Прибылова С.Р. Вертикаль губернаторской власти в эпоху Анны Иоанновны по материалам Нижегородской губернской канцелярии первой половины 40-х годов XVIII века

Введение

Глава 1. Последствия административно-территориальной реформы Петра 1719 года и формирование новой системы управления

Глава 2. Анализ деятельности Нижегородской губернской канцелярии на предмет губернаторской власти

Заключение

Список использованных источников

 и литературы

В данной работе рассматривается институт губернаторской власти в эпоху Анны Иоанновны по материалам Нижегородской губернской канцелярии в первой половине 1740-х гг. Специальные работы по данному вопросу отсутствуют. В целом, функционирование губернаторской власти во время правления Анны Иоанновны рассматривалась в том же ключе, как и при других преемниках Петра, никаких характерных изменений в системе губернаторской власти комплексно отмечено в историографии не было.

При работе с архивными документами Нижегородской губернской канцелярии нами были выявлены некоторые важные изменения в функционировании губернаторской власти и соответственно цель данной работы – комплексно осветить основные отличия в функционировании губернаторской власти в первой половине 1740-х гг.

Объект исследования – архивные материалы делопроизводства Нижегородской губернской канцелярии, а именно указы из Сената и Коллегий полученные канцелярией в 1730, 1733, 1734-х годах, которые отражают процессы изменения системы административного управления, реальные компетенции должностных лиц и их практическую деятельность.

Предмет исследования – функционирование института губернаторской власти в первой половине 1740-х годов.

Научная актуальность

Функционирование системы губернаторской власти в эпоху является недостаточно изученным и в историографии и в основном этот период освещается как «темное время» или эпоха застоя. В историографии почти нет сведений, освещающих систему губернаторского правления в Нижнем Новгороде в период 1730-1740-х годов XVIII века.

Задачи: изучить законодательные акты, проанализировать их на предмет губернаторского правления, выявить основные моменты, связанные с промышленностью, должностными лицами, описать систему правления на базе данных материалов.

Хронологические рамки работы.

Определение хронологических рамок работы связано с наличием доступных источников для изучения. По доступным данным Ф.1 ЦАНО мы можем реконструировать систему губернаторского правления в 1730, 1733, 1734-х годах на базе указов Сената, соляной канторы, коллегий, комиссариата, полученных Нижегородской губернской канцелярией в 1730, 1733, 1734-х годах.

Методологическая основа

В данной работе используются общенаучные методы научного познания – анализ, сопоставление, сравнение, обобщение, которые используются при работе с источниками.

Историографический обзор.

Институт губернаторской власти имеет глубокие традиции изучения в историографии. В частности изучена история института губернаторства, его эволюция и структура, однако, не смотря на это, по-прежнему существует ряд дискуссионных проблем и неизученных моментов.

Актуальность исследования института губернаторства во время правления Анны Иоанновны обусловлена тем, что вторая четверть XVIII столетия – время между реформами Петра и блестящей Екатерининской эпохой, лишенное череды ярких событий осталось в историографической традиции своеобразным «безвременьем», в оценке которого до сих пор продолжают сказываться штампы, сложившиеся на протяжении XVIII – XIX веков. Один из таких штампов – стереотип «бироновщины».

Первой научной работой, давшую связную картину событий 1730 – 1740 гг. в их целостности были 19 и 20 тома «Истории России» С.М. Соловьева. Впервые внутренняя и внешняя политика царствования Анны Иоанновны подверглись изучению на широком массиве архивных материалов. Выявленный С.М. Соловьевым комплекс архивных фондов и дел до сих пор является основой источниковой базой для исследования внутренней политики того времени[1]. С.М. Соловьевым были отмечены почти все наиболее значительные события в области внутренней политики: отмена майората, попытки административных реформ и представляющую особый интерес для нас реформу воеводского правления.[2] Однако эти события были скорее обозначены и перечислены, чем систематизированы в какой-то общей концепции внутренней политики.

Законодательная база института губернаторства и изменение правового статуса губернаторов рассматривалась в трудах А.Е. Градовского[3], но основной акцент делается на эпоху Петра и Екатерины II. Имеются в дореволюционной историографии также юридические исследования, освещающие отдельные этапы развития института губернаторства. Это работы Г.Н. Мрочек-Дроздовского – «Областное управление в России XVIII века до учреждения губерний», А. В. Романович-Словатинского – «Дворянство в России от начала XVIII века до отмены крепостного права», вышедшая в 1870 году. Наиболее полно правовая основа института губернаторства была изложена в вышедшем в 1905 году историко-юридическом очерке И.А. Блинова «Губернаторы»[4]. В его работе наиболее полно описана компетенция губернатора во всех областях : финансововая деятельность, надзор, отношение губернатора к самоуправлению, отмечены важные изменения губернаторской власти при приемниках Петра.

 В советской историографии институт губернаторства и вся административная система России не в числе приоритетных исследований. Интерес возрождается лишь в послевоенное время. В 1968 году выходит первое издание монографии Н.П. Ерошкина «История государственных учреждений в дореволюционной России»[5], где важное место отводится реформам Петра и администратитвно-территориальной реформам 1719 и 1728 года, освещаются так же основные обязанности губернаторов и воевод в целом и изменения в их статусе.

В современной историографии мы наблюдаем всплеск интересов к истории губернских учреждений и личностям губернаторов. Глубокие аспекты данной темы затрагивает Анисимов Е.В. в своей работе «Время петровских реформ»[6]. Защищается ряд докторских диссертаций, так, например, диссертационное исследование Л.М. Лысенко «Губернаторы и генерал-губернаторы в системе власти дореволюционной России[7]» и на её основе издается монография, ставшая фундаментальным трудом. В книге на широком круге источников и литературы раскрывается возникновение и эволюция института губернаторства, его место и роль в системе власти Российского государства. Значительное внимание уделено процессу вхождения в состав Российской империи окраинных и новых территорий при помощи института генерал-губернатора.

