В Семёновском уезде Нижегородской губернии находится центр производства деревянных ложек не только для Нижегородской губернии, где оно встречается и в других уездах (Балахнинском и Лукояновском (с. М. Силино-Монастырка)), но и для всей России, где оно хотя и встречается местами (например, в Вятской губернии), но нигде не достигает ни таких размеров производства, ни такой численности занимающегося промыслом населения. В означенном уезде, как в самом городе Семёнове, так и в волостях, примыкающих к нему, зимой почти всё могущее работать население занимается в той или иной отрасли этого промысла: мужчины, женщины, дети. Не считая городского населения, по данным земско-статистической переписи в 1889 году промыслом этим занималась в пяти волостях уезда 171 община, 3.540 дворов и 6.930 человек разного пола и возраста. По волостям уезда население, занятое промыслом, распределялось следующим образом:

Как видно из приведённой таблицы, наибольшее развитие промысел имеет в Хвостиковской волости, селения которой окружают г. Семёнов, служащий таким же центром производства и главным пунктом сбыта, как с. Павлово для всего сталеслесарного Горбатовского района. В более отдалённых от города волостях (Хахальской, Чистопольской, Хохломской) промысел этот как бы замирает, составляя занятие преимущественно мужского взрослого населения, а не всех членов семьи, как в районе усиленного развития промысла. В этих волостях промысел появился сравнительно недавно, на памяти населения, тогда как в центре ложкарного производства, близ самого города Семёнова, в селениях Хвостиковской волости (дд. Хвостиковой, Ларионовой, Трегубовой, Кондратьевой и пр.) не помнят начала промысла, по преданию, занесённого сюда в прошлом (т.е. в XVIII — И.Б.) столетии раскольниками из с. Пуреха и Балахнинского уезда.

Материалом для производства служит разных пород дерево: осина, берёза, клён, пальма, ольха, рябина, можжевельник. Наиболее прочным и пригодным материалом является нельзя не признать клён и пальму, но так как в данной местности они не растут, а достаются покупкой по довольно дорогой цене, то самим ложкарям этот материал недоступен. Наиболее употребительным материалом является берёза. Чаще всего материал этот приобретается и вырабатывается самими ложкарями. Целая деревня или артель, «компания» человек 10-20, покупает березняк «делянками», «рамками» в казённых лесных дачах Дрюковской и Керженской, нередко из вторых рук от состоятельных крестьян, скупающих такие «делянки» для перепродажи. В районе усиленной ложкарной работы лес вырабатывают и за лесом ездят редко, обыкновенно же покупают на рынке, куда берёзовые плахи привозятся еженедельно наезжими крестьянами. Воз берёзовых плах продаётся по 1 р. — 1 р. 50 к., тогда как при собственной выработке обходится в 75 к. — 1 р. Из воза выйдет от 800 до 1.000 ложек. Покупкой же обыкновенно приобретается осинник от крестьян Чистопольской волости, где растут осиновые леса, хотя и не высокого достоинства, а главным образом от крестьян Макарьевского и Варнавинского уездов Костромской губернии. Привозный осинник продаётся по 50-60 к. за сотню плах, из которых напиливают более мелкие баклуши. Из местных лесов привозится ольха и рябина по 60 коп. воз. Пальма покупается семёновскими скупщиками — заказчиками ложек на Нижегородской ярмарке, а клён вырабатывается ими же около Самары в Жигулях, в Смоленской и Калужской губерниях, куда они с весны посылают артели рабочих для срубки и распилки леса на баклуши, а летом сплавляют их водой к с. Бору. Материал этот поступает ложкарям для выделки ложек уже от скупщиков.

