917 г.

20. Дело 10, Копии протоколов Частного Совещания губернских

     комиссаров в Петрограде от 24 апреля 1917 г. о реформе

     местных органов самоуправления, заседаний губернского

     продовольственного комитета, волостных исполнительных

     комитетов. Копии докладов губернской продовольственной

     управы   и ее отделов, 1917 г.

21.Дело 14, Протоколы Балахнинского и Макарьевского

     Исполнительных Комитетов о волостных земствах и

     продовольствии, об организации Совета крестьянских депутатов,

    1917 г.

22.Дело 22, Телеграммы и переписка по крестьянскому движению

     (самоуправство, порубка леса, погромы имений).

     Продовольственное положение губернии и продовольственные

     Беспорядки, 1917 г.

23. Дело 14, Выписка журнала общего собрания Нижегородского

    губернского исполнительного комитета о  положении

    продовольственных дел в городе в связи с народными

    выступлениями у продовольственных управ, 1917 г.

24.Дело 20, Протоколы общего собрания граждан по выбору членов

     Хохломского продовольственного комитета, 1917 г.

25.Дело 1, Копии приказов и циркулярных распоряжений

     Нижегородской губернской и Семеновской уездной

     продовольственных управ и других вышестоящих учреждений и

     организаций по вопросу продовольственного снабжения

     населения, 1917 г.

26.Дело 1, Журнал совещания Городского исполнительного

    Продовольственного Комитета, при участии местных

    представителей сахарозаводчиков, а также представителей

    оптовых торговых фирм, 1916 г.

27.Дело 2, Сведения о наличии остатков товаров, находящихся на

    складах торговых домов города Нижнего Новгорода, 1917 г.

28.Дело 2, Приказы министра продовольствия, Балахнинской

     городской продовольственной управы, 1917 г.

29.Дело 3, Журналы городского продовольственного комитета,

    1917 г.

30.Дело 4, Журналы заседаний и постановлений Городской управы,

    1917 г.

31.Дело 5,  Расходные сметы по содержанию Балахнинской

    городской продовольственной управы с 1 июля 1917г. по 1

    января 1918г. Отчет и баланс на 1 сентября 1917 г.

32.Дело 6, Дело по реквизиции продовольственных продуктов,

     мануфактуры, бакалеи у частных лиц, 1917 г.

33.Дело 7, Переписка с Нижегородской губернской

     продовольственной управой, Городской Думой и Балахнинским

     городским общественным банком об отпуске денежного займа в

     сумме 100 000 рублей на закупку продовольствия для населения,

    1917 г.

34.Дело 9, Сведения о состоянии и движении местных

     продовольственных запасов и капиталов по уезду, 1917 г.

35.Дело 11, Сведения о количестве едоков и скота в уезде, 1916-

    1918 г.

36.Дело 12, Сведения о распределении муки, крупы, сахара и

     других продуктов питания среди населения по волостям, 1917 г.

37.Дело 15, Списки лиц волостных земских управ, работающих по

     продовольственному делу. Переписка с волостными земскими

     управами о выяснении случаев самовольных реквизиций

     продовольствия, о случаях заболеваний на почве голода, 1917-

    1918 г.

38.Дело 16, Ведомость на выдачу содержания служащих уездной и

    волостных продовольственных управ, 1917-1918 г.

39.Дело 17, Циркулярные  указания и выписки из протокола

    заседаний Нижегородского губернского продовольственного

    комитета об организации на местах продовольственных

    комитетов и переписка о реквизиции, учете и об организации

    торговли хлебом и другим продовольствием населения уезда,

    1917 г.

40.Дело 19, Сведения по учету наличия площадей, занятых под

    посевами сена и населения, нуждающегося в

    сельскохозяйственном инвентаре. Сведения по учету

    военнопленных, находящихся на работах в волостях уезда, 1917г.

41.Дело 20, Списочные сведения о волостных продовольственных

    управах, предназначенных передаче волостному земству и

    ведомость о количестве хлебов и сена урожая 1917 г.

42.Дело 4, Список членов волостного продовольственного комитета

    и прошения о приеме и увольнении со службы, 1917 г.

43.Дело 5, Ведомости на жалование служащим управы, 1917 г.