Наиболее ценным для нас исследованием является работа Петрухинцева Н.Н[8], где дается очерк внутриполитического курса начала царствования Анны Иоанновны на широком фоне политической борьбы в обществе, рассматривается влияние этой борьбы и дворцовых интриг на процесс его формирования, характеризуются основные составляющие внутриполитической программы 1730 – 1732 г., воплотившей его. В работе дан наиболее полный обзор источников и научной литературы, касающейся царствования Анны Иоанновны.

Затрагивает изучаемый нами вопрос и работа Курукина И.В. Она посвящена событиям, связанным с престолонаследием в 1725, 1727, 1730, 1740-1741 и 1762 гг.; Освещается зарождение, формы проявления и эволюция дворцовых переворотов как особого способа разрешения противоречий внутри правящей элиты и её конфликтов с императорской властью. Рассматривая Эпоху Анны Иоанновны, Курукин И.В. освещает в основном вопросы становления новой власти, кадровые перестановки и вопрос о штате[9].

В 2007 году выходит труд Писарьковой Л.Ф. «Государственное управление России с конца XVII до конца XVIII века: Эволюция бюрократической системы», посвященный изучению проблемам развития государственности в данный период, а именно изучению организации государственного управления, механизму взаимодействия центральных и местных учреждений, политике правительства в области формирования и функционирования бюрократии. Писарькова Л.Ф. так же затрагивает ряд важных изменений в области государственного правления в царствование Анны Иоанновны, в частности разработку штатов и основные изменения в работе губернских канцелярий в 1730-е гг[10].

Историографический обзор внутренней политики Анны Иоанновны приводит к выводу, что она как таковая, как комплекс взаимосвязанных мероприятий, все еще находится в начальной стадии изучения[11]. Что касается предмета нашего исследования, а именно функционирования института губернаторства, то специальные работы по этому вопросу отсутствуют. Освещались лишь некоторые моменты в работах по истории, связных с формированием и изменением штата в эпоху Анны Иоанновны.

По административной реформе Петра 1719 года система управления в стране становится нечеткой.

Практически в 1719 году сложилось две параллельных системы управления – губернская (для решения военных задач) и непосредственно провинциальная для решения задач местных. В итоге реформа оказавшись абсолютно неэффективной и вызвала к жизни преобразования 1728 года. В отличие от крайне неопределенного порядка соподчинения и взаимоотношений органов и учреждений по реформе 1719 инструкция 1728 года установила иерархический порядок воевод и губернаторов, что означало, как пишет Ерошкин, дальнейшую бюрократизацию местного государственного аппарата.[12] Воеводская должность сделалась основной в местном управлении. Воеводы были назначены во все города, при этом между ними была установлена иерархическая подчиненность: воеводы пригородов подчинялись воеводам городов; городовые воеводы – провинциальным, а последние – губернаторам; в результате надстройка была русифицирована и упрощена, снова более походя на централизованное Московское государство, чем на просвещенную монархию Западного образца.

С упразднением учреждений, не отвечавших условиям жизни России, в губерниях и провинциях шел процесс формирования новой системы управления, центральной фигурой которой становился воевода. На городовых воевод был возложен как суд, так и наблюдение за сбором податей. Концентрация в губернских и воеводских канцеляриях дел, находившихся до этого в ведении выборных учреждений, вела к усилению административного начала в дальнейшей бюрократизации местного управления. Однако эти процессы шли в основном за счет расширения круга обязанностей приказных людей, а не увеличения их численности. Таким образом, в административной системе, созданной преемниками Петра I, наблюдался определенный дисбаланс между центральным и местным управлением, который постепенно нарастал. Вернувшись после смерти Петра к упрощенному воеводскому управлению, законодатели не внесли существенных изменений в систему центрального управления, что автоматически привело к его усилению»[13]. Коллегии по своей организации были исключительно центральными учреждениями. Коллегии осуществляли управление путем делопроизводственной переписки, ежедневно отправляя губернаторам и воеводам многочисленные постановления, предписания и распоряжения. Неквалифицированные и малочисленные «управители» и «канцеляристы» еде справлялись с обилием текущих местных дел и потоком запросов и требований центра и с трудом воспринимали новые канцелярские формы и лексику[14], что вызывало ряд пародий на них (Репорт пронского воеводы в Сенат, и Ответ Новгородцев на указ из Военной коллегии, когда новгородцы по незнанию подумали, что Военная Коллегия – это сестра Меншикова – Варвара).[15]

По мере развития этой системы структура центрального звена усложнялась и расширялась, что неизбежно вело к усилению нагрузки на местные канцелярии.

Этот процесс ярко выражен в работе нижегородской губернской канцелярии, обзору деятельности которой и посвящена данная работа.

Именно концентрация в губернских и воеводских канцеляриях дел, находившихся до этого в ведении выборных учреждений, привела к злоупотреблениям и последующей реформе воеводского правления. Преобразования 1728 года так же сказались на изменении аппарата государственного управления, особенно на местном уровне и продолжали корректироваться в период правления Анны Иоанновны. Этим вопросам посвящена следующая глава данной работы.

Писарькова Л.Ф. пишет в своей работе « Государственное управление России с конца XVII до конца XVIII века: Эволюция бюрократической системы», что с упразднением учреждений, не отвечавших условиям жизни России, в губерниях и провинциях шел процесс формирования новой системы управления, центральной фигурой которой становился воевода. В 1727 году воеводы были восстановлены во всех тех городах, где они находились до 1700 года. На эту должность требовались «добрые и бескорыстные люди», так как круг полномочий новых администраторов был очень широк.