Долга и сложна бывает история той незатейливой осиновой или берёзовой ложки, которую вы можете встретить в любой русской избе. Вот в зимнюю пору старик-отец купил в глухом лесу участок березняка; может быть, сам же его вырубил, распилил, наколол в крупные баклуши и привёз на двор. При тусклом свете зимнего дня, смотрящего через полузамёрзшие оконницы избы, собрались все члены семьи за общей работой, расположившись среди стружек и щепы, кто на полу на маленьких скамеечках, кто на нарах, а кто и на печи. Ребята лет десяти раскалывают на чурбане баклуши топором на несколько равных частей и обтёсывают их на манер ложки. После этого обтёсанная баклушка «теслится», по выражению ложкаря, т.е. долбится теслом — особого рода изогнутым резцом. Эту часть работы выполняют подростки десяти-пятнадцати лет. Выдолбленная баклушка переходит из детских рук в опытные руки взрослого рабочего — в большинстве случаев, самого домохозяина. Он сначала резцом скобит, чистит, строгает внутреннюю сторону ложки, потом ножом ровняет и обрезывает её края, наконец, округляет черенок и «коковку», т.е. головку черенка, или же вместо «коковки» вырезывает двуперстное сложение, отчего такие ложки называются «крестовыми» и особенно расходятся в среде раскольников. Это третий приём ложкарного производства. Из рук коренного работника-ложкаря не гладкая, ещё шероховатая ложка переходит в бабьи руки. Те скоблят ложку с затылка, сглаживая её неровности. А в самом окне, поближе к свету, сидит девочка-подросток лет двенадцати и гусиным пером наводит на внутренней стороне ложки чернилами или клеевыми красками из сурика и зелёного крона наивные узоры и рисунки цветов, домов, деревьев, колоколен… Это называется «писать», «кропить» ложку. И за общей дружной работой ложки одна за другой летят в заранее подставленный короб. Смеркнётся короткий зимний день, но при свете керосиновой лампы, привешенной к потолку, работа идёт почти до полуночи.

Не всегда семья бывает настолько велика, чтобы в ней нашлись все необходимые для перечисленных операций лица, да и не везде население знакомо со всеми стадиями обработки ложки. Так, женское искусство скоблить и кропить ложку распространено не везде, а лишь в селениях около г. Семёнова, исстари занимающихся промыслом. Ложкари Богоявленской волости продают скупщикам свои ложки неоскоблёнными и неокрашенными, а те, в свою очередь, сдают их за известную плату женщинам подгородных селений (Хвостикова, Дианова, Жужелки и проч.), славящимся своим искусством писать и кропить ложки. Собравшись вместе в одну избу, девушки отделывают за 20 к. с тысячи так называемую «хлыстовку», наводя с помощью куриного пера мумиею на квасу струи на манер рябинового дерева.

Но вот ложки, выделанные в течение недели дружной работы семьи, складываются в «дощанки» по 500—1.000 вместе. С наступлением четверга ложкари везут продукты своей трудовой недели в Семёнов на продажу.

Семёновские скупщики-купцы хорошо знают выгоды своего положения. Кому кроме них повезут кустари неокрашенные и порой неоскоблённые ложки? И они всегда понизят цену до того крайнего, наименьшего предела, при котором сама работа ещё возможна, окупается и даёт хоть какую-либо прибыль. Средняя цена «ложчёнки» «не коренной» работы — 3 руб. за тысячу, но вообще цены колеблются, смотря по сорту ложки и «мастерству»: низший сорт — «сибирка» — ценится за 1.000 по 2 р. 50 к.—3 р. (11-12 рублей ассигнациями: у семёновских ложкарей расчёт со скупщиками идёт по-старинному, на ассигнации); ложка работы лучших мастеров — 3 р. 50 к.—4 р.; крупная ложка — «межеумок» — стоит зимой 4 р. 50 к. тысяча, на ярмарке 5 рублей.

Поступлением ложек в руки семёновских скупщиков далеко не заканчивается ещё история ложки. Ложка отделана лишь начерно, но не в окончательном виде, и не окрашена. Купленные ложки семёновские скупщики отдают для окончательной отделки в д. Дьяково (под Семёновым), где у ложки «точат пятки», т.е. обтачивают головку, «коковку» черенка, а бабы «завивают» ложку, т.е. делают кругом черенка нарезки. «Затачивание» и «завивание» черенка ложек — это исконное занятие населения д. Дьяковой, составляющее их исключительную специальность. Дешёвый станок вроде токарного и двое подпилков составляют все приспособлении промысла. Один рабочий с бабой могут в день сработать 2 ½ — 3 тысячи штук берёзовых ложек и тысячу кленовых, получая от семёновских купцов-заказчиков по 36 к. с тысячи кленовых, и по 17 к. за берёзовые ложки.