44.Дело 1, Дело об установлении твердых цен на продукты, 1917 г.

45.Дело 2, Протоколы заседаний Хохломского волостного

    продовольственного комитета, 1917 г.

46. Дело 1, Циркуляры Нижегородского губернского комиссара

    Временного правительства. Списки военнопленных,

    находящихся на полевых работах в Горбатове и уезде.

    Переписка с Дуденевским волостным продовольственным

    комитетом, Избылецкой волостной продовольственной управой о

    количестве румын, использующихся на сельскохозяйственных

    работах, 1917-1918 г.

47.Дело 2, Журнал входящих бумаг с кратким изложением

    содержания, 1917-1918 г.

48.Дело 5, Дело об использовании на разных работах

    военнопленных и о расчете с ними, 1917-1918 г.

49.Дело 2, Копии циркуляров Министерства продовольствия,

     Балахнинской уездной продовольственной управы. Журналы

     заседаний Балахнинского уездного продовольственного

     комитета. Сведения об огородах по Большепесошнинской

     волости, 1917 г.

50.Дело 3, Копии  циркуляров Министерства земледелия. Протокол

    заседания продовольственного комитета о реквизиции скота.

    Переписка с Нижегородской губернской продовольственной

    управой об учете мешков, 1917 г.

51.Дело 4, Копии  циркуляров Отдела по организации посевной

    площади Министерства продовольствия, Нижегородской

    губернской продовольственной управы. Приказ Министра

    продовольствия об изменении норм потребления хлебных

    продуктов, 1917 г.

52.Дело 5, Циркуляр Министерства земледелия о заготовке хлеба и

    переписка с уездным комитетом о заготовке продуктов и об

    использовании военнопленных на работах, 1917 г.

53.Дело 6, Список семей призванных на военную службу. Сведения

    о вольных рыночных ценах на продовольствие и фураж.

    Переписка с Нижегородской губернской и Балахнинской уездной

    продовольственными управами по учету, закупке и

    распределению продовольствия, нуждающегося в хлебе

    населения  и другим вопросам, 1917 г.

54. Дело 1, Приходно-расходная книга и списки личного состава

      продовольственных управ и комитетов, 1917 г.

55.Дело 1, Циркуляры, приказы и инструкции Нижегородской

     губернской продовольственной управы, 1917 г.

56.Дело 2, Циркуляры Арзамасской уездной продовольственной

     управы и переписка с ней по продовольственному вопросу,1917г

57.Дело 3, Инструкции Нижегородского губернского

     продовольственного комитета по учету и сбору хлеба,

     постановление Временного правительства об охране посевов,

     протоколы заседаний продовольственного комитета, 1917 г.

58.Дело 4, Сведения о работе управы и о численности едоков,

     младенцев и пленных по Красносельской волости, 1917 г.

Периодическая печать

1.     Нижегородский листок.-1917.

2.     Волгарь.-1917.-июнь.

II. Литература

1.     Бессмертный, Ю.Л. Тенденции переосмысления прошлого в современной зарубежной историографии / Ю.Л.Бессмертный // Вопросы истории.- 2000.-  № 9.- С.152-158.

2.     Бурджалов, Э.Н. Вторая русская революция. Восстание в Петрограде / Э.Н.Бурджалов. – М.: Наука, 1967. – 407 с.

3.     Голиков, А.Г. В канун Октября: Нарастание общенационального кризиса / А.Г.Голиков. – М.: Мысль, 1977. – 127 с.

4.     Волобуев, П.В. Экономическая политика Временного правительства / П.В.Волобуев.- М.: Изд-во АН СССР, 1962. – 483 с.

5.     Востриков, Н.И. Борьба за массы: Городские средние слои накануне Октября / Н.И.Востриков. – М.: Мысль, 1970. – 200 с.

6.     Давыдов, А.Ю. Мешочничество и советская продовольственная диктатура (1918-1922) / А.Ю.Давыдов // Вопросы истории.- 1994.- № 3.- С.41-54.

7.     Давыдов, М.И. Борьба за хлеб: Продовольственная политика Коммунистической партии и Советского государства в годы гражданской войны (1917-1920) / М.И.Давыдов. – М.,1971. – 221 с.