С.М. Соловьев повествует: «…в стремлении сократить число учреждений, явившихся при Петре Великом, перейдена была граница, как скоро почувствовано было, что в Москве нельзя было уничтожить Надворный и Провинциальный суд и все дела сосредоточить в Губернской канцелярии.» ( в 1727 году надворные суды ликвидированы, а суд и расправа положена на губернаторов и воевод, вследствие чего судные и розыскные дела взяты в Московскую Губернскую канцелярию) … Известно учинилось, что многие воеводы как посадским, так и уездным людям чинят великие обиды и разорения и другие непорядочные поступки и берут взятки, о чем уже и челобитные многие в правительствующий Сенат на них поданы, а на иных и бить челом опасаются, для того, что те воеводы многие годы живут беспременно: того ради великая государыня императрица указала во всех городах воеводам быть с переменою на два года, и по перемене приезжать им с росписными и счетными списками…»[16]. Данный указ был отправлен и в нижегородскую губернскую канцелярию в 1730 году[17]. Согласно указу воеводы сменялись через два года. При перемене обязаны были явиться в Сенат со счетными списками прихода и расхода и ведомостях о доимках как денежных, так и рекрутских. Сначала велено было кандидатов в городовые воеводы и в секретари к разным делам представить для утверждения в кабинет, но в начале 1734 года Сенату было возвращено право определять воевод и секретарей без представления имератрице[18]. Приемом ведомостей о смене воевод занималась герольдмейстерская контора, которая являлась органом в составе сената и ведала учетом дворян на государственной службе, охраняла их сословные привилегии, вела родословные книги, составляла гербы.

Потом, как пишет С.М. Соловьев, догадались, что воеводы без секретаря или подъячего все равно, что без рук, и потому велено приезжать вместе с воеводами для отчета и секретарям или, где секретарей нет, подьячим, составлявшим ведомости, «дабы воеводы по тем ведомостям и счетным спискам лучшую отповедь чинить имели без всяких отговорок». Данный указ 1730 года так же имеется в Нижегородской губернской канцелярии : «…быть в сенат с секретарем а с приписных городов с приписным подьячим, а где приписных подьячих нет то с протчими подьячими ….дабы воевода и по тем ведомостям и тем спискам лучшую отповедь чинить имели … без всяких отговорок»[19].

Однако согласно указу 1733 года «…от 723 по 732 год кто были в губерниях губернаторы вице губернаторы и в провинциях воеводы и асессоры и о том в герольдмейстерской конторе исправно учинять ведомости невозможно понеже в которых оные годех и месяцех и числех вступили и в которых годех сменили и которые числа кто о том репортов в герольдию и ведомостей ниоткуда в присылке нет»[20]. Учитывая, что указ о смене воевод датируется 1730 годом, ведомости скорее не успели составить и отправить (Из данных служебных характеристик следует, что 2 из 5 канцеляристов «упражнялись» в пьянстве, 2 из 2 подканцеляристов, и 13 из 17 копиистов; последние отличались тем, что не только гуляли, но еще и «писать мало умели»[21].) Кроме того, темпы доставки корреспонденции на протяжении столетий почти не менялись. Особенно тяжелы были поездки зимой и весной. Многие из курьеров пропадали на дорогах «безвестно»[22].

Основные обязанности воеводы по изученным нами материалам такие же, как и у губернатора, а именно – сбор денежных (канцелярских, таможенных) и рекрутских сборов[23].

Каждый указ в нижегородскую губернскую канцелярию содержит упоминание о том, что «Господину Волынскому о том ведать и чинить по сему», следовательно, вице-губернатор в отчете за все действия воевод в подчиненных губернии провинциях, а именно за Алатырскую, Арзамасскую и Нижегородской. Однако, нужно отметить, что если, например, в указе о «зборе доимочных и нового наряду рекрут[24]» 1730 года фигурируют все 3 правинции, то в ведомости к Камер коллегии 1733 года фигурирует Нижегородская губерния и две провинции – Арзамасская и Алатырская, а Нижегородской провинции отдельно не выделяется. Здесь ставится проблемный вопрос о том, кто же управлял Нижегородской провинцией в таком случае. Возможно, что вице-губернатор Нижегородской губернии управлял и Нижегородской провинцией и Нижегородской губернией параллельно, и соответственно органы управления возможно проецировались на нижегородскую провинцию.

Воеводам при Анне Иоанновне запрещалось отъезжать без указов из городов в деревни или другие места, за что с них взимался штраф в зависимости от времени таких отлучек, о чем говорит указ 18 июня 1731 года[25].

Интересен указ 1734 года[26], из Военной коллегии в Нижегородскую губернию, из которого следует, что сгоревший при пожаре воеводский двор и тюрьму «…построить внове на которое строение держать до пяти сот рублев ис тамошних доходов, которые збираютца с ВИНА…», то есть губернатор выделяет из местных доходов с ВИНА сумму денег ограниченную пятистам рублями и определяет их на отстройку воеводского двора в Алатырской провинции.

По губернской и воеводской инструкции 1728 года по двадцатому пункту велено было все указы как из Сената так и из коллегий и канцелярий посылать к губернаторам, и всё взыскивать с них, а «…воеводам мимо губернаторов никаких указов не посылать», но в 1730 году положение несколько меняется:

 « …велено в правинции от которых губернатор слывут в дальном расстоянии поблизости к Москве указы посылать прямо к воеводам, а к губернаторам о тех указах и о невыполнении давать знать… и другие города за дальностью губернаторской резиденции указы по челобитчиковым делам посылать к воеводам…»[27]. Сделано это было из практических соображений, во избежание излишней езды и убытков. Кроме того, из указа видно, что воевода подотчетен губернатору за исполнение или неисполнение каждого указа. Во избежание убытков так же издан указ в 1733 году из государственной камер коллегии, суть которого состоит в том, что пакеты дел от винокуренных заводов посылать нужно через почту Алатырской провинции в Нижегородскую губернскую канцелярию, а не через Синбирск, «…так как будет излишества 160 верст[28]».