Получив ложки от дьяковских устарей, скупщики сдают их в следующие руки для дальнейшей обработки. Ложки ещё не окрашены и не покрыты лаком. Эту работу выполняют над ними в самом г. Семёнове красильщицы или в хозяйских заведениях, или в себя по домам. Окрашивание заключается собственно в покрывании поверхности ложек олифой или так называемой «скороваркой». «Скороварка» — это льняное масло, которое варится в обыкновенной русской печи во время её топления в особых глиняных горшках, называемых «бураками». Потом в него кладутся в известной пропорции белила, сурик и мумра. Олифа варится из того же материала и в таких же горшках, но с примесью лучших белил, и уваривается в надлежащий состав недель через 30 при варении удачном, а то так и через 40 недель. При дороговизне материала (пуд олифы стоит 10 рублей) пользование олифой, а, следовательно, и окончательная отделка ложек, недоступны кустарям и сосредоточиваются только в руках скупщиков. Приготовление «скороварки» и «олифы» совершается в самом г. Семёнове или в ближайших селениях из материала, доставляемого скупщиками, или особыми торговцами. Самой же работой окраски ложек, как мы говорили выше, занимаются женщины в Семёнове и некоторых окрестных селениях.

Окраска ложек происходит обыкновенно в избе. При входе в неё вас поражает спёртый, испорченный воздух, грязь, запачканные олифой и краской двери. В избе видны сотни ложек: то в коробах, то на лотках; на лавках производится подготовка лекваса, лежит куча толчёного мела, муки, отрубей, которыми предварительно перед покрыванием ложек олифой отделывают их поверхность, стоят глиняные плошки то с варёным льняным маслом, то с баландой, на лавке сидят за столом красильщицы с засученными выше локтей рукавами и ладонями вытирают ложки. Удушливый воздух и едкая краска вредно действуют на красильщиц, разрушая их зрение и лёгкие. Работа красильщиц оплачивается весьма различно, смотря по объёму, сорту ложки и успешности в работе: на хозяйских харчах и олифе красильщицы получают по 8 к. в сутки, на своих харчах от 1 р. 20 к. до 1 р. 40 к. за неделю.

И вот, наконец, окончательно отделанная и покрытая олифой ложка, пройдя не менее, чем через десять рук, возвращается к торговцу и поступает на продажу.

По самому приблизительному расчёту, Семёновский район ложкарного производства вырабатывает в год не менее 80 миллионов ложек, не считая пальмовых и кленовых, которые изготавливаются по заказу скупщиков особо искусными работниками, преимущественно в самом г. Семёнове или ближайших к нему селениях. Такие работники круглый год занимаются ложкарством. Но вообще работа ложкаря всего менее отрывает от земледелия. Главный рабочий период продолжается от Покрова до Егорьева дня, с 1 октября до 23 апреля (по старому стилю), приблизительно, за вычетом праздничных дней, около 150 дней в году, в течение которых лихорадочно напряжённая деятельность охватывает тысячи семей обширного района целой сетью взаимного обмена и разделения труда. Ложкарь не может отрешиться от земледелия, ведь промысел даст ему лишь каких-нибудь 30-40 рублей чистого заработка за целую зиму работы, да избавляет обилием щепы от необходимости покупать топливо. «Не больше чем заплатить оброк и одеться», — как отзываются о своём заработке крестьяне. Кроме скупщиков лишнего в промысле никто и ни при каких обстоятельствах не получит: ни ложкарь, ни дьяковский затачивальщик, ни красильщицы, потому что, по меткому выражению Л. Борисовского, «в этом промысле, как и в других, всё взвешено, измерено, сочтено».