8.     Интеллигенция у власти: Временное правительство в 1917 году / С.М.Ляндрес, А.В.Смолин, В.Ю.Черняев // Отечественная история.- 1999.- № 4.- С.103-112.

9.     Китанина, Т.М. Война, хлеб и революция:  Продовольственный вопрос в России. 1914 – октябрь 1917 г. / Т.М.Китанина. – Л.: Наука, 1985. – 384 с.

10. Козлова, Н.Н. Социология повседневности: переоценка ценностей / Н.Н.Козлова // Общественные науки и современность.- 1992.- № 3.- С.47-56.

11. Кризис самодержавия в России, 1895-1917 / Б.В.Ананьич, Р.Ш.Ганелин, Б.Б.Дубенцов, В.С.Дякин, С.И.Потолов.- Л.: Наука, 1984.- 664 с.

12. Лаврин, В.А. Возникновение революционной ситуации в России в годы первой мировой войны / В.А.Лаврин. – М.: Изд-во Московск. ун-та, 1984.-244 с.

13. Малышев, Ю.В. Нижегородская печать в период от Февраля до Октября 1917 года / Ю.В.Малышев // Российская провинция в годы революций и гражданской войны 1917 – 1922 гг.: Материалы Всероссийской научно-практической конференции 27-28 ноября 1997 г. – Н. Новгород: Изд-во Нижегородского ун-та им. Н.И.Лобачевского, 1998.- С. 68-70.

14.  Морозов, С.Д. Население России на рубеже 19 – 20 веков / С.Д.Морозов // Отечественная история.- 1999.- № 4.- С.32-46.

15. Новожилов, Е.И. Советская историографическая литература 20-30-х годов о продовольственном положении России в 1917 году / Е.И.Новожилов // Экономическое и социально-политическое развитие пореформенной России (1861-1917): Межвузовский сборник / отв.ред.А.В.Седов и др. – Горький: Горьков. гос. ун-т им. Н.И.Лобачевского, 1986.- С.99-106.

16. Поваров, Н. Революционный период в городе Нижнем. Дела и люди / Николай Поваров. – Нижний Новгород, 1918.- 16 с.

17. Седов, А.В. В годы первой мировой войны / А.В.Седов // Нижегородский край: факты, события, люди. – 2-е изд., доп. и перераб. – Н.Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 1997.- С. 341-345.

18. Седов, А.В.Крестьянские комитеты в 1917 году в борьбе за демократию накануне Октябрьской революции / А.В.Седов. – Горький, 1978.- 48 с.

19. Седов, А.В. Крестьянские комитеты в 1917 году: Идея, организация, статус / А.В.Седов. – Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1990.- 155 с.

20.  Селезнев, Ф.А. Выборы и выбор провинции: партия кадетов в Нижегородском крае (1905-1917 гг.) / Ф.А.Селезнев. – Н.Новгород: Изд-во Нижегородского университета им. Н.И.Лобачевского, 2001.- 314 с.

21. Сидоров, А.Л. Экономическое положение России в годы первой мировой войны / А.Л. Сидоров. – М.: Наука, 1973. – 655 с.

22. Смирнов, Д.Н. Нижегородская старина / Д.Н.Смирнов.- Н.Новгород: Изд-во «Нижегородская ярмарка», 1995.- 604 с.

23.  Флоринский, М.Ф. Образование и деятельность совещания министров по обеспечению нуждающихся местностей Российской империи продовольствием и топливом (1915-1916 гг.) / М.Ф. Флоринский // Экономическое и социально-политическое развитие пореформенной России (1861-1917): Межвузовский сборник / отв.ред.А.В.Седов и др. – Горький: Горьков. гос. ун-т им. Н.И.Лобачевского, 1986.- С.75-91.

24. Черменский, Е.Д. Россия в период империалистической войны. Вторая русская революция в России. (1914 – март 1917 г.) / Е.Д.Черменский. – М., 1954. – 80 с.

25.  Шульпин, П.И. Нижегородское крестьянство в борьбе с царизмом и помещиками. (1900-1917) / П.И.Шульпин.- Горький: Волго-Вят. кн. изд.,  1968.- 227 с.

 

---