Репорты проделывали долгий путь, прежде чем попасть от городового воеводы в Сенат или коллегию. Об этом, например, свидетельствует указ из государственной Юстиц коллегии : «…собирать репорты от городовых воевод к провинциальным а от провинциальных к губернаторам а от них отослать в военную Камер коллегию…»[29].

«Законодательством Петра I было установлено, а последующими законоположениями неоднократно подтверждено, что чиновников губернских канцелярий назначает Сенат, но в смутное время первых преемниках Петра губернаторы самовольно назначали не только копиистов и протоколистов, но даже секретарей[30]». Но во время правления Анны Иоанновны, уже в первый год её царствования мы можем говорить лишь о праве рекомендации губернатора на должность в канцелярии, которое губернатор изъявляет в доношении. Назначает же секретарей[31], а так же канцеляристов[32] Сенат. Право определения воевод и воеводских товарищей, дабы в делах не было остановки, губернаторы получат в 1737 году. Правда, по определению, должны будут писать в Сенат[33].

В 1733 году издан был указ о должности губернского прокурора. «Смотреть ему накрепко, дабы губернатор с товарищи должность свою хранили и в звании своем истинно и ревностно без потери времени все дела порядочно отправляли; так же смотреть накрепко, чтоб в канцелярии не на столе только дела вершились; смотреть чтоб в судах и расправах праведно и нелицемерно поступали, а ежели что увидит противное этому, должен тотчас предлагать губернатору с товарищи с полным изъяснением, в чем они не так делают и они обязаны исправить; если же не послушают, то прокурор должен протестовать письменно, дело остановить и немедленно письмо генерал-прокурору донести, а губернатор с товарищи должны себя очищать и в Сенат обстоятельно писать…»[34]

Как пишет Яков Длуголенский, к губернаторам и вице-губернаторам (при приемниках Петра должность вице-губернатора перестала быть величиной самостоятельной, перейдя в разряд заместителей губернатора[35]), самостоятельно управляющих губерниями, назначались товарищи, указ о назначении которых во все губернии издан в 1736 году[36]. Но, во-первых, нужно сказать, что в изученных нами материалах первой половины царствования Анны Иоанновны нет никакого упоминания о том, что должность нижегородского вице-губернатора Волынского была величиной несамостоятельной, то есть по каким либо вопросам подчинялась губернатору. Вице-губернатор Волынский подотчетен только Сенату и Коллегиям. Во-вторых, уже в 1730 году должность товарища упоминается в указах. Фигурируют так же должности генерал-губернаторов, губернаторов, вице-губернаторов, и воевод «со товарищи»[37]. Но указ 1736 года отражает причину издания указа. Дело в том, что товарищи в губерниях находились без жалованья и без определенного ранга. В 1736 году были определены ранг (коллежский советник) и жалованье товарищей. Ранг коллежского советника и жалованье 300 рублей. Впоследствии жалованье некоторым товарищам назначалось больше. Все губернии, в зависимости от типа управления можно было разделить на три группы:

1.Губернии, которыми управляли губернаторы с помощью вице-губернаторов.

2. Губернии, которыми управляли вице – губернаторы с помощью одного или двух товарищей

3. Губернии, которыми управлял вице-губернатор без товарищей[38].

Нижегородская губерния в период правления Анны Иоанновны управлялась «брегадиром вице – губернатором господином И.М. Волынским со товарищи[39]».

Вице-губернатор Нижегородской губернии Волынский был подотчетен напрямую Сенату и Коллегиям. Воеводы Алатырской, Арзамасской, Нижегородской правинции в свою очередь были подотчетны вице-губернатору И.М. Волынскому.

Вообще в целом, губернаторы и воеводы, как и при Петре[40] в полной мере выступают проводниками фискальной политики центрального правительства и гарантом её реализации в отношении всех категорий населения на вверенной им территории. Подавляющее большинство входящей документации (указов) в Нижегородскую губернскую канцелярию вице-губернатора Волынского составляют указы Сената, Камер коллегии, Военной коллегии, Адмиралтейской коллегии, посвященные различным денежным сборам[41], наборам рекрут[42], сбору различного рода недоимок[43].

 Еще в 1722 году во время Персидского похода Петра I все «низовые» провинции должны были снабжать войска всем необходимым. В связи с этим в нижегородской камер-конторе была заведена приходная книга денег на покупку провианта «в низовый отпуск»[44]. В 1730 году так же в Нижегородскую губернию поступил указ о «…высылке недоставленного по подрядам в Астрахань правианта…»[45], с неисправных подрядчиков недостатки правианта следует взыскивать без всякого послабления как губернаторам, так и воеводам.

Помощниками губернатора были:

1. по финансовому управлению:

Еще в 1719 году создана должность земского надзирателя сборов (камерира). Так, в Нижегородской губернии с 1725 по 1727 год камериром был Яков Бартенев, в Московской с 1724 по 1728 Иван Павлов[46]. Ему (по инструкции воеводам п. 41) предписывались все доходы, приходы и расходы и ведомости о сборах от земских комиссаров.

Но в 1727 году при сокращении числа учреждений как местных так и центральных в губерниях и провинциях были закрыты конторы камериров[47].

Но если мы обратимся к ведомости отправленной в Камер –коллегию[48], которая содержит указания должностных лиц, которые с 1720 по 1732 год у управлении дел были, то увидим, что в 1730 году по сенатскому указу «…велено по доношению твоему (вице-губернатора Волынского) в Нижегородской губернии быть секретарю Меняженову да камер коллегии камериру Илье Филиппову…». В Московской губернии и например Алатырской провинции камерир числится по 1728 год, но в Арзамасской провинции – по 1731 год, как и в Казанской губернии. То есть, возможно, процесс сокращения учреждений длился на протяжении еще нескольких лет после издания указа.

Были упразднены ассесоры при воеводах (ведали делами судебными, и остались только при губернаторах), надзиратели таможенных и питейных дворов, конторы вальдмейстеров, а так же сборщики налогов из отставных военных (еще в 1726 году сборы передали выборным от купцов и крестьян). Вальдмейстер занимался вопросом охраны лесных ресурсов. Но интересно то, что, как пишет Богословский М.М. «целью сохранения лесов были вовсе не потребности сельского хозяйства, а удовлетворение казенных нужд, а конкретно постройки флота». При сокрашении контор вальдмейстеров площадь лесов была значительно уменьшена[49].

По предложению Меншикова, была введена должность товарища или помощника провинциального воеводы, назначаемого из отставных унтер-офицеров (по одному на провинцию), в задачи которого входил сбор и отпуск денег. А чтобы «у воевод с теми офицерами не было распри» было постановлено, «давать провинциальным воеводам ранг полковничий, пока они воеводами будут». Высокое положение главного администратора позволяло избежать того соперничества, которое в начале 1720-х годов мешало совместной работе воеводы и камерира. Воеводы, исправно исполняющие свои обязанности, при отставке могли сохранить чин полковника и даже получить более высокий. Такая перспектива, по мнению законодателей, могла «побудить их к наилучшей ревности и осторожности»[50]. Возможно, именно товарищ был назначен в помощь воеводам и губернаторам вместо упраздненных камериров в 1730 году, поскольку и в задачи товарища и в задачи камерира входил сбор и отпуск денег. Но, в материалах канцелярии фигурируют как камериры, уже после упразднения камерирских контор, так и товарищи. Очевидно, в компетенции их существовали различия, которые к сожалению из данных документы выявить не возможно. Нужно обратить внимание и на тот факт, что «товарищи» фигурируют в документах как лицо абстрактное, сколько их было при губернаторе – неизвестно, да и были ли вообще, поскольку в ведомости к Камер коллегии о том «кто в губерниях и правинциях были управители» конкретные имена товарищей не упоминаются, а фигурируют имена камериров.

Желая искоренить злоупотребления, еще Петр I распорядился провести перепись дворов и ввел подушную подать на содержание войска. Подушные деньги собирали земские комиссары и находящиеся на вечных квартирах штабс- и обер-офицеры. Что касается правления Анны Иоанновны, то к 1730 году принадлежит указ, который гласит, что «имеющуюся ныне и впредь збираемую наличную денежную казну для отправления к адмиралтейству» следует отдавать «обретающемуся от адмиралтейства офицеру немедленно»[51].

Казенные приказы прекратили функционирование в 1718 г. с учреждением Петром I камер – коллегии. Во время правления Анны Иоанновны Камер коллегия ведает таможенными и кабацкими сборами[52], рассматривает вопросы подушной подати[53]. Появившееся в правление Анны Иоанновны (1730 – 1740 г.г.) выражение “в ногах правды нет” отнюдь не означало, как сейчас, приглашение присесть. В то время, недоимщиков ставили в один ряд, снимали с них обувь и били по щиколоткам и пяткам, вынуждая заплатить недоимку.

Полномочия Камер коллегии не ограничиваются только сбором налогов. В её компетенции, по упоминаниям в указах – становление цены на соль[54], выдача денег на строение судна[55], выделение денег на перекрышку «имеющегося в Нижнем с казенною рыбою анбара»[56].

Земские комиссары были уездными сборщиками всех доходов кроме пошлин. (При Петре Великом)

Ратуши находились в подчинении губернских и воеводских канцелярий (до 1727 г. ратуши – городовые магистраты). До упразднения главного магистрата они формально были независимы от администрации, в 1727 году были подчинены губернаторам и воеводам[57].

Так, например, в промемории 1730 года говориться: «сего 1727 года из главного магистрата в камер коллегию написано…велено в Нижнем и Нижегородском уезде и макарьевской ярмонке таможенные и канцелярские зборы ведать нижегородскому магистрату…[58]». Таким образом, по данным на 1727 год мы видим, что главный магистрат еще функционирует, и что в Нижнем Новгороде магистрат ведает на Макарьевской ярмарке таможенные и канцелярские зборы., но в указе из государственной камер коллегии 1733 года говорится о требовании подушных денег с городового воротника от нижегородских земских бурмистров из нижегородской ратуши[59]. Получается, что сбором подушной подати ведают земские старосты и нижегородская ратуша с выборными в ней бурмистрами (которым был передан сбор таможенных и питейных сборов[60])

Посадские люди, нижегородцы, еще в 1724 году были, например, у продажи соли и у денежной казны. Правда, с обязанностями своими справилялись не полностью – «Явились и подали оные книги и недав отчету без указа с Москвы съехали[61]».

Ревизии, проводимые центральной властью, вскрывали многочисленные случаи мздоимства и злоупотреблений. Нижегородский губернатор Ю.А. Ржевкий привлекался к ответственности за самовольное обложение населения на содержание канцелярии и за самовольный расход на постройку казенного двора[62]. Этим вопросом был озадачен Сенат и в 1730 году, когда в нижегородскую губернскую канцелярию поступает указ, который гласит, что «…по доношению Камер коллегии о недобранных на Макарьевской ярмарке еще в 1726 году …деньгах», о которых магистрат показывает, что «та доимка учинилась от вице-губернатора Ржевского», а вице-губернатор Ржевский в свою очередь писал, что «тот недобор учинил от них (членов магистрата). За исследование этого вопроса без упущения должен отвечать действующий вице-губернатор Волынский. Кроме того, из формулировки данного указа, который датируется 1730 годом: «магистрат показывает что та доимка учинилась от вице-губернатора ..» следует, что магистрат функционирует, а ведь в 1727 году Главный магистрат был упразднен, а городовые магистраты назывались теперь Ратушами. Однако мы не можем утверждать что форма глагола – «показывает» свидетельствует именно о настоящем времени.

Для нас так же особый интерес представляет указ 1733 года, полученный из государственной Камер коллегии, в котором фигурируют нижегородские земские бурмистры (отчасти заменившие собой со времен Петра «земских голов»), которые заседают в Нижегородской ратуше, так и нижегородские земские старосты. Кроме того, как говорилось выше в 1730 году продолжает функционировать магистрат, и в нижегородской губернии после упразднения камерирских контор 1727 году в 1730 указом назначается камерир. Для решения проблемы рассмотрим сферу их деятельности, для чего обратимся к истории земских учреждений. Земскими бурмистрами именовались выборные члены земской избы. Земская изба являлась сословно-выборным учреждением посадских людей. Компетенция земских изб – сбор всякого рода государственных доходов с торгово-промышленного населения, по отношению к которому на земскую избу возложены и судебные функции. Земские бурмистры сами, непосредственно не участвовали ни в раскладке податей и повинностей, ни в сборе, как податей, так и таможенных, кабацких и тому подобных пошлин. ВСЕ ЭТО они производили через ЗЕМСКИХ СТАРОСТ, таможенных и кабацких бурмистров, заменивших прежних голов и целовальников. Будучи учреждением коллегиальным, земские избы были подчинены БУРМИСТЕРСКОЙ ПАЛАТЕ (потом – РАТУША). В 1708 году земские избы подчинены губернаторам, а в 1721 году они окончательно заменены городовыми магистратами[63]. В 1721 году был издан регламент Главного магистрата). До упразднения Главного магистрата (т.е. в течении 6 лет – с 1721 по 1727 год) они формально были независимы от администрации, а снова указом в 1727 году были подчинены губернаторам и воеводам, но уже назывались ратушами[64]. РАТУША – В 1728 году по городам были учреждены ратуши вместо упраздненных магистратов. Московская же Ратуша (составленная из выборных людей) была учреждена Петром еще в 1699 году, ведала торговых и промышленных людей и посадских всего государства. Земские бурмистры везли в ратушу подати и пошлины с посадских людей)[65]. Главной обязанностью земских старост являлась непосредственно раскладка податей[66]. Что касается Магистратов, то во-первых, магистраты, как и большинство органов городского управления, были учреждениями коллегиальными[67]. Магистрат ведал преимущественно торгово-промышленные классы. Генеральный регламент Главного магистрата издан в 1721 году. В ведении Главного Магистрата находились городовые магистраты, но их обязанности были шире, чем у земских изб, если в судебном отношении они ведали только посадское население, то в финансовых и хозяйственных делах они ведали всем городом. Для магистратов обязательны были распоряжения некоторых коллегий, например Камер коллегии. Не смотря на стремление законодателя (Петра Великого) придать магистратам долю самостоятельности, на практике они, как и предшествовавшие им земские избы находились в полной зависимости от местной администрации[68]. Вскоре, после смерти Петра упразднен был ГЛАВНЫЙ МАГИСТРАТ (1727). Бывшие магистраты теперь назывались РАТУШАМИ, так же оказались в полной зависимости и подчинении у воевод, сохранив за собой исключительно судебные и финансовые функции. К невыгоде горожан последние расширялись в том смысле, что сбор кабацких и таможенных пошлин всецело возложен на магистраты, имевшие за то право «чтоб оные к тем сборам кого знают определили, и чтоб те определенные ими выбранные не выберут, и то взять на них лишнее; сверх окладу оставлять на общую пользу городовую». Полицию городскую по наказам губернаторам и воеводам 1728 года предписано ведать через ратушу и бурмистров. Эта зависимость от губернаторов и воевод ещё более принизила и без того невысокое положение городских учреждений, так что при Анне Сенат обратил внимание на то, что «бурмистры как к распорядкам гражданским попечения, так и к их самих защищению смелости не имеют: это послужило поводов к представлению о необходимости ввести вновь магистратское устройство. Но эта мысль осуществилась только в 1743 году, когда был восстановлен главный магистрат в Санкт-Петербурге, а в прочих городах – магистраты «по прежнему»[69]. Так, и И.И. Дитятин отмечает, что даже в начале царствования Екатерины Великой магистраты и ратуши остаются судебными и административно-финансовыми учреждениями, и в этом отношении они так же, как при преемниках Петра I, все больше подчиняются губернаторам[70]. А. П. Пригара в своей работе : «Опыт истории состояния городских обывателей в Восточной России» пишет, что при Петре Великом магистраты не несли ответственности за сборы, тем более не производили их раскладки, они лишь следили за правильностью последней и за соответствием оклада состоянию граждан, а так же за тем, чтобы на город не было наложено отяготительных поборов[71]. Л.О. Плошинский выделяет три направления в деятельности магистратов: Первое – сообщать в главный магистрат сведения о числе жителей города, их доходах и занятиях; второе – вести гражданское и уголовное судопроизводство; третье наблюдать за всем, что относилось вообще до благоустройства и благочиния между городскими обывателями, т.е. полицейская деятельность. Эта сфера деятельности магистратов, по мнению ученого, реализовывалась в выборах старост, десятских, служителей к сборам, в наблюдении за правильностью раскладки между гражданами и сбора с них окладных денег, за справедливостью размещения войск по городам[72].

Что касается состава Нижегородской губернской канцелярии, то в 1726 году канцелярия состояла из 59 канцеляристов, 9 сторожей, 160 рассыльных, из 3х чиновников VI-VIII ранга (из них 2 военных), 15 чиновников IX-XIV ранга (из них 5 военных). В Магистратах нижегородской губернии было занято 24 служащих[73]. К сожалению, данных о составе Нижегородской губернской канцелярии в данных источниках не содержится.

Таким образом, при работе с материалами Нижегородской губернской канцелярии нам удалось выявить два несходства практики и законодательства, а именно:

Упоминание о назначении на должность камериров после упразднения их контор по указу 1727 года.

Упоминание магистрата после упразднения магистратского устройства в 1727 году.

Решение и разработка данных проблем станет частью моей будущей научной работы.

Сбор податей по материалам Нижегородской губернской канцелярии выглядит так:

Адмиралтейство

 |

Офицеры адмиралтейства – собирают казну с губернии

 |

Губернатор – ответственный за сбор с губернии

Воевода – ответственный за сбор налогов с провинции перед губернатором

 |

Камерир – ответственный перед губернатором за сбор налогов

 |

Ратуша – бурмистр или магистрат (до 1727 – официально) по городам (из членов мира)

 |

Земские старосты – непосредственный сбор с мира, с общины, ответственность перед ратушей ( 1 или несколько)

 |

Мир – (община)

Функционирование губернаторской власти в период правления Анны Иоанновны в целом проходит в рамках реформы 1728 года, для которой характерно наличие четкой иерархической подчиненности начиная от пригородного воеводы до губернатора, что прослеживается во всех документах.

Нижегородская губернская канцелярия получает указы на имя вице-губернатора И.М. Волынского из Сената, Коллегий, Соляной и Герольдмейстерской канторы). Наибольшее количество входящей документации исходит из Камер-Коллегии, и из Адмиралтейской коллегии это связано с проблемой накопления огромной суммы неплатежей по налогам. Указы изобилуют требованиями постоянных сборов по недоимкам. Губернатор в ответе за сбор доимочных денег, наличная денежная казна отдается обретающемуся в губернии офицеру от адмиралтейства непосредственно для отправления к адмиралтейству.

Губернатору или вице-губернатору в данной системе принадлежит надзирательная функция, в его компетенции «ведение» всех вопросов губернии, соответственно надзор над провинциальными, городовыми и пригородными воеводами. Не смотря на полную отчетность воеводы перед губернатором, воеводы все же могут вести переписку напрямую с Коллегиями или Сенатом в случаях, если провинция территориально расположена ближе к месту нахождения Коллегии, чем к Губернатору, но в данном случае к губернатору сразу же посылается копия документа. Это делается из практических соображений, для сокращения пути следования.

Вице-губернатор Нижегородской губернии не подчиняется губернатору, подотчетен напрямую Сенату. Каждый указ, полученный нижегородской губернской канцелярией содержит указание на ответственность вице-губернатора И.М. Волынского Нижегородской губернии за все, что происходит в её пределах, соответственно он несет ответственность за деятельность воевод в провинциях, входящих в состав Нижегородской губернии, то есть Арзамасской, Алатырской и Нижегородской. Однако выявлена проблема взаимоотношения Нижегородской провинции и Нижегородской губернии, их органов управления, которая подлежит дальнейшему исследованию.

Компетенция губернатора и воеводы по инструкции 1728 года одинакова, но воеводы подотчетны губернатору или вице-губернатору во всем, эта подотчетность представляет четкую структуру. Воевода и губернатор ведает денежными и рекрутскими сборами. За сбор рекрут губернатор ответственен перед Военной коллегией. «Собранные» рекруты отдаются от полков офицерам.

Что касается более подробного определения компетенции губернатора, то по изученным нами материалам в ведении губернатора находился:

– Сбор денежной казны, сбор доимочных денег, выдача вторичного паспорта, надзор за судом и рассмотрением дел «со всякой ревностью», право выдвигать лиц на должность в канцелярии (секретаря и канцеляриста) в доношении к Сенату,

– надзор за становлением цель на соль, надзор за обменом денег в губернии,

– отправка воровских денежных инструментов и денег, надзор за ювелирным делом в Нижегородской губернии, надзор за отправкой заготовленной икры в надлежащие места надзор за работой судостроительной верфи в нижнем, в частности ремонтом судна.

Что касается сборов денежных, то нами в ходе работы с документами было выявлено несколько проблем. Денежные сборы включают в себя канцелярские, таможенные, кабацкие сборы. Таможенные и канцелярские сборы например на Макарьевской ярмарке ведал Нижегородский магистрат, но магистратское устройство было в 1727 году ликвидировано, а магистрат в источниках после 1727 года фигурирует. Вместо магистрата учреждены ратуши по городам, Нижегородская ратуша тоже в источниках фигурирует, но как сборщик подушной подати, непосредственный сбор которой осуществлял земский староста. Бурмистры (члены ратуши) фигурируют как сборщики таможенных, кабацких и прочих сборов. Кроме того, выявлено наложение функций камерира и товарища губернатора. Решение и разработка данных проблем станет частью моей будущей научной работы.

Вице-губернатор при Анне Иоанновне, в отличие от других преемников Петра, (как это освещается в историографии), по материалам изученных источников, является величиной абсолютно самостоятельной, от губернатора независящей. Указ о перемене воевод через два года является попыткой преодолеть негативные последствия сокращения государственных учреждений в результате преобразований 1727-28 года тем самым ограничить возможный произвол посредством сосредоточения всех функций управления в руках воеводы. Был издан ряд указов практического значения, связанных с сокращением пути прохождения корреспонденции от исходного города до пункта назначения. Исходя из указов, можно сказать в отличие от бытующем мнении о самовольном назначении губернаторами лиц канцелярии, при Анне Иоанновне это явление не имеет место быть, поскольку в самых ранних указах обговаривается лишь право рекомендации должностных лиц в доношении к Сенату.

Таким образом, нами была произведена попытка комплексного освещения основных отличий в функционировании губернаторской власти в первой половине 1740-х гг, на базе доступных нам материалов и извлеченной из них информации, была выстроена частичная вертикаль губернаторской власти, определена компетенция губернатора и его взаимоотношения с воеводой, а так же выявлен блок основных вопросов, подлежащих дальнейшему исследованию.

ЦАНО. Ф. 1.Оп. 2. Д. 1. 1730 г. Нижегородская губернская канцелярия. Указы Сената, коллегий, комиссариата, соляной конторы.

ЦАНО. Ф. 1. Оп. 2.Д. 8. 1733 г. Нижегородская губернская канцелярия. Указы Сената, коллегий, соляной канторы.

ЦАНО. Ф. 1. Оп. 2. Д. 10. 1734 г. Нижегородская губернская канцелярия. Указы Сената, коллегий, соляной канторы.

Указ о взимании штрафа с воевод. Июня 18//ПСЗРИ. – Собр.1. – Т. IX. – № 5784.

Указ о назначении в губерниях при губернаторах и вице-губернаторах товарищей. Января 24. //ПСЗРИ. – Собр. 1. – Т. IX. – № 6870.

Анисимов, Е. В. Время петровских реформ / Е.В. Анисимов. – Л.: Лениздат, 1989. – 495 с.

Анисимов, Е. В. [Россия в середине XVIII в.] В борьбе за власть. Страницы политической истории России XVIII в. / Е.В. Анисимов. – М.: Мысль, 1988. – 606 с.

Архипова, Т.Г. История государственной службы в России XVIII-XX вв.: учеб. пособие / Т.Г. Архипова. – М.: РГГУ, 2000. – 230 с.

Бабич, М.В. Государственные учреждения XVIII в.: комиссии петровского времени / М.В. Бабич. – М.: РОССПЭН, 2003. – 477 с.

Балязин, В.Н. Императорские наместники первопрестольной 1709 – 1917 /
В.Н. Балядин. – М.: Тверская, 13, 2000. – 495 с.

Блинов, И. А. Губернаторы. Историко-юридический очерк Ивана Блинова / И.А.Блинов. – СПб.: Типо-Литография К.Л. Пентковского, 1905. – 360 с..

Градовский, А. Д. Начала русского государственного права. Т.3, Органы местного самоуправления /А.Д. Градовский. – СПб., Типо-Литография А.М. Вольфа, 1881. – 187 с.

Длуголенский, Я.Н. Военно-гражданская и полицейская власть Санкт-Петербурга. 1703 – 1917 / Я.Н. Длуголенский. – СПб.: журнал «Нева», 2001. – 414 с.

Ерошкин, Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России / Н.П. Ерошкин. – М.: Высшая школа, 1968. – 368 с.

Куприянова, Н. И. Рождение губернии / Н.И. Куприянова // Нижегородский край: Факты, события, люди. – Н. Новгород, 1997, – С.128 – 130.

Лысенко, Л. М. Губернаторы и генерал-губернаторы Российской империи XVIII- нач. XX века / Л.М. Лысенко. – М.: [Прометей], 2001. – 357 с.

Макаров, И.А. Губернаторы и полицмейстеры / И.А. Макаров. – Н.Новгород: Книги, 2005. – 507 с.

 Павленко, Н.И. Птицы гнезда Петрова / Н.И. Павленко. – М.: Мысль, 1994. – 397 с.

Петрухинцев Н.Н. Царствование Анны Иоанновны: формирование внутреннего курса и судбы армии и флота 1730-1735/Н.Н. Петрухинцев. – Спб.: «Алетейа», 2001. – 349 с.

 Писарькова, Л.Ф. Государственное управление России с конца XVII  до конца XVIII века: Эволюция бюрократической системы / Л.Ф. Писарькова. – М.: Российская политическая энциклопедия, 2007. – 743 с.

Поселеннов, А.В. Административно-территориальные реформы в России в первой четверти XVIII века в Нижегородском крае: Дис.»Административно-территориальные реформы в России в певой четверти XVIII века(на материалах Нижегородского края)». канд.ист.наук: 07.00.02 / А.В. Поселеннов – Арзамас, 2005. – 194 с.

Смирнов Д.Н. Очерки жизни и быта нижегородцев XVII – XVIII веков/Д.Н. Смирнов. – Горький: Волго-Вятское книжное издательство, 1978. – 343 с.

Селезнев, Ф.А. Первые лица Нижегородской губернии (XVIII – XX вв.): Биографический справочник и методические указания к курсу «История центрального и местного управления» / Ф.А. Селезнев. – Н. Новгород: ННГУ, 2005. – 99 с.

Середа, Н.В. Реформа управления Екатерины Второй/Н.В. Середа. – М.: «Памятники исторической мысли», 2004. – 446 с.

Филатов, Н.Д. Нижегородское наместничество (1779-1796)/Н.Д. Филатов // Нижегородский край: Факты, события, люди. – Н. Новгород, 1997, С.145-149.

Советская Историческая Энциклопедия: В 16-ти т.т. – Т. 4. – М., 1963. – Губерния. – С. 867-869.

Энциклопедический словарь Брокгауза Ф.А. и Эфрона И.А. : В 82-х т.т. – Т. 18 – СПб., 1893.- Губерния. – С. 840-843. Типо – Литография И.А. Эфрона, 1